***
В тот день я, повинуясь внезапному порыву, захотел устроить Ольге романтический ужин. Но заказывать еду из ресторана или вести её туда показалось мне слишком банальным, поэтому было принято решение приготовить что-нибудь самому. Пока клининговая компания наводила порядок в остальной части моей холостяцкой берлоги, на кухне я пытался строго следовать рецепту. Но в какой-то момент что-то пошло не так и стейки превратились в приплюснутую подошву. Первая проба показала, что на вкус блюда это не слишком повлияло, однако ножу и вилке загубленные куски мяса поддавались с трудом. До назначенной встречи оставалось не так много времени, и исправить ситуацию было уже невозможно. Выпроводив персонал по уборке, я принялся накрывать на стол и ожидать Ольгу.***
В родзал зашел Жан в сопровождении одного из врачей и пары медсестёр. — Ну как у вас дела? — с порога спрашивает он. — Было нормально, пока ты не вошёл, — саркастично фыркает Ольга. — Можешь выпроводить их? — она кивает в сторону незнакомца и его ассистенток. — Вообще-то один я вряд ли справлюсь… — робко, но раздражённо начинает Жан. Я беру Ольгу за руку и миролюбиво интересуюсь у француза: — Может, позже? Спустя пару секунд Дешам нехотя кивает и взглядом указывает коллегам на дверь, порываясь уйти вслед за ними. Ольга отпускает меня и молниеносно вцепляется в рукав халата Жана. Тот вопросительно смотрит на женщину, пока она дожидается выхода остального медперсонала за дверь. — Не подпускай никого к моему ребёнку, — со зловещим блеском в глазах вполголоса говорит Оля. Мы с Жаном переглядываемся, но смысл просьбы для обоих остается неясным. Любимая раздражённо поднимает глаза к потолку и поясняет: — Или хочешь сам объясняться с посторонними, в случае появления у него клыков или ещё чего-то провокационного? Если он забрал мою силу, то, вполне вероятно, может быть похож на какую-нибудь летучую мышь по типу разъярённого дедули. — Оля, — Жан тихонько хихикает и мягко продолжает. — Всё будет хорошо. В крайнем случае сотрём всем память, да? — обращаясь ко мне, добавляет он. Я киваю и подхожу чуть ближе к акушерской кровати. Ольга отпускает рукав Жана и, дожидаясь, когда за ним закроется дверь родзала, поднимает на меня глаза с требованием: — Продолжай. Я поправляю нелепую шапочку цвета мяты на своих волосах и вновь заступаю за стёртые границы памяти.***
И хотя непринуждённая беседа текла своим чередом, не сказать, что подготовленный мной сюрприз привёл графиню в восторг. Однако от ужина она не отказалась, вот только её стейк, в отличие от моего, оставался нетронутым, и на просьбу подлить вина она ответила отказом. — Не нравится? — сконфуженно спросил я, держа отрезанный кусок на вилке и смущённо заглядывая любимой в глаза. — Прости, не понимаю, что случилось, может, температура была не та, или слишком тонко нарезал, но, несмотря на трудности с сервировочным ножом, они вполне ничего, серьёзно. Отвлёкшись на размещение приборов на тарелке, я услышал, как Ольга трижды постучала ногтями по столу и вкрадчиво произнесла: — Серёженька, сокол мой, подними-ка на меня свои глазоньки ясные. Оставив нож и вилку на краях посуды, я вновь возвратился взглядом к Воронцовой. Мир внезапно померк, и казалось, что во всей Вселенной есть только я, любимая и неудачно поджаренное мясо. Ольга взяла вилку, и, легко разламывая стейк, словно мягкую тефтельку, принялась нанизывать кусочки один за другим и перебрасывать их куда-то через плечо. — Я ем, видишь? Ем. Вкусно, спасибо, — флегматично произнесла она. Затем с напором добавила, откладывая вилку и поднимаясь из-за стола: — А теперь доедай и прибери здесь всё. Я не привыкла трахаться, находясь недалеко от помойки. Послушно выполнив все указания и загрузив посудомойку, я пошёл в спальню.***
Рассказ помог скрасить время. Долгие минуты ожидания, которые с момента обращения больше не кажутся мне вечностью, приносят свои плоды. Незадолго до ответственного момента делаю дозвон Жану. Стирать память не понадобилось: ни врач, ни акушерки ничего не успевают заметить, потому что почти сразу малышку перехватывает Дешам. Лишь коротко взглянув на неё, я понимаю, что это необычный ребёнок, Ольга оказалась права. Но, если не знать всей правды, догадаться невозможно. Спустя какое-то время, находясь в одноместной палате, держу на руках дочь и ощущаю невероятное счастье, на которое только способен вампир. Ольга с умилением смотрит на эту картину, а потом с лёгким сарказмом спрашивает: — Не пора ли вернуть меня в прежнее состояние? Я наклоняюсь и нежно целую любимую в губы, после чего отвечаю: — Поспи немного. Потом будешь скучать по такой возможности. — Надеюсь, что нет, — лукаво улыбаясь, парирует Воронцова. — Скорее я скучаю по себе прежней. Почти год быть человеком для меня слишком. Я киваю. Достаю телефон и снова делаю дозвон Жану.