За злодеев и против друзей

Хайд Но справлялась с раздачей элементов куда быстрее, чем Неудача, и неудивительно, ведь она подходила к этому делу менее ответственно, из-за чего ожерелья доставались самым неожиданным и мало подходящим жертвам. А вот с Тарин пришлось повременить. Вернувшаяся Сатура, элемент прошлого, впервые прибегнула к магии, чтобы воплотить в реальность свою давнюю мечту — устроить неразбериху дня и ночи. Небо Эквестрии она раскрасила в красно-оранжевый, цвета летнего заката, а оранжевый на небе она часто наблюдала во время рассвета. «Кому нужны эти постоянные перемены? — размышляла Сатура. — С наступлением ночи приходится бросать интересные дела и откладывать их на завтра, а с наступлением утра — просыпаться, даже если хочется ещё поспать.» Сатура была одной из немногих пони, в планы которой не входило слушаться Неудачу и приносить поням несчастья. Но целью от остальных представителей тёмных элементов она ничем не отличалось — показать Эквестрии истинную гармонию, вот чего ей хотелось. В библиотеках замка она была уверена, что найдёт много разных способов и без магии принести в Эквестрию то, чего в ней не хватает, и что так ей необходимо иметь. * * * Элемент огня Хайд Но понес в Мэинхеттен, ибо большинство городов она уже посетила, и там никого подходящего не обнаружила, на эту роль найти кого-либо было почти невозможно. Но Хайд Но всё-таки отыскала. В великом городе Мэинхеттен. Как обычно, тихо и незаметно, не попадая во взгляд никому, она проползала по улицам, в поисках повелительницы огня. А здесь проживала всего одна такая. Пони Ванесса, с весьма тёмным прошлым, когда-то мстила Кризалис за то зло, что та сотворила и после осталась безнаказанной. Тогда и превратилась в одержимой местью, захваченную жестокой Кризалис, пони, сжигающую всё на своём пути. У Ванессы в тот день была работа, но из-за пробудившейся Сатуры всё население Эквестрии сразу потеряло отсчёт дней, началась полная неразбериха: что же стояло, день или ночь, суббота или воскресение? Единственное, на что пони полагались, были часы. Именно они и помогли Ванессе не опоздать к детям, для которых она нанялась няней, и не разозлить казалось вечно сердитых родителей. — Чтоб вели себя хорошо! — слышала из прихожей напутствующую орню мамы. Маленькие жеребята, близнецы мальчики послушно кивали головами. — Учтите, что если вдруг напраказничаете, тётя Ванесса обязательно доложит о вашем поведении нам с папой! — Правильно, дорогая. Слышите, не распускайтесь перед няней! — добавлял отец. — Проказничать без нас у вас не получится, я отдал ей свой «самый страшный» ремень и разрешил ей вас шлёпать! — Хорошо, мы поняли… — пробормотал один из сыновей. — Мама, папа, мы вас не подведём. — Очень надеемся. — Какое убожество, ну прямо слов нет, — вышла, покачивая головой из гостиной Ванесса. Она подошла к обоим жеребятам и ласково накрыла их копытами. — Извините, я хоть не имею права так говорить, но вы, я так скажу, не слишком хорошие родители. — Вот это сейчас как кинжал в сердце, мы так стараемся! — возмутилась мать. — Не особо это видно. Хотя бы из-за запугивания тем, чего нету. Ваш папа не отдавал мне ремень, ребята, — успокоила малышей Ванесса. После она вернулась к разговору с разоблачённым отцом. — Вам действительно приятно жить с осознанием того, что ваши дети боятся вас, вашего ремня? И вы тоже, — обернулась она к матери, — хотите стать для них самой опасной и страшной пони? Родители, это те пони, рядом с которыми дети должны чувствовать себя в максимальной безопасности. Родители не должны наказывать и запугивать тех, кому подарили жизнь, — отец и мать тут же перестали злиться и задумались над её словами… — Поверьте мне, у вас прекрасные мальчики. Будут они проказничать, нет, радуйтесь уже тому, что они любят вас. Такими, какие вы есть. А вы ответьте им тем же. Не кричите и не ругайте их, они называют вас своими мамой и папой даже в те моменты, когда вы этого не заслуживаете. В тот момент Ванесса испугалась, не слишком ли резкое замечание она дала. Но на родителей оно сразу подействовало, у отца даже заслезились глаза, и он наклонил голову вниз, чтобы жена не увидела. — Да ты, должно быть, права, — к удивлению Ванессы произнесла мама. — Возможно, нам действительно следует быть ласковее… — Относиться к детям как к равным, — кивнул отец. — Точно. Мальчики… — мама подошла к близнецам, те при её приближении чуть вздрогнули, но она заверила их, что поднимать копыта не будет. Никогда. После чего она ласково обняла их, сзади подошёл уже плачущий в открытую отец и обнял и детей, и жену разом. Ванесса улыбнулась. На душе стало радостно. Ещё бы, ведь она помогла понять главное в семье, в очередной семье благодаря ей воцарится покой и настоящая любовь. Родители ушли, на этот раз не угрожая сыновьям ремнём, а пожелав им и Ванессе чудесно провести время и от души повеселиться, а так же быть осторожнее, ведь из-за неестественного цвета на небе уже ходили слухи о какой-то очередной катастрофе. Ванесса была уверена, что ей не придется скучать с близнецами, и день у них пройдёт хорошо, скучать ей и правда не пришлось, но не в том смысле, что она желала, из-за пони, следившей за ней всю её прогулку. Хайд Но, хоть ей ничего не было известно о прошлом Ванессы, видела её насквозь, это умение передалось ей от Неудаче, подарившей свободу и поневоле — такое умение. Хайд Но подкралась к синей единорожке, пока оба мальчика игрались с воздушными шариками, нацепила ей на шею ожерелье с подвеской в виде разгоравшегося пламени. Как и огонь, появление которого всегда непредсказуемо, его повелительница пробудилась тут же, как спичка она вспыхнула, у неё появились крылья, выпрямились белоснежные грива и хвост Ванессы, выжглось изображение оранжевой молнии под левым глазом, который как и второй пожелтели, знак отличия из изображения детской разноцветной пирамидки перешёл в изображение пламени. Ванесса вновь стала той злой версией себя, однако у новой её захватчицы, пони по имени Тарин, намерения были отличимы от намерений давней захватчицы, Кризалис. «Пони должны обниматься и обожать друг друга несмотря не на что, — подумала Тарин, вознесясь над перепуганными, пригнувшимися к асфальту близнецам. Прохожие, заставшие её воплощение, тоже замерли, ведь половина улицы против воли освобождённой Тарин горела ярким пламенем, бежать было некуда. — Те пони, которые будут отказываться горячо любить, не достойны оставаться в коллективе. Я уничтожу всех тех, кто против гармонии!» Именно с такими мыслями она и отправилась наводить в Эквестрии порядок, искавшая её Неудача планировала и ей выдвинуть какие-то задания и приказать выполнять, опасаясь, что Тарин уничтожит всех тех, кого затмила тьма и ненависть, благодаря изготовленному ею яду. Неудача уже начала жалеть, что освободила Тарин, но и иначе не могла, ведь для того, чтобы восстановить в Эквестрии гармонию необходимо воссоединить всех шестерых пони, несмотря на то что они и не желали даже думать друг о друге.