***
– Господин, – позвал Мортимера дворецкий, – мисс недавно очнулась, а юный господин с доктором Пайсом ещё не прибыли… Она просила Вас. Мистер Турдус покрылся липким потом. Он вспоминал тот злополучный день, когда в полуобморочном состоянии делал свою работу так, как учили его когда-то давно: Спаси, как можно скорее. Спаси, во что бы то ни стало. Не думай об окружающих. Не думай о себе. Не думай даже о пациенте – лишь его рана имеет значение. Такой подход явно создавался не для лечения детей, для этого куда лучше подошёл метод спокойного и доброго мистера Пайса, что, в отличие от Мортимера, избрал для себя путь педиатрии. – Если позволите, мистер Турдус, я хотел бы немного пообщаться с Вашей дочкой. – Она сейчас слишком слаба для светских бесед, мистер Фиг, – начал было огрызаться Мортимер, но осёкся – ему страшно идти к дочери в одиночку – с тяжёлым вздохом мужчина вытер лицо ладонью, – так и быть… Прошу за мной, но не вздумайте своевольничать, профессор. – Конечно, доктор. До самой комнаты джентльмены не проронили ни слова, но мистер Турдус замечал, как увлечённо старик разглядывал утварь поместья. «Неужели мир магов так сильно отличается?» Стыдно было признаться, но поведение чудаковатого «профессора» странным образом успокаивало и даже немного веселило мужчину. «И неужели меня околдовали?» Окна в покоях юной леди были закрыты плотными шторами, а к привычному аромату розмарина примешались запахи всевозможных медикаментов. Видно, что прислуга прибрала комнату, но стены и вся оставшаяся мебель обожжены необъяснимой силой. Магией? Сама девушка сидела на кровати и пыталась поесть суп, заботливо охлаждённый одной из служанок. Правая, преобладающая, рука плохо слушалась. – Папенька, – девушка грустно улыбнулась, а на мужчину смотрел лишь один серый глаз, – Вы, наконец, пришли... Под повязкой сильно зудит – кажется, пора её сменить. Мужчина задыхался толи от подступающего приступа паники, толи от спешки. Кровь била бешеным пульсом, забивалась гвоздём в саму голову. Хотелось закричать, вздохнуть глубже, умыться ледяной водой, схватиться за что-нибудь. Сломать это «что-нибудь». Дышать. – Папенька, – слишком слабый голос ненадолго отрезвил. Мужчина смог сфокусировать взгляд, но увидев, задыхаться стал лишь сильнее: Авелин лежала возле того, что осталось от кровати, и левой рукой хваталась за правую сторону лица. Рана прикрыта, но это не спасает от кровопотери; правая рука висит балластом – действовать надо быстро. – Видишь что-нибудь этим глазом? – спрашивал Мортимер, аккуратно нанося мазь на образовавшийся рубец необычной формы: он отходил от самого глаза и был похож на вздутые венки. – Вижу, папа, но всё сильно размыто, – закрыв здоровый глаз, отвечала девушка; смесь щипала, – с-с, у меня останется шрам, да? В этот момент справа от девушки послышалось шуршание. Она вздрогнула, испугалась. Ведь до этого не замечала постороннего. – Ох, прошу прощения, – профессор Фиг, что всё это время с сочувствием, но и любопытством наблюдал процесс магловского врачевания, выудил из кармана необычную бутылочку с зелёной жидкостью и передал доктору, – экстракт бадьяна подошёл бы лучше, но, уверяю Вас, даже рябиновый отвар способен сотворить чудо! Мортимер аккуратно принял флакон и начал внимательно разглядывать, а Авелин тем временем развернулась на тихий незнакомый голос: – Ой, здравствуйте! Я Вас не заметила, прошу прощения... – девушка была в одной ночной рубашке, оттого сильно смутилась перед незнакомцем, – И за мой внешний вид, мистер… – Фиг. Элеазар Фиг, мисс Турдус, бесконечно рад с Вами познакомиться. Но сейчас, прошу, думайте лишь о своём здоровье, – профессор склонился в лёгком поклоне, – остальное не так важно. – Я тоже рада с вами познакомиться, – легко улыбнулась Авелин, в то время как её отец отважился воспользоваться предложенным раствором, что не скрылось от глаз…а девушки, – вы тоже врач? – Ох, нет-нет, я преподаватель и Ваш будущий ментор. – Ментор? – девушка встрепенулась, пытаясь в полутьме рассмотреть мужчину, – Ай! – Авелин, не дёргайся. Обсудите всё после отъезда доктора Пайса, хорошо? – пусть ситуация под глазом почти не изменилась, зато правая рука от этого снадобья и правда стала выглядеть лучше, – пока не буду накладывать повязку – пусть Ричард осмотрит. – Хорошо, папенька. – Конечно, мистер Турдус. Почти хором ответили старик и пташка.***
Как только приехал педиатр; профессор Фиг вернулся в гостиную, представиться перед наследником семьи: – Ох, здравствуйте, мистер Турдус. Элеазар удивился невероятной схожести юноши с его отцом – единственным разительным отличием были чистые, как полуденное небо, глаза, явно не познавшие тех ужасов, что видели тёмные, как грозовые тучи, глаза главы семейства. – Элеазар Фиг, рад встрече. – Ларк, – протянул руку молодой человек, – взаимно. Так вы – волшебник?.. Волшебный профессор? – Ох-хо, верно, – весело ответил на рукопожатие мужчина. С молодыми маглами было куда проще: хоть они уже считались взрослыми, но пока ещё не растеряли детскую веру в чудеса, – я преподаватель теории магии в школе чародейства и волшебства Хогвартс, куда с 1 сентября будет зачислена ваша сестра. – Это, право, несколько шокирует… Вся эта ситуация, – Ларк выдохнул и нахмурился, – к тому же, Вы сами рассказывали моим родителям, что способности проявляют себя до одиннадцати лет. Авелин уже пятнадцать. Теперь Элеазар видел не только внешние сходства юноши с отцом. – Да, действительно, это поразительный случай. Наиболее вероятно то, что Ваша сестра неосознанно блокировала способности, что, в свою очередь, привело к их столь бурному выплеску, – хитрить не в стиле гриффиндорцев, однако, нельзя упускать столь удачный момент, не сейчас, когда маглы так внимательно слушают! – Но должен сказать – вам ещё повезло. – Простите!? – настала очередь Манон злиться на незваного гостя, – Половина лица моей дочери травмирована, рука отказывает! И, по словам моего мужа, всё это в довесок болит и дико чешется. Авелин может ослепнуть на один глаз! Остаться калекой! И Вы говорите: «Повезло»? – Юная леди доблестно перенесла невероятную боль и, тем не менее, сейчас она идёт на поправку, миссис Турдус. А могла бы и не выдержать, как, в прочем, и все жители поместья. Гостиную снова заполнила давящая тишина, кажется, даже птицы за окном прекратили свои трели, прислушивались. Все присутствующие поняли, что имел в виду старый маг. – Значит, чтобы предотвратить подобные всплески, нам… мы должны отдать её в школу магии? – Верно, миссис Турдус. Благосклонность министерства закончится с началом учебного года – по нашим законам несовершеннолетние волшебники не имеют права колдовать вне стен учебных заведений... Профессор начал доходчиво объяснять маглам некоторые тонкости его родного мира, но так, чтобы после никому не пришлось стирать память. Тем временем возле комнаты уже спящей девушки два врача вели оживлённую беседу: – Что это за шрам неизвестного генеза, Морти? Выглядит так, словно, Ави получила его очень давно. – Не уверен, что сам смогу всё объяснить, Рич, – потупил взгляд мистер Турдус – «кажется, всё дело в том рябиновом отваре», – как остальные раны? Перед ответом доктор Пайс внимательно посмотрел на друга, а выглядел тот немногим лучше своей дочери: мешки под глазами цветом уже слились с радужкой, растрёпанные пшеничные волосы напоминали сырую солому; сам же мужчина держал спину ровно, но даже так было видно, как мертвецки он устал. – А я не буду выпытывать, – грустно усмехнулся Ричард, – отдохни сам, ладно? Критическая точка пройдена, состояние Авелин стабильно. Небольшой постельный режим и она поправиться – рука-то уж точно восстановится; за глазом следи, но не думаю, что зрение совсем пропадёт. Ричард Пайс перевёл дыхание, ласково смотря на успокоившегося сонного мужчину: – Ты успел к ней вовремя, Морти. Ты – молодец. «Только вот шрам… он точно останется», – думал уже про себя педиатр, ведя друга отсыпаться.***
В жизни Элеазара Фига наступала самая незабываемая пора – под видом учителя истории ему предстояло остаться в магловском поместье на целых два месяца! Это было единственным условием доктора: так он сможет наблюдать за ходом восстановления Авелин, не мешая профессору обучать девушку азам магии. Ведь меньше чем за четыре месяца предстояло нагнать четыре курса магической школы – внушительный объем информации. Всю неделю после отъезда мистера Пайса боли в глазу и руке изнуряли тело мисс Турдус и сильно тормозили процесс обучения. Поэтому, когда Авелин в очередной раз окликнула мистера Фига, тот ждал просьбу приостановить занятие, но не следующее: – Профессор, может, выберемся в сад? – и, не дожидаясь ответа, продолжила, – Я слышала, что свежий воздух способствует лучшему усвоению информации! В первую встречу за болезненным состоянием девушки Элеазар не заметил её природной проворности – Авелин соответствовала значению своего имени – и «маленькая птичка» явно не любила сидеть в «клетке», даже если это было необходимо. – Ох, я бы с радостью, юная леди. Но Ваш отец, кажется, строго придерживается рекомендаций доктора, не думаю, что он будет рад такой выходке. Мисс не сдавалась: – А если я поговорю с ним позже? Пожа-алуйста, профессор, – юная леди сложила ручки в умоляющем жесте, и даже шрам не затмил большие просящие глаза. – Ох-хо, кажется, Вы, мисс Турдус, просто хотите выйти на улицу, а не улучшить условия обучения, я прав? – улыбался старый маг. – Да, мистер Фиг, простите, пожалуйста, – быстро призналась Авелин и виновато отвела взгляд, – но за окном такая хорошая погода! Оставаться в кровати настоящая пытка! – Ладно-ладно, Вы меня уговорили, но только из-за того что у меня ещё остался одобренный вашим отцом рябиновый отвар. Девушка вскочила и хотела было обнять профессора, но вовремя не вспомнила приличия. Всё-таки, они слишком мало знакомы. Пока. Оказавшись в саду Авелин и правда стала куда внимательней, выполняла упражнения из учебника, задавала вопросы; позже они вместе смогли проработать несколько простых ситуационных задач. Болей не было, но когда перо в руке стало совсем плохо держаться, занятие все же решили закончить. К тому моменту служанки уже давно доложили обо всем Мортимеру, и поначалу он был зол: на старика, что повёл его дочь без спроса на улицу; на эту «болезнь», что почти приковала его росинку к кровати; зол на себя за то, что не удосужился выделить для Авелин время на прогулки. На всё и всех, но никогда – на дочь. А когда мистер Турдус оказался на веранде и увидел, как занимаются эти двое, злоба потихоньку начала отступать. – Вы закончили занятие? – вышел из своего укрытия мужчина, только заметив, как профессор откладывает книги в сторону. Не заставляет их исчезнуть в той бездонной сумке? Боится испугать служанок? – Потрудитесь объясниться, – совсем без злобы, но с укором требовал отец. Он проиграл с самого начала и знал это. – Профессору и мне вредно постоянно сидеть в четырёх стенах, папенька, – начала защищаться девочка, – Вы сами говорили, что пребывание на природе благотворно влияет на работу мозга, аппетит, настроение и в целом улучает жизненные процессы в организме, – изображая поучающий тон Мортимера, перечисляла Ави. Чем больше юная леди говорила, тем шире улыбались джентльмены. – Я не против ваших занятий на природе, но впредь предупреждайте меня заранее. – Хорошо, папенька. – Конечно, мистер Турдус. Хором ответили старик и пташка.