«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.» (Бытие 1:27–28)
Спустя неопределённое количество времени.
Последнее, что помнил Бэбэй — это ощущение стальной иглы, что впивалась в плоть, разнося некое вещество по его организму. А потом тьма. Не было снов. Не было боли. Не было эмоций. Не было ничего. Лишь пустота. Всеобъемлющая и черная. Полная тишины и отчаянья. Бэбэй не знал, сколько конкретно времени он провёл в отключке. Его веки медленно открылись, примутнённый взгляд постепенно обрёл фокусировку. Снова потолок, снова белый и чистый. Теперь над ним горела офисная лампа, прожигая его своим мертвым светом. Первое, что сделал Бэбэ — это попытался вырваться, но всё безуспешно. Верёвки плотно обвили его медицинское одеяло. Лишь голова могла более или менее менять угол своего положения. Плохим знаком было то, что от капельницы у кровати отходило несколько трубок. Они проникали внутрь одеяла и скрывались в районе рук. Через них шла странная жидкость, понять предназначение которой было невозможно. После беглого осмотра комнаты оказалось, что это было довольно маленькое помещение. У стены напротив кровати находилась гермодверь из металла, что блестел от чистоты своим темно-серым оттенком. Кроме пустой столешницы, около кровати ничего не было. И даже это немногое занимало порядка сорока процентов всего помещения. Бэбэй попробовал прислушаться к своим ощущениям, как вдруг он почувствовал что-то неладное… Его живот… Он, как бы парадоксально это ни звучало… уменьшился. И довольно значительно. Бэбэй словно потерял килограммов пять. Его геморрой также словно исчез. Поистине странно. Хотя, возможно это всё стресс. Тут за дверью раздался мерный голос: — Мистер Кэй, судя по биометрическим датчикам, ваш образец пришёл в сознание. — Прекрасно, откройте дверь, — приказал уже куда более знакомый голос. За ним последовал процесс открытия. Мощная дверь медленно начала открываться. Её гидравлические механизмы работали без проблем, а в комнату хлынула характерная дымка. Из неё мерным шагом вышел доктор. Как всегда, в своей маске, она словно срослась с его лицом. Подойдя к кровати, он начал медленно говорить: — Ну, как тебе? — Что "Как"? — недоумевая, с опаской спросил Бэбс. — Изменение твоей физической оболочки на более подходящий вариант. — Что? О чём ты, блять, говоришь, я какой был такой и ост… — Тихо, сейчас сам все увидишь, — ухмыльнулся ученый, а после снял ремни, сковывающие движения тела. Бэбэй сразу же потянулся оттого, что его тело затекло. — Так, а теперь смотри и, главное, не страдай хуйнёй. Ясно тебе? — Так а что покажешь-то? Вместо слов, доктор резко стянул одеяло. То, что увидел Бэбэй, повергло его в ужас. На его животе, что раньше был хранилищем жировых ресурсов, а теперь был худ и бледен, красовалась..... шерсть! Пушистые комки грёбаной шерсти!!! Естественно, Бэбэй закричал как маленькая девочка. Такой дикий крик из него нельзя было бы выбить даже компиляцией трансфурмаций в Сhanged Special. Но в реальной жизни всё ощущается несколько по-иному. — ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛ?! — Просто начал твою любимую трасфурмацию. А думал сначала сразу превратить тебя в милого волчонка, но потом понял, страдания лучше растягивать, потому у тебя этот процесс займёт несколько суток. Теперь ты доволен ответом? И да, благодари меня хотя бы за то, что процесс трансфурмации связан с регенерацией тела, твоя рука как новая, хотя приложился я к ней знатно. Бэбэй просто сидел. Он не мог связать и двух слов. Лишь безудержная какофония звуков. Ну вот нахуй он поиграл в эту проклятую, обосраную игру?! Ну зачем! Почему судьба опять так жестока с ним. — Т-тоесть, я постепенно буду превращаться в фурри-уёбище, тебе на забаву? — Да, можешь не бояться. Сыворотка модифицирована. Ты не потеряешь свой разум. Просто твоё отвратительное тело сменится на красивое, милое и пушистое. — Ага, а потом ты меня в очко выебешь?! Зальёшь чум в мой бак?! Нет, спасибо. Извращенец ебаный, иди девушку найди. — Не стоит разбрасываться словами. Я ведь могу превратить тебя в настоящую девушку... а могу и просто член отрезать, — многозначительно кивнул в сторону Бэбэя Кэй. На это стример только поморщился и с опаской посмотрел на дока. Он знал, что его слова — не пустой звук, а злить садиста, имеющего полный контроль над его телом, Бэбэю ой как не хотелось — Воо, так-то лучше. Будь послушный, и тебе не будет больно. Еду и воду ты получишь из специальных смесей, которые тебе будут приносить. Ах да, трубки капельницы тебе больше не нужны, — после этих слов мужчина спокойно вытащил из рук Бэбэя трубки, несущие в его кровь фурри-сыворотку. — Пока можешь записывать то, что происходит с тобой за процесс трансфурмации. Это единственное, что у тебя будет из развлечений, — сказал доктор, протягивая подопытному красный дневник и ручку с чёрными чернилами. — Дневник? Я тебе что, тринадцатилетняя школьн… — Что я тебе говорил о дерзости в мой адрес? — Ладно, хорошо. Твоя взяла, — сразу же успокоился Бэбэй, а после дрожащими руками взял из его рук набор юного писателя. — Вот и отлично, у меня сейчас дела, а я человек занятой. Увидимся после трансфурмации, — с едкой ухмылкой кинул под конец диалога учёный, и вышел из комнаты. Гермодверь за ним тут же закрылась. — Вот блять, — подумал про себя Бэбэй. В его голове смешался огромный поток мыслей. Сев на кровать, он дрожащими руками положил дневник и ручку на столешницу, а сам начал ощупывать мех на коже. Он оказался довольно мягким и даже комфортным. Но это было противоестественно, странно, дико. Впрочем, ничего поделать Бэбэй уже не мог. — Ладно, похуй. Не болит — значит, нормально — подумал Бэбэй и тут же сам удивился, а какой легкостью ему далось принятие факта превращения в фурря. — Пиздец, может меня действительно изменили эти игры, мемы и просто контакты с фуррями? Да не, бред какой-то. Или же… — тут взгляд Бэбса снова упал на любезно оставленные Кэем принадлежности. — Блять. Да не, да нет. Да нее... ай, похуй. Всё равно делать нечего, — подумал про себя Бэбс и придвинул дневник. Оказалось, что продавать совесть и честь в экстремальных ситуациях может быть намного проще, чем сидя в геймерском кресле и лутая бабосы с гоев. Хотя, скорее всего, роль тут сыграли успокоительные, которые не дали Бэбсу окунуться в потоки своих мыслей и поехать кукухой. Но сам Бэбс не знал о том, что именно ему вкалывали, а потому сам был удивлен своей хладнокровностью и смирением. Открыв первую страницу дневника, он задумался. Потупив над пустым листом порядка пятнадцати минут, он все же решился взять в руки ручку и написать:"Первая запись. Время неизвестно. Место неизвестно. Я Бэбэй. Я не знаю, что тут надо писать. Если этот волко-пидор будет смотреть то, что я пишу, то я его маму в рот ебал. В общем, у меня исчез живот и геморрой. Это из хорошего, а из плохого — я становлюсь ебучим фурри. Надеюсь, что это обратимая хуйня.
На большую поэтичность Бабая не хватило, и он, отложив книгу в сторону, плюхнулся на кровать, а затем и вовсе заснул под свои размышления обо всём произошедшем.День 2
— Доктор Кэй, биологический процесс трансфурмации завершен на двадцать процентов. В основном происходят космические процессы, такие как покрытие эпидермиса шерстяным покровом. Также заметно изменение мускулатуры. Распределение жира происходит с уклоном к женской модели физиологии, а лишний жировой покров сократился более чем на шестьдесят шесть процентов. Исчезли некоторые повреждения организма, связанные с регенерационным действием трансфурмации. Геморроидальный узел был растворен. Пищеварительная система также обновилась. Лицо начинает принимать анатомические черты, присущие выбранному вами биологическому виду. Изменение строения органов тела и трансформация нервной системы с головным мозгом начнутся на третьи и пятые сутки соответственно. Через неделю процесс будет полностью завершен. Таков мой отчёт о трансформации объекта 1488 — голос стоящего у систем управления был похож скорее на говорилку от нейронной сети, чем на человеческий голос. В нем отсутствовали хоть какие-то проявления эмоциональности. Стоящий же напротив него доктор, наоборот, был полон маниакальной радости за своего «подопечного». — Это просто прекрасно. Я бы сказал, изумительно… Продолжайте в том же духе. Этот газ, что поступает к нему в камеру — венец творения обновленных биологов человечества. Он не имеет негативных или побочных эффектов на организм, перестройка мозга никак не влияет на сознание и умственные способности, а главное — всё проходит незаметно и безболезненно. Хотя последнее для него не обязательно, особенно с его паршивым характером. — Доктор, — перебил его докладчик, — Извините, но можно задать вопрос? А зачем он вам в принципе нужен? Вы — спаситель человечества. Ваши действия помогли мировой элите выжить и снова заселить мир. В новых телах. А это нечто, охх.. Ну, ну он же отвратителен. Процесс превращения может превратить его в милую зверушку снаружи, но внутри он все равно будет фурриненавистником, ксенофобом и вообще нежелательным для нас элементом. Если вы хотели себе раба, то не легче ли создать его искусственно. Это ведь не такая сложная процедура. — Ох, Сурдас, — обратился к коллеге по имени Кэй, — В этом и суть. Это, как ты его назвал, "нечто" — попаданец в нашей реальности. Для него мы - персонажи игры. Ну и да, он не очень любит наши новые оболочки. Но оттого только веселее. Как прекрасно ломать живое существо, смотреть, как надламывается струна души, и… — Извините за то, что я перебиваю, но можно сказать неофициальным языком? — Конечно, друг мой. — По-моему, вы окончательно поехали крышей, пока работали над фурроном Б. — Оооо, друг мой. Я поехал крышей уже тогда, когда старое человечество пало. Теперь я герой нового, но все же отголоски прошлого остались. Их диалог прервала красная лампочка, что замигала на панели управления. — О, ваш подопечный вышел из сна. — Просто изумительно. Включай камеру и магнитофон. — Есть! Несколько нажатий кнопки, и перед двумя учёными появляется крупный вид с камеры. На нём видно мужчину. Его голова уже практически не отличалась от головы самих учёных внешне, но тело особенно не изменилось. — Здравствуй, зайчик. Тебе не расхотелось быть человеком, м? — Пошел ты нахуй, ебучий пидорас! Ты что со мной сделал?! У тебя что, мать волк трахнул, пока ты был человеком? Ебу… — Я отключил звук, — пояснил помощник Кэя. — Да я уже понял. Не беспокойся, я собью с него его самолюбие. Мне нужно лишь одно: чтобы он рвал себе волосы от безысходности. Отправляй записи мне на компьютер. Окей? — Конечно, доктор Кэй, я всё сделаю, — заверил его Сурдас. Наверное, не стоит растягивать описание страданий Бэбэя. За эти сутки он пережил многое. Его тело необратимо изменялось. Сначала его внешность, потом органы, а затем и мозг. Его охватывало отчаянье. Много раз он хотел покончить жизнь самоубийством, но любая попытка навредить себе оканчивалась одинаково: усыпляющий газ, и наш Бэбс просыпается спустя 10 часов. Ещё более изменённый. Его дневник вскоре убрали. Ничего он туда больше не записывал, а ручка четыре раза становилась предметом для самоубийства. Удивительно, как быстро отчаяние пробралось в голову Бэбэю. Однако, когда трансфурмация завершилась, Бабай уже смирился. Он даже смеялся и одновременно удивлялся своим порывам к суициду. Всё-таки ситуация не была безвыходной. А как бы Бэбэй не дорожил своей гордостью, ему пришлось признать простой факт: фурриоболочка была намного лучше человеческой. Все проблемы со здоровьем исчезли, физическая сила оказалась на высоте. В сравнении с человеком, конечно. Даже поток сознания стал более структурирован, а разум — ясен. И вот настали седьмые сутки. Трансфурмация кончилась. В камеру к полностью обращенному Бэбэю зашёл уже так знакомый нам врач. Закрыв дверь, он вальяжно и с чувством власти идёт к сидящему на кровати пленнику. Его глаза выражают горячий азарт, властность и презрение одновременно. — Ну, что же... Теперь ты один из нас. Как ощущения? Можешь не говорить, явно прекрасно. — Может ты и сделал меня пушистым уёбком, но внутри я ещё Бэбэй. Понятно тебе? — Буркнул объект 1488. Это теперь был не жирный скуфикарлик ростом один и семьдесят девять и весом сто семьдесят девять. Из головы антропоморфного волка с прекрасной белой шёрсткой на доктора смотрели два голубых глаза. При высоте в один и девять метров он был худощав, что можно было заметить невооруженным взглядом. Да и доктор все ещё превосходил его более чем на полметра. — Такой ты мне больше нравишься. Милый, пушистый. Теперь, когда твое тело соответствует моим предпочтениям, примемся за характер и мировоззрение. Скорее всего, это будет сложнее. Я даже не буду использовать технологии контроля разума. — И, что ты хочешь сделать? — насторожился Бэбэй. — Если животное не понимает по-хорошему, надо объяснить ему по-плохому. — Стой, стой. А, а это как? Ты же. Ну, не будешь меня пытать? — с огромной осторожностью спросил Бэбэй. Его явно пугал настрой мужчины. — Конечно, буду! — воскликнул доктор с маниакальной улыбкой. Схватив Бэбэя за шиворот, он тихо начал шептать ему на ушко: "Я скопировал твоё сознание, мы уже часто практикуем подобное. Если ты умрешь, я просто пересажу твое тело в нового болванчика. Ты не сможешь покинуть этот мир, если я запытаю тебя до смерти. Ты будешь страдать, пока не начнешь уважать фуррей. Тебе ясно?" — тихо и злобно прошипел док. Бэбэй оказался в ловушке: он понимал, что необходимо срочно что-то предпринять. Сопротивляться бесполезно, а потому он решил сделать вид, что искренне поменял своё мнение. Так он надеялся избежать мучений. — Стой! Прошу, я, я все понял. Я будут т-теперь ува. — Тихо! Жалкий поганец. Испугался? Думаешь, что я поверю в твою искренность? — рассмеялся док, и его глаза опять налились кровью. — Пускайте газ, — громко крикнул он в пустоту. Бэбэй в отчаяньи забрыкался, но титановая хватка доктора не поддалась. Почти сразу Бэбэй почувствовал сонливость, его руки быстро сползли вниз. Сквозь противогаз он чувствовал голодный взгляд хищника, исходивший от лица доктора. Увы, ничего сделать он больше не мог. Его веки опустили тьму на глаза, а сознание начало покидать тело. Вновь неизвестность. Вновь страх. Вновь холод.