***
Сад поместья Турдус был гордостью его хозяйки: небольшой, но пёстрый он цвёл и пах самыми изысканными розами в Алнвик Вилладж. Ещё ни один парфюмер не смог воспроизвести подобный аромат, ровно как, ещё ни одна знатная дама не смогла разгадать секрет амбре Манон Турдус, что сейчас совершенно неэлегантно сидела среди своих цветов в рабочей одежде. – Матушка, что прекрасней всех роз в этом саду, прошу, сжальтесь и уделите чуть больше времени своему маленькому сыну. – O, Mon petit poulet, смеешь давить на жалость? – женщина шутливо надула щёки и развернулась к сыну, не выпуская, впрочем, из рук свои инструменты, – И как не стыдно жаворонку просить помощи у розы? – Всё же эта роза лучше знает желания одной маленькой пташки. – Ох, Ларк, подарок для своей сестры ты должен выбрать сам. Здесь я тебе не помощник, – ответила женщина, возвращаясь обратно к кустам, – Авелин хочет получить что-то на память о любимом брате, а не красивый знак внимания, как Лотти. – Да-да, мой Хвостик – не моя невеста, – юноша улёгся на мягкую траву возле Манон, – знаю, матушка, но мы всю жизнь были близки, как воры. Столько историй и шалостей мы сотворили вместе, что я, право, не знаю, какой предмет может стать напоминанием обо мне. Ларк притих, позволив ветру разлохмачивать его волосы. Терпкий аромат роз щекотал нос, напоминая ещё кое о чём: – Я ведь толком и писем присылать не смогу… Манон так и не срезала засохшую веточку, жалостливо взглянула на сына. О, когда её пташки успели так вырасти? Вот один уже совсем взрослый, скоро уезжает в Лондон на учёбу, как и хотел – по стопам отца – на врача. И тяжело прощаться, да не отговорить такие горящие глаза. А вторая – её маленькая птичка, маленький бутончик – раскрывшись, станет действительно самой прекрасной розой сада Турдус. Женщина тяжело вздохнула, сняла перчатки и потянула сына в свои объятья; тот послушно прижался к матери, принимая ласковые поглаживания по голове. – А что она подарила тебе? – Платок, – закопошился юноша во внутреннем кармане пиджака, откуда достал аккуратно сложенный кусочек ткани, в уголке которого красовалась небольшая вышивка, – она сказала, что мы, как эти две птички, – тихо сказал Ларк, – пусть и сидим на ветвях разных деревьев, но остаёмся одной стайкой. Мадам Турдус быстро заморгала – её очень трогали такие теплые отношения детей друг к другу. – Видишь, птенчик, это не что-то большое, но дорогое сердцу. И это всегда можно держать при себе, – рассуждала женщина, в надежде, что это поможет сыну, – что могла бы всегда носить с собой юная леди? Небосвод продолжал окрашиваться в теплые тона, и соловьи заводили свои песни, когда наконец, Ларк подал голос: – Какое-нибудь украшение? Наряды надо менять, но в отношении некоторых украшений, вроде семейных реликвий, допускается постоянное ношение, – вспоминал уроки этикета юноша, кажется, у него наконец-то появилась идея. – Однако, Mon poulet, напоминаю, что Хвостик может постесняться постоянно носить что-то очень вычурное и дорогое. – Хвостик? Матушка, но Вы никогда не... – Ларк дёрнулся, поняв намек, схватил мать за плечи и радостно вскрикнул, напугав собирающих бельё служанок, – Точно, Хвостик! Матушка, как я сам не догадался?! Мне нужно в ателье! Прямо сейчас! Младший мистер Турдус вскочил на ноги, отряхнулся от насевшей пыли и травы. Даже после такого, красивый костюм юноши сидел идеально, но галстук единственный никак не поддавался его рукам. Манон пришлось встать и помочь, ведь Ларк с каждой секундой всё больше походил на воробья, купающегося в песке. Улыбнувшись собственному сравнению, женщина прервала щебет сына: – Лети скорее, мой маленький жаворонок, – посмеивалась женщина, – но будь осторожен – солнце почти зашло. Поцеловав обе руки матери и получив ответный поцелуй в лоб, юноша быстро побежал в сторону конюшен. Не только сад поместья Турдус был гордостью его матери.***
С самого утра в поместье было неспокойно: прислуга доводила дом до совершенства перед предстоящим праздником. Не было, разве что, самой виновницы торжества, благо Манон ещё вчера смогла отправить дочь к Марфайрам на ночевую. Девочки, как и ожидалось, смогли сдержать любознательную Ави у себя до начала вечера. – Манон, мой свет, ты всё перепроверила? Всё точно готово? – Мортимер с целой кучей бумаг в руках почти бежал к жене, он слишком сильно волновался. «Как бы снова не случился приступ», – переживала женщина. Мистер Турдус чувствовал, как сердце начинает биться быстрее. «Больно» Ещё одно письмо с предложением о помолвке. «Надо успокоиться. Всё хорошо» Опять какая-то семейка решила устроить карьеру сыночку, да ещё и всучить симпатичную молоденькую жёнушку в придачу. «Раздражает. Да кто они такие?» Мужчина пытается дышать глубже. «Больно.» Мортимер хочет спрятать свою маленькую пташку от всех, создать самую прекрасную клетку... но он никогда не позволит себе это сделать и уж тем более не позволит это кому-либо другому. «Хорошо, что Манон рядом» – Не волнуйся так сильно, mon homme, все будет за-ме-ча-тель-но! – на каждый слог в последнем слове мадам пальчиком постукивала по кончику носа своего нервного муженька, – Всё хорошо! У нашей дочурки день рождения, веселись, Морти! Мистер Турдус не верил в магию, но искренне считал, что способность женщин его семьи успокаивать окружающих – самое настоящее волшебство: – Обязательно, дорогая, – мужчина легонько поцеловал жену в висок, чтобы не слишком смущать молодых служанок неподалёку. – Мистер Турдус, мадам, – поклонился им самый старый слуга поместья, – дворецкий – и хитро улыбался увиденной сцене, – прошу прощения, что прерываю. Прибыла семья Марфайров и наша юная мисс с ними. Мы проводили их в зал, а также оповестили младшего господина. Вероятно, он уже направился туда.***
Ларк чувствовал, как сердце начинает биться быстрее. «Приятно» Мастер успел доделать подарок для сестрёнки строго в срок, а ещё Марфайры смогли приехать на праздник. Его Шарлотта приехала! – Ларри! – не успел юноша войти и поздороваться с гостями, как на его шею кинулась прекрасная нимфа! – Лотти! – он подхватил невесту на руки и покружился, – Прошу прощения мистер и миссис Марфайр, – стушевался Ларк, аккуратно опуская довольную Шарлотту на пол. Родители понимающе улыбнулись: – Хо-хо, не волнуйтесь, мистер Турдус, мы ещё не настолько стары, чтобы забыть юношеские эмоции, – Офелия с ослепительной улыбкой поглядывала на покрасневшего мужа, что в свою очередь делал вид, будто не замечает такой откровенности со стороны супруги. На помощь Арманду, как и всегда, пришёл его старый друг: – Дорогие Марфайры, добро пожаловать! – Мортимер протянул руку для рукопожатия, отводя товарища в сторону, – Как доехали? Вильгельм снова не с вами? – Ох, сынок снова весь в работе, дорогой друг. С другой – женской – стороны мужчину спасла жена мистера Турдуса: – Ох, бутончики мои, какие же вы красивые! Офели-и, ты умница, украшения прекрасно сочетаются! – Манон не смогла удержаться и расцеловала личико своей дочурки; надо отдать должное служанкам – наряды великолепно сидят. «Кое-кто заслужил премию» – Твои платья тоже великолепны, Нон, дорогая. Отлично постаралась. – Хе-хе, – отозвалась на материнские ласки Авелин, – Да, маменька! Всё такое лёгкое и корсет совсем не давит! Благодарю! – Спасибо, миссис Турдус! – хором смеялись обе мисс Марфайр. Вскоре гости и хозяева разделились на группы: женщины, коих сильно волновал ослабленный корсет учительницы мисс Турдус – миссис Вильямс – кажется, она совсем скоро сделает волнующее заявление! Мужчины, что начали обсуждать службу, но решили дождаться старика Моргана – он явно был более осведомлён о делах столицы. И молодых людей, строивших планы на лето, ведь после Ларк и Ева уезжали учиться до следующей весны. – Прибыл мистер Верес! – дворецкий кратко, как и полагается пожилому джентльмену, объявил новоприбывшего. Но поскольку наш старичок служил хорошим людям, перед самым выходом из гостиной он позволил себе шалость, – Верхом на лошади! – и быстро скрылся в проёме. – Как!? Ох-х, сорванцы, что Ларк, что ты, Меттью! Совершенно красный от смущения пристыжённый мистер Верес под возмущение мадам Турдус и смешки всех остальных обещал, что останется с ночёвкой. Иначе мадам «заснуть не сможет, думая о том, как он во тьме шарахается верхом на бедной лошади». Через четверть часа подъехали оставшиеся гости: семья Морганов без старшего сына и чета Левертов. Вечер официально был начат. Проводили его, всё так же, разделившись на группы, но объединялись во время танцев, трапезы и, конечно, поздравления именинницы. Молодые Леверты были участниками всех групп. Изабелла увлечённо рассказывала о своём маленьком Теобальде, на что мамочки только умилялись, а мадам Марфайр даже позволила себе пару слезинок. Майкл после пары танцев с девочками присоединился к мужчинам, что благодаря майору Моргану довольно громко обсуждали нынешнее положение Светлой Британской Пехоты! Поскольку жена категорически запретила ему как-либо пытаться вновь сосватать сына за Авелин, Бертран только и говорил об армии, собственно, и став основным источником шума... Младший Морган – Гриффин – извинялся за отца и под смех леди рассказывал, как после прошлого приема отец получил нагоняй от матушки. Вечер проходил замечательно. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Первыми начали собираться Леверты – всё-таки Изабелла не могла надолго оставить сына и не беспокоиться. Почти сразу за молодой парой стали собираться Морганы – старик так нахваливал достижение Великой Британской Армии!, что у него поднялось давление. Миссис Морган хоть и хихикала, но попросила подать экипаж, поглаживая притихшего мужа по спине. – Ох-х, как сразу стало тихо без майора, – выдохнул Мортимер, от дневной нервозности ничего не осталось, он наслаждался вечером и видом своих счастливых детей «Вот бы так было всегда» – Ави, платье в подарок от матушки ты получила, так что, думаю, настала моя очередь, – мужчина передал дочери журнал, – Липпинкотт, февральский выпуск. – Спасибо, папенька, – Авелин с озадаченным лицом приняла подарок. – Уж не знаю, чем тебе так понравился этот доктор, но, кажется, здесь есть новая часть его приключений с детективом. Глаза Ави расширились, и она быстро пробежалась по страницам журнала, а когда нашла… – Папенька, как вы узнали о продолжении?! Неужели оно действительно вышло? Я так надеялась, что будет ещё одна история! Авелин всё продолжала радостно щебетать, когда Марфайры объявили о своём отбытии. Вечер был насыщен разнообразными сплетнями, и всем хотелось поскорей отоспаться, дабы привести мысли в порядок. Когда же у самой Ави поднялась температура, все сослали это на перевозбуждение. Прислуге было приказано прибрать гостиную, а юную госпожу отправить в кровать. Мистер Верес также отправился в гостевую комнату, специально оставляя друга наедине с родителями. Сам Ларк же только после отбытия сестры и Метта понял, что забыл отдать свой подарок. Но сейчас ему предстоял серьёзный разговор, остальное может подождать до завтра. – Спрошу ещё раз, ты точно уверен? – Да, птенчик. Прости за то, что повторяюсь, – замялась Манон, – но вспомни, как я волновалась об отце, подумай о Шарлотте… – Я уверен, отец, матушка, а Лотти поддерживается мои стремления, – Ларк пытался звучать уверено, – если бы я хоть секунду сомневался, то уже поддался вашим уловкам. – Хорошо, – удовлетворённый ответом, но не решением сына ответил Мортимер, – я напишу о тебе Уолтеру, он подготовит все бумаги и поможет освоиться там. Будь осторожен и, если вдруг передумаешь, знай, я буду только «за». О проблемах не беспокойся. – Благодарю, отец. Я… «Всё было слишком хорошо, да?» В тот миг это единственное, что пронеслось в голове у всех бодрствующих жителей поместья. Ослепительная оглушающая вспышка и звериный вопль, в котором глава семейства с ужасом узнавал тот крик, что преследовал его в особенно кошмарных снах. Морт первый сбросил оцепенение и, задыхаясь от подступающей паники, кинулся в комнату Авелин. Там его маленькая дочь. Там его росинка. – Папенька, – испуганный слабый голос, словно большая волна в шторм, пеной страха оседал в сознании мужчины. Обоим больно. Обоим страшно. Он совершенно не знает что делать, а она…