Юнги продолжал шептать, находясь в бреду, что не хотел убивать, пока не забылся в тумане вколотого ему мощного снотворного, чтобы проспал до самого утра. Покинув спальню, врач вызвал спецмашину, на которой увезли тело Инсона. Оформив, как неизвестного, Чон скинул халат и вышел из больницы. Припаркованный автомобиль дожидался своего владельца во внутреннем дворе здания. Несмотря на совершённое преступление и возможные последствия, если всё вскроется, вина или муки совести вообще не терзали.
Скорее, им владело чувство…бессилия.
Вспоминая лицо друга и те страдания, что он испытывал, пока не заснул, сердце болезненно сжималось в груди от переживаний за его психическое здоровье. Чон приехал домой и зашёл в квартиру, уже едва переставляя ноги, хотя до этого в крови бурлила, непонятно откуда взявшаяся, энергия. Часы показывали начало пятого утра. Завалившись в кровать не раздеваясь, он закрыл глаза. Сон практически сразу его сморил, позволяя на краткий миг отключиться от всех проблем, главной из которых являлась сбежавшая Харин. Что сподвигло её так коварно поступить, до сих пор оставалось неизвестным. А положительный тест, который Намджун принёс из квартиры девушки, лишь добавлял вопросов.
Каждый чёртов раз душа начинала болеть, стоило воскресить в голове образ беглянки, носившей под сердцем их ребёнка. Или уже нет. Харин вполне могла от него избавиться, если было от кого избавляться. Две полоски на тесте ещё не гарант наступления беременности. В организме мог случиться гормональный сбой. Как врач, он понимал, что такое вполне вероятно, но как человек… В любом случае, это служило весьма слабым утешением. Хосок не планировал когда-либо создавать семью и уж тем более заводить детей, с учётом плохой экологии, перенаселения и других глобальных проблем. Но этот злосчастный тест что-то задел внутри, заставив по-другому взглянуть на своё возможное будущее.
Одновременно испытывая столько эмоций: гнев, обида, печаль…тоска, врач не мог найти успокоения, пребывая в состоянии постоянного стресса. Он хотел всё выяснить, поэтому, пользуясь тем, что находился в больнице, пусть и в качестве пациента, стал искать информацию. Вводных данных оказалось крайне мало, чтобы найти человека, чью личность явно придумали. Для чего это нужно, тоже оставалось загадкой. Вред здоровью Юнги причиняли намеренно, здесь не могло быть никаких сомнений. Есть ли вероятность того, что Харин действовала по чьей-то указке? Не хотелось бы думать, что она выступала в качестве инициатора. Попытка сохранить состояние амнезии была выгодна только Инсону, но связи между ними не нашлось. Возможно, в деле замешан подельник Ву? Потратив ни одну ночь, сидя за компьютером, он нашёл то, что искал. Единственным связующим элементом выступал небезызвестный Ли Тэмин.
Ну, конечно. Куда же без него?
Разобравшись с телом Инсона, Хосок намеревался следующим утром поехать в Китай, чтобы навестить их старого «друга» и получить ответы на свои вопросы, слабо представляя, как это можно сделать с учётом состояния Ли. Заранее купленный билет дожидался на столе. Проспав лишь пару часов, он поднялся до будильника и пошёл в душ. Бодрости это не придало, поэтому следующим шагом, чтобы проснуться, стала большая кружка чёрного кофе без каких-либо добавок. Пустой желудок хотел воспротивиться такому «завтраку», но не получилось. Взяв уже собранный чемодан, мужчина закрыл двери квартиры и поехал в аэропорт. Зная об особенностях пропускной системы, готовый бейдж с нанесённым на него чипом, лежал в кармане пиджака. Охрана проводила подозрительным взглядом, но не стала препятствовать. Когда его завели в кабинет лечащего врача, стали закрадываться худшие опасения, которые быстро подтвердились.
— К сожалению, господин Ли скончался пару дней назад.
— Что послужило причиной? — Чон старался говорить ровно и сохранить невозмутимое выражение лица, хотя внутри всё клокотало от злости и досады. Два дня. Он был так близок, а теперь вернулся в начало пути.
— Подавился во время приёма пищи. Медперсонал пытался оказать помощь, но увы.
— Почему не сообщили?
— В тот же день его доверенное лицо было поставлено в известность. — Сообщил управляющий этим заведением.
«Доверенным» был Намджун, который, узнав о смерти, никому не сказал. С другой стороны, проблемы, с которыми им пришлось столкнуться, однозначно смещали новости о смерти Тэмина на задний план.
— Спасибо, что уделили время.
Прилетев обратно в Сеул, Хосок узнал, что к Юнги вернулась память. Радуясь тому, что случилось, наконец, что-то хорошее, он отвёл друга в больницу и провёл там полный осмотр. Мин сдал кучу тестов и ответил на такое же количество вопросов.
— Это так удивительно. — Сказал Чон, знакомясь с результатами. — Ты всё вспомнил.
— Благодаря Чимину.
— Я очень рад за вас. — Искренне произнёс врач. — Надеюсь, чёрная полоса закончилась.
— Мне тоже хочется в это верить.
Юнги посмотрел на друга, а затем спросил:
— А как продвигаются твои поиски?
— Она словно в воду канула. — Хосок отвёл взгляд, чтобы скрыть боль, но его выдал голос. — Мне по-прежнему перед тобой стыдно. Что сподвигло её так поступить, видимо, мы никогда не узнаем. А после смерти Ли Тэмина и подавно.
— Он мёртв? — Мин весьма удивился, когда это услышал.
Пересказав то, что сообщили в закрытой клинике для душевнобольных, Хосок проводил его на выход.
А далее жизнь потекла своим чередом. Вернувшись к управлению больницей, главврач продолжал остро чувствовать отсутствие как на работе, так и в личной жизни одной тёмноволосой медсестры, что полностью его подчинила своей воле. Он старался себя убедить в том, что эта глава жизни безвозвратно закончилась, но не мог не вспоминать. Некоторое время спустя, узнав, что Намджун с Джином решили попробовать начать отношения, Чон испытал двоякие чувства. За друзей радостно, а за себя вновь стало обидно, и душа всё ещё болела. Прошло чуть больше трёх месяцев с тех пор, как к Юнги вернулась память. У всех происходили в жизни какие-то положительные изменения. Кроме него. Стараясь особо на этом не зацикливаться, Хоби вёл достаточно замкнутый образ жизни, надеясь однажды проснуться и понять, что сердце больше не истекает кровью и снова хочет жить. Но пока это оставалось лишь мечтами.
Однажды в разгар рабочего дня приехал Чимин с весьма необычной просьбой. Несмотря на то, что за свою практику многое повидал, о таком его просили впервые.
— Ты понимаешь, что Юнги прибьёт нас, когда узнает, а он обязательно узнает. И если у тебя ещё есть шанс спастись, то у меня точно нет.
— Хён, я понимаю, как звучит моя просьба…
— Сомневаюсь. — Чон покачал головой, не веря, что этот разговор происходит в реальности.
— Если откажется, так тому и быть. — Не отставал Пак.
— Боже. На что я соглашаюсь? — Он возвёл глаза к потолку. — Значит так, если правда всё-таки вскроется, скажи, что выиграл у меня в качестве желания. В карты, например. За добровольное участие в этой авантюре, мне точно не сносить головы.
— Хорошо. — Парень просиял, когда добился своего.
Пригласив друга на плановый осмотр и якобы найдя «проблему» с предстательной железой, Хоби всячески старался делать профессиональный вид, чтобы себя не выдать. На удивление, всегда подозрительный и наблюдательный, старший друг легко поверил в выдуманную историю и согласился на предложенное лечение.
— Можешь приходить в клинику на процедуры. — Невозмутимо произнёс врач, глядя на слегка растерянного Юнги. — Хотя, Чимин вполне может сам с этим справиться и помочь тебе. Выбирай.
Конечно же, Мин согласился на домашнее лечение.
С момента его визита в клинику прошло две недели. Джун вместе с Сокджином до сих пор находились в Китае и, кажется, не думали обратно возвращаться. Выходя из подъезда дома, чтобы поехать на работу, Чон взглянул на пасмурное небо. Неизвестно, чего ждать: дождя или снега. Мерзкая погода. Неловко достав из кармана ключи, он уронил их в грязь.
— Чёрт.
И без того паршивое настроение, усиленное головной болью, окончательно испортилось. Казалось, что хуже быть уже не может, но тут за спиной послышался до боли знакомый голос.
— Привет.
Резко обернувшись, Хосок встретился глазами с Харин. Девушка выглядела очень плохо, бледный цвет лица резко контрастировал с распущенными чёрными волосами. Но это было не самым худшим. Опустив взгляд, он сразу же заметил выступающий живот. Срок примерно четыре месяца или чуть больше. Во взгляде застыл вопрос, но вслух он спросил совершенно другое.
— Зачем ты вернулась? — Мужчина постарался говорить жёстко, а сам умирал от желания приблизиться и…обнять.
— Я люблю тебя и больше не могу находиться вдали…
Неловко сделав шаг вперёд, брюнетка пошатнулась и начала падать, потеряв сознание. Врач успел среагировать и подхватить обмякшее тело.
— Харин! Что с тобой? Очнись!
Страх сжал горло, стало практически невозможно дышать. Кое-как совладав с паникой, он поднял девушку на руки и осторожно усадил на заднее сидение машины. Затем, нашарив трясущимися руками телефон, позвонил в скорую. Их доставили в больницу, которую Хосок возглавлял, и уже ждали на входе. Так как никаких данных о состоянии здоровья ни плода, ни матери не было, требовалось в кратчайшие сроки всё выяснить и поставить диагноз. Ему позволили находиться рядом, но лишь благодаря должности и тому, что на каталке лежала одна из бывших сотрудниц. Харин быстро привели в чувства. Оказалось, что обморок связан с обезвоживанием и отсутствием нормального питания. Угрозы жизни ребёнка не было. В целом, развитие находилось пусть и рядом с нижней границей, но в пределах нормы. Зайдя в палату, где её разместили, мужчина едва поборол желание подойти ближе и остался стоять у дверей, чтобы не сорваться.
— Как ты?
— Спасибо, уже лучше. — Слабая улыбка появилась на бледных губах, а рука легла на живот.
— Это мой ребёнок? — Задал он главный вопрос, ради которого сюда пришёл. По крайней мере, так себе говорил.
Харин метнула хмурый взгляд, оскорблённая подтекстом, который он вложил.
— Конечно, твой. Точнее, наш.
Не справившись, Хосок сделал ровно один шаг к её постели.
— Зачем ты пыталась навредить Юнги?
— Меня заставили. — Последовал тихий ответ. Девушка отвернулась к окну и вся сжалась, словно боясь удара.
— Расскажи мне всё, Харин. С самого начала. — Врач подошёл ещё ближе. — Я хочу знать и, более того, имею на это право.
— Хорошо.
Взглянув полными страха, боли и страданий глазами, она пустилась в долгий и местами путанный рассказ о том, как попала на улицу, будучи ещё подростком, но смогла выжить и даже поступила в медицинский. Учёба давалась легко, благодаря пытливому уму и хорошей памяти. К сожалению, закончить обучение у неё не получилось, так как на последнем курсе девушку застукали за кражей каких-то препаратов в больнице, где проходила практику, а в дальнейшем собиралась работать.
— Я не хотела красть, лишь поближе прочитать состав, но стоило взять в руки упаковку с ампулами, на меня тут же накинулись с обвинениями, не позволив ничего объяснить.
— Что было дальше? — Поторопил Хоби.
— Снова улица, затем бордели, где пригодились полученные в университете знания, когда клиенты попадались агрессивные и травмировали кого-то из парней или девушек. Потом меня нашёл Ли Тэмин и взял под своё крыло, а спустя какое-то время подослал к тебе, чтобы втереться в доверие и узнать какие-нибудь тайны.
— Встреча у дверей бункера не была случайной. — Он чувствовал себя преданным и не мог смотреть на человека, которому всецело доверял и планировал вместе жить.
— Да. Я рассказала о твоей комнате с секретом.
— Хорошо. Я понял. — Чон постарался собраться и не показывать своей боли. — Но Тэмин не мог знать, что Юнги лишился памяти, поэтому я ещё раз спрашиваю и требую сказать прямо, почему ты пыталась навредить моему другу?
— Марк грозил, что расскажет тебе, кто я такая.
— И ты не придумала ничего лучше, как пойти у него на поводу?
— А что мне оставалось делать? — Глаза Харин метали гром и молнии.
— Рассказать мне правду. Думаешь, я бы не понял или не поверил? Неужели, ты настолько плохо меня знаешь?
— Я испугалась. Ясно? Поэтому сбежала. — Признаваться в том, что планировала аборт, не стала, потому что в итоге не смогла решиться. — Когда поняла, что не смогу без тебя жить, приехала обратно в Сеул, чтобы попытаться вымолить прощение.
Слишком распереживавшись, она почувствовала себя нехорошо и зажмурила глаза, пытаясь унять тошноту и головную боль. За секунду оказавшись рядом, Хосок дотронулся до её лица, так как на виске увидел капельку пота, и уже хотел позвать врача, но услышал слабую, едва слышную просьбу:
— Не надо никого звать. Просто, останься рядом со мной.
— Конечно. Я никуда не уйду. — Чон поцеловал в лоб, отмечая, какой он горячий. — Прости, что заставил нервничать.
Он присел на край постели и прижал к себе женщину, которую продолжал любить, несмотря на причинённую боль и предательство. Мысли в голове начали хаотично носиться в поисках решения. Когда она уснула, мужчина вышел из палаты и направился в свой кабинет. Оказалось, что его ждали.
— Здравствуй, Хоби. — Мин поднялся на ноги, приветствуя друга.
— Хён, что ты здесь делаешь?
Гость прищурился, словно оценивая состояние собеседника. Хосок обращался таким образом только, когда был расстроен или чувствовал себя виноватым.
— Хотел поговорить о назначенном тобой лечении.
— Что ты имеешь ввиду? — Беспорядок в сознании не позволил сразу понять, о чём идёт речь.
— Массаж простаты, с которым Чимин вызвался помогать. — Юнги продолжал смотреть на врача. — Я выяснил, как это происходит на самом деле, и у меня возникли некоторые вопросы.
Хосок побледнел и выглядел испуганным.
— Судя по твоей реакции, могу предположить, что данная процедура мне вообще не требовалась. Не так ли?
— Прости, я пытался отговорить Чимина, но он был непреклонен.
— У тебя что-то случилось? — Прямо спросил визитёр.
— Нет. — Не глядя в глаза, солгал врач. — Просто много работы.
— Понятно. Тогда не буду отвлекать. — Мин направился к двери. — До встречи.
Выйдя из кабинета, брюнет позвонил начальнику охраны и поручил выяснить у наблюдателей, которых приставили круглосуточно следить за Хосоком и больницей, есть ли какая-нибудь информация. В связи с нападением на главврача и того, что рассказал Намджун о находке в квартире сбежавшей медсестры, оставался лишь вопрос времени, когда она явится обратно.
— Я как-раз хотел вам звонить. — Ответил Чхве. — Несколько часов назад поступила молодая женщина, судя по описанию внешности, это разыскиваемая вами медсестра, которая ранее здесь работала.
— Удалось выяснить, почему она оказалась в больнице?
— Её привезли на скорой, детали пока неизвестны, кроме одной. Она беременна.
И что теперь с ней делать? Судя по реакции, Чон в курсе событий. Решив, что стоит дать ему время, Мин поехал домой. А пару дней спустя на телефон поступил звонок.
— Хосок звонит. — Чимин поднялся на ноги, понимая по голосу, что им придётся отложить не только почти готовый ужин. — Прости.
— Ничего страшного. — Младший подарил короткий поцелуй и направился в ванную.
Взяв в руки смартфон, брюнет вышел из спальни.
— Слушаю.
— Здравствуй, хён. — Друг говорил таким тоном, будто бы совершил преступление. — Должен сообщить, что я хочу уволиться и уехать из страны.
Замерев посреди коридора, немало удивлённый тем, что услышал, Мин уточнил, уже предполагая ответ:
— Позволь спросить. Твоё решение как-то связано с возвращением Харин?
Собеседник явно этого не ожидал.
— Откуда ты…?
— Хоби, давай встретимся и поговорим? Где ты сейчас находишься?
— В больнице. — Обречённо произнёс друг.
— Сейчас буду.
Охрана подала машину и быстро доставила к месту назначения. Хосок ждал в холле, нервно прохаживаясь из стороны в сторону. Подойдя ближе, Мин увидел Намджуна с Сокджином.
— Что за собрание? — Ни к кому конкретно не обращаясь, спросил прибывший.
— Прошу, не трогай Харин. Она ждёт ребёнка. — Чон находился в одном шаге от того, чтобы упасть на колени и умолять.
— Мы можем поговорить в более спокойном месте? — Вполне миролюбиво поинтересовался Юнги.
Они зашли в конференц-зал и расселись вокруг стеклянного стола. Все в ожидании смотрели на владельца казино.
— Решение об увольнении связано с ней?
— Понимаю, Харин не заслужила гулять на свободе, но я не могу допустить, чтобы она попала в тюрьму и там родила.
— Не понимаю. — Мин нахмурился. — Почему нельзя здесь остаться? Какая нужда уезжать из страны? Я же не подавал заявление в полицию. А своё ты забрал, насколько я знаю.
Хосок выглядел недоумённо.
— Разве ты позволишь…?
— Что? — Спросил Юнги, так как друг не закончил фразу. — Скажи прямо, чего ты боишься?
Опустив взгляд, поскольку испытывал вину, врач тихо ответил:
— Тебя. Я боюсь, что ты захочешь ей отомстить.
— Посмотри на меня, пожалуйста. — Мин звучал расстроенно, даже обиженно. — Разве я похож на человека, который будет пытаться навредить беременной женщине?
— Нет, но…
— Давай мы поступим следующим образом. — Он встал на ноги. — Ты не будешь принимать необдуманных поступков и позволишь мне поговорить с Харин наедине. Клянусь, что пальцем её не трону.
Инстинктивное желание спрятать и защитить едва не перевесило, но Хоби понимал, что друг ни за что бы не стал таким коварным способом пытаться что-то сделать, поэтому молча кивнул. Он остался снаружи палаты, пока бывшая медсестра и Мин разговаривали. Через какое-то время двери открылись.
— Тебе стоило сразу мне рассказать, что именно Марк руководил действиями Харин, а не она сама.
— Прости. Я испугался. — Чон снова опустил глаза в пол, понимая, как же плохо он думал о близком человеке, который простил ему убийство матери.
— Если ты готов довериться Харин и разделить с ней жизнь, кто я такой, чтобы пытаться этому помешать? — Спросил Юнги, улыбаясь.
— Прости. — Всё, что смог произнести Хосок, испытывая одновременно стыд и облегчение, вину и радость. — Я напрасно тебе не доверял.
— Прощаю, но в последний раз. — Ответил старший. — Я хочу и дальше оставаться твоим другом, поэтому прошу, не нужно делать из меня врага.
— Я понял, больше этого не повторится.
— Рад слышать. — Снова улыбнувшись, сказал Мин. Затем перевёл взгляд на двоих притихших друзей. — Чья была идея об увольнении и переезде? — Джин сделал шаг вперёд. — Ну, спасибо за веру в меня.
— Извини нас.
— Достаточно на сегодня извинений. — Остановил Юнги. — Раз оба вернулись, предлагаю заехать в гости. Чимин спрашивал о вас.
— Конечно. Мы обязательно чуть позже приедем.
Подойдя к Намджуну, Мин сказал:
— Спасибо тебе за нового начальника охраны.
— Чхве отличный мужик, я знал, что он станет твоим фаворитом. — Ответил Ким.
Попрощавшись с ними, Юнги поехал в особняк.
Пять месяцев спустя
После того, как Харин поправилась, Чон забрал её домой и окружил всяческой заботой, но вместо слов благодарности частенько слышал жалобы о чрезмерной опеке. Свободолюбивая и привыкшая решать все проблемы самостоятельно, она день за днём заново училась жить в нормальной среде, где не надо лгать и изворачиваться, показывая свой настоящий характер, а не то, что демонстрировала ранее, и поэтому без ссор они редко обходились. Припоминая старые обиды, ложь, попытки вызвать ревность и так далее, они ругались так, что наверняка слышали соседи. Изменится ситуация в дальнейшем или их отношения всегда будут напоминать действующий вулкан, покажет время. Тем не менее, ожидание ребёнка и шаги, которые пара делала навстречу друг другу, помогали им находить компромисс в той или иной ситуации. Когда начались роды, Хосок присутствовал в палате, но в какой-то момент ему пришлось выйти. Сидя в коридоре, будущий отец с нетерпением и страхом ждал, когда всё закончится. Он так переволновался, что даже никому из друзей не догадался позвонить, а поддержка ему бы сейчас точно не помешала.
— Господин Чон, вы можете зайти. — Пригласила акушер.
Едва переставляя ноги, он заглянул внутрь и чуть не расплакался. Уставшая, но живая и находившаяся в сознании Харин держала на руках шевелящийся и громко плачущий комок. Подойдя ближе, Хосок спросил:
— Кто?
Поскольку они не стали узнавать пол заранее, Харин с улыбкой протянула ему новорождённого и сказала:
— У нас родился мальчик.
Что он испытал после этих слов, невозможно выразить, эмоции захлестнули с головой. Глядя на младенца, мужчина дотронулся до личика, осторожно поглаживая и чувствуя, как из глаз всё-таки брызнули слёзы радости от осознания, что это его сын.
***
Чонгук смотрел на Сехуна, что занимался с хореографом, и не переставал тяжело вздыхать.
— Перестань так себя вести. — Тэхён слегка прихватил за бок, чтобы ущипнуть. — У него хорошо получается.
— Вот это меня и беспокоит.
По настоянию Чимина и возникшего у Сехуна желания, его отдали в агентство, где обучали начинающих айдолов. Успехи не заставили себя долго ждать. Врождённый талант и обаяние в сочетании с красивой внешностью сулили большой успех.
— Поехали. Нас уже ждут. — Ким повёл его на выход.
Их пригласили на ужин Юнги и Чимин. Пара отмечала вторую годовщину с того дня, как в маленькой итальянской церкви обменялась кольцами, а также клятвами в любви и преданности.
За закрытыми дверями спальни на широкой постели лежали два сплетённых между собой тела, соприкасаясь разгорячённой кожей, целуя и лаская друг друга.
— Не могу. — Прошептали пухлые губы.
— Потерпи, малыш. — Вторили ему в ответ, сильнее сжимая в кулаке две плоти. — Ради меня. Сможешь?
— Ммм…
Сдерживая рвущиеся наружу стоны, Чимин изо всех сил старался ещё немного продержаться.
— Давай. — В приоткрытый рот произнёс Юнги, закрыв глаза и тоже себя отпустив.
Одновременно получив разрядку, они не удержали громких, протяжных звуков, после чего обессиленно повалились рядом друг с другом.
— Потрясающее. — Лёжа с опущенными веками, так как держать их открытыми не представлялось возможным, сказал блондин.
— Это ты потрясающий.
Слегка прикусив нижнюю губу, а потом глубоко поцеловав, Мин хотел вновь возбудить и уже взять по-настоящему, но встретил отчаянное сопротивление.
— У меня нет сил, чтобы встать с кровати, не говоря уже про второй раз. — Чимин попытался отодвинуться на самый край, чтобы его оставили в покое. — К тому же, скоро должны приехать гости.
— Ладно. Сейчас я позволю сбежать, но вечером ты полностью мой и уже никуда не денешься.
— Договорились. — Поднявшись на ноги и ощущая дрожь в коленках, младший согласно кивнул. — Пошли в ванную.
Приведя себя в порядок, они спустились на первый этаж. В этот момент раздался дверной звонок, оповещая о приезде Джина и Намджуна. Буквально через полчаса подтянулись Чонгук и Тэ. Замыкающими стали Хосок вместе с Харин. Впервые оказавшись в стенах этого дома, она чувствовала себя не в своей тарелке, но гостеприимные хозяева, одному из которых колола приносящие вред здоровью препараты, отнеслись с уважением, ни разу не показав, что ей здесь не рады, и вечер прошёл спокойно. Несмотря на это, сегодня девушка тоже испытывала груз вины за совершённое преступление, хоть и полностью ей прощённое.
— О чём задумался? — Спросил Чимин, заметив отсутствующее выражение лица.
Взяв его ладонь и переплетя пальцы, Юнги улыбнулся, затем чуть наклонился, чтобы только младший услышал:
— Думаю о том моменте, когда останемся наедине, и я смогу избавить тебя от всех этих вещей.
Не ожидая такого ответа, Пак смутился, но выглядел довольным и весьма заинтригованным.
Обведя присутствующих внимательным взглядом, хозяин дома сравнил их с игроками, которые вместо карт, где есть тузы или джокеры, длительное время держали в руках свои тайны. Главный приз для них заключался отнюдь не в огромном денежном выигрыше, а в том, чтобы сохранить эти секреты, сберечь, оставить при себе, не выдав остальным. Садясь за стол, «игроки» не знали, что человек, занявший место во главе, видел их насквозь, уже всё и про всех знал, но умело делал вид, что это не так. В итоге, каждому пришлось раскрыться и признаться, кому-то даже покаяться и молить о прощении. Пережив всё, что случилось, они смогли выйти победителями, а тех, кто проиграл, погребли в сырой земле. В подобного рода «играх» неприложным для каждого участника остаётся только одно правило: любая тайна рано или поздно выйдет наружу. Всегда об этом помните, чтобы не обречь себя на провал.
Конец.
