И в каждой из вселенных я бы любил тебя

— Она преследует меня. Джеймс оторвал свой взгляд от экрана ноутбука и потер глаза через очки. Сириус, пахнущий морозной улицей и дешевым кофе из автомата на первом этаже здания, стремительно проходит к дивану рядом с его рабочим столом и разваливается так, словно пришел на прием к психотерапевту. — Полчаса назад я просил тебя забрать корректуру, насколько я помню, — Джеймс бросает на Сириуса недовольный взгляд. — Да его там нет, — отмахивается парень. — Ты слышал, что я сказал? Она преследует меня! Чертова Эбби Фаулер! — Ну что опять произошло? — вздыхает Джеймс и отталкивается носком кроссовка от ножки стола, проезжая на стуле немного назад, чтобы полностью видеть друга. Он складывает пальцы домиком, идеально дополняя их психотерапевтическую картину, но Сириус переворачивается на бок и принимает позу «нарисуй меня, как одну из своих француженок», чем моментально ломает экспозицию. — Я пошел за корректурой, как ты и просил, конечно, — он убирает спавшую ему на лицо прядь волос за ухо. — Но Люпина не было на месте, и я решил, что спущусь за кофе, пока жду его. А там она! Подошла ко мне, пока я выбирал, какой вид дерьмового латте я хочу сегодня, и принялась советовать. Советовать. Какой. Кофе. Выбрать. Из. Тупого. Автомата. Джеймс не смог удержаться от маленькой улыбочки, что проскользнула на его лице, прежде чем успел прикусить щеку изнутри. Сириус заметил это и недовольно закатил глаза, но продолжил: — Я стоял там и делал вид, что мне очень нужны ее советы. Потом она стала спрашивать, как продвигается верстка, как мои дела, как твои дела, как прошла поездка к родителям, что я планирую делать сегодня после работы, — Сириус сел и протянул руки к коленям Джеймса, цепляясь за них. — Я сойду с ума, Сохатый! Джеймс все-таки начинает посмеиваться над ним, пока Сириус не ударяет его по ноге, и он отъезжает на стуле подальше и поднимает руки в жесте капитуляции. Сириус вовремя успевает ухватиться за край стола, чтобы не упасть. — В следующий раз просто скажи, что ты занят, и уходи. — Но мне понравится, и я буду использовать эту отговорку каждый раз, и в конце концов Эбби может обидеться на то, что я грубо с ней обращаюсь, — Сириус откидывается на спинку дивана и складывает руки на груди. — Так, может, это будет лучше? — Я не хочу, чтобы она считала меня грубым. — Но ты ведь хочешь, чтобы она отстала от тебя. Если больше ничего не помогает... — Может, мне нанять охрану? Пожаловаться полиции? Джеймс фыркает. — О, это точно не покажется ей грубым, — он снова подкатывается ближе. — Не драматизируй, Бродяга, это не та ситуация. — Та! Она даже знает мой номер телефона и написывает мне каждый день, хотя никто не мог бы ей дать его. Откуда, Джеймс, она знает? — А не блокируешь ты ее, потому что... Сириус смотрит на него тяжелым взглядом. Джеймс качает головой. — Может, притворимся, что ты мой парень? — спустя несколько секунд спрашивает Сириус. Джеймс начинает смеяться. — Эбби, как и все остальные, в курсе, что я замужем за твоим братом. — Не говори такие ужасные вещи вслух, — кривится Сириус, на что Джеймс смеется только громче. — Если ты не собираешься мне сочувствовать, то я пошел. Он поднимается с дивана, поправляет рубашку и идет к двери. Джеймс возвращается к своему уже потухшему ноутбуку, а затем окликает Сириуса. — Зайди еще раз к Люпину, пожалуйста. Сириус останавливается, задерживая свою ладонь на дверной ручке. — Если его снова не будет, то дальше ищи эту пропажу сам. — Я думал, для тебя нет радости больше, чем иметь возможность лишний раз поболтать с ним. Повисает молчание. Джеймс смотрит на застывшего у дверей друга, пока тот не поворачивается к нему с непроницаемым выражением лица. — Ты так и не поговорил с ним? — осторожно спрашивает Джеймс. — Да не о чем нам с ним говорить. Джеймс вздыхает. — Так вы и пробегаете друг вокруг друга, пока... — Закрыли тему, — резко обрывает его Сириус. Джеймс укоризненно хмурит на него брови еще какое-то время, но все же соглашается оставить этот разговор. Он кивает и переключает свое внимание на работу, которой занимался до этого. *** Прежде чем пойти в свой кабинет, Сириус еще раз проверяет, вернулся ли Люпин, но снова не застает его на месте. Он выдыхает и идет к себе, чувствуя наполовину разочарование, наполовину — облегчение. — Как дела, бездельник? — встречает его с порога спина Марлин, сгорбленная над графическим планшетом. Сириус проходит за свое рабочее место напротив девушки и падает на стул. — Какие могут быть дела у бездельника? Марлин не впечатлена. Она продолжает горбиться, что-то тщательно вырисовывая, щурясь на экран компьютера, пока Сириус открывает иллюстратор на своем. Ожидая, пока загрузится программа, он поднимает взгляд на коллегу. — Я думал, у тебя отпуск? — Завтра. — Ты говорила это вчера. — Мне нужно закончить с обложкой, иначе я вырву остатки своих волос, если она пойдет в печать в таком виде, — Марлин все еще не смотрит на него. — Я сделаю это быстрее, если снова увижу тебя здесь завтра, — он переводит взгляд на свой монитор и открывает текущий проект. — Из-за того, что ты в отпуске, мне дали рисовать этих зверенышей. Это не мой профиль. — Твой профиль — тунеядство, я помню. — Уходи, пожалуйста. Марлин наконец смотрит на него, и на ее лице появляется веселая усмешка. — Мне жаль, Блэк. — Сириус безразлично мычит. — Я скоро закончу. Завтра меня тут не будет. Он снова мычит, на что Марлин встает и тянется через свой стол, сметая по пути какие-то безделушки, чтобы ущипнуть парня за щеку. Сириус дергает головой и поднимает глаза на нее, улыбающуюся. Он не может не ответить тем же. — Так чем ты занимался? — спрашивает Марлин, когда возвращается на свое место. — То тем, то этим... — Ну и ладно. — Я был у Джеймса, — все-таки отвечает Сириус, закатывая рукава своей рубашки. — Потом пытался три раза достать для него готовую корректуру этой детской книжки, но безуспешно. К слову, — он принимается завязывать волосы резинкой, — ты не видела Люпина? — Да. Он и Лили, вроде, обедать шли. Сириус последний раз обернул резинку вокруг хвоста и тупо уставился на Марлин. — Черт. Все это время я ходил туда-сюда, а мог просто спросить у тебя. Марлин пожимает плечами и снова погружается в работу. Сириус делает то же самое, отгоняя неуместное чувство ревности, которое у него возникало каждый раз, когда кто-то упоминал Римуса и Лили в одном предложении. Через час Марлин начинает собираться домой. — Неужели, — произносит Сириус, уткнувшийся в свой компьютер. Обновив помаду на губах, девушка поправляет воротник пальто, в последний раз бросает на себя взгляд в зеркало, затем подходит к Сириусу и звонко чмокает его в щеку, оставляя красный след. — Увидимся, Блэк. — Ага, — он делает недовольный вид и стирает помаду со своей щеки. На самом деле они оба знают, что он не имеет ничего против. Дверь за Марлин закрывается, и он остается один, но не проходит и нескольких минут, как в кабинет уже кто-то стучит. Сириус, сосредоточенно пялясь в экран, пока вырисовывает тени, отвечает только после того, как стук раздается во второй раз. — Джеймс сказал, что ты искал меня. Сириус поднимает голову. Римус Люпин. Их пропавший корректор. — Я... — он недоуменно хмурится, пока пытается понять, почему Джеймс отправил Люпина к нему. — Вообще-то, мне нужна была готовая корректура. Точнее, Джеймсу была нужна. — Почему он тогда сразу не попросил меня ее занести? — Я не... знаю. Это же Джеймс. Римус кивает, будто это все объясняет. — Тогда, полагаю, я должен ему занести ее? — Э, думаю, да, — Сириус мысленно бьет себя по лбу за то, что не может подобрать слова с первого раза; и он немного начинает злиться на Поттера, потому что из-за него он теперь оказался в этой неловкой ситуации. Римус кивает еще раз, но вместо того, чтобы уйти, делает пару шагов к Сириусу и встает позади, наклоняясь над его плечом и вглядываясь в иллюстрации, над которыми тот работал. — Поттер видел это? — усмехается Люпин. — Он убьет тебя за клише зайцев с морковками. Сириус собирается с силами и обещает себе, что завяжет свой язык в узел, если продолжит терять словарный запас в обществе Люпина. — Зайцы должны быть с морковками, — он закатывает глаза. — Или пусть тогда Джеймс ищет другого художника. Я вообще не должен заниматься рисунками к детским книгам, это работа Марлин. Римус негромко смеется прямо над его ухом. Сириус хочет прижаться к этому смеху лицом. Он берет стилус в руки, чтобы отвлечься, и возвращается к прорисовке теней. Римус продолжает стоять на своем месте. С каждым мгновением, что они проводят вот так, Сириус начинает нервничать все больше и больше. Вдруг руки Люпина оказываются на его шее, потом на плечах, и Сириус не сразу понимает, что тот массирует его застывшие мышцы. Он выдыхает через нос, стараясь не издавать никаких постыдных звуков, потому что, да, это то, что ему было нужно. Пальцы Римуса умело снимают напряжение, и Сириус жалеет только о том, что это единственное напряжение, что покидает его тело. Остальное только прибавляется. Не заметив, в какой момент он выпускает стилус из рук, Сириус немного откидывается назад и упирается затылком в чужой живот. Он наклоняет голову и встречается со взглядом Римуса, все еще продолжавшего разминать его плечи. Точно так же Люпин смотрел на него тогда, на вечеринке перед Новым годом, которую устраивали в их издательстве, носящем совершенно неоригинальное название Potter’s, за которое Сириус первое время стебал Джеймса. Конечно, они были все очень пьяны, но это не было оправданием для того, что случилось, когда Римус и Сириус вышли покурить, а потом заползли под елку, которая одиноко стояла на первом этаже, пока на втором гремела музыка и раздавались веселые голоса. Они лежали под ней, плечом к плечу, и хихикали, как дети, раскачивая игрушки и играясь со светом гирлянды. В какой-то момент Сириус провалился в моменте, наблюдая за тем, как в бликах желтого и зеленого переливался большой серебряный шар, что висел слева от него, а потом рука Римуса мягко легла ему на щеку и повернула к себе. Джеймс прав. С этим нужно что-то делать. — Почему ты поцеловал меня? — спрашивает Сириус быстрее, чем успевает струсить. В очередной раз. Руки на его плечах останавливаются. Перед тем, как задать мучавший его на протяжении последнего месяца вопрос, Сириус закрывает глаза, поэтому не видит лица Римуса, и его смелости не хватает, чтобы открыть их, пока он не получит ответ. Он не знает, почему так боится; его родной брат замужем за его лучшим другом, он даже если бы очень захотел, то не мог быть гомофобом. Может, дело в том, что ему самому никогда еще не нравился парень, и Римус, сжимающий его плечи, каждый вдох и выдох которого он чувствует головой, потому что все еще прижимается к его животу, был чем-то новым и очень неизвестным. Сириусу начинает казаться, что еще чуть-чуть, и он собьется с дыхания, а затем пальцы Римуса ложатся на его шею, прямо на адамово яблоко, и он на самом деле сбивается. Конечно, в этот же момент раздается стук в его кабинет, и Сириус только успевает привести голову в вертикальное положение и открыть глаза, как на пороге, не дожидаясь приглашения, показывается Эбби Фаулер. Дерьмо. — Сириус? — очевидно ничего не заметившая девушка улыбнулась ему и закрыла дверь за спиной. — Не отвлекаю? Сириус был уверен, что было слышно, как скрипнули его зубы, но постарался сделать дружелюбный вид. Он наклонился чуть вперед, отчего руки Римуса соскользнули и исчезли с его шеи. — Да, Эббс? — Римус почему-то хмыкнул позади него, но Сириус постарался не отвлекаться на это. — Что-то хотела? — Я подумала, раз ты сказал, что задержишься сегодня здесь, то я могу составить тебе компанию? — она кокетливо, но в то же время как будто смущенно прикусила губу, а Сириус мысленно взвыл. — Знаешь, я... — Не говори опять «нет», — перебила его девушка. — Ты всегда говоришь «нет». Но просто дай мне шанс. Вот увидишь, это будет стоить того. Сириус сводит брови, не зная, что ответить девушке, чтобы не обидеть ее. Может, ему стоило согласиться, и тогда, когда он отвергнет ее в следующий раз, она поймет, что на самом деле не интересна ему; но как тогда это будет выглядеть для Люпина? Пока Сириус пытался как-то выкрутиться, Римус наблюдал за этой сценой, не совсем понимая, как ему реагировать и что делать. Он чувствовал, как было некомфортно Сириусу, в то время как Эбби не смущало, что в кабинете присутствует еще один человек. Римус еще никогда не ощущал себя предметом мебели, но оказывается, и такое возможно. — Послушай, Эбби, — Сириус все-таки подает голос, — давай поговорим об этом позже? Я сейчас... немного занят. — Люпин, ты не мог бы оставить нас на минутку? — слишком ласково говорит девушка, вдруг вспоминая о его существовании, и Римус чуть не смеется. — Нет, он... — Нет. Сириус и Римус говорят одновременно, с той разницей только, что голос Римуса твердый и уверенный. Он возвращает свою руку на плечо Сириуса и покровительственно сжимает, не отводя взгляда от девушки. Эбби в свою очередь вопросительно хмурится, пока переводит взгляд с одного парня на другого. Когда она все еще не понимает, что происходит, Сириус решается и кладет свою руку поверх ладони Римуса. — Оу, — спустя мгновение говорит она лишенным эмоций голосом и отходит на шаг назад. — Оу, — подтверждает Римус. Сириус чувствует, что еще немного, и он взорвется фейерверком. Он не знает, чего хочет больше: рассмеяться или спрятаться под своим рабочим столом. — Прошу прощения, — Эбби поворачивается на каблуках и наконец-то выходит. Сириус падает лицом вниз на папку, лежащую на его столе. Римус начинает смеяться. — Не смейся, — его слова приглушенно отражаются от столешницы. — Прости, но ты был такой беспомощный. — Ты и половины не знаешь, — недовольно ворчит Сириус и поднимает голову. — Однажды я действительно объяснил ей, что она меня не интересует, но мне кажется, что она забыла. Римус все еще смеется, и Сириус поворачивается к нему. Он хочет сказать что-то колкое, но смех парня почему-то не раздражает, особенно когда он видит его сияющее лицо с лучиками морщинок вокруг глаз, вызванными этим смехом. Поэтому он просто говорит: — Спасибо. — О, не за что, — Римус облокачивается на спинку его стула, продолжая улыбаться. — Это не было бескорыстно. Здесь у меня есть свои интересы. — Да? — спрашивает Сириус и вдруг понимает, что лицо Люпина находится очень близко от его собственного. — Мгм, — согласно мычит Люпин, и Сириус чувствует, что переживает маленькую смерть прямо сейчас из-за его низкого голоса. Он моргает, неосознанно задерживая дыхание, а затем чувствует уверенные чужие губы на своих. Сириус тут же закрывает глаза, задушенно всхлипывает и запускает пальцы в волосы Римуса, притягивая ближе к себе. Он касается языком его нижней губы, и Римус податливо открывает рот. О боже. Сириус уже и забыл, какой он невозможно нежный изнутри. Какой горячий его язык. Как он прекрасно скользит по его собственному. Он тянет Люпина на себя, и тот, отрываясь от его рта, обходит полукруг, прежде чем сесть к нему на колени. Сириус издает довольный стон, который Римус тут же перехватывает, снова вовлекая его в поцелуй. На его верхней губе маленький шрам — Сириус не знает историю его происхождения, но ему сейчас интересно не это. Он в последний раз сталкивает их языки, после чего прихватывает своими губами нижнюю губу Римуса, затем верхнюю и — вау — он не удерживается и мягко касается этой отметины языком. Римус отстраняется и поднимает руку к его волосам, распускает их и надевает резинку на свое запястье. Он смотрит, как черные волосы падают по бокам от лица Сириуса, и выглядит так, будто только что увидел самое красивое явление, которое только могло существовать. Сириус немного смущается под этим взглядом, но затем Римус смотрит прямо ему в глаза, и робкая улыбка проступает на его губах. Рядом с ним Римус всегда был каким угодно, но не робким, и это заставляет и без того сумасшедшее сердце Сириуса забиться еще чаще. Он целует его еще раз. Когда они отстраняются друг от друга, Сириус кладет одну свою руку на грудь Римуса, чтобы почувствовать его сердцебиение, и спустя несколько ударов говорит: — Я все равно жду ответ на свой вопрос. Римус непонимающе смотрит на него, накручивая прядь волос Сириуса на палец. — А ты не понял? — Я бы хотел услышать, как ты говоришь это, — Сириус неловко поджимает губы, кусая их. — Я хочу точно знать. Потому что до этого я никогда... знаешь, с парнем... — Сириус Блэк, — Римус кладет свою ладонь на его шею и улыбается, прекращая его словарные мучения, — ты мне нравишься. Вся неуверенность Сириуса в момент испаряется, и он издает смешок. — Это хорошо. Потому что ты мне тоже нравишься, Римус Люпин. Они смеются, а затем снова целуются, запуская руки друг другу под одежду. Сириус чувствует, как Римус начинает немного ерзать на нем, и понимает, что он тоже хочет большего, но они на работе, поэтому оставляет несколько поцелуев на его щеках и подбородке, не забыв коснуться подушечкой большого пальца шрама над его верхней губой (он тут же про себя решил, что касаться его языком или губами гораздо лучше), и отстраняется. Нежность в глазах Римуса растапливает все его нутро, но... — Занеси Поттеру эту чертову корректуру. Иначе он убьет нас обоих.