Алая Мугунхва

За пару недель до того, как Ванг Сяо начал работать в компании Хосока, старшего сына к себе вызвал Чон Хонджун. — Чжао Фэнхэ, — чуть ли не с порога заявил он сыну. Младший альфа поднял глаза на отца и непонимающе на него посмотрел. — Чжао Фэнхэ это наш путь наверх, — пояснил Хонджун, — не на одну и даже не на две ступени, а сразу на несколько. Этот человек владеет компанией, которая обладает запасами сырья, что необходимо для нашего производства. Это сырьё можно купить и в других странах, но Китай в Азии, а эти страны гораздо дальше. Транспортировка грузов, плюс растаможка и налоги выйдут нам в приличную сумму. Подъёмную, но приличную. Если мы подпишем контракт с Чжао, то мы будем экономить миллиарды вон ежеквартально. Я уж не говорю об ожидаемой прибыли. Без преувеличения это будет сделка века для Jung Asian Production Group. — Так это же прекрасно, отец, — говорит Хосок, — я очень рад. — Но есть одна проблема, — продолжает старший Чон, — Чжао Фэнхэ-крайне закрытый человек. С ним нельзя просто так связаться и предложить какие-то свои условия или даже просто предложить сделку на его условиях. Этот человек владеет чуть ли не одной третью Китая и занимает второе место по стране по предварительной оценке его состояния. Некоторые поговаривают, что это только официальная его часть. Так вот, Чжао это что-то сродни закрытому клубу не для всех. Чтобы к нему подобраться и просто поговорить, даже без заключения сделки, требуются связи. Хосок продолжает внимательно слушать родителя, не до конца пока понимая, к чему он клонит. — Которых у нас нет, — добавляет Хонджун, — Пока нет. Помнишь Ванг Сяо? — Того китайца, который нас консультировал по сделке с Шэнкунь Лимитэд Корпорэйшн Групп в Шанхае? — припоминает младший альфа. — Его самого. Сяо известен своей широкой сетью контактов, — отвечает отец сыну, — У него есть связи и в Америке, и в Европе, и в Азии. Но нас конкретно интересуют его китайские связи. Именно он обещал нас вывести на Чжао Фэнхэ. Хосок кивает с энтузиазмом, радуясь, что отцу удалось найти выход на такую крупную рыбу, как Фэнхэ. — Он попросил пару месяцев поработать в твоей компании, — говорит Хонджун, — вроде как прикрытие и установление контакта. — Для чего ему это? — не понимает Хосок, — Он же вроде в Шанхае базировался. — Сяо живёт на две страны, в Китае у него тоже есть родственники и какое-то жильё. А в Корее живут его родители. — Хорошо, но я всё ещё не понимаю, зачем независимому консультанту поступать в штат компании. И почему моей, отец? У нас, помимо моей, ещё два десятка филиалов. — Ты против? — задаёт сыну старший альфа вопрос в лоб. — Нет, я просто хочу понять, для чего это. — Дело в том, что он сказал, что будет общаться про Чжао только с тобой. И ему нужно поработать у тебя для установления контакта. Это было его условием. Надо сказать, что денег он попросил совсем немного, учитывая, что он выведет нас на самого Чжао Фэнхэ. — Отец, я, конечно, не могу сказать, что я плохой переговорщик, но не кажется ли тебе, что с человеком уровня Фэнхэ должен общаться президент всей корпорации, то есть ты? А не я, генеральный директор, пусть и самой крупной, но дочерней компании? — Сын, не я диктую, к сожалению. Ванг Сяо сказал: «Только Хосок щи». И я не могу не выполнить этого условия. — Ладно, — наконец, соглашается Хосок. Теперь Чон-младший понимает, почему у Сяо было такое условие. Бета решил подобраться к нему поближе. Все его намёки и недвусмысленное поведение указывало на это. Нет, он не выходил за рамки приличия, но был весьма открыт в своих намерениях. Хосок специально стал при Сяо чаще говорить о муже. Он то говорил о его работе, то о каком-нибудь мероприятии, где они были вместе, то говорил о способностях Мина к языкам и рисованию. Каждый раз, слыша имя Юнги, Ванг хитро улыбался, словно ему было известно что-то, и, в итоге, Хосок стал беспокоиться, не выяснил ли он какими-то путями, что их брак с Юнги фикция. Точнее, был фикцией. Эта информация была строго закрытой, её знали только семьи Мин-Чон и группа адвокатов с обеих сторон. Но кто знает… Тем более, такие люди, как Сяо, к нужной им информации получают доступ любыми путями, какой бы закрытой она ни была. Сначала Хосока не особенно беспокоило явное внимание Ванга к его персоне. Да, он видел, что бета запал на него, но поскольку Чон ему никак не отвечал, по идее, Сяо должен был прекратить свои попытки завоевания. Но этого не происходило. Первый тревожный звоночек прозвучал в голове Хосока в тот вечер, когда он заехал посреди недели к родителям на ужин, чтобы повидаться с ними и братьями, и обнаружил за семейным столом Ванг Сяо, который мило болтал с Чимином и Тэхёном. — Надеюсь, вы не против, что я остался на ужин с вашей прекрасной семьёй, Хосок щи? — широко улыбаясь, произнёс Сяо, заметив вошедшего в столовую Чонов альфу, — Я завозил кое-какие документы для вашего отца, и тот любезно предложил мне присоединиться. — Конечно, не против, — Хосок выдаёт свою самую вежливую улыбку, которую, впрочем, не назовёшь искренней. А что ему было сказать на это? «Убирайся из дома моей семьи?» Чон не мог объяснить это логически, но на интуитивном уровне, Ванг казался ему скользким. Разумеется, когда вертишься в бизнес кругах, приходится встречаться с самыми разными людьми. Далеко не все они образчики добродетельного поведения. Но Хосоку, как говорится, с ними детей не крестить, а потому он обычно оставлял подобные наблюдения со стороны своего мозга без пристального внимания и абстрагировался, имея с подобными людьми сугубо деловые отношения, не забывая, впрочем, подключить дополнительно бдительность. Сяо же подбирался к его семье, и Чону это не нравилось. Пока ему было непонятно, чем именно может быть опасен Ванг, но, в любом случае, Хосок предпочёл бы держать этого бету на расстоянии. Ванг явно произвёл впечатление и на папу, и на братьев. Хосок потом часто слышал от них самые лестные слова о Сяо. Альфа же видел, что Сяо пускает пыль в глаза, ловко применяя свою харизму и актёрские способности. Но, если его наивных и неопытных братьев он может обвести вокруг пальца, то его, Хосока, ему так просто не одолеть. — Что за документы он тебе привёз? — улучив минуту, спросил у отца Хосок, — Что-то срочное? — Не особо, это сводка по Шэнкунь Лимитэд Корпорэйшн Групп. Он её уже присылал в электронном виде. Да, и мы, вроде как, успешно закрыли эту сделку. — То есть документ был предлогом? — догадывается младший альфа. — Сынок, ну не мог же я ему прямо в лицо заявить, что сводка уже не актуальна, — отвечает отец. — Ты прав, не мог, — соглашается с отцом сын, — Кстати, Ванг уже два месяца, как работает у нас, но пока даже не заикался про Фэнхэ и встречу с ним. Ты уверен, что у него вообще есть выход на интересующего нас человека? — Есть, точно есть, — убеждает сына Хонджун, — он мне буквально на днях говорил, что очень скоро Чжао будет в Корее. У него тут вроде любовник, и он, оказывается, бывает пару раз в месяц в Сеуле. Но останавливается всегда инкогнито, и никто не знает, в каком именно отеле и когда точно. Сяо обещал сразу же сообщить тебе. Так что будь наготове. — Я всегда наготове, — произносит Хосок. Чона-младшего терзают какие-то смутные сомнения, но пока он помалкивает. Отец явно доверяет Вангу, а у Хосока, кроме его предчувствий, нет никаких доказательств. Да, и, в конце концов, может оказаться, что у Сяо реально есть выход на Фэнхэ. То, что он подкатывает к нему, Хосоку, не отменяет наличие у беты различных связей. Чон решает потерпеть ради блага компании и своей семьи. Что ему может сделать Ванг? Ничего. Впервые имя Сяо Юнги слышит на семейном обеде Чонов. Братья Хосока много о нём говорят. Мин узнаёт, что бета работает на его мужа, что он красивый и у него шикарный автомобиль. И, оказывается, он уже успел побывать на семейном ужине Чонов. Юнги пока ничего такого не подозревает. Какой-то коллега Хосока пришёл на ужин. Такое в Корее случается. Выпить и поесть с деловым партнёром или коллегой за одним столом негласно «записано» чуть ли не первым пунктом в правилах делового этикета. Когда омега жил с родителями, с ними за столом то и дело оказывались какие-то деловые партнёры отца. Братья Хосока пару раз упоминают Сяо и в общем чате в какао. В частности, они в приятном шоке от того, что Ванг прислал им огромную корзину фруктов. А в другой раз вино и сладости. А также цветы. Много цветов. Хосок о Ванге не говорит. Но он вообще никогда не упоминает коллег за ужином с дедушкой Кимом. Так что до приёма по случаю слияния каких-то двух компаний, куда молодые Мин-Чоны были приглашены, у Юнги не возникает никаких подозрений. Юнги продолжает работать на отца и внутренне погружаться в депрессию от того, что он не хочет делать то, что делает. По этой причине, он всё чаще занимается в свободное время тем, что ему приносит радость. А, именно, верховой ездой, фехтованием и рисованием. Наверное, он мог бы преподавать технику рисунка. Или иностранные языки. Омеге это точно пришлось бы по душе. Но он же не может сказать родителям, — все ваши труды, время и деньги, вложенные в моё обучения, были напрасны. Я хочу быть учителем. Да, и не учился он на преподавателя. А потому Мин продолжает ездить в офис и продолжает работать на своего отца. Взрослая жизни, при ближайшем рассмотрении, кажется ему совсем не привлекательной. Скорее всего, большинство людей работает на нелюбимых работах, и делают они это только ради денег. И многие люди живут со своими супругами или по привычке, или из-за какой-то выгоды. Хосок прав, — у него на глазах были розовые очки, и он многого не знает о жизни. Более того, он к этой жизни не приспособлен. Мину хочется снова спрятаться в мире, в котором он искусственно мог бы создать для себя душевный комфорт, безопасность, уют, — в мире книг, фильмов и других его увлечений. Но омега уже знает, — это иллюзорно, это побег от реальности. Юнги продолжает учиться готовить и иногда сам убирает свою комнату. Он изучает, как работают бытовые приборы и представляет порой, что бы было и как бы он жил, окажись он совсем один. Больше это его не пугает. Как-то они встречаются с Намджуном и, как всегда, ведут откровенные беседы. — Как тебе живётся, Наму? Ким после выпуска самостоятельно нашёл себе работу и съехал от родителей в отдельную квартиру. Они обручились с Сокджином, но решили подождать год до свадьбы. Съезжаться они тоже не стали, в основном, по настоянию родителей омеги. Намджун сначала расстроился, но потом подумал, что, наверное, так будет даже неплохо. Ведь он никогда не жил один, и до свадьбы ему подобный опыт пригодится. В любом случае, они с Сокджином и так проводили каждую свободную минуту, тот часто оставался у него ночевать, так что нельзя было сказать, что Намджуну не хватало любимого. Из-за того, что у него появился парень и из-за того, что он устраивался на новом месте работы и в новой квартире, Намджун не виделся с лучшим другом пару месяцев. Они только списывались и созванивались. — Знаешь, хорошо, — отвечает на вопрос бета, — Самостоятельная жизни вовсе не так плоха. Скорее, наоборот. Ты можешь делать всё, что хочешь, ты сам себе хозяин. У тебя свои правила, а можно обойтись и без них. Ким хитро улыбается, показывая ямочки на щеках. — А как с бытом? — интересуется Юнги. — Вполне хорошо, готовить я немного умел, а, став жить отдельно, отточил этот навык. Быт — вовсе не квантовая механика и даже не бизнес администрирование, которое мы с тобой изучали, — смеётся Ким, — я не знаю, как в наш век технологий и разных возможностей люди могут оставаться бытовыми инвалидами. — Ну нас вроде не учили этому, — не так уверенно, как мог бы раньше, возражает омега. — Да, нас не учили специально и мы жили, полагаясь на помощников по хозяйству. Но, согласись, это не очень разумно. В жизни всякое может произойти. — Согласен, — теперь Мин действительно согласен, — а работа как? Омега слушает ответ Намджуна на этот вопрос и понимает, что, в отличие от него, Наму всё нравится. Он работает пока лишь бизнес ассистентом, но у него амбициозные цели. — Я мог бы пройти этот этап у отца, — заканчивает свой монолог о новом месте работы Ким, — но я решил, что будет лучше, если это будет работа, которую я найду сам, без связей, и пройду весь путь от ассистента до президента. Да, и Сокджин меня поддержал. — А родители? — Они сначала не были в восторге, но потом согласились. Теперь я почти не завишу от них финансово. То есть, конечно, они заплатили за моё обучение в универе и квартиру я пока купить тоже не тяну. А потому снимаю эту. Но, в целом, я всё больше и больше от них сепарируюсь. — Молодец! — Мин очень рад за друга. Ему хочется поделиться с Кимом своими проблемами и рассказать, что он чувствует себя не на своём месте, но почему-то он не решается. Это всё ещё для него не до конца сформулированная проблема. Кроме того, где-то в глубине души, наравне с чувством вины за то, что он может не оправдать ожиданий родителей, у него таится чувство собственной неполноценности. Учился-учился четыре года, а что теперь? Совсем нет желания заниматься выбранным делом. Юнги всё ещё надеется, что это как-то само собой рассосётся, хотя, конечно, здравый смысл ему диктует, что этого не произойдёт. А потому Мин пока не готов озвучить проблему вслух, даже при лучшем друге. — А как ваши отношения с Сокджином? — интересуется Мин, меняя тему. — Отлично! — Намджун полон энтузиазма, — Мы определённо на одной волне, у нас масса общих тем для разговора, мы заботимся друг о друге и поддерживаем друг друга. Сокджин тоже уже на последнем курсе, скоро выпустится и будет заниматься любимым делом. — Каким? — Он хочет стать искусствоведом. У их семьи, кстати, огромная коллекция картин и антиквариата. А в универе Сокджин изучает историю искусств, культурологию и прочие смежные науки. Юнги, если честно, завидно. Даже это звучит для него гораздо интереснее того, чем вынужден заниматься он, Мин. Сокджин, видимо, имеет не таких властных родителей, а, может быть, он просто не прошляпил свой выбор в своё время. Юнги вздыхает. — А как твоя семейная жизнь? — интересуется бета. — Да никак, — Юнги очень старается не выдать своих чувств, — ты же знаешь, что наш брак-фикция. — Может, я ошибаюсь, но мне казалось, Хосок начал нравиться тебе, — вкрадчиво говорит Ким. — Ошибаешься! — даже слишком резко прерывает друга омега. — Точно начал нравиться, — делает вывод бета, — он своего лучшего друга знает, как свои пять пальцев. — Неудивительно, Хосок хороший и внешне он тоже привлекателен, — рассуждает Намджун, — И к тому же управлять в 26 лет таким бизнесом не каждый сможет. Уважаю. — Ты так говоришь, потому что он лучший друг твоего жениха! — всё ещё не сдаётся Мин. — У меня и свои глаза есть, — Намджун слегка обижен, — да, и мозги тоже. И мои мозги говорят, что ты запал на него. А что он? Ты ему нравишься? Юнги вздыхает и выкладывает другу начистоту всё, что произошло за это время между ним и мужем, не утаив и подробности той самой «пьяной» ночи. — Ничего себе., — присвистывает Ким, — и ты молчал… даже обидно, Юнгия. Раньше мы всем делились… — Я просто сам не знал, что происходит и что я чувствую. — А теперь знаешь? — Да, — омега опускает глаза, — я, кажется, люблю своего фиктивного мужа. Я точно его люблю. Но я не знаю, как сделать так, чтобы наши отношения стали другими. Я не думаю, что я ему нужен.