«Это не бесплатно.» «И быстро.»
«Всё равно.» Мама покачала головой: — Время-то позднее. Почти десять вечера. Может, он спать пошёл? — Каз? Спать? В десять вечера? — удивился опасно раскачивающийся на кресле Джес. — Я не помню ни одного раза, мэм, когда он так делал в рабочие будни. Даже если он не сидел в клубе, то он всё равно не спал и творил свои делишки до трёх часов почти. И при этом — самое удивительное — всегда вставал наутро не позже восьми. — Какой ужас! — всплеснула руками мама. — И что, его никто не пробовал убедить спать нормально? — Боюсь, мэм, чтобы сделать это, надо быть или тростью Каза, или самой опасной девушкой Кеттердама, или же самой опасной девушкой Кеттердама с тростью Каза. — Кстати, об Инеж… — Уайлен снова потянулся за блямкнувшим телефоном. Уж Инеж-то знает, что не так… «Если ты не будешь писать Инеж, то я посмотрю то, что ты мне скинул на почту, завтра с утра.» Ван Эк аж обернулся, будто Каз откуда-то возник за его плечом.«Как ты это делаешь?!» «Всё в порядке? Помощь не нужна?»
«Да.» «До завтра, Ван Эк.»***
Каз не то чтобы соврал. Не то чтобы он был занят… но да. Он был крайне занят и не хотел, чтобы остальные — даже Вороны — его отвлекали. Поэтому в этот раз он не поленился и отложил телефон так далеко, как дотянулась его свободная рука. Инеж, почти уснувшая в его объятьях, снова завозилась: — Если ты скажешь, что тебе надо срочно куда-то бежать — я тебя укушу. Каз почувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбке от того, как хрипло прозвучал её родной голос: — Не скажу, моё сокровище. Уайлен вполне в состоянии подождать до утра. — М-м… — Инеж потёрлась носом о шрам на его челюсти, как кошка, посылая мурашки по телу. Судя по всему, его вряд ли отправят на помощь товарищам. — Надо бы косу заплести, но мне лень. — Так и не надо, мне нравятся твои волосы. — Если их не заплести, то или мы их завтра не разберём, или я тебя нечаянно задушу ими во сне, — тёплое дыхание Инеж щекотнуло дёрнувшийся кадык. — Значит, помру счастливым. — А кое-кто мне говорил, что мечтает помереть под грудой собственного золота, — Каз только кивнул, скользнув носом по рассыпавшимся по подушке волосам девушки, сонно вспоминая тот диалог… как понял, что весь сон резко куда-то испарился. — Каз? — в голосе Инеж прозвенело напряжение. А какая бы девушка не напряглась, если бы парень внезапно откатился от неё и не затрясся, повернувшись к ней спиной? Особенно, если до этого этот парень страдал от панических атак. — Каспар, что сл… Ты что, смеёшься?! — Каз только головой дёрнул, пытаясь успокоиться. — Ты меня сейчас прибьёшь, Неж. — Постарайся убедить меня этого не делать, дорогой, — проворчала Инеж, упираясь подбородком в его плечо. Парень вздохнул, сосредотачиваясь на ней, на тех местах, где её кожа касалась его, чтобы чуть пригасить резкую вспышку веселья. — Ты помнишь наш разговор? Помнишь, что ты сказала, когда я заявил, что хочу помереть под своим золотом? — Помню — что помолюсь за то, чтобы твоя мечта сбылась, — чуткие пальцы Инеж пробежались по шрамам на его боку, по руке и переплелись с его пальцами. — Хотя честно — твои слова меня тогда несколько… разочаровали. — Я догадался, — Каз прижал руку девушки к шраму над колотящимся, как у влюблённого мальчишки, сердцем. Хотя, кого он обманывает — он и есть влюблённый мальчишка, особенно здесь, сейчас, с ней, после всего. — Но твои молитвы всё равно сработали. Потому что я в тот момент ни за что бы не признался, что хочу не денег или мести, или свободы от прошлого, а тебя. Что ж, молитвы сработали, и вот мы здесь. Что ж, вот он, решающий момент — придушат его подушкой или просто побьют за попытки шутить не в самый подходящий момент. Пока Инеж молчала, Каз уже начал потихоньку готовить больную ногу к рывку, чтобы откатиться от неё подальше — на всякий случай. Да уж, этот вечер должен был явно не так закончиться — Каз был готов к её приступу паники, к своему, к тому, что снова подломится нога… но не к возможности быть изгнанным с тёплой кровати. Впрочем, он снова недооценил свою девушку — та только тихо рассмеялась, согрев ухо своим дыханием, и Каз понял, что всё, кажется, нормально. — Вот тебе и доказательство, что вера в Святых — не пустой звук. — Не убедительно, — возразил Каз, переворачиваясь на спину — правая нога уже стала сильно ныть из-за того, что он лёг на правый бок. — Верить в тебя мне нравится больше. И с практической точки зрения это более оправдано. — Не говори так, Каспар. Я же далеко не Святая. Он бы с ней поспорил. Уж от неё он точно получал больше помощи, чем от каких-то Святых. Но хорошо, что Инеж не настолько Святая — эти ребята все плохо кончили, насколько Каз знал, а ему очень хотелось, чтобы Инеж, его тёплая, добрая, опасная и прекрасная Инеж осталась с ним подольше. Желательно, навсегда. Судя по тому, как сияли тёмные глаза Инеж, свернувшейся у него на груди, она его прекрасно поняла. Отброшенный телефон Бреккера снова коротко прогудел. Не в первый раз за последние две минуты. — Искренне надеюсь, что там кто-то умирает, — проворчал Каз. — Потому что если это не так — то я их там поубиваю. — Ну так предупреди всех лейтенантов и Воронов, что ты занят, — пробормотала явно не собирающаяся вставать Инеж. Наоборот — ещё больше на него навалилась. Точно, кошка. — А я точно занят? — предпринял ещё одну попытку пошутить Каз, но, заметив угрожающе приподнятую бровь Инеж, понял, что вот за такое его точно стукнут, и усмехнулся. — Определённо занят. Надолго.