An Auspicious Match

Делегация из Стьюджона прибыла при полном параде, и в их случае это выглядело так, словно они готовились к войне. Это была демонстрация силы и удачи, добытой тяжким трудом и суровыми методами, омытыми длинными реками пролитой крови. Стьюджони были непростыми союзниками, с подозрением относившимися ко всем своим соседям. Однако в нынешние дни было выгоднее объединиться против Серенно, набирающим влияние, нежели действовать в одиночку. Безусловно, жителей Асмеру было трудно испугать, да и это шествие ознаменовывало лишь свадебную процессию. Где-то за острыми лезвиями, броней и крытыми повозками, полными подарков и подношений, ехал новый супруг лорда Асмеру. Часть зевак, наблюдавших за движением процессии, гадали меж собой, в какой именно карете находится молодой человек. Мало кто видел стьюджони, даже делегатов, отправленных королем Эле-Ваном в прошлом году. Но, несомненно, совсем скоро это изменится. В конце концов, семья Джиннов всегда была на виду. Квай-Гон ожидал кортеж у ворот крепости. День ощущался далеким от реальности: бледный солнечный свет просачивался сквозь тонкий покров облаков, а с равнин Стьюджона дул освежающий ветер, словно нес с собой клан Кеноби. Клан Кеноби и будущего супруга Квай-Гона. Квай-Гон долгие годы знал Оби-Вана, хоть и, как большинство высокопоставленных представителей соседствующих королевств, держал вежливую дистанцию. Оби-Ван был младшим и самым многообещающим из всех сыновей Эле-Вана — факт, который не могли простить ему старшие братья. Оби-Ван стал выдающимся воином, одним из лучших в Стьюджоне. Это не было похвалой на пустом месте: Квай-Гон видел, как парень спарринговал и участвовал в боевых играх. Несмотря на молодой возраст, Оби-Ван выдавал военные стратегии, не имеющие равных. Но где Оби-Ван по-настоящему блистал, так это на вечерях и праздниках, искрясь среди знати других королевств. Его братья были неуклюжи в общении, недипломатичны и не замечали словесных ловушек. Они вполне осознавали свои недостатки, в результате чего проявляли подозрительность и излишне оборонялись. Оби-Ван, напротив, был хитер и остр, словно клинок, используемый в умелых руках. Он выделялся исключительным интеллектом, окутанным очарованием. Квай-Гон всегда наслаждался их беседами: юмор и блестящий ум Оби-Вана часто скрашивали застолья, на которых не происходило ничего стоящего. Квай-Гон никогда не предполагал, что сможет получить предложение руки и сердца из Стьюджона, не говоря уже о том, что в качестве потенциального супруга будет назван Оби-Ван Кеноби. Он ни разу не помыслил, что этот парень может быть омегой. Традиции стьюджони были печально известны ограничениями, когда речь заходила о судьбе омег. И раз Оби-Вана обучали подобно воину и ставили наравне с братьями, то Квай-Гон подозревал, что до момента проявления юношу считали альфой. Двадцать лет — крайне поздний возраст для омеги. И также Квай-Гон яро подозревал, что Эле-Ван отправил предложение руки и сердца в момент, как только проявился Оби-Ван. На то, чтобы у омеги установилась течка, могло потребоваться до шести месяцев, и старейшины клана Кеноби по неведомой причине настояли на столь же отдаленной дате свадьбы. Квай-Гон согласился, не раздумывая ни секунды. Это была выгодная партия. Вместе Асмеру и Стьюджон были в состоянии противостоять Серенно как ни одно другое королевство. Это касалось как торговли, так и поля боя. И укрепление браком их дипломатических отношений имело смысл. И, возможно, малая часть Квай-Гона осмеливалась думать, что он был лучшим и добрейшим вариантом Оби-Вана. Вероятно, это чересчур самонадеянно, и, может быть, подсознательно он лишь пытался оправдать то, как сильно сердце забилось при одной мысли о замужестве с Оби-Ваном. В мире, где они могли бы выбрать друг друга, Квай-Гон однозначно хотел бы видеть в нем свою пару. Он просто не знал, взаимны ли чувства. Наконец, процессия приблизилась достаточно, чтобы Квай-Гон смог увидеть Эле-Вана, ехавшего во главе, а по бокам от него двух старших сыновей — альф. Оби-Ван был спрятан вне поля зрения, несомненно, в одной из крытых карет. Квай-Гон подождал, пока голова процессии въедет во двор перед воротами. Эле-Ван и его сыновья остановились в центре. — Добро пожаловать в Асмеру, — сказал Квай-Гон с легким поклоном одного правителя другому. — Наши ворота и мысли открыты для вас. Свободно передвигайтесь по моему городу, подобно его гражданам. — Ваше гостеприимство — большая честь для нас, — торжественно ответил Эле-Ван. Старшие сыновья и горстка стражи последовали его примеру. В дальней части строя послышались легкая суматоха и приглушенные звуки какого-то беспорядка. Эле-Ван смотрел прямо перед собой, словно провоцируя Квай-Гона сделать хоть что-то. Впоследствии вперед вышла фигура, закутанная в меха и в выкрашенную в красный цвет тонкую подвенечную накидку. Квай-Гон заинтересовался, каких усилий стоило им завернуть Оби-Вана в эти ткани. Тот факт, что парня окружали стражники, которые, казалось, удерживали его, а также старейшины клана, пришедшие представить его будущему мужу, говорил о многом. — Добро пожаловать, — сказал он гораздо мягче. Оби-Ван замер, и, наконец, когда он поднял глаза, Квай-Гон мельком увидел его лицо. Быстрая вспышка облегчения юноши пронзила до глубины души, оставив боль в груди. Затем Оби-Ван выпрямился и стряхнул руки со своих локтей. Вспышка вызова в его глазах заставила охранников отступить, и он сам двинулся вперед, дабы занять законное место подле отца, слева. Даже под множеством слоев традиционного свадебного наряда Стьюджона уверенные шаги и гордая осанка воина прослеживались в каждой линии его фигуры. Эле-Ван молчал. Двое его сыновей даже не потрудились скрыть презрение, отвернувшись от брата с застывшими гримасами. Некоторые из старейшин клана Кеноби были также оскорблены наглыми манерами омеги, они что-то бормотали и бросали неодобрительные взгляды ему в спину, как будто Квай-Гон не мог этого видеть. Но для Квай-Гона самообладание и сила воли омеги воззвали к инстинктам, похороненным глубоко внутри под слоями тренировок и контроля, и пробудили их — прекрасная, совершенная омега, подумал он. Он всегда восхищался опасными штучками. Квай-Гон провел делегацию сквозь ворота согласно обычаям: хозяин замка ведет своих гостей через барбакан. Затем, прежде чем кто-либо из клана Кеноби смог бы снова приложить руку к Оби-Вану, шагнул вперед и сам предложил парню руку. Делегация Стьюджона не ожидала, что Квай-Гон будет идти в их рядах. Теперь рокот волнений поднялся выше, чем когда Оби-Ван освободился от охраны. Но Оби-Ван, в свою очередь, не выказал ни капли удивления. Присутствовало лишь малейшее колебание — всего на долю секунды, в течение которой Квай-Гон ощутил на себе пронзительный расчетливый взгляд. Затем Оби-Ван вышел вперед, взяв предложенную руку, и прислонился к плечу Квай-Гона. Квай-Гон ощутил искру удовлетворения от этого, но быстро подавил ее. В конце концов, за спиной Оби-Вана было немало соратников. Возможно, он действительно доверял Квай-Гону. Или, может быть, именно отсутствие настоящих единомышленников подтолкнуло принять заботливое предложение. Они сделать несколько шагов, прежде чем Оби-Ван слегка сжал руку, будто желая привлечь внимание. — Уже отклоняешься от традиций? — пробормотал он. — Вот так вступать в их ряды. Ты заставил всех понервничать. — Они уже нервничали, когда вошли в Асмеру, — так же тихо ответил Квай-Гон. — И это не такая уж необычная вариация традиционного приветствия. Хватка Оби-Вана на руке стала крепче. — Тогда ты только что объявил на всеобщее обозрение, что намерен принять предложение о помолвке. — Ты бы предпочел, чтобы я отказался? Квай-Гон старался сохранить тон как можно более тихим и спокойным, но его желудок скрутило от одной этой мысли. На мгновение воцарилась напряженная тишина. Квай-Гон едва осмеливался ухватить воздух легкими. С каждый шагом в сторону замка его ноги становились все тяжелее и тяжелее, а горло сжималось. — Я— нет, — наконец сказал Оби-Ван. — Нет. Я не имел это в виду. Квай-Гон положил руку на тонкие пальцы, покоящиеся на сгибе его локтя, и нежно сжал их. Кожа Оби-Вана была холодна на ощупь. Квай-Гон не мог допустить его ухода. Когда Оби-Ван не вздрогнул, не отстранился и даже не усилил хватку на руке, Квай-Гон обхватил пальцами его руку, аккуратно поглаживая. — Ты замерзаешь… Оби-Ван издал еле уловимый, пренебрежительный звук, проигнорированный Квай-Гоном. Делегация следовала за ними вверх по ступеням замка, возле которого они остановились, чтобы познакомиться кое с кем. — Это наш сенешаль, Декстер Джеттстер, — сказал Квай-Гон. — Декс позаботится о том, чтобы все вы были размещены и обеспечены всем необходимым. Декс гордо выпрямился во весь внушительный рост, выпячивая бочкообразную грудь. — Добро пожаловать в Асмеру, — сказал он глубоким голосом альфы и окинул всех добродушной улыбкой, совершенно не смущенный наличием каменных и непробиваемых лиц гостей. Оби-Вана, как будущего супруга, встретили с еще более теплым выражением лица, сопровождая должным поклоном. Казалось, он был растерян от такого почтительного обращения. Затем последовало представление мастера боев, маршала Т’ра Саа, Цина Драллига и представителей нескольких наиболее важных семей Асмеру. Несколько лидеров кланов стояли с омегами, и Квай-Гон отметил кислые косые взгляды, бросаемые делегацией Стьюджона. Его собственная рука бессознательно сжалась, притягивая Оби-Вана ближе к себе. Только спустя мгновение, когда Квай-Гон почувствовал, что Оби-Ван прижался к нему чуть ближе, он осознал свою рассеянность. Капля милосердия, подумал он: по крайней мере, Оби-Ван, казалось, не противился.

***

Как только гости были размещены, высокопоставленная знать вновь собралась в Большом Зале вокруг высокого стола. Квай-Гон позаботился о том, чтобы молодой Кеноби сидел рядом с ним — точно так же, как он убедился, что Оби-Ван удобно устроился в своих комнатах. В течение первых нескольких дней свадебной церемонии Оби-Вана повсюду должен был сопровождать наблюдатель. Это была традиция, мешающая альфе и омеге спариваться до первой брачной ночи. Квай-Гон подумал, что в случае Оби-Вана правильнее использовать термин «охранник». Наблюдатель, альфа-стражник — Нильд — был цепок. Он смотрел на Оби-Вана так, словно не доверял ему. Квай-Гон не особенно был уверен в Нильде. Возможно, из-за собственнических повадок альфы, инстинктивно поднявшего голову внутри него. Квай-Гон обнаружил, что ему не нравится сама мысль, что кто-то так пристально следит за Оби-Ваном. Потому при каждой возможности он вставал между стражником и парнем. — Неужели они считают, что ты сбежишь в лес? — пробормотал Квай-Гон, не ожидая ответа. — Прежде чем мой отец разослал предложения о свадьбе, он пригласил к нам горстку незамужних альф из союзных кланов, — тихо ответил Оби-Ван. — Один позволил себе определенные вольности. Куай-Гон недоверчиво приподнял бровь. — Из союзных кланов? Но они, должно быть, знали… — Они были рады сломить одичавшую суку, слишком высоко поднявшуюся для своего положения, — прошипел Оби-Ван с нехарактерной злобой, затем с безупречным спокойствием чопорно сложил руки на коленях. — Другие были отправлены обратно по домам вместе с извинениями и значительной взяткой за молчание. — А виновный? — уточнил Квай-Гон больше из болезненного интереса, чем из какой-либо реальной потребности услышать ответ. Оби-Ван оставался неподвижным долгое время, наблюдая как другие альфы и старейшины располагаются по местам вдоль длинного стола. — Это необычная вещь — всю свою жизнь быть воспитанным и обученным наравне с альфами, а потом однажды утром проснуться и обнаружить, что все это отнято. Твое имя, твой титул, право на жизнь — бесповоротно пропали. Все исчезло из-за того, что ты не в состоянии контролировать, — Оби-Ван опустил взгляд на свои руки, изучая идеально отполированные ногти. — Я подумал, что тому альфе могла бы пойти на пользу смена точки зрения. Квай-Гон зловеще улыбнулся в чашку. — Браво. — Я не думаю, что ты должен поощрять такое поведение омеги, — сказал Оби-Ван, тень усмешки притаилась в едва приподнятых уголках его рта. Квай-Гон приподнял брови, продолжая гипнотизировать напиток. — Даже и не мечтал об этом. Тупой рев альф, столпившихся вокруг стола и вдоль скамеек, наконец-то стих, и громогласный голос Декса перекрыл остатки звуков, призывая приглашенные кланы высказаться. Эле-Ван молчал. Вместо него роль говорящего досталась одному из Старейшин клана Стьюджона. Лорд Палпатин был похож на доброго старого дядюшку, безобидного бету, все еще довольно крепкого для столь преклонного возраста. Квай-Гон обнаружил, что ни в малейшей степени не доверяет подобной манере поведения. Если Палпатин был сенешалем лорда Кеноби или, по крайней мере, имел какой-то эквивалентный титул, на нем не было никаких отличительных знаков должности. Также на нем не было доспехов, хотя представитель стьюджони, казалось, не обращал внимания на этот недостаток. Его одеяния были достаточно просты, но при том ткань была превосходного качества — лучше, чем могли позволить большинство лидеров клана Стьюджона и их союзников, несмотря на то, что это было не такой уж роскошью. Квай-Гон искоса взглянул на Оби-Вана. Ему показалось вполне красноречивым то, как парень вновь устремил взгляд на руки, аккуратно сложенные на коленях. Квай-Гон откинулся на спинку, размеренно дважды постучал по поверхности чаши. Неподалеку от него задумчиво напевал Декс. Конечно, Квай-Гон ожидал инструкций относительно церемонии. Но он не думал, что на данном этапе подготовки будут выдвинуты какие-либо требования, учитывая, что детали торжества и брачного контракта были согласованы несколько месяцев назад. Жрецы и астрологи обсудили все даты и обряды. Поэтому он удивился, когда Палпатин как бы запоздало добавил новое условие. — Мы требуем присутствие наших лордов в момент соития. Квай-Гон ощутил, как тело Оби-Вана напряглось, словно тетива лука. Его собственные придворные, казалось, были немного удивлены требованием, и по толпе пробежалось легкое волнение. Эле-Ван безмятежно наблюдал за происходящим. — Это… Довольно старая традиция, — произнес Квай-Гон настолько дипломатично, как только мог. — Традиция первой ночи не соблюдалась в Асмеру в течение долгих лет. — Боюсь, это не подлежит обсуждению, — сказал Палпатин с выражением притворного сожаления на лице. — В наследнике будет течь кровь Кеноби. Мы имеем право увидеть то, как создается наследие нашего королевства. Квай-Гон на мгновение покосился на Оби-Вана, отметив, что его плотно сжатые губы побледнели. Руки парня были стиснуты на складках мантии, а костяшки пальцев побледнели. Квай-Гон накрыл ладонью его руку — стол скрыл движение — и ощутил прохладу сухой кожи. Он был застанут врасплох, когда Оби-Ван повернул его ладонь вверх и переплел их пальцы, цепляясь за него тонкими ледяными конечностями. Оби-Ван нежно сжал его ладонь и незаметно кивнул. — Я согласен, — сказал Квай-Гон, прежде чем кто-либо из придворных или разъяренных Старейшин смогли бы выразить протест. — При условии, что вы ограничитесь присутствием трех людей. — Лорд Джинн, — начал Старейшина тоном, который определенно должен был выражать согласие, хотя в нем сквозила снисходительность. — По меньшей мере есть двенадцать глав семей— — Не более трех, — голос Квай-Гона, пронесшийся над столом, прозвучал решительно, но слегка смягчился, когда он склонил голову перед королем Стьюджона. — Я понимаю необходимость убедиться в том, что с Вашим сыном обращаются достойно. Обязанность защищать Оби-Вана теперь возлагается на мои плечи, и я выполню Вашу просьбу. Но я не допущу, чтобы так много чужих запахов сбивали с толку моего омегу в этот священный момент. — Мы не чужие для юного Кеноби, — пробормотал кто-то из круга Стьюджона, вызвав взрыв смеха. Квай-Гон хотел бы найти этого ублюдка и перегрызть ему глотку ради Оби-Вана, или, может, сделать что-то еще, более личное. Вместо этого он холодно приподнял бровь и произнес: — Тем больше причин для того, чтобы тебе было запрещено входить в брачные покои. Веселье иссякло практически сразу. Губы Эле-Вана слегка дрогнули в ответ на фразу. — Конечно, — наконец-то сказал он. — Мы выполним Ваше пожелание. Но советников должно быть больше трех. Несерьезный тон заставил Квай-Гона заскрежетать зубами, но он подавил волну отвращения. — Тогда, поскольку вы пришли сюда с новыми требованиями, возможно, нам было бы полезно пересмотреть условия соглашения. — Как справедливо, — согласился Палпатин, поднимая кончики пальцев в небрежном, легком жесте. Эле-Ван слегка напрягся, но движение рук успокоило его. Квай-Гон с интересом наблюдал за немой сценой. — Может быть, обсудим еще раз торговый налог? — вежливо уточнил Палпатин. Он был из тех, кто наводит справки, подумал Квай-Гон, а не задает прямые вопросы — в этом нет ничего вульгарного и постыдного. Все манеры хорошего воспитания и благородного происхождения, и умение распоряжаться совестью — все это совершенно ничего не говорило о Палпатине. — Честно говоря, — сказал Квай-Гон, удобнее откидываясь на спинку стула. — Нам предстоит обсудить вопрос снабжения ваших войск на время их обучения в рядах Асмеру.

***

Переговоры были тяжелыми и неприятными. Оби-Ван наблюдал за обсуждением со спокойным интересом, но так ничего и не сказал. Даже Старейшины Стьюджона, которые явно были недовольны его присутствием за столом, в конце концов забыли об этом, переключив все внимание на прения. Спонтанные переговоры были вынуждены прерваться приходом различных слуг, разжигающих камины и факелы и расставляющих столы и скамейки — начиналась подготовка к банкету. Многие гости либо откланялись, чтобы подготовиться к предстоящему ужину, либо разошлись по небольшим группам, обсуждая личные дела. Квай-Гон остался на месте. Оби-Ван, казалось, тоже не собирался уходить. — Я так понимаю, традиция первой ночи застала тебя врасплох, — пробормотал он. В конце концов, они пришли к договоренности о присутствии пяти представителей Стьюджона, что, по мнению Квай-Гона, все еще было излишне. — Мы окончательно обсудили свадебную церемонию несколько месяцев назад, — произнес Квай-Гон, пристально глядя на Нильда всего в нескольких шагах от него. Он не мог не отметить, что молодой охранник слушал и докладывал Эле-Вану о каждом произнесенном слове. — Первая ночь не была частью изначальной договоренности. Эле-Ван и Палпатин отошли к краю помещения, где располагалась горстка Старейшин. Декс отвел несколько советников Квай-Гона в противоположный угол зала. Звуки двадцати различных разговоров наполняли воздух и отдавались эхом, сливаясь в низкий, неразборчивый гул. Это был момент самого близкого уединения, которое только они могли иметь, по крайней мере, до окончания свадьбы. Или, предположил Квай-Гон, до окончания брачной ночи. Оби-Ван, сидящий рядом с ним, был дрожащим сгустком напряжения — он был так взволновал, что Квай-Гон мог ощущать это даже без взгляда. Когда он все же повернулся в сторону парня, то его сердце сжалось само по себе от открывающегося перед ним вида. Он никогда не видел Оби-Вана таким бледным и поверженным, и чем дольше Квай-Гон изучал его, тем больше деталей бросалось в глаза. Оби-Ван выглядел истощенным, намного худее, чем Квай-Гон помнил с их последней встречи — и это было меньше года назад. Темные круги под глазами, костлявые руки и то, как свободно висела на нем одежда — все это говорило о вещах, которые Квай-Гон предпочел бы не знать. Это задело нечто внутри мужчины, и ему до боли захотелось заключить омегу в объятия, прижать к груди и нежно укачать. — Оби-Ван, — промолвил он, смягчая голос так, словно говорил с испуганным животным. — Позволь мне заверить, пока ты находишься под моей защитой, тебя никогда не заставят делать то, чего ты не захочешь. Даю тебе слово. Оби-Ван рассмеялся, хрипло и рвано. — Квай-Гон. Я ценю твое отношение ко мне, но у меня есть долг перед кланом и перед моим народом. Квай-Гон подавил гримасу. Эти слова были суровым напоминанием о реальности: каковы бы ни были чувства Квай-Гона к парню, для Оби-Вана брак — лишь выполнение долга, не более того. Он не хотел этого: не хотел Квай-Гона — и Квай-Гон ничего не мог сделать, чтобы помешать ему вступить в брак с кем-то другим, кого он не любил. По крайней мере, они знали друг друга несколько лет. Со временем это могло бы стать достаточным фундаментом для построения дружеских отношений. Невзирая на все, было одно обещание, которое Квай-Гон все же мог сдержать. — Долг — это добропорядочно, но унижение — это не то, в чем я буду участвовать. Глаза Оби-Вана расширились и шокировано уставились на него. — Ты не можешь. Каковы бы ни были их мотивы, ты не можешь просто так— Церемония должна пройти гладко. Все остальное послужит предлогом для раскола между королевствами. Квай-Гон приподнял бровь. — Им не больше, чем мне, было бы выгодно нанести ущерб союзу. — Да, верно, — сказал Оби-Ван. — Мой отец и близко не такой практичный, как ты. Клан Кеноби горделив. Они предпочли бы встретиться с Серенно один на один. В его словах проскользнула глубокая горечь. Квай-Гон мог лишь посочувствовать. Он вздохнул. — Что мне с тобой делать? Оби-Ван пожал плечами, смирившись. — Обрюхатить, надо думать. Квай-Гон не вздрогнул от нехарактерно грубого ответа, но он был на грани. — По крайней мере, позволь мне не усугублять вред, который уже причинен, — пробормотал он. Слова растворились в реве зала, но неуверенно повисли в тихом пространстве между ними. В этих словах было гораздо больше чувств, чем Квай-Гон намеревался когда-либо показать парню. Он боялся задушить Оби-Вана вниманием или даже отпугнуть. Но, к большому облегчению, Оби-Ван лишь выдавил улыбку на бледном лице и кивнул в знак благодарности. — Я благодарен тебе за заботу о моем комфорте. И… По правде говоря, я испытал облегчение, увидев у ворот тебя. Квай-Гон вздохнул, ничуть не удивленный. — Тебя никто не поставил в известность. На самом деле он не спрашивал, но Оби-Ван все равно кивнул. — Я достаточно скоро понял, что мы направляемся в Асмеру, но это могла быть любая из семей более высокого ранга, — Оби-Ван внезапно покраснел, выглядя очаровательно застенчивым. — Я… Я— рад, что это оказался ты. Квай-Гон улыбнулся и почти успел ответить, когда рядом появился Декс и указал на один из проходов для слуг. — Госпожа Тала, — тихо уточнил Декс. Квай-Гон извинился, но при этом слегка склонил голову в сторону Оби-Вана. Дексу никогда не требовались разъяснения. Он любезно устроился рядом с омегой и сразу же втянул его в разговор о ежедневных потребностях горожан, даже не потребовав паузы для придумывания темы. Квай-Гон бросил последний взгляд через плечо и с удовлетворением увидел, что Оби-Ван полностью поглощен диалогом, сосредоточенно хмурясь — на его лбу пролегла небольшая морщинка. — Что бы сейчас ни случилось между Асмеру и Стьюджоном, ему лучше остаться с нами, — сказал некто, подходя к Квай-Гону сзади. Квай-Гон повернулся и поднял бровь, глядя на Талу. — Это звучит крайне не обнадеживающе. Тала кивнула. — Хорошо, что ты спросил меня о Палпатине. У него своеобразный характер. Он родом не из Стьюджона. На самом деле, я полагаю, что он с Набу. Квай-Гон нахмурился. — Набу не состоит в союзе со Стьюджоном. — Они также не союзники и нам, но они поддерживают открытую торговлю с Серенно, — Тала пожала плечами. — Это мало что означает. Они по натуре скрытны и ни с кем не хотят иметь ничего общего. Дуку еще не пытал счастья связаться с ними. Они чересчур настороженно относятся к посторонним, вмешивающимся в их дела. — Само собой. — Палпатин родом с Набу, но Дому Палпатинов там не рады. Исторически это связано по большей степени с политикой его отца, не с ним самим. Но, похоже, он мало что сделал, чтобы реабилитировать свое имя. Конечно, ему и не приходилось этим заниматься — их дом и так практически монополизирует все торговые отношения Набу. Тем не менее, часть его бывших партнеров, судя по всему, считает, что ему лучше никогда не появляться в зоне видимости суда Набу. — И они не назвали причины? — слегка удивленно поинтересовался Квай-Гон. — Пару расплывчатых слухов об отравлении короля Веруны. Нет никаких доказательств причастности Палпатина, но все очень озабочены отсутствием прямых улик. — Это дурная слава, — Квай-Гон оглянулся на стол, обращая взгляд на Оби-Вана. К счастью, Декс отнесся к просьбе Квай-Гона крайне серьезно и полностью завладел вниманием парня. — И как Эле-Ван чувствует себя рядом с советником-цареубийцей? Тала вновь пожала плечами, на этот раз явно забавляясь. — Эле-Ван, вероятно, думает, что у него нет причин бояться этого человека. Надеется нанести удар, прежде чем у Палпатина появится шанс причинить боль ему. Возможно, он так и сделает. Но Эле-Ван никогда не был склонен к продуманным маневрам. — Так и есть, — пробормотал Квай-Гон. — Но использовать единственную несвязанную омегу Стьюджона из королевского рода ради заключения военного соглашения с Асмеру… Омеги — слишком ценный товар в его землях, слишком важный, чтобы тратить такое сокровище на одного альфу или один альянс, если уж на то пошло. — Или, возможно, парень доставил слишком много бесполезных хлопот, — предположила начальница разведки. Ее голос стал еще тише, едва слышимый в шуме оживленного зала. — Несколько месяцев назад Эле-Ван пригласил горстку незамужних альф из соседних союзных семей, пообещав им ночь с недавно сформировавшейся и девственной омегой. Омега был не согласен, причем выражал это крайне яростно. Эле-Ван пытался подкупить своих гостей, чтобы они держали рот на замке, но Оби-Ван нанес чересчур значительный ущерб. Тала была настоящей альфой Асмеру, охотницей, ценившей безжалостность и мастерство воина, независимо от того, кто стоял перед ней — альфа, бета, омега или кто-либо еще. Взгляд, который она бросила на Оби-Вана Кеноби, был оценивающим и почти гордым, будто король Асмеру не смог бы найти супруга лучше. Квай-Гон спрятал собственную слабую улыбку. — Мы знаем, кто именно был тем невезучим дураком? Тала скрестила руки на груди, выглядя жутко самодовольной. — Старшего сына вождя Каркарисов никто не видел уже несколько месяцев. Он не появлялся на публике с момента визита в крепость Кеноби. По слухам он восстанавливался после какой-то сложной травмы, полученной на охоте. Целители и сиделки рассказывали немного другую историю, и вождь внезапно стал довольно чувствителен к разговорам о наследниках. Будь он более прилежным болваном, ничего бы не произошло. Квай-Гон издал тихий смешок. Он имел несчастье пересечься с сыном вождя Каркарисов, и его самым большим удовольствием после этой встречи была возможность нокаутировать альфу. Он вспомнил, что Оби-Ван сделал то же самое всего несколько дней спустя — унизительное поражение для взрослого и более крупного бойца. Конечно, это было до того, как он мог узнать, что Оби-Ван Кеноби на самом деле был омегой. Рады сломить одичавшую суку, слишком высоко поднявшуюся для своего положения, сказал Оби-Ван. Квай-Гон ощутил, как его волосы на затылке встали дыбом в непроизвольном ответе, и подавил зарождающееся рычание. У него были подозрения, что он точно знал, из чьих уст вырвались эти слова. — Все еще есть те, кто попытается добраться до омеги, не думая о рисках, — сказал Квай-Гон. Тала подняла заостренную бровь — жест, который Квай-Гон пафосно проигнорировал. — Мне стоит вернуться к гостям, — заметил Квай-Гон. — Благодарю за работу. Если ты найдешь что-нибудь еще о Палпатине— — Ты узнаешь сразу же, как только я что-то отыщу, — согласилась Тала и с поклоном удалилась. Оби-Ван наблюдал за ним, бросая выжидательные взгляды через плечо Декса. Квай-Гон находил это ужасно милым. Он направился обратно, уклоняясь от обычных вежливых бесед. Все, что хотели бы обсудить с ним советники, могло подождать до окончания ужина. Квай-Гон подошел к креслу Оби-Вана и положил руку на спинку, склонившись над плечом парня. — Все в порядке? — тихо спросил его Квай-Гон. — Декс только что рассказал мне, сколько вагонов яиц расходуется в Вандрине за день, — слегка озадаченно ответил Оби-Ван. — В Вандрине одни из лучших закусочных в городе, — объяснил Квай-Гон. — И именно поэтому это любимый район Декса. — Ты можешь одолеть Бесалиска кухней, — усмехнувшись, согласился Декс. — Я лучше пройдусь по залу и прослежу, чтобы наши гости чувствовали себя комфортно. Оби-Ван моргнул, глядя на Квай-Гона. — Бесалиски, — произнес он. — Это легендарные воины с дальних западных перевалов гор. Квай-Гон кивнул и вновь занял свое место. — Декс, несомненно, отвечал бы за военное снабжение. Но его истинный талант заключается в приготовлении еды. — Но— Земли бесалисков находятся в нескольких неделях езды, — добавил Оби-Ван. — Как он оказался здесь? Квай-Гон пожал плечами. — Асмеру — дом для существ из многих уголков земли. Он стал домом для множества наемников. Солдатам Асмеру щедро платят. Оби-Ван поднял бровь. — Получается, преданность ваших солдат можно купить. — Что ж, преданность любого человека можно купить за соответствующую цену, — Квай-Гон задумчиво погладил бороду. — Но, похоже, немногие могут предоставить людям то, что предлагаю я. Оби-Ван удивленно округлил рот. — И что же ты предлагаешь? — Асмеру верна тем, кто был верен ей, — ответил Квай-Гон. — Мы заботимся о тех, кто получил ранения в бою, об их семьях. Платим за потерянную конечность. Выдаем компенсации на лечение у целителей. Дексу нужен был стартовый капитал для открытия собственной таверны — он был предоставлен ему без вопросов, и мы помогли с ремонтом помещения, которое он выбрал. — И все же сейчас он не присматривает за своей таверной. — Декс не остановился на таверне. Он открыл несколько столовых, работных домов и общежитий по всему городу. Оби-Ван ошеломленно покачал головой. — Этот город… Так отличается от моего дома. Я всегда хотел увидеть подобные места. Квай-Гон улыбнулся. — Ты видел город лишь из повозки. Когда-нибудь я покажу тебе все как следует. Полагаю, после свадьбы, когда ты освободишься от няньки. Оби-Ван фыркнул, но опустил взгляд на свои руки, заливаясь довольным румянцем. — Спасибо. Ужин был долгим, но на этот раз Квай-Гон не имел ничего против пышности и церемониальности. Скорее, он поймал себя на том, что радостно ностальгирует о былых традициях ухаживаний и помолвок, которым его учили в детстве. И он с радостью последовал им, накладывая дополнительные порции на тарелку Оби-Вана и наполняя его чашу.