***
После этого Чернокрыл и Дамблдор отправились вниз, причем последний размышлял над словами первого о том, сколько дыр было в защитных чарах, которые он возвел вокруг Тисовой Улицы. Дамблдор знал, что ни одна защита не может быть идеальной, это просто невозможно, но если верить альтернативному Гарри, то он переоценил магию крови. Правда, о ней он знал не так уж много, потому что, помимо того, что она классифицируется как темная, и поэтому по ней трудно найти книги, это была практически неизвестная ветвь магии. Однако он полагался и на это: если он не может найти о ней информации, то вряд ли кто-то другой сможет узнать больше и найти способ её обойти. Возможно, было бы неплохо убрать Гарри с Тисовой улицы, раз уж он был хранителем секретов, то фиделиус вокруг Площади Гриммо, вероятно, был лучшей защитой, чем дом Дурслей. И сам Гарри, и Сириус были бы гораздо счастливее, а счастье хоть и стояло на втором месте после безопасности, но всё равно было важно. Спустившись вниз, они обнаружили, что Молли Уизли уже разложила еду для трапезы. Дамблдор решил, что ему лучше пока уйти и подумать, что делать с Гарри. Он слышал, что Чернокрыл работал над тем, чтобы вернуть и себя, и младшую Гермиону в их реальность, и добился некоторых успехов, поэтому знал, что существует возможность отправить Гарри с ними. Однако этот вариант был не слишком практичным, несмотря на то, что это было, возможно, самое безопасное место для него, потому что он сам совершенно не представлял, как это можно сделать. Непонятные вещи, даже на уровне его понимания магии крови, обычно таили в себе «сюрпризы», которые могли вызвать множество проблем. Возможно, да, возможно, то, что Гарри останется с Сириусом, действительно к лучшему. Пока все это происходило, Чернокрыл был погружен в собственные мысли. Он не обратил внимания, когда Сириус спросил Гарри, почему тот не задает вопросов, когда Молли Уизли попыталась выгнать всех из комнаты, и хотя ей совершенно не удалось выгнать его, но удалось вывести из комнаты Джинни и младшую Гермиону. Он не обратил внимания ни на то, что Гарри начал кричать о желании самому вступить в Орден Феникса, ни на то, что ему отказали. Он вернулся к разговору только для того, чтобы сказать Гарри, чтобы тот зашёл к нему в комнату на следующий день — именно тогда он собирается извлечь крестраж из головы Гарри этого мира. Он не сказал им, что именно собирается сделать, просто сообщил, что собирается поговорить с Гарри. Они, несомненно, заметят, когда шрам начнёт исчезать и заживать, что и произойдет без крестража, и Чернокрыл, вероятно, даст им какое-то объяснение. Рассказывать им о крестражах было нельзя, просто знать о них было опасно. Если Волдеморт узнает, что кто-то знает о его частицах души, он не остановится ни перед чем, чтобы убить всех, кто владеет этой информацией, а Орден даст ему наводку, если начнёт их искать, ведь они не отличались скрытностью. Он мог бы сообщить Дамблдору и Гарри — этим двоим он почти наверняка расскажет. Хотя это было не совсем справедливо: когда он их искал, ему не было оказано такой же помощи. Хотя, конечно, его элемент и исток облегчили ему распознавание фрагментов душ, но все же поиски велись под его руководством.***
На следующий день, около часа дня, Гарри постучал в дверь комнаты, которую Чернокрыл выделил для себя. Ему стало интересно, о чём же он хочет поговорить с ним, — он не имел ни малейшего представления о том, что это может быть. Через несколько мгновений дверь открылась и ему позволили войти. Войдя внутрь, он огляделся, и первое, что привлекло его внимание, — дюжина или около того садовых змей, летавших по комнате с маленькими черными крылышками. Он моргнул и протер глаза, но они все еще были там, летали вокруг, как будто это было самым естественным явлением на свете. Он оглядел комнату и удивился тому, как много в ней вещей. Помимо кровати, ящиков и шкафа, которые он ожидал увидеть, здесь было ещё несколько столов, на которых были разбросаны вещи. На одном столе лежал посох, которым пользовался Чернокрыл — и, похоже, он был соединен проводом с ноутбуком. Ноутбук, похоже, что-то делал… Гарри не знал, что именно. На другом столе лежал лук, который Гарри видел раньше, а рядом лежала связка пергаментов с какими-то надписями. То, что было написано, имело для него столько же смысла, сколько и то, что делал ноутбук, а то и вовсе никакого. По крайней мере, это показывало Гарри, что посох и лук не превращаются друг в друга, как он предполагал. Кроме того, по столам было разбросано несколько предметов: от мешочка, из которого высыпалось несколько разноцветных шариков, до груды металлических пластин, которые формировали доспех. Гарри прикоснулся к одному из предметов на столе — короткому металлическому стержню длиной около шести дюймов и диаметром в дюйм, покрытому рунами. Он взял его в руки и попытался сделать заклинание, как будто это была палочка. Затем вскрикнул, когда из конца стержня вырвался поток огня, превратившийся в кнут длиной в несколько метров. Он быстро прервал поток магии к зачарованному кусочку металла и бросил его обратно на стол. — Знаешь, заклинание огненной плети — одно из немногих, которые мне нравятся в своем нынешнем виде, — раздался голос Чернокрыла. Гарри обернулся в поисках источника голоса. А когда увидел свою цель, которая была частично скрытая в тени, как он обычно делал, Гарри подумал, что его сейчас стошнит. Сидя на стуле, Чернокрыл разрезал одну из своих рук до кости и что-то с ней делал. Повсюду была кровь, по мнению Гарри, пурпурно-черного цвета, но он, казалось, не обращал на нее внимания. — Что ты делаешь? — спросил Гарри, его голос прозвучал громче, чем он предполагал, — он был потрясен тем, на что смотрел. Выглядело так, будто Чернокрыл оперировал самого себя, либо он пытался изменить себя магически. — Хм? А, это? Я выгравировал руны на своих костях, а затем обмотал их мифриловой проволокой. Руны должны укрепить и усилить их, сделав более прочными и устойчивыми к повреждениям, а мифрил отлично работает в качестве амортизатора. Это, как «сердцевина», и сами кости, как стабилизатор, превратят их в довольно грубый, но, возможно, эффективный магический фокус, — Черно объяснял это так непринужденно, как будто плоть его руки не была прижата к спине, пока он проводил на ней какую-то магическую операцию. — Хорошо. Кстати, что это была за штука? — после увиденного у Гарри совсем помутилось в голове, и в поисках тем для разговора он ухватился за огненную плеть, с которой возился минуту назад. — Это была какая-то палочка, или что-то в этом роде? Чернокрыл усмехнулся. — Она основана на предшественнике палочки. Как ты, наверное, догадываешься, палочки в том виде, в котором ты их знаешь, должны были откуда-то взяться. Магия может проходить через всевозможные вещества, так называемые магические проводники, но некоторые из них лучше других, и у большинства из них есть своя особенность. Красное дерево склонно к трансфигурации и алхимии, физическому изменению предмета, а ива хороша для чар, и манипуляциям с тем, как что-то взаимодействует с другими вещами. Изначально, до появления палочек, именно так ведьмы и волшебники направляли свою магию, используя большое количество катализаторов для различных эффектов. Руны и арифмантика, которые я использовал для создания этого предмета, позволят ему использовать только одно заклинание — огненную плеть. Конечно, поскольку я сделал его настолько специализированным, он может накладывать более мощные и более эффективные заклинания, чем те, что используются обычно палочкой, — он прервал свое занятие и направил на Гарри инструмент, которым вычерчивал руны. — Полагаю, ты хочешь узнать и другие вещи, например, почему я тебя сюда позвал. Гарри кивнул головой. Ему сказали, что Чернокрыл обычно появлялся только на вечерней трапезе и тогда, когда занимался преподавательской деятельностью: с половины десятого до обеда утром и с восьми до девяти вечером, и поэтому никто ничего о нем не знал. Они пытались расспросить младшую Гермиону, но, когда ее спросили, выяснилось, что она и сама не так уж много знает о другом Гарри. Одна из змей, летавших по комнате, приземлилась на руку Чернокрыла, и он погладил её под подбородком, стараясь не испачкать кровью. Задумавшись, о чем бы еще поговорить, Гарри спросил о змеях и обо всем остальном, что он мог видеть в комнате. — Змеи — это доказательство концепции, — сказал Чернокрыл Гарри. — В этом мире ты убил василиска на втором курсе. Тебе несказанно повезло в этом, повезло и в том, что ты выжил. В моем мире этого не произошло. Нам удалось устранить угрозу, которую представлял дневник, и Сасша — василиск — стала моим фамильяром. Она выразила желание уметь летать, что и привело меня к тому, что ты видишь. Когда мы с Гермионой вернемся домой, я буду готов подарить ей способность летать. — Неужели что-то настолько большое может летать? Ведь драконы тоже должны быть тяжелыми, так как же может летать что-то настолько большое? Мне кажется, это физически невозможно, — Гарри прервался, вспомнив размер и вес венгерской хвостороги, с которой столкнулся в первом задании. — Верно, это физически невозможно. То, что происходит — на самом деле связано с магией, и именно так я заставлю Сасшу летать. Ты, наверное, замечал, что есть невозможные вещи, которые становятся возможными благодаря природной магии животных, не так ли? Единороги, фениксы, фестралы, нюхлеры и многие другие существа способны делать то, что, по мнению маггловской биологии, должно быть невозможно, — именно поэтому Чернокрыл так хорошо летал на своих крыльях. Хотя крылья действительно могли оторвать его от земли и заставить летать, приложив изрядное количество усилий, магия, которую он вплел в них, делала это намного проще, эффективнее и практичнее. — Что касается других проектов, над которыми я работаю, то это мой посох, мой лук, тот огненный хлыст, которым ты чуть не убил себя, самовнушение, броня, да много чего, если честно, — Гарри снова взглянул на доспехи, которые рассматривал ранее, и провёл по ним рукой, удивляясь тому, насколько они лёгкие. — Почему волшебники носят дуэльные мантии, а не доспехи? — спросил он. — То есть я знаю, что в мантии легче двигаться, хотя в ней и очень легко споткнуться, но разве доспехи не лучше защищают от магии? — он снова посмотрел на пластины доспехов и увидел, что изнутри они выложены каким-то кожистым материалом. — Дуэльные мантии обычно делают из драконьей шкуры — материала, устойчивого к магии. Большинство металлов являются слабыми проводниками магии, а это не очень хорошо в бою. Доспехи, на которые ты смотришь, сделаны из мифрила — металла, чрезвычайно прочного и устойчивого к физическим повреждениям, но при этом являющегося очень хорошим проводником магии. Внутри они отделаны кожей василиска — одним из самых устойчивых к магии материалов в мире. Есть и лучшие магические изоляторы, но они, как правило, тяжелые, и использовать их в доспехах довольно непрактично, — пояснил Чернокрыл. Доспехи из мифриловой пластины, на которые смотрел Гарри, были окрашены в полночно-синий цвет обычными методами, поскольку магические не сработали, а когда Аоко усилила их своей магией, они стали практически неразрушимыми. Шкура василиска справлялась с любыми заклинаниями, наложенными на них, а также придавала ему впечатляющую устойчивость к магии, когда его носили. Чернокрыл также работал над созданием обычной одежды, которую мог бы носить всегда, а также под доспехами, когда они были на нем, и которая была создана путем вплетения волокон мифрила в одежду из очищенной шкуры василиска. Шкура Сасши оказалась весьма полезной, но сопротивление магии, которое давала такая одежда, составляло лишь малую часть того, что могла дать броня. — Перчатка, лежащая на столе рядом с тобой, похожа на огненный хлыст, который ты рассматривал раньше, она тоже сделана по тому же принципу. По сути, она создает нечто, имеющее расплывчатую форму копья, как это, — Чернокрыл призвал перчатку и надел её на руку, которая в данный момент не была разрезана. Он поднял ее в воздух, и на его ладони появилась сосулька длиной около четырех футов, заостренная с обоих концов, а самая широкая ее часть находилась прямо посередине. Убрав сосульку, Чернокрыл стряхнул перчатку. Эта перчатка станет частью его имитации класса «Райдер», и позволит ему не находиться слишком близко к противнику, чтобы использовать её. Чернокрыл уже почти довел до совершенства имитацию Ассасина, имитацию Кастера и имитацию Арчера, а остальные ещё находились в процессе создания. Имитация Ассасина состояла из иллюзии, которую он уже создал, перчаток отравленных кинжалов и пояса, полного зелий с различными эффектами — от галлюциногенов до кислот и смертельных ядов. Имитировать этот класс было довольно просто, поскольку он был самым слабым физически, но сложнее всего было имитировать маскировку присутствия. Это стало возможным только с помощью иллюзии ауры, которая теперь была полностью готова к использованию. Имитация Кастера представляла собой иллюзию старика с бородой, напоминающего Дамблдора, в старой и потрепанной мантии. На его посохе тоже будет такая иллюзия, и он будет работать в бесшумном режиме. Чернокрыл уже придумал три основных и три второстепенных заклинания, которые он мог бы использовать для имитации заклинаний, которые сам Чернокрыл обычно не использовал. Для нападения он использовал бы обычный магический взрыв, возможно, с использованием ветра или света. А также использовал бы Адское пламя — заклинание, которое он практиковал, когда мог, а также молнии. Пока он использовал только одно заклинание, он мог использовать всю вычислительную мощность посоха, чтобы усилить его силу в геометрической прогрессии, делая его чрезвычайно мощным и смертоносным. В качестве второстепенных заклинаний его имитатор создавал големов, в основном из земли и огня, чтобы те служили пушечным мясом и отвлекали внимание. Он добавил к ним немного физических ловушек связанных с огнем. Это и его растущие знания о волшебных чарах окажутся очень полезными, если представится возможность их использовать. Он также выучил еще несколько театральных заклинаний, которые дадут ему преимущество: наведение тумана, затемнение света, иллюзии и тому подобное — всё это пригодится ему в войне за Грааль. Имитация класса Арчер тоже была почти завершена. Для этого он решил использовать женскую иллюзию, чтобы еще больше сбить людей со следа. Использовался его обычный лук, но под иллюзией он выглядел так, словно был сделан из дерева, а не из металла. Доспехи для этой формы были противоположностью доспехам Сейбера, которые он делал: шкура василиска снаружи и маленькие и тонкие пластинки мифрила внутри. Имитация класса «Райдер» тоже шла полным ходом. С этой перчаткой, которая служила магическим проводником для создания копий и, возможно, кнута, если он решит сделать его для этого класса, у него должно быть достаточно оружия и, может быть, добавлена кольчуга или что-то ещё для защиты. Более мощной частью его имитации Райдера, той, что заставила бы его действительно походить на этот класс, были его модифицированные патронусы, которые выглядели довольно демонически. Если бы он прикрепил к одному из них седло, то мог бы сделать его своим личным скакуном и добавить к нему еще несколько изменений, но его внимание было приковано именно к остальным. Тонкс уже видела и комментировала его в библиотеке, но он не показал ей других модифицированных Патронусов. Он изменил некоторых других из них, придав им двуногую форму, затем изменил их внешний вид, пока они не стали похожи на четвероногих Патронусов, которых он уже модифицировал. С ними он мог выставить около двухсот, может быть, трехсот конных солдат, которых нельзя было убить чисто физическим уроном. Для Лансера у него был посох, на которого накладывалась иллюзия с помощью заклинания [Черное копье], созданного на основе проклятия Северуса Сектумсемпра. Интересным в его заклинании было то, что он мог мгновенно изменять длину «наконечника копья», что, скорее всего, застанет людей врасплох, они даже могут подумать, что это особая способность его «Благородного фантазма». Доспехи для него будут из мифрила с внутренней подкладкой из шкуры василиска, как у Сейбер, но он окрасит их в лесной зеленый цвет вместо полуночного синего, а также сделает их менее похожими на пластинчатые доспехи и более похожими на «lorica segmentata» римской пехоты. Для Сейбер, кроме доспехов, которые рассматривал Гарри, у Чернокрыла не было ничего особенного. К арсеналу этого класса он добавит огненную плеть или использует её для Райдера, но в основном он полагался на меч, который Зелретч приготовил для него, и щит, который готовила для него Аоко. Его имитация Сейбер, похоже, носила в основном оборонительный характер, а не наступательный или сбалансированный, как можно было бы ожидать. Что же касается Берсеркера, то тут Чернокрыл не знал, что делать. Проблема с подражанием Берсеркера заключалась в том, что они не использовали никаких навыков, полагаясь на грубую силу и выносливость, которых Чернокрылу явно не хватало. Без навыков у него не было шансов продержаться даже минуту против Слуги, не говоря уже об имитации такого класса, как Берсеркер! Конечно, Чернокрыл прекрасно понимал, насколько он уступает Слуге. Какими бы физическими возможностями он ни обладал по сравнению с человеком или даже обычным магом, он все равно был значительно ниже тех бойцов, с которыми ему, скорее всего, придется столкнуться в Войне за Грааль, поэтому он компенсировал это. Вырезать руны на своих костях и обмотать их мифриловой проволокой, чтобы они служили амортизатором, — вот лишь один из методов, которые он использовал, чтобы выжать из своего тела все возможное. Он уже рассматривал возможность алхимического изменения состава своих костей и мышц, а также позаботился о своей нервной системе, усилив ее Эфиром. Разумеется, особых успехов он не добился, и лучшим результатом стала попытка частичной трансформации только мышц, заменив их мышцами животного, более сильного, чем человек. Однако это было чревато проблемами, и Гарри решил пока отложить исследования в этом направлении. Одежда Гарри, которую он собирался носить под доспехами, также создавалась с учетом улучшения его тела. Помимо физической и магической защиты, заложенной в материалах, из которых она создавалась, он также использовал свои огромные запасы праны. В суставах и вдоль рук он сделал руны, которые выпускали «всплеск» праны в определенном направлении. Это означало, что его тело внезапно ускорялось и подвергалось огромному стрессу, но при этом удары становились чуть более мощными, чтобы придать им силу. Это был довольно неэффективный и требующий больших затрат праны метод, но Гарри не собирался тратить её впустую и работал над повышением его эффективности и силы. Если бы только у него был пример того, как это делается, он мог бы добиться гораздо большего прогресса. Чернокрыл, погрузившись в мысли о предстоящей Войне за Грааля, не заметил, как Гарри неловко замер перед ним, ожидая, что тот скажет ещё что-нибудь. Ему было очень приятно слушать, как тот рассказывает о своих творениях, и он был серьезно впечатлен: если он будет таким же, то, возможно, Волдеморт не станет такой большой проблемой, когда они двое снова начнут сражаться, как это всегда и происходило. — Э-э, Чернокрыл, а почему ты, собственно, попросил меня прийти? — спросил Гарри, надеясь вернуть внимание своего собеседника к окружающему миру. Это сработало, он перестал думать о том, о чем думал, и снова сосредоточился на причине своего присутствия. — А, это. Три вещи, первая из которых — вот это, — он протянул Гарри небольшую стопку книг и заметок. — Здесь есть книги о нескольких вещах, которые тебе следует изучить: Окклюменция, невербальные заклинание и тому подобное. В заметках — заклинания, которые тоже стоит выучить, те, что пригодятся в бою, если до него дойдет дело. Во-вторых, твой суд двенадцатого числа, а именно твоя защита. Благодаря событиям в прошлом я немного знаю о магическом праве, и, поскольку министерство построило свою кампанию против тебя, чтобы косвенно добраться до Дамблдора, он и все, кто с ним связан, — плохой выбор в качестве защитника. Это не произойдет в том случае, если ты хочешь, чтобы я был твоим защитником, об этом мы поговорим позже. Третье — это твой шрам, если хочешь, я могу от него избавиться, — серьезно сказал Чернокрыл, и Гарри не знал, что и думать. — Ты хочешь сказать, что действительно можешь от него избавить, правда? — спросил он, удивляясь, что кто-то может это сделать. Он где-то читал, что раны, нанесенные темной магией, как правило, не заживают. Гарри не знал, что Чернокрыл опирался на этот факт, когда придумывал свои более мощные заклинания для использования во время войны за Грааль. — Но ведь раны, нанесенные темной магией, не заживают? Чернокрыл кивнул головой. — По большей части да, но этот шрам — не темная магия. То, что находится в шраме и не дает ему зажить — я могу удалить. Для тебя будет лучше, если ты будешь без сознания, я никогда раньше не делал этого на живых людях, но это не должно быть проблематично, все же лучше переборщить с безопасностью чем нет. Гарри согласился и был почти мгновенно отключён заклинанием Чернокрыла. Он оставался в сознании достаточно долго, чтобы увидеть, как тот создаёт стол, на котором он должен лежать, но после этого ничего не происходило.***
Чернокрыл поймал Гарри прежде, чем тот упал на землю, и легко подхватил его, только чтобы положить на стол, который он только что наколдовал. Решив, что, пока есть возможность, стоит хорошенько осмотреть свою копию, он наложил на него все известные ему диагностические заклинания, а также применил к его телу структурный анализ. Он положил руку на лоб, где находился шрам, и только потом обратил внимание на то, что плоть на руке всё ещё прижата назад. Он щелкнул языком, укоряя себя за оплошность, а затем наколдовал бинты, чтобы свободно обмотать их и не испачкать Гарри своей ядовитой кровью. — Значит, ты просто вытащишь его, вот так? — Чернокрыл поднял голову, хотя уже знал, кто это, и увидел Холли, сидящую на высокой полке, на которой стояла кровать её размера, а также стол и стул. Она наблюдала за всем происходящим с тех пор, как Гарри вошел в комнату, и была для него дополнительной парой глаз и ушей. — Да, — ответил Чернокрыл. — Кроме того, что его удаление принесет пользу этому парню и остальным жителям этого мира, я смогу допросить крестраж на предмет информации о других, которые были до него, и, надеюсь, они совпадут с информацией из моего мира. Судя по тому, что я узнал из найденного медальона, они пока совпадают, но кто знает, как обстоят дела с остальными. — С помощью заклинаний ты не просто проверял, не является ли это крестражем, что ты выяснил? — с любопытством спросила она. Хотя она была бесконечно благодарна за то, что с ней связался именно Чернокрыл, а не его двойник, ей все равно не нравилась мысль о том, что пострадали невинные. — Есть несколько хрупких костей, недостаток питательных веществ и другие вещи, список которых я составлю для него позже. Кроме того, в его крови до сих пор присутствует небольшое количество яда василиска и слез феникса, но это пройдет в течение года или двух. Зрение у него никудышное, Мерлин знает, как с таким зрением он стал хорошим ловцом. Неплохие мышцы, но я полагаю, что это из-за фанатичных тренировок Оливера Вуда. В остальном он вполне нормальный, совсем не похож на меня. Конечно не похож, моя природа была изменена мертвым апостолом и божественным наследием, так что мне не стоит обращать внимание на эти различия, — сказал ей Чернокрыл. Холли с интересом наблюдала, как Чернокрыл легонько прочертил шрам в виде молнии на лбу Гарри, а затем приложил ладонь к его коже. Он сделал вдох, а затем начал нащупывать в теле две души — Гарри и Волдеморта. Он нашел их обе, но сосредоточился на фрагменте, а не на целом, и попытался взять его в руки. В отличие от всех предыдущих крестражей, этот постоянно подпитывался магией Гарри на протяжении почти полутора десятков лет и гораздо крепче вцепился в свой сосуд. Он боролся с ним, но Чернокрыл непроизвольно сжал кулак и был немало удивлён, когда его рука погрузилась в плоть Гарри, словно её там и не было. Теперь, обхватив рукой чужеродную частицу души, он мог вырвать её силой, а не тянуть, как это было с другими, и вскоре она оказалась у него на ладони. Он быстро засунул частицу души в одну из сфер, в которой хранил все остальные частицы, чтобы допросить и изучить их позже. Сейчас он рассматривал свою руку, вспоминая, как она погрузилась в плоть Гарри без сопротивления. Он снова сосредоточился на этом ощущении, и его тело начало покалывать. Убедившись, что первый раз был случайностью, Чернокрыл просунул руку во всё ещё не пришедшего в себя Гарри и протянул ее через него к столу, на котором тот лежал. Вытащив руку, Чернокрыл попытался войти в стол и снова не встретил сопротивления. Он поднял глаза на Холли, которая с интересом наблюдала за его действиями. — Похоже, для того чтобы стать нематериальным, мне не нужен этот до смешного сложный рунный массив. Я еще проверю это, но, похоже, теперь я могу вырезать самую сложную часть массива и работать в основном над иллюзией невидимости и сокрытием ауры, — Чернокрыл задумался, всё ещё сосредоточившись на своей, по-видимому, на всё ещё нематериальной руке. Он посмотрел на Гарри, у которого на лбу проступили чёрные пятна, и убрал их, затем провёл палочкой по лбу, наблюдая, как плоть вокруг шрама стягивается, а сам шрам исчезает, оставляя после себя лишь слегка розоватую кожу. Ему было интересно, как отреагируют на это люди, когда узнают, что «знаменитого шрама» Гарри Поттера больше нет. Чернокрыл небрежно направил в Гарри «Эннервейт», чтобы разбудить его, и наблюдал, как тот медленно приходит в себя. Он сел на стул, на котором сидел, когда вошел Гарри этого мира, и вернулся к вытравливанию рун на своих костях, а затем обмотал их мифриловой проволокой. Мифрил, помимо того, что был хорошим амортизатором, являлся ещё и достаточно хорошим магическим компонентом, чтобы работать в качестве общего магического проводника. Палочка состояла из двух материалов: фокусирующего проводника и стабилизатора, которым обычно служила часть магического животного и само дерево палочки. Кость могла выступать в роли стабилизатора, а вместе с мифрилом это означало, что при некоторой практике он сможет делать то, что многие примут за беспалочковую магию. Это был ещё один хороший козырь в рукаве, почти в буквальном смысле слова. — Он исчез? — спросил Гарри, приложив руку к голове и обнаружив лишь гладкую кожу. Чернокрыл наколдовал зеркало, чтобы показать ему, и увидел счастье в глазах Гарри. Кто бы мог подумать, что избавление от крестража доставит ему столько удовольствия? — Да, его больше нет. Скажи мне, как ты себя чувствуешь? Что-нибудь изменилось? — Чернокрыл было любопытно, как повлияло на Гарри то, что этот крестраж находился в его голове более десяти лет, и какие изменения произойдут теперь. С одной стороны, он знал, что теперь, когда он больше не питается его магией, он должен быть, по крайней мере, более сильным в магическом плане. — Я чувствую себя лучше, как будто головная боль, о которой я и не подозревал, прошла! — радостно сказал Гарри. — Я чувствую, что могу делать больше, что у меня больше энергии, — Чернокрыл обратил внимание на широкую ухмылку, расплывшуюся по лицу Гарри, — она выглядела немного безумной, — и подумал, не повлиял ли крестраж на эмоции Гарри, как и на всё остальное. — Ладно, думаю, это, по крайней мере, хорошо. Теперь о твоем суде и защите. Ты обвиняешься в нарушении Статута секретности и Разумного ограничения для несовершеннолетних волшебников. Это несложно опровергнуть, но это лишь часть дела, — сказал Чернокрыл, и Гарри мгновенно посерьезнел. — Я защищался от дементоров! Это всё, что есть, что еще может быть в этом суде? Если они это узнают, то уж точно ничего не смогут со мной сделать, верно? — раздраженно спросил Гарри. Чернокрыл покачал головой: все было не так просто. — Дементоры должны находиться под контролем Министерства, и, поскольку они отрицают возвращение Волдеморта, скорее всего, не будет никаких записей об их отправке. Нет, это не случайность, к тому же нападение, вряд ли оставило бы после себя какие-либо улики. Мы можем сделать так, что ты не совершал незаконных магических действий, что сделает обвинение недействительным. Со Статутом секретности все просто, потому что единственным магглом, который что-то видел, был Дадли Дурсли, твой кузен, который уже знает о магии, — объяснял Чернокрыл. — Ладно, тогда остается вопрос, как мне законно разрешить заниматься магией. Не думаю, что я могу просто стать эмансипированным по первому требованию, как же мне все это провернуть? — спросил он, гадая, какой ответ сможет дать ему Чернокрыл. — На самом деле это проще, чем думаешь. Как последний член семьи Поттеров, ты можешь стать эмансипированным в пятнадцать лет. Мы можем пойти в Гринготтс и потребовать твое наследство сейчас, если ты действительно этого хочешь. Оно также не датировано, так что они не смогут доказать, что у тебя его не было до инцидента. Кроме того, нужно учесть Турнир Трех Волшебников, в котором участвовали только совершеннолетние студенты, и, поскольку ты действительно участвовал, это означает, что организаторы согласились с тем, что ты достиг совершеннолетия. Поскольку в число организаторов турнира входили два главы департаментов и Дамблдор, Верховный Чародей Визенгамота, то это довольно веские основания для того, чтобы объявить тебя совершеннолетним. Тем более если они решат судить тебя всем составом Визенгамота, а не обычным слушанием дела несовершеннолетних, но они не станут этого делать, если только тот, кто требует этого, не идиот, который хочет устроить из твоего суда зрелище, — Чернокрыл пожал плечами, стараясь не испортить руны, которые он всё ещё вырезал на своих костях. — Значит, ты сможешь легко с этим разобраться? — спросил Гарри, в голосе которого звучала невероятная надежда. Было довольно странно, что этот необычный на вид мальчик, у которого по комнате летали крылатые садовые змеи и который разрезал себе руку, чтобы вырезать руны на костях, казалось, знал все ответы. — Погоди, а не слишком ли ты молод, чтобы защищать меня в суде? Я имею в виду, что, хотя ты и знаешь, о чем говоришь, тебе еще только тринадцать. Чернокрыл усмехнулся. — Не беспокойся об этом, это легко уладить. Ты ведь ещё не знаком с Эми, верно? Нет, но до этого еще многое предстоит сделать, так что пока не расслабляйся. В Визенгамот входят представители старых семей и главы департаментов Министерства магии, а значит, среди них есть немало традиционалистов. Мы собираемся пойти и купить для тебя мантии, соответствующие официальному виду, и черную обувь, чтобы произвести наилучшее впечатление, в конце концов, впечатление — это важно. Гарри скривился. — А это действительно необходимо? Ведь если улики докажут мою вину или невиновность, то какое значение имеет то, что я надену? — Чернокрыл приподнял бровь: похоже, Гарри было немного не по себе от концепции новой одежды. Либо ему было не по себе в официальной обстановке, либо он просто чувствовал себя комфортнее с людьми своего возраста. — Да, это необходимо. Как я уже сказал, там будут традиционные семьи, и будут те, на кого больше влияет то, как ты себя ведешь, чем то, виновен ты или невиновен. Мы также не хотим обидеть людей, политика может быть абсолютным минным полем для тех, кто не умеет читать людей, и особенно для тех, кто не знает этикета, — невозмутимо сказал Чернокрыл Гарри. — Хорошо, хорошо, мы купим мантии. Есть ли ещё что-нибудь, что мне нужно сделать, чтобы произвести должное впечатление на этих людей? — проворчал Гарри, не испытывая никакого удовольствия от того, что ему придется под кого-то подстраиваться, чтобы произвести впечатление на кучку стариков, которым нравятся их традиции. — Да, прежде всего, твое отношение. Не говори вне очереди, не перебивай людей, не выгляди слабым, не пытайся доминировать над кем-то, не кричи, сохраняй спокойствие и веди себя вежливо, независимо от того, с кем ты разговариваешь. Это почти искусство — оскорбить кого-то и при этом звучать вежливо, и я не думаю, что ты об этом знаешь, — сказал Чернокрыл. — И не упоминай Риддла вообще, этот процесс не имеет к нему никакого отношения, и если ты начнешь говорить о нем, это только повредит делу и твоей репутации. — Но он же вернулся! — возразил Гарри. — То, что Министерство продолжает отрицать это, не делает это менее правдивым, мы должны предупредить людей! Почему ты не хочешь, чтобы я рассказал об этом? Я уверен, что это он послал за мной дементоров, кто же ещё? — Мир не делится на хороших людей и пожирателей смерти, знаешь ли, есть множество людей, которые могут желать тебе зла, а могут и не желать. Кроме того, мы не знаем наверняка, послал ли их именно, это совсем не похоже на его стиль. О, он мог бы воспользоваться этим, но он не стал бы полагаться только на двух дементоров, когда знает, что ты можешь легко отогнать гораздо большее, — ответил Чернокрыл. — Кроме того, чем больше ты будешь кричать о Риддле, тем меньше людей обратят на тебя внимание и тем более недоверчивыми они будут. Волшебному миру нужно нечто большее, чем твое мнение и поддержка Дамблдора, прежде чем он снова начнет готовиться к темным временам. — Значит, я должен красиво одеться, а потом просто улыбаться, правильно? Мне нельзя отвечать, если меня оскорбляют, и вести себя вежливо с людьми вроде Малфоя? — недоверчиво спросил Гарри, совершенно не веря в то, что слышит. Чернокрыл зарычал на Гарри, низко и угрожающе. — У меня гораздо больше причин ненавидеть Малфоев, чем у тебя, не думай, что твоя школьная обида должна как-то влиять на твои поступки! И нет, на самом деле у Малфоев нет своего места в Визенгамоте. Даже если дело дойдет до полноценного суда, а не просто до небольшого слушания, ты должен быть готов к тому, что некоторые темные семьи все же там будут. — Ты хочешь сказать, что в правительстве есть злые люди? Почему? Разве они не должны были избавиться от них? Зачем им доверять кому-то темному? — недоверчиво спросил Гарри. Чернокрыл вздохнул и медленно сосчитал в уме до десяти, прежде чем ответить. — Темный не значит злой, так же как и светлый не значит добрый. У двух сторон просто разные взгляды на некоторые вещи: одна хочет объединения с магглами, а другая — полного отделения. И в том, и в другом есть свои плюсы и минусы, ни одна из сторон не идеальна, так что просто отбрось это, — твердо сказал ему Чернокрыл. Гарри и вправду так и сделал. Он не знал, что это было, но по какой-то причине в тот миг Чернокрыл показался ему гораздо страшнее Волдеморта. Волдеморт пытал его, а потом хотел убить, сделав из него «пример». Он не знал, что сделает Чернокрыл, если ему удастся навлечь на себя его злость, но сомневался, что ему понравится. — Следующее, чему тебе нужно научиться, — это этикет. У нас нет времени вдаваться в подробности, поэтому я расскажу, как не обидеть кого-то, не показавшись слабым и покорным. Ты будешь приходить сюда каждый день до суда после обеда, а я буду рассказывать, как не выставить себя на посмешище в мире волшебников. Хотя твой статус Мальчика-Который-Выжил оградит тебя от некоторых из них, от твоего общения со сверстниками зависит гораздо больше, чем от меня, и поэтому ты должен знать, как вести себя с теми, кто принадлежит к более старшим и традиционным семьям, — сказал ему Чернокрыл, на что Гарри только кивнул. — Я помогу! — Холли спустилась со своей высокой полки, и Гарри, который не видел ее с тех пор, как вошел в комнату, едва не сломал себе шею от скорости, с которой он повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Я достаточно долго проработала здесь, чтобы знать все способы, которыми можно оскорбить человека, и каковы могут быть последствия. Это также означает, что я знаю, как ты должен себя вести, и могу помочь с этим. Гарри медленно кивнул головой, не понимая, откуда эта маленькая девочка-фея знает об этикете волшебников, но, несмотря на это, готов был прислушаться к ее словам. Единственным его воспоминанием о фееподобных существах был урок Локхарта о корнуэльских пикси, и это, мягко говоря, не вызвало у него восторга и не стало катастрофой.***
Все оставшееся время до суда Гарри, его два лучших друга и младшая Гермиона были заняты тем, что пытались навести порядок в доме. Это было гораздо легче сказать, чем сделать, потому что, в отличие от маггловских домов, здесь водились очень неприятные магические вредители, для избавления от которых требовались особые методы. В доме было много докси, маленьких и ядовитых существ, которые заселили множество штор по всему дому. Молли Уизли спросила Чернокрыла, как он избавился от докси в своей комнате, и его небрежный ответ, что он просто сжег занавески Адским Пламенем, не вызвал особого восторга. Гарри наслаждался тренировками, которые Чернокрыл проводил дважды в день, это был один из немногих моментов в течение дня, когда миссис Уизли позволяла им не убираться в доме, потому что даже члены Ордена, например, Тонкс и Сириус, тоже ходили на занятия. Гарри даже подумал, не запала ли Тонкс на Чернокрыла, как бы жутко это ни звучало, ведь она была старше его примерно на девять лет, несмотря на то, как взросло вел себя тот. Он также сходил в Гринготтс, чтобы забрать кольцо Главы семьи, а затем в магазины Твилфитт и Таттинг, чтобы получить подходящие мантии. Конечно, на него наложили гламур, когда он был в переулке, кроме Гринготтса, так что никто его не узнал. Кроме того, он впервые увидел Эми, объединенную форму Чернокрыла и Холли. Честно говоря, Эми вызывала у Гарри чувство неловкости. Каждый раз, когда он видел её и замечал, насколько она физически привлекательна, какая-то маленькая часть его сознания продолжала думать о том, что часть ее — это другая версия его самого. Ему казалось невероятно странным, что тот, кто большую часть времени проводит в облике мужчины, так комфортно чувствует себя в облике женщины, и не только из-за физических различий. Люди относились к девушкам совсем не так, как к парням, и всякий раз, когда кто-то хотел шлепнуть её по попке или ущипнуть, Эми просто делала вид, что ей все равно, и уходила от ответа, или била их своим посохом. Гарри в эти моменты немного зеленел, мысленно представляя, что кто-то щипает его за задницу, и старался избавиться от этих мыслей. В день слушания Гарри был уверен, что все получится. Он встал рано, даже раньше, чем мистер Уизли, работавший в Министерстве магии, а Эми уже была там, в официальной мантии, с волосами, заплетенными в косу по спине. Они собирались пойти раньше, чтобы произвести хорошее впечатление, они собирались очень рано, потому что Эми сказала, что ей нужно кое-что сделать. Гарри попытался спросить, что именно, но ответа так и не получил. Эми также сказала, что Чернокрыл собирается поговорить с ним и директором о чем-то важном, но не сказала, о чем именно. Гарри задумался, не связано ли это с его отсутствующим шрамом, за который он был так благодарен, — эта штука мешала ему с тех пор, как он попал в мир волшебников. Разумеется, все остальные заметили его отсутствие и поинтересовались, что случилось. Только младшая Гермиона не удивилась, когда он сказал, что это Чернокрыл исцелил его. — Ну что, может, пойдем? — спросила Эми у Гарри. Он кивнул ей и задумался, как они собираются добираться до места, пока мир вокруг него не изменился, и через мгновение они оказались в переулке. Эми вывела Гарри из переулка к старомодной телефонной будке. — Добро пожаловать в министерство магии.