Иные чувства

       Вы когда-нибудь переживали такую потерю. Потерю любви! Нет ничего важнее любви. Очень тяжело когда любовь уходит. Это похоже на предательство!       Предательство, что оставляет после себя жгучие шрамы на запястьях, и такие же белые, уже зажившие линии по всему периметру ног. Аня оставляет новые шрамы не заботясь о себе. Она без раздумий может схватиться за лезвие, как только она почувствует что-то. Любимое состояние шатенки — это чувство безразличия и равнодушия. Как же круто возомнят с себя стойкую, никем не сломленную, снежную королеву. Новые стенки возводятся перед Аней с каждым кровоточащим шрамом.       Всё воспоминания о Саше, Аня вытравила самой ядовитой отравой в мире. Ненависть к рыжеволосой окутывает и заполняет. Ненависть прожигает и даже выжигает некую внутреннюю дыру, что вот-вот и отразится непосредственно в материальном теле. В бедном, исхудавшем и вдоволь настрадавшимся теле скоро появится огромнейшая дыра, с критическим исходом. У Ани будто видения на этот счет. Ей кажется, что самое худшее ещё не наступило. Ужасно осознавать, что все твое безразличие заполняет злость, непонятно на что.       Аня отнекивается от предложений друзей последней месяц, напрочь уходя в себя и забывая про такую единицу — как социум. Ничего не идёт в голову, кроме навязчивых тревожных домыслов.       От гнетущих мыслей её высвобождает дрель звонка, в который пыталась дозвониться Камила. — Открыто! — Голос Ани приглушено доносится через входную дверь.       Щербакова безмятежно лежит на своей кровати, и тупо пялится в потолок, рассматривая практически незаметные узоры некачественной работы шпаклевщика, ожидая свою подругу.       Камила залетает в комнату вся растрепанная, и явно взволнованная. — Аня, блять! — с порога восклицает та, и как буря надвигается на шатенку, — какого хуя? — она тычет в довольное лицо непонятной бумажкой, и громко возмущается. — А что такого? — Аня задорно лыбится, и выхватывает предмет с рук. — Серьезно, что такого? Какая к черту вечеринка? — Валиева начинает беспокойно расхаживать по комнате. — Ты список приглашенных видела? С ума сошла? — Слишком много вопросов, не перевариваю. — Ты щас досмеешься! — брюнетка угрожающе поднимает указательный палец вверх. — Угомонись.       Аня спокойно кладет листок на покрывало и заключает растормошенную Камиллу в объятия, нежно поглаживая по спине, спокойно дыша ей в плечо. — Я не хочу вести тебя к психологу во второй раз, — честно признаётся. — И не прийдется.       Они отлипают друг от друга спустя пять минут, и Валиева быстро ретируется с комнаты, спрашивая на выходе: — За тобой заехать? — Не нужно. Не хочу мешать вам с Алиной. — Кто кому ещё мешать будет.       Камилла игриво подмигивает, и выходит с квартиры под завистливый смех Ани, закрывая дверь с другой стороны.       Щербакова берёт приглашение в руки, поглаживая краешек бумаги большим пальцем.       «Евгений Семененко        Марк Кондратюк        Александра Трусова        Евгения Медведева…»       И будто бы Ане абсолютно плевать, но красноречивое «дура» все равно проскальзывает в голове, вместе с ужасными воспоминаниями.       И будто бы не было того жуткого года реабилитации с психологом. Ведь год был не так и ужасен, в принципе. Вроде, Аня получила и добилась всего, чего хотела — друзья, работа, хобби. И не важно, что полюбить она больше не смогла. Настолько красочная жизнь не дает время подумать об этом.       Пока Алина крутит недороман с Валиевой, Щербакова наблюдает с упоением, и смеётся до слёз с их детской глупости. Они инфантильные, а значит, не подходят друг другу. Ведь так же было у них с Сашей. Было даже хуже. Именно поэтому, не стоит переживать о состоянии Ани. Она проработала все свои травмы до дыр в голове.       Щербакова не видит проблемы в том, что они увидятся с Сашей спустя год. Даже если этот год был худшим в её жизни.       Трусова повела себя непозволительно низко, когда дала пустую надежду, но благодаря этому Аня многое осознала, за что безмерно благодарна.       Она не будет надевать свое самое красивое, открытое и роскошное платье. Не будет стараться выводить на глупую ревность — нет.       Аня просто будет жить, плыть по течению, боясь что оно завернет не туда. Но не в коем случае не действовать на зло. Как, наверное, всё от неё ожидают; она в который раз пойдет наперекор.       В Москве живет более тринадцати миллионов человек, но почему-то на эту приватную вечеринку идут они вдвоем. И Ане не хочется отказывать судьбе, противиться неизбежному. Встреча должна была произойти. И пусть, обе уже давно не живут друг другом, им надо поговорить. Или просто помолчать, глядя глаза в глаза.       Щербакова так же аккуратно кладет бумагу на простынь, и позволяет себе последний взгляд в прекрасную гавань зеленых глаз, через настенную фотографию. Сегодня она её выкинет.       Наручные часы давным-давно заменились на электронный циферблат, а квартира была переделана в исключительно белый цвет. Аня поменяла все, вплоть до простыней. На стенах теперь красовались жизнерадостные фотографии с друзьями, а старая копия ключей была передана Валиевой на передержку.       Красивое плащевое платье средней длины, отлично сочетается с винтажной кожанкой.       Щербакова цепляет на шею кастомные бусы от Камиллы с собственным именем, и напоследок брызгает своими фирменными духами, дополняя образ. В жизни Ани кажется, поменялось все, кроме неизменного уже два года запаха — когда-то ненавистного запаха.       Шатенка последний раз смотрит на время, и при наряде выходит из квартиры, по пути вызывая такси.

***

      Алина с Камиллой встречают Аню прям от машины. Через окно было видно, как они о чём-то яро спорили, но, видимо приезд кареглазой они посчитали важнее, потому что как только они удачно припарковались, их лица украсили натянутые, фальшивые улыбки. — Анюта, прошу, — Алина галантно протягивает руку, принимая маленькую ладонь в ответ.       Аня непонимающе косится на подруг, в то время как они обходят её с обеих сторон, закрывая в кокон спереди и сзади. — Вы ебанутые? — Это очень грубо! — Возражает Камилла. — Заткнись, Валиева. — Хватит меня затыкать! — Я не затыкаю тебя, веди себя нормально, — Алина сдержано выдыхает воздух через сцепленные зубы. — Ты постоянно меня в чём-то упрекаешь. — А ты всё время делаешь на зло!       Словесная перепалка продолжалась недолго. Камилла нетерпеливо дергала подол своего платья свободной рукой, пока Алина, не унимаясь отсчитывала её за всё. — А-ху-еть, — резюмирует Аня, когда крики на ухо наконец-то прекращаются.       Дальше они идут в тишине долгую минуту, пока не доходят до входа в заведение — смотря на него, то ли с надеждой, то ли с отчаянием. — С богом, — Алина в очередной раз тяжело вздыхает и, не разнимая рук движется в перед.       Аня не выдерживает, и рывком вырывается с плена рук. Она непонимающе оглядывается по сторонам, но в итоге все же смотрит на девушек, что боязливо сжались снаружи — Что блин происходит?!       Алина пускает нервный смешок, прежде чем полностью поникнуть и потупить виноватый взгляд. — Ничего плохого, правда, Алин? — Камила волнующе переберала кольца на пальцах, — мы просто волнуемся за тебя, да? — Д-да… — Загитова смотрит на Аню из-под лба, и под гневный взгляд и сложеные на груди руки, решает раскрыты их с Валиевой план, — Ну что? Мы просто не хотим чтобы вы с Сашей пересекались! Слушай, — следом продолжает она, — я не знаю эту девочку лично, но то, что она сделала с тобой — заслуживает смертной казни. Бедный психолог уволился после третего приема, а ты до сих пор держишь всё в себе, — Алина финально набирает воздух в легкие, — мы твои друзья, и всегда, всегда, слышишь, будем на твоей стороне. Если она посмотрит на тебя кривым взглядом, я ей…!       Алина подняла кулак в воздух, и сжала руку до побеления костяшек, чтобы наглядно показать что именно она собирается сделать с Сашей в случае чего.       Аня с Камиллой удивленно переглядываются, прежде чем рассмеяться задорным смехом, который вскоре подхватывает и Загитова.       Валиева по дружески хлопает девушку по плечу, оставляя быстрый и смазанный поцелуй на щеке, который Алина спешно и брезгливо стирает. — Мне очень приятна ваша забота, но мой психолог был на восьмом месяце беременности! — всё начинают смеяться пуще прежнего, — и вы не обязаны прикрывать меня перед Сашей. Мне абсолютно все равно на неё и её жизнь. — Жалкую и трусливую жизнь, — замечает Камила, под подтверждающий кивок Алины, — и мы за тебя горой, поэтому чтобы не случилось, — девушка похлопала рукой по своей сумке, — я убью её своим новым ножом. — О боже, — заключает Загитова, — ты переиграла в свои тупые игры. — Они не тупые, а развивающие! Я знаю всё виды динозавров! — обижено восклицает Камилла.       Щербакова с улыбкой оглядывает двоих, постоянно ссорящихся девушек, и отмечает в голове, что скоро ей придется их либо мирить, либо — хотя бы молится чтобы ей не пришлось выбирать между двумя лучшими подругами, когда они окончательно разбегутся. — Мы идём? — Да, разговор окончен. — Ну, идём.       Они последний раз переглядываются, и проходят в здание через большие автоматические двери. Музыку было слышно ещё с такси, что навевало страх на, непривыкшую к людям и к суматохе в принципе, Аню.       Яркие, разноцветные вспышки света сразу ослепили глаза, а толпа людей прикрывала вид на бар и столики. Пробираться пришлось по очереди, и, к сожалению, через препятствие пришло только двое. — Где Камилла? — Аня тщательно оглядывается вокруг, но из-за запаха алкоголя окружение начинает знатно плыть. — Блять.       Алина безразлично пожимает плечами, и за руку тянет шатенку подальше от танцпола. «Мероприятие» выглядит максимально обычно. И пусть, Аня очень редко ходит в клубы, обстановка её вполне устраивает. Много людей доставляют едва ощутимый дискомфорт; а ассортимент коктейлей на баре приятно удивляет.       Карие глаза с трудом ловят фокус после третьей Маргариты, но упорно обводят помещение уже в сотый раз, в поисках знакомых лиц. Аня неосознанно выискивала в толпе рыжую макушку, и мысленно мечтала не наткнутся на неё. Сценария, как и какого-то просто не было. Как себя вести при тех или иных обстоятельствах, с которыми Ане предстояло столкнуться, она не представляла.       Щербакова дорожит временем психолога, и, благодаря ему же, дорожит собственной честью, поэтому падать в ноги Саши при встречи не станет. Она желает вовсе забыть её, но пока-что может просто игнорировать.       С транса девушек вывели аплодисменты публики, и громко зашедшая компания. «Они, видимо, местные звезды»       Огненные волосы выделялись среди серых масс повсюду.       Аня почувствовала болезненный трепет внутри, но старалась держать лицо непринужденным.       Алина отвлеклась беседы с барменом, и обеспокоено посмотрела на Аню. Та ощутимо сжалась снаружи, но особых признаков панической атаки не подавала. — Всё нормально, — она получает слабый кивок в ответ. — Мы можем уйти. Только скажи. — Нет, — она прочистила горло. — Всё нормально.       Аня никак не могла отвести взгляд от такой Саши. Она была прекрасна. Прекрасней, чем когда они были вместе.       А были ли?       Алина подсела ближе, и внимательно следила за взглядом Щербаковой. Она была готова в любой момент утащить Аню подальше от Саши сюда.       Трусова чувствовала себя как успешный бывший парень нищей уборщицы. И со стороны, как бы смешно это не звучало, было именно так.       Рука парня сжимала тонкую талию, пока его девушка дарила всем задорные улыбки. Всем, даже ей. Это было сделано неосознанно, но Ане показалось, что за этот год так по ней ещё так не проезжались. Саша, будто назло, задержала взгляд на карей радужке больше положенного, но вскоре, как ни в чем не бывало, вернулась к разговору со своей компанией. — Скучаете?       Подошедшая Камилла пьяно лыбиться, под испепеляющий взгляд Загитовой. — Трусова здесь, — не смотря на свое раздражение, спокойной констатирует Алина. — Я знаю, — Камилла садится рядом, — Поэтому и пришла.       Валиева слышит недовольное фырканье Алины, но вопреки, заказывает себе очередной высокоградусный коктейль.       С появлением Трусовой, клуб реально ожил. Она была будто заказанной гостью, для всей этой шайки недоумков и похотливых рук.       На удивление, чувствует себя Аня по-странному прекрасно. Ничто не тяготит её, но грудь все же неприятно колет. Воздуха в помещении категорически мало, поэтому, она списывает это на давление и непривычку. — Мне надо подышать, — Щербакова встает со стула под обоюдные кивки, и только перед выходом добавляет: — Вы не обязаны лелеять меня. Разберусь как нибудь.       Напоследок Аня слышит громкий шлепок. Вероятно Алина ударила себе ладошкой по лбу, но тщетно, ведь оспаривать решение покинуть компанию подруг будет безуспешно. ***       Аня не раз за вечер кидает откровенные взгляды на рыжеволосую особу, получая такие же в ответ, что непременно льстит ледяной королеве и её (приобретенному) характеру.       Щербакова много общается с людьми, иногда перекидываясь парой слов с Алиной и Камиллой, что зачастую о чём то спорят.       Когда Аня выпивает уже, не сосчитать какой, бокал, ей опять понадобился свежий воздух. Терраса приятно веет холодом и манит к себе чарующим ночным небом, а когда к ней расстояние было практически пройдено, в поле зрения попала странная незнакомка, которая в этот момент уж очень по свойски кружилась с Алиной в развратном танце, зажимая её в объятиях. Улыбка Загитовой выдавала её удовольствие с потрохами, поэтому у голове Ани не было даже единой мысли о неправильности происходящего. Безразлично пожав плечами, она проделала оставшиеся пару шагов к свежему, такому необходимому воздуху.       Идеально.       Ветер охлаждает. Тело, начиная с головы до ног окутывается приятными-морозными мурашками, доставляя легкое покалывания.       Ане думается, что сейчас, наверное самый худший вечер в этом году.       Алина с Камиллой напрочь разругалась спустя столько времени их не до-отношений, из-за чего первая сейчас ненавязчиво танцует с странной незнакомкой на всеобщее обозрение. Саша, что сейчас наверняка веселится со своим, кем-то там, не думая ни о чём. Только Ане из их круга никак не хватит смелости совершить что-то по-настоящему смелое, а не вот так трусливо избегать всё навалившиеся на неё, толи проблемы, то ли обстоятельства.       Всё оттенки зеленого непроизвольно всплывают перед глазами, а знакомый голос чудится через призму сознания. — Мир, если честно, ужасно мал и чертовски тесен. Правда?       Аня огородила себя стенами. Она стерла со своего лица все чувства, погасила в глазах блеск и приказала себе молчать.       Но всё-таки пора бы перестать ассоциировать свою жизнь с зеленым цветом. — Твоя игра не стоит свеч, Трусова, — Аня делает поворот на сто восемьдесят, заглядывая в отражения всех своих демонов, что сейчас по-издевательски пляшут в черных — из-за освещения — омутах.       Саша щурит глаза, медленно приближаясь к бортику балкона. — Иногда лучше быть оптимистом, который ничего не знает, чем загибаться и растить себе холм от того, что вокруг сами проблемы.       Аня несдержанно прыскает со смеху, пытаясь возвратить себе прежнее, целый год тренируемое самообладание. — Поэтично.       Саша фыркает, но подходит ближе — почти в плотную! — и тяжело дышит, а Аня лишь смотрит неотрывно и так же молчит, потому что горло неимоверно печет, жжет и скребет от такой близости.       Аня тает. Она растекается в лужу перед Сашей. И ей не стыдно, потому что то, что она сейчас испытывает не сравнится ни с чем. — Наверное, я ужасный человек, раз ты считаешь нужным так со мной поступать. — Вопреки самой себе, она не может так быстро проиграть сердцу. Это произойдет, без спорно, но не так быстро. — Желающего судьба ведёт, Анечка. — К черту судьбу!       Щербакова по-детски злится на Сашу, выпуская своего зверя на волю, но даже тот не может устоять перед ведьмой напротив. В следующую секунду жалкая слеза стекает по покрасневшей щеке. Они текут одна за одной, безудержно.       Трусова чувствует, страх карих глаз, и по свойски ликует, потому что понимает — любовь Ани со временем стала только крепче. Она медленно поднимает руки к фарфоровому лицу, и бесконечно бережно стирает влагу, размазывая тушь своими — до невозможности — нежными и мягкими руками. Щербакова моментально успокаивается, и, будто отрезвляется, но сделать ничего не может, под напором любимых рук.       Алина, Камила, парень Саши — ничего не имеет значения. — Разве объяснишь, почему люди, не умеющие плавать, бросаются с моста за утопающим? — Припадок благородства блокирующий инстинкт самосохранения… ну и глупость, конечно же, — резюмирует Аня, и хмыкает, приводя в уме такую параллель. Она понимала, что смысл вопроса был совсем иной, но не смогла удержаться от новой способности, в виде колкостей. — Ты воспринимаешь все слишком буквально, — Саша цокает, непременно опуская руки по швам.       Безмолвная благодарность. Любовь, о которой даже не нужно говорить, чтобы её почувствовать. Нежная, тихая. Она сгущается где-то в груди, заставляя молча улыбаться. Они оба ощутили её к друг другу в этот самый момент. Не одна не смогла сдержаться.       Избавиться от соблазна можно только, если поддаться ему?       Саша кивает. Аня тянется вперед.       Весь мир теперь у их ног. Щербакова не может устоять, — за что моментально корит себя, — блаженный тихий стон вылетает наружу как птица с клетки. У неё всё, как всегда сужается только к одному человеку, а быть уверенной в взаимности с Сашей, даже звучит глупо. Сейчас её наверняка начнут искать, и всё прекратится. Аня останется одна, но на этот раз ей не поможет психолог. Она точно умрет на месте.       Поцелуй такой сладостный и нежный, что новой версии Ани стает некомфортно. — Это и есть триумф твоей индивидуальности? — проговаривает Аня, когда долгий поцелуй наконец заканчивается. — Чего? — Ты навеваешь воспоминания, привязывать к себе, влюбляешь, целуешь, а потом уходишь. И так всегда, — с улыбкой поясняет Щербакова. — Ты так не считаешь.       Злость обволакивает, потому что Саша ничего о ней не знает! Делать такие выводы опрометчиво с её стороны, как и сомневаться в выводах Ани, на что она незамедлительно вскипает. — Думаешь, ты меня знаешь? Ты не знаешь до скольки часов я сплю. Не знаешь, какой мой любимый шампунь. не знаешь, мой любимый чай. Не знаешь, смотрю ли я на звёзды. не знаешь мой смех. Не знаешь мой музыкальный вкус. Не знаешь, что я ненавижу. Не знаешь, что я люблю рубашки в клетку. Ты утверждаешь, что знаешь меня с кончиков пальцев до головы. Но при этом не можешь ответить на лёгкие вопросы? — Ты знаешь почему… — Тирада заканчивается, но ответит ей не дают. — Нет, не знаю! Я ничего про тебя не знаю! Так же, как и ты про меня, — слова льются желчью, а в ранее влюбленных глазах опять застыли слезы.       Саше хватает пару минут на раздумья, прежде чем её голос прерывает тишину громких выдохов Ани. — Я восхищаюсь тобой, — смеётся она. — Тобой и тем, как ты борешься против собственного сердца. - Карие глаза смягчаются, приобретая растерянный вид, — признайся: скучаешь?       Не сложно будет обмануть Сашу, но самой себе бесконечно врать не получится. — Очень, — Щербакова расстроенно шмыгает носом. — Ведь ты мне, несмотря ни на что, даже скорее вопреки всему, до сих пор очень-очень дорога.       Трусова одобрительно качает головой, помечая откровения шатенки чем-то очень-очень личным. — Аня!       Неохотно владелица имени отрывается от нереально красивой зеленой радужки, дабы посмотреть на смертного, решившего прервать такой, по настоящему, интимный момент.       В поле зрения попадает еле стоящая на ногах Алина, с той самой девушкой. — Слушай, твоя подруга немно… — несвязную речь незнакомки прерывает смех, чья обладательница сейчас по-хозяйски уложила ладонь на хрупкую талию Ани.       Алина что-то неразборчиво бормочет. Незнакомка подозрительно косится. Аня только и может думать о руке, сжимающей талию, а Саша смеется от всей души, потому что всё происходящее забавляет. — Жень, — Трусова легким движением свободной руки вытирает выступившую от смеха слезу. — Из всего клуба ты выбрала подругу Ани, так ещё и решила её споить?       Аня хмурится, отзеркаливая эмоцию некой Жени. — Саш, я. — Не перестаешь удивлять, Медведева, — она опять перебивает, по шутки строя из себя философа. — Ладно, мы уходим.       Саша движется вперед, ведя Аня к выходу. — А Алина? — Аня осторожно оборачивается. — А Марк? — Восклицает Женя.       Трусова безразлично машет рукой отвечая сразу на два вопроса. *** — Ого… — По приходу в квартиру, резюмирует Саша. — Да, я сделала небольшой косметический ремонт, — Щербакова пьяно хихикает, чувствуя сладкий вкус на губах.       Она блаженно отвечает на поцелуй, закидывая руки на сильную шею.       Удивительно, что за год в жизнях обеих всё поменялось.       Аня искренне не понимает, почему только спустя год Саша решила вернуться, но ничего против не имеет, потому что её желание сбылось достаточно быстро.       В действиях рыжеволосой напрочь отсутствует присущая ей грубость. Та так нежно обводит тело Ани руками, иногда заменяя языком, что кажется, температура воздуха давно перескочила норму, и теперь всё органы горят огнем, особенно сердце.       Кадры смещаются один за другим, а когда Аня от усталости проваливается в сон, тело наполняет неописуемая паника.       Сейчас она проснется одна, вещи будут аккуратно сложены на новом кресле, а часть кровати заправлена.       Как минимум, такое было год назад, в их последнюю ночь.       Щербакова в панике распахивает глаза, игнорируя боль.       Руки вот-вот хотят пошарить по всему периметру кровати, но оказываются скованы чужими. Блаженный вздох срывается с потрескавшихся губ, вместе с закатанными от радости глазами. Взгляд натыкается на совместное фото, приводя рассудок в порядок. Она забыла его выкинуть. Ане остается только радоваться своему склерозу, и ладони, нежно поглаживающей голое, неприкрытое плечо. — Спи, — сиплый ото сна голос. Дальше только поцелуй и распаляющиеся в животе бабочки.