Тишина, с которой я живу

-На чердак ведут 12 ступеней. Я считал. Столько же, сколько и месяцев в году. Я сначала любил перепрыгивать через пару ступеней, а потом, когда подвернул ногу, понял, что нельзя перескочить из февраля в май или из июня в ноябрь. Когда поднимаешься по ступеням на чердак, то словно путешествуешь во времени назад. Декабрь, ноябрь, октябрь... Ведь чердак - это своего рода хранилище прошлого. Я сегодня сам впервые спустился по лестнице. Ну, после того, как подвернул ногу. Ну, только это... Я, наверное, сам не поднимусь. Вы мне поможете? Если я Вам мешаю, то Вы скажите. Я ведь всё понимаю. Взрослым часто бывает скучно с детьми, да и детям, если честно, со взрослыми не так уж весело. Мир такой огромный, а вы всё время концентрируетесь на каких-то деталях, которые, как будто, важнее, но на самом деле бессмысленны. Да и потом, мучить себя и-за банальной вежливости... к чему? Сегодня ночь такая замечательная и настроение у меня отличное, так что я посижу тут немного. Но Вы, если что, говорите. Нет, Вы не думайте, я, конечно, и обидеться могу. Но я отходчивый. А мы пойдём ещё раз в город? Мы ведь только один раз ходили, а там ведь столько всего интересного! Но мне повезло больше всех. Знаете, почему? Потому что я пошёл с Пожарным! Все ребята хотели пойти с ним, а пошёл я. Это было летом, было солнечно. Хотя не помню точно, может, потом накрапывал дождь... Да неважно! Сначала Пожарный повёл меня на озеро. Оно такое большое, спокойное. Мне оно потом всегда представлялось круглым, не идеально круглым, а таким вытянуто-круглым. Ну, овальным, да. Но с такой идеальной овальной формой. Я теперь его всегда таким рисую. Мы гуляли вдоль озера, и Пожарный рассказывал разные истории: про русалок и этих, водяных. Мы, конечно, не плавали, потому что плавать я не умею, но Пожарный разрешил мне помочить ноги. Мы сняли ботинки и носки и бегали вдоль берега в воде. Сначала было не очень, потому что дно какое-то скользкое, и ещё там тина и водоросли, а потом ничего. Когда в Дом вернулся, мои ноги так и пахли озёрной водой. Потом Пожарный показал мне дома. Есть высокие, высоченные, выше любого дерева в лесу, представляете? А есть небольшие. Я вот думаю, если взобраться на крышу самого высокого дома, то, наверное, можно коснуться облаков. А Вы не лазали? Нет? Ну, конечно, нет. Вы всё по земле ходите, под ноги смотрите, а самое-то интересное вон там, выше! Обещайте, что слазайте. Я, когда буду жить в городе, первым делом залезу на самый верх самого высокого здания и попробую потрогать облака. Я почему-то не думаю, что они такие же мягкие как вата, но оно должно быть нежное... как пёрышко. Но вот жить бы в высоком здании я не стал. Мне, вообще, понравились маленькие дома, одноэтажные. В них как будто ничего лишнего. Вот большой дом... Он же большой, ну, то есть огроменный! И человек по сравнению с таким домом букашка. И это как будто бы не твой дом, будто это дом разрешает тебе в нём пожить. Но это ведь смешно, да? А маленький домик - это твой. Огроменный дом самому не построить, а маленький можно. Я, конечно, не умею строить дома, я и маленький-то не построю... Из песка, разве что. Ну, с формочками вместе с Тихой. У меня в доме будет комната, где будут только одни игрушки и всякие прикольные штуки, типа велосипеда и самоката. И я буду играть там каждый день. И ко мне буду приходить ребята, и мы тоже будем играть каждый день. Я не жадный. Главное, чтоб не сломали ничего. Ну, или починили, если сломают. И не утащили с собой. Нет, конечно, если какая-то игрушка очень понравится, я могу подарить, но это же всё-таки моё... Ещё у меня будет комната, где будет много сладостей. Я люблю шоколадные конфеты и такие карамельки, цветные, знаете? О, ещё я люблю такие мягкие леденцы, которые можно почти сразу раскусить, а внутри кисловатый сок. Лимона, например. Вот всего такого у меня будет целая комната! И, когда мы будем играть, мы будем приходить в эту комнату и есть конфеты. Нет, не так. Я их буду выдавать, как главный по конфетам. Генерал конфет! Ещё я бы хотел, чтобы у меня была комната, залитая водой. Но это, наверное, не очень практично, да? Ну, во-первых, зимой там не поплаваешь, а во-вторых, Пожарный сказал, когда мы гуляли у озера, что стоячая вода начинает дурно пахнуть и в ней заводятся всякие мерзкие бактерии. А я не хочу, чтобы у меня появилось что-то мерзкое. Ну, и комната, чтобы поспать. Вот и всё. Четыре комнаты. Это же немного, да? А знаете, что у меня будет во дворе? Есть домики вообще без дворов, а есть с маленькими садиками. Но у меня будут карусели, качели, горка и шведская стенка, чтобы мы с ребятами могли лазать, если нам станет скучно играть внутри. Вот у нас в Доме, например, есть футбольное поле, ещё можно лазать, песочница есть и качели... В Доме можно даже играть в прятки, хоть Ведьма этого и не одобряет. А на площадке перед входом можно гонять на велике, соревнуясь, кто быстрее намотает десяток кругов. А зимой мы с Пожарным лепили горку и снеговиков. Я особенно любил снеговиков, потому что потом мы выбирали самого лучшего, и в один год я даже победил! Представляете? Я лепил не просто снеговика, а снеговика-дракона! Пожарный нам тогда перед отбоем читал сказки, и там была одна про дракона. Вы знаете сказки про драконов? Ну, хоть одну? Драконы обычно злые, дышат огнём, крадут принцесс и бьются с рыцарями. А там была другая сказка, и дракон в ней был другой. Там вообще всё было про дракона: и как он жил, и как спал, и что ел, и чем занимался. Думаете, он воровал принцесс себе на обед? Это был такой добрый дракон. Он даже работал! Ни за что не догадаетесь, где. На кузне. Он своим огнём помогал. И его все любили, а потом пришли враги... Ну, ладно, сами потом прочитаете, я не так интересно рассказываю, как в книжке написано. А в книжке этой такие яркие картинки, как живые! И дракон там такой смешной и добрый. Обязательно посмотрите. Мне так эта сказка понравилась, что я и решил своего снеговика сделать таким. Вообще-то, я переживал, что другие тоже дракона сделают, поэтому я делал своего за деревьями, чтоб не видно было. Я ещё потом одолжил у Тихой формочки, ну, с которыми она в песочнице любит играть, и их использовал. Напихал в них снега и прилепил к туловищу. Там цветочки всякие были, листочки... Ну, девчачье, в общем. Но я подумал, что раз дракон хороший и никого не убивает, то почему бы и нет? Крылья, конечно, у меня у него так и не получились. Ну, получились, конечно, но не так, как я хотел. Я представлял их огромными, как пододеяльники, чтоб они красиво вздымались, а они лежали на земле. Но, в общем, тоже ничего... Но главное, что я победил. И Пожарный в качестве приза позволил мне съесть три шарика мороженого. Зимой! Полшарика я дал Тихой, потому что это всё-таки её формочки. Не её, конечно, они общие, но она постоянно с ними играет. Полшарика я дал Буйному, потому что он мой друг. Себе я оставил полтора. Ещё полшарика я дал Светлой. А что? Она попросила. От неё всегда вкусно пахнет. А потом мы перестали лепить снеговиков... Потому что Ведьма не знает наших традиций, так что я сам иногда леплю что-то, но так, без особого энтузиазма. Вы не думайте, я ведь сказал ей «давайте лепить снеговиков». Я весь год снега ждал, чтоб навалило достаточно. А она сказала «лепите». Ну, и всё на том. Грустно, конечно, я мог ещё мороженого зимой получить, может быть, даже не три шарика, а целых шесть! Жалко, конечно, что Пожарный ушёл. С ним было весело. Нет, с Ведьмой тоже весело. Бывает. Но иногда. Она строже, всё время суетится что-то, как курица-наседка. Это я в шутку, если что. Ведьма хорошая, я её обижать не стану, просто можно же быть не такой серьёзной время от времени. Или все взрослые такие? Все? А я таким не буду. Я буду взрослым ребёнком. Я, например, смогу ходить, куда хочу. К озеру, например. Или в кафе, где Пожарный угостил меня чаем с мятой и вкусным куском шоколадно-грецкого торта. А куда не хочу ходить, туда ходить не буду. И никто меня не заставит. Я вот зубы не люблю чистить, а Ведьма заставляет. Стоишь в этой ванне, трёшь, трёшь свои зубы, а белее они не становятся. Ещё и сыро в этой ванне постоянно. Но это мы сами виноваты. Парни как начнут водой плескаться, так не остановишь. Ещё и полотенца подключат, кто кого ударит. Носятся по всей ванной, в кабинках душевых, туалетах прячутся, на подоконник с криками запрыгивают. Как тут стоять, зубы чистить-то? Я тоже с ними. И в пиратов мы с ними играем. На абордаж! Ой, я громко сейчас? Надеюсь, не разбудил никого. Я из ванной часто позже всех ухожу. Как капитан со своего корабля. Да нет, на самом деле я просто люблю корчить себе рожицы в зеркале. Смотрите, как могу! Или так. И ещё вот так. А вот Вы можете? Ну, попробуйте! Скучный. Ладно, не скучный, просто взрослый. А Вы были у нас в подвале? Можете не отвечать, если не хотите. Но если не хотите отвечать, то наверняка были. Я сам так делаю: молчу, когда не хочу признаваться. А ведь просто так никто не молчит. Значит, скрывают что-то: правду или друга. Ну, или что-то ещё. Да ладно... Хотите я Вам по секрету расскажу? Только Вам, потому что другие не поверят. Я Буйному говорил, а он мне не поверил. Не поверил, потому что забыл. Так хотите? В общем... Был я в этом подвале. Не верите? А я докажу! Тощий вот говорит, что подвал ведёт в подземное царство. А почему он так говорит? Мальчишки говорят, что он так мелких запугивает. Но это не так. Может, Тощий и сам не помнит, почему, а я помню. Странно, что никто не помнит, только я... Может, потому что я часто об этом думаю? Если часто о чём-то думать, то мысль может раствориться. Это как в каплю краски добавлять по капле воды. В конце концов, воды станет так много, что от краски не останется никакого цвета... Ой, я отвлёкся. Вот Вам доказательство: подвал правда куда-то ведёт, но куда, я, увы, не знаю. Мы так далеко не ходили. Но подвал - это начало туннеля. Или конец. Это как посмотреть. Можете, кстати, спуститься и посмотреть. Думаю, его поэтому Пожарный и запер, чтоб мы не убежали никуда... А ещё я помню, что там были мерцающие стены. Как соль в пещерах, знаете? Хотите знать, когда я спускался в этот подвал? Когда Вас тут ещё не было. Вас - это взрослых то есть. А что Вы так на меня смотрите? Думаете, что взрослые были всегда? Смешной Вы! Нет, конечно. Мы без вас очень даже неплохо жили в этом Доме. Нам даже покидать его не хотелось. Никакого подъёма в восемь тридцать и отбоя в десять, никакого обеда по расписанию и чистки зубов. Играй да веселись. А что мы ели? А ничего не ели. Нам и не хотелось есть тогда. Это потом всё как-то... изменилось. Но сейчас тоже неплохо, правда. Но иногда мне кажется, что тогда было лучше. Но это все всегда так думают, что раньше было лучше. Потому что теперь есть с чем сравнивать это раньше. А Вы ко всем детям в Доме одинаково относитесь? Я вот нет. Поэтому иногда я думаю, что плохой. Вот взять хотя бы Тощего. Иногда он ведёт себя так, будто знает что-то секретное, чего никто не знает, но на само деле это он так играет. Наверное, потому что не знает, как в свои игры завлечь по-другому. А вообще он трусоват. Мы с ним спим в одной комнате, и иногда он пугается всякого шороха. Ну, ветер там чем-то стучит или ещё что... Нет, он может быть бесстрашным, но только первые минут десять. А Вы любите осень? Я вот люблю, я вот рад, что теперь немного холодно и сыро. Многие не любят, потому что всё вокруг увядает, чахнет. Но это не так. За осенью непременно будет зима, а потом весна и, конечно, новое лето. Ведь не бывало так, чтобы после осени не шло ничего. Хотя, может быть, осень - это всё-таки своего рода и смерть. Страх перед смертью заставляет нас становиться живее живых. Может, природа чувствует, знает, что она того... Поэтому и выжимает из себя последние яркие краски, последние солнечные дни, а когда их не остаётся, наступает тишина. Приходит зима... А вообще, я думаю... Только не судите, но я думаю, что я никогда не умру, потому что смерти не существует. Смерти не существует, пока в неё не веришь. Вот допустим, мы все знаем, что молоко, которое мы пьём, нам дают коровы. Мы это знаем, потому что нам так сказали и мы в это поверили. Но Вы сами-то видели, как коровы дают молоко? И я нет. Но мы ведь в это верим. А если бы мне об этом не сказали, я бы, может, думал, что молоко берётся из озера. Вот так и со смертью. Кто-то сказал, что она есть, и все поверили. То есть она-то, может, и есть, только я отказываюсь в неё верить. Я помню про Водорослю. Но для меня он просто исчез. Можно я ещё чуть-чуть посижу? Чуть-чуть? Когда я вырасту, у меня будет много друзей. И мы каждый день будем ходить друг к другу в гости, и нам никогда не будет скучно. Мы будем придумывать новые игры и играть в старые. Я люблю придумывать. А у Вас есть друзья? Много? Говорят, что у взрослых мало друзей. Это странно. Как будто, когда взрослеешь, ты только всё теряешь. Зачем тогда взрослеть? Но когда я вырасту, я буду приходить к Вам в гости. Хотите? А Вы далеко живёте? Мы с вами тоже будем играть. Во что захотите. Вам что больше нравится? Нет, в шахматы я не умею. Но я расставляю солдатиков на шахматной доске и устраиваю между ними баталии, мы так с Буйным играем. Солдатиков иногда не хватает, и приходится брать, что есть: зубные щётки там, скрепки или девчачьи куклы. Буйный будет жить рядом со мной. Мы уже договорились. Он, кончено, хотел бы себе дом повыше... Но ведь можно же, чтобы высокий дом стоял рядом с невысоким? Да? Вот здорово! И когда я вырасту... А долго ещё расти? Иногда мне кажется, что в городе куда интереснее, чем тут, а потом я думаю, что нигде не может быть интереснее, чем здесь. Как думаете? Ещё я хочу научиться чему-то такому, в чём я буду лучше всех. Сейчас я всякое пробую, по-всякому получается. Но ведь когда ты взрослый, обязательно же есть что-то, в чём ты лучше других. И когда я вырасту... Рыбак смотрит на меня, устало вздыхает и говорит: -Тебе уже никогда не вырасти.