Цирк уродов

(Короче девочки у водопада говорят о смерти) И сердце пропускает удар. Видеть гроб, зная, что там лежит дорогой тебе человек невероятно тяжело. А, если ты маленькая добрая девочка, то тяжесть эта вдвойне сильна. И злые языки ведь скажут, что теперь жизнь загнется у ребёнка и сам он будет лежать в гробу, рядом с матерью. Но Нами их не слушала. Ей было невыносимо находиться в том месте. Там пахло сыростью, грязью и злом, хотя солнце светило ярче чем обычно. В слезах Нами прибежала к водопаду среди леса. Тонны воды стремительно падали, разбиваясь о зеркало водной глади. Пена вздувалась почти до километра. Но маленькая девочка не видела всей этой красоты. Она села на какую-то кочку и тихо шмыгала носом. – Ты чего плачешь? – послышался холодный детский голос Нами кулаком вытерла нос, наматывая сопли вперемешку со слезами на него. – Н-Не плачу я! Из-за деревьев вышла девочка с чёрными, как смоль, волосами и голубыми, даже лазурными, глазами. Эта девочка подходила всё ближе к Нами с совершенно отчужденным лицом. – Ага, так я тебе и поверила – усмехнулась незнакомка, садясь рядом с плачущей малюткой – Ты вообще кто?! Нами конечно учили не разговаривать с незнакомцами. Но это была бы не она, если бы не делала всё наоборот. В деревне её всё знали, как воровку. Немало книг из магазина доброго дядюшки были утащены этими маленькими руками. Хоть мать и корила Нами за это, она не могла ничего с этим поделать и лишь виновато извинилась перед добрым дядюшкой. – Ну, имя моё Робин – пожала плечами новоиспечённая знакомая – что тебе это даёт, я, право, не понимаю – Робин... Если я тебе расскажу, то, что я с этого получу? – А что хочешь? – Пять золотых – на пальцах показала Нами Робин улыбнулась и из-за пазухи достала фиолетовый бархатный мешочек с золотой вышивкой. В подобных мама Нами держала деньги. – Ты...серьезно? Зачем бы тебе это – недоверчиво пробубнила «воровка» – Хочу поговорить Робин загадочно улыбнулась и кинула мешочек Нами. Та с трудом его поймала, но была отчасти счастлива, в большей степени из-за того, что теперь мама на небесах будет спокойна за неё. – Почему ты плакала? – спросила Робин. Она произнесла это так, смотря будто не на Нами, а на то, что за ней. Это конечно немного смутило последнюю, но прокашлявшись ответила – Моя мама... Для маленькой девочки это было слишком тяжело сказать – Умерла? – Закончила фразу Робин. Нами кивнула и с новой силой заплакала. Она вспоминала прекрасное лицо Белл-мере, когда та собирала мандарины или, когда читала им сказки. Нами знала, что это её не настоящая мама, но она была одним из единственных людей, что любили её по-настоящему. Поэтому, когда пришло известие о её смерти...Нами плакала, и кажется, что вся деревня приходила успокаивать бедную девочку. – Люди слишком много о себе думают – вдруг ответила Робин Нами ошеломленно посмотрела на неё. – Что...? – Ну, люди слишком превозносят себя, хоть по сути они не мыслят глобально. Мы всего лишь звено в большой цепи нашей земли. Мы удобрение для растений, которые в свою очередь вырабатывают кислород, а мы им дышим. Понимаешь? – А как же чувства? Как же...любовь? Не жестоко ли это? – Мир жесток. Ты в своей жизни побываешь не на одних похоронах На этих словах Робин как-то грустно посмотрела на воду, вспоминая минувшее. – Я по своему опыту знаю... – Робин... И дальше девочки сидели молча. То ли им было нечего сказать, то ли слова и не нужны были вовсе, но в этой тишине они чувствовали себя живыми, не одинокими в этом огромном мире. Они тоже часть нашей планеты. Все мы.