Самогон знакомого, или как добиться самого классного парня в университете.

Вечер, или скорее, ночь, пятницы, вроде как двенадцать ночи или около того. Парень в последний раз довольно-таки давно смотрел на часы, да и в данный момент последнее, что его волнует – так это то, сколько часов ночи показывает дисплей телефона. Скарамучча лениво сидит на кухне в компании только одного вишнёвого дизеля, подперев голову кулаком и облокотившись на стол, раздумывая о смысле своего существования. По комнате разбросаны всякий мусор; коробки от пиццы, бутылки из-под пива и коллы, какие-то мелкие вещи, о которых их хозяина, скорее всего, даже не вспомнят под утро и конечно же всякие элементы одежды и чьих-то гармонично сочетающихся образов, которые вообще должны находится в прихожей, которая, кстати, ещё этим вечером была забита куртками и обувью. Если по чесноку, то юноша и никогда не был особо «за» проебывать время на подобных мероприятиях (лучше пару каточек в Валорант сыграл бы, Ей-богу!). Нет, он далеко не асоциален и далеко не «серая мышка», наоборот – Скарамучча даже пользуется какой-никакой популярностью у прекрасных дам, часто в центре событий и потасовок. И может было бы логично догадаться, что это всё устроил именно он, а в данный момент просто словил резкий тильтак, но нет. Есть у него один друг с университета, — хороший парень на самом деле, — душа компании и уж точно имеет репутацию по лучше, чем у самого Куникудзуши (второй, к слову, получил звание главного скандалиста на курсе, если ни в университете. Ну уж извините, тот привык всегда выражать своё мнение и эмоции, пусть они и негативные), решил устроить у себя в хате а-ля вписку в честь того, что наконец-то смог сдать на права. Скарамучча, конечно, старался отговорить его словами из рода «потом пожалеешь» и «тебе же потом весь этот срач убирать», но тот уже всё решил, и в итоге, как можно понять, назначил данное мероприятие. Позвал кучу людей с уника, намутил хавчика и выпивки (коей оказался самогон его другого кореша. Скара сразу же понял, что даже не притронется к этой дряни, отчего и закупил себе своего алкоголя, в котором был уверен), отдраил квартиру чуть ли не языком и всё такое прочее. Что интересно, первые часы недо-вписки были действительно классными: все веселились, довольствовались атмосферой, флиртовали друг с другом и прочее. Короче говоря – круто, стильно, молодёжно. Но длилось это всё до тех пор, пока те самые запасы самогона не начинали подходить к концу, отчего хозяину хаты и ещё довольно-таки крупной компании людей пришлось свалить из дома за новыми ящиками, коих было ещё полным-полно. Хорошо, что тот самый кореш живёт неподалёку, иначе бы вся эта веселая атмосфера пошла на спад. Оставалось лишь надеется и верить, что те не наебнуться, попадут под машину или переломают все свои косточки к хуям. К слову, Скарамучча учился в очень даже престижном ВУЗе. И его действительно поражало, как в таком хорошем месте могли учиться подобные люди, которые сейчас тащат ящики со спиртным, будучи в хламину. Сам же парень занимался музыкой – играл на виолончели с шести лет, отчего выбор, куда поступать, был предельно ясен. К слову, это была далеко не консерватория – ВУЗ, собравший в себе различных гуманитариев и лингвистов. Но, если честно, сам юноша и не был против этого. Пока из соседней комнаты доносятся шумы оставшихся в квартире людей, парень печально допивает бутылку и ставит её на пол возле ножки стола, и хочет достать из своего рюкзака ещё одну – вторую, пятую, десятую, или ещё какую там, он уже не помнит, — как тут слышит звон ключей. Из кухни замечательно открывается на вид на прихожую, в которой буквально через мгновенье появляется толпа кричащего народа с ящиками в руках. Как их, блять, за всю эту дорогу не пресекли мусора? Из соседней комнаты вылетает воодушевленный народ, а сам хозяин, отдав кому-то ящик, да сняв верхнюю одежду, направляется приямком к Скару: — Йо, ну как, заскучал уже? – В игривой и весёлой манере спрашивает тот, приобнимая парня за плечо. — Конечно, — саркастично отвечает Куникудзуши. Его настроение действительно стало чуть лучше. Похоже, вечеринка всё-таки продолжается. И было действительно так: они веселились, кричали песни по типу «Ламбада» и «МАЙ МАЙ», в квартире стоял запах алкоголя и грязного флирта. Во всей этой обстановке, парень даже не заметил, как его умудрились споить тем самым драным самогоном. На вкус параша, зато вставило не хило. И в один момент Скарамучча решил, что пришло время его перекура. В квартире стояли датчики пожарной сигнализации, поэтому всем было строго-настрого запрещено курить в ней, так что лучшим выходом оказался балкон. Парень вышел, нащупал в карманах пачку сигарет с зажигалкой и, достав одну, закурил, опираясь на перила. Свежий воздух в этот раз не заставил разум отрезветь, а в комплекте с сигаретой только больше – поддаться своим эмоциям и безумным идеям. Последнее, что он разглядел на часах – так это пять утра. И что неудивительно: фонари ещё не зажгли, но люди уже потихоньку начинают выползать из своих домов с собаками на поводке, либо с ленивой походкой до работы. Единственный свет – луна, скрывшаяся за тучами, а поднятие бодрости – слабый ветер, который так и жаждет залезть под спортивную кофту парня, по низ которой находится чёрная футболка с каким-то глупым принтом. Тот мог бы стоять так ещё долго и долго, пока дверь открытия на балкон не распахнулась, и к нему в компанию захотел набиться какой-то парень. Ну, как какой-то. Это был Чайлд Тарталья – ученик лингвистического, чьё лицо и рыжая макушка всегда мелькает на стенгазетах уника и паблике в ВК, на который подписаны, только если предки учеников оттуда. Активист, чуть ли не отличник по учёбе, душа компания – короче говоря, тот самый чувак, за которым бегают первокурсницы. И Скара, должен был признать, что был из людей подобного сорта, пусть уже давно и не первокурсник. Эта слащавая мордашка действительно очень красивая, рыжие кудри мило сочетаются с ней, плюсом ко всему рост под метр восемьдесят, если не выше, ещё и такая позиция в социуме – ну просто мечта. — Хей, будет сигаретка? – Лучезарно улыбается Тарталья, обращаясь к единственному человеку здесь. — Да, конечно, — непринуждённо отвечает Куникудзуши, доставая из пачки ещё одну штуку. А в голове каша: как это человек, который тебе, наверное, навиться, смог так легко заговорить с тобой? Алкоголь делает своё дело, и юноша сейчас мыслит как семиклассница. — Круто сидим, — продолжает диалог тот, подкуривая сигарету, и так же опираясь на перила, переводя взгляд на собеседника. – Меня Тарталья зовут, тебя как? - Скарамучча Куникудзуши, — отвечает тот, так же поворачивая голову в сторону Чайлда. В этот момент он даже на секунду забыл своё имя, — Неплохо. Но лучше бы я сейчас зависал дома в компании ютуба или валика. — Да? Тогда, что ты делаешь здесь, если не так жаждешь компании? – Искреннее интересуется второй. — Я здесь только потому, что меня кореш, ну или хозяин этой хаты, позвал. Как-то не круто отказывать такому человеку, — Куникудзуши пожимает плечами, бегая взглядом то на улицу, то на парня. — О, здорово! – Он слегка взмахивает руками. Скара всё не может понять: этот парень настолько весёлый из-за алкоголя, или такой всегда? Вроде как второе, но сейчас он ведёт себя слишком гиперактивно, в отличии от его обычного поведения (о да, юноша часто залипал на Чайлда, когда тот общался со своими друзьями или компанией издалека). — Кстати, этот принт на футболке, - тот переводит взгляд на одежду, в которую одет Скарамучча, — логотип группы «Нервы»? И так, буквально ни о чём они болтали ещё долго. Тарталья узнал, с какого курса Куникудзуши, второй узнал чуть больше о Чайлде. Они говорили много и долго, и дело даже доходило до тупых мыслей и идей по пьянее, которые те разбирали и обсуждали. Скаре то всё даже подкинуло пару идей для написания мелодии, про которые наутро он поймёт, что это полная несвязная параша. В один момент диалог зашёл в сторону отношений. Тарталья рассказал про свою бывшую девушку и то, какой шалавой она была, Куникудзуши упомянул про одного мальчика в седьмом классе, по которому тот убивался. Они вместе посмеялись со всего этого, но не прекратили рассказ: — А сейчас у тебя кто-нибудь есть? – Задаёт вопрос Чайлд. Этот диалог уже давно звучит так себе, ведь они успели выпить ещё около бутылки того самогона, пока сидели там. Плохо это или хорошо? Оба без понятия. — Ну, думаю, есть, — игриво усмехается второй. — Ого! И кто же это? — Знаешь, чувак, я уже давно высматриваю тебя в коридорах уника и жажду внезапных встреч. Если честно, то чувствую себя семиклассницей, которая влюбилась в старшака, - парень смеётся, ещё не до конца понимая, что только что ляпнул. Глаза Чайлда слегка расширяются, а после сужает их, пока улыбка становится более хитрой: — Правда? — Да, — уверено отвечает Скара. — Тогда, хочешь поцеловаться? — Без призрения совести спрашивает Тарталья, наклоняясь к парню чуть ближе. Куникудзуши действует без лишних слов: обхватывает это слащавое личико своими ладонями и проходится по нему, то теребя щеки, то легко щёлкая по носу, то проводя большим пальцем по губам. Минута подобного тянется как вечность, и Скарамучча хочет запомнить это навсегда, прежде чем сам привстает на носочки и приближается к лицу парня. Он чувствует себя победителем этой игры: то, что было так желанно, наконец-то получено. Куникудзуши горд собой, рад, что всё-таки пришёл сюда, а не просидел в компании компьютера. Эти заветные губы настолько сладки, что хочется съесть их, как крем с верхушки торта, это мягкое лицо такое замечательное, что хочется трогать ещё и ещё, хочется ещё раз теребить эти щёки и шутливо щёлкать по носу, хочется стоять так ещё час, два, три – без разницы. Но всё заканчивается когда-либо, и те отстраняются друг от друга. — Ну как? — Весело спрашивает Тарталья. — Да. — Просто отвечает Скарамучча. Это единственное, на что у него хватило слов.