Non nocere!

      — Блин, Амидамару! Это что вообще за фигня?! Что мне теперь делать?! Это же неправда! — возмущался Йо на весь дом.       — Я говорил, что зря Вы отказали той девушке-журналистке… Теперь она выставила Вас в таком отвратительном свете, извратив факт, что Хао-сан работает моделью в Вашем агентстве. Не знаю, что с этим делать…       — Блин… Это ведь выглядит отвратительно! Ты только послушай:       Как стать моделью в Японии? — родиться красивым и фотогеничным, — ответит любой адекватный человек, но Дзюн Тао нашла другой ответ: родиться красивым парнем-геем и переспать с владельцем крупнейшей модельной студии Токио. В статье успешная журналистка делится собственными мыслями о том, как добиваются популярности и востребованности молодые модели — читайте на странице 25.       — Это же грязная ложь, я взял Хао, потому что у него природный талант и выразительная мимика! Как у неё вообще хватает совести придумывать такие гадкие вещи?! — возмутился Йо, чуть не плача.       — Что там про гадкие вещи, зайчонок?.. — сонно протянул Хао, заходя в васицу, где разговаривали Йо и Амидамару.       — Да не важно, тебе не нужно думать о моих проблемах… Я тебя разбудил? Прости, солнце… — ответил Йо.       — Так что у вас тут произошло, пока я кемарил? Ты меня не разбудил, не волнуйся, — усмехнулся Хао.       — Я не хочу отвечать, прости. Это тебе не понравится…       — Тц… Тогда тем более стоит ответить. К тебе кто-то клеится? Кто? Твой одногруппник-колючка, дружок-пидорок? Говори, Йо. Обещаю, что не буду сильно злиться… Ну же, малыш?       — Я не хочу говорить, не потому что боюсь твоего гнева. Я не хочу говорить, потому что меня расстраивает то, что тебя используют, чтобы достать и задеть меня.       — Хех, правда что ль? Вещай, блять, давай, Йо, заебёшь!       — Да это не важно совсем, там ерунда… — пытался Йо отбить желание парня выяснить причину своего уныния.       — Тогда почему бы не сказать мне, а, малыш? — ласково проговорил Хао, мягко целуя Йо в лоб и поглаживая его щёку.       — Читай, — обречённо выдохнул Асакура, протягивая пёстрый глянцевый журнал.       — Чё за поебота? — усмехнулся парень, рассматривая каких-то разукрашенных девушек на обложке.       — Читай текст, — повторил Йо терпеливо.       Секунд тридцать Хао молчал, изучая текст статьи. Наконец, в какой-то момент парень нарушил тишину:       — Тц… Что за мелочь… Детский сад. И эта херня тебя разозлила, малыш? Это просто глупые лживые сплетни какой-то недотраханной девки. Не удивлюсь, если окажется, что эта сучка — фемка. У самой нихуя в жизни не происходит, вот она и выдумывает хуйню об окружающих. Ей просто нужно внимание и обожание, зайчонок. Даже не вздумай грузиться этой поеботой. Понял меня? Я запрещаю своему парню ходить грустным говном. Если увижу или услышу тебя расстроенным, — накажу. Нет-нет, не спеши улыбаться. Тебе это не понравится. А теперь, прошу, улыбнись мне, зайчонок. Вот так, умничка. Блять, паршивец, нельзя быть таким милым…       — Ха-а… — подавился воздухом Йо от неожиданности, потому как парень вдруг прикусил его ухо, заставляя Асакуру слабо застонать от наслаждения.       — Ты что-то хотел сказать, зайчонок? — усмехнулся Хао.       — Нет… ничего. Хотя, вообще-то, да: почему ты так спокойно реагируешь на то, что написано в статье?..       — Потому что если остро переживать из-за каждой хуйни, ничем хорошим это не закончится, поэтому проще и разумнее смириться. В жизни всегда будут происходить вещи, выбивающие из колеи нахер, и нельзя переживать из-за каждой, тем более, что большинство не подвластны нам, — спокойно и ровно проговорил Хао, накрывая Йо взглядом, исполненным титанической безмятежности.       — Кто ты и что сделал с моим парнем? — с улыбкой спросил Асакура.       — Ась?       — Ну, немного неожиданно слышать от тебя такое спокойное и взвешенное рассуждение, я даже чувствую себя ребёнком… — смущаясь, ответил Йо.       — Зайчонок, ты и есть ребёнок в душе, но это не значит, что ты глупый, нет, — это значит, что ты по какой-то причине сохранил веру во что-то хорошее и доброе, сохранил свою невинную доверчивость и непосредственность. И это, если честно, нефигово меня запарило, когда я начал понимать, что ты мне нравишься… Только попробуй пискнуть хоть слово извинений, блять…       — Извини за постоянные извинения, — засмеялся Йо.       — Я уже понял, что тебе нравится нарываться, засранец, хех… Ничего-ничего, я отучу тебя от этого. Потом не скули. Сам нарываешься.       — Ой, да ты только и можешь угрожать… Я же знаю, что и пальцем меня не тронешь… — смело улыбался парень в ответ.       — Пальцем не трону, да, — как-то нехорошо усмехнулся Хао, — иди-ка сюда, засранец… — прошипел Хао, грубо хватая Йо и бесцеремонно и жёстко, с напором впиваясь в пухлые губы парня и настойчиво раздвигая их своим наглым языком.       — Ай, больно! Ты чего такое творишь?! — вскрикнул Йо, чувствуя резкую обжигающую боль от того, что Хао намеренно прикусил ему губу в кровожадном алчном поцелуе.       — Я предупреждал, зайчонок. Умею быть и жёстким. Это ещё даже не начало. Если продолжишь нахальничать со мной, малыш, перейду к более серьёзным действиям, хоть и не хочу прибегать к таким кардинальным методам воспитания…       — Хех… Что ещё за «кардинальные методы»?.. Опять пустые угрозы?..       — Провоцируй-не провоцируй, это теряет всякий смысл, если твоя провокация разгадана и обнаружена, — усмехнулся Хао самодовольно.       Йо насторожился и готов был проявить ловкость и силу тигра с храбростью льва, но Хао ничего не предпринимал и просто мгновенно перехватывал каждое полудвижение Йо внимательным цепким взглядом. И вот, в какой-то момент, когда Асакура уже подумал, что можно расслабиться, Хао ожил и схватил Йо грубо и не церемонясь особенно, схватил и потащил к лестнице, не обращая ровно никакого внимания на спотыкания несчастного парня, равно как и на его непонимающие восклицания и просьбы идти помедленнее.       Затащив Йо на второй этаж, Хао едва ли не швырнул свою жертву в одну из многочисленных комнат прямо на жёсткий татами. Тело ударилось о твёрдую поверхность с глухим стуком, который сопровождало грустно-непонимающее восклицание Йо:       — Х-хао… Я тебя чем-то обидел? Скажи, это из-за моих слов о пустых угрозах, да? — печальный несчастный взгляд Асакуры скользнул по потемневшему угрюмому лицу мучителя.       Хао не отреагировал ни единым движением, и Йо готов был подумать уже, что парень просто не услышал его или, действительно, обиделся, если бы…       — Не разговаривай со мной, сучонок… — глухо прорычал Хао внезапно, не удостаивая Йо даже взглядом. Асакура уже всерьёз обеспокоился и начал думать, что не стоило тогда так нагло себя вести, потому что сейчас перед ним был не тот привычный ему Хао; сейчас перед ним — какой-то чужой и устрашающе-безэмоциональный Хао.       — Ч-т… — Йо прервала резкая боль, полоснувшая яркой вспышкой левую щёку. На глазах парня выступили слёзы. Он не понимал, что за метаморфоза случилась с его Хао…       — Тц… Жалкое зрелище… Такая тряпка, как ты, не смогла бы выжить на улице… Я просто легонько, почти любовно, погладил по щеке, а ты уж слёзы льёшь, что девица… Надо было слушать, когда я предупреждал, — равнодушно, с металлом в холодном голосе, проговорил Хао, избегая задерживать взгляд на своей жертве.        Йо совершенно ничего не понимал, кроме того, что сейчас рядом — совершенно чужой и абсолютно непредсказуемый Хао.