Добрый вечер, Дозор!

Утром Филипп сидел в своём кабинете и думал, думал, по привычке постукивая карандашом по столу. Он со всем тщанием вспоминал ощущения от остаточного магического следа в стационаре. Мог ли производивший исцеление быть тёмным, обученным уловкам создателей Круга? Но ведь Круга уже нет и он не может воздействовать на местную среду? Или это тоже остаточный след его влияния? В любом случае следовало перестраховаться. Он позвонил деду Антону и попросил составить список светлых иных, способных сотворить целительское воздействие первого уровня, желательно с приблизительным указанием их нынешнего местонахождения. Сомнительно, конечно, что кто-либо из них, вдруг оказался в Заледеевске, да ещё и взялся творить такое... И тем не менее. Антон задал пару вопросов, пытаясь выяснить, с чем связан подобный интерес, но почти сразу отстал, поняв, что прямо сейчас ему никто ничего не ответит. Внука он знал хорошо, и пообещал составить и прислать список как можно скорее, уверенный, что тот сам расскажет, как только в сделанных самостоятельно выводах не останется сомнений. Распрощавшись с дедом, Филипп вызвал к себе Николая. Расторопная Лера поспешила подать обоим чаю с печеньем, только мужчинам было не до того. Филипп поведал заместителю вкратце то, что успел выяснить прошлой ночью. И услышал примерно то же, что сказал недавно Валентин: - Я не думаю, что это Алексей или Саша. Вы же понимаете, что никто из них... - Я-то понимаю, - Филипп, нахмурившись, вздохнул, - А вот Дневной... Кажется, Жальцев уверен, что тут без них не обошлось. И учитывая сходство Киримова с Акимовым... Алексей достаточно сильный маг. У него вполне могли найтись какие-нибудь амулеты-накопители. - Но зачем ему это? - удивился Николай, - Не совсем же он с ума сошел? - Вот что, - Филипп решительно отложил карандаш и отставил свою кружку с чаем, - Распорядитесь, пожалуйста, доставить сюда обоих. - Прямо... доставить? - Николай в удивлении приподнял брови. - Прямо, - кивнул Филипп, - Пока Дневной не догадался доставить их к себе. Пусть думают хотя бы, что мы сами с ними работаем. - Ох, - Николай потер пальцами ключицу под белой рубашкой, - Не делайте мне нервы. Неужели так всё серьезно? - Очень, - признал Филипп, - И к слову, в Гаеве я совершенно не уверен. Так что, потрудитесь выделить по паре дозорных на каждого. * * * Первым в Ночной доставили Алексея. Без лишних проволочек сопроводили прямо в кабинет главы. Моргающая в недоумении Лера успела только бросить ему "привет". Злой как чёрт Гаев закрыл за собой дверь, и не спеша садиться, глянул на Филиппа исподлобья. Тяжело сопящий, взъерошенный, в привычной кожанке. Вокруг левого глаза выцветал солидных размеров фингал. Наверняка Алексей мог бы избавиться от него совсем, но по какой-то причине не видел необходимости, и лишь слегка ускорил процесс заживления. - Здравствуй, Лёша. Садись. - сказал Филипп. - А чё не "гражданин Гаев"? - язвительно удивился Алексей, - И почему я до сих пор не в наручниках? А где же прикрученный к полу стул? Дубинка какая, завалящая? - Лёша, - Филипп поморщился, - Не ёрничай. Садись. Он всё-таки сел, демонстративно подальше, сплёл руки в замок и сложил их на столе. - Ну? Что за необходимость была пригонять меня под конвоем? - Приводить, Лёша. - поправил Филипп, - И поверь, необходимость была. Скажи пожалуйста, где ты был прошлым вечером и ночью? Начни примерно с... 18:00. Алексей сразу стал серьёзен: - Что случилось? Убили кого? - Нет, - вздохнул Филипп, - Наоборот. Так - где? Алексей ощутимо замялся. Но ответил: - Дома я был. Где я могу быть ночью? В мастерской. - Это может кто-нибудь подтвердить? - Издеваешься? - Нисколько. - Филипп помолчал, - Понимаешь, Лёша, я боюсь, что Дневной может сподобиться задать тебе точно такие же вопросы, но в более неудобных условиях. Поэтому хочу услышать ответ первым. - Ладно, - Алексей посопел, - Вечером я... Ну, не в шесть, а пораньше, в пять где-то, приехал в "Проспект"... - Торговый центр? - уточнил Филипп, - Зачем? - Там в отделе сувениров кое-что моё продаётся. Заехал узнать, не купили ли чего. Деньги забрал. - Потом? - Потом в алкашку заехал, по Шушенской, ну, недалеко от дома. Затарился. - И? - Что - и? - Алексей опять ощетинился, - Бухал я, что не понятно? - Дома? - Дома! - Один? - Один! Чё пристал-то? - фыркнул Алексей. - И никуда не выходил до утра? Опять странная пауза. - Никуда. - наконец выдал Гаев. И стало понятно, что более ничего из него не выжмешь. - В стационаре когда был последний раз? - всё-таки попробовал Филипп. Пауза. - Когда-когда... Когда выписывался. - огрызнулся Алексей, и спросил, - Так что произошло? - В стационаре произошло нелицензированное исцеление, - ответил Филипп, - Произведённое неустановленным иным. Иной разыскивается. - А я при чём? - с напором возмутился Алексей, - На меня что, теперь всех собак вешать будут? - Этот человек, Лёша, тот, кого исцелили, внешне очень похож на Всеволода. Поэтому я спрашиваю тебя: не был ли ты примерно в это время в районе стационара. Тишина. Долгая, полная непонятных размышлений и понятных терзаний. - И чем ты лично недоволен? Если человека исцелили? Это же хорошо? - наконец заговорил Алексей, но как-то сипло и отстранённо, - Или так часто с Жальцевым общаешься, что перенял его тёмный цинизм? "Произведённое"... "Неустановленным"... - повторил он с сарказмом слова Филиппа, - Вообще скоро по-человечески разговаривать разучишься. Филипп пожевал нижнюю губу, совершенно не собираясь отвечать на такое. Алексей не мог не понимать, к чему приведёт подобное нарушение, и раз так говорит, то ничего ему уже не объяснишь. Поэтому только произнес, как мог спокойнее и твёрже: - С этого дня находишься под домашним арестом. Дозорные тебя проводят. И... Не советую нарываться на неприятности. Иначе окажешься уже в СИЗО. Гаев резко встал, чуть стул не свалив, и не прощаясь, пошёл к двери. - Алексей! - окликнул Филипп. - Что? - он зло развернулся. - Синяк откуда? Гаев облизнул губы и стало заметно, что им тоже досталось, только припухлость уже почти сошла. - Вещи... - на ходу принялся сочинять он, - с антресолей доставал и ящик на себя уронил. Всё? - Пока - да. Дверь хлопнула. И опять приоткрылась. Из-за неё донеслись голоса в спонтанной перепалке. Вот ведь... - Филипп покачал головой, - Хоть бы до дома без приключений добрался. В образовавшуюся щель сунулся Туман. - Здрасьте, - скороговоркой выпалил он, то и дело оборачиваясь на голоса, - Филипп, мы Александра Казанцева привели. Филипп только махнул рукой, разрешая заводить. Вошёл Казанцев. Он был в рабочем комбезе и старой, потёртой куртке. На коленках и плечах что-то вроде строительной пыли. В коротких волосах - опилки. А на лице, вокруг левого глаза красовался знатный багрово-лиловый синячище. Да такой, что глаз открывался с большим трудом. Он вежливо поздоровался. Второй, здоровый глаз отражал всю степень абсолютного равнодушия к собственной судьбе и отсутствия какого бы то ни было интереса к происходящему. - Садитесь, - предложил Филипп. Казанцев занял стул, на котором только что сидел Гаев. Филипп помедлил с вопросами, разглядывая его. И сперва спросил: - На работу вышли? - Да, - согласился тот, - Есть-то что-то надо. Месяц уже как. - А врач как на это смотрит? Казанцев пожал плечами: - Врачу - что? Он ведь кормить меня не станет. Филипп потёр лоб, соображая на ходу. Вряд ли Николай не предложил другу свою помощь. Но тот наверняка не принял, предпочитая, как обычно решать свои проблемы самостоятельно. Его можно понять. Но сажать его под арест прямо сейчас, вновь лишая средств к существованию, будет настоящим зверством. - Разве вам не сообщили о пенсии? - спросил он, наконец определившись с лучшим разрешением ситуации. - О какой пенсии? - недоверчиво насупился Александр. - В вашей ситуации положена выплата в размере прожиточного минимума. Николай, видимо, был не в курсе. Я уточню у Веры Сергеевны, нашего бухгалтера. Вам выдадут специальную карту, не позднее завтрашнего дня. - Это... нормально? - Казанцев не обрадовался. Даже, кажется, воспринял неожиданную "пенсию" равносильно пресловутому сыру, заготовленному в мышеловке, - Так что, всегда делают? За какие такие заслуги? - Это вроде пособия по нетрудоспособности. Для иных, - успокоил его Филипп, стараясь говорить как можно убедительнее. - Да я не иной, - он сделался таким напряжённым, будто ждал каждую секунду подвоха. - Вы иной, - поправил Филипп, - Только с блоком, ограничивающим магию. Официально это именно так. - И... - Казанцев старательно размышлял, - Меня под конвоем сюда доставили, чтобы это сказать? - Нет. - Филипп почему-то искренне сочувствовал недавнему преступнику, нарушавшему Договор, - У меня есть несколько вопросов к вам. - Ну... Задавайте. - он всё ещё был растерян. - Где вы провели вчерашний вечер, примерно с 18:00? А также ночь? И пауза, уже очень знакомая. - На... работе я был, - медленно произнес Казанцев, складывая плашмя на столе большие изработанные руки. На правой руке костяшки были порядочно ободраны, но уже покрылись коркой. - До какого времени? - До восьми. - А потом? - Потом домой пошёл. - Пешком? - Ну, - Казанцев несколько виновато развёл руками, - Машину-то я продал. Да и потом, недалеко. - Дома во сколько были? - В восемь... где-то тридцать. В магазин ещё зашёл. - Знакомых никого не встретили по дороге? - наугад бросил Филипп. Пауза. - Никого. - и немного тревожный взгляд из-под бровей. - Потом? - Чё потом? Потом дома был. До утра. - Не выходили? Никуда? - уточнил Филипп. - Ннет... - А травмировались где? - Филипп указал взглядом на синяк в поллица. - Балку... на работе... уронил. - Балку. - повторил Филипп, - А в стационаре и вообще по Бабушкинской, давно были? Опять тишина. Вот ведь, заговорщики! - Да как выписался так и не был. Чего мне там?.. А что, - спросил Казанцев, без особой надежды услышать ответ, - Там что-то случилось? - Случилось, - ответил Филипп, - В стационаре был исцелён некий молодой человек. Исцеление нелицензированное. Поэтому мы ищем сейчас иного, совершившего нарушение, - Филипп поколебался немного, не желая давить, - Дозор, конечно, не полиция, но дача ложных показаний здесь тоже не поощряется. - Так я... - Казанцев поморгал, - Как свидетель, что ли? Вы же не думаете, что я... Свидетель? Филипп поднял бровь. Стоит ли ситуация чтения памяти и так пострадавшего иного, почти человека? И не решился на это. - Если вы были примерно в 21:30 в районе стационара и видели что-то... Или кого-то... - Не видел. - отрезал Казанцев, - Вы меня арестуете? Или мне на работу можно вернуться? Понятно. Этот бывший иной, побывавший под гнётом Балора и в застенках Инквизиции, не боится уже ничего и никого. И если не хочет признаваться в чём-то, то никоим образом его не заставить. - Я сожалею, - произнёс Филипп, - Но вы отправляетесь под домашний арест. До выяснения обстоятельств. - Твою ж мать, - выругался Казанцев вполголоса, - Только ж работу нашёл. - Думаю, мы позаботимся, чтобы ваш работодатель счел это за... скажем, больничный. - Какое там, - он махнул рукой, - Частник же. Какие у него больничные? - и постановил, смиряясь, - Ладно. Разберусь, раз так. Что теперь уж. - Если вспомните что-то, - ещё раз намекнул Филипп, - Позвоните. Мне или Николаю. - Ага, - Казанцев встал, - Так я пойду? - Ещё вопрос, - решился Филипп, - С Алексеем Гаевым вы в каких отношениях? - Ни в каких. - опять напрягся Казанцев. - А вчера с ним не виделись? - Нет, - ответ вылетел излишне поспешно. - Хорошо. Идите. Оставшись один, Филипп крепко задумался, кто кого покрывает, зачем, и что это всё значит? Однако, пока можно сообщить Жальцеву, что оба... получивших одновременно в глаз ящиком и балкой, по его разумению, к делу не причастны. А если и причастны, то к чему-то совсем другому.