Пока ты смотришь в Бездну,
Бездна смотрит в тебя.
©️ Фридрих Нишце.
После стрима по Changed прошло уже несколько долгих дней, а Господин Бэбэй все никак не может вытащить из головы эту игру. Попытки уничтожить её упоминание, запрет на отсылки в чате, просьба к подписчикам — забыть всё это, как страшный сон…
Ничего…
Ничего не помогает…
Уже несколько долгих дней ему снятся кошмары, кошмары, в которых его преследуют фурри персонажи. Всех типов и видов, с любыми конечностями. От них нет спасения. Но там, где есть отчаянье — есть и надежда. Вопрос лишь в том, когда та, что умирает последней, дождется склизких и мягких объятий смерти.
— Сука, да что за хуйня? — ругался про себя наш нелюбимый Бэбэй. Уже третий час ночи, а ему всё не спится. Настя уже давно спит, а стрим запланирован на завтра, поэтому Бэбсику нечем заняться. — Ладно, попробую поспать, надеюсь, не приснится эта ебучая игра для гоев снова, — отчеканил в голове Бэбэй, но никто, кроме его разума, не мог услышать это.~Сон~
Добро̆ ͅпожал͜о͝вӑть в͑ п̾р͟окля̌т͑ы̿й̒ ̿м͑ир, ќо̒то͜рый̂ ты͟ с̉ам ͆й̞ ̃с̿ӧзда͡л…̍
Бэбэй резко открывает глаза. Его зрачки расширяются. Над ним, вместо привычного потолка его комнаты, расположился белесый свод. Потолок, что по высоте был равен примерно трём с половиной метрам и, главное, лампы. Медицинские лампы, что своим мертвым, ледяным светом прожигали кожу Бэбэя. Ничего больше увидеть было нельзя, так как голова его была прикована ремнём к стальному, холодному секционному столу, что находился, судя по всему, прямо посередине крупного медицинского помещения. После того, как мозг осознал, что он находится не в своей квартире, нервный импульс ударил в конечности, но они не отозвались. Конечности были закованы в медицинские ремни, а само тело Бэбса покрывала медицинская накидка. Голова была зафиксирована в одном положении, поэтому стример не мог даже посмотреть на себя. Пока он лихорадочно думал, всё его тело начинал пронизывать страх. Липкий и очень осязаемый страх. А затем холод… Настоящий холод. В помещении было довольно прохладно. Примерно десять градусов. Пахло здесь едкой чистотой и этиловым спиртом. Всё вокруг было белым и стерильным настолько, что начинала кружиться голова, а в глазах появлялась рябь. В таком неудобном положении Бэбс пролежал ещё минут десять. За это время он успел вспомнить все маты и молитвы, которые знал. Наконец, он услышал характерный звук открытия стальной двери. — Зͅдравствуй, ̃Бэбэ͠й̑.̀.͝.͝ Тӗп̆еͅр́ь̏ ͝ т͝ы ̂в ̽на͠ш̕е̄й влас͊т͟и͌ — выдавил прекрасный мужской голос. Он был бархатен и спокоен, с некоторым придыханием, словно от… предвкушения. — Ты, ты, ты кто, сука, такой?! — в ужасе вскрикнул наш Бэбсик. — У меня много имён. Как правило, я зовусь «Доктором Кэй», но ты уже можешь учиться называть меня хозяином. Ихихихи… — не успели отгреметь слова, как раздался мерный стук сапог о кафель. Медленно, неведомый ужас приближался к Бэбэю. Наконец, знакомое лицо посмотрело на него, чем вызвало дикий ужас. Огромное, андрогинное существо, высотой порядка двух с половиной метров. На нём были надеты медицинский халат, резиновые ботинки, а также знаменитый противогаз, скрывающий от всего мира его лицо. Халат был накинут на спину и абсолютно не скрывал ноги, торс и живот существа. Впрочем, смотреть там было не на что. Белая, однородная плоть, покрытая шерстью. Пигментация, грудь и даже половые органы отсутствовали на этом маникеноподобном теле. Его шерсть была едко-белой, словно чистая офисная бумага. Тонкие и мягкие пальцы неестественно длинных и бледных рук мерно простучали по металлу стола в немом ожидании. Когда Бэбэй смог рассмотреть всё это в реальности, его бросило в дрожь. — Ч-что. Т-ты тот доктор из Changed? — вспомнил знакомый образ наш бедный друг. — Да, ты попал в наш мир. Знаю, звучит безумно, но оглянись вокруг. Теперь ты в нашей власти, — после этих слов рука медленно опустилась на щеку Бэбэя, начав нежно оглаживать её. Его тонкие пальцы, покрытые шерстью, и приятная кожа под ней, даровали просто прекрасное ощущение. Мягкие поглаживания словно окунали в омут тихой неги и спокойствия. Хотелось раствориться, чтобы покорно принять ласку. Но всё же у ласки был и минус. Холод. Жгучий холод от рук пленителя, словно по коже Бэбса водило рукой не живое существо, а труп из медицинского рефриджератора. Однако Бэбсу было не до того, чтобы прислушиваться к своим ощущениям от физического контакта плоти с другой плотью. Единственное, чего ему сейчас хотелось — это спокойствия. — Как?! Что, блять, происходит?! — в отчаяньи спросил он. — Ох, ты жаждешь ответов. Что же… Я могу их дать. Пока я ещё добрый. Как тебе уже сказали подписчики, — ты прошёл игру на плохую концовку. Но что плохо для других, было прекрасно для меня и человечества. Нового человечества. Ты не задумывался, что произошло после концовки? Для вас с две тысячи восемнадцатого года прошло порядка пяти лет, а для нас — пятьдесят. Мы уже отстроили новый мир на руинах старого. Пока люди умирали от вируса, мы не только сохранили их технологии, но и открыли новые. Теперь модернизированное человечество увеличивает свою численность. Пока нас около пятидесяти миллионов, но биофабрики ускорят этот процесс и подарят нам генетически улучшенных суперработников. Сейчас за этим кабинетом работают мои коллеги-биологи. Прекрасно, не так ли? — Да нахуй мне эта информация, как выбраться отсюда? — процедил Бэбэй. Два кровавых глаза посмотрели прямо в грязную душу еврея. Их белок был красный как рубин, а зрачки не имели пигментации, будучи чёрными настолько, что могли напоминать чёрную дыру. — Ты сам создал этот мир, а парадокс и проклятие привели тебя сюда. Во время создания игры безрукий и слепоглухонемой композитор обратился к богу и дьяволу, чтобы они написали ему музыки и вдохновили. Господь дал нам возможность жить в иных измерениях, просто открыв доступ к мультивёрсу, а дьявол создал всё остальное, включая фоновую музыку для игры. Ещё ни одна душа, игравшая в Changed, не была настолько ужасной, чтобы её отправили в этот мир, но тебе повезло. А ведь среди них были и педофилы… — Что?! Я не ужасный. Всё ясно, это наёб от подписчиков. Андрюха, снимай фуррисьют Кэй улыбнулся. — О, Бэбс. Теперь поздно пытаться уйти от расплаты. Теперь ты мой… Бэбэй был обескуражен. Он не понимал, сон это, или реальность. Как? Что? Почему? Он просто не мог представить, что это всё закончится так… ужасно! — Я, я тебе не верю! Ты несешь хуйню! — из последних сил крикнул Бэбэй. Его глаза начали намокать, а сам он был в шаге от истерики. — Ты можешь не верить игре разума, но животные ощущения, что подарила тебе эволюция, сложно обмануть. Прими этот факт и смирись. Так тебе станет легче. У меня на тебя большие планы, — после этих слов доктор стал медленно снимать ремни, что окутывали Бэбэя. Первым был снят ремень, ограничивающий движение головы. Как только шея почувствовала свободу, наш Бэбсик тут же стал лихорадочно осматривать помещение. Теперь он мог полностью оценить обстановку и подметить для себя особенности интерьера. Комната представляла собой идеальный квадрат, примерно пять на пять метров. Прямо посередине располагался стол, к которому и был прикован наш попаданец. Стены были покрыты белой краской, исключением являлась стена с дверью, из которой вышел доктор. Она выходила внутрь здания и состояла из стекла, которое, судя по всему, представляло собой «зеркало Газелла», т.к. вряд ли его поставили тут просто так. Больше комната ничем похвастать не могла. Просто пустое помещение. Бэбс даже как-то разочаровался, пока вдруг рука доктора не проникла под медицинское одеяло, чтобы убрать ремни, сковывающие его тело. Стоило рукам доктора неосторожно коснуться плоти, как Бэбс осознал: он абсолютно голый. Эта информация его никак не обнадёживала. Снова холод и тепло, снова диссонанс огня и льда. Этот безумный симбиоз ощущений пугал, особенно когда он проходил по плоти, электрическим импульсом отдаваясь в мозг и пронизывая всё бренное тело мурашками. — Стой, стой. Что ты хочешь сделать со мной? Зачем я тебе? — попытался выудить информацию Бэбэй. — Хихихи. Какой ты недогадливый~. Ладно, так уж и быть. Я хочу, чтобы ты прошёл процесс трансфурмации. Чтобы ты — да, ты! Урод, жирный, потный, волосатый человечишка, превратился в милое, покорное и мягкое существо, которое я мог бы назвать своим питомцем. Ты только и мог, что оскорблять фурри, шутить про них. Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последний… Ты станешь тем, кого ты ненавидишь. Тебе стало понятнее? — отчеканил доктор, параллельно полностью развязав оковы Бэбса, что побледнел и, кое-как выйдя из ступора, сел на стол. Ему очень не нравилась подобная ирония. И уж тем более он не хотел проходить «трансфурмацию». Он даже представить не мог, как это, наверное, мерзко, противно и отвратительно для самого человеческого естества. Позорное уничтожение самой человеческой сути. Низложение всего прекрасного. В прах. В отвратительный гротеск. Содомия. Нет, нет, нет!!! Он не допустит этого. Умрёт, но не допустит. Эти мысли вскружили голову Бэбсу. Собрав последние остатки силы, он приготовился нападать. Доктор не видел в нём угрозы, а потому специально повернулся к нему спиной. Вскочив с кровати, Бэбэй заносит кулак для удара. Тем временем, Кэй спокойно поворачивается. В его красных глазах невозможно прочитать эмоции. Удар! А затем вскрик… Бедный жидяра хватается за свою руку. Было ощущение, что ударил он не доктора, а титановую пластину. Кулак болезненно покраснел. — Ты действительно думал, что твои жалкие ручонки что-то мне сделают? Моё тело прекрасно, это не твоя жалкая оболочка, полная проблем и пороков. Человеческое тело далеко не идеально. В отличие от моего. Мне не нужно пить, есть, спать, болеть. Я лишен этих недостатков. А что касается рукопашного боя… Чтобы нанести мне вред, нужен минимум танковый снаряд. Ты очень разочаровал меня, аферист… Я думал, что ты будешь благоразумнее, — до сих пор Бэбэй слушал его в пол уха. Острая боль в руке не давала сосредоточиться на словах. Однако, когда рука доктора резко обхватила его вторую руку, он словно «протрезвел». — Ой, подожд… — Поздно жалкий червь — со сталью в голосе, но таким же спокойным, как и раньше, тоном, проговорил пленитель, подняв за руку Бэбэя, что выглядел жирным карликом на фоне высокого и стройного существа, перед собой. Резкий поворот — и рука Бэбса выворачивается в неестественной позе. Слышится громкий вскрик, перерастающий в вой. Это Бэбэй отреагировал на повреждение своей конечности. Не став ждать, Кэй улыбнулся и резко кинул Бэбэя в сторону титановых дверей, из которых он вышел. Сила, вложенная в бросок, была настолько ошеломительной, что бедный мужчина, пролетев несколько метров, отрикошетил своим телом от двери и упал на пол, прокатившись кубарем метр. Всё это сопровождалось воплем боли... Состояние Бабая было близким к обморочному. Ушиб от двери был такой обширный, словно он был вызван ударом кувалды. Внутренние органы будто лопнули, от боли плыло в глазах. Сотрясшийся мозг пытался успокоиться, ударяясь о стенки черепа. С адским трудом подняв смыкающиеся и затемнённые глаза, Бэбэй увидел, как Доктор мерным шагом подходит к нему и держит в руке.... шприц. Обойдя лежащего, словно мешок, мужчину, мучитель спокойно опустился на колено и, найдя вену на руке, одним движением вколол шприц. — Сладких снов, фурриненавистник, — с придыханием и едким удовольствием пожелал ему доктор. Это были последние слова перед тем, как Бэбэй упал в обморок. Сказались как воздействие лекарства, так и повреждения самого тела.