Ключ от сердца

На балу царила пышность: свечи ярко светили на фоне роскошных нарядов, а в воздухе витало ожидание главного героя вечера - Войны. Некоторые жаждали увидеть его, присоединиться к нему и показать свою силу, в то время как другие боялись лицезреть его бескомпромиссную мощь. Я сидела вместе с Мими, рядом с нашими хозяевами, чувствуя разницу в их отношении к нам. Кристофер был нежен и романтичен, в то время как Астарот не отпускал цепь моего ошейника со своих рук. Музыка стала торжественной, и гости торопливо сбежались к входным воротам. Дворецкие сделали путь для главных персонажей вечера, аккуратно открыв большие двери, украшенные металлическими завитками и узорами. Чума, двигаясь вальяжной походкой, шла под руку со своим братом, Войной. Они совсем не походили друг на друга - Война имел темную кожу и белоснежные волосы, словно у альбиноса, а его тело было подтянутым, походка - уверенной. Моя цепь резко натянулась вверх. Астарот, как и все остальные, встал, чтобы поприветствовать всадников. Его глаза пылали огнем, будто ему очень нравилось то, что происходило в мире. Война был рад такому вниманию, не скрывая горделивой улыбки. Чума же, напротив, нахмурилась, будто ее задевало то, что не она привлекла всеобщее внимание. Всадники присели за центральный стол, украшенный различными самоцветами, рядом с ними заняли места влиятельные люди. — Уважаемые зверушки, — начала Чума, — мне несказанно приятно видеть вас здесь всех, — она опиралась на стол руками, — и я рада сообщить вам, что мой брат сумел захватить цитадель. В связи с этим знаменательным событием мы отмечаем два триумфа сегодня! Некоторые из присутствующих стали аплодировать, но было неясно, поддерживали ли они Чуму или просто желали подыграть ей. Внезапное касание заставило меня подскочить. — Тише, ангелочек, — прошептал Астарот, — ты же не хочешь, чтобы на нас обратили внимание? Я прикусила губу, а рука Астарота легла на моё бедро, едва касаясь ткани платья. Он медленно поглаживал его, вызывая дрожь по всему телу. — В этот мир нам нужно принести еще больше крови, — голос Войны звучал громко и внушительно, — мы убедим людей уничтожить самих себя. Я уже не могла продолжать слушать Войну. Все мое внимание было приковано к рукам Астарота и его движениям. Он бесцеремонно скользнул под подол платья и начал медленно водить подушечками пальцев по внутренней части бедра. — Зачем? — тихо сказала я. Мое сердце бешено колотилось, а дыхание становилось тяжелым. — Зачем? — переспросил меня парень с хитрой улыбкой, — я всего лишь выполняю приказ Чумы. Он хотел изменить мой цвет ауры, заставив меня злиться на него. И почему-то из всех способов он выбрал именно этот. — Ну же, покажи, что ты чувствуешь, — он посмотрел мне в глаза. Его дерзкая улыбка начала улетучиваться, и он резко отдернул свои руки от меня. Я непонимающе посмотрела на него, но он не сказал ни слова и молча покинул стол, скрывшись в толпе. Мне бы, возможно, пришлось просидеть оставшееся время бала, размышляя о произошедшем, если бы не женщина с ребенком, которые стояли неподалеку от стола. Я никогда раньше не видела этих людей здесь, поэтому они пробудили во мне интерес. Фенцио учил нас концентрироваться на чакре, которая позволит нам лучше ощущать седьмое чувство. — Титу, не сейчас. — женщина говорила с грустью в голосе. — Vreau să merg acasă. — лениво ответил мальчик. Такое знакомое звучание слов, такое глубокое и протяжное. Рядом послышался чей-то низкий голос. — Язык тьмы, интересно, — протянул последний слог Торендо, — я думаю, нам нужно поговорить где-то наедине, Улисса, пойдемте. Я нервно оглянулась вокруг, вернувшись в прежний мир. Язык тьмы, я слышала о его существовании, но в библиотеке не находила никакой информации на эту тему. Поток мыслей внезапно прервался голосом Чумы, она стояла посреди зала рядом с Мальбонте. — Маэстро, сыграйте для нас, давайте танцевать, как принято на балу, не зря же вы все такие красивые сегодня. После слов Чумы, Мальбонте обнял всадницу за талию и они начали танцевать. Буквально через несколько секунд, Мими подскочила на ноги и потянула за собой Кристофера. Я продолжала сидеть за столом, наблюдая за их движениями. Мими двигалась с элегантностью и уверенностью, будто вальс был ей привычным. Кристофер же, был немного неуклюж, и Мими тихо смеялась, направляя его движения и подсказывая, как двигаться. Они напоминали фигурку влюбленных в музыкальной шкатулке, которая, казалось, оживала на фоне прекрасной музыки. Как вспоминаю, у меня тоже была такая шкатулка в детстве. С треском бокал выпал из моих рук на пол, но, несмотря на это, громкая музыка и суматоха не привлекли внимания окружающих. Я не могла вспомнить своё детство. С дрожащими руками я старалась собрать осколки бокала. В глазах мелькали мушки, пока стекло оставляло красные пятнышки на моих ладонях. — Лайла, дорогая, ты в порядке? — услышала я голос рядом с собой. — Мисселина, — ответила я тихо. Она присела рядом со мной на пол и помогала мне собирать осколки. Затем я прижалась к её груди. — Что случилось? — спросила она бархатным голосом. — Может ли непризнанный после зелья забвения вспомнить своё прошлое? — спросила я, еще больше прижимаясь к ней. На секунду ее рука повисла в воздухе, но затем продолжила гладить мои волосы. — Нет, Лайла, я не слышала о таком, — поцеловала меня в лоб женщина и помогла мне встать. Царапины на моих ладонях заживали мгновенно, стирая из памяти последние несколько минут. Я осторожно протерла капельки слез, скатившиеся по моим щекам. — Я провожу ее до комнаты, думаю, ей стоит отдохнуть, — прозвучал голос Люцифера, оказавшегося позади нас. Мисселина неуверенно взглянула в его глаза, но, кивнув согласно, отпустила мои руки. Люцифер аккуратно взял меня под руку и повел к выходу из зала. Его присутствие и забота заставили меня напрячься. Я совсем не понимала его мотивов проявлять заботу по отношению ко мне. Мы шли молча, я глядела в пол. — Береги себя, — сказал сын Сатаны, оставив меня одну около двери своей комнаты. Я медленно вошла внутрь комнаты и, закрыв дверь своим телом, скатилась по ней вниз. Руки начали нервно сжимать ноги, и я сидела в позе эмбриона на полу, пытаясь понять, что происходит. Может быть, это был всего лишь образ, возникший в моей голове? Но почему он был таким ярким и реалистичным? Я никогда особо не интересовалась своей жизнью на земле. Весь свой сознательный период с восьми лет я провела здесь, в школе, где Мисселина воспитывала меня как родную дочь, а Геральд наставлял, как отец. Мне захотелось прижаться к кому-то, обнять, почувствовать рядом тепло. — Что сидишь ревешь? — раздался голос в темноте. Если бы я оказалась в обычном состоянии, то встреча с Астаротом здесь была бы очень неприятной для него самого. — А тебе какое дело? — сорвалась я, — думаешь, если я ангел, я не могу злиться да? — Ого, злой ангелочек, — усмехнулся он. Астарот вытащил из рукава письмо, написанное Эрагоном, и, попивая из бокала вино, зажег в руке пламя. — Ты рылся в моих вещах, — прошипела я. — О, какие мы умные и прозорливые, — прокомментировал Астарот с иронией в голосе, — но ты забываешь, какой я. Для меня гораздо важнее не то, что написано на бумаге, а то, что ты чувствуешь внутри. И я знаю, что ты испытываешь страх и тревогу. Ты так тщательно исследовала каждый угол библиотеки, чтобы раскрыть послание. Но, к сожалению, тебе не удалось это сделать. Я попыталась оставаться спокойной, но внутри меня что-то сжалось. — Я не боюсь тебя, Астарот, — сказала я нахмурившись. — Хм, но ты ведь боишься потерять то, что у тебя есть, — ответил парень, скользя взглядом по моей фигуре, — давай заключим сделку. Он уверенно приблизил конверт к огню. — Не нужна мне твоя сделка. Ты не получишь никакой выгоды, сжигая это письмо, — возразила я, — ты же хочешь рассказать Чуме обо мне, так почему бы не использовать это доказательство? Ты думаешь, что уничтожив этот лист, уничтожишь и мои воспоминания о нем? Я запомнила каждую царапину на этом листе, Астарот. — Не думай, что ты меня убедила — ответил он, насмешливо улыбаясь. — Твои воспоминания не так уж и важны, когда речь идет о твоей безопасности. А кто знает, может быть, я найду другой способ донести информацию до Чумы? Я взглянула на парня, стоящего передо мной с уверенностью в глазах. Я знала, что он готов сделать все, чтобы достичь своих целей. Но я тоже была готова защищать себя и свою тайну любой ценой. — Тогда это будет уже не твоя проблема, Астарот, — сказала я, поднимаясь. — Я знаю, что делаю. И, взяв письмо из его руки, я сунула его в карман и встала перед Астаротом, готовая сразиться за свое будущее. Между нами была некоторая напряженность. Я знала, что он не просто так пришел ко мне, но не была готова к тому, чтобы давать ему какую-либо информацию.