The Halloween Party

Они на удивление легко поймали такси. Хотя Шерлок надел пальто, но его оставшееся открытым лицо, расписанное узорами, представляло собой впечатляющее зрелище, и Джон неоднократно ловил в зеркале заднего вида любопытный взгляд водителя. Вздохнув, он подумал о том, что ночь будет долгой и трудной. Наблюдать, как люди пялятся на Шерлока, заигрывают с ним… Это будет похоже на встречу общества анонимных алкоголиков с шестифутовой бутылкой виски. − И какой у нас план? – поинтересовался он. − Я нахожу подозреваемого, якобы поддаюсь на попытку соблазнения и иду в его номер. Ты в это время будешь приглядывать за нами, смешавшись с толпой. Если я не появлюсь через… скажем, четверть часа, то в дело вступишь ты. − Что?! Ты будешь наедине с маньяком? Да он тебя с десяток раз успеет убить за эти пятнадцать минут. − Джон, умереть можно только раз, − наставительно заметил Шерлок, сопроводив слова легкой усмешкой. – В любом случае, нападает он всегда после полового акта. Он накачивает жертв наркотиками, скорее всего, после секса предлагая выпить или перекусить. Как только они теряют сознание, он пускает им кровь. И перед смертью они ничего не чувствуют. − После полового акта?! Только не говори мне, что ты собираешься… ты ведь не станешь… − кажется, у него подскочило давление. Шерлок метнул на него раздраженный взгляд: − Не смеши. Ты же в курсе, как хорошо я умею тянуть время. Кроме того, я не принадлежу к числу его обычных жертв. Он видит образ Очень Аппетитного, человека, который достигает оргазма, когда кто-то пьет его кровь. В сексе не будет необходимости. Я предложу ему начать с руки и подожду, пока он достанет свое оснащение. Именно оборудование для выкачки крови и станет неопровержимой уликой. Ему же понадобятся какие-нибудь трубки, может, даже небольшой насос, емкости, чтобы унести кровь? Потому что нет улик, свидетельствующих, что он просто сливал ее в канализацию. − Мне не нравится этот план, − проворчал он. − Он накачивал их, Джон, − усмехнулся в ответ Шерлок. – Очень вероятно, что он не умеет драться или недостаточно силен, чтобы оглушить жертву. Единственное, о чем мне нужно помнить – не принимать ничего из его рук, и все будет в порядке. Не волнуйся. Пришлось подавить собственную тревогу. Шерлок не выносил, когда над ним начинали кудахтать, особенно если дело касалось расследования. − Я буду сразу за дверью, − сказал он. – Если хоть что-нибудь пойдет не так, ты закричишь, ясно тебе? Завопишь, как сирена. Как маленькая девочка, у которой отобрали куклу. Я серьезно, Шерлок. − Естественно, − закатил глаза тот. Никак не получалось выбросить из головы мысль о том, как далеко готов зайти Шерлок, обольщая кого-то, особенно если речь шла о мужчине. Джон не единожды становился свидетелем его флирта, и по понятным причинам положительных эмоций это не вызывало, хотя Шерлок всегда занимался этим исключительно в интересах продвижения расследования. А сегодня все обещало быть еще хуже, со всеми этими ненужными чувствами и полураздетым Шерлоком в придачу. Но, так или иначе, придется держать эмоции в узде. − А как выглядит этот парень? – спросил он. − Не знаю. Он собирался одеться Румынским Графом – банально и предсказуемо. И сказал, что если я не смогу его узнать, значит, я не настроен достаточно серьезно. Джон хмуро посмотрел на Шерлока: "И что он имел в виду?" Тот пожал плечами: "Не имею ни малейшего представления". Джон понадеялся, что убийцей окажется какой-нибудь худосочный заморыш. Влечение к Шерлоку развивалось в нем исподволь, к тому времени они уже прожили вместе около года. И только когда Ирен Адлер назвала их парой, когда число людей, считавших, что Джон влюблен в Шерлока – или наоборот – перевалило за сотню, лишь тогда Джон всерьез задумался о том, что же между ними происходит. Гарриет, Майк Стэмфорд, Молли, Лестрейд, бога ради, даже чертов Майкрофт, который никогда не ошибался – они словно создали клуб, условием вступления в который было считать их с Шерлоком парой. И в памяти был еще свеж тот день, когда Майкрофт выкрал его в очередной раз и за чашкой кофе сказал светским тоном, будто говорил о погоде: "Вы же понимаете, Джон, что мой брат любит вас, и более того, вы отвечаете ему взаимностью". Он все отрицал, конечно же, но в конце концов ему пришлось хорошенько обдумать этот вопрос, припоминая факты о сущности, которую все вокруг называли Шерлок-и-Джон. Кое-что лежало на поверхности: ради Шерлока он был готов на все и, несмотря на жуткое раздражение, порой охватывавшее его из-за невыносимого характера соседа, не мог представить себе жизни вне Бейкер-стрит, 221-б. Он гордился тем, что является лучшим другом Шерлока, единственным, кого тот хоть немного уважает, тем, кому удается понемногу "очеловечивать" великого детектива и не получать взамен презрительное фырканье и насмешки. Несмотря на периодические язвительные выпады в свою сторону, Джон восхищался этим блистательным умом. Отточенный как бритва разум просто заворожил его, хотя он никогда не считал себя поклонником интеллектуалов. Ему нравилось даже ребячество Шерлока, проявлявшееся в отрицании собственных нужд, потому что тогда о нем хотелось заботиться, ухаживать, ловя благодарную улыбку. И если уж открыть все карты, то и собственнические замашки Шерлока, срывавшего ему одно свидание за другим, были приятны. Конечно, в отсутствии секса ничего хорошего не было, но то, что Шерлок хочет видеть его рядом с собой каждую секунду, льстило и бесконечно согревало душу. Если ставить вопрос таким образом, то это несомненно была любовь. Но была ли это чисто платоническая любовь, в чем он не уставал себя убеждать? Он бывший военный. Он знал, как сильна может быть связь собратьев по оружию. Но как бы глубока она ни была, между ними существовало нечто иное. И Джон с неделю размышлял над различными вариациями их дружбы, даже погуглил случаи братского партнерства и родственных душ, которые провели вместе всю жизнь. Примеров, которые не включали в себя секс, он почти не нашел. Трудно было заиметь постоянную личную жизнь, когда он был так предан Шерлоку, ни одна женщина не стала бы с таким мириться. И вот в одно прекрасное утро, когда он завтракал, а Шерлок рассеянно смотрел в окно и на его губах танцевали золотистые отблески восходящего солнца, время от времени высвечивая гибкую шею, желание вдруг накрыло Джона с неотвратимой безжалостностью пятидесятитонного грузовика. Ясно. Значит, чувства были не платоническими. Собрав и проанализировав все симптомы, он понял, что, по сути, влюбился в Шерлока Холмса, может, даже в тот самый день, когда впервые его увидел, и единственным, что удерживало его от осознания этого, был тот факт, что до сих пор в картину мира Джона Ватсона не вписывалось плотское влечение к мужчинам. А потом кто-то как будто потянул за рычаг, и с тех пор эта мысль его не отпускала. Теперь Джон боялся только того, что Шерлок ни разу не выказывал сексуальной заинтересованности ни в одном из людей. Джон полагал, что с высокой вероятностью его друг может оказаться асексуалом, и поэтому не предпринимал никаких активных действий по сближению. А теперь Шерлок стал шестифутовым полуобнаженным асексуалом с роскошным телом, покрытым преимущественно лишь тонким слоем краски, который собирается провести этот вечер, соблазняя Дракулу, и Джону придется на это смотреть. Иногда он задавался вопросом, что же такое страшное умудрился натворить в прошлой жизни, чтобы заслужить подобную расплату.