пистолеты рабочего цеха

***

      вова ждëт эла каждый день. неизвестно, откуда, неизвестно, к скольки его ждать, в каком состоянии он будет, но вова всегда ждëт. курит в окно, читает книги, газеты, слушает радио, учит английский по старым словарям, смотрит телевизор, пытается научиться вышивать, рисовать и готовить, поливает фикус, и ждëт.       эл возвращается каждый день. неважно, откуда, неважно, во сколько и в каком состоянии. с простреленным коленом ли, плечом, разбитым носом, опухшей губой или сбитыми костяшками на руках, иногда едва доползает до порога квартиры, но доползает. потому что дома ждут. дома обвивают шею руками, целуют в щёку, говорят о том, что любят, и почти не задают вопросов, но ждут.       первое время бухаров предпринимал попытки что-то узнать, потом понял — бесполезно. гусейнов о чём-то молчал, много думал и тоскливо смотрел на вову. они оба знали, что эл занимается не самыми хорошими делами, иначе откуда у них какая-никакая квартира, машина не последней марки, кроссовки и пачки денег под полой, — в их-то время. вова, как человек чувствительный, чуткий и близкий сердцу эльдара, видел, что его что-то съедало изнутри. но всё, что себе позволял эл, — он называл это слабостью — это возвращаться домой и изредка молча обнимать вовины колени, утыкаясь в них же носом. а бухаров каждый раз отдавал всего себя в этот их своего рода ритуал, понимая, что случилось что-то. он ничего не говорил, но, пальцами перебирая тёмные волосы и поглаживая широкие плечи, забирал какую-то боль гусейнова, отдавая кусочек своей души ей на растерзание. в воздухе тогда чувствовалось, что эл о чём-то переживал, но сказать не мог, — он называл это ложью или молчанием во благо, — а у вовы сердце болезненно сжималось от такого эла. эл свято верил, что вова на него действовал, как катализатор, — или нейтрализатор? у него тройка была в школе по химии. вова свято верил, что эл сегодня вечером вернётся. или это была обычная человеческая любовь посреди чего-то типа апокалипсиса?       с тех пор, как в стране едва-едва начался хаос, гусейнов почти сразу же научил бухарова, как пользоваться пистолетом, и что делать, если он не возвращается домой больше, чем двадцать четыре часа. вова знал алгоритм наизусть: едва только стрелка часов отсчитает минуту от суток, — двадцать четыре часа и минута — как эл переступил порог их квартиры в подъезд, трижды звонить лёхе, — весьма колоритному персонажу в их компании, в нынешние реалии он вписывался просто невероятно. не будь бухаров с гусейновым в момент знакомства с ним, уверен, точно бы минимум побледнел. — если квашонкин не берёт, трижды звонить ксюше, если и она не берёт, хватать тревожный рюкзак с самым необходимым, распихать деньги и пару-тройку пистолетов да складных ножей по карманам, сломать сим-карту и бежать в сибирь к дальним родственникам, как угодно, только не автостопом. у бухарова это всё было выбито в памяти, как надписи на могильных плитах. всё помнил наизусть, но молился, чтобы никогда в жизни не пригодилось. чтобы гусейнов всегда возвращался.