Тишина, с которой я живу

Монстры. Вот что окружает меня. Тени с их кровавыми глазницами и чернильными телами, пустые дома, будто оставленные кем-то много лет назад, с непонятно откуда берущимися самородками, горизонт, полный неизвестности, и граница, после которой нет ничего, - всё это ничто в сравнении с настоящими монстрами, которых я выпустил в город. У них есть особенности, а это значит, что они не люди. Они не такие, как я. Но что есть у них, чего нет у меня? Что наделяет их особенностью? Я хочу быть сильнее их. Этот город принадлежит мне. Я собрал всех. Я собрал совет. Пока монстры сидели в моей крепости, остальные исследовали город. Впервые я осознаю, что в городе монстры, когда у неё загораются волосы. Волосы загораются, а человек нет. И тогда я впервые организую собрание, и мы решаем найти тех, кто имеет особенности. Я знаю, что они опасны, и не приближаюсь к ним сам, поэтому остальные ищут их и приводят ко мне. Монстры слабы. Они мало что понимают. И я трачу много времени на их изучение. Все, кто молод, обладает особенностями. Но что им даёт их? Молодость? Должно быть, что-то иное. Я пытаюсь отыскать нечто общее у них всех, чтобы потом использовать это для себя. Я хочу, чтобы все испытывали ко мне тот страх, который заставляет людей повиноваться. Это даст мне силы устроить город так, как я того хочу. Но пока мои тесты тщетны. И мы договариваемся, что они, включая самих монстров, с коими мне приходится вести себя как с обычными людьми, чтобы они ничего не заподозрили о моих планах, приводят всех, кого найдут. Это помогает мне быть в курсе того, что происходит в моём городе. Пожарный находит Детский Дом. С детьми. Так что на собрании он решает заняться этим домом. Я одобряю, потому что дети не представляют для меня никакого интереса. Ничего странного за ними не замечено, и они будут только меня отвлекать. Долгое время - долгое счастливое время мы живём без особых проблем, пока новые монстры не начинают заполонять город. Новые монстры появлялись и до этого. Один - два. Но в какой-то момент их становится очень много. И я понимаю, что в городе что-то творится, только вот никто не замечает, что именно. Помню появление Суфле. С виду крайне безобидной девушки. Помню, как пропал Пожарный. Это дело пришлось очень быстро замять, потому что всё моё чутьё подсказывает мне, что монстры к этому причастны. Я отправляю Художника на поиски, но они оказываются бессмысленными. А может Художник оказывается бессмысленным в поисках. А может монстры - слишком смышлёными, чтобы замести за собой следы. Художник нужен мне тем, что он - мои глаза и уши в городе. Сам он мне не особл нравится. Грязный, вонючий, бескультурный старик. Но всю свою работу он делает на совесть, и я доверяю его словам. Он изучил все подземные ходы города, чтобы я мог без проблем появляться скрытно в той или иной точке в кратчайший срок, если нужно. Но мы с ним уславливаемся, что этими ходами пользуемся только мы с ним. Моя безопасность превыше всего. Он нарушает правило лишь раз, когда приводит Кислорода вместе с Аквамарином и Кукольных Дел Мастером. Время позднее, я давно сплю. К моей комнате выведены датчики, сообщающие о наличии кого-либо у моего района. Так я слежу, когда привозят самородки или когда приводят монстров, потому что им нужна моя помощь. Они подают мне заранее обговорённые знаки, и я могу их впустить к себе. Осторожность - залог моей безопасности. Но в этот раз датчики молчат. Я просыпаюсь от глухого стука - сон мой чуткий и беспокойный - и слабых далёких выкриков. Я не сомневаюсь, что это Художник. Он уже проделывал такое, когда обнаружил мёртвый дом, и я понимаю, что дело серьёзное. Я тут же встаю и иду в зал, но замираю у двери. Что-то тут нечисто, и я оказываюсь прав, когда в маленькую щель вижу в комнате Кислорода, Аквамарина и Кукольных Дел Мастера. Меня тут же охватывает паника. Мало того, что он привёл их, так и провёл по секретным ходам. Я возвращаюсь в свою комнату. Медленно одеваюсь, причёсываюсь, слушая продолжающие раздражающие стуки и выкрики Художника, и выхожу в зал. -Ещё и прифуфырился, - фыркает он на меня. Художник часто говорит, что думает. Но он не понимает, что в этой ситуации неправ он, и нам предстоит это обсудить. -Доброй ночи, господа, - я вежлив и строг. Моя напускная вежливость, мои напускные манеры позволяют прятать мой страх. Аквамарин поднимается с места, и я слежу за его движениями как добыча за охотником: -На нас упал мёртвый дом. Отвечу на все вопросы потом. Кислый пострадал. «Кислый». Терпеть не могу, когда они из имён, которые я им подарил, делают какую-то фамильярную чушь. Они мои подопытные кролики с уже данными мною именами. -Что ты сломал? - обращаюсь к Кислороду, но не подхожу к нему. Мне не нравится, что все четыре пары глаз обращены ко мне. -Ничего, - отвечает за него Аквамарин. - Он задыхается. Ну, конечно. Кислород дышит не так, как все. Я приглашаю его за собой. Он слаб и растерян, так что особо бояться мне его не стоит. И это ещё одно из правил моего района. Они приходят сюда, когда им нужна моя помощь, когда дело касается чего-то серьёзного. Я им нужен, а значит они не могут причинить мне вреда. К тому же, если им нужна помощь, это обычно значит, что они слабы, подавлены и в растерянности. Я осматриваю Кислорода и очищаю его кожу. Мне предстоит работа над его дыхательной системой. Этой займёт время, так что я сообщаю пришедшим, что Кислород останется у меня. -Ты сам в порядке? - спрашиваю я у Аквамарина. Было бы неплохо его оставить у себя после случившегося тоже. Вдруг дом повлиял и на него, а это в свою очередь может привести меня к каким-то зацепкам относительно их особенностей. Но Аквамарин, кажется, в порядке, и я прошу Кукольных Дел Мастера проследить за ним. -А с тобой, Художник, мне нужно будет серьёзно поговорить. И вот мы с ним остаёмся вдвоём. Мой любимый тёмный зал, где игра света огней маскирует страхи на моём лице под отблески и тени. -Я знаю, чем ты недоволен, - начинает оправдываться он, теребя от волнения чуть порванный внешний карман поношенного пальто, но я строго перебиваю его: -Какого чёрта? У нас был уговор. -Мальчишка хреново выглядел. Он умирает, да? -Меня это не волнует. Ты привёл их, без моего ведома, на мою территорию. Теперь о ходах знаем не только мы: Кукольных Дел Мастер, Кислород и Аквамарин. Кто будет следующий? Не удивлюсь, если завтра на этом диване увижу чьё-нибудь знакомое лицо. -Брось, ему нужна была помощь. Будь человеком! -Человеком? По отношению к кому? -Не называй их монстрами! Ты прячешься в своей крепости и даже не знаешь, кто они и чем живут. Да они... да это... Они такие же люди. Между нами нет разницы. -Нет разницы? - повышаю голос я. - Нет разницы, Художник? Вы все пытаетесь сделать из меня дурака. Что Шлюха со своими тенями, - на что я благосклонно закрываю глаза. А разве тень не убила Капитан? - я делаю уверенный шаг на него. -Не надо, - едва слышно произносит он. -Не хочешь про тени? Тогда, может, про Детский Дом? Я дал вам возможность заботиться о детях. Пожалуйста! Что сделал Пожарный? Пригласил этих монстров в Дом! Он совсем не думает о последствиях, - стучу указательным пальцем по виску. - И это даст о себе знать, уж поверь. -Они здесь ни при чём. -Ты просто не хочешь видеть правды, Художник. Не имей с ними дело. Они обведут тебя вокруг пальца. Как обвели сейчас и попали сюда. -Ты безумен! Я приближаю своё лицо к его стариковскому: -Ты знаешь, что я прав, - тихо произношу, глядя в его глаза. Я отхожу в сторону, чтобы выдохнуть. Художник покорно ждёт меня и молчит. -Ты заблокируешь этот вход. -Но... Я поворачиваюсь к нему, и он замолкает, он знает, что перечить мне нет смысла. Из-за его пустой головы я не хочу лишаться своей. Он уходит, бормоча себе под нос что-то не совсем цензурное, впрочем, и не очень понятное. Он не понимает меня. Своим недалёким умом он притягивает опасность, исходящую от тех, кого он так громко защищает. Но я провожу над ними эксперименты, и человеческого в них мало. Я поделил их на четыре группы: определил четыре ищейки, чтобы было легче наблюдать. И как ведут себя эти ищейки? Паук запугивает своих авторитетом, Календула использует для своих плотских утех, и Жаба, для которого материальная выгода превыше всего. Один Аквамарин выбивается из этой четвёрки. А может, я просто не знаю о нём всего. Я очень удивляюсь, когда Аквамарин мне приводит одного из них. Впрочем, с ищейками мы тоже условились о приводе новеньких. Они оба выглядят так, словно вылезли из колодца. -Где ты его нашёл? - спрашиваю я. -У границы с горизонтом. Это подозрительно. Что он там делал? За горизонтом тени, и никто в здравом уме туда не сунется. -Что ты там делал? Он будто колеблется: -Ходил там просто. Кислый как-то сказал мне, что хотел отправиться за горизонт. Кислород умер. Обычной человеческой смертью. Я не смог спасти его, потому что это было невозможно. Я правда сделал для него всё, что смог. -Но ведь ты не ходил туда? - спрашиваю я. Он молча мотает головой. И я верю ему. Я увожу приведённого ко мне монстра. Пока беру анализы, пытаюсь выяснить, откуда он: -Значит, ты был у горизонта? Он смотрит на меня недоверчиво, будто изучает меня. Моя маска - строгое лицо помогает мне не стать его подопытным. Он немного улыбается: -Получается, что так, - стучит пальцами по столу. - Я ведь не знаю, что тут как называется. -Как ты оказался у горизонта? -Не знаю, я не помню. -Ты когда-нибудь был у Шлюхи? -У кого? - он почти смеётся. Что если они приходят из-за горизонта? Что если монстры - это тени? Что тогда их делает похожими на людей? Пока он остаётся у меня, я решаю выбраться из своей крепости. Кажется, я так близок к разгадке, что могу найти её под своими ногами. Я нахожу её под своими ногами. Если Аквамарину действительно случайно удалось отыскать новенького у горизонта, то и я могу попытать счастье. Я основательно подготавливаюсь к вылазке: беру флакончик со слезами Суфле, которые я оставил себе как образец, волос Морской Осы, который, возможно, уже лишились яда, но на всякий случай пусть будет со мной. Одеваюсь в длинный кожаный плащ, сапоги, перчатки. Надеваю шапку и защитные очки. Я брожу ночью с фонарём у горизонта, до предупреждающего знака метров тридцать. Свечу по обломкам, ища что-то человекоподобное. Ступаю на камни, и из-под ног будто вырывается лёгкое дыхание: поднимается столб пыли, и я отчётливо слышу в тишине выдох. Освещаю пространство. На земле среди груды обломков в белой пыли лежит тело, не шевелится. Я наклоняюсь, чтобы разглядеть. Худая девушка, полностью покрытая известью, лежит, вытянув руку вперёд, словно она ползла со стороны горизонта. Она похожа на статую. Я беру её на руки, и она закашливается. Её длинные волосы свободно болтаются. Худая, слабая. Если бы не её кашель, я бы подумал, что она мертва. Глаза она не открывает. Сухие губы сомкнуты. На лице отсутствует какое-либо выражение. Почему-то эта находка не вызывает во мне ожидаемой радости. Я думал, что приближение к ответам сделает меня сильнее, но вот я несу в свою крепость почти неживую девушку и не знаю, что делать дальше. Я кладу её на диван в зале. Не в том, в котором я обычно встречаю незваных гостей, а в другом, в светлом. Мне хочется её разглядеть. Меня пугает неожиданное появление Художника. Он, по-видимому, только покончил обрабатывать самородки в кристаллы. Я невольно отстраняюсь от дивана. -Это ты нашёл? - спрашивает он. - Надо будет сообщить ищейкам. Он произносит это так буднично, впроброс, пока идёт к выходу, словно эта находка ничего не стоит. -Они не должны знать, - возражаю. Художник оборачивается. Девушка снова закашливается. -Был договор, - возражает он. Я снимаю шапку и очки, которые, судя по моим ощущениям, оставляют линию на моём лбу. -Мы договаривались, что приводите нашедших ко мне. Я не обещал сообщать о своих. -Что ты собираешься с ней делать? - Художник делает шаг вперёд, будто ей нужна его помощь. -То же, что и со всеми. Я буду изучать её, - снимаю плащ и вешаю на крючок в стене. -Ты хочешь оставить её себе как подопытного кролика? -Иди, куда шёл, Художник! - я сажусь в кресло и начинаю стягивать резиновые сапоги. Он повинуется, но вдруг останавливается и поворачивается ко мне. -Мне-то можно глянуть? Я жестом разрешаю. В одной руке продолжаю держать сапог. Долбану им по его глупой голове, если он что-то вздумает учудить. Когда он уходит, я подхожу к ней. Грудь её вздымается и опускается, кажется, она теперь спит. Сквозь слой пыли на её лице проступает лёгкий, едва заметный румянец. Пусть поспит. Когда проснётся, умоется, я приступлю к своим обязанностям. Я называю её Змея. Пока я работаю в лаборатории, она проводит время с Космосом. Мне это не нравится, она моя, я нашёл её, и она принадлежит мне. Я долго изучаю её кровь. Она оказывается целебной, даже против плесени мёртвого дома. Мы втроём - редко к нам присоединяется Художник и то по её инициативе - иногда обедаем и ужинаем вместе. Ей нравится читать и копаться в тряпье, которое иногда притаскивает с собой Художник. Он и для Космоса находит гитару. Меня задевает, что ей веселее с Космосом. Они поют под гитару, смеются и шутят. И я чувствую, будто это я у них, а не они у меня. Со мной она скромна и молчалива. Мне нравится её скромность, но Змея будто боится меня. А я её не боюсь. Я правда чувствую власть над ней. Я нашёл её, привёл в место, где есть крыша над головой, еда и какие-никакие развлечения. Она должна быть мне благодарна. И, кажется, она всё это понимает и делает всё, о чём я её попрошу. Я вызываю Космоса на разговоре и сообщаю ему, что он готов выйти в город, рассказываю ему об ищейках, говорю о том, что скоро они придут к нему и он должен будет сделать свой первый главный выбор. В тот же вечер мы втроём собираемся за ужином. Я сижу напротив Змеи за чуть длинным столом. В комнате стоит полумрак. Я люблю темноту, а она - свет. Космос, сидящий между нами, доедает и уходит в соседнюю комнату мыть свою тарелку. Я отчётливо слышу, как бежит вода из крана. У её правого уголка губ томатный соус. Она поднимает на меня взгляд и спрашивает: -Мне тоже предстоит скоро уйти? Её вопрос застигает меня врасплох. Во-первых, я просил Космоса никому не рассказывать о нашем разговоре, и под «никому» я имею в виду только Змею. Во-вторых, ей мог разболтать Художник, он и так недоволен тем, что я хочу оставить её у себя. Я исподлобья кидаю на неё взгляд и возвращаюсь к нарезанию мяса. -Нет, ты останешься здесь. Она вытирает рукой соус, игнорируя полотенце и манеры. -Почему? -А ты хочешь уйти? - я откладываю нож. -Да. Вода в соседней комнате прекращает литься. Космос шумно ставит тарелку к другим таким же. Мы сидим в тишине и смотрим друг на друга. Её острые черты лица очаровывают меня так же, как и её решительное «да», которое в то же время меня от неё отталкивает. Космос возвращается к нам: -Может чая? -Не надо чая, - отвечаю я, не сводя с неё взгляда. Она поворачивается к нему и так спокойно, будто у нас совсем неважный разговор, произносит: -Я буду. Он кивает и уходит. -Почему ты хочешь уйти? - я спрашиваю вполголоса. Бренчит чайник. -Космос ведь уходит, почему я не могу? -Потому что тебе не место в городе. -Почему? -Там опасно. Она удивляется. -А Космосу там не опасно? -Он справится. -А я нет? - её задевает мой ответ. Каждый её вопрос раздражает меня всё больше. Её непокорность вводит меня в резонанс. Разве она не видит, что я беспокоюсь о ней? От волнения провожу рукой по волосам. -Пойми, те, кто живёт в городе, они... -Монстры, да? - язвительно спрашивает она, кусаясь будто настоящая змея. Я сглатываю. Значит, всё-таки наплёл Художник. -Да. -И Космос тоже монстр? -Все, у кого есть особенность... -Значит, и я? - перебивает она меня. Я молчу. Я не хочу этого произносить. - И я? - её брови поднимаются и опускаются. -И ты, - отвечаю едва слышно, но ей этого достаточно. -Значит, и моё место там. -Ты другая. -Чем же? -Твоя особенность - это чудо, они раздерут тебя за каплю твоей бесценной крови. Я не могу себе этого позволить. -Если моя кровь такая бесценная, разве она не должна помогать? Чем я помогу, сидя здесь? -Ты не выйдешь в город. Она встаёт, опираясь на стол двумя руками, чуть наваливаясь на него: -Я не твоя собственность, чтобы ты держал меня у себя. Я... - она запинается. - Я человек. Или монстр, плевать. -Я нашёл тебя. Если бы не я, ты была бы мертва. Входит Космос с двумя кружками чая, но Змея не обращает на него внимания, а ей стоило бы попридержать язык. -А смысл мне быть тут, оставаясь бесполезной для других? Если бы я была мертва, ничего бы не изменилось, пользы бы не добавилось. Я смотрю на ошарашенного Космоса. Встаю. Беру свою тарелку с недоеденным ужином. -Разговор окончен, - говорю я. - Пейте чай. Её кровь зовёт к своей стае. Может быть, это как помогать диким животным. Они нуждаются в человеке, чтобы не умереть, если попадают в капкан или лапы более крупного зверя. Но после лечения им нужно возвращаться в свою стаю, на природу. Я не могу рассказать о ней всем ищейкам. Если Паук прознает, он, конечно, захочет её к себе. А у него ей придётся очень худо. Жаба тоже может причинить ей множество боли, ведь, кто знает, может, в попытке заработать он начнёт торговать её кровью. Бесчеловечно, знаю, но ведь они и не люди. Меня никогда не волновало, куда попадут новенькие. Мне нет никакого дела до Космоса. Но к ней у меня другое отношение. Как нечто ценное я бы мог её оставить у себя, я бы сохранил в целости и безопасности. Но она не фарфоровая статуэтка, чтобы стоять и пылиться в шкафу. Она, пусть и монстр, но живая. Я не мог подумать, что мне будет так больно осознавать, что она хочет покинуть меня. Она мне ближе, чем просто очередной эксперимент. И я бы мог закрыть глаза на её особенность, и мы могли бы притвориться просто людьми. Иногда, чтобы быть счастливыми, нужно просто притвориться. Но она не хочет притворяться. А я не хочу её заставлять. У меня есть только один разумный выход. Я чувствую, насколько я слаб перед ней, перед её желаниями. Я не хочу отпускать её в город, но я не способен перечить ей. Я, который держу целый город, не способен перечить ей. Когда Аквамарин приходит к Космосу, я прошу его задержаться. Мне очень неудобно произносить все эти слова, будто я прошу о чём-то большом у кого-то очень маленького, у кого-то, кто по стечению неведомых мне обстоятельств, может помочь, ибо больше некому. Но других вариантов я не вижу. -Я хочу, чтобы ты принял в свой отряд новенького. Нарушаю ли я нашу с ищейками договорённость? Да. Получу ли я за это? Я уверен, что мне достанется от Паука. -Космос дал своё согласие Жабе, - отвечает он мне. Я так взволнован, что совсем забываю, для чего Аквамарин пришёл сюда. -Я не про него. Её зовут Змея. Я нашёл её в ужасном состоянии, она была очень слаба. Я хочу, чтобы она была в твоём отряде. Если ты можешь сделать это для меня после всего, что я сделал для тебя. Я имею в виду Кислорода. Но, произнося эти слова, во мне вдруг светом далёкой звезды начинает мигать призрак надежды на то, что он откажется. И тогда, да, тогда я могу спокойной и с облегчённой совестью сказать Змее, что я сделал всё, что было в моих силах, но даже тот, на кого в большей мере можно рассчитывать, отвернулся от неё. -Но ведь все ищейки имеют право предложить ей свой отряд. Я вздыхаю. Он не понимает, не видит, что дело серьёзное. -Конечно, ты прав, Аквамарин, и мы нарушаем наше согласие. Это я тоже понимаю, - я нервничаю. - Но она особенная, - это само слетает с моих уст, и я чувствую, что это оказывается лишним. -Чем? - спокойно спрашивает он, кажется, не замечая этого. Я говорю о её особенности. -Но почему я? - вдруг спрашивает он. -Потому что я уверен, что Паук захочет заполучить её себе. Я не могу позволить ей попасть в плохие руки, - а дальше я произношу то, чего сам от себя не ожидаю: - Если ты боишься из-за Паука, его я беру на себя. Я боюсь Паука, но что он мне сделает? Убить он меня не сможет, это мой город, и я нужен ему. Но почему я готов отгородить Аквамарина от Паука? Потому что на самом деле я отгораживаю не его, а Змею. И мне хочется верить, что даже с ним ей будет не так хорошо, как тут у меня, и она вернётся ко мне. Как раненный зверь возвращается к тому, кто не дал ему умереть. Шансов на это мало. -У Жабы сейчас будет Космос, а Календула на связь сейчас не идёт и, думаю, девушку в отряд к себе сейчас не примет. Я могу доверить её только тебе. Потому что с ней не всё так просто. -А если я не хочу? От его вопроса сердце начинает биться быстрее. Он не хочет, он откажется, и она останется со мной. -Я пойму, - сдерживаю свои эмоции изо всех сил и начинаю рассказывать, чем опасен для неё самой яд. -Что с ней будет, если я откажусь? Это моя победа! Но что ответить ему? Что я оставлю её у себя? Или лучше солгать? Он и так теперь знает больше, чем нужно. Аквамарин прерывает мои судорожные мысли: -Я возьму её. Моя звёздочка надежды гаснет. Но тут же загорается другая, та, которая своим блёклым миганием, словно азбукой Морзе, шлёт мне весть о том, что Змея вернётся ко мне, что ей в городе будет плохо, и уж тогда-то, тогда-то мы будем вместе под одной крышей и ей никуда от меня не деться. Я прощаюсь с ней. -Надеюсь, тебе повезёт и мы никогда не встретимся. Я говорю это, подчиняясь ей, но даже не в тёмной глубине моей души, а на самой её поверхности я чувствую, как лживы мои слова. И эта ложь греет моё сердце. А я с головой ухожу в работу. Тем более, что теперь постоянно приводят новых и новых монстров. Швея, Художник, Рыбак... Все они выполняют свой долг передо мной, а я перед городом. Меня пугает такое нашествие. Если исключить Космос и Змею, то ко мне уже за одну неделю привели троих. Обнаружены в разных частях города, в разном состоянии, разного пола... Но никогда ещё их не было так много. Это похоже на настоящее нашествие, будто они пытаются отобрать у меня этот город. Я выполняю свою работу, держа в голове мысль о том, что где-то что-то не так, есть трещина, прореха, которую нужно как можно скорее залатать. Да, как хирург я должен залатать надрез, иначе вся моя работа не будет иметь никакого смысла. Но не я сделал надрез, и я не знаю, ни где он, ни, что ещё хуже, что стало его первопричиной. Я гоняю Художника по всем районам города, пусть ищет, слушает, смотрит. Но результатов нет. Нашествие заканчивается так же внезапно, как и начинается. Словно маленькое пятнышко на коже, дававшее о себе знать, вдруг исчезает. Но ведь в организме ничего не бывает просто так. Появление нового - свидетельство изменений внутри. Значит, что-то происходит внутри города. Или за горизонтом. Я ещё дважды выбираюсь к горизонту, но тщетно. Монстров становится больше, а людей меньше. Ещё в период пребывания у меня Космоса и Змеи Художник сообщает мне об исчезновении Пожарного. Он также сообщает мне, что его теперь ищет Шлюха, что за детьми присматривают сторожа: Рыбак и Пастух, но дело, как он позволяет себе бесцеремонно выразиться, «дерьмо». А я предупреждал насчёт Пожарного и монстров. Чуть позже я знакомлюсь с Ведьмой и ставлю её во главу Детского Дома. Она мне кажется не такой мягкой, как Швея. Шлюха мне не отчитывается. Я чувствую недоверие и антисимпатию ко мне. Но Художник говорит, что следов Пожарного нет. Но не может быть так, что все эти события - пустое совпадение. Нашествие, исчезновение Пожарного... Монстры пытаются завоевать территорию, это очевидно. Но зачем им понадобился безобидный Детский Дом? Дети не представляют никакой ценности. А может, я просто её не вижу? Капитан умерла от нападения тени. Но я уверен, что тень на неё кто-то направил, кто-то из монстров. Тени - их орудие, как и рабы у Шлюхи. Поэтому я и не одобряю всё то, что делает Шлюха. Теням и монстрам нет места. Это город людей. Это мой город. И я уверен, что Пожарный пострадал от их же лап. Капитан была любопытна, она первая начала серьёзное изучение города. Наверное, ей удалось что-то узнать, за это она поплатилась жизнью. Что если монстрам нужен был человек, чтобы сделать этот самый надрез в горизонте и просочиться словно заражённая кровь в город? Один человек на почти десяток монстров. Если так и дальше дело пойдёт, то я буду бессилен. А потом Швея сообщает мне об ещё одной обнаруженной. Она в очень плохом состоянии, так что Швея выхаживает её у себя, как может. Только время идёт, а Швея её ко мне не приводит. И я вызываю Швею к себе, и она сообщает, что девушка не хочет идти ко мне. -Ты же понимаешь, Швея, что, когда дело касается города, нет такого понятия как «не хочу»? Приведи её ко мне. -Но я не могу её заставить, - она сидит в кресле. Ей неудобно, она ёрзает, постоянно то проводит руками по подлокотникам, то теребит подол своей длинной юбки. Она совершенно не вписывается в мой антураж. -Она такая сильная? - пытаюсь разведать о её особенности. -Нет-нет, она очень слаба. -Мне стоит просто подождать? Швея мнётся, не смотрит мне в глаза: -Она просто не хочет. -А я просто хочу. Швея поднимает на меня взгляд. -Ты слишком мягкотелая, Швея, поэтому Детский Дом и достался Ведьме, - её губы от услышанного чуть поджимаются. - Ты с одним-то... - я запинаюсь, - человеком справиться не можешь. Куда тебе орава детей? Она чуть вытягивает шею, пытаясь проглотить обиду. -У нас был уговор, - продолжаю я. - Его надо исполнять. -Проси кого-нибудь другого, я не могу, - тихо произносит она в пол. -Я могу попросить Ведьму, - пытаюсь надавить на неё через задетое эго. -Кого угодно. -Какая у неё особенность? - прямо спрашиваю я. Швея снова смотрит на меня, уверенно, даже слишком. Ответ её краток и точен: -Пока не проявилась. -Ты же понимаешь, что она не может выйти в город без моего разрешения? У неё нет даже имени. К какому отряду она примкнёт? Швея молчит, долго, выжидательно. -Если ты её ко мне не приведёшь, она попадёт ко мне любым другим способом. Тебе ясно? Она молчит. -Ясно? - давлю я. -Мне всё ясно, - отвечает она. Конечно, она мне её не приводит, и меня это пугает. Что есть в ней такого, почему Швея не хочет вести её ко мне? Неужели монстр втёрся в доверие безобидной старушки? Что ж, с её-то легкомыслием и наивностью этого стоило ожидать. Оставит ли Швея её у себя? Не знаю. Но я прошу Художника доставить ко мне этого монстра, как только появится возможность. А возможности долго нет, пока не случается то, что заставляет меня выйти в город. Меня будит телефонный звонок. Телефонная связь проведена только в три места: ко мне, как к главному, к Шлюхе, по моему настоянию, так как этот теневой бизнес меня напрягает, и к Ведьме по её просьбе. Она долго упрашивала установить прямую связь со мной, ведь «это дети, и надо быть готовым ко всему». Я согласился, помня о случае с Пожарным. Если готовиться к чему-то на всякий случай, то случай, рано или поздно, перестаёт быть всяким. -Ведьма? - сонно отвечаю я. По ту сторону, словно из иного мира доносится женский голос: -У нас проблемы. В Доме мальчик пропал, мы пока его ищем. И Художник приходил, сказал, что Кукольных Дел Мастер пропал и Актёр тоже. Но я бы не торопилась с этим. Хирург, - пауза. - Ты меня слышишь? Мальчик пропал. Сначала это звучит так же катастрофично, как и пропажа Пожарного. Но вряд ли тут дело серьёзное. Дети не любят сидеть на одном месте, в четырёх стенах и любят игры. Например, прятки. Они ведь не думают, что это может взволновать взрослых. Но вот то, что пропали Кукольных Дел Мастер и Актёр... Это действительно отбрасывает меня на много лет назад, когда пропал без следа Пожарный. Нет, вряд ли Кукольных Дел Мастер и Актёр пропали будучи в Детском Доме, но Ведьма-то там, и в этом есть какая-то неуловимо тонкая, словно паутина, связь. На Кукольных Дел Мастера всегда можно положиться, он входит в совет, он следит за состоянием домов. И почему Художник первым делом сообщил об этом Ведьме, а не мне? И как он узнал? Тут явно замешаны монстры, и уже пора с этим разобраться. -Собирай лидеров, я выхожу. Одеваюсь и привожу себя в порядок. Сердце колотится, ощущая необратимость опасности. Нет, не грядущей и даже не нависшей над городом. Опасность течёт по жилам города как вирус в крови. Я слишком часто на многое закрывал глаза. Спускаюсь под землю. Так быстрее всего добраться до центра города. Здесь по рельсам я еду на механической вагонетке, её когда-то собрал Художник, чтобы ему самому было удобнее перемещаться под городом. Я добираюсь до центральной части города и поднимаюсь наверх. Дальше уже только пешком. По пути я встречаю Пастуха, а затем и Швею. С ними передвигаться по городу безопаснее. Когда я прибываю на место, ищу глазами Художника, которого нигде нет. Прячется чёрт. Рыбак хватает меня за локоть и отводит в сторону. -Где Художник? - спрашиваю я, не давая ему раскрыть рот. -Он ушёл... за мальчиком. -Нашли? -Хирург... мальчик мёртв, - он смотрит мне в глаза, ища сочувствия и понимания. Хмурюсь. Монстры добрались до детей, как я и предполагал. Теперь им не отвертеться. А где же остальные? -О Кукольных Дел Мастере и Актёре что-то известно? Рыбак отрицательно мотает головой. -Ладно, идём. Мы собираемся в столовой. Лидеры сидят на стульях, мы стоим. Мы стоим, будто будем отчитывать их за проступок. Я не могу сказать, что конкретно они виноваты, но я ни за что не поверю, что им ничего неизвестно. Они должны что-то знать. Аквамарина среди них нет. Мне бы больше всего сейчас хотелось встретиться с ним взглядом, узнать про Змею. Он привёл ко мне Суфле и очень быстро ушёл. От того ли, что знал, что будет? Сейчас он заставляет меня нервничать своим отсутствием. Но он придёт. Это же Аквамарин. Ведьма начинает собрание: -У нас произошло ЧП. Сегодня мы не обнаружили одного мальчика в кровати. Конечно, мы предположили, что он сбежал, и отправились на его поиски. Странно, что она начинает с мёртвого мальчика. По-моему, эту информацию надо было выдать последней, прижать их к стенке этим фактом. -Дела Дома меня не касаются, - говорит Жаба. Первый звоночек. Он закрывается, потому что что-то знает. Он ведь понимает, что собрались тут все не просто так. -Вы хотите, чтобы мы присоединились? - спрашивает Календула. Отличная тактика. Предложить помощь, чтобы замести следы, увести от верного направления, скрыть правду. Эта её смена пошла ей на пользу, но ей не обдурить меня. -Извините, - встревает Рыбак, - но этого не требуется. Мы нашли мальчика. Он мёртв. Я слежу за их безмолвной реакцией, где-то на лице или в нервном жесте должен проскользнуть страх. Страх того, что я всё знаю и что я положу этому конец. -Вы обвиняете нас? - спрашивает Паук. Паук... От его отряда и него самого можно ждать чего угодно. И, пожалуй, они первые попадают под подозрение, но это предвзятое мнение. -Что? - спрашивает Ведьма, не давая сказать мне «да». - Какая глупость! Сперва я хочу возразить ей, но она права. Они не должны знать, что мы знаем, чья тут вина. Это даёт нам преимущество. -Тогда что вам от нас нужно? -Дело не только в мальчике, - наконец вступаю я. - Это не единственное происшествие. -Ещё кто-то умер? - спрашивает Жаба. Мне хочется ответить ему «вам лучше знать», но сжимаю челюсть, чтобы не высказать лишнего. Говорю спокойно: -У нас пропало двое. Актёр и Кукольных Дел Мастер. -Они причастны к убийству мальчика? - спрашивает Календула, пытаясь переложить вину на тех, с кого сейчас не спросить. Стук в дверь, и в столовую резко врывается Пламя. Она подслушивала. Что она тут делает? И как давно стоит? Неспроста... Ведьма выталкивает её в коридор. Все ждут моего ответа. -Причастные к убийству будут наказаны. -То есть вы не знаете, кто, да? - спрашивает Жаба. -Пока нет. Ведьма возвращается к нам. -Как именно умер мальчик? - Календула всё ещё следует своей тактике. -Мы пока не знаем, - отвечает Ведьма. - Мы предполагаем, что он упал с высоты, Художник нашёл его в районе стройки. Этого мне Рыбак не передал. Я поворачиваю голову на него, но он на меня не смотрит. Ничего не напоминает? Капитан тоже упала с высоты. Да-да, на неё напала тень, но за этим стоит нечто большее, уж я-то знаю. Тень натравлена монстрами. Значит, и тут тоже. Но зачем им убивать мальчика? Потому что он что-то знал, что-то видел. Наверное, он просто оказался не в то время, не в том месте. И поплатился за это. Но что было ему известно? И как давно? Почему он покинул Детский Дом? -И как он туда попал? - спрашивает Календула. -Слушайте, - встревает Паук, - я всё понимаю: мёртвый мальчик и прочее. Но от меня-то что хотите? Мои сюда не ходят, так что к мальчику мы непричастны. Он пытается сбросить подозрения с себя, но подозрение - липкая тина, и ему не выйти сухим из воды, подозрение уже налипло ему на ноги и руки, и от неё не так-то просто избавиться. -А как же Суфле? - напоминает Рыбак. Он прав. Суфле сейчас находится у меня. Она сказала, что ушла из отряда Паука. Как любопытно... Как любопытно... Это случилось накануне такого большого происшествия. -Суфле больше не в моём отряде, - самодовольно отвечает Паук. Суфле гвоорит, что ушла сама. Но Паук бы этого не допустил. Значит, он её изгнал. Но Паук не дурак, он расчётлив и дальновиден. У Суфле важная для него особенность, он не стал бы отказываться от неё просто так. Значит, дело в другом. Она - жертва, подставная фишка в игре, которую я должен проглотить, чтобы не заметить более крупной фигуры. Он жертвует ей, чтобы отвести от себя подозрение. Это очень расчётливо. По-холодному расчётливо. -И давно? - интересуется Жаба. -Суфле у меня, - говорю я и слежу за реакцией. - И не всё так радужно, как ты думаешь, Паук. Но раз уж девушка теперь не твоя, тебя это не касается. Он усмехается. Ему нравятся мои слова. -Вы правда думаете, что кто-то помог мальчику выйти и скинул его вниз на стройке? Но кому это может быть нужно? Он же ребёнок! - Календула на секунду замолкает. - Как хоть его зовут? Её вопрос звучит тихо. Так принимают случившееся. На долю секунды я даже ей верю. -Водоросля, - тихо отвечает Ведьма. Воцаряется молчание. Я обвожу их взглядом. Лица с отпечатками безразличия, испуга, непонимания смотрят куда угодно, но только не на меня. -Мы нашли дыру в заборе, - Рыбак нарушает тишину. - Скорее всего, он выбрался через неё, но вот зачем - это уже другой вопрос. Дыра в заборе. Любопытно. Любопытно, что в Детском Доме была Суфле незадолго до этого. Суфле, чья особенность - кислотные слёзы. Я знаю про её ссору с Мухой, мне передал об этом Аквамарин. Кстати, почему его всё ещё нет? Как Муха попал на огороженную территорию Детского Дома? Она проделала дыру в заборе, они разыграли спектакль, Суфле покинула отряд. Чтобы переключить внимание. Они хотели украсть кого-то из детей. -Почему мальчик оказался за забором, я буду разбираться в Ведьмой, - спокойной произношу я. - Скорее всего, это просто несчастный случай, - моя задача теперь - убедить их, что я не понимаю опасности и играю по их правилам, оставаясь при этом не на шаг, а на несколько впереди. - А вот по исчезновению наших... Вот что я предлагаю. Мы с вами сейчас сделаем большой перерыв. Каждый из вас отправится в свой отряд, пересчитать, все ли на месте. Надо убедиться, что пропавших нет. Возможно, это ничего не даст. Возможно, следы уже заметены, а участники вернулись к обычной жизни. Но я замечаю встревоженный взгляд Календулы, брошенный в сторону Жабы. -Потом возвращаетесь сюда и докладываете нам. Там будем решать. Мне нужно время, чтобы всё обдумать, собрать всё воедино. Кусочков так много, что они как песок уходят сквозь пальцы. Но я хочу сделать из этого песка зеркало, которое отражает реальность. -А что если кто-то из нас причастен? - вопрос Жабы звучит неожиданно. Он начинает действовать по стратегии Календулы. Это значил её ему взгляд? - А вы нас так легко отпускаете. -Мы вас ни в чём не обвиняем, - говорит Ведьма. Жаба хочет, чтобы мы пошли с ними, разделились. Но зачем? Чтобы убрались из Детского Дома. Значит, в Детском Доме есть ещё следы, которые могут привести к разгадке. Поэтому Пламя здесь? -Жаба прав, - говорю я. - Тогда поступим так: я пойду с Пауком, - это мой первый подозреваемый, - Пастух с Календулой, Жаба со Швеёй. Ведьма и Рыбак останутся тут. -А Аквамарин? - спрашивает Ведьма. -Я попрошу Художника. Небольшой перерыв и выдвигаемся. Паук тут же срывается с места. Я подхожу к Ведьме: -После того, как я провожу Паука, мне нужно будет остаться с Суфле. Это предлог. Предлог не возвращаться. Моими ушами и глазами снова станет Художник. Я вижу, что надавил на них, они напуганы, теперь надо делать вид, что я не у дел и вести борьбу подпольно. -Как она? - голос Ведьмы усталый. -Худо. Её очень тяжело. Это правда, но правду эту я произношу для своей выгоды. Правда тоже может быть удобна, как и ложь. -А ожоги? Я вздыхаю, не желая обсуждать более Суфле: -Разберёмся. Ты позвони мне, когда все вернутся, - я замолкаю. - Ты не думаешь, что Аквамарин... тоже пропал? Я хотел спросить другое, но почему-то получилось так. Аквамарин, хоть и монстр, всегда мне казался более разумным, чем остальные. Но что, если это была обычная маска? Странно, но мой холодный рассудок в это верит слабо. В моей голове две версии, будто дерево делится на два ствола: Аквамарин виноват и, может быть, даже всё это организовал; он жертва, пострадавшая случайно или при попытке помешать. Возможно, так же пострадал и мальчик. Когда я выхожу на улицу, за поворотом под ярким солнечным светом вижу, как встревоженно что-то говорит Календула Жабе. Он хмурится. Но я не слышу их разговора. Паук ведёт меня в своё Паучье Логово. Идти рядом с ним мне некомфортно, но я делаю вид, что это не так. Он лучше знает районы города, ведь он каждый день гуляет по ним. Я же знаю районы только по карте Художника. Паук закуривает. -Значит, Суфле теперь у тебя? - он затягивается. - А куда её потом? Я не думал, куда она потом. Оставлять у себя не вижу смысла. -Она ведь тебя больше не интересует, к чему этот вопрос? -Да так, разговор завязать. Или нельзя? - он усмехается. -Можно. -Ты немногословен. Мне это нравится, - немного молчит сам. - Ты не думал выбираться из своей клетки почаще? Тут, - он крутит указательным пальцем в воздухе, - много всего происходит. Интересного и не очень. Ну? -Мне хорошо у себя. Чего он добивается? Может быть, их затея - вытащить меня в город? Неужели я к чему-то настолько близок, что могу разрушить их планы? Или я просто мешаю им сейчас? -Кто ж спорит? И мне у себя великолепно! Но ты не выходишь и не знаешь, что тут происходит, - он снова крутит указательным пальцем в воздухе, теперь уже в горизонтальном положении. - А тут вон какая дичь творится. Как тут разобраться? Люди пропадают, этот вон мёртв... Что делать-то? Я останавливаюсь. Паук идёт на полшага впереди, но, заметив мою остановку, тоже замирает и оборачивается, покуривая. -А это уже моя задача - разобраться, кто виноват и что с этим делать. -Ты на меня так не смотри. Я не при делах. Я молчу. -Ты что правда думаешь, что это я? Или мои? Да я им бошки оторву за такое. -Это неудовлетворительный ответ. Паук нервно затягивается. -А вот и первый, - киваю я за его спину, - Аконит. Так он проводит меня по городу, и я встречаю каждого из его отряда, кроме Суфле, конечно. Прежде чем разойтись, он задаёт мне вопрос: -Давно хотел спросить, Хирург. Про Змею, - он ведёт себя теперь так, словно у него передо мной есть скрытое преимущество. - Почему я не слышал о ней до её выхода в город? -Потому что ты не пришёл за Космосом. Аквамарин пришёл, предложил ей вступить в отряд, и она согласилась. -Сразу же? - его глаза сужаются. -Получается, что так. -Ну, допустим... А если я узнаю, что это не так? Он провоцирует меня. -Но это так. Ты хотел заполучить её себе? -А кто бы не хотел? Да я б Суфле излечил и столько б слёз из неё потом выдавил! А что, могла плакать, а потом заживать. Мне не нравится, что он говорит о Змее как о предмете. Словно вендинговый автомат она будет выдавать ему кровь по первому же его требованию. -Своим пока ничего не передавай. Я сообщу, когда можно будет. Узнаю, что в других отрядах, может, пропал кто ещё. И из наших тоже. -Это не мои. Понимающе киваю. У входа в туннель, что ведёт под землю, встречаю Художника. Я уже спускаюсь, когда огромная тяжёлая дверь открывается, и в подсвечиваемый солнцем в спину появляется Художник. -Когда ты собирался доложить мне о случившемся? - спрашиваю я его, почти не различая его лица. -Как дела закончу. Всё в одну кучу свалилось. -Где мальчик? -На кладбище. Я молчу. Я дал ему кладбище, когда погибла Капитан. Это то место, где живёт его печаль. И он живёт вместе с ней. Что ж, каждому своё. -Аквамарина видел? -Нет. Его что не было на собрании? -Не было. Художник хмурится широкими седыми бровями. -Думаешь, пропал? - спрашивает он. -Я думаю, что он причастен. -К чему? -Ко всему. -Ты опять за старое! -Найди Аквамарина и убеди меня в обратном, - я спускаюсь по лестнице. -А ты куда? -К себе, - отвечаю, не оборачиваясь. Шаги эхом отражаются от стен. -Нельзя, - возражает Художник без напора. -Почему? - поворачиваюсь. -Надо к детям. -Разберёшься с Аквамарином, можешь идти куда хочешь. -Ты не понял, Хирург, - он делает пару уверенных шагов вниз и робко замирает. - Скорее всего, мальчик упал с высоты. По неосторожности или помог кто, уж не знаю. Но дети могут знать. Они всегда что-то видят, что-то да подмечают. Может, он что-то говорил... И надо ещё сказать им как-то... ну, что Водоросли больше нет. А Ведьма... Ну, она не сможет, сам понимаешь. Он замолкает. Солнечный свет проникает в туннель и светит в его спину. Лицо его я вижу нечётко. В его голосе есть какая-то обеспокоенность, не дикая тревожность, а осторожная обеспокоенность, когда дело касается чего-то серьёзного, но действовать нужно аккуратно. -Думаешь, им что-то известно? Он пожимает плечами. -А что делать с Аквамарином? -Я разузнаю. Я быстро, - он пробегает мимо меня вниз. - Я сейчас. Ты подожди меня. Я сейчас. Когда его глухие шаги с концами растворяются в стенах туннеля, я закрываю ворота, чтобы никто сюда не проник, и медленно иду по рельсам в сторону Детского Дома. Там я жду Художника, не поднимаясь наверх. Общаться с Ведьмой в её-то состоянии у меня нет никакого желания, а вот допросить детей я готов. Художник прав, если монстрам понадобился ребёнок, значит, они могли что-то знать или видеть. Художника нет жутко долго. Аквамарина нет. Даже если он не пропал, то такое его поведение вызывает слишком много вопросов. Добираемся до Детского Дома с Художником вместе, и я узнаю, что у Жабы пропал Космос. Я удивлён. Удивлён количеству пропавших монстров. Двое монстров против двоих наших, силы могли бы равны. Или всё-таки нет. Решаю опросить детей. Я знаю, что это займёт много времени, но нам нужно запустить этот механизм. Ведьма любезно предоставляет свой кабинет. Я располагаюсь за столом. Мне выдают чистую тетрадь и ручку. Делать записи для меня не ново, но я никогда не думал, что они будут касаться детей. В основном дети мало знали Водорослю. Говорят, что он не очень-то дружелюбный, хотя Рыжая с ним дружила. Кто-то говорит, что видел его последний раз за ужином, перед сном или в ванной вечером, а кто-то на завтраке или с утра. Называют его чудаковатым, необщительным, странным. Почему-то говорят, что плохо играл в футбол, хотя это совсем не важно. Девочки говорят, что он тихий и скромный, их не обижает. А Пустой называет его хорошим другом, хотя на вопрос дружили ли они, пожимает плечами. Называет его верным и очень добрым. Говорят, что из всех навещавших больше всего любил Суфле, потому что она много интересного рассказывает и приносит конфеты. Ещё Лётчика, потому что Лётчика любят все, с ним весело. Говорят, что он мало со всеми играл, и это странно, пожалуй, единственная странность, замеченная за ним. Весь этот опрос какой-то сумбурный и пока даёт мало информации. Ухожу спать в библиотеку на диванчик. С утра нужно объявить о происшествии и уже возвращаться к себе. В крепости меня словно не было целую вечность, и весь этот город будто давит на меня как толща воды на водолаза. После объявления детям Художник увозит меня в мой район. Я прошу его сообщить ищейкам о том, что они могут передать информацию о случившимся своим. В Детском Доме спалось плохо и неудобно. Я сразу же иду к себе, но даже не успеваю расстегнуть пуговицу белой рубашки по дороге в комнату, как слышу крик Художника. Я возвращаюсь к нему. -Что опять? -К тебе пришли, Хирург! Я очень хочу нормально выспаться и с холодной головой вникнуть во всё происходящее. Мне совершенно не до посетителей сейчас. -Кто-то при смерти? - мой вопрос звучит безучастно. -Не знаю. Там двое из отряда Аквамарина, и эта с ними... Мрак. Мрак... Я уж не надеялся увидеть её. С тех пор как Швея отказалась привести её ко мне, я лишь знал, что она в городе. Столько времени прошло, и вот она тут. Художник хочет остаться, якобы поработать с самородками, которые притащили парни из отряда, но я насильно отправляю его к себе в сторожку. Она не могла прийти просто так. Значит, что-то знает. Вместе с Мрак я впускаю Пепел. Лётчик остаётся за дверью. Моя безопасность превыше всего. Пепел, конечно, силён, а от Мрак можно ждать что угодно. Но Пепел и Лётчик выглядят подавленными. Пепел располагается на диване. Мрак, худая, даже тощая, с чёрными волосами и немного впалыми глазами встаёт рядом, но не садится. Я, уставший, размещаюсь в кресле напротив: -Я вас слушаю. Надо узнать, что знают они и чего хотят. -Думаю, ты уже знаешь, что кое-кто пропал, - начинает Пепел, - и среди них есть Аквамарин. Тебе что-то известно о том, где они? Значит, Аквамарин действительно пропал. Или это такая игра, и Пепел его прикрывает. -Нет. -Совсем нет? - кажется, его удивление совсем неподдельно. -Я понятия не имею, где они. Пепел бросает взгляд на Мрак, а потом спрашивает: -А почему пропало четыре человека? Мне хочется поправить его, но я опускаю это. -Не знаю. Знаю ещё, что умер мальчик. Интересно, известно ли им это? Но даже если сейчас и неизвестно, то слухи расползутся по городу очень быстро. -Какой ещё мальчик? - спрашивает Мрак, сдвигая брови. Голос её уверенный, строгий. -Прошлой ночью на территории недалеко от Детского Дома трагически погиб мальчик двенадцати лет. -Его убили тени? -Тени? - Пепел и я спрашиваем одновременно. Наклоняюсь чуть вперёд, чтобы получше разглядеть её лицо. Почему она думает, что виноваты тени? Что ей известно? Может, она что-то видела? -Городские тени не нападают на людей, - говорю я. -Неужели, - усмехается она, скрещивая руки на груди. -Мрак, замолчи! - огрызается Пепел, но она делает уверенный шаг ко мне. -Сегодня ночью во время ходки тени напали на Хрусталь, - она произносит это так, словно это должно многое прояснить, будто это тот кусочек пазла, которого мне сейчас так не достаёт. Но её слова бессмысленны. -Но это невозможно, - возражаю я. - Городские тени находятся во власти Шлюхи. Я не люблю Шлюху. Я не люблю деятельность Шлюхи, Дом Шлюхи и всё остальное. Но я должен отдать должное, что Шлюха дрессирует тени, и за все эти годы ни одна тень, приручённая Шлюхой, не напала ни на одного человека или монстра. Единственный раз, когда от тени пострадал человек, был случай с Капитан. Это стало отправной точкой для Шлюхи и привело к тому, что мы имеем в городе сейчас. Я не одобряю наличие теней в городе. Я убеждён, что то, что делает с ними Шлюха, подвластно любому монстру и, возможно, навыки Шлюхи получены от кого-то из них. Но, пока тени во власти Шлюхи, они безопасны. -Значит, это какие-то другие тени, - говорит Мрак. - Или бунтующие тени... Другие тени... Я видел тени за горизонтом, когда бродил в поисках монстров. Но те тени не пересекают горизонт. Это как дикие звери. Они не покидают свой лес. Возможно, Аквамарин и Космос решили провести Кукольных Дел Мастера и Актёра за горизонт, чтобы дать возможность другим монстрам выйти в город. Как это было после пропажи Пожарного. Значит, мне следует ждать второго нашествия, много большего, чем первое. Почему Космос и Аквамарин не вернулись? Может, человеческой жертвы мало и они пожертвовали собой? А может, они решили вернуться за горизонт и остаться там, но для этого другие монстры, что живут там, требуют дань в виде людей, чтобы суметь пробраться в город. Это объясняет, почему пропало два монстра и два человека. Но что тогда с мальчиком? Это случайность? Может быть. А может, он увидел что-то или услышал и решил помешать. Или помочь. Либо он не сумел добраться до горизонта, потому что он очень далеко от Детского Дома, либо сбежал от чего-то и упал. Я уверен, что был совершён переход за горизонт, если Мрак не врёт и тени действительно напали на Хрусталь. Значит, они как-то просочились в город. И это первый признак того, что новые монстры скоро будут тут. Вопрос лишь в том, как много их будет на этот раз и как скоро закроется эта прореха, давшая им возможность проникнуть в мой город. -По-моему, тут всё ясно, - произношу я. - Пропажа нескольких человек, смерть мальчика, дикое поведение теней в городе... Всё очевидно. -То есть тени убили мальчика, а потом похитили остальных? - Пепел начинает нервно закидывать меня вопросами. - Или убили их? Или что? -Как вариант, - говорю я, не собираясь делиться своими предположениями с монстрами, - но маловероятный. -А твой какой вариант? - вопрос от Мрак звучит дерзко, требовательно, словно она пытается взять меня на слабо. -Нужно проводить исследование. -Нужно отправляться на поиски! - её голос полон раздражительности, словно она единственная тут, кто трезво мыслит. -Что нам делать без нашего лидера? - растерянно спрашивает Пепел. Я и не думал об этом раньше, но он прав, им нужно что-то делать. -Есть два варианта, - встаю и отхожу к камину. Тепло от огня разливается по моему телу, и я снова чувствую, как устал за эти дни. - Вариант первый - ждать. Вариант второй - вступить в другой отряд. -Это немыслимо! - Пепел вскакивает, и я невольно хватаюсь за бортик камина. - Да мы лучше выберем нового лидера, пусть временно, чем переметнёмся под крыло кого-то ещё. -Глупо, Пепел, - спокойно возражаю я, чувствуя свой авторитет перед ним. - Ни один из вас не является ищейкой, мне это известно как и вам. Вы попросту погибните. Все лидеры осведомлены о ситуации и открыты к принятию новых лиц в свои ряды. -Бред! Мы не станем разделяться. -Это вынужденная мера. -Хотя бы временная? - с надеждой спрашивает он. Я отвечаю честно: -Вероятно, нет. Отпуская парня, произношу: -Берегите Змею. Прошу Мрак остаться. Странное чувство быть один на один с тем, кого ты так долго ждал все эти годы. Противоречивые чувства наполняют меня. Тут и радость, и любопытство, и волнение вперемешку со страхом. -Значит, ты Мрак? - обхожу вокруг, разглядывая. - Вот мы и встретились. Она молчит, не сводит с меня глаз, ей явно тут не нравится, и я ей тоже не нравлюсь, это видно невооружённым взглядом. -Сколько лет ты меня избегала? -Что тебе нужно? - прямо спрашивает она. Мне нравится её прямолинейность, но я не думаю, что я должен быть настолько же прямолинеен с ней. Как и с любым новым монстром в крепости я должен действовать мягко. -Я бы хотел узнать о тебе поближе, - делаю шаг назад, не вторгаясь в её личное пространство. - Познакомиться с тобой. -Это одностороннее желание. Она груба и не настроена на диалог. В присутствии Пепела она была более открытой. Надо как-то расположить её к себе. -Почему ты не приходила ко мне? Я ведь ждал, - стараюсь говорить мягко. - Ты так меня боишься? -Нет. О тебе слишком много говорят. Странное замечание. Город мой, кончено, в нём говорят обо мне. -И тебе не было любопытно? -Меня это отталкивает. В её словах есть какая-то предвзятость. Не знаю, откуда она у неё. -Хм, интересно. Я хочу предложить тебе остаться у меня. -Ты же понимаешь, как это звучит? - тут же отвечает она. Я признаю свою ошибку. Дружелюбно улыбаюсь: -Извини, - подхожу к ней. - Я хочу изучить тебя. Если ты мне позволишь, - я протягиваю к ней руку, но не для того, чтобы она пожала её. Я хочу просто коснуться её плеча, показать, что я не опасен, что мне можно доверять. Нужно только, чтобы она позволила мне коснуться её. -Нет, - не двигаясь с места, отвечает она. -Нет? - от удивления опускаю руку. -Ты услышал, - она отходит. -Но почему? Никто никогда не возражал ранее. -А почему я должна согласиться? Я растерянно начинаю приводить доводы: -Ты останешься у меня, и всё это время ни в чём не будешь нуждаться. Я проведу лишь серию научных экспериментов. Я занимаюсь наукой: изучаю этот город и всех, кто в нём живёт. Если она так наслышана обо мне, почему не хочет остаться? Что её останавливает? -Мне это неинтересно. Она непробиваема, это ставит меня в ступор. -Но ты же хочешь разобраться в себе? - использую козырь в рукаве. - Понять, что с тобой не так? - иду к ней. - Ведь с тобой что-то не так? - смотрю в её тёмные глаза. - Что именно, Мрак? -Это моё дело, - она отходит от меня, словно убегает. -Швея говорила, что ты с характером, - вздыхаю я. - Если ты останешься, я смогу ответить на многие твои вопросы. И, возможно, твоё присутствие здесь прольёт свет на исчезновение Аквамарина. Это не совсем правда. Точнее, я не знаю, правда ли это. Но я могу изучить её и получить новую информацию. Да, сейчас у меня есть Суфле. Но в Мрак есть загадочность, она будто знает, что она что-то скрывает от меня и всего города. -Фигня, - отвечает она мне. - Ты не знаешь, что произошло с Аква и почему он пропал. Ты не знаешь, почему пропали остальные. Ты просто хочешь, чтобы я осталась. Долбанный извращенец! Её последние слова как пощёчина оскорбляют меня. Внутри вспыхивает гнев, и мне хочется схватить её крепко за руку и заточить в одну из комнат. Кто будет её искать? Она не состоит ни в одном отряде. Что мне стоит насильно упечь её к себе? Но я сдерживаюсь, потому что я не знаю, в чём её особенность, и она может оказаться очень сильной, настолько, что я не смогу с ней совладать и пострадаю сам. -Я исследователь. -Ага! -Хочешь, - поспешно говорю я, понимая, как ускользают мои возможности, - я поделюсь с тобой своей теорией о том, куда пропали Аквамарин, Кукольных Дел Мастер, Акётр и Космос и почему умер мальчик? Она смотрит на меня, решая, можно ли мне довериться. Ну, же! Чёрта с два. Просто согласись. -Я скажу тебе, а ты останешься. -Это всего лишь теория. Теорию я могу придумать и сама, - она идёт к выходу. -Я не позволял тебе уходить, - в моём голосе звенит раздражение. -А я и не спрашиваю, - и она уходит, оставляя меня ни с чем. Это единственный раз, когда я вижу Мрак. Её отстранённость и грубость по отношению ко мне приводят меня к мысли, что монстры что-то знают обо мне, что-то, что им не нравится. Иначе в чём причина её ухода? Почему Змея так рвалась в город? Не могут же они знать, что я их изучаю для своей выгоды, пытаясь разгадать секрет, откуда же они черпают свои особенности. Но об этом не знает никто, кроме меня. Это сидит в моей голове. Не могли же они прочитать мои мысли? Или могли? Очевидно, что могли, ведь сколько я ни бился над их изучением, я не способен понять их до конца. Но тогда бы Змея знала моё истинное отношение к ней. Тогда почему она ушла? Может, поэтому и ушла. Эта болезненная мысль печалит меня. Я чувствую, что мой авторитет в городе подорван. И не только среди монстров. Если мой авторитет - это бумага, то её только что кто-то надорвал, давая мне понять, что есть кто-то сильнее, умнее, прозорливее, чем я. Но кто? И зачем? Да, на меня полагаются, на меня рассчитывают в самых трудных ситуациях, я - это последняя инстанция, когда у всех вокруг опускаются руки. Я сам сделал себя таким для всех в этом городе. Но кто-то будто пытается доказать мне, что я проявил не все свои способности. Любая болевая точка - точка роста. Я жду нового нашествия и знаю, как мощно оно ударит по городу. Поэтому я уже всё продумал: всех монстров поселю в районе у Детского Дома. Во-первых, за ними смогут присматривать Рыбак и Пастух. Во-вторых, они будут далеко от меня и я останусь в безопасности. В-третьих, возможно, я дам им то, что им нужно. Дети. Мальчик погиб. Я уверен, что неслучайно. Может быть, им нужны для чего-то дети. И если с детьми что-то случится, что-то такое же из ряда вон выходящее, значит, я движусь в правильном направлении. Новых монстров действительно оказывается много. Больше десятка, но все они выходят не одновременно, иногда с большим разрывом во времени, но они идут и идут, словно им нет конца. Я придерживаюсь своей тактики. Все монстры вступают в один отряд, новый, где теперь две ищейки. Я не знаю, что с этим делать. Я делюсь своей теорией с Художником. Но он меня не понимает. Он слеп и глуп. -Моя теория верна, - настаиваю я. -Допустим, - соглашается он нехотя, греясь у камина в один из мёрзлых зимних вечеров. Он сидит на корточках, на нём старые вытянутые в коленях чёрные штаны в пятнах грязи, старая матроска, на ногах - вязанные шерстяные носки. Его пальто и старый вязанный серый разношенный свитер валяется на диване. С пальто капает растаявший снег прямо на ковёр. - А дальше как? -Что как? -Ну, перетащили они Кукольных Дел Мастера да Актёра за горизонт, ну, открыли эту прореху. А закрыть как? -Вернуть всех монстров назад. -Вернуть - это тебе не закрыть, так, стрёмная мера. А по существу? -А что ты предлагаешь? Он берёт кочергу и начинает копаться в углях. -Я не предлагаю. Но правильнее всего, не разумнее, а правильнее, - это отправиться тебе-ка за горизонт. -Ты с ума сошёл! Я не могу бросить город, он нуждается во мне. -Ну, да, - бубнит он. - Как я мог забыть. -Я могу отправить тебя. -Ага! - поворачивается он ко мне. - Нашёл дурака! -Значит, ты их тоже боишься? - самодовольно усмехаюсь. Художник встаёт, откладывает кочергу и идёт натягивать свитер. -Ты можешь рассиживать тут и рассуждать, сколько хочешь, но ближе к разгадке ты не станешь. -Но что, если горизонт воспримет меня как новую жертву и ещё больше монстров перейдут в город? А если я не смогу вернуться? А если меня там убьют. -Если, если, если... Рассуждаешь как барышня, - он застёгивает крупные пуговицы пальто, уже ни раз пришитые заново. - «Если» порождает хаос, а ты возьми и сделай, чтоб уж разобраться наконец. -Разве тебя это так не беспокоит? Он на секунду замирает с шапкой в руках, будто задумываясь над ответом, а потом натягивает её на свою седую голову как ни в чём не бывало: -Нет. Конечно, я не ухожу за горизонт. Это был бы отчаянный поступок, безрассудный. А я не юноша, чтобы действовать сгоряча. Моя голова холодна, а разум трезв. А потом, когда, казалось бы, всё улаживается и город продолжает жить своей размеренной, выстроенной мной жизнью, словно вихрь появляется она. В точно таком же состоянии, что и в первую нашу встречу. С сухими губами, бледной кожей, немощная. Она не может стоять. Её приносят Пепел и Ёлка. В целях безопасности беру с собой Ёлку, а Пепел остаётся у дверей. Я сам несу Змею на руках и кладу на ту самую кровать, где она когда-то спала столько лет назад. -Что с ней случилось? Ёлка выглядит встревоженной, но серьёзной, будто решение принести её сюда взвешено так много раз, что теперь в нём нет сомнений. Она с нескрываемым сожалением смотрит на Змею, руки сложены на груди, стоит в углу у двери, будто заранее прощается. Отвечает Ёлка после длительной паузы: -Она... Она совсем плоха, - ей будто самой больно говорить. - Она не может без него. Моё сердце пропускает удар: -Без кого? -Без Аква. Совсем не может, - её голос дрожит немного. -Она ведь теперь у Жабы. Ей там плохо? -Не в этом дело, Хирург! Она не может без него. Она его так ждала, - Ёлка прикрывает рот рукой и отворачивается. -Прошло очень много времени с тех пор, как они пропали, - я смотрю на бледную Змею, - пройдёт ещё немного, и она забудет. Ёлка нервно улыбается, не веря в мои слова: -Она трижды порывалась за горизонт, - тихо произносит она. -Что? - я выталкиваю Ёлку из комнаты и закрываю за нами дверь. Мы стоим в коридоре, освещённом тусклыми лампами на потолке. - Зачем ей за горизонт? -Она думает, что он там. -Почему она так считает? - я стараюсь не давить и не говорить быстро, но это так сильно меня беспокоит, что, боюсь, моё волнение расправляется со мной лучше, чем я с ним. -Больше некуда. Ну, через границу разве что, но что там, за границей, никто не знает. -А что за горизонтом, разве известно? Ёлка смотрит мне в глаза и молчит. -В первый раз её поймал Жаба, ей сильно влетело, всё-таки мы уже давно часть его отряда. Во второй раз её поймал Лётчик. А в третий мы с Пеплом. Мы заперли её у себя в доме, чтобы она не сбежала, ей сделалось очень плохо, будто она болеет. Я не знаю, что с ней. -Разве ты не знаешь про яд? - удивляюсь я. -Он целебен, я знаю, при чём тут это? -Он её убивает. Ёлка шокировано смотрит на меня. -Аквамарин разве не говорил? -Н-нет. Мы долго молчим, а потом Ёлка произносит, чуть хлюпая носом: -Знаешь, мне было очень трудно принять, что он не вернётся. Мне хотелось бы верить, что он там, где ему хорошо, что с ним всё в порядке. В городе он, за горизонтом или за границей... Но эта надежда на его возвращение разъедала меня так сильно, что я заставила себя думать, что он умер. Потому что нет ничего, что могло бы заставит его уйти от нас и не вернуться. Только смерть. Мне так просто легче жить, потому что неведение убивает меня каждое утро заново. А она так не может, Хирург. Совсем не может. Она цепляется за эту надежду, как Кислород цеплялся. Я не могу позволить ей уйти за горизонт, потому что это опасно. Жаба злится на неё. Ей нужна твоя помощь. Последние её слова доставляют мне удовольствие. Я ей нужен. Это ведь прекрасно. Это именно то, чего я ждал. Город не подвёл меня. -Как именно? -Я хочу, чтобы она осталась у тебя. Я могу навещать её, если ты позволишь и если она разрешит, когда простит меня. -Простит за что? -За то, что я отдала её тебе и оставила. Мне нравится её идея. Мы со Змеёй снова будем вместе, и теперь я смогу сделать всё, чтобы она оказалась счастлива у меня. -А как же её целебный яд? Она нужна городу. Она сама так говорила, когда уходила от меня. Ёлка немного молчит, затем протягивает руку и едва касается меня чуть выше локтя, будто обращаясь с робкой просьбой, взывая к моему милосердию: -Я не вправе говорить за неё или за весь город. Но она мне как сестра, я люблю её, и её муки - это мои муки. Город не делает её счастливой, она погибает в нём. Она слаба, она бессильна и не видит, как принять решение. Поэтому я делаю это за неё. Её особенность поистине дар, он не раз выручал нас, но она человек, она в первую очередь человек, который сейчас страдает. Она может вылечить что угодно, насколько бы серьёзно ни было физическое увечье, но душу исцелить не может. Я не знаю, сумеет ли она снова когда-то стать счастливой, но... Но хотя бы сможет выбраться из темноты и пустоты, - Ёлка делает паузу. - Проси, что хочешь, Хирург, но я больше не знаю, куда идти. И Змея остаётся у меня. Конечно, она воспринимает своё возвращение ко мне в штыки, как предательство Ёлки и Пепла. Она злится на меня, на них. Сначала я отношусь к этой её реакции с нисхождением, ведь это всё так больно для неё. Я объясняю ей, что они сами отказались от неё, они им больше не нужна, что у меня ей будет хорошо и я дам ей всё, чего она пожелает. -Тогда дай мне свободу. -Ты свободна. -Значит, я могу уйти? -Нет, уйти ты не можешь. -Значит, ты лжёшь. Но чем дольше она остаётся у меня, тем упрямей и строптивей её характер. Город испортил её, это очевидно. Она мало говорит со мной, отказывается есть в моей компании, в итоге начинает меня избегать. Это раздражает меня. Я ей всё, а она... В прочем, моё раздражение играет с ней злую шутку, ведь её яд им питается, чем раздражённее я, тем лучше себя чувствует она. Змея это прекрасно понимает, потому и избегает меня. В конце концов, она решает морить себя голодом. Я не выдерживаю этого и решаю рассказать ей то, что знаю о монстрах, о том, куда они пропали и почему. Но Змея слепа в своей любви к Аквамарину. Меня это раздражает больше всего. -Послушай, ты ведь дружила с Космосом когда-то, по крайней мере, здесь. Что он говорил тебе про горизонт? Змея выглядит усталой. -Он ничего не помнил. Как и я ничего не помню. -Он ушёл за горизонт. Вместе с Аквамарином. -Зачем? - она не верит мне. -Они увели Кукольных Дел Мастера и Актёра, чтобы дать выйти другим. -Значит, он за горизонтом? -Возможно. -Почему «возможно»? Где он может быть ещё? -Дело в том, Змея, что нам неизвестно, что там, за горизонтом - в царстве теней. Может, он остался там, а может, он там погиб. Мы никогда этого не узнаем. -Если ему нужна помощь... -Нет, Змея, - резко, почти на крике обрываю её я. - Это был его выбор - уйти, уйти и не вернуться. -Он не мог. -Но ведь сделал. -Ты не знаешь, что произошло! - вскрикивает она, вскакивая. - Ты держишь меня в этих чёртовых стенах как свою игрушку, как зверька. А я человек! Или как ты нас называешь? Монстр. Ну, так я монстр, Хирург. Такой же кровожадный как и все остальные. Я такая же опасная. И моё место не здесь, не у тебя и даже не в городе. Если я вышла из-за горизонта, значит, моё место там. -В тебе говорит злость. Она молчит, тяжело дышит. Дальше говорит строго и взвешено: -Ты держишь меня здесь, потому что думаешь, что любишь меня. Мы никогда с ней этого не обсуждали, я сам с собой этого никогда не обсуждал, поэтому я чувствую себя крайне неловко. Она продолжает: -Но это не любовь. Если б в тебе была хоть капля той заботы, которую ты пытаешься мне предъявить, ты бы отпустил меня. -Никто не возвращается из-за горизонта. Они ушли с концами. -Это не жизнь в четырёх стенах. -Но я ведь делаю всё для тебя, - шагаю к ней навстречу, чтобы чуть приобнять за плечи, но она отступает. -Это не жизнь без него. Возможно, дело в том, что я человек, а она всё-таки монстр. Я ведь закрывал на это глаза, а это первостепенно. Возможно, человек может проникнуться к монстру, как Швея почему-то прониклась к Мрак, но монстр к человеку нет. Это ещё раз доказывает тот факт, что человек выше монстра, хоть монстр и обладает особенностью. Я не отпускаю её, но однажды ей удаётся сбежать. И я знаю, куда. Я знаю, что она оттуда не вернётся. Если Аквамарин и правда всё ещё там, то она его найдёт, они воссоединятся, он ей что-нибудь наплетёт, и они будут счастливы. Или она погибнет там, потому что любовь, видимо, делает нас сильными, иногда настолько, что мы сами можем себя изничтожить. Мне больно от того, что она оттолкнула меня, мою заботу о ней, не захотела дать мне шанс. Она видела во мне совсем не меня, но я не был ей враг, я лишь хотел, чтобы она приняла мою помощь. Ко мне приходит Муха с избитым Пауком в полусознании. Муха сбрасывает лидера на пол, хотя рядом стоит удобный диван. Паук падает как мешок. -Что с ним? - спрашиваю я, идя в его сторону, но Муха преграждает мне путь. Он большой, мускулистый, и по его глазам видно, что задумал что-то неладное, дикое. Художника тут нет. Паук в недобром состоянии, и я чувствую, как страх гадом проскальзывает мне в глотку. -С ним всё в порядке, - угрожающе отвечает мне Муха, и я понимаю, что буду вынужден сделать всё, о чём он меня сейчас попросит. Выглядываю из-за его мощного плеча. Паук лежит неподвижно, словно статуя. -Но он избит, - мягко возражаю я. - Это ты приложил руку? -С ним всё в порядке. Я здесь не из-за него. Это я уже понял. Это-то и пугает меня. -Что с Суфле? - спрашивает Муха. -А что с ней? - отвечаю вопросом на вопрос, осознавая, что Муху это не удовлетворит. -Это ты мне скажи. Я пытаюсь понять, в чём же дело: -В последний раз, когда она была у меня... Но это было так давно. Столько лет прошло! -Ну, что с ней было? - давит он на меня. -Я не понимаю. Пытаюсь обойти Муху, но тот толкает меня: -Она пострадала из-за своих слёз, - в страхе пересказываю всё, что помню о её последнем пребывании тут. - Аквамарин доставил её сюда, но её внутреннее состояние оставляло желать лучшего. Она провела у меня некоторое время, пока всё не нормализовалось. Аквамарин, Суфле, Муха... Снова события, предшествующие исчезновению, всплывают на поверхность, как утерянный ключ, привязанный когда-то к булыжнику и брошенный в воду. Почему Муха избил Паука? Значит, тот в чём-то виноват, и если дело касается Суфле, то значит, Паук что-то знает. -Где она сейчас? - спрашивает Муха. - Она у тебя? -Я не знаю, где она. Спросить у Мухи напрямую я не могу. Он раздражён и опасен. -Где она сейчас? - он делает грозный шаг на меня, поднимая рукава куртки, оголяя свои руки. Паук невнятно даёт о себе знать. -Слушай, Муха, я отпустил её, я не знаю, куда она пошла. Муха оборачивается на Паука и спокойно говорит: -Я хочу его убить. -Оставь его лучше мне. Так я хотя бы смогу разобраться, что между ними произошло и какую правду они скрывают. -Нет, - он улыбается, и это выглядит жутко, - тебе я его не оставлю. -Он же ищейка. Не оставит же он отряд без предводителя. -Мне насрать. Значит, теперь у Суфле всё хорошо? -Я так думаю, раз она больше не появлялась. -Что тебе известно о пропавших? Этот вопрос застаёт меня врасплох. Значит, я прав. Значит, дело в них. -Ничего. А тебе? -И мне, - врёт он. -Почему ты спрашиваешь? С каких пор мухам это интересно? -Ты сказал про Аквамарина. Что если ты последний, кто видел его живым? -Живым? - удивляюсь его уверенности. - Ты думаешь, он мёртв? -Люди не пропадают бесследно, - отвечает он мне. -Аквамарин привёл Суфле, и это был последний раз, когда я его видел. Суфле может тебе это подтвердить, если нужно. -Где её искать? -Я же сказал, что не знаю. Он берёт неподвижное, избитое тело Паука. -Оставь его, - прошу я. - Ему нужна помощь. Я чувствую, что ключ к разгадке почти у меня в руках. Вот он - мерцает на дне. Нужно только почерпнуть воду. -Да, помощь ему бы сейчас не помешала, - соглашается Муха. - Жаль, что я сюда не заходил. И вот ключ уносит потоком. Я будто когда-то воздвиг невероятной красоты храм, прямо в диких джунглях. И звери, что жили в округе, излюбовали его, населили: львы и тигры, дике обезьяны и крупные попугаи, змеи... Они делали с моим храмом, что считали нужным. И я позволял им, ведь храм не терял от этого ни своей красоты, ни своего предназначения. А теперь он трещит от землетрясения, он вот-вот развалится, и я ничего не могу сделать. Муха уходит, а за этим следует очередное нашествие монстров...