Коалиция

      Саша — гей.       Это было очевидно, настолько очевидно, что не нужно было быть экстрасенсом, чтобы это понять. Олег помнит крики на кухне, помнит слова матери, сказанные в порыве гнева, «ты мне больше не сын». Олег помнит, как Саша пропадал в детстве, неделями жил у друзей, а потом закатывал с матерью ссоры, от которых стены дрожали, а чувствительная голова маленького Олежки разрывалась. Конечно, потом они мирились, но Олег помнит, как отец гордо пожал ему руку, когда он привел первую девушку.       — Ну, хоть ты не такой, — слова зацепились за что-то в душе и остались там навсегда. Олег тогда подумал, что папа говорит о способностях, но теперь першит в горле от таких мыслей.       Саша — гей, и это нормально. Он отличается от других не за счет ориентации, а за счет способностей, разумеется. Олег ничего против не имеет. Просто он действительно не такой.       Когда он приезжал в Москву к Саше первый раз, Олег ожидал тусовки до упаду, пьяные выходы на кладбище и посиделки по ночам, как в детстве. Олег бы даже сходил с ним в гей-клуб, чисто ради интереса. А потом бы повел Сашу в нормальный и склеил двойняшек, пользуясь случаем. Но как только он переступил порог квартиры, представления разбились. Саша вел тихую спокойную жизнь, и даже способности не могли от нее отвлечь.       Саша просил писать, что и когда Олег ел, чтобы спланировать ужин на двоих. Саша ругался на него за бардак в комнате. Саша стирал, убирался и готовил без малейших возражений. Олег был расстроен и даже немного разочарован. Он ждал брата, а попал ко второй маме, которая даже спать еще раньше ложилась. В такую квартиру даже девушку приводить как-то не хочется.       Но кое-что все же отличало Сашу от мамы. Стабильно, раз в две недели, а иногда и чаще, Олег натыкался на чужую куртку в коридоре, а лишняя пара обуви точно не была женской. Утром присутствие другого человека пропадало, Саша молчал, а Олег решил забить. Однажды даже он столкнулся с неизвестным, когда пришел домой, но тот быстро закрыл лицо капюшоном и ушел. Саша после этого с ним три дня не разговаривал.       Чаще всего, они успевали сделать то, о чем Олег имел очень абстрактное представление, до того, как Олег возращался домой. На ментальном уровне он ощущал третьего человека в защищенном жилище, но чаще всего они с Сашей просто разговаривали или пили чай на кухне, куда Олег боялся и носу сунуть.       Но один раз что-то разбудило Олега рано утром. Он прикоснулся рукой к телефону и увидел пять с небольшим утра. Несмотря на слипающиеся глаза и тяжесть в конечностях, сон не шел, а внутри черепной коробки что-то назойливо жужжало.       Гостевая спальня была ближе к кухне, чем к спальне Саши, но ощущения все равно наполнили всю квартиру. Олег лег на спину и практически почувствовал на себе чужие руки. Обычно это было мерзко, мертвецы любили так делать, но тогда сердце и душу окутало подозрительное тепло, а член встал, как по команде, с утра пораньше.       — Извращенцы, — пробубнил Олег и попытался заснуть, но вместо этого возбуждался только сильнее и сильнее. Он ворочался, думал о всяких мерзостях, но ничего не получалось. Саша всегда был сильнее.       Поражение пришлось принять и приспустить пижамные штаны. Саша неосознанно, но щедро делился с ним ощущениями и чувствами, но картинку благо не передавал. Да и этого было не нужно. Олег справлялся сам. Представить красотку с пепельными волосами и грудью пятого размера было несложно. Олег слегка банален в фантазиях.       Смазка выделялась особенно обильно, не пришлось даже лезть за ней в тумбочку. Олег откинул одеяло, чтобы не запачкать его, и тут услышал это.       Он не был уверен, что это прозвучало в реальном мире или только у него в голове, но мир разломился, как надоедливые зеркала. Саша проскулил. Это был не стон, не хныканье, а очевидный скулеж. Тихий, болезненный и возбуждающий донельзя. Олег позорно кончил, когда звук повторился.       Утром Олег не хотел смотреть Саше в глаза, а когда тот провожал его в аэропорт на финальное испытание, Олег не обнял его на последок. Саша не был мерзким, но Олег ощущал себя таковым.       В этот раз все должно было пройти примерно также. Здоровый восьмичасовой сон, обед и ужин по расписанию, никакой погостной магии после полуночи. Олег попросил не встречать его из аэропорта, он сразу поехал к друзьям на такси, которых долго не видел.       Олег входит в квартиру, чуть пошатываясь. Он не очень пьян, всего пару бутылок пива, но радость распирает его, а губы все еще жжет поцелуй бывшей, с которой они остались как бы друзьями. Олег, хихикая, как школьный задира, проходит в гостевую спальню на цыпочках и бросает чемодан и подарки сразу на пол. Его не волнует, что Саша подозрительно молчит на кухне.       Олег принимает душ и вытаскивает из чемодана большую коробку от мамы для Саши. В домашней футболке и шортах, с мокрой головой он идет на кухню, стараясь не трясти коробку, как мама просила. Но вместо того Саши, которого Олег помнил, сидит кто-то другой. Энергетика та же, внешний вид тот же, но глаза судорожно смотрят в одну точку, а руки сжимают чашку с уже остывшим чаем.       — Что..? — Олег замирает и медленно ставит коробку на стол. Саша поднимает глаза и слегка улыбается, но в них такая боль, что у Олега почти физически сжимается сердце.       — Привет, — Саша снова опускает взгляд. Олег чувствует беспокойство, которое смешивается с гневом внутри. По взгляду его всегда всё понятно.       — Ты поссорился со своим… другом? — Олег громко отодвигает соседний стул и садится рядом, накрывая ладони брата своими. Саша сглатывает и кивает. Ему не нужно даже что-то говорить, но он все равно сообщает:       — Скорее всего, навсегда, — он не плачет, потому что не может. Олег тяжело вздыхает и тянется обнять брата. Чувствуется необходимость что-то сказать, слова щемят в горле, но наружу вырывается только глупое:       — Навсегда — это долго…       Саша ставит чашку на стол и горько усмехается. Он кладет голову на плечо Олега и прижимается сильнее. От Саши впервые за много лет пахнет алкоголем. У Олега чешутся руки набить морду тому, кто заставил Сашу так грустить. Тем не менее, объятие заканчивается.       — Я буду у себя, если что, — говорит Олег и встает. Ему стыдно, что он сбегает, но он чувствует от Саши желание пережить это одному. А Олег слишком злится, это портит атмосферу, даже если лицо выражает сострадание.       — Олег, — негромко окрикивает его Саша у двери. Олег мгновенно оборачивается. — Скажи честно, я старый и страшный, да?       — Пф! — у Олега не вырывается других слов, а чужое страдание кажется до смешного нелепым. — Ты? Я тебя умоляю. Кто такую чушь тебе сказал?       — Ответь на вопрос, — требовательнее произносит Саша. — Только честно.       — Честно? Ладно, — Олег снова оказывается на стуле рядом. — Да, тебе уже не восемнадцать. Но так и мне уже не восемнадцать.       — Мне и не двадцать, — перебивает Саша и опускает взгляд.       — И что? Тебе немного больше, да. Ну и что? До старости тебе как до Китая пешком, — Олег закатывает глаза. — А по второму поводу… ты че, серьезно? Напомнить тебе, как девчонки визжат, только увидев тебя?       — Им по двенадцать, — Саша все же улыбается и даже немного краснеет.       — Ну они же вырастут! — Олег вскидывает руками и встает, хлопая Сашу по плечу. — Тикток скачай. Знаешь, как самооценку поднимает? Тебе понравится.       — Вика говорила, что там дети, — Саша неуверенно смеется.       — Они вы-ра-стут! — повторяет Олег. — А вкусы останутся. И вообще, там не только маленькие девочки, есть еще совершеннолетние. Если поискать. И мальчики есть.       — Да иди ты, — Саша встает и выливает чай безжалостно в раковину.       Потом Олег ржет до боли в животе, когда находит в ванной омолаживающий крем. Саша заезжает ему подушкой по затылку, но не злится. Постепенно все возможные кремы и умывалки заполняют полочку в ванной, вынуждая бритву и зубную щетку Олега переехать в самый чистый угол. А того мудака он, конечно, не находит, но не значит, что не ищет.       За день до съемок Саша красит волосы в черный, отбеливает виниры, закупается новой одеждой. Олег думает, что это пойдет ему на пользу, особенно когда застает Сашу листающим ленту тиктока на кухне с утра. Он не только выглядит лучше, он ощущается лучше на всех уровнях.       Димка Матвеев выглядит заносчивым говнюком, думает Олег и пожимает ему руку до съемок. Он старается ни с кем не общаться слишком долго, да и к свету на съемочной площадке удается привыкнуть не сразу, но Саша сияет. Он скучал по этому. Сияет и Дима, а хитроумный рисунок на шее заставляет рассматривать его неприлично долго.       Но если Матвеев выглядит говнюком, Череватый им является по сути. Олег хвалит себя, что успел открыть рот перед тем, как дать ему в морду. Саша выглядит жалким, свет в глазах сразу потухает, а Олег не дает Череватому договорить.       Если бы не Гецати с его мощной спиной, Олега бы не сдержал никто. Он видит переминающегося с ноги на ногу Сашу переферийным зрением, и это только подталкивает к действиям.       — Ты не должен был этого делать. Но спасибо, — слышит он в такси, и продолжает дышать по технике Виктории для успокоения.       Матвеев скидывает ему много мемов. В основном они связаны с музыкой или черной магией, но иногда в них проскакивает сравнивание Олега и кота. На съемочной площадке он молчаливо красив и беспощаден, но в жизни очень хочет понравиться. Олег это чувствует. И Олег не против.       — А погнали ко мне, в мортал комбате я тебя урою, — бросает Матвеев сразу после съемок, а Олег довольно кивает. Он успевает предупредить Сашу кивком головы, и срывается с загадочным чернокнижником.       Его съемная квартира выглядит практически также, как в кино определенного жанра. Большая студия в белых тонах с огромными окнами, где определенно чувствуется женское присуствие. Не нужно видеть мертвых чтобы заметить каблуки у входа точно не на размер Матвеева, платье в приоткрытом шкафу и косметику в ванной. Хотя на счет последнего, Олег уже не уверен, чье это.       Они сидят бедро к бедру на кровати и рубятся в файтинги. Матвеев предсказуемо лидирует в турнирной таблице, но Олегу удается несколько раз устроить ему k.o. Потом они проходят какую-то кооперативную игру, обмениваясь едкими комментариями и шуточными оскорблениями, пока Матвеев не откладывает джойстик и не кладет руку чуть выше колена Олега.       Тот останавливается и долго смотрит на музыкальные пальцы, которые поднимаются выше и выше по его бедру. Когда кончики дотрагиваются до ширинки, Олега дергает, он поднимает глаза на сосредоточенного Димку.       — Руку убери, — говорит он севшим голосом. Матвеев отдергивает ладонь и хмыкает.       — Мне показалось, я правильно истолковал твои посылы. Извини, — Матвеев отряхивает руку и быстро застегивает пуговицы на рубашке. — Реально извини, я не хотел…       — Какие посылы? — Олег оглядывается. — А у тебя разве нет девушки?       — Есть, но-о-о, — Матвеев отводит взгляд. — Короче. Статус: все сложно. А тут ты такой красивый и открытый. Вот я и решил попробовать. В конце концов, это же по наследству передается.       — Что «это»? — Олег отсаживается и откладывает джойстик.       — Бисексуальность у мужчин, — легко отвечает Димка. Олег непонимающе вскидывает бровь, а тот вздыхает и продолжает. — Не делай такой удивленный вид. Рядом с Сашей мой гей-радар орет благим китайским матом, а стрелка кружится, как компас на месторождении железа.       — Четкий у тебя гей-радар, — Олег хмыкает. — Я не хотел посылать какие-то посылы. Извини.       — Ну, в конце концов ты там действительно не единственный Шепс, — Матвеев хмыкает и собирает джойстики, чтобы убрать под телевизор. Олег вскидывает руки и наигранно возмущается. Димка посмеивается и поворачивается к нему корпусом, сидя на полу. — Что Саше нравится, может посоветуешь? Ты лучше, чем статьи в гугле 2017 года.       — Ты собирался при мне моего брата кадрить? — Олег встает и трепет Димку по ровным и мягким волосам. — Я как-то не узнавал, нравятся ли ему чернокнижники в татуировках.       — Они всем нравятся, — Матвеев закатывает глаза и встает с помощью протянутой руки. — А мне твой брат. И ты тоже. Но если выбира-а-ать… хотя это делать я не люблю.       — Выбирать — отстой, — соглашается Олег. — Поэтому я упрощу тебе выбор. Я в другой лиге играю.       — В каком диснеевском фильме фразочку спиздил? — Матвеев хитро прищуривается. — Но Саша играет в нашей. Я не просто уверен, я знаю. Чувствую, вижу, говори, как хочешь. И ты вообще тоже в обе поигрываешь, просто меня не хочешь.       — Ты красивый, но нет, — смеется Олег уже в коридоре. Матвеев услужливо подает ложку для обуви. — Спасибо за игру. Надо будет тоже ее купить.       — Вообще, вы с Сашей тоже очень красивые, — говорит Матвеев напоследок и закрывает за Олегом дверь.       Эта банальная фраза впечатывается в разум сильнее, чем хотелось бы. Олег теперь тоже не может не видеть, не чувствовать, что Саша красивый. С утра, когда он похож на заспанного черного воробушка, или вечером, когда он пытается собрать чемодан на испытание и ругается с менеждером по телефону, почему не оплачен дополнительный багаж.       Олег думает о том, что Саша красивый в самое неподходящее время. Брат где-то на испытании, Димка судя по геолокации в инсте, уехал на выходные в Подмосковье, а Олег пытается заснуть, но зарождающееся возбуждение мешает.       Саша красивый. Саша неправильно красивый. Его новый цвет волос, его глаза с линзами или без, его домашний запах и его руки. Олег прокручивает в голове то, что нечаяно услышал три года назад.       Ускоряя руку, он вспоминает еще и Димку. Матвеев знает о своей сексуальности, и активно ее демонстрирует. Он даже прикоснулся на прошлых съемках к Саше, и Олег не может это забыть. Он не думал сразу о двоих с четырнадцати лет, когда нашел журнал для взрослых с подозрительно похожими моделями в ящике отца.       После оргазма ему, конечно, стыдно. Неправильно так думать о брате. О родном брате. Даже если он неправильно красивый. И о Матвееве тоже не стоит, он же может это почувствовать. Олег стоит под обжигающими струями душа и думает-думает-думает.       Съемки проходят быстро и даже увлекательно, Матвеев продолжает всех игнорировать, а Саша делает вид, что ничего не замечает. Олег разрывается. Пришло время посмотреть, как Матвеев прошел испытание, и Саша рядом тихо выдыхает.       — Он такой красивый, — такой шепот не слышат обычные люди, но Олег чувствует его кожей. Похотливые сущности за спиной Димки оставляют свой отпечаток.       Еще до начала съемок, Матвеев откровенно флиртует. А Саша и рад поддаваться, смеется с дурацких шуток и сам старается прикоснуться к чернокнижнику как можно чаще. Олега разрывает гнев и зависть одновременно. Он хочет каждого из них. Он хочет их вместе. Он хочет их без себя.       Димка выступил хорошо и после повел себя достойно. Как только камеры выключаются, Олег идет к нему напрямик.       — Я передумал, — быстро отвечает он и хватает чернокнижника за плечо. Тот усмехается и разминает шею.       — Я тут мотоцикл взял в аренду, — загадочно отвечает он. — Второй шлем шел бесплатно.       Они выезжают из Москвы на пустую ночную трассу, и Олег чувствует себя счастливым. Он отключает телефон и прижимается к Димке сзади. А потом Димка прижимается к нему, когда Олег уговаривает его дать поводить.       Они целуются в кустах у заправки. Черные глаза Матвеева пугающе блестят в темноте, а узкая ладонь заползает под ремень быстро, как змея. Олег не чувствует себя неправильным, только кайф.       — Поехали к тебе, — выдыхает Олег, отстраняясь от горячих губ.       — Ко мне нельзя, — Димка качает головой и делает шаг назад. Там, где были его руки, чувствуется пустота. — Давай к тебе.       Припарковать новенький мотоцикл оказывается не так просто, когда руки дрожат от возбуждения, а в штанах уже давит. Но Олег даже доводит его до квартиры и со второго раза умудряется попасть ключом в замок.       Он скидывает с Матвеева сраную кожанку, впечатывая в стену. Подставка под куртки от удара рядом падает, но Олег не замечает. Димка реагирует бурно и уже гладит его по спине под майкой и царапает короткими ногтями. Олег чувствует себя дома, но не сразу осознает, что является этому причиной.       Димка толкает его в грудь и физически поворачивает подбородок в сторону, заставляя смотреть.       Саша расположился в дверном проходе, сжимая чашку чая. В домашней одежде, после вечернего душа и уже в пижаме, он вовсе не выглядит уставшим. Олег переглядывается с Димой, у которого натурально черти пляшут в глазах.       — Присоединишься? — спрашивает Матвеев и тянет голову в сторону Саши, все еще зажимаемый Олегом. Саша, как в замедленной съемке, ставит чашку на обувной шкаф и подходит к ним, кладя обе ладони на раскрасневшиеся щеки Димы.       Олег никогда не видел ничего более возбуждающего. Саша немного ниже, нежнее, но все равно доминирует, заставляя Матвеева постанывать и активнее тереться о ногу Олега. Когда поцелуй заканчивается, Саша тяжело дышит и встречается взглядом с братом. Привычно светлые глаза тонут в глубоком зрачке.       — Вы такие красивые, — Дима тянется к ним одновременно, и подталкивает лицо Олега к брату. О Саше больше не хочется думать в таком качестве. Потому что родных братьев так не целуют.       Губы у Саши теплые, не очень мягкие и точно не женские. Но Олег закрывает глаза и углубляется в страсти.       Потом он снова целует Диму, а Саша ведет их обоих к нему в спальню, параллельно сбрасывая ненужную одежду, как вторую кожу. Кровать достаточно большая, чтобы вместить троих.       Матвеев толкает Олега в спину и быстро садится к нему на бедра, пока Саша издевательски долго целует. Член стоит так, что больно, а Димка еще и начинает круговые движения бедрами, оставаясь в одном белье.       Саша выпрямляет спину и оказывается за Димой, выцеловывая татуировки на шее. На нем единственном сохранились штаны, и то, это ненадолго. Олег-то уж об этом позаботится. Он тянет Сашу к себе, заставляя поцеловать, сталкиваясь зубами и языками, и тем самым притягивает Матвеева еще ближе. Он не стесняется в стонах, когда ногти проходятся по соскам.       Олег ощущает сверху двойной вес, член просится в руку, и Дима оказывается догадливым. За ним следует Саша, который, видимо, задался целью свести Олега с ума.       — Я вообще не готовился. Да и вы тоже, — шепчет Дима, когда Саша валит его рядом с Олегом и начинает ласкать их обоих. Чужая рука внезапно ощущается сильнее, чем собственная когда-либо могла.       — Иди сюда, — ласково говорит Саша и целует Олега, пока ладонь Димы сменяет его. Поцелуи превращаются в укусы, Олег тает. А когда губы оказываются по обе стороны шеи, он не выдерживает.       Чья бы там ни была рука, она знает, что делает. Олег кричит сорванным голосом и позорно быстро кончает под легкий смех Димы.       — Скорострел, — Саша слегка толкает его в бок и указывает глазами на салфетки на тумбочке.       — Иди нахуй, — Олег выползает из-под них на другую половину кровати.       — Это обязательно, но позже, — Дима оставляет над его сердцем легкий поцелуй и утягивает Сашу к себе. Олег смотрит, как будто видит их обоих впервые. Как будто готов их сожрать.       Димка во второй раз располагается на чужих бедрах и полностью оголяется. Красуется. Мускулатура у него что надо, не слишком много и не слишком мало. Олегу хочется потрогать самому, но Саша опережает.       — Олеж, подай презики, будь другом, — стонет Саша, когда Дима показательно облизывает ладонь.       — А ты не охуел? — Олег смеется и устраивается рядом, целуя старшего во вспотевший висок.       — Да брось, Шепс, — Димка подмигивает сверху и кладет ладонь на грудь Олегу. — У тебя секса два месяца не было. У меня чуть меньше… Да потом свечку зажжешь, по углам поплюешь и все пройдет. Это на крайний случай.       — Ну и хер с ним, — стонет Саша, когда Дима берет их члены одной рукой. Олег сглатывает и тянется помочь. Смазки много, слюны достаточно, стыд мертв. Остается только блаженство, бьющее по стенкам сознания. Мир разбивается только, чтобы собраться вновь. Во что-то более прекрасное и возбуждающее. Если бы Олег мог кончить еще раз, это бы произошло.       Дима кончает на мгновение раньше, Олег даже не успевает подумать, как красиво выглядит чужая сперма на руке, как Саша добавляет еще с тем самым звуком. Он жалобно скулит. Но как Олег может его не поцеловать?       На удивление, первым в себя приходит Матвеев, звездочка этого вечера. Он еще раз обтирается и ходит голышом по квартире, собирая сорванные вещи. Он долго отряхивает любимую кожанку в коридоре, а потом идет пить воду на кухню.       — Пиздец, — шепчет Саша, лежа с Олегом плечом к плечу.       — Мы попадем в ад за это, — отдышавшись, говорит Олег и в доказательство своих слов целует Сашу еще раз. На этот раз с нежностью. Хочется показать, что это не только страсть.       — А где у вас тут еда? Жрать хочется пиздец! — доносится с кухни. Саша смеется и быстро встает.       Он кормит их макаронами с кетчупом, а Димка по новой привычке добавляет пугающе много перца. Несмотря на предложенную одежду, он все еще голый, хоть и чистый. Пахнет, как Саша после душа. Олег любуется.       — Я, наверное, поеду, — неуверенно говорит Дима, складывая практически вылизанную тарелку в раковину.       — Оставайся, что ты, — Саша гостеприимно разводит руками. — У тебя ноги дрожат, как ты поедешь куда-то. Еще и на этой машине смерти.       — И с кем мне лечь спать? — Дима приподнимает бровь. Олег с Сашей переглядываются, и на душе теплеет.       — Я что, зря на king-size в спальне потратился? Надо хотя бы раз использовать все возможности, — отвечает Саша и Олег смеется. Он успевает покурить, пока Саша моется, а Дима моет посуду, а потом расставляет все по местам, будто уже бывал в этой квартире.       Олег ложится подальше от Саши, чтобы оставить Диме место, пока тот стоит над ними и с умным видом рассуждает.       — Ложись, — Саша похлопывает по пространству между ними.       — Думаете, это убережет вас от экзистенциального кризиса? Нет, не убережет, — Дима спрыгивает с кровати и пихает Олега в бок. — Двигай жопу, я с тобой буду спать.       — А я чем тебя так обидел? — в шутку возмущается Саша. Олег покорно двигается. В отличии от Димы, он все-таки нашел для себя шорты.       — Я боюсь, как бы Олежка не обиделся, — Матвеев пристраивается поудобнее, выбрав вместо подушки плечо Олега. Тот не возражает. Саша гасит свет.       — Олег… Олег, — Саша толкает его посреди ночи. — Хочешь загадку?       — М, — невнятно отвечает Олег, хотя сон еще не пришел.       — Ты лежишь между геем и девушкой своей мечты. К кому лицом повернешься?       — Между просто геем или геем моей мечты? — сонно бухтит Матвеев. Олег чувствует, что не может улыбаться шире.