Упыри в законе

      Из дневника Сергея Барановского       Сегодня ночью я видел во сне Ольгу Анваровну. Она улыбалась и протягивала ко мне руки. Проснулся весь покрытый холодным потом. Голова болит, и в горле першит. Наверно простыл, когда домой ночью шел.       Сергей проснулся и, морщась, потянулся к стакану с водой. Голова была тяжёлая, слегка знобило. Градусник показал 37. Взяв в руки телефон, он увидел пропущенный звонок от Воронцовой. – Ольга Анваровна, это Сергей. Я сегодня не приду в институт. – Что такое, мой хороший? Прогуливаешь? – Болею. Горло болит и шея. Не пойму, продуло что ли. – Ничего, Сережа. Вечером я тебя полечу. – Не боитесь, что я вас заражу? – Нет, мой хороший. Я ничего не боюсь.       Сергей положил телефон и поплелся на кухню. Эта невероятная женщина буквально возвращала его к жизни. Вспоминая ее нежные мягкие губы, Сергей довольно улыбался. Было непонятно, что Ольга нашла в таком как он. Обычный студент, без денег, полупьяный. Разве что однажды ему хватило наглости подать руку Ольге Анваровне, когда она заходила в университет.       Крыльцо было скользким, Сергей видел, как спотыкаются, матерясь, девчонки в коротких юбках или мешковатых джинсах, он и сам чуть там не упал. А у Воронцовой были сапоги на высоком каблуке. Барановский засмотрелся на ее изящные ноги. А потом протянул руку и услышал божественный голос. Музыканту, – а Сережа считал себя музыкантом, играя в группе с друзьями, регулярно забивающими с ним косячок в гараже, –было так легко влюбиться в голос человека. Но в случае Воронцовой голос был только верхушкой айсберга.       Ольга Анваровна оперлась на его руку и поблагодарила: – Merci, mon chèr.       Сережа учился на пятом курсе и редко бывал на лекциях. Он знал, что в университете есть театральный кружок. Воронцова читала студентам лекции на факультете психологии и ставила спектакли в театральном кружке. На следующий день Барановский встретил Ольгу Анваровну, когда та садилась в автобус, чтобы сопровождать свою группу на конкурс студенческих театров. – Удачного вам выступления, – пожелал Сергей ребятам и Ольге. – Приходи на репетиции и в следующий раз с нами поедешь, – предложила Воронцова. – В следующий раз обязательно приду, – выпалил Сергей и протянул приглашение на концерт своей группы.       Воронцова взяла флаер, а потом пристально посмотрела на Барановского.       После того, как Ольга пришла на его концерт и провела с ним ночь в гостинице, они не расставались. Почти каждую ночь Сергей проводил у Воронцовой дома. Это был огромный особняк на краю Смоленска. Сережа даже не думал, что одному человеку может принадлежать такой большой дом. – Вам не скучно здесь одной? – Мы договорились на «ты», Сережа, – Ольга нежно провела рукой по его голой коже на животе, заставляя юношу задрожать. – Тебе не одиноко здесь? – исправился Сергей. – Уже нет, – прошептала Ольга и прикоснулась губами к его животу, щекоча его языком.       Было что-то нереально красивое и магнетическое во всей этой женщине. Барановский не знал, почему Ольга была такой женственной, обворожительной и сексуальной одновременно. А ещё она была очень властной и не терпела отказа.       Ставя чайник, Сережа потер шею. Болело уже меньше. Надо было выпить кофе, что-нибудь поесть, а потом принять душ и пойти к Ольге. К тому времени наверняка уже стемнеет. Почему-то Воронцова любила назначать свидания в темное время суток.       Родители снова ушли в загул, и Сергей со вздохом смотрел на пустую банку кофе. Ничего хорошего в своем доме он не видел. Ни от кого, кроме Ольги, за всю свою жизнь Барановский не слышал добрых слов. Только Ольга Анваровна называла его «мой хороший» и гладила по голове так нежно, словно он был ребенком.       Денег у Барановского не было, а живот требовал еды грозным урчанием. Чертыхаясь, Сергей достал последнюю заначку из носка под кроватью и принял дозу. Это помогало хоть немного забыться. И было лучше, чем пойло, которое пили его алкоголики-родители.

***

– Ты что, снова принимал эту гадость? – строго спросила Ольга, глядя в глаза Серёжи. – Я совсем чуть-чуть и больше не буду, – пообещал Барановский, глупо хихикнув. – Разумеется, ты никогда больше не будешь принимать наркотики, – медленно, четко произнося слова, сказала Ольга, – Запомни, Сережа. Никогда в жизни. – Если ты будешь всегда рядом со мной, мне ничего не надо. Любимая, – нежно прошептал Сергей. – Ну почему ты у меня такой дурачок? – засмеялась Ольга.       В ту ночь они долго занимались любовью в ее спальной, а на следующий день Сережа очнулся в больнице. В голове был полный кавардак. Барановский помнил только, как хотел купить кольцо, чтобы сделать предложение Ольге, и посадил в машину парнишку, который попросил подвезти его в Вешки. Остальное стало кошмаром. Клыки, кровь, мертвые тела его друзей.       Из дневника Сергея Барановского       Моя жизнь разделилась на до и после. В голове слишком много галлюцинаций. Наверно это все из-за лекарств, которыми меня пичкают в этой больнице. Доктор Жан Иванович говорит, что я был очень слаб после операции и едва выжил. Ольга Анваровна умерла. Но каждую ночь я вижу ее во сне.

***

      Барановский сидел в рабочем кабинете доктора Дешама и жаловался на головные боли. – Я не могу из-за этого спать. А когда пью ваши таблетки, вижу кошмары. Жан Иванович в строгой водолазке под белоснежным халатом сочувственно вздохнул. – После всего, что ты пережил, это обычная реакция организма на стресс. Со временем это пройдет, mon chèr, – успокаивающим голосом сказал Жан Иванович. – Лучше бы я умер. – Ольга не хотела бы этого, – уверенно заявил доктор. – А я хотел бы остаться с ней навечно. Мы должны были умереть вместе. – Вот, возьми эти таблетки. Должны помочь.       Жан Иванович достал из сейфа пачку таблеток и протянул их Сергею. – Зачем мне эта жизнь без нее? – Ты обязательно встретишь другую хорошенькую девушку. Просто посмотри вокруг. – Это не проблема, Жан Иванович. Только мне нужна Ольга.       Дешам выдержал его взгляд, и Сережа отвернулся. Кажется у доктора тоже была какая-то симпатия к Ольге. По крайней мере раньше она называла его членом семьи. – Вы должны меня понять. – Я должен работать. Иди, Сергей, у меня ещё много других больных.       Барановский закрыл за собой дверь и пошел по больничному коридору. Сердце разрывалось на части. Доза «Кристалла» могла помочь унять боль, но Сергей обещал Ольге никогда его не принимать. И даже когда он хотел нарушить данное слово, то не мог этого сделать. В голове звучал ее голос, и он видел её взгляд напротив себя.       Проклиная свое везение и живучесть, Барановский занял место у барной стойки. Пара рюмок, привет наследственности и алкашам родителям, сделали все немного проще. – Барановский Сергей? – раздался голос слева.       Сережа посмотрел на взрослого мужчину, который сел рядом с ним. Усталый взгляд, паутинка морщин, указывающая на возраст. Барановский мог поклясться, что никогда раньше его не встречал. – Да, это я. Но я вас не помню. – А мы не были представлены. Я Усачев Андрей Петрович, следователь. Очень хочу с вами побеседовать. – Следователь, – протянул Сережа, опрокидывая в себя ещё одну рюмку, – Я давно завязал с наркотой. И все показания у меня взяла Остроумова Анна Петровна. – Да, но я из Москвы, а не из Смоленска.       В памяти Барановского появилось лицо капитана, который помогал Серёже искать Ольгу. Кажется, он тогда сказал, что Воронцову украли члены секты. – Так вас Жалинский прислал? – спросил Сережа. – Иван мертв, – сухо сказал Усачёв.       Зародившаяся в груди Сергея надежда тут же погибла. – Ух ты, и он тоже умер, – вздохнул Сережа, – А я все живу и живу. Лучше бы я погиб с ней тогда. – Не спешите с выводами. Кого вы считаете погибшей?       Усачёв был очень неприятный тип и откровенно бесил Сергея. – Ольгу Анваровну Воронцову, – четко выговорил Барановский. – Очень известная дама в определенных кругах. Вот что, Сергей, приходите ночью на кладбище к могиле этой Воронцовой. Там я расскажу вам много интересного про вашу Ольгу и ее семью. – Я и так все знаю. Жан Иванович, Аннушка, дед старый. Вот ее семья. Они в центре живут. Только Оля умерла, – Сергей жалобно всхлипнул.       Это было несправедливо. Она должна была жить. Да все кто угодно могли умереть, только не Ольга. – А вы не задумывались, почему остались в живых? – спросил Андрей Петрович, – Что в вас такого особенного? Обычно эта семья не оставляет свидетелей.       Усачёв заплатил за выпивку и ушел.       Из дневника Сергея Барановского       Сегодня ночью я пришел на кладбище к могиле Ольги. Андрей Петрович принес лопаты и сказал, что надо раскопать могилу. Когда мы с ним открыли гроб, то внутри были бутылки с водой. Я точно сошел с ума. Таблетки перестали помогать, кошмары усилились.