Сгорающие истории

С неба валил снег, закрывая небо от солнца и завывая морозным ветром в ушах. Высокие берёзы были покрыты слоем инея, делая стволы более синюшными и твёрдыми. По замёрзшей реке медленно шли медведи, а мимо берега моря скользил огромный айсберг. От холодного метала жгло руки, но Арлабус открывает крышку часов и захлопывает её вновь. Скоро ночь, надо скорее найти ещё еды и вернуться в дом. Небольшой особняк засыпанный снегом в огромном замёрзшем мире. Холодная Пустошь, она была его родиной, его матерью, его жизнью и смертью. Не терпящая спешки, но заставляющая спешить она пробиралась вместе с холодным ветром в приоткрытые на мгновение двери, в закрытые льдом закутки и стекала в пещеры ледяной водой. Обрушивая с высоты горных водопадов тяжёлые льдины, не позволяя расти слишком нежной траве и жить сочувствующим птицам. Лабус вскидывает меч вперёд, разрезая бок медведицы широкой раной. Уже истёкшая кровью и окоченевшая, она валится набок, закрывая глаза. Сырая треска уже порядком надоела, но найти что-то кроме неё слишком сложно. Он идёт по замёрзшей реке, когда-то быстро бежавшей между холмами равнины. Срубает кривую акацию, запорошённую снегом. Срывает кулон с шеи холодного мертвеца. Этот мир не всегда был таким, но он является им сейчас. Мир, погружённый в полумрак густыми серыми тучами. Мир, скрытый за бешено мечущейся метелью. Мир, обитый холодом и льдом, таящий страх и смерть под арками ледников. Под одной из таких, окрашивая ледяной потолок в чёрный, валит тоненький столб дыма, привлекая внимание к тихо потрескивающему костру. Рядом с ним, шерудя поленья веткой, сидит фигура в нежно голубой кофте с меховыми рукавами и белым пушком по краю капюшона. Чёрные шерстяные штаны плотно заправлены в такие же бледно-голубые сапоги. Красно-синие глаза устало следят за трепетающими языками пламени, взрывающимися крохотными фейерверками когда на тлеющие угли попадают снежинки. Высокий ворот тёплой блузы натянут на нижнюю часть лица подобно маске, согревая покрасневшие от холода щёки и сохраняя часть тепла, выпускаемого с облачками тёплого пара. Снег громко хрустит под ногами Арлабуса когда он подходит ближе. Голова в капюшоне резко поворачивается в сторону шума, замечая обопёршегося об стену ледяной арки Лабуса. В белых, громоздких шкурах, он, в неясности снежной пурги, на мгновение замирает огромной медведицей, но наваждение слетает с гетерохромных глаз стоит ему качнуть длинными волосами и спросить его имя. — Меня? — он заметно смущается, вспоминая, что кроме них здесь на ближайшие километры ни одной живой и разумной души — Меня Хайди, а тебя как, беловолосая детка? Теперь и на фарфоровых щеках Арлабуса проступает обескровленный румянец. Неожиданная встреча, нежданные слова и нереальный интерес сегодня сложились вместе. Быть может за клубящимися в небе облаками блестит своим хвостом полярная звезда. — Арлабус. Хайди приглашает его сесть рядом и Лабус, предусмотрительно подогнув под себя подол шубы, опускается возле костра. Костровище трещит впустую и Арлабус кидает на крайние брёвна пару рыбок трески, ловя на себе удивлённый взгляд акулы. Вскоре серебристая чешуя покрывается обуглившейся корочкой и Лабус резко подхватывает горячие тушки, скидывая их в, начавший быстро таять, снег. Акула тянет руку к остывающей пище, но замирает в паре сантиметров от толстой рыбёшки. Арлабус смеётся, кивком позволяя Хайди схватить треску за хвостик и распороть чешуйчатую кожу кончиком меча. Белое мясо приятно хрустит на острых зубах, когда голодная акула вгрызается в ещё тёплую после костра тушку. В интерфейсе остаётся только одна незаполненная косточка и он с прищуром смотрит в сторону ещё не съеденной рыбёшки Арлабуса, но тот быстро замечает хитрое намерение, отодвигая белый ворот подальше от лица и откусывая от огромной туши не менее громадную бошку. Хайди с приоткрытым ртом наблюдает за тем, как последний позвонок вместе с хвостом оказывается в чужом рту со вторым укусом. Языком проходится по бледным губам и собирает с них прилипшие чешуйки. Акула замечает вопрошающий взгляд на себе и быстро натягивает на лицо горловину блузы. Они сидят у истлевающего костра вдвоём, общаясь и смеясь вместе. Лабус мельком бросает вопрос о месте жительства акулы, а Хайди с шутливой клятвой утверждает, что живёт отныне под этой льдиной. Арлабус пускает тихий смешок, задумываясь о завтрашнем дне. Эта акулья морда пока что не стала достаточно важной, чтобы тащить его домой, но Хайди уверенно движется к достижению этого звания. Быть может через недельку акула уже будет спать не на холодном снегу, прячась от ветра за стенами льдины, а где-нибудь на коврике под порогом. Уже на следующий день Хайди коротал вечер в компании Арлабуса и кружки тёплого чая, а пропускал мимо разума ночь в его постели...