***
***
Пес, так его называли. Человек, который слишком многих отправил к Страннику раньше времени. Когда его тело прибило к берегу Тихого Острова, у меня возникло искушение, ох и оно было очень сильно, оставить его в воде, чтобы раны загноились, воспаление распространилось, и лихорадка сделала свое дело. Но милость и прощение Отца даруются и самым заблудшим душам, и я помог этому человеку. Даже когда раны были промыты и обработаны, казалось, что Странник решительно настроен прибрать его душу, но Старший Брат не отказался от попыток исцелить грешника. Может, он помнил о том, как сам был спасен из вод после битвы на Трезубце. Так или иначе, его усилия принесли свои плоды, и Сандор Клиган проснулся живым, хотя и с больной ногой. Тем не менее, Семеро снова доказали свою мудрость; ни одна душа не была безнадежно потеряна, даже такая беспокойная. Мужчина закрыл лицо капюшоном и дал обет молчания, отложив меч и взяв лопату, чтобы обрести покой безымянным могильщиком здесь, на Тихом острове, где он и провел остаток жизни… Отрывок из «Исповеди септона Мерибальда»***
Цитадель, Старомест 312 год от З.Э В глубинах Цитадели Конклав собрался в большом богато украшенном зале. Все девятнадцать архимейстеров были в одинаковых масках и типичных серых мантиях, с жезлами из различных металлов. Расположившись за белым столом в форме полумесяца, они внимали довольно высокому темноволосому молодому человеку, на вид лет двадцати пяти. — Итак, что вы можете рассказать нам об Академии Зимних Ключей, мейстер Дорвальд? За последние два года Цитадель предприняла несколько попыток проникнуть в Северную Академию, но никто, кроме человека, стоящего перед ними, не добился успеха. Север был словно покрыт завесой тайны, и все прежние контакты или связи умолкли. Еще большей секретностью было окутано новое учебное заведение. Все, что у них было, — это смутные слухи, то есть то, к чему ученые люди никогда не относились слишком серьезно. — Ну, — кашлянул Дорвальд, — главой института является сам король. — Это какая-то шутка? — проворчал архимейстер в серебряной маске. — Что человек, выросший с мечом в руке, знает о том, как управлять местом знаний?! — Кажется, власть ударила ему в голову. Это будет не первый раз, когда у короля возникают мысли о собственном возвеличивании. Но разве это не хорошо для нас? — возразил другой архимейстер с золотым жезлом. — Если его проект провалится, ему придется вернуться и просить у нас прощения! — Дурак! Кто знает, что сделает Разрушитель, если придет сюда снова? Пентос, Тирош и Браавос поняли, как глупо провоцировать Старков! — Перестан, архимейстер истории, хлопнул рукой по столу из чардрева. Несмотря на седые волосы, он был высоким, крепким мужчиной с напористой манерой поведения. — Не нужно спешить с выводами, — предостерег человек в темной маске. — Умение владеть мечом и колдовством не означает, что королю не хватает ума или умения обращаться с пером. По общему мнению, Север процветает как никогда раньше. — Это говорит о навыках старого лорда-водяного больше, чем о талантах короля, — сухо возразил архимейстер сумм и чисел. — Но давайте выслушаем рассказ молодого Дорвальда, прежде чем принять решение. — Что ж, кажется, Его Милость достаточно опытен в делах Академии, — кашлянул мейстер, почему-то потирая затылок. — Любой возникающий вопрос доводился до него и решался быстро и справедливо. Поначалу все, конечно, было немного запутанно, все быстро приводилось в порядок. Стандартизировались языки, терминология, единицы измерения, противоречивые идеи со всеми достоинствами и недостатками сравнивались, подробно изучались и опробовались. Это, казалось, успокоило всех в комнате на несколько мгновений. — Может ли этот вор сохранить все наши книги и свитки в хорошем состоянии? — проворчал кто-то. — Ну, неужели это действительно воровство, когда мы сами дозволили это? — Эброуз беспокойно заерзал под своей серебряной маской от едких слов, пока все смотрели на него. Впрочем, может быть, он и дал проклятое разрешение, но весь Конклав заранее согласился на это! — Несмотря ни на что, вопрос остается в силе! — Ну, новички должны копировать некоторые старые тексты по крайней мере два раза в неделю, но не с такой скоростью, как это делалось в Цитадели, — объяснил Дорвальд. — Тем не менее, все фолианты, кажется, остаются в превосходном состоянии, несмотря ни на что. Это необъяснимо, но до меня дошли слухи, что сам Его Светлость заколдовал библиотеку, чтобы уберечь все от порчи и разрушения. — Это жульничество! — Ба, ты так говоришь, как будто мы не стали бы делать то же самое, если бы могли, — пренебрежительно фыркнул другой архимейстер в ответ на дерзкое возмущение. — Возможно, нам следует снова уделить больше внимания изучению высших тайн. — И как ты хочешь это сделать? Здесь нет практиков тайной магии после того, как Марвин погиб вместе с Таргариенами, и любые фолианты, которые можно было бы использовать для обучения, теперь недоступны, поскольку они в Винтерфелле. — Мы всегда можем посмотреть на Восток. — Восток?! Иметь дело с этими шарлатанами Эссоса?! — Мы должны уже понять, что не все сейчас шарлатаны. — Но иметь дело с такими темными и странными местами, как Асшай? Семеро знают, какую гнусную магию они там практикуют! — Асшай далеко не единственное место… — Хватит ссориться, как маленькие дети, — Перестан снова стукнул кулаком по столу, и спор прекратился. — Мы собрались не для этого. Что ты можешь рассказать нам об организации, юный Дорвальд? — спросил Ваэллин, человек в бронзовой маске. — Мне пришлось заплатить двадцать серебряных оленей, чтобы стать новичком, как и всем остальным, — сказал мужчина. — Хотя есть много возможностей для ученых людей заработать немного денег, предлагая свои знания и услуги в качестве писцов, счетоводов и тому подобного. Академия предоставляет еду и жилье для всех новичков. — А как они отделяют хороших от плохих? — Есть своего рода экзамены каждые несколько месяцев, проверяющие вашу способность учиться и понимать. Те, кто справится лучше, будут вознаграждены. — Полагаю, это может сработать, — пробормотал архимейстер Райам достаточно громко, чтобы его услышали все. — А как насчет качества их учений? — Эээ, нет большой разницы с Цитаделью, хотя они, кажется, в начале больше сосредоточены на практическом аспекте, а такие вещи, как изучение сумм, ведение домашнего хозяйства и торговля, называются администрированием. Новички могут выбрать любую тему, которую они желают изучать. Каждая дисциплина преподается по собственному графику, несколько ученых читают лекции в классах по различным навыкам. Как только вы приобретете мастерство и определенный уровень знаний по предмету, вы можете быть повышены до адепта. Адепты могут покинуть Академию и официально поступить на службу в королевские администрации, к лордам или даже к наболее богатым северным купцам. — А как насчет тех ученых, которых вы упомянули? — Адепты могут продолжать свое обучение в своем собственном темпе и посещать лекции ученых и великих ученых, а чтобы стать ученым, вы должны стать мастером по крайней мере в одном предмете и владеть еще двумя. — Король учит колдовству? — Впервые заговорил архимейстер Нимос. — Нет, и каждый приходящий практик тайной магии, будь то мастер или неофит, не может заинтересовать его. — Сколько послушников было, когда ты ушел? — Меньше тысячи, хотя я не могу быть уверен, — кашлянул Дорвальд. Конклав продолжал задавать новые вопросы в течение следующего часа, и мейстер терпеливо отвечал. — Я до сих пор не могу поверить, что женщинам разрешено там учиться. На что жене и матери высшие знания о горных породах и ландшафтах или торговле? Это безобразие! — Но, как указал мейстер Дорвальд, немногие из них проявляют интерес к чему-либо, кроме целительства и медицины, и еще меньше остается достаточно долго, чтобы изучить что-либо существенное. Прошло более двух лет с тех пор, как открылась Академия, и ни одна женщина не достигла звания ученого! — Это мало что значит, большинство их нынешних ученых — ученые люди из разных уголков мира, очень немногие поднялись до уровня мастерства от новичка менее чем за пять лет даже здесь! — Итак, Джон Старк создал то, что по сути является второй Цитаделью, хотя и немного отличающейся и находящейся под влиянием иностранной практики, но все же точно приспособленной к потребностям своего королевства, — резюмировал архимейстер Перестан, устало потирая лоб. — И теперь, когда наши отношения с Севером разорваны, у них есть время укорениться, вырасти и расшириться. — Но ни их адепты, ни ученые, кажется, не доступны для знати к югу от Перешейка. — Архимейстеры, — вежливо поклонился Дорвальд, привлекая их внимание. — У тебя есть к нам еще вопросы? Девятнадцать с тревогой переглянулись, услышав вдруг дерзкие слова мужчины, но на все вопросы, которые они могли придумать, уже были даны ответы. — Молодой Дорвальд, — несчастно кашлянул Эброуз, — похоже, что время, проведенное на Севере, сделало вас наглым. Вам предстоит многому научиться, прежде чем вы сможете говорить вне очереди в этих священных покоях! — Возможно, — согласился мейстер, затем, после короткого колебания, снял с шеи цепь и бросил ее перед столом из чардрева. Металлы звякнули на мраморном полу, и все архимейстеры замерли, ошеломленные. — Ты смеешь выбрасывать свои звенья?! — Рям едва ли не взревел, сердито размахивая кулаком. — Они мне больше не нужны, — глубоко вздохнул Дорвальд. — Прощайте, архимейстеры. — И куда же ты идешь?! Это, казалось, остановило человека, и он развернулся, к Конклаву, с лицом, полным решимости. — Я возвращаюсь на Север, чтобы жениться. — Мейстеры поклялись хранить целомудрие, — возмущенно пробормотал Эброуз. — Мы отправим тебя на Стену за это! — Но я больше не мейстер, — дерзкий мужчина указал на выброшенную цепь, — ведь никаких обетов безбрачия от северных ученых не требуется. Сам Его Светлость обещал освободить меня от прежних клятв! Дорвальд решительно вышел, оставив ошеломленный Конклав позади.***
Северные лорды могли потребовать от адептов или ученых дать обет безбрачия при поступлении к ним на службу, но в основном это делалось для лекарей, если вообще делалось. Отправка на учебу собственных вассалов или спонсирование получения знаний детьми верных слуг стало обычным явлением, и во многих северных крепостях был по крайней мере один ученый, а также несколько адептов, служащих на различных должностях вместо одного мейстера, как это бывало прежде. Чтобы получить ученого или адепта к себе на службу, лорды или купцы должны были заплатить определенную сумму, хотя чем более образован был человек, о котором идет речь, тем выше была и цена. Остальную часть средств, необходимых для работы Академии, предоставлял Дом Старков. Для большинства прославленных кузнецов стало традицией отправлять своих учеников в Академию Зимних Ключей, чтобы они достигли мастерства в изучении металлов и ковке. Многие деревни, большие или маленькие, объединялись и отправляли кого-нибудь учиться навыкам исцеления вскладчину. Северная Академия стала новым, почти бесконечным источником администраторов для всех городов, строящихся на Севере и для реформ, проводимых Северной короной. Но, конечно, далеко не все ученые стремились покинуть Академию. Отрывок из «Восстания Академии Зимних Ключей» Маллина из Башни Теней***
Джон Старк, Волантис — Для меня большая честь, Ваше Великолепие, — высокий мужчина в желтой шелковой тоге низко поклонился, а Джон с трудом удержался, чтобы не закатить глаза в ответ на это обращение. — Я Мейлон Мейгир. «Надо отдать должное, у него есть мужество», — подумал Джон, глядя, как встречающий не дрожит под злобным взглядом Винтера. Он совсем не колебался, твердым шагом приближаясь к огромному дракону, в отличие от беспокойных тигровых плащей и множества пугливых рабов, готовых бежать при малейшем намеке на то, что дракон будет атаковать. Джон сосредоточил свое внимание на Мейлоне Мейгире: загорелая кожа, серебристые волосы, бледно-лиловые глаза, такие светлые, что казались голубыми. Человек перед ним, несомненно, был от крови Старой Валирии. И говорил он на безупречном Высоком валирийском. Из ножен с золотым сердцем поверх позолоченного пояса выглядывала богато украшенная рукоять из красного золота, исписанная валирийскими глифами, с большим топазом, встроенным в навершие. Джон чувствовал магию, типичную для валирийской стали, по всей длине клинка. Тем не менее, этот человек не был таким гедонистом, как должен был — в таких-то золотых нарядах. Одежда не скрывала худощавое, но сильное тело, а шрамы на его предплечье и щеке свидетельствовали о том, что этот человек бывал в бою. — Приветствую, — вежливо ответил Джон на Высоком валирийском языке. — Я решил любезно принять приглашение Триархов. — Величественный дракон может отдохнуть на площади, и тигровые плащи не дадут его потревожить, а слуги принесут ему полдюжины голов крупного рогатого скота в пищу. Я провожу вас во внутренний дворец, Ваше Великолепие, — кивнул волантиец горстке рабов, и они быстро перенесли ближе роскошный паланкин. — Мне не нужны носилки, — пренебрежительно махнул рукой Джон. — Призвать одного из лучших коней или, может быть, боевую колесницу? В этот момент Джон вспомнил надоедливую волантийскую традицию высокорожденных считать акт касания земли унизительным и вздохнул. Мейлор Мейгир казался встревоженным, и единственная причина, по которой он подошел пешком, заключалась в том, что его лошадь не осмеливалась приблизиться к Винтеру. — Колесница подойдет, — решил король Севера, он никогда раньше не ездил на них, а верховая езда потеряла для него всю прелесть, стоило оседлать дракона. Джон подтолкнул Винтера, который лениво лег на площадь и стал настолько непритязательным, насколько это было возможно при его размерах. Дракон сильно вырос, и Джон готов был поспорить, что он сейчас почти такого же размера, как Черный Ужас в расцвете сил. В конце концов, два тигровых плаща с серебряными кольчугами и зелеными полосами, вытатуированными на щеках, подвезли большую позолоченную колесницу, запряженной четырьмя величественными конями. Хотя породу Джон не мог распознать, лошади были крепко сложены, с высокими гривами и хорошо обучены, хотя и фыркали беспокойно, чуя дракона. Джон запрыгнул в колесницу, Мейлон Мейгир присоединился к нему, отослал тигриных плащей и сам взял поводья. Волантинский дворянин показал себя искусным наездником на колесницах и повел их по мощеной улице, достаточно широкой, чтобы дюжина всадников могла ехать в ряд. Дорога была пуста, ее обочины были затянуты тигровыми плащами, препятствующими проходу толпы с пересекающихся улиц. Один взгляд подтвердил то, что Джон уже знал: большинство людей здесь были рабами, о чем свидетельствовали многочисленные и красочные татуировки на их лицах, хотя они выглядели сытыми и одетыми. — Ваши доспехи величественны, — голос Мэлона был полон восхищения. Оно и понятно — в прошлом году Джон перековал каждую пластину и кропотливо добавил замысловатые детали и руны по настоянию жены — король не мог носить простые доспехи, как какой-нибудь межевой рыцарь. — Даже мастера Квохора не могут придать металлу такой глубокой черноты, которая, казалось бы, поглощает солнечный свет, или выполнить такую детальную геральдику и узоры. Неужели это правда… — Да, выковано колдовством, — закончил за него Джон. — И нет, ни одно из моих творений не покинет Север. Доспехи останутся достоянием моего Дома. Он сделал величественный бронзовый доспех для Ширен, не уступавший в надежности его броне, несмотря на церемониальный вид, и ей это понравилось. — Вам не жарко во всем этом металле? — спросил Мейлон, не отрывая глаз от улицы. — Я могу предоставить вам подходящую сменную одежду. — Спасибо за щедрое предложение, но, боюсь, я слишком привык к своим вещам, — отказался Джон. Робб пострадал за свое доверие к церемониям и обычаям от врагов и незнакомцев, и он не совершит той же ошибки ни сейчас, ни когда-либо. В аду похолодает в тот день, когда он отправится на переговоры без оружия и доспехов. Тем не менее, мысль о брате пробудила в нем еще одно воспоминание. — Вы имеет какое-то отношение к Талисе Мейгир? — Моя своенравная сестра, — в голосе волантийца смешались грусть и ярость. — Она была лучшей из нас, самым любимым ребенком в нашей семье. Ее побег разбил сердце моего отца и еще быстрее отправил его и мою больную мать в объятия Вхагар, когда мы узнали о ее позорной кончине. — Фреи и Болтоны оскорбили и богов, и людей этим кощунством, — мрачно сказал Джон. — Ни тех, ни других больше нет среди живых. — Увы, никакое количество пролитой крови не вернет ни мою сестру, ни родителей, — голос Мейлона был тусклым. — Отец хотел присоединиться к той войне и отправить десять тысяч тигриных плащей и наш военный флот к волчьему королю, чтобы поддержать Талису, но остальные Тигры и Слоны были гораздо больше озабочены растущей угрозой со стороны Королевы Драконов и беспорядками в Заливе Работорговцев. Уничтожение Матери Драконов и ее мужа сделало вас довольно популярными в Новом Гисе и здесь, в Волантисе. «Это к лучшему», — подумал Джон. Десять тысяч солдат-рабов, какими бы умелыми они ни были, не стали бы благом для дела Робба. Странно было слышать, что его здесь уважают за победу над Дейенерис, но если надо будет, он не постесняется использовать эту добрую волю. Они подошли к Черным стенам и были пропущены через огромные арочные ворота из черного дерева, охраняемые двумя десятками тигриных плащей в тяжелых доспехах. С первого взгляда Джон понял, что укрепление было не менее двухсот футов в высоту и почти семьдесят в ширину. Внутри подобных туннелю ворот было несколько решеток, еще больше дверей, каждая толще предыдущей, и множество отверстий для копий, усеивающих потолок. Как только они миновали последние ворота, Мейлон замедлил колесницу. За Черными стенами все здания были намного выше и роскошнее — мрамор, серебро, золото и экзотические деревья усеивали ландшафт. Пышные, красочные сады, богато украшенные арки, позолоченное убранство храмов и экстравагантные дворцы, облицованные нефритом и мрамором, виднелись на каждом углу. Тигровые плащи здесь носили лучшие доспехи; замысловатые полулаты можно было увидеть на каждом втором воине, а рабы были одеты в дорогие шелка и хлопок. — Расскажи мне об этих черных призраках, — прервал молчание Джон. — Они подкрались к Соториосу, как чума, и красные жрецы говорят, что они родом из проклятого Йина, — вздохнул Мейгир. — К тому времени, как мы поняли, что они на самом деле существуют, все пираты на Василисковых островах были мертвы. Все выжившие выглядят так, будто состарились на десять лет, и говорят, что их присутствие вызывает неконтролируемый ужас. Это звучало похоже на дементоров. Тем не менее, у Джона была богатая память и арсенал для борьбы со всеми видами магических существ, так что ему нечего было бояться. — У вас есть их описание? — Ужасные существа с человекоподобным телосложением, летающие по воздуху, окутанные живыми тенями, появляющиеся только ночью, — содрогнулся Мейлон. — Они несут с собой смрад смерти и разложения. Красные жрецы и чернокнижники не могли ничего сделать, кроме как задержать призраков. Только аэроманты, связыватели теней и огненные маги из Асшая могут победить их после долгой борьбы. Валирийская сталь также, кажется, вредит им, но теневых демонов слишком трудно убить. Они всегда нападают большими группами, если вы раните одного, он убежит. Мы потеряли сотни кораблей из-за этих теневых дьяволов только за последний год!***
Четыре дня и четыре ночи Великий Драконий Волк вел переговоры с триархами и гискарским посланником. Прославленный Разрушитель был гордым и богатым правителем, и его нельзя было купить земными богатствами. Требования его были тяжелы для исполнения, но призраки сделали морскую торговлю почти невозможной и медленно вторгались как в Новый Гис, так и в Волантис с юга. В конце концов было достигнуто соглашение — Джон Старк победит черных призраков. Взамен Волантис и Новый Гис согласились освободить любого ремесленника с семьей, который пожелает переехать на Север в качестве вольноотпущенника, независимо от того, кому они принадлежали раньше. В конце концов, десять тысяч мастеровых, от кузнецов, каменщиков и плотников до кожевников, швей, ткачей и корабельных мастеров, вместе с пятьюдесятью тысячами их родственников решили отправиться на Север. Но это было еще не все. Новый Гис и Волантис неохотно согласились предоставить любому рабу возможность выкупить свою свободу через десять лет каторжного труда. Это решение впоследствии мирно освободило куда больше рабов, чем удалось Дейенерис Таргариен с ее безумствами. Отрывок из «Волшебного возрождения» имперского ученого Мардана зо Аздака***
Джон Старк, Йин Снова сгустилась ночь, луна и звезды скрылись за зловещими облаками, погрузив все вокруг во мрак. Влажный ветер нес тяжелый смрад гниения и разложения; черные призраки не были ни дементорами, ни бессмертными, но они были не за горами. Казалось, они питались не душами, а самой жизнью и магией, и были подняты каким-то извращенным темным колдовством, превращающим измученные души в телесные полутеневые мерзости. Под их покровом теней скрывалась получеловеческая, полудемоническая душа. Они были очень устойчивы к физическим атакам, как если бы он ударял по большому цельному блоку из лучшей стали, и ему приходилось использовать почти всю свою силу, чтобы убить их одним ударом. Призраки были ужасно тихими как в своей не-жизни, так и в смерти. Все бои происходили в оглушительной тишине, что делало их еще более нервирующими. Ему потребовалась почти луна, чтобы очистить море от демонов, и еще одна луна, чтобы пройти через острова Василиска, а затем и Заметтар. Он почти добрался до Йина — источника призраков. Сама магия пульсировала мерзким зловонием. Винтер медленно кружил над ним, поджидая врагов, но их не было. Даже джунгли расступились от руин, словно они были полной противоположностью самой жизни. Все было высечено из огромных блоков маслянистого черного камня, который, казалось, пожирал жизнь. Разрушенный город… выглядел пустым. Но чувства Джона были обострены. Он выбросил руку, схватив призрака за шею, когда тот пытался подкрасться к нему. Могучим ударом бронзового клинка он разорвал покров теней и демона под ним, превратив его в ошметки черной пыли. Это, казалось, было началом битвы — вокруг стало еще темнее от призраков, которые мчались на него, как волна тьмы. Яростный рев Винтера потряс мир вокруг, запах озона стал невыносимым, и мгновение спустя буря фиолетовых молний вырвалась из его жезла из железноствола, пронзая окружающих призраков, осыпая его и огромного дракона грязной черной пылью. Кольца пурпурного огня стремительно расширялись, поджигая сотни фигур в плащах. Дракон был в ярости, извергая море яростного черного пламени с синими прожилками, стремясь утопить демонов в огненном аду. И все же, скольких бы Джон и Винтер ни убивали, ему казалось, что из проклятых глубин темного города вырывалось все больше и больше. Спустя казалось годы, Джон огляделся с мечом в руке, задыхаясь, но призраки больше не следовали за ним. Минуты тянулись мучительно, но встречала его лишь оглушительная тишина. Они сделали это? С усталым вздохом Джон осел, опираясь на меч. Винтер тяжело приземлился, заставив растрескаться ставшую стеклом в его огне поверхность земли, как огромную паутину. Запах гнили, смерти и разложения исчез, сменившись дымом и пеплом. Наконец закончились три дня и три ночи боев, и они вышли победителями. Бесконечный поток призрачных демонов не замедлился даже после того, как он превратил руины в лужу расплавленной лавы. Даже со своими огромными резервами он не мог постоянно использовать крупномасштабную магию, особенно без палочки, поэтому был вынужден размахивать Черным Братом, ожидая, пока его магия восстановится. Его последние капли силы были использованы, чтобы остановить огонь, который вышел из-под контроля и угрожал поглотить окружающие джунгли. Его доспехи хорошо выдержали это испытание, и все его конечности были целы, но весь он был покрыт сажей и пеплом, и чувствовал, что пот пропитал каждую его пору, а тело пульсирует от багровых синяков — он слишком устал, чтобы исцелить себя снова. Он был на нуле, но уничтожил проклятие, обитавшее в грязных черных руинах Йина. Существо, о котором идет речь, по своей природе напоминало ему Королеву Трупов, но оно было намного, намного слабее, черпая всю свою силу из маслянистого черного камня, который оказалось на удивление трудно разрушить. Облачное небо загрохотало, и капли начали стучать по остекленевшей земле. Джон закрыл глаза, принимая заслуженный перерыв, и надеясь, что его путешествие в Валирию окажется легче.***
Джон Старк — единственный известный человек, который вернулся живым из тлеющих руин Фригольда, и, в отличие от принцессы Эреи Таргариен, не был смертельно ранен. Тем не менее, свидетели говорят, что его могучее тело осунулось, а под глазами появились большие черные круги. Как и Балерион, Винтер вернулся с трофеями, чтобы продемонстрировать свой подвиг: три длинных и жестоких зазубренных шрама украсили его чешую — два на спине и один на боку. Хотя некоторые утверждают, что они были получены от Черных призраков Йина. Говорили, что Король Зимы провел больше года, путешествуя по землям, разрушенным Роком, собирая бесчисленные сокровища Фригольда и давно забытые тайны… Отрывок из книги Великого ученого Эдвина «Жизнь Джона Старка III — Разрушителя и Строителя»***
Эддисон Толлетт, Стена 313 год от З.Э Одичалые больше не были проблемой, не осталось Белых Ходоков, и ни один из южных корольков не осмелился ступить на Север, пока Джон и его драконы сидят в Винтерфелле. С каждым годом после Битвы за Западный Дозор к ним приходило все меньше и меньше рекрутов. После того, как королевства были расколоты, дозорных с юга можно было легко пересчитать по пальцам каждый год: несколько дворян и рыцарей, пожелавших взять черное, чтобы не остаться без головы, оказавшись на стороне проигравшего в очередной битве за власть. Но затем с южных войн стало прибывать все больше и больше воинов и побежденной знати. Но никто из южан, будь то лорды или рыцари, родом из земель от Близнецов до Солнечного Копья, не осмеливался причинять беспокойство здесь, на Севере. Даже самые высокомерные и неразумные не хотели вызывать легендарный гнев Джона. Немного братьев приходило и с Севера. Но хотя общая численность Ночного Дозора увеличилась почти до восемнадцати сотен человек, но она все еще неизменно сокращалась. Ночной Дозор умирал, хотя и очень медленно, и 999-й Лорд-командующий был доволен этим. Пока им хватало людей, чтобы укомплектовать Восточный Дозор, Длинный Курган, Черный Замок, Глубокое Озеро, Серую Стражу и Башню Теней. Раз в несколько лун отправляли на север рейнджеров, чтобы проверить, нет ли каких-нибудь проблем. Но за Стеной не было никого, кроме диких зверей. И семь преисподних, даже там земли немного оттаяли! Стало вообще теплее, чем Эдд когда-либо помнил. Как только он понял, что больше ничего не может сделать для Дозора, его последние тревоги испарились. Старый Хотер и наконец вернувшийся Сэм Тарли взяли на себя большую часть обязанностей. Все, что ему оставалось, это тренироваться с мечом, выглядеть важно и одобрять разумно звучащие просьбы других командиров. Эдд мог даже каждый день находить время для своего любимого занятия — безучастных размышлений в своем солярии в тишине. Все было скучно, однообразно, неинтересно и мирно. Все, как и предпочитал Эдд. Тем не менее, спустя десять лет повеяло переменами. Джон притащил свою задницу обратно к Стене. От него пахло работой и беспокойной рутиной. В Черный замок был созван весь Ночной Дозор, каждый брат — рейнджер, стюард и строитель. А еще сюда были призваны все северные лорды. И даже пять великих ученых из Северной Академии с золотыми медальонами. Черный замок изо всех сил пытался вместить тысячу человек, не говоря уже о почти втрое большем количестве, и многочисленные палатки выросли вокруг, как грибы после дождя. Все эти важные лорды и сановники теперь набились в недавно вычищенный Зал Щитов, и Эдд неловко стоял слева от Джона, получая большую часть пристальных взглядов всей северной знати. Его друг едва ли постарел за последние десять лет и был еще более царственным и внушительным, чем Эдд помнил. — С этого дня я заявляю, что Ночной Дозор будет преобразован в Северный Экспедиционный Отряд на прямой службе Северной Короне, — провозгласил король и в зале вспыхнуло волнение. Джон с минуту бесстрастно наблюдал, но возмущенный шум не стихал. — Тихо! Отныне земли Дара будут возвращены Северу, а земли за Стеной будут открыты для захвата. — А как же Стена? — спросил Виллем Уэббер, новый командир Восточного дозора. — Любая экспансия дальше на север будет остановлена той самой Стеной, которую мы защищали! — Тебе больше не нужно беспокоиться о Стене, — слова короля заставили Эдда устало потереть лоб и вздохнуть. Он просто сразу понял по выражению лица Джона, что его легкие дни закончились.***
Даже в 313 году от З.Э. многие сомневались в историях и слухах о колдовстве Джона Старка, приписывая неестественные подвиги его дракону Винтеру. Даже после его триумфального возвращения из Валирии, где он приобрел забытые тайные секреты Фригольда, скептицизм остался. Однако все эти сомнения развеялись. Разрушитель овладел Мечом Вод, и отсек Север ниже Перешейка, точно так же, как Дети использовали Молот Вод, чтобы разбить Руку Дорна, заставив весь Вестерос трястись, как корабль среди бушующего шторма. Подземные толчки ощущались на всем пути к Солнечному Копью. От мыса Орлов до самой южной точки Укуса земля внезапно опустилась, как будто ее пронзил огромный меч. В тот же день Стена рухнула на всем протяжении от Тюленьего до Ледового залива. Тем не менее, бесконечные осколки льда, которые, несомненно, унесли бы множество жизней и завалили бы Север, почти сразу испарились в воздухе. Любые сомнения относительно того, были ли эти события связаны развеялись, когда Северная Корона немедленно заявила свои права на земли за Стеной, направив на север только что реформированный Ночной Дозор, который теперь называется Северным Экспедиционным Корпусом, и служит короне при поддержке всего северного дворянства. Отрывок из «Раскола» мейстера Армена