Когда вода запела огнём

15 мая, Керчия, Кеттердам. Ближе к рассвету, когда Луна и Солнце устраивают противостояние, борясь за место повыше, вдалеке слышится гул большого города. Только ночью Кеттердам по-настоящему живет, он подпитывается тьмой, ее слепотой. Ведь ночью святые спят, они не видят весь ужас, что творится на улицах и в подвалах города. К утру все грехи забываются и смываются бесконечным дождем, уплывая в море вместе с кровью. Вседозволенность и безнаказанность кажутся такими сладкими искушениями, поэтому весь сброд выходит на улицы, мафия красит дома алым, мошенники и анархисты пишут свои законы при свете Луны. Большой точкой на горизонте пылают огни, указывая и озаряя им путь. В каюте Уллы горит свет, пока девушка нерасторопно складывает свои вещи в чемоданы. Уллу, которая привыкла нежится в постели до обеда, подняли столь рано, что она ещё плохо соображала, все валилось из рук, она бесконечно зевала, тем самым раздражая Александра, который терпеливо ждал, но уже был на волоске от срыва. - Можно собираться ещё медленнее? Или мне стоило поднять тебя с тревожной сиреной, чтобы твои глаза наконец-то разулись?! - рыкнул Александр, подлетая к Улле и дёрнув ее за локоть. «Святые! Эта невозможная женщина способна вставь и экстренно собраться на рейд за пять минут, если захочет! Сколько можно возиться с этими застёжками и бесконечными платьями!» - можно было прочитать в мыслях Александра. Улла посмотрела на брата бешеным взглядом сирены, которая явно периодически страдает от недосыпов. Самоконтроль в такие моменты успешно покидал Морозову, ведь нельзя будить зверя. Он приходит если не в ярость, то настроение у всех, кого он встретит, заметно ухудшится. - Знаешь что? - прошипела сквозь зубы девушка, - сам собирай все мои вещи! Я не притронусь к ним! Если не станешь - я клянусь, буду ходить голая по улицам Кеттердама! - Да хоть станцуй там! Улла демонстративно отрорвала руку из хватки Александра и нагло села на кровать, напротив мужчины, уставившись на него. Один-один, девочка. На удивление, мужчина, помедлив пару секунд, начал агрессивно закидывать вещи в чемодан, хоть и с черезчур открытым отвращением, смотря в лоб сестре с фальшивой улыбкой. Когда с ними было покончено, Александр выпрямился, развёл руки и воодушевлённо начал свою триаду: - Начнём заново. Доброе утро, Улла! Смотри, все твои вещи собраны, - указав рукой на кучи одежды, наскоро закинутой по сумкам. Конечно же, с отвратительной язвительностью и сарказмом. - не соизволишь наконец одеться и подняться наверх? Если это все же произойдёт, я буду несказанно рад…- Губы расплылись в издевательской улыбке. Улла в полнейшем недоумении уставилась в одну точку, обдумывая, что только что было. Это ещё больше добавляло ей растерянности. Улла потом много раз вспомнила эту ситуацию и решила для себя, что не видела брата в настолько нелепом образе ни до, ни после. Она, конечно, не собиралась плясать обнаженная в местных переулках, а просто сказала бессмыслицу, беря на понт, но в тот момент Дарклингу было легче самому собрать чертовы вещи, лишь бы сестрица не нарушила хронологический порядок вещей. - Достаточно. Пошли. Хотелось или нет, после такого трудно было спорить, поэтому Улла взглянула на кожаный плащ, который предусмотрительно приподнес ей Александр, видимо, не по наслышке зная о Кеттердамской специфической погоде, нехотя все же пошла надевать его. Померила перед зеркалом - идеально сидит, даже не придраться. Чёрная блестящая кожа, почти в пол, рукава-летучая мышь, объёмный капюшон. На Александре был точно такой же. Капли громко отбивают по ткани плаща, ветер свистит и продувает, капюшон развивается под его порывами. Две фигуры загадочно вышагивали к носу корабля, молча наблюдая за городом. Для себя все отметили, что если ещё нелелю назад можно было умереть от жары, то здесь, в Кеттердаме, хоть и было тепло, но нескончаемые ветры и осадки не давали покоя. Прямо проклятие какое-то. Подойдя к борту, фигуры остановились и им открылся прекрасный вид на местные ландшафты. Хоть и погода не благоволила им, хоть в Керчии их не ждали с распростертыми объятиями, им было хорошо. Как бы Александр не ругался и шипел на местные колориты и обычаи, атмосфера столицы все же была чарующая, магнетическая. В воздухе за несколько миль несло свободой, той самой вседозволенностью и толикой счастья. Такое нельзя почувствовать нигде больше. Кеттердам стал чем-то одушевлённым, чем-то то, что существует само по себе. Негласно, стоя бок о бок, Улла и Александр решили, что им спокойно. Они неплохо улавливали эмоции друг друга, и сейчас, исподлобья глядя на брата, от Уллы не ускользнуло и восхищение, завороженность в его глазах. - Ты тоже это чувствуешь? - первая нарушила тишину девушка. - свободу, запах денег, адреналина, табака, специй, влажных дорог…- она блаженно закрыла глаза, затягивая глубже в себя воздух. - Я чувствую тоже самое, что и в прошлые разы: мошенничество, грязь, разврат и, конечно, непримиримость. Этот город, весь он, кричит о себе и сам пишет себе законы. - О, твои любимые вещи, я смотрю. Девушка загадочно подмигнула, но осталась без ответа. Потом они и дальше продолжили наслаждаться тишиной. Чем ближе они подплывали, тем лучше можно было рассмотреть детали города. Старинные здания с многочисленными деталями, ветвленные дороги, уходящие вглубь, которые невозможно было рассмотреть с корабля. Но больше всего внимания превлекали Башни Совета Приливов. Толстые большие обелиски из чёрного камня, на вершинах каждой горели огни. В них всенда сидят проливные, которые контролируют всю воду. Подходя совсем близко к главному порту, восхищение в глазах Уллы возрастало, город подкупал ее. Он, на самом деле, очень подходил ей по характеру. Она бы смогла устроиться тут и жить - поживать, быстро изучив все уловки и каверзы. Торжествующая улыбка все-таки не осталась без внимания. - Не забывай, моя дорогая, зачем мы здесь: важная миссия, высшая цель. Это ,- он небрежно указал рукой на оживлённые улицы, - лишь обертка, кожура. Ты никогда не узнаешь, насколько горькая и прогнившая эта сладость внутри. Сейчас ты жаждешь этого хаоса и шума, эмоций, я не противлюсь, у тебя будет возможность сполна вкусить это место, но не натвори глупостей, пожалуйста. - Добавил последнее, с легким нажимом, будто и не просьба это вовсе. - Ты ожидаешь, что я сегодня же помчусь играть в карты и поставлю корабль в качестве ставки? - саркастически уточнила Улла. - Предположу, что так и будет. - И окажешься неправ, я смертельно устала и хочу отдохнуть. - Отозвалась равнодушным голосом сильдройра. - Да, кстати, где мы будем пребывать до штурма дворца? - Все расселяться по тавернам и гостиницам, - он помолчал пару секунд, - я подобрал для нас довольно престижный и колоритный вариант. - Александр подмигнул и подкинул в воздух один Крюге. Улла хоть и с трудом, но споймала ее, покрутив в ладони и рассмотрев. На монете - три летучие рыбы Керчии да и только. Странный народ. Громко загудели колокола и рог. Умбра начала швартоваться в Пятой Гавани, некогда принадлежавшей Казу Бреккеру. Сейчас, хоть на неё и нашёлся покупатель, она стала убыточным бизнесом. Владелец давно забросил это дело, гавань уже заросла водорослями, валялись кучи мусора, да и улица стала совсем не оживленной. Как раз таки поэтому выбор пал именно на неё — сойти с корабля без лишнего шума, оваций и вопросов было приоритетом. Тем более, большая группа людей в странных одеждах точно привлекли бы много внимания. Поэтому, зараннее спланировав свой план, люди Дарклинга сходили с корабля по очереди, с промежутком в несколько минут. Первыми гордо шествовала пара в чёрном. Тонкая фигурка, придерживаемая за руку более высокой и широкой, наконец оказалась на Керчийской земле, дотронулась ногами об грешный асфальт и болезнь, имя котрой «Кеттердам», медленно, но верно начала расползаться по венам. Хоть и время близилось к утру, на улице царила тьма, граничащая с дождем. Отойдя на приличное расстояние от Гавани, Морозовым наконец предстала мощеная улица. Напротив них стоял край дома, который уходил далеко вглубь района, с двух его сторон наверх ветвились улицы. Слева раздавалась музыка, звук повозок, редкие выстрелы и крики — Бочка. Улла с Дарклингом переглянулись и синхронно, стучя каблуками и ботинками, двинулись по правой стороне, дабы проложить маршрут как можно дальше от преступного оазиса. - Быстрее. - раздраженно кинул Александр сестре, которая как зачарованная, то рассматривала верхушки готических зданий, то останавливалась около окна каждого бара. Вот и сейчас, пробегая мимо заведения с интересным названием «Corvus», Уллу привлекло тусклое освещение, и подозрительная тишина и спокойствие внутри. Она могла поклясться, что там творится что-то грязное, ведь окна почти полностью были закрыты полотном, а там, где можно было проглядеть хоть что-то, она увидела зал , полный старинной мебели и артефактами, на редких столиках восседали люди, которых она могла охарактеризовать словом «серьёзные». Она взглянула на брата, который слишком сильно оторвался, не заметив ее отсутствия. Она хотела уже было догнать его, но тут внутри послышался звон и треск стекла. «Наверное, бокалы разбились.» - подумала Улла и ничего не подозревая, взглянула внутрь. На ее огромное удивление, по середине зала стоял юноша с пистолетом в руке. Он был высокий, жилистый, его смоляные волосы легли на глаза, ноздри вздымались, как у быка. Судя по разбитой посуде, он, скорее всего, выстрелил в стол, за которым сидело четверо: три мужчины и одна дама. Она не сразу обратила внимания на его одежду: плащ из толстой кожи, обычно такие делают пуленепробиваемыми, сапоги, больше похожие на те, в которых ездят верхом. Становилось очень жарко, парень выкрикивал что-то, активно жестикулируя и тем самым вгоняя компанию в животный ужас. Все внимание Уллы сконцентрировалось на одном лишь кусочке окна и она забыла про всю оставшуюся улицу. Теперь коридор из высотных зданий резко стал тихим, опустевшим, лишь дождь стучал по поверхностям и слух пронзала могильная мелодия, доносившаяся откуда-то поблизости. Тут по коже прошёлся холод, Улла почувствовала мерное дыхание за своей спиной. Ахнув и резко обернувшись, с Уллы, которая уже была готова к нападению, как на зло не во время слетел капюшон. Ее взору открылась высокая, изящная мужская фигура, которая нависала прямо над ней. Длинный объёмный тренч развивался по ветру, пока его капюшон покорно закрывал лицо, не давая Улле возможности рассмотреть его. Однако человек молчал, видимо, буравя девушку взглядом. И Улла чертовски хорошо понимала почему: почти в самом центре преступного мира, за потенциальным преступлением в окно наблюдает девушка, которая по мнению керчийцев одета в помпезную армейскую форму, принадлежащую по меньшей степени генералу. Масло в огонь также подливает метка Дарклинга - солнечное затмение. Кто знает, даже секунды не станет сомневаться. Но пока фигура неподвижно стояла, Улла пыталась зацепиться взглядом за хоть какую-то черту его лица, скрытого в тени. Все тщетно, долго вглядывавшись в темноту - темнота начинала вглядываться в нее, теперь ей было некомфортно. Взглянув вверх по улице , она ,естественно , не обнаружила там брата. Поэтому решила предпринять попытку уйти от конфликта. Сделала шаг в сторону - была поймана за локоть незнакомцем. Его ледяная жилистая хватка сдавливала руку. Они синхронно обернулись друг на друга и из-под балахона раздался низкий голос с хрипотцой. - Вы, верно, заблудились, мисс, свернули не туда… - Любопытство не грех. - в тон отозвалась Улла. - Вы приехали не одна, но ваш спутник видимо бросил вас здесь: слишком часто оборачивались на улицу. На ваших плечах герб самого темного и известного человека за все времена. Кем-бы вы ни были: здесь свои правила. Либо с нами, либо против. Вы, к несчастью, увидели достаточно. Улла попыталась вырваться, но тщетно. Руку в ответ сжали ещё сильнее, и голос искушенно прошептал: - Заходите, присоединяйтесь к нам… - начал было мужчина. - Спасибо, откажусь. - Или умрите. Свободная рука девушки незаметно прокрутилась кистью по оси и пара летящих капель застыли в воздухе, превращаясь в лезвия. Секунда - одно из них впивается в левую руку мужчины. Несильно, так, чтобы не расслаблялся, но дискомфорт это все же доставит существенный. Он резко отпускает девушку, сдавленно рычит и прижимает другой рукой порез. Надев на лицо маску абсолютного триумфа и безумия, сильдройра в последний раз взглянула на страдающего мужчину и зашагала вверх по переулку, надеясь все-таки догнать Александра. Незаметно покрытие тротуара стало состоять из средних камней разной формы. И девушка, бесконечно спотыкаясь через каждые пару шагов, то и шипела под нос проклятья, мысленно проклиная средний каблук, который надела ещё на корабле. А темп нужно было держать приличный, во-первых, потому что Александр имел привычку быстро ходить. А во-вторых, в такое время каждый второй - потенциальный насильник или убийца, который непременно бы обратил внимание на странную походку и облик Морозовой. - Ну и где ты!? Улла зашипела, издав какой-то нечеловеческий рык. Она уже минула несколько баров, ресторанов, огни которых тускло-тускло горели во тьме квартала. Пройдя ещё пару сотню метров, девушка спотыкается обо что-то большое и тёплое, что раскинулось на пол-тротуара. Она вскидывает руки в защитном жесте, на них и приземляется, ладони оказываются погружены в вязкую гущу, плоть. Ахает и вскрикивает в отвращении, когда понимает, что на неё таращатся белыми, как у рыбы, глазами. Труп, разрезанный пополам, мило валялся возле входа в какую-то забегаловку. Пока Улла, чьи руки по локоть были в крови и внутренностях, нервно озиралась по сторонам, ища взглядом чего-то. Когда сбоку раздался шорох, сильдройра среагировала моментально и уже направляла разрез в сторону, пока тот не был отбит другим, точно таким же. «Братец! Явился!» Обменявшись любезностями и колкостями, они наконец дошли до их гостиницы. Уже с самого начала, когда они зашагнули в просторный холл, где стояла стойка регистрации, можно было заметить красивый интерьер, очень подходящий этому городу. Красная подсветка, приглушенная классическая музыка и девушки в красивых платьях сидели и пускали кольца дыма. В ноздри сильно потянуло табаком, и хоть Улла и не курила в повседневной жизни, запах дорогих сигарет сводил с ума. - Два гостя из Равки, мы договаривались заранее. Дарклинг подошёл к стойке, за котрой стоял мужчина средних лет, видимо владелец, от него несло дешевым поилом. - Да-да, все готово, только господин должен назвать своё имя, - расслабленно произнес он, поспешно добавив: - для заселения. И на стол со звоном упал мешок монет, некоторые из них покатились по столу, падая на пол, тем самым вызвав интерес у всех присутвующих, что сидели в холле. - Сколько бы не стоила твоя слепота, тут явно хватит, чтобы закрыть глаза и уши. - загадочно произнёс Александр. Улла хмыкнула, взглянув на растерянное лицо мужчины, который теперь точно озолотился на годы вперёд, все же выдавил из себя: - О, да, господин. Конечно, господин, - активно закивал он, - вот ваши ключи. - Он передал тяжёлую связку. Переглянувшись, Морозовы направились на второй этаж. Только поднимаясь по лестнице, Улла обернулась и поймала на себе заинтересованный взгляд одной из девушек. Она томно прошептала одиними губами «приходи». А Улла придёт. Естественно, она вернётся, непременно закурит сигарету и пропустит болькальчик-другой. Какой бы ни была ее жизнь, она оставалась хитрой лисицой, которая была не прочь поспелетничать. Она слишком давно не смеялась в приятном женском обществе, чтобы позволить проигнорировать такую роскошь. - Купил его молчание, опасно…Почему ты просто не солгал? - Поинтереловалась Улла, когда они почти преодолели пролёт лестницы. Она была уверена, что придуманное имя - гораздо более удобная и не подозрительная опция. - Никогда больше не возьму себе чужое имя. - был ответ. Улла драматично вздохнула, закатив глаза. Какая помпезность и принципиальность! Особенно сейчас, в этой ситуации, когда за малейшее подозрение у них будут проблема, которые явно им не нужны. Убить пару человек - не вопрос. Вот только пойдут слухи и за пропавшими придут ещё другие. - Славно, но когда за нами придут с вопросами, я все же не назовусь Санкта-Урсулой, - хмыкнула она, - Спокойной ночи, Александр. Я нужна тебе сейчас? - бросила Улла, когда они уже дошли до своих комнат. - Нет, спасибо, иди отдыхай, спокойной ночи. «Ночь обещает быть увлекательной, а не спокойной. Вот только позвали лишь меня.» Наскоро отмыв с себя всю грязь и кровь, переодевшись в простое красное платье-накидку, Улла , скрипнув дверью, выскользнула из номера и направилась к ночной подруге.