Алая Мугунхва

— Почему я должен вступать в брак с кем-то, кого даже не знаю?! — удивлению Мин Юнги нет предела. — Почему же не знаешь? — не слишком уверенно отвечает ему его отец, Мин Джихён, — Ты когда-то ходил с Чон Хосоком в один детский сад, но он, правда, постарше. — Не помню я никакого Хосока! — возмущается омега, — Да, и при чём тут это? С какого перепугу я должен связать себя браком просто так? — Сынок., — в разговор вступает папа Юнги, Мин Бомгю, — это важно для нас. Для нашей семьи. Старший омега говорит вкрадчиво и мягко касается руки сына. — Это важно для бизнеса, для Min Corporation, — добавляет альфа. — То есть отец, ты хочешь, чтобы я женился ради твоего бизнеса?! — Ради нашего, — поправляет его старший, — эта компания так же и твоя. Как и всё наследство, что я оставлю. При слове «наследство» старший омега смотрит на мужа, а тот отводит глаза. — Мне всего двадцать три, и я только университет заканчиваю, — произносит Юнги, — я не хочу жениться! И в будущем я хочу жениться по любви. Родители Мина молчат, его папа громко вздыхает. — Скажи ему правду, — произносит Мин Бомгю после паузы, обращаясь к супругу. — Что?.. — не понимает младший омега, — Какую правду? Что происходит? — Сын., — Джихён отходит от окна, у которого он стоял и садится за стол, где его муж и сын всё ещё сидят после того, как прислуга убрала посуду после ужина, — дело в том, что мы-банкроты. Юнги поднимает глаза на отца, и в них читается полное непонимание. — В каком смысле, отец? — В прямом. Компания Min Corporation не просто больше не приносит дохода, она существует нам в убыток, в минус. Более того, если мы не примем срочные меры, она в скором времени пойдёт с молотка. — Но можно же взять кредит и поправить дела, — Юнги хоть и молод, но кое-что знает. — Это уже пройдённый этап, — хмурится альфа, — Уже брал, всё ушло в трубу. Больше нам никто ничего не даёт. Мы неблагонадёжные в глазах всех банков. — А счета? — интересуется Юнги, — Твои, папы, мой. — Мои счета арестованы, счёт папы это те деньги, на которые мы пока живём. Твой счёт это фонд твоего высшего образования. С него списали последние деньги, когда начался этот учебный год. У Юнги начинают бегать глаза от слишком быстрого мыслительного процесса. — Я не понимаю, отец, мы что, совсем нищие? — Ну нищие это громко сказано, — отвечает Джихён, хотя его лицо и не излучает оптимизма, — Голодать точно не будем пока, и наша сеульская квартира всё ещё за нами. Мой Порше и BMW тоже. Но Мугунхва точно могут забрать в счёт долгов. Мугунхва — родовое поместье Минов. Считается, что их клан происходит от рода китайского императора. И если принадлежность к королевским кровям факт не доказанный, то то, что семья Мин, — представители корейской аристократии несомненно. Мугунхва — огромный дом, практически дворец, расположенный в одном из самых престижных пригородов. Здесь четыре этажа, подвал с винным погребом и спортивной зоной. А также большой сад, парковка на шесть автомобилей, баскетбольная площадка, где тренируется Юнги и теннисный корт, где играют его родители. Это помещение требует выплаты ежемесячного большого налога, а также вкладывания в содержание самого дома и штата помощников по хозяйству. В Мугунхва, помимо Юнги и его родителей, живёт дедушка Юнги со стороны папы, Ким Ынджун. Здесь же жили прадед, которого Юнги застал ребёнком и дед, который умер от инфаркта два года назад. Клан Минов жил в Мугунхва не менее века, и всё в этом доме кричало о традициях и династии. Лишиться его означало фактически лишится имени, репутации и семейной истории. Юнги сидит подавленный такими новостями. — Как так случилось? — выдавливает он из себя, — Мы же были одной из самых богатых и влиятельных семей Кореи. — И такое бывает, сынок, — альфа явно и сам расстроен, — я сделал пару стратегических ошибок в управлении компанией и инвестировании, а потом всё стало происходить по принципу снежного кома. Одно повлекло второе, а следом третье. Влезаешь в долг, который не можешь отдать, берёшь кредит, потом ещё, а потом ты в долгах по уши, а твои счета тебе уже недоступны. — Значит, выйти за Чона это единственный выход? — спрашивает Юнги, кусая нижнюю губу. — Боюсь, что так. — А что он, что его семья будет иметь с этого? — удивляется младший омега после секундного размышления. — Титул, — отвечает за мужа папа Юнги, — и имя. — Их семья, — добавляет Джихён, — из нуворишей. Из тех, кого называют «молодые деньги». Ещё дед Хосока был обычным рабочим из Кванджу. Отсчёт их состояния начался с его отца. Без связей, без имени, а как-то в Сеульский бомонд прорвался. Хорошо в своё время поднялся на добыче вольфрамовых и молибденовых руд. А теперь его холдинг имеет столько компаний, что мне не хватит пальцев рук и ног, чтобы перечислить. Их состояние намного выше нашего в наши лучшие дни. Так что чего-чего, а денег у них куры не клюют. Но семейка не голубых кровей. Отнюдь. Вот и взбрело им в голову, что они хотят породниться с кем-то из аристократов. Старшего сына -альфу и решили женить. Хосоку сейчас вроде двадцать пять. — Двадцать шесть, — поправляет мужа Бомгю. — Двадцать шесть, да, — продолжает Джихён, — он руководит одной из компаний отца. Одной из самых мощных. У него ещё три брата, но они помладше будут. Вроде как все трое омеги. Так что Чон Хосок будет твоим мужем. Или мы всё теряем. И Мугунхва, и всё остальное. Придётся жить в трёхкомнатной квартире вчетвером и сильно ужаться. Юнги молчит. Он понимает, что выбора у него особо нет. Как нет и другого выхода у его семьи. Если они потеряют дом, это будет катастрофой и ударом по дедушке, который живёт с ними. Ему семьдесят пять, он относительно здоров для своего возраста, но с Мугунхва не разлучен уже пол века. — Я согласен, — говорит Юнги со вздохом после долгих раздумий своим сразу повеселевшим родителям, — это ведь фиктивный брак? Мне не придётся с ним? .. Ну вы поняли. Мин краснеет и смущается, не слишком-то ему хочется говорить на щепетильную тему с родителями. — Это просто видимость, — успокаивает его папа, — фикция. — Вы будете жить здесь, в Мугунхва, — объясняет отец, — но в разных частях. Благо территория позволяет. Но на людях вы должны вести себя как супружеская пара. Полтора года, и ты свободен. Мы ещё не обсуждали с Чонами подробности, но, скорее всего, всё будет в рамках наших ожиданий. Наш юрист просмотрит брачный договор. — Всё будет хорошо, — мягко утешает сына Бомгю. — В двадцать шесть сможешь развестись, и выйти за того, за кого захочешь, — вторит мужу отец, — А при разводе, кстати, тебе полагается очень солидная сумма. Так что и свобода, и сразу состояние. Позже, лежа в своей комнате в кровати, Юнги стал думать, что прожить полтора года под одной крышей это не так уж много. Подумаешь, он будет жить, как жил. Хосок будет в другом крыле. Он даже почти видеть его не будет. Зато у его семьи останется Мугунхва и тот уровень жизни, к которому они привыкли. Отец сможет восстановить бизнес, и всё войдёт в привычную колею. Тем более, что омега учится, а альфа работает. Они не будут целый день болтаться друг у друга перед глазами. Успокоив себя этими мыслями, Юнги быстро засыпает. — Завтра едем к Минам, — предупреждает сына Чон Хонджун, позвонив ему вечером. — Да? Уже? — Хосок немного удивлён. — Мин Джихён позвонил мне только что и сказал, что его сын согласен. Завтра едем обсудить юридические вопросы и знакомиться семьями. — Ладно. — Будь добр, оденься поприличнее и веди себя, как подобает. — Даже не понимаю, отец, что ты имеешь в виду, — произносит Хосок максимально невинным тоном. — Не надо давать повода снобам считать, что мы только вчера с ветки спрыгнули. — Хорошо, отец, рыгать за столом и чесать своё пузо, покрытое шерстью я не буду, — смеётся младший альфа. — Хосока! — Ну что, отец? Я тебя понял. Понял! — Уверен? Мне не придётся краснеть? — Не придётся. Во сколько? — Едем к семи вечера. — Я с работы тогда туда подтянусь. — Костюм надень. И помалкивай! — Окей, окей. Слушаюсь и повинуюсь. На днях, когда отец сообщил ему о планах семьи на его ближайшее будущее, младший Чон не стал отнекиваться. Союз с таким кланом, как Мины, означал не только престижный титул, о котором так пеклись его родители. Это также означало, что у них будут их связи, что в деловом мире Сеула не менее, а иногда и более важно, чем капитал. Правильные контакты откроют любые двери и облегчат поступление тех же денег на счета семьи Чон и Хосока, в частности. В тот вечер, когда ему сообщили о новости, молодой альфа открывает новую вкладку Гугла. Он вводит в поисковик: «мин юнги, корея, мин юнифайд корпорейшн» и сразу открывает фотографии. На них омега, лет двадцати-двадцати двух, довольно хрупкий и миловидный. — Хорошенький, — произносит Хосок вслух и улыбается. А потом принимается изучать информацию. 23 года. Университет Корё, факультет делового администрирования. Хосок учился в Ёнсе, на факультете политологии. Но и менеджмент, и экономику изучал, конечно, тоже. При чём в отличии от многих представителей золотой молодёжи, которые учились спустя рукава, будучи уверенными, что если что, родители решат вопрос, Чон, действительно, занимался. Он посещал лекции, он сдавал вовремя проекты и курсовые, он учился много и дома, особенно, если какая-то тема была ему непонятна. Так уж было принято в семье Чон, — родители внушили старшему сыну, что для того чтобы сохранить и приумножить нажитые богатства, нужно работать, не покладая рук, а до этого учиться. Так, чтобы оправдать каждую вону, вложенную в учёбу. Хосок не считал чем-то плохим или отталкивающим тот факт, что в их семье практически культ денег. Деньги это свобода и инструмент для достижения целей. Но и зарабатывать Чону нравилось, как и управлять бизнесом. Когда альфе было двадцать пять, отец доверил ему одну из самых крупный компаний холдинга, и за год с небольшим, что Хосок её возглавляет, у главы Jung Asian Production Group не было причин сомневаться в своём выборе при назначении. Семья Хосока простая, но они тоже не чипсинами* суп хлебают. У его отца может и не самое престижное образование, но бизнесмен он хваткий и свою выгоду никогда не упустит. Папа Хосока, Чон Ёнджун, хоть и кажется мягким, на самом деле, та самая шея, которая управляет головой, то есть номинальным главой семьи. Омега не работает, — занимается детьми и хозяйством. У Хосока три младших брата, Чимин, Тэхён и Чонгук. Старшие из них, Чимин и Тэхён, учатся в Сеульском университете. Чонгук заканчивает в этом году школу. Парни, может, порой и непослушные, но воспитанные. Главное, семья у них дружная, и все друг друга любят. Хосок лишь пару лет как живёт отдельно. До этого, в годы учёбы, все они жили под одной крышей и совсем не тяготились обществом друг друга. В доме есть и животные, — две собаки и кот. Свою кошку Хосок забрал с собой при переезде. Чёрная, с блестящей шёрсткой, похожая на пантеру. Альфа назвал её Сури. В день визита к Минам Хосок, не раздумывая, надевает чёрные джинсы и рубашку-поло с коротким рукавом. На улице почти май. Зачем ему костюм? На работу альфа выбирает одежду, руководствуясь демократичным стилем, и от своих подчинённых никакого дресс кода не требует. К чему весь этот официоз? Если человеку удобнее работать в джинсах и кедах, но при этом он выдаёт отличные результаты, так ли уж важен его внешний вид? Главное, чтоб опрятно, и на том и спасибо. Конечно, порой случаются встречи с деловыми партнёрами и чиновниками, но его, хосоковы, люди знают и без его слов, что в такие дни следует надеть что-то более классическое. Демократичный молодой босс своим подчинённым доверяет и многое позволяет, а они платят ему лояльностью и отличной продуктивностью. Рабочий день проходит динамично, как и всегда. Хосок успевает посетить склад, пару торговых точек, провести два совещания в офисе. Ближе к шести он вспоминает про то, что сегодня он должен ехать к Минам. Сколько там по времени это может занять? Сверившись с картой, Хосок понимает, что дом находится почти за пределами города. О Мугунхва Минов ходят легенды, но, конечно же, мало кто там бывал. Чону любопытно. Он слышал, что поместье Минов-последнее, что они готовы заложить, ибо дорожат им. Хосоку хочется посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. Он ведёт свой Rolls-Royce Sweptai одной рукой, мягко и плавно. Такая машина словно едет сама. Подъезжая к воротам поместья, над которым висит герб с алой мугунхвой, улиткой ** и императорским венцом, Хосок уже сразу отмечает размах. Это не просто коттедж или таунхаус. Опытный глаз сразу определит, что за этими воротами не менее 3500 в пёнгах***. Хосок въезжает на территорию, когда на часах примерно десять минут восьмого. Он видит автомобили отца и папы. Значит, родители и братья уже здесь. Быстро глянув на себя в зеркало заднего вида, альфа поправляет волосы рукой и выходит из своего автомобиля. У двери Мугунхва, что, действительно, больше похожа на дворец, чем на дом, его встречает дворецкий в тёмно-алой форме, похожей на ливрею, с золотистыми пуговицами. «Будто в Англию девятнадцатого века попал», — думает про себя молодой альфа, но вслух ничего не произносит, кланяется в ответ на поклон мужчины и проходит в просторный холл. Там его встречает бета средних лет приятной наружности, который представляется Пак Миндже, управляющим поместья, и говорит, что он проводит его в столовую. Пока Хосок идёт по длинному коридору, на стенах которого висят картины, Чон думает, что его джинсы, пусть чёрные и без прорезей на коленях, здесь, и в самом деле, смотрятся неуместно, как и рубашка-поло. Хоть она и от известного бренда. Вскоре его приводят в столовую, где посреди комнаты стоит длинный стол. За ним сидит его семья и семейство Мин, — родители его жениха, его дедушка, по всей видимости, сам Юнги. Разница разительна. И в одежде, и в облике. Мины все в костюмах и даже галстуках. Даже крой их костюмов-двоек больше похож на сюртуки позапрошлого столетия. Чоны одеты проще. Хотя Хонджун и Ёнджун одеты в костюмы, вороты их рубашек расстёгнуты, и это придаёт им более фривольный вид в сравнении с тем, если бы они были в галстуках. Чимин, Тэхён и Чонгук не в джинсах, — видимо, за этим проследил папа, но в брюках и рубашках без пиджаков и, тем более, галстуков. Хосок же в своём наряде вызывает явно недовольный вид отца и укоризненный папы. Молодой альфа со всеми здоровается, кланяется старшим семейства Мин и усаживается, куда ему было показано. А именно, напротив Мин Юнги. Тот выглядит так, словно проглотил лимон. При этом от него на километр веет холодом. «Ледышка», — тут же дал ему про себя прозвище Чон. Одет омега в тёмно-серый костюм, белую рубашку и галстук неброского красного оттенка с булавкой с жемчужной головкой. Красивый. Но всё портит это унылое выражение лица. Хосок хочет было пошутить, как вдруг слышит от своего жениха: — Вы всегда опаздываете на важные мероприятия, Хосок-щи? Похоже, Чона ждёт не брак, а сплошное «веселье».