Кукла в руках сумасшедшего

Ночь. В окно просачивается едва заметный лунный свет. Ощутимое чувство сонливости после довольно нервной недели буквально валило с ног. Проблема в том, что нормально лечь нельзя. Руки сжаты до крови крепкой веревкой, зубами не разгрызть, а режущих предметов нет. Рюгуджи уже смирился с этим, поэтому бунтовать не собирался.Что толку? Станет еще хуже. Сейчас он и так как поздаборная псина; может передвигаться лишь на четвереньках, ибо ужасная боль в ногах не дает нормально встать, ест с какой то пластмассовой тарелочки не особо вкусную пищу. Голова забита мыслями, над которыми в данный момент рассуждать не хотелось. Побледневшее тело покрыто гематомами и ссадинами, о спине вообще стоит молчать: сплошное месиво. Запахом табака дышать было до ужаса трудно, да и хотелось ли вообще? Кен предпочел бы умереть, чем находится в этом доме. Колени подрагивали, взгляд опущен вниз, в глазах пропал тот самый живой блеск, который был еще месяц назад в темных, бездонных глазах юноши. Мышечная масса от голодовок и отсутствия движения немало пострадала. Теперь оставалось лишь слегка подтянутое тело, про пресс и накачанные мышцы можно было забыть. Именно такого Дракена никто не видел, да и не увидит. Характер сломлен, а ведь когда-то бурный нрав посылал всех врагов куда подальше еще до начала битвы. Сейчас же он утих, стал скромным, а каких-либо высказываний без дела не слышалось уже через неделю нахождения в этом месте. Настоящая пытка, состоящая из боли, унижений и сплошного насилия, смешанного с одиночеством и фальшивой заботой, словно ухаживали не за человеком, а за куклой. Странно видеть такую картину, не правда ли? Что же это за человек такой, сотворивший столь невероятный поступок? Как же его не поймал Майки? Как бы это странно ни звучало, но данное воздействие произвел Шуджи Ханма, достаточно жестокий мужчина, как и все остальные, ставящий в своей жизни главной целью веселье. Кто же вообще мог подумать, что брюнету зачем то понадобился Кен? Все просто. В первую очередь, характер младшего во многом отличался от характера Шуджи, просто две противоположости. Это и завлекло этого тирана на столь необычную жертву. Ему нравилось ломать, разрушать, крушить самоуверенность и понятия блондина, себе он не отказывал ни в чем. Мог закрыть в холодной комнате, либо же заставить есть прямо с пола, а может и наоборот, не кормить несколько дней. Дракен стал куклой в руках Бога смерти, уже потеряв стремление к побегу. Теперь же сломанная личность не вызывала такого страха, как раньше, во времена расцвета Токийской Свастики. Позор, полный позор… Рюгуджи мигом насторожился, как только до ушей донесся стук дорогих туфель, направляющихся прямо в комнату к взволнованному юноше. «Он» вернулся и явно был не в настроении с кем-либо любезничать, что понятно по четкому и резкому звуку шагов. Дверь распахнулась и внутрь вошел Ханма, сжимающий в руках свою сумку, которая вмиг со всего размаху влетела в стену и с грохотом от железных бляшек кожанного ремня упала на пол. Старший же фыркнул, уставившись на Кена. —День дерьмо, согласен? —Шуджи хмыкнул, когда блондин послушно кивнул, отводя взгляд в сторону. Ему ничего не оставалось делать, как соглашаться со всем, что скажет Ханма, без исключений, прав он или нет, иначе может быть очень больно… Тем временем, мужчина подошел намного ближе, садясь на корточки напротив Рюгуджи. Фарфоровая и мертвенно белая кожа — результат того, что Дракен в последнее время не выходил из дома даже на пару минут. Однако при этом кожа оставалось нежной и мягкой, мозоли на руках от многочисленных драк прошли, оставляя за собой лишь маленькие красные пятнышки, которые никак не отличались от обычной кожи; по ощущениям все та же мягкость. Шуджи провёл пальцем по белоснежной щеке, рассматривая уже до боли знакомое, подавленное лицо с искусанными, кровоточащими губами. —Ну какой же ты хорошенький, когда находишься в отчаянии, Дра-ак-е-ен—долговязый довольно хихикнул, слегка сжав щеку, на что тот даже не отреагировал. —Пошли-ка причешем тебя, а то твои патлы уже на гнездо походят! Ах, разве себя можно так запускать? —в ответ лишь молчание и тихое гудение лампы, которая еле освещала помещение. Ханма нахмурился, сжав щеку сильнее. —Дра-акен, тебе кто то разрешал молчать? Нет?.. —Брюнет резко встал, возвышаясь над своей жертвой. —Так какого чёрта ты молчишь?! Я не ради этого трачу на тебя свои деньги, скотина! —Замахнувшись ногой, Шуджи со всей дури проехался ей по плечу, заставляя Рюгуджи свалиться на бок, слегка подрагивая. —Еще раз ты будешь молчать при диалоге по мной, будешь жрать одни помои целый месяц, а возможно и больше, зависит от твоего поведения, куколка. Размышлять о том, насколько может быть жесток Шуджи в таком настроении совсем не хотелось, поэтому Дракен сел обратно, перевел безэмоциональный взгляд на стоящего перед ним тирана и вновь легонько кивнул, выражая свою покорность насчет сказанного выше. —Я… Понял, — на лице брюнета сверкнула ухмылка, тело же опять опустилось к Рюгуджи, а холодная, как зима, рука прикоснулась к пшеничным волосам, расплетая тугую косичку, отпуская мягкие пряди гулять по плечам. —Раз ты такой понятливый, то жду тебя в гостинной, будь уж добр, тащись туда поживее, а не как улитка.