***
— Впервые в Англии? — спросил Нельсон, когда пятнадцать минут молчания стали неловкими. Они проезжали мимо Трафальгарской площади, вокзала Чаринг-Кросс, и Сергей не мог оторваться от окна. Он, как маленький мальчик на новогодней елке, таращился на все эти яркие витрины, на мерцающие вывески и легендарные красные двухэтажные автобусы. Это впечатляло и заставляло его хоть чуточку любить свою работу, а не делать ее только потому, что ничего другого он не умел. — Да. — У вас интересный акцент, — возбудился ХРАЗ ни с того ни с сего. Он вообще впервые себя проявил с момента приземления. Видать, отходил от перелета. — Откуда вы, если не секрет? — Это кто сейчас сказал? — Нельсон даже от дороги отвлекся, чтобы голову повернуть. И каково же было его удивление, когда он услышал: — Моя перчатка, — ответил Нечаев и показал левую руку с высунутыми из нее проводами. — Ладно, — Стивенсон проморгался и покрепче вцепился в руль, не представляя, как реагировать. — Это что-то вроде телефона? Вы сейчас с кем-то разговариваете, да? — Нет, — продолжал ХРАЗ. Его собственный английский, к слову, был безупречен, в отличие от простенького Сережиного. — Академик Сеченов, который ныне отбывает пожизненный срок, в свое время лишил меня жизни и превратил в полимерную соплю, встроенную в многофункциональную перчатку. А раньше я был профессором Захаровым, ваш коллега доктор Картер меня знает, мы с ним переписывались несколько лет назад. — Это не шутка, — подтвердил Сергей, хотя некоторых слов не понял. Но для себя уяснил, что обязательно доебется до ХРАЗа на предмет того, откуда он всех знает. — Откуда у вас информация, что мы с доктором коллеги? — Он сам мне про вас рассказал, — провода вытянулись сильнее, и теперь Нельсон мог видеть боковым зрением яркие огоньки на их концах. — Что ж, — сдавленно произнес он. — Будем знакомы. Знакомы, да. — Так откуда вы, мистер Стивенсон? — Из Орхуса, это в Дании, — ответил с фальшивой легкостью, а сам нервно закусил губу. Ему резко стало некомфортно, настолько, что пришлось ослабить галстук. К его великому счастью, Нечаев спас его от любопытной перчатки своими искренними восхищениями: — Вау, — вырвалось у него, когда они выехали на набережную. Перед взором раскинулась Темза, перетянутая мостами, один другого краше, а на противоположном берегу виднелись зеленые парки и здание театра с античными рельефами на фасаде. — Надеюсь, у вас будет время осмотреться, — оттаял Нельсон. На его щеках появились очаровательные ямочки. — А сейчас мы почти приехали. Они заехали под шлагбаум, на темную сырую подземную парковку совершенно обыденного здания. Заехали и очень скоро остановились в тупике, куда Стивенсон завернул умышленно. — Мы точно по адресу? — не то чтобы Сережа забеспокоился, но обстоятельства его смущали. Он оказался в чужой стране без связи с начальством, зато с незнакомыми людьми, которые привезли его к черту на рога. Вернее как: связываться с руководством он мог, но только из безопасных точек, и пока ни до одной из оговоренных точек они не добрались. — Не переживайте, господин Нечаев, — вполне спокойно объявил Нельсон, покидая автомобиль, — если бы вас хотели убить, вы бы этого даже не поняли. — Шутник херов, — пробубнил Сережа на родном языке. — А мне нравится. Сразу видно, не британец, — певуче протянул ХРАЗ, за что был немедленно осажен: — Слышь, ты на чьей стороне вообще? — накатил он на него, но отвлекся: — Че этот чудик там делает? А делал Стивенсон следующее: прокрутил статуэтку Rolls-Royce спереди капота, затем снял ее и что-то как будто бы нажал на ней — стена прямо перед машиной задрожала и стала подниматься наверх, буквально втягиваясь в потолок. — Ахуеть, — вырвалось в слух у майора, стоило ему разглядеть то, что за стеной скрывалось: длинный, но хорошо освещенный тоннель, ведущий, очевидно, в другое здание. В настоящее месторасположение штаб-квартиры департамента безопасности. — Не то слово, Сереж, — Захарова было трудно удивить, но тут получилось, слишком уж бесконечным выглядел этот прямой коридор.***
Бескрайний туннель завершился еще одной подземной парковкой, просторной и чистой, забитой разномастными автомобилями почти под завязку. В основном там были служебные Bentley и Rolls-Royce, дальше — целый ряд мотоциклов, обычных и трехколесных, ну а в угловом секторе стояли всякие разные машины по внешнему виду и стоимости. Скорее всего, сотрудников. Нельсон припарковался, вышел и собирался открыть Нечаеву дверь, но в итоге эта самая дверь чуть его не убила, когда майор отворил ее нараспашку. Лифт поднял их на третий этаж из пяти возможных. Раздался приятный звуковой сигнал, и взору открылся офис с большими окнами и столами, расположенными повсюду в виде какого-то лабиринта. В нос сразу ударил запах бумаги и свежего кофе вперемешку с сигаретным дымом. Клацали печатные машинки, шумели вытяжки и жужжали приглушенные голоса. На месте их встретили. К ним подошел высокий — под два метра ростом — узколицый мужчина с угольно-черными волосами, наползающими на прямоугольный лоб, и с модной гарнитурой в одном ухе. Еще у него был прямой нос, что в совокупности делало его похожим на гончую, особенно когда он поворачивался в профиль. — Йенс Рихтер, ведущий агент и руководитель департамента безопасности, — представился он, пожимая майору руку. Его мягкий и шипящий голос вызвал у Нечаева невольные ассоциации со Штоком, хотя этот говорил на английском чисто. — Майор Нечаев, или П-3, очень приятно. — Взаимно, — он улыбнулся своими узкими губами, как вдруг был отвлечен просьбой Нельсона отойти ненадолго, обсудить один «нюанс». — Это срочно, — настоял тот, изо всех сил пытаясь сохранить расслабленный вид. Его руки были спрятаны за спиной. — Срочно, да. Йенс проявил снисхождение, хотя сделал это без особой радости, судя по лицу. Он извинился, попросил майора никуда не уходить и пообещал вот-вот вернуться, перед тем как они со Стивенсоном завернули за угол. — Начальник немец, — шепнул ХРАЗ, и Нечаева это позабавило. Между собой они, естественно, разговаривали на русском. — Видимо, мода нынче такая, немцев в руководство набирать, — обронил Сережа, а потом его осенило и он приказал: — Выкрути мне слух на максимум, сейчас же. — Прошу прощения? — Ты, блять, оглох? — он активировал сканер и направил его в сторону говорящих за стеной. Выставленные пальцы пришлось прислонить к лицу, чтобы стоять с умным видом и не вызывать лишних вопросов. Хотя все работали не поднимая голов и не шибко обращали на него внимание. — Подслушивать чужие разговоры не… — Мне насрать, я никому из них пока не доверяю, — рявкнул непреклонно. — Выполняй. — Так точно. — Вы хорошо себя чувствуете? — поинтересовался Рихтер, криво усмехнувшись, пока Нельсон перед ним распинался. — У него на руке говорящая перчатка, я клянусь. И она называет себя каким-то профессором, которого якобы знает Генри. Я лично фамилию Захаров слышу впервые и слабо представляю себе, как такое возможно. Я спорить не стал, но это пугает и это откровенно странно. Странно, да. Нам не наврали, сказав, что русских нужно бояться. Йенс задумался. Поставил руки на пояс, затопал ногой и потер переносицу. А аргументы у мистера Стивенсона не заканчивались: — У меня волосы дыбом встали, когда эта штука со мной заговорила. Из нее еще какие-то щупальца выползают, — вытянул руку и зашевелил пальцами, — такие… мерзкие, и светятся. — Ладно, сейчас уточню. Секунду, — сдался Рихтер и включил гарнитуру в ухе. Дозвонился он быстро. — Michael, mein lieber freund, guten tag. Он уже вздохнул, намереваясь продолжить, однако его вдруг засыпали вопросами с другого конца провода, так что пришлось сперва ответить: — Да, долетел. Встретили без проблем… Я… Нет, он нормально себя ведет… Что?.. Верно, привезли, но… Послушайте, мой сотрудник говорит мне о какой-то странной перчатке. Она, вроде как, умеет разговаривать и… А. То есть, так и должно быть? И… как нам с ней обращаться? То есть с ним… Вас понял, коллега, но впредь о таком следовало бы предупреждать заранее… Я понимаю, просто… Ничего, извинения приняты… Хорошо, спасибо, Михаэль, будем на связи. Alles gute, auf wiedersehen. — Ну что? — спросил Нельсон и, кажется, заранее поник. — Это действительно человеческая личность, как мне объяснили, заключенная в умную перчатку. Такие у них, видите ли, эксперименты ставили при прошлом руководстве. Боже правый, скучать нам тут с ними не придется, — Йенс щелкнул языком, вздохнул и ободрительно похлопал себя по щекам. — Ну и деньки. Вчера десяток трупов под мостом, сегодня это. Надеюсь, завтра конца света не предвидится. — Как дела, товарищ майор, узнали все тайны вселенского масштаба? — иронизировал ХРАЗ, пока эти двое возвращались. — Завались, — только и успел ляпнуть он, перед тем как вновь прикинуться дурачком. — Прошу прощения, агент П-3, нам нужно было прояснить некоторые формальности, — Рихтер держался уверенно, словно ничего такого не узнал. — Итак. Я понимаю, вас двое? — Фигуративно выражаясь, да, — затрепетал ХРАЗ, красиво выгибая провода. И ему нравилось то, как ошеломленно они на него глазели. — Но меня давно не воспринимают за человека, поэтому если что, то ничего страшного, я не обижусь. — Он обидится, поверьте, — Сережа недовольно сложил губы. — Так что да, нас двое. — Так или иначе… Мы уважаем всех и каждого, кто входит в наши стены с добрыми намерениями, — заверил Йенс, трижды хлопнул в ладоши и громко объявил: — Господа! Минуточку внимания! Все подняли головы, и куча глаз уставилась на них в молчаливом ожидании. — Майор Нечаев и его коллега в лице инновационной перчатки — наши друзья отныне и впредь, поэтому будьте вежливы и покажите им места, где варят самый лучший кофе в Лондоне. Почему не чай, спросите вы? Ведь мы же в Англии. К сожалению, из-за специфики работы чай нас давно не берет. Сергей улыбнулся с запозданием, как только перевел его слова в уме. Он привык, что на заданиях у него работали руки и ноги, а сейчас вот надрывались именно мозги. Йенс перешел к сути. Он указал куда-то рукой, и когда Нечаев обернулся, то обнаружил за своей спиной целую стену, увешанную мониторами разного калибра. Все они отображали какую-то информацию: на одних были карты, на других — непонятные списки, но самые большие, в центре, пока оставались пустыми. — Как вы уже знаете, наша цель — Владислав Чернышов. Сорок два года, профессор биотехнолог, инженер-биолог. Работал под прямым руководством академика Сеченова. С недавних пор, после ареста последнего, Чернышов продался Штатам и стал представлять угрозу ввиду данных, которыми он, вероятно, обладает. На мониторе высветилось фото подозреваемого: шатена с классическим унылым лицом ученого. Очкастый, с усталостными морщинами, занудными глазами и опущенными веками — самый обычный сотрудник комплекса «Вавилов». — Согласно нашим данным, он прибыл в Англию вчера в районе десяти вечера и до сих пор находится в стране. Мы не знаем доподлинно, что он замышляет, и выяснить это — одна из приоритетных задач наравне с его задержанием и экстрадицией. Пока мотива два: личный и политический. С началом войны он отправил в Лондон свою несовершеннолетнюю дочь Анастасию. Рядом с фотографией профессора появился снимок худощавой девушки-подростка с пушистыми белокурыми волосами и светлыми глазами. Она была одета в школьную форму: в белую рубашку и темно-синюю жилетку с вышитой эмблемой. — Прошлой зимой она погибла, ее сбил автомобиль на пешеходном переходе, когда она возвращалась домой с музыкального кружка поздним вечером. Виновного найти не удалось, он скрылся с места ДТП, а единственный свидетель не рассмотрел номеров и марки машины. Нам сообщили, что Чернышов был вдовцом, а после смерти дочери заработал нервный срыв и месяц проходил лечение в психоневрологическом диспансере, после чего вернулся к работе над секретными проектами, но остался эмоционально нестабильным. Политический аспект состоит в том, что в июне отношения между Англией и США резко ухудшились, с тех пор мы ожидаем провокаций на своей территории. Не исключено, что при вербовке американцы использовали смерть его дочери как ведущий рычаг управления. Нашу тревогу подкрепляет и то обстоятельство, что осталась неделя до крупного праздника, и безопасность граждан — наш общий приоритет. Ориентировочно нам дают двое суток на решение проблемы. Искренне надеюсь, что это не затянется. Молчание со стороны Сергея было ожидаемым и понятным. Он сформулировал в голове вопрос, сложил на груди руки, после чего спросил без каких-либо претензий: — Почему вы его не взяли на границе? — Потому что Москва отправила нам запрос с опозданием в несколько часов, когда Чернышов уже покинул территорию аэропорта и скрылся из нашего поля зрения. Тогда мы впервые услышали об этом человеке и о том, насколько он опасен. — А что именно у него есть, кто-нибудь может нормально объяснить? На родине Нечаеву сказали так: Чернышов работал инкогнито, все материалы увез с собой, но при Сеченове он занимался исследованиями нейрополимерных структур, а потому потенциально мог обладать образцами, которые должны были быть уничтожены. — Вообще-то, мы рассчитывали, что это вы ответите нам на данный вопрос, — Йенс нахмурился, сощурил глаза, и выражение его лица изменилось в недобрую сторону. — Вам лучше знать, с чем имел дело подозреваемый и в каких секретных проектах фигурировал. Не так ли? — Мы не располагаем необходимой информацией, — выручил ХРАЗ, когда Нечаев стал что-то мямлить. — Боюсь, нас посвятили в детали не больше вашего. Если верить источникам, то Чернышов работал один и делал это подпольно. Следовательно, он не хранил данные в общем архиве Предприятия 3826. — Я вас понял, — уступил Рихтер, не удовлетворенный их ответами. Но давить не стал. — Это печально и усложнит нам работу, однако я требую немедленно сообщать любые детали, которые могут быть полезны в ходе операции. — Непременно, это в наших общих интересах, — заверил ХРАЗ. — Мистер Стивенсон, будьте добры, проведите нашим гостям небольшую экскурсию и отыщите заодно Джанет. Судя по времени, она где-то тренируется. Когда закончите здесь, отвезите господина Нечаева в отель. Ах да, чуть не забыл, — он полез во внутренний карман пиджака и вынул оттуда паспорт. По внешнему виду такой же, как у Сережи. — Возьмите, Сергей. Это ваши временные документы. Внутри листок с вашей легендой, внимательно ознакомьтесь с ней перед заселением. Участвовать в брифингах и в расследовании вам необязательно, вы можете смело посвящать время себе до той поры, пока мы не установим местонахождение цели и не получим приказ на ее захват. Вам все понятно, агент П-3? — Так точно, сэр, — отчеканил он басисто. — Замечательно. И не забудьте снять именной шеврон с комбинезона. Если возникнут вопросы, не стесняйтесь спрашивать мистера Стивенсона. Он не только наш лучший переговорщик, но и языком молоть любитель. Из глубины офиса послышались редкие смешки. — Какая прелестная характеристика, — улыбнулся тот, и стало ясно, что к подобным подтруниваниям он привык. — Не благодарите. А пока, господа, я с вами ненадолго прощаюсь. С радостью бы продолжил общение, но у нас в последнее время полный аврал. Йенс откланялся и вскоре покинул их, а Нельсон, приняв все указания, повел гостей обратно к лифту. Когда двери закрылись и настало время нажать на кнопку, он замешкался. — Если вы не против, мы немного отклонимся от первоначального маршрута, — заявил он и наконец определился, направив лифт на цокольный этаж. — Раз вы, профессор, знакомы с доктором Картером, я думаю, вам стоит поздороваться.