Алая Мугунхва

После ужина, когда помощник по хозяйству убирает со стола, отец Юнги предлагает пройти в его кабинет обсудить детали соглашения. Дедушка Ким уходит в свою комнату, а трёх младших братьев Хосока отправляют в сад поиграть в баскетбол на площадке. В кабинете оказываются только Хосок со своими родителями и Юнги со своими. Все рассаживаются, где им удобно, а Пак Миндже приносит им зелёный чай заваренный в красивом прозрачном чайнике. Кабинет представляет собой довольно большую комнату с библиотекой, массивным столом под старину (а, может, это правда антиквариат) и соответствующими стульями и креслами. Юнги всё это не нравится. Ему не нравятся родители Хосока, слишком простоватые в отличие от его отца и папы, ему не нравятся братья Чона, - шумные и невоспитанные. Они встревали в разговоры взрослых за столом, а это не комильфо для самых младших. Но, главное, омеге не нравится его будущий муж. Такой же простоватый, как и его родители. Пришёл на такую важную встречу в джинсах и рубашке-поло. Он что, вообще не имеет понятия об этикете? Это ему не стадион и не рок-концерт! Юнги повторяет про себя: "Это всего на полтора года". И пытается представлять ту выгоду, которую его семья получит от этого брака. И хотя это непросто, но немного срабатывает. Он сидит молча и ждёт, пока его о чём-то спросят. В то время, как Хосок, похоже, чувствует себя на равных с остальными и полноправным участником дискуссии. - Значит, так, - продолжает Мин Джихён, - тут есть такой момент. Мы с супругом съедем в нашу сеульскую квартиру, чтобы не мешать молодым, но дедушка Ким останется здесь. Это одно из наших условий, которое мы просим выполнить. - Это не проблема, - отвечает отец Хосока. - Это может быть проблемой, - мягко вмешивается в разговор Мин Бомгю, - мой папа.. Он не в курсе нашего нынешнего положения. И хоть он и кажется крепким, но у него давление, не так давно было предынсультное состояние. Мне бы не хотелось, чтобы он узнал. И к тому же папа - человек старой закалки. Ради него молодым придётся создавать видимость того, что их брак настоящий. - Каким образом? - интересуется Хосок, - У нас прописаны разные спальни и фикция. - Спать в одной комнате и необязательно. Вы просто будете жить в одном крыле с Юнги, и ваши комнаты будут рядом. А папа живёт в другом крыле, он не будет к вам приходить, - объясняет Бомгю, - Но за ужином вам нужно будет представлять всё так, чтобы у него не было сомнений. Семейный ужин несколько раз в неделю втроём с дедушкой Кимом. Это то, к чему он привык. Даже не каждый вечер. - Хорошо, я не против, - соглашается Хосок и смотрит на Юнги, - а ты что думаешь? Юнги ничего не думает. Точнее, он пребывает в ярости, потому что родители ему не говорили, что их комнаты с Хосоком будут рядом, да ещё и придётся изображать семейную пару перед дедушкой. Как-то забыли они об этом упомянуть перед самым заинтересованным лицом из семейства Мин. Но что ему остаётся? Отказаться сейчас? Это уже вопрос решённый. У них нет выхода, иначе всё будет потеряно. Дедушка Ким, действительно, привязан к Мугунхва и выселять его отсюда будет, как минимум, негуманно. Да и сказать, что брак фиктивный без объяснения причин никак нельзя. Дедушка, может, и старый, но не в маразме и всё понимает. - Я согласен, - выдавливает из себя омега, внутренне кривясь. - Вот и отлично, - радуется отец Юнги и снова заглядывает в договор. - Срок прописываем полтора года со дня свадьбы, да? - продолжает он. - Да, - все по очереди кивают и соглашаются с ним. - Брак фиктивный и интима не предполагает, - зачитывает Мин Джихён. Юнги готов первым кричать: "Да!!" - Это так. Но мы внесли бы пункт о детях.., - начинает Чон Хонджун. - Какие дети, если мы не будем спать вместе?! - Юнги возмущён и позволяет себе вмешаться, - Я к нему на пушечный выстрел не подойду. Хосок на этих словах ухмыляется. - Дело молодое, - говорит отец Хосока, обращаясь не к Юнги, а к его родителям, - мало ли как случится, - В случае развода мы готовы выплатить вот эту сумму, - альфа показывает пальцем на строку в контракте, - но, если будет ребёнок, то вот эту, - он переворачивает документ и показывает на другое место в нём. Брови у Мин Джихёна ползут вверх от изумления. Юнги понимает: там очень большая сумма, которая кажется его родителю весьма привлекательной. - На всякий случай, пропишем и детей, - быстро говорит он. Юнги противно. Он чувствует себя так, словно его продают, словно он не живой человек, а какая-то скаковая лошадь или самка какого-то животного, что должна принести здоровое потомство. - Все расходы на свадьбу, мы, естественно, берём на себя, - говорит отец Хосока, на что отец Юнги удовлетворённо кивает головой, - кроме того, как мы и договорились, мы внесём залог по всему имуществу, включая Мугунхва и выплатим сумму причитающуюся вам сразу после подписания контракта. - В наших кругах принят довольно масштабный приём по поводу свадьбы, - говорит Мин Бомгю, - а также молодые должны съездить хотя бы в небольшое свадебное путешествие. - Раз принято, значит, сделаем, - кратко реагирует на его слова Чон, - если вы возьмёте организацию на себя, Бомгю-щи, то я покрою любые расходы. - С удовольствием, - скромно отвечает папа Юнги. "Ещё и в свадебное путешествие с этим неандертальцем надо ехать, - думает Юнги, - И ведь явно они не смогут снять отдельные номера. Это немедленно просочится в СМИ. То есть, как минимум, неделю жить с ним в одном номере?! За что ему это?!" Хосок выглядит так, будто его всё устраивает. Он даже улыбается. Ещё бы. Как известно, кто платит, тот и музыку заказывает. Если этот урод думает, что Юнги с ним будет спать, то он сильно ошибается. Омега решает держать оружие под подушкой в своей спальне. На всякий случай. Это если Хосок вдруг сорвёт замок. А уж закрываться каждую ночь Юнги будет строго обязательно. Хосок посматривает на Юнги и видит, что того вся эта ситуация совсем не радует. Молодой альфа также не может сказать, что он в полном восторге. Во-первых, ему придётся оставить свою любимую квартиру и жить в чужом доме. То, что Мугунхва не станет его родным домом, он не сомневается, - это ведь чужое родовое гнездо. А он тут лишь гость, гость на полтора года. Можно сказать, постоялец в отеле, который к тому же платит за проживание немалую сумму. Во-вторых, изображать что-то, пусть и с благой целью, для Чон Хосока - мука. Он слишком прямолинеен и слишком честен для этого. Он делает это всё для своих родителей, для которых так важен титул. И для своих братьев. Хосок думает об их будущем. Да, их семья богата, но неплохо бы и подумать о том, чтобы это богатство приумножить. В семье три омеги, и каждому из них нужно получить хорошее образование и каждому нужно немало денег на ежедневные расходы. Пока в семье работают только отец и сам Хосок. Папа Хосока следит за домом и детьми. Это было их с отцом договорённостью. Никаких нянь и гувернёров, никаких чужих людей в доме. Чон Ёнджун взял всё это на себя сам, по своей воле и желанию. Да, у детей были и есть частные преподаватели, но и только. Это люди, что приходят и уходят, а не живут в их семье. Да, и сам дом, хоть масштабами он поменьше Мугунхва, требует вложений на его содержание. В общем, связи семьи Мин и их имя дадут возможность приумножить капитал. - Мы можем немного ужаться.., - доноситься до Хосока голос будущего тестя, - оставим два автомобиля вместо шести, например, и частную конюшню тоже можно распустить. - Не нужно ужиматься, - Чон Хонджун говорит твёрдо, словно сваи вколачивает, - родители моего будущего зятя и он сам не должны ужиматься. Они должны жить с тем уровнем комфорта, к которому привыкли! Мин Джихён выглядит довольным, как и его супруг. Пусть Чоны и нувориши, и простоваты, но явно не жмоты. И это радует. - Мы, со своей стороны, включим Хосока в нашу родословную, - обещает Бомгю, - он получит титул и запись в специальном реестре. Мы даже можем исправить герб... - Не стоит, - говорит Чон-младший, - это ведь на полтора года. Зачем портить вашу вековую историю и геральдику? Достаточно титула. Юнги удивляется. Впервые за вечер Хосок говорит что-то правильное. И даже такие слова, как "геральдика" знает. Надо же... - Тогда стоит подумать о смене фамилии, - предлагает Бомгю, - в нашей стране принято, что омега берёт фамилию мужа, но тогда титул не будет прикреплён автоматически. - Может, двойную фамилию? Мин-Чон? - говорит Чон Ёнджун. - Да, вы правы, Ёнджун-щи, - соглашается Джихён, - так лучше всего. И звучит, и титул у обоих. Мин-Чон Юнги. Звучит так себе. Юнги не в восторге. "Всего полтора года", - снова повторяет он про себя словно мантру. Родственники будущего мужа и его собственные родители, кажется, вполне себе спелись. Юнги же всё это уже надоело. Поэтому, когда обсуждение окончено, он вздыхает с облегчением и уходит к себе, попрощавшись с семейством Чон. - Не такие уж они и ужасные, да? - говорит Джихён мужу, когда они сидят в гостиной после проводов гостей. - Вполне приятные, - соглашается Бомгю, - я думал, будет совсем деревенщина. Но нет, всё прилично. Младшие-хорошенькие. Хосок-красив, но я бы на его месте надел костюм. - Ладно, не такая уж большая оплошность. Юнги, который вышел налить себе воды, стоит за дверью и слушает этот разговор. Он любит родителей, но сейчас ему кажется лицемерным то, что они говорят. Любому другому, кто бы заявился в Мугунхва в джинсах на званый ужин, они бы перемыли кости и наклеили ярлыки. Но Хосок - наследник многомиллиардного состояния, которое, к тому же, частично попадёт и в карманы семейства Мин. Буквально через месяц. Ведь именно через месяц состоится их свадьба с Хосоком. До свадьбы Юнги с Хосоком больше не видятся. Папа Юнги занимается подготовкой к торжеству вместе с папой Хосока. Его Юнги пару раз застаёт в Мугунхва и вежливо кланяется при встрече. Чон Ёнджун кажется ему добрым человеком с мягким взглядом и негромким голосом. Но Юнги чувствует, в старшем омеге определённо есть стержень. При случае, он может и когти показать. Но пока всё идёт гладко. У Юнги спрашивают о желаемом цвете и фасоне свадебного смокинга и ещё о каких-то деталях. Он отвечает вежливо, но, в целом, ему глубоко плевать, будет ли его фрак бледно-сиреневым, белым или нежно-голубым, а также будут ли на их свадебном приёме лилии, тюльпаны или орхидеи. Юнги, в принципе, неразговорчивый и застенчивый по жизни человек. Так как Юнги обучался дома в школьные годы, друзей у него нет, не считая Намджуна. Тот также из весьма титулованной и очень богатой семьи, но не без своей личной драмы. Ким родился бетой, что для его родителей просто ужасная проблема, потому что он их единственный ребёнок, и они не представляют, кто из их круга захочет связать с ним свою жизнь и стать его мужем. При этом Намджун смирился и его самого это не так уж сильно огорчает, он считает, что может прожить и быть счастлив и один, но его родители буквально его изводят. Всё, о чём мечтает Ким, это побыстрее закончить университет и съехать из их родового имения. Единственным человеком в своей семье, с кем Юнги общался более-менее тепло, был его дедушка. Тот ещё с его, юнгиева, детства проводил с ним больше времени, чем его родители вместе взятые, читал ему вслух, занимался им и просто проводил с ним время, когда родителям было некогда или не до него. А не до него им было почти всегда. Мин Джихён - высокий крепкий альфа, сдержанный и всегда придерживающийся правил во всём. Если есть правила, им необходимо подчиняться. Если их нет, их надо придумать, а потом подчиняться. Мин Бомгю под стать мужу. Знание этикета и разных правил буквально его негласная Библия, Коран и Тора. Аристократ должен то и это, и, ни в коем случае, ему нельзя это и то. Юнги с детства забит под завязку правилами, которые слышит от своих обоих родителей. Оба они, словно чопорные англичане девятнадцатого века, что заперты в рамках своих условностей. Юнги всегда не хватало их тепла. Ему не хватало времени проведённого с родителями, ему не хватало слов любви и одобрения, ему не хватало банальных объятий. Целовать ребёнка в щёчку? Против этикета. Обнимать? Это лишнее. Хвалить? Только за большие достижения! Со временем Юнги привык к этому и потихоньку сам стал таким, - чёрствым, холодным, эмоционально недоступным. Во всяком случае, внешне точно. Он, как и его родители, презирал все инстинкты и зовы плоти. А потому к 23 годам он был даже ещё не целован. Юнги не помнит, чтобы ему кто-то нравился. Были какие-то симпатии в подростковом возрасте, но Мин просто восхищался альфами издалека, исписал тетрадь стихами и сочинил сюиту для фортепиано. На этом всё. Все альфы, что ухаживали за ним, коих было не очень много, казались ему не такими, как он представлял себе своего избранника в мечтах. Тот должен был быть утонченным, с прекрасными манерами, образованным, знать иностранные языки, ездить верхом и, если не играть на музыкальных инструментах, то хотя бы отлично разбираться в классике и качественном джазе. Точно не ходить в джинсах и рубашке-поло LaCoste на ужин в приличный дом. И не говорить так просто, как Хосок, его родители и братья. Что ж.. видимо, это всё будет позже, уже после развода. В один из дней Хосок пишет ему сообщение в какао. Они в тот вечер при встрече вынужденно (для Юнги) обменялись контактами. - Меня тут спрашивают, куда бы я хотел поехать в свадебное путешествие. Я решил спросить у тебя. Куда ты хочешь? - Мне всё равно. - А всё-таки? - Мне, правда, всё равно. - Хорошо. На выбор тогда, - Европа, острова или что-то в рамках Азии, но не островное. - Хм.. Европа? - Отлично. Европа! Хосок прикрепляет смайлик. Юнги долго смотрит на него. Какой энтузиазм... Впрочем, всё-таки Мину немного приятно, что, несмотря на то, что поедут они на деньги семьи Хосока, он решил спросить его мнение и дал выбор. Мог бы просто выбрать единолично и поставить перед фактом. И всё равно Юнги настоит на отдельных комнатах в отеле. Пусть в одном номере, но у него будет отдельная комната с отдельной ванной. А иначе ему этот медовый месяц не сдался. Как-то отец ему приносит на подпись его копию контракта и велит сначала прочитать, а потом поставить подпись. Он, Мин Джихён, и его юристы, со своей стороны, никакого подвоха не заметили, но, тем не менее, пусть Юнги прочтёт ещё раз. В конце концов, к нему это имеет самое прямое отношение. Юнги так и поступает. Ничего нового он в контракте не видит. Параграфы про титул и двойную фамилию, срок брака и сумма при разводе. Тут Юнги невольно присвистывает. А, увидев сумму положенную ему при разводе в случае, если у них с Хосоком будет ребёнок, чуть не роняет листки бумаги на ковёр. Здесь есть обязательство по выплате Чонами долгов семьи Мин, здесь указаны суммы залогового имущества и прочие статьи договора, касающиеся активов. Далее идёт особым пунктом параграф о дедушке. Хосок и Юнги обязаны делать всё от них зависящее, чтобы дедушка Ким не заподозрил неладное. Пять ужинов в неделю и один воскресный обед с родителями Юнги, на который могут приехать и представители семьи Чон. Есть здесь и пункт по поводу фиктивности брака и так называемого освобождения от супружеского долга. В этом пункте, видимо, Чонами добавлено, что и омега, и альфа имеют право на личную жизнь, но она должна быть тайной, чтобы это не стало достоянием общественности. Юнги хмыкает. Ну, конечно, что ещё ждать от простолюдинов. Не могут даже свои инстинкты сдерживать. Непременно нужна индульгенция на адюльтер. Со стороны семьи Чон требований не так много. Всё то же соблюдение видимости настоящего брака для общественности. То есть, если Хосока приглашают на какое-то мероприятие, супруг должен его сопровождать и очевидцы должны не усомниться в том, что их брак реален, а не фиктивен. Плюс Юнги и Хосок должны раз в месяц присутствовать на семейном ужине Чонов, где весь их клан с дядями и дядюшками, кузенами и племянниками соберётся и явно будет ожидать видеть пару молодожёнов. Юнги вздыхает. Всё это не особо приятно, но ожидаемо. Вся эта мишура, всё одно и то же. Что у аристократов, что у нуворишей. Семейные ужины, обеды, важные деловые приёмы, фальшивые улыбки, настоящие бриллианты и изысканная, но часто невкусная еда, вроде трюфелей и чёрной икры. Один из пунктов со стороны Хосока вызывает у Юнги улыбку. Тот собирается переехать в Мугунхва со своей кошкой. Юнги это по душе. И то, что Чон не хочет расставаться со своим домашним питомцем, и то, что в Мугунхва наконец-то будет жить животное. Юнги с детства упрашивал родителей купить ему собаку или кота, но те постоянно отказывали под предлогом несуществующей аллергии папы. На самом деле, и омега знал это точно, им просто не хотелось дополнительной уборки шерсти и возможных запахов, хотя Юнги уверял, что он лично будет за этим следить. Напрасно. Единственное животное, которое было у Мина, это его конь Звёздочка. Хотя он, разумеется, жил в конюшне. Ещё в детстве Юнги научился ездить верхом. А сейчас, к своим двадцати трём годам, мог ездить и без седла, хотя папа всё время говорит, что это неприлично и против этикета. Юнги вообще многому обучили на дому, - он может говорить на четырёх языках, он умеет ездить верхом, он играет на пианино и гитаре, он неплохо рисует. Этот талант в нём развивали, но самому омеге это занятие было не особо по душе. Тем не менее, техникой он овладел. Хосок-то точно ничего из этого не может. Всё, чему учат в таких семьях, это предпринимательству и цифрам. Он, скорее всего, не прочёл ни одной книги и ни разу не был в театре или музее. Как говорил про таких дед Мин, - дикое семя. Ни кола, ни дрова, ни имени. Юнги презрительно усмехается, а потом слышит голос своего разума. И тот ему говорит, что это не Хосок и его семья -банкроты и продают это самое "имя" за кусок, хоть и своей, но земли и за выплату долгов. Не в его положение задирать нос, но всё равно идти на поводу и подчиняться Хосоку он не намерен. Может, Мины и бедные, но гордые.