NB

— Это мой долг, Регулус, — и Нарцисса нежно улыбнулась младшему брату. Его рука практически невесомо лежала на ее талии: Регулус аккуратно вел сестру в вальсе, умело лавируя среди многочисленных танцующих пар. Многие смотрели на них — молодая прекрасная невеста и ее юный кузен притягивали взгляды — но, к счастью, слышать их никто не мог. — Я нисколько не сомневаюсь, Нарси, что с ты с честью его выполнишь, но я спросил, рада ли ты? — Люциус — не самый худший вариант, думаю, мы с ним поладим, хоть… — Хоть ты не любишь его… — А он не любит меня, так что, пожалуй, это и неплохо: любить мужа безответной любовью — хороший сюжетный ход для дамского романа, но для жизни не лучший вариант. Скажи лучше сам, рад ли ты тому, что стал наследником рода Блэк? — Это мой долг, Нарцисса, — печально улыбнулся Регулус. — Кажется, я понял, что ты хотела сказать. Спасибо за танец.       Вальс закончился, и брат невесомо поцеловал руку сестры. Он отвел Нарциссу к Люциусу, который уже успел вернуться в зал, проводив важного гостя после частной беседы. — Спасибо, Регулус, что немного развлек мою прекрасную невесту, — слегка растягивая слова, произнес Малфой. — Не за что, Люциус. Я и сам был рад потанцевать с любимой кузиной. А что Лорд? — Уже ушел — дела не ждут. Для нас и так большая честь, что он поздравил нас лично.       Нарцисса согласно кивнула: — И мы благодарны за эту честь, милорд сказал отличную речь. В ней было много о чистоте крови и будущем МагБритании, она была такой страстной. Лорд — отличный оратор, но мне немного не по себе от него: меня пугает размах его идей. — Так и должно быть, моя дорогая. Оставь политику мужчинам. Ну и своей сестре, — и Люциус рассмеялся собственной шутке. — А теперь давай потанцуем.       Люциус едва заметно шевельнул палочкой, и снова заструилась музыка. Он подхватил Нарциссу под локоть и вывел на середину танцевального зала. Регулус про себя отметил, что они прекрасно смотрятся вместе — оба светловолосые, светлоглазые и тонкокостные. Парные свадебные наряды отлично смотрелись на обоих: белый шелк и тончайшее серебряное кружево. И даже одинаковый лед равнодушия застыл в их глазах.       К облегчению Нарциссы, Люциус и не думал начинать с ней разговор. Он уверенно вел ее в танце, крепко сжимая тонкую талию своими большими, но изящными ладонями, сам же был занят собственными мыслями: на лице застыла вежливая полуулыбка, но глаза словно смотрели сквозь Нарциссу. И молодая миссис Малфой задумалась о своем браке и о своем муже. Люциус был очень красив, но красота эта была холодной. Его хотелось рассматривать, но не хотелось обнять. Тот легкий невесомый поцелуй, что ознаменовал начало их брака, ничего не разбудил в душе Нарциссы. С таким же успехом она могла поцеловать статую. На секунду она задумалась о брачной ночи, что им предстояла, но довольно быстро отогнала эти мысли: не имеет смысла нервничать заранее, как и надеяться на что-то особенное и прекрасное.       Несомненно, многие чистокровные девушки ей завидовали: такая выгодная партия — богатый, молодой, красивый Малфой был предметом многих девичьих грез. Однако Нарцисса не обманывала себя: этот брак был не более чем выгодной сделкой между Малфоями и Блэками. И следует быть благодарной матери, что ее не выдали замуж, едва Нарцисса закончила Хогвартс. Тем не менее откладывать брак и дальше не представлялось возможным. Конечно, Андромеда, с которой Нарцисса не прекращала общения и к которой регулярно наведывалась в облике Нэнси Блум, убеждала младшую сестру сбежать и обещала всяческую поддержку. Но Нарцисса знала, что даже если она просто перевоплотится в Нэнси навсегда, а сама исчезнет — это разобьёт сердце матери. Да и навязываться Тонксам не хотелось совершенно: у Андромеды и Теда скоро должен появиться ребенок, Меде придется уйти с работы, и лишний рот им явно ни к чему. Нарцисса прекрасно понимала, что найти нормальную работу в магическом мире без каких-либо документов об образовании молодой девушке, мягко говоря, сложно, а мыть посуду у Фортескью ей не хотелось.       Выйдя замуж за Малфоя, Нарцисса наконец-то получала доступ к своему сейфу и могла быть относительно финансово независимой. Кстати, содержимое этого сейфа было более чем приличествующим чистокровной девице: после побега Андромеды ее часть наследства разделили между Нарциссой и Беллатрикс. К сожалению, будучи незамужней, распоряжаться своими финансами Нарцисса не могла, а то давно отдала бы сестре хотя бы половину ей причитающегося. Но она сделает это сейчас — деньги Андромеде и Теду очень понадобятся. Несмотря на то, что деньги, согласно брачному договору, переходили в распоряжение Нарциссы, Малфои не оставались обиженными. Во-первых, все, что получала Нарцисса, будут наследовать ее дети. А за ней, кроме солидной суммы, числилась часть акций компании Блэков, которой управлял Сигнус, да и после смерти родителей она унаследовала бы половину (опять же из-за исключения Андромеды из семьи) всего имущества, включая недвижимость и все остальное. Во-вторых, уже сейчас Малфои получали поддержку от Блэков и в Министерстве, и в Визенгамоте, усиливая свое политическое влияние. И в-третьих, они получали в перспективе наследника, в чистоте крови которого никто не сможет усомниться.       Отсутствие сердечной привязанности между женихом и невестой мало кого волновало, включая их самих. Это была вполне выгодная сделка — и для семей, и для Нарциссы. Холодность Люциуса ее вполне устраивала: чем меньше муж будет лезть ей в душу, тем проще ей будет жить. Демонстрировать свои магглофильские взгляды Нарцисса не имела ни малейшего желания. Ей было вполне достаточно того, что время от времени она превращалась в Нэнси Блум и отправлялась вдохнуть желанный воздух свободы. Иногда Нарцисса винила себя, что ей недостает смелости, в отличие от Андромеды, открыто заявить о своем мировоззрении и выбрать сторону в противостоянии, которое становилось все острее. Кроме того, ей не очень-то нравились те, кто представлял эту самую другую сторону. Нет уж, хватит с Блэков того, что и Сириус открыто взбунтовался и ушел из семьи. Пришлось срочно делать наследником Регулуса, и все эти хлопоты не были приятными, да и послужили отличным поводом для сплетен. А Нарцисса любила свою семью, какими бы замшелыми аристократами они ни были. Да и что бы изменилось, заяви она всему свету, что магглы не так уж плохи? От побега Андромеды в глобальном смысле не изменилось ничего. Равно как ничего и не поменяется, если Нарцисса останется на своем месте: влияние и младшей, и средней сестры Блэк на магическое общество сводилось к нулю. А с Беллатрикс хоть и считались, но только потому, что она была ярой сторонницей Лорда Волдеморта и просто являлась еще одним проводником его политики. А еще Нарцисса тешила себя мыслью, что, оставаясь внутри чистокровной фракции, она сможет лучше контролировать ситуацию, чем вне ее. По крайней мере, тут она знала правила игры.       Именно поэтому Нарцисса Малфой отвечала мужу такой же вежливой полуулыбкой и послушно позволяла вести себя в танце.       К сожалению, вечно танцевать было невозможно. Музыка стихла, и в зал подали огромный многоярусный торт — свадьба подходила к концу. Осталось только раздать по кусочку всем гостям и отправиться в спальню, осознавая, что гости продолжают веселиться в большом зале, выпивая за здоровье молодых. Нарцисса едва заметно вздохнула: уже завтра все будет по-другому. Невеста с улыбкой принялась нарезать при помощи волшебной палочки белоснежный, как платье невесты, торт: взбитые сливки, миндальные хлопья снаружи и нежнейший бисквит, масляный крем и сочная клубника внутри — Фортескью постарался на славу. Но Нарциссе красные ягоды на фоне белого крема казались свежими ранами на белой плоти. Вряд ли она попробует хоть кусочек.       Гости все подходили и подходили, вдвоем и поодиночке. Сначала самая близкая родня, потом самые важные гости, следом друзья и деловые партнеры, какие-то дальние родственники и знакомые, которых позвали то ли из вежливости, то ли случайно. Все они еще и еще раз повторяли на все лады одни и те же пожелания счастья и многочисленного потомства. У Нарциссы свело челюсти от необходимости бесконечно улыбаться и перспектива отправиться с Люциусом в постель почти перестала пугать, когда к ним подошел последний гость. Высокий, тощий и какой-то нескладный молодой человек казался совершенно чужеродным на этом празднике жизни. В своей черной мантии, с длинными и тонкими черными волосами и носом-клювом он изрядно напоминал ворону, очутившуюся среди стаи голубей. Узкая и худая кисть его сжала холеную ладонь Люциуса. — Мои поздравления, Люциус, — гость был немногословен, но голос удивил Нарциссу: глубокий, бархатный, он словно принадлежал другому человеку. — Благодарю, Северус.       И тут Нарцисса наконец-то вспомнила, кто это. Северус Снейп был на четыре года младше Нарциссы и сейчас учился на шестом курсе Слизерина. Не то чтобы Нарцисса знала всех слизеринцев, с которыми училась одновременно, но мальчишку-полукровку, очень бедного, чрезвычайно некрасивого и болезненно гордого, сложно было не запомнить. Люциус, который был старостой и негласным лидером факультета, оказал протекцию полукровке в год его поступления и, кажется, не прогадал. Уже через год стало ясно, что равного в зельях Снейпу нет. И только благодаря своему таланту полукровка оказался приглашенным на свадьбу Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк. —Нарцисса, мое восхищение, — Снейп легко коснулся девичьей ладони своими пальцами, узловатыми и тонкими, и склонился над рукой в почтительном поцелуе: Нарцисса едва почувствовала тепло дыхания. — Мы рады вам, Северус, — Нарцисса улыбнулась почти искренне: она действительно была рада, что Снейп не стал практиковаться в красноречии и затягивать и без того длинную церемонию.       Получив свой кусок торта, Снейп слегка поклонился и отправился к своему месту, затерявшись среди гостей. А Люциус уже благодарил собравшихся за добрые пожелания. Закончив небольшую речь, он подхватил молодую жену на руки. Нарцисса покорно обвила руками шею, стараясь принять положение, в котором им обоим было бы удобно.       Люциус честно донес ее на руках до самой кровати, хотя идти было неблизко, и бережно уложил на мягкие перины. Задержав дыхание, Нарцисса смотрела, как Люциус разделся до нижней рубахи, и чувствовала, как колотится ее сердце. Ей было страшно. Муж опустился рядом. Взмахом палочки он избавил ее от мантии, а затем и от платья. Нарцисса судорожно вцепилась в нижнюю рубашку, последнее, что защищало ее. — Не бойся, моя дорогая супруга, — промурлыкал Люциус на самое ухо, — я не сделаю тебе ничего плохого. — Люциус, — голос предательски дрожал, — потуши свет, пожалуйста. — Если настаиваешь. Нокс.

***

      Нарцисса с умилением смотрела, как Андромеда держала свою маленькую дочурку на руках и мерно раскачивалась, напевая «Маленькую звездочку»: малышка только-только угомонилась и заснула. Ее волосики из насыщенно розовых приобрели естественный каштановый оттенок, а утиный клюв наконец-то превратился в хорошенький вздернутый носик. Андромеда на манер колыбельной напела: — Нэнси-Нарси, извини, Дору трудно уложить! — Она славная такая, я могу и подождать, — в тон сестре пропела Нарцисса.       Андромеда кивнула и вышла из комнаты, чтобы переложить дочь в кроватку. Через пару минут она вернулась и устало опустилась в кресло: молодая мама растеклась по нему, принимая практически лежачее положение. —Прости, дорогая, я знаю, у тебя не так много времени, а тебе пришлось смотреть, как я укладываю Нимфадору на дневной сон.       Нарцисса подошла к сестре сзади и принялась разминать уставшие плечи и шею: — Тебе не за что просить прощения, Меда. Я рада побыть с Нимфадорой — она просто чудо. А тебе нужно немного расслабиться: так тяжело быть мамой годовалого малыша, а мамой малыша-метаморфа — вдвойне.       Меда застонала, когда тонкие пальцы Нарциссы взялись за шею. — Как же хорошо… ммм… — Тебе явно не помешает целый курс хорошего массажа. — Только где найти на это время? Расскажи же наконец, что сказал тебе доктор Сметвик? — Я совершенно здорова. Вероятно, моя свекровь права — зачать мне мешает нежелание иметь детей. — Но ведь это неправда! Я же вижу, как ты любишь играть с Дорой. И она к тебе тянется — все время твердит Нэни-Нэни-Нэни и почти не выпускает из рук ту куклу, что ты ей подарила. Может, дело не в тебе?       Нарцисса отрицательно покачала головой, потом сообразила, что сестра не может этого видеть. — Он говорит, что у него тоже все в порядке. И нельзя сказать, что мы не стараемся. Я даже за этот год наконец-то научилась получать удовольствие от процесса. А ведь поначалу я думала, что это можно только терпеть. — Вот видишь! А ты еще не хотела брать ту книгу. — Да, жаль, я не могу подсунуть ее мужу — глядишь, дело бы пошло еще лучше, — и Нарцисса хихикнула. — Хочешь, я спрошу у Теда, кто сейчас лучший в лечебных зельях: закажешь курс индивидуального укрепляющего для себя и для мужа — вдруг все получится. — О, у нас есть хороший специалист, но спасибо за идею. Возможно, действительно есть смысл обратиться к зельеварению.       Нарцисса закончила массаж и с сожалением взглянула на часы: ей уже было пора уходить, а она толком не успела поговорить с сестрой о том, что ее беспокоило. А беспокоило многое. Например, ей совсем не нравилось, что происходило в ее ближайшем окружении. Все словно сошли с ума из-за Волдеморта и буквально смотрели ему в рот. Нарцисса же его боялась почти до дрожи. Он внушал ей страх одним своим видом, хотя он был безупречно красив, но в его глазах то и дело вспыхивали странные красные огоньки, движения были подобны движениям хищника, а руки холодны, словно лед. Но куда страшнее было то, что он предлагал. Начиналось все вроде как безобидно — больше привилегий для чистокровных, ужесточить ценз для приема на работу в министерство магглокровок… Теперь же Волдеморт предлагал страшные вещи, такие как признание магглорожденных и полукровок людьми второго сорта, а магглов и вовсе животными. Но еще страшнее было то, что методы становились все более жестокими. До открытых противостояний и кровопролития пока дело не дошло, но это был только вопрос времени. Нарцисса боялась, что они стоят на пороге чего-то по настоящему ужасного.       И, конечно, она никак не могла поделиться своим беспокойством с мужем — тот просто бы не понял, что во всем этом не устраивает Нарциссу. Люциус только отмахивался от нее, всякий раз повторяя, что у него все под контролем и ей нечего волноваться, а Волдеморт — величайший волшебник, которой идет к триумфу. Люциус определенно считал, что его жене достаточно быть просто красивой и чистокровной — все остальное он решит сам. Нарциссе стоило большого труда убедить Люциуса, что она вполне может справиться не только с ведением хозяйства, но и помогать ему с бумажной работой. Во всяком случае, разбираться с финансовыми ведомостями он ей позволил только после разговора с Сигнусом Блэком — отец Нарциссы смог убедить зятя, что его дочь достаточно умна и ответственна для этого, да и, кроме того, некоторое время помогала с управлением ему самому.       Финансами заниматься было довольно скучно: требовалась внимательность, усидчивость и самая малость магии. Но все же лучше было зарыться в бумаги в поисках отчета об использовании дымолетного порошка, чем общаться со свекровью. Старшая миссис Малфой, которая так толком и не выучила английский, умудрялась и на французском чудесно портить жизнь невестке. Постоянные упреки о неспособности к зачатию, неумении вести хозяйство, отсутствии вкуса буквально во всем сыпались на голову Нарциссы как из рога изобилия. Конечно, можно было бы возразить, что у Люциуса не было ни братьев, ни сестер, поместьем занимаются домовые эльфы, а сады в Англии принято выращивать совсем не так, как во Франции, но это могло лишь усугубить конфликт и вызвать только большее недовольство. Спасало то, что зиму свекровь предпочитала проводить в Испании, весну встречать в Италии, а осень — на средиземноморском побережье Франции.       Свекр же был доволен невесткой во всем, кроме одного момента — у него до сих пор не было внука. Вопрос о наследнике просто дамокловым мечом висел над Нарциссой. Все, абсолютно все ждали от нее беременности, которая все не наступала. Первые полгода замужества ее не особенно поторапливали, считали, что молодым супругам надо притереться друг к другу. Потом начались советы о том, какие зелья ей следует пить, на какие воды съездить, каких врачей посетить и какие ритуалы совершить. При этом и мать, и свекровь были на удивление солидарны. Теперь же к советам добавились еще и упреки. Конечно, это все не способствовало душевному равновесию. Нарцисса и хотела ребенка и не хотела одновременно. Хотела, потому как думала о том, какое же счастье прижимать к груди своего маленького ребенка — все же Нимфадора была само очарование. И не хотела, потому как все от нее только этого и ждали. Было тошно: ощущение, что к ней относятся как к племенной кобыле, которая не оправдывает ожиданий, не отпускало. И из какого-то нелепого чувства противоречия Нарцисса не хотела рожать ребенка, потому что должна. Иногда она даже думала, что в некотором роде свекровь права в том, что именно это чувство и мешало ей забеременеть.       Обо всем этом она и думала поговорить с сестрой. Но времени на серьезный разговор не оставалось. — Береги себя, Андромеда. И передавай Теду приветы от меня. — Уже уходишь? — Да, пора уже Нарциссе Малфой возвращаться к ее обязанностям. — Пора. Но помни, моя дорогая — мы всегда рады тебе. А Нэнси Блум вполне может у нас поселиться…       Нарцисса мягко улыбнулась, сестра все еще считала, что жизнь в образе Нэнси Блум решит все проблемы. — Все не так уж и плохо, Меда. Я справляюсь.