Почему ты любишь меня, Дэн?

      Для чего я здесь? Этим фундаментальным вопросом рано или поздно задаётся каждый человек. Зачем я был рождён? Зачем я был послан на эту землю? Что я должен совершить? В чем моё призвание? Все эти вопросы заполняют черепную коробку и мысли иногда давят с такой силой, что они просто раздавливают человека, будто комара или муху которых прихлопнули рукой или тапком. Но некоторые всё-таки находят на них ответы. Неважно, каким образом и зачем. Неважно, хороший этот ответ или плохой, главное, что он есть. И Маскарад был бы рад любому ответу. Он бы был рад любому предназначению себя в этом мире, во всех измерениях, во всей галактики, но всё, что у него было это случайность. Горькая и непрозаичная случайность.       Небо заволокло тучами, черными-черными, что ни звёзд, ни лун не было видно. Стеной дождь стучал в окна, так звонко и так спокойно. Маска любил дождь. Под него было засыпать приятнее всего. Да и гулять по улице без зонтика, чувствуя на себе холодные капли, ему нравилось. Он невольно замирал устремив взгляд в небо, в серые тучи, будто пытался разглядеть сквозь них что-то свое, досели никому неизведанное, а потом шел дальше медленно промокая. Он не чувствовал холода, а одежда, что липла к телу, ему не приносила никаких неудобств. Но то было ранее, когда чувства в полной мере были ему не подвластны.       В комнате темно и лишь тоненькая полоска света кое как забирается внутрь из-под двери. Приборы жизнеобеспечения тихонько гудят, пусть шум дождя с лёгкостью заглушает их, Маска бы всё равно отключил каждый, ведь теперь они ему не нужны. Катетер в руке, трубки в носу для дыхания, пульсометр на пальце, бесконечные провода ЭКГ, тономет. Всё это просто раздражало, так сильно, что хотелось с силой выдрать это из себя, но даже если бы он попытался, сил бы не хватило, что тоже чертовски злило. Но иногда в голову приходила глупая мысль, что он будто робот с этой всей кучей проводов. Очень недоработанный робот. Это вызывало полу улыбку, которая быстро сходила на нет под шквалом всех других мыслей.       Но, не смотря на то, что он буквально не мог толком передвигаться, пока никого не было в комнате, он пытался взлететь. Всего на пару сантиметров. Оттолкнуться руками от кровати и левитировать в позе йога. Пусть и не с первого раза, но, о чудо, у него получилось. Буквально на пару секунд. Пусть и очень трудозатратных секунд, на которые он потратил весь свой запас сил, но это уже было что-то. И так на протяжении всего дня, он проворачивал это ещё пару раз, стараясь зависать в воздухе всего в паре сантиметров от кровати на подольше. Самым главным было не то, насколько высоко ты поднимаешься в воздух, а то, как долго ты сможешь там продержатся и плавно опустить на землю или, в его случае, на кровать. Рекордом стало тридцать две секунды, после которых он десять минут пытался отдышаться. Выглядел он так, будто бежал марафон на полной скорости. А приборы показывали учащенное сердцебиение и поднятое давление, которое ещё немного и стало бы критическим. После всего этого круговорота ада он дал себе слово, что как только вернётся на Землю, попросить Дэн все же помочь ему с физическими тренировками. А то ещё немного и он не сможет поднять собственного бакугана.       В конце дня силы покинули его окончательно и Маскарад просто лежал, стараясь отгонять от себя навязчивые идеи и мысли, пытаясь поскорее заснуть. Он не помнил, когда ушла Мира. Может десять минут, может час, но время давно перевалило за полночь, а Маска всё не спал. Хоть глаза уже сами закрывались, он всё разглядывал потолок или смотрел в большие окна, на темноту за ними, пытаясь разглядеть хоть что-то. В голову лезет черт знает что, и он всё думает, в мыслях наворачивая круги и петляя, делая зигзаги, уходя в заоблачные дали и в конце концов приходит в самое начало, спотыкаясь о «долгий сон». Так он назвал свои похождения в раю и встречу с Дэном. И, наверно, самое главное и то, что он ещё никак не мог принять. Встречу с Безмолвием и Смертью.       Называть их родителями язык не поворачивался. Маска совсем их не помнил, хоть они и оказались ему до боли знакомыми, их образы и лица, будто он видел их когда-то давно. И правда, видел ещё до того, как оказался на Земле. Они наверно любили его? Всё-таки Безмолвие долго грезила мечтой о собственном живом творении. Но вряд-ли они для Маскарада много значат. И если бы ему сказали сделать выбор: Безмолвие и Смерть или Алиса и Майкл, он без раздумий выбрал бы второе. По сути, он уже сделал этот выбор и его «родители» вроде как были ему только рады.       Ещё Маскарад пытался свыкнуться с новой, как казалось, ему реальностью, мыслью, что буквально всё от начала его жизни на Земле и до самого конца было напрасно. И Нага, и бои, и первое место. Он не был создан куклой, он не был создан для боёв, не был создан стать лучшим. И то, через что он прошел и что пережил, было напрасно. И всё в миг перестало имеет значение. А что выходило на самом деле? Нага просто нашел его скитающегося где-то между мирами. Комочек потерявшейся темной энергии, с виду маленький и ни на что не способной, за котором стояли существа, что были выше всяких выдуманных богов. Те, кто так и не пришел и не помог ему. И вместо них это сделали другие совершенно обычные люди.       На Смерть, да и тем более на Безмолвие, Маска совсем не злился. Может они смогут ещё когда-нибудь поговорить, и Маска сможет подробнее расспросить обо всем. А сейчас он не понимал, что же будет дальше, отбросив свое прошлое. Может ему и правда стоило подумать над будущем, не строя планы о самоубийстве и том, как стать сильнее. Это мысль была одновременно из ряда вон выходящая, но в тоже время, почему и нет? Всё таки он не был создан для боёв, а значит, что-то из простого человеческого может быть и для него. Он представлял, как вернётся домой вместе с Алисой и Гидраноидом. Как Майкл будет рад их встретить. А потом они, наверно, поужинают все вместе. А на следующей день он потащит куда-нибудь Дэна. Может, они погуляют и купят мороженого. Маскарад бы так хотел попробовать ещё какой-нибудь вкус.       Из мыслей его вырывает звук шагов. Маска замирает, прислушивается. Иногда он мог различить по походке человека, нужно только прислушаться и подумать. Вариантов, кто это может быть, все равно не так уж и много. Дверь тихо открывается, впуская яркий жёлтый свет в комнату. Маска морщится и отворачивается, пока дверь снова не закрывается. — Маскарад, — зовёт его низкий мужской голос. Маска слышит в нем нотки усталости, но несмотря на это, обладатель бархатного голоса был чем-то невероятно доволен. — В чем дело, Кит? — спрашивает Маска, даже не удосужевсшись повернуть в его сторону голову, — что ты забыл здесь так поздно? Неужели ты так по мне соскучился? — Как только мне сообщили, что ты пришел в себя, я не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться столь…занимательной картиной, — отвечает Фермин, даже не пытаясь скрыть насмешки. «Он что, поиздеваться пришел?» Цок-цок. Стучат совсем маленькие каблучки по холодной белой плитке. Спектра подходит к кровати и садится на небольшой стул, что стоял возле неё. — О, как мило с твой стороны, — тянет Маска, — это почти «Сумерки». Да ты романтик, Кит. Хотя оборотни нравится мне больше. Фантом вопросительно поднимает бровь, не понимая, что несёт Маскарад и о каких оборотнях он говорит. — Не думаю, что сейчас лучший момент для шуток — О, и ты туда же! И почему никому не нравятся мои шутки? — говорит Маска, обиженно поджав губы и скрестив руки на груди. — Смотри не расплачься, принцесса. Не думал, что это тебя так заденет, — смеётся Фантом и закидывает ногу на ногу. Он рассматривает парня, особенно его привлекают золотые волосы, которые заметно отрасли. Он пропускает его локоны сквозь пальцы. Мягкие как шелк. Но за это пришлось поплатиться ударом по руке. — Если бы я и правда обиделся, ты бы тут не сидел. Но опустим это. Зачем ты пришел? — Я просто хотел убедится, что тебе стало лучше. Ты находился на грани смерти. Шедоу и Линк уже стали делать ставки, когда ты коньки отбросишь. Маска издает смешок, смотря на еле видное отражение в стеклах окон. Спектра был в обыкновенной белой рубашке с закатанными рукавами до локтей и темно-бордовых брюках. Без маски, без всего своего боевого прикида. В этом своем почти домашнем виде Маскараду он нравился куда больше. — Вот как. Думаю, в этом споре победил я. Да и если это всё, что ты хотел сказать, то можешь проваливать. Я хочу спать. — Хорошо, я уйду, но завтра я снова приду к тебе. Нам стоит поговорить, — спокойно отвечает Фантом, тоже поглядывая в отражение на стеклах. — Ты прав. Но что именно ты от меня хочешь? Мне кажется, это я должен задавать тебе вопросы. Я хочу знать всё, что было и что ты собираешься делать. И как во всем этом буду участвовать я, — сразу переходит к главному Маскарад. — Я всё тебе завтра расскажу. Но сейчас хочу знать: из-за чего тебе стало плохо? Все приборы и анализы показывали какой-то бред. Кто ты, черт побери, такой? Маска подавляет смешок и трёт уставшие глаза. — Не делай вид, что ты волнуешься. Я всё ещё не понимаю, зачем я тебя. У меня даже бакугана нет. — О, ты всегда соскакиваешь с темы о себе? — закатывает глаза Спектра, который уже заметил за Маской эту привычку. — Даже без бакугана ты полезен. Ты просто отлично разобрался с контроллером и отвёл от меня подозрения. — Вот как… — смеётся Маска, — значит я для тебя играю роль шута? — Я уже говорил, что мы с тобой на одной стороне, Маскарад, и я хочу насолить Вексам не меньше, чем ты. — Да сдались они мне, — фыркает Маскарад, — будь моя воля, я бы в этом не участвовал — Ах да. Гидраноид для Алисы, — Спектра опускает голову. — Послушай, я не знаю, за какую команду ты играешь, но я бы очень хотел, чтобы ты мне помог. Если у меня получится, разве ты не получишь место под солнцем рядом с королем? Я буду рад тебя видеть рядом. — Не интересует, — сразу ответил Маска. — Но почему? — восклицает Кит, совсем не понимая Гехабита. — Разве тебя не волнует что-то ещё, кроме того Бакугана? Ты был сильнейшим игроком на Земле, разве не хочешь обрести ещё больше силы? — Послушай, даже если бы я согласился помочь с завоеванием мира, то это было бы очень глупо. Будущий король проиграл мне в первом же раунде. Как ты можешь быть сильнейшим властителем мира, если я могу тебя обыграть? Да и перспектива сновоа служить кому-то меня совсем не привлекает. Спектра сжимает кулаки, но все же улыбается почти по-доброму. Смотрит на почти безэмоционально к лицо Маски. Белое-белое с такими красивыми глазами. И так хочется к нему прикоснутся. — Я сказал тебе всё с самого начала, Кит. Я буду помогать тебе, пока не получу Гидраноида назад. — Значит, мне придется держать тебя здесь, пока я не обыграю и не уничтожу тебя, — отвечает Фантом. — Мне будет ужасно приятно всё-таки победить тебя. Я дам тебе любого бакугана, какого попросишь, но не отказывай мне в удовольствии сразится с тобой. — Ты держишь меня в заложниках? — вопросительно поднимает бровь Маска и садится в кровати. В висках появляется ноющая боль. Он морщится, а Спектра только убирает пару длинных прядей ему за ухо. — Считай как хочешь. Но пока ты здесь, я не позволю тебе умереть или пойти в бой. Я помогу тебе с реабилитацией, — говорит он мягко. — Зачем? Но разве не ты хотел меня убить? — Если бы хотел, не стал бы заморачиваться со всем этим, — говорит Фантом указывая на приборы жизнеобеспечения. — Но разве не по твоему приказу Гас подсыпал мне наркоты в еду? — он наконец заглядывает в бирюзовые глаза напротив. По спине Фантома пробегает табун мурашек. Спектра молчит с полминуты и смотрит на Маску таким взглядом, будто увидел что-то досели неизведанное. — Н-нет, — качает Фермин головой, — я ничего такого не говорил. Я сказал ему проконтролировать то, что ты поел. Что тогда случилось? Маска подозрительно щурится и накручивает один из золотых локонов на палец. Один из приборов противно пикает. — Гас пришел, принес еды. Я съел немного, а потом меня накрыло. А всеё следующее утро я старался не выблевать свои органы, а потом отключился, пока шел к кровати. Но вряд-ли это передоз, — пожимает плечами Маска, — наверно, я просто устал. — Значит, Гас, говоришь, — бубнит Спектра себе под нос и буквально рывком поднимается со стула, чем заставляет Маску вздрогнуть, — об остальном завтра, — бросает он ему и уходит, да так быстро, что Маска не успевает опомнится, как Фантома и след простыл.        Маска только пожимает плечами, понимая, что верная собачка пошла против хозяина и ей точно не поздоровится. Но разве это его дело? Уж точно нет. И уже через пару минут Маскарад всё-таки засыпает. ***       Когда Мира ушла, все члены фронта сопротивления разошлись по своим комнатам. Вот только Дэн всё не находил себе место. Крутился в кровати пока Маручо видел десятый сон. Ну не мог он спокойно спать, зная, что случилось с его Мармеладкой. Но грезил мечтой разорвать Спектру на части и забрать Маскарада себе, сказав всем, что этот злодей только его. От таких идей Дэну стало не хорошо. Это что, он говорит? Он что, правда готов на убийство из-за ревности и желания отомстить? Боже, неужели он и правда поддался дурному влиянию? Шун точно убьет его. А если об этом узнает Руно… Дэн даже боялся представить через сколько кругов ада ему придется пройти, прежде чем Мисаки выбьет эту дурь из его головы. От таких навязчивых мыслей становится не по себе. Но был во всей той дерьмой ситуации, в которую он вляпался, один плюс. Сон, в котором он побывал, скорее всего был не просто сном. А значит, всё, что там было не просто грязные фантазии Дэна. Ужасно сладкой грязной фантазией, ну, по крайней, в первой половине сна пока к ним не заявилось это непонятно что и всё не испортило. Провалившись в кровати ещё, наверно, полчаса, Кузо понял, что в ближайшее время точно не сможет уснуть, так что он тихонько выходит из комнаты и решает немного проветриться. Прогуляться не далеко от их базы, подышать светлым воздухом и привести мысли в порядок. Ему нужно было собраться и перестать утопать в болоте самобичевания, навязчивых идей и мыслей. Всё-таки впереди важный бой, к которому стоит подготовиться не только физически, но и морально. Но все планы быстро меняются, когда он видит, что в маленькой кухоньке горит свет. Совсем тусклый, но из-за темноты на всей базе он казался довольно ярким, чем быстро привлек внимание Дэна. Приближаясь, он слышит тихие женские всхипы. Завернув за угол, он сразу увидел Гехабит, что сидела за небольшим столиком, роняя соленые слезы. Её тело била слабая дрожь. Сгорбившись, она вытерла глаза руками и что-то бубнила себе под нос. Её лицо закрывала копна рыжих волос, растрёпаных и торчащих во все стороны. С виду она походила на сумасшедшего, что сбежал из лечебницы для душевнобольных. Дэн ещё не разу не видел её такой сломленной. Даже после раскрытия ее страшной тайны она выглядела куда лучше. — Алиса? — зовёт он девушку, почти подбегая к ней. — О, Дэн, — мычит она имя друга. — Это ты? Почему ты не спишь? — спрашивает девушка, смахивая слезы. — Это мне следует спросить. Почему ты плачешь? — Кузо садится рядом с ней, заглядывая в ее заплаканное лицо, красные от слез глаза. — Всё хорошо, я просто распереживалась немного. Не только ты стал более сентиментальным, — шмыгает она. — Это из-за Маски? Та коротко кивает и слезы подступают к её глазам. — Я так боюсь, что он умрет. Дэн заключает Гехабит в свои объятьяю. Девушка утыкается ему в плечо и начинает вновь плакать, обнимая того в ответ. — Ты не представляешь, что он может сделать, если его не остановить. Он никогда не заботится о себе, — говорит девушка в перерыве между истеричных всхлипов. — Ну ну, всё с ним будет хорошо. Я тебе обещаю, — говорит тот, приглаживая растрепанные рыжие волосы. — Откуда ты можешь быть так уверен? — Не знаю, — пожимает он плечами. — Но что то мне подсказывает, что всё будет хорошо. Тем более, он дал мне обещание… — Что это он тебе обещал? — спрашивает Алиса, отстранившись и вытирая слезы. Дэну становится жалко её такое хорошенькое личико, которое скоро если будет жутко болеть. — Что не уйдет, пока не возьмёт у меня реванш, — объясняет парень и быстро наливает Алисе воды, протягивает ей стеклянный стакан. Руки девушки мелко дрожат. Несильно, но Дэн всё-таки контролирует её чтобы ничего не упало. — Думаешь, он сдержит обещание? — спрашивает она, выпив половину и поставив стакан на стол. — Да! — твердо заявляет Дэн. — Он мой друг и я доверяю ему. — Друг? Неужели вы иправда подружились? — она убирает с лица волосы, неприятно лезущие в глаза. — Думаю да, — кивает Дэн, — тебе стоит умыть лицо. Щипать будет, — говорит он указывая на покрасневшие щеки и глаза. — Всё нормально. — У вас семейное так говорить? — О чем ты? — не понимает Алиса. Дэн закатывает глаза и делает глубокий вдох. — Говорить, что всё хорошо, когда нифига не хорошо. Что ты плачешь в истерике и заявляешь, что всё нормально, то Маска мне заявляет что в порядке, а у самого руки дрожат как у неизвестно кого, вид как у ходячего трупа и истерика на ровном месте. — Что? — переспрашивает та в замешательстве, всем телом повернувшись к Дэну — Истерика? Но Маска никогда не плакал. — То есть? — в замешательстве спрашивает уже Дэн — серьезно? — Ни разу в жизни — качает головой Гехабит. — Что ты ему такого сказал? Что вообще тогда случилось? Как это произошло? — Я эм…это наше личное, — отвечает Дэн, тут же заливаясь краской и начиная чуть ли не заикаться — Думаю Маска сам должен тебе об этом рассказать. Но послушай, меня реально волнует что с ним такое. Ведь Майкл не зря…ну, отправил к нему психиатра. — Сложно жить нормально, когда с самого рождения с тобой творится полный кошмар, который стал для тебя не просто нормой, а средой куда ты хочешь вернутся, — говорит Алиса стараясь подобрать правильные слова, — и это довольно сильно проявляется как ментально, так и физически. Дэн прикусывает язык думая как бы аккуратнее спросить. — И если он ему какой-то диагноз? — Только подозрения, из-за того, что Маска такой упертый баран на сеансах, он почти всё время молчит. — Что ж, это не удивительно, — говорит Дэн, опустив голову, — и что же у него может быть? — Посттравматический синдром, из которого может развиться ещё куча всего. — грустно отвечает девушка. — И как…этот синдром проявлятся? — Я даже не знаю как объяснить. Не знаю, замечал ты или нет, но иногда он замирает на пару секунд или на несколько минут и смотрит на всё стеклянными глазами? Дэн прикусывает губу, стараясь припомнить что-то подобное и правда вспоминает. — Да — кивает он — было такое. И что это значит? — Это, в общем, воспоминания перед глазами мелькают. В основном не особо приятные. — Оу… что ж это поясняет кое-что, — Дэн поджимает губы и смотрит на почти успокившуюся Алису, что пристально на него смотрела. — Почему ты интересуешься? — уж как-то то слишком тихо спрашивает Алиса — раньше вы терпеть друг друга не могли, а теперь... — Что теперь? Ты удивляешься что мы подружились? — Мыгко говоря да. Я и подозревать не могла, что вы так сблизитись. — мягкая улыбка всё-таки появлятся на её лице не смотря на соленые слезы — Я рада, что вы всё-таки подружились. Это для вас обоих это большой шаг. — И не говори. Но знаешь я рад, — подавляет нервный смешок Дэн, вспоминая как его «друг» целовал его впервые меж сладких стонов, кусал за шею и плечи, и с до ужаса довольно улыбкой смотрел в алые глаза Дэн шепчя грязные непотребства от которых Кузо просто сходил с ума.