Жизнь

За несколько часов раздумий в голове родилось несколько десятков вопросов и мигрень, развивающаяся при попытках их решить, так что Северус решил впервые в жизни махнуть рукой на проблемы и отложить их на завтра. Доковыляв до кровати, он успел тоскливо подумать об обезболивающем, но общее истощение организма было сильнее ноющей головы, так что он быстро провалился в тревожный сон. Он был прерывистым, полным кошмаров из военных и детских воспоминаний, что не оставляли мужчину ни днем, ни ночью, но ближе к полуночи Северусу наконец приснилась ясная поляна в Запретном лесу. Он не раз собирал здесь травы, чем, собственно, и занялся вновь, тихо радуясь летнему солнцу и звукам леса. Долго наслаждаться одиночеством не пришлось. — Здравствуй, Северус. — с извечной улыбкой из глуби леса вышел Дамблдор. Не ожидавший такого поворота Снейп выронил половину собранных растений, в попытке достать палочку, пока не понял, кто перед ним. Директор усмехнулся и взмахом руки вернул Снейпу выроненное, пока тот в растерянности наблюдал за происходящим. Дамблдор снился ему не раз с момента смерти, но впервые это был не кошмар, полный осуждения, угроз и проклятий. — Альбус… — Голос звучал как до ранения. — Кхм, рад встрече. — протянул зельевар, всё еще наблюдая за движениями Дамблдора. — Я не буду тебя проклинать, мальчик мой — с напускным осуждением стрельнул глазами директор. Снейп открыл рот, чтобы задать вопрос, но так и не смог определиться, какой озвучить первым: «Вы читаете мои мысли?», «Вы правда не злитесь?», «В этом и заключался ваш план?», «Сколько вы смогли предвидеть и спланировать?», «Почему я и Поттер живы?». Пока он размышлял, Дамблдор посмеивался в усы, позвякивая колокольчиками на бороде, что вызвало вспышку раздражения у зельевара. Закрыв рот, он вопросительно посмотрел на директора. —Пожалуй, лес мне нравится даже больше, чем вокзал… — задумчиво протянул Дамблдор, и Снейп вздохнул — он уже почти забыл об этой привычке Альбуса начинать издалека и непонятно. Однако в этот раз что-то заставило директора свернуть пространный монолог о вечном и перейти к сути сразу. —Я не Мерлин, Северус, и за свою жизнь совершил много ошибок, пытаясь достигнуть общего блага. Называй меня дураком, друг мой, но я не отказался от своих идей. Я верю, что общее благо существует, и люди обязательно его достигнут, пусть и не сейчас, как бы мне ни хотелось приблизить этот момент… Предугадать судьбу Гарри после поединка с Томом также было выше моих сил. Я лишь мог надеяться, что мои теории верны, и первой под удар попадет в крестраж. А дальше… Знаешь, мальчик шел к Волдеморту не один. С ним были Лили, Джеймс и Сириус. — на этом моменте заслушавшийся Снейп вздрогнул, —Я наблюдал за ними и видел, что близкие держались за Гарри до самого конца. Их любовь спасла Гарри. Не смотри на меня так, Северус, ты скоро сам всё поймешь. —Что вы имеете в виду? Только не говорите мне, что Поттер приготовил для Магической Британии еще сюрпризы. —Магическая Британия уже знает, ты один остался в неведении, мальчик мой — Директор вперил взгляд в Северуса и тот внезапно понял, что это последний раз, когда он может поговорить с Альбусом. —Альбус, я… Мне так жаль. Я… Я не хотел, чтобы всё так получилось. —Перестань, Северус, ты сделал то, что должен был. Ты и сам знаешь, что это было необходимо, да и какую пользу принесла моя смерть! — на этих словах Дамблдор расплылся в такой улыбке, словно собственная смерть принесла ему величайшее удовольствие своей выгодой. Хотя, почему «словно»? Он жил для других, и умер во благо, это ли не лучший исход для него? Северус вздохнул. Он никогда не верил в идею общего блага, лишь старался остановить ту фатальную лавину судьбы, спровоцированную рождением Темного лорда, не надеясь, в прочем, выбраться из неё самому. И вот, он жив, хотя был уверен, что умрет. Надеялся на это. Ведь в обратном случае вышло бы, что Северус отправил Гарри на смерть вопреки собственной клятве защищать мальчика. Он хотел безбоязненно посмотреть в глаза Лили, там, за Гранью, и честно сказать, что старался до конца. Возможно, это было трусливо, но Северус ужасно боялся нарушить эту клятву. Она оправдывала все примененные средства. Дамблдор смотрел на него больным взглядом – от него нельзя было скрыть ни одной мысли – но не вмешивался. Блеклый мираж солнца скрывался за деревьями Запретного леса, погружая мир в густую холодную тьму. Когда Снейп это наконец заметил, было уже поздно. Он проснулся в холодном поту, а последние слова Альбуса звучали у него в голове не переставая: —Я тобой горжусь.