Назови меня по имени

Макс/Шарль На город опустилась ночь, и Макс, взяв стакан с джин-тоником, вышел на пляж. Его дом находился вдали от города, но если встать левым боком к океану, то можно было увидеть огни и Золотые Ворота. В Калифорнии было прохладно в отличии от Флориды. Нидерландец сильнее запахнул кофту и зашёл в воду чуть ниже колена. Он сделал несколько глотков, наслаждаясь тишиной. — Заболеешь ведь, а до этапа чуть больше недели. Макс закрыл глаза и закусил губу. — Ты реально за мной следишь? - поинтересовался он. — Больно нужен ты мне. - фыркнул Шарль, останавливаясь у кромки воды. - отправил Шарлотту домой, а сам решил немного развеяться. Есть у меня некоторые проблемы с состоянием умиротворения. Он тоже зашёл в воду, останавливаясь рядом с Максом, и приподнял руку со своим стаканом с чем-то непонятным. — За гонщиков и борьбу за титул? - предложил Шарль. — За простые чувства. - покачал головой Макс, и их бокалы издали тихий стук. — Пойдём на берег. - Макс развернулся, выходя на песок и садясь прямо на него. Шарль устроился рядом, ставя стакан сбоку от себя. — Отец всегда отрицал то, что я умею и могу испытывать какие-то эмоции и чувства. - после недолгого молчания вдруг сказал Макс. - поэтому с 14 лет я не радовался искренне, не грустил. Просто внутри происходили какие-то процессы, а я их игнорировал. Это вылилось в тотальное непонимание самого себя. Я не знаю, чего я сейчас хочу. И в принципе по жизни. Он посмотрел на Шарля, и тот повернулся к нему: — Как отец мог запретить тебе испытывать эмоции? Я не понимаю. Макс задержал дыхание и закусил губу, раздумывая, что ответить. — Я влюбился. Когда выступал в KF2. - наконец выдохнул он. - в парня из соседней команды, и это было взаимно. Но я понимал, как отреагирует отец. А в 14 лет, я хотел лишь умереть, потому что понимал, что не смогу жить так, как хочу я. Шарль прервал его тем, что взял его руку в свои и оттянул край толстовки, проводя пальцами по идеально гладкой коже на запястьях. — Я не делал ничего. - покачал головой Макс. - иначе б отец заметил и полностью начал бы контролировать меня. Когда я сказал ему, что хочу умереть, он просто причинил мне физическую боль, чтобы доказать, что по сравнению с ней то, что творится у меня внутри - бред. И я ему сказал, что люблю того парня. А отец что?… Отец избил меня до полусмерти и запер на месяц дома, оборвав все мои контакты с внешним миром. А мне 14. Макс говорил и говорил, будучи не в состоянии остановить поток слов. Он в подробностях рассказывал, как избил его отец, как тот мальчик потом обиделся и послал его, как у него болела грудь и как он плакал почти каждую ночь. — Кто-то ещё знает? - тихо спросил Шарль. Макс покачал головой, шумно выдыхая через рот, и быстро сморгнул слёзы. — Почему ты рассказал мне? - Шарль сел прямо, держа руку недалеко от бедра нидерландца. И тот пожал плечами, легко дёрнув уголками губ. — Я так хотел и хочу найти настоящего себя. - прошептал Макс. - и я даже знаю, где первый элемент. Но я боюсь сделать первый шаг. — Я могу помочь. - твёрдо ответил Шарль. - расскажи мне про первый элемент. — Мне стали сниться сны после Имолы. - начал Макс. - чей-то голос, до боли знакомый. Потом появились руки, пляж, ветер, океан, чайки. Улыбка и глаза. К этому моменту я уже знал, кто это. Это парень, к которому я не знаю, что испытываю. Потому что он весёлый, интересный, привлекательный, заносчивый и немного наглый и хамоватый. Но, я думаю, у него свои скелеты в шкафу. Ещё его считают секс-символом Формулы 1. — О ком мы говорим? - тихо спросил Шарль, начиная догадываться. Макс повернул голову к нему и шепнул сквозь улыбку: — О Шарле Леклере. Пилоте Скудерии Феррари. И отец снова начал догадываться, только в этот раз я его нахер послал. А он прав оказался. Макс склонил голову между согнутых колен и всхлипнул, ожидая, когда исчезнет рука Шарля, и он встанет и уйдёт. — Эй, Макс… - Шарль аккуратно заставил его выпрямиться и вдруг перекинул ногу через его бедра, садясь на нем лицом к нему и кладя пальцы на широкие плечи нидерландца. - не плачь из-за него. Думаю, он не был бы против признания от тебя. Макс удивленно вскинул голову, стирая пальцами слёзы со щек, и выдохнул. Шарль улыбнулся и наклонился к его губам, легко опаляя нежную кожу горячим дыханием. — Я надеюсь, ты не против. Макс мотнул головой. И Шарль мягко коснулся его губ, сначала даже не целуя. Макс весь задрожал от соприкосновения, и Леклер аккуратно прикусил его нижнюю губу, ненароком вызывая ответную реакцию в виде сжавшихся на его талии пальцев. Шарль перенёс свои ладони на крепкую шею нидерландца, начиная углублять поцелуй, и Макс, выкинув все мысли из головы, с усердием начал отвечать, прикусывая и облизывая его губы. Язык Макса сам толкнулся в рот Леклера, и Шарль тихо застонал, вцепляясь пальцами в короткие волосы на затылке Макса. А Макс чувствовал крутящее чувство в животе, тех самых бабочек, которые казалось сейчас разорвут его изнутри. Он гладил Шарля по спине и плечам, боясь коснуться шеи. Они целовались под шум прибоя, и Макс чувствовал, что первый элемент встал на своё место. — Ты прекрасен, Макс. - шепнул Шарль в его губы и отстранился. Он скинул с себя кофту и под ней оказалась… белая рубашка с закатанными по локоть рукавами. Макс вздрогнул. Шарль хотел уже слезть с его бёдер, но Макс схватил его за руки, кладя на свои плечи и не позволяя этого сделать. Он положил лоб на его грудь, а рядом поставил руку, наслаждаясь чувством безопасности и защищённости. — Макси, прости меня… Теперь Макс знал: это реальность. Те сны были его будущим. Уже было всё: улыбка, яркие глаза, руки на талии, океан, песок и ветер. И вот настало время этой фразы. Макс зажмурился, вцепляясь пальцами в чужую рубашку. — Ты ведь знаешь, что эти отношения невозможны, да? - шепнул Шарль, погладив его по макушке. - Макси? Ответь что-нибудь. — Почему? - всхлипнул Макс, стараясь не сорваться на тихие рыдания. - я ведь так хотел… и хочу… с тобой. — Мы из разных команд и боремся за титул, Макс. - ответил Леклер, приподнимая его голову за подбородок. - мы будем ненавидеть друг друга уже через несколько месяцев. — Но мы же люди сейчас, а не гонщики. - умоляюще шепнул Макс, берясь за его запястье. Шарль вздрогнул и сжал губы в тонкую линию. — Нет, Макси. Ты был прав. - Леклер отвёл взгляд, смотря куда-то за его спину. - мы всегда гонщики. Которые должны знать своих врагов и друзей. Которые глотки должны грызть друг другу ради титула. У Макса перехватило дыхание, и он начал кашлять, не имея возможности вдохнуть. — Макси? - Шарль приложил ладонь к его груди, но Макс вдруг резко оттолкнул его и встал. — Не смей. - дрожа от ярости, прошептал Макс, обернувшись к нему. - не смей так больше ни с кем делать. Не ломай больше чужих жизней. Я тебе доверился. А это было ради того, чтобы узнать мои слабости? Ненавижу тебя. Впервые за 20 лет я почувствовал умиротворение, да что там… я почувствовал себя собой, потому что ты был первым элементом. А теперь… мне просто хочется убить тебя. Я уже два раза говорил держаться от меня подальше. Говорю третий и последний раз. Сволочь. Макс развернулся на пятках и бросился в свой дом, игнорируя грустный взгляд Шарля. Монегаск ещё несколько минут смотрел ему вслед и вдруг решился пойти за ним. Макс влетел в дом и запер дверь, тяжело дыша и пытаясь успокоиться. Он скатился вниз по входной двери, не находя сил дойти хотя бы до дивана. — Макс, открой, пожалуйста, давай всё проясним. - Шарль оперся рукой на входную дверь. — Не хочу. Да и нечего. Я всё понимаю. - Макс обнял себя колени и откинул голову назад, прикрывая глаза. - можешь не извиняться. Можешь ничего не делать. Мне всё равно. — Мне не нужны твои слабые точки, я правда хотел помочь. - сказал Шарль, опускаясь на корточки. — Зачем тогда поцеловал? - тихо смеясь, спросил Макс. - ты же понимал, что меня это сломает. — Я… потому что я тоже влюбился. - ответил Шарль, и нидерландец стиснул зубы, давясь рыданиями, и помотал головой. — Не смей об этом говорить. - прошептал он, обхватывая запястье пальцами второй руки. - я не могу это слышать. Уйди. Я не могу тебя слышать. И не хочу. Потому что мне от этого хуже. Впервые за 20 лет я поддался чувствам, и вот к чему это привело. Отец был прав. Нельзя испытывать эмоции. Они рушат жизнь. Макс поднялся и направился на кухню, игнорируя слова и стуки Шарля. Тот ушёл лишь через полчаса, поняв, что Макс действительно не пустит его. Макс достал литровую бутылку виски, откупорил и, посмотрев в окно на соседний дом, отпил залпом четверть бутылки. Горячительный напиток раздирал горло, но грел изнутри, Ферстаппен, взяв бутылку и телефон, поднялся на второй этаж в небольшую спальню. Он уселся на подоконник: ему не хотелось быть тем ванильным мальчиком из глупых историй про разбитое сердце, но ещё меньше ему хотелось комфорта прямо сейчас. Макс повернул голову и наткнулся на окно в доме Шарля. Сам монегаск нарезал круги по комнате с телефоном около уха. Он что-то эмоционально говорил собеседнику, но что именно Макс, естественно, не мог услышать. Шарль что-то крикнул и сбросил трубку, отшвыривая телефон на кровать. Он остановился посреди комнаты и спрятал лицо в ладонях. Его крепкие плечи начали ходить ходуном, и Макс понял, что тот плачет. Монегаск опустил руки, спрятав их в карманы, и закинул голову к потолку, крепко сжав зубы и зажмурив глаза. Макс продолжал пристально наблюдать за ним, не спуская глаз с чужого лица. Шарль скрылся за стенкой и вернулся уже с телефоном, что-то быстро печатая. Вдруг телефон Макса тренькнул, и хозяин увидел на экране сообщение от Шарля. «Прости, я конченый идиот, мне не следовало этого говорить. А может не следовало делать, я не знаю. Я очень сильно запутался.» Макс закусил губу, вновь перечитывая сообщение, но что ответить так и не придумал. На окна упало несколько капель, а через несколько секунд полил настоящий ливень. Макс снова посмотрел в окно, но на это раз его внимание привлекла входная дверь чужого дома. Шарль всё также стоял посреди комнаты, глядя в телефон, а на пороге его дома был человек завёрнутый в чёрный плащ. Он явно не планировал звонить в звонок, наоборот, он достал что-то из кармана и вставил в замочную скважину. Макс нахмурился, не сводя глаз с рук незнакомца. Когда дверь поддалась, человек бесшумно зашёл внутрь, это Макс понял по тому, что Шарль никак не среагировал. Ферстаппен вскочил, срываясь с места, и бросился на улицу, прямо под дождь, к дому Шарля. Промокший насквозь он влетел в прикрытую входную дверь и огляделся. Незнакомца не было. Шарля тоже. — Вы кто такой?! - голос Шарля звучал испуганно, и Макс, не задумываясь, бросился наверх. - не надо! — Отошёл от него! - зарычал нидерландец, хватая руку незнакомца с ножом, направленного на горло Шарля. Макс извернулся, оказываясь спереди нападавшего, и со всей силы ударил его в лицо рукой и сразу в живот коленом. Незнакомец быстро оправился от сильных ударов и попытался напасть на Ферстаппена. Он сделал выпад ножом, но лишь слегка задел сначала щеку, а потом руку Макса. Тот громко зашипел и резким движением выбил оружие из его рук. Макс схватил его за шкирку и рывком выкинул за дверь, спуская с лестницы. — Вали отсюда! - громко рявкнул Макс и вытолкнул незнакомца за дверь. Тот упал на землю, оглянулся, встал и бросился бежать. Взъерошенный Шарль скатился вниз по лестнице и остановился за плечом Макса, глядевшего вслед удиравшему. Шарль нарушил тишину первым после нескольких минут. — Я никогда не ударю человека, пока не почувствую, что он может угрожать мне или людям, которых я люблю, да, Макс? - шепнул ему Шарль, практически вплотную приблизившись губами к его уху. — Он тебя не поранил? - проигнорировал его Макс, и Шарль покачал головой. - тогда, я пойду. Будь аккуратнее. Он уже приготовился сделать шаг, как тонкие пальцы легли на его талию и потянули обратно, упирая в чужое тело. Макс инстинктивно схватился за его бедро и тут же смущенно покраснел. — Останься со мной. - прошептал Шарль ему на ухо. - вдруг он вернётся? — Такие не возвращаются. - усмехнулся Макс и прикрыл глаза. - я приду, если что. Отпусти. — Ты… получил мое сообщение? - осторожно спросил Шарль, слегка вытягивая руки и прижимая Макса чуть сильнее. Максу очень хотелось соврать, сказать, что ничего он не получил и лучше ему пойти домой. — Да. - Макс повернул голову назад, смотря Шарлю в глаза и спрятав руки в карманы. - я тоже. Поэтому отпусти. Это лишнее после того, что было на пляже. Шарль развел руки, цепляясь за пальцы Макса и отступил на шаг. — Прости. - шепнул он, понуро опустив голову. — Держи мой номер телефона на быстром наборе. - коротко приказал Макс и вышел под дождь. Он шёл максимально медленно, потому что хоть где-то ему не хотелось соревноваться. Каждая капля дождя пронизывала до костей, хотелось скорее согреться. И Макс понял, что лучшее тепло он бы получил от рук Шарля. Он остановился и оглянулся. Монегаск стоял на пороге, его глаза блестели от слез. Макс развернулся и быстро подошёл к Шарлю, глядя мимо него. — Можно мне твою кофту? - тихо спросил он, а дождь почти заглушил фразу. Шарль молча кивнул и зашёл в дом. Он вернулся с чёрной толстовкой с дизайном будто заляпанное белой краской. — Спасибо. - Макс крепко обнял кофту, собираясь спасти ее от дождя и бросился к себе. Он зашёл в дом и отряхнул волосы от лишней влаги. После горячего душа Макс накинул шорты и толстовку Шарля на голое тело. Та неожиданно свисла ему почти до колен. Видимо Шарль умел как-то правильно носить толстовки, потому что Макс не знал, как объяснить такое явление. Он поднялся наверх и уселся на подоконник, поменяв позу на 180 градусов и теперь имея в поле зрения ещё и кровать Шарля. «Согрелся?» - Шарль первым начал диалог в чате. «Да, спасибо» - Макс не хотел его игнорировать. Точнее хотел, но не мог. «Если я сейчас приду посидеть под твоей дверью, ты меня прогонишь?» - поинтересовался Шарль. «Там сыро, ты замёрзнешь» Шарль появился на дорожке между их домами и быстро проскочил под навес. Макс спустился вниз, останавливаясь перед входной дверью. — Ты здесь? - тихо спросил он. — Да. - раздался краткий ответ, и Шарль с кряхтением опустился на коврик. - можешь не открывать. Я просто хочу быть поближе. Макс устало выдохнул и опустился на колени перед дверью. — Зачем? - спросил нидерландец. — Что именно? - переспросил Шарль, слегка напрягаясь. — На пляже ты сказал… что у нас ничего не получится, потому что мы враги. - Макс всегда был достаточно прямолинейным и сейчас себе не изменял. - а теперь… пишешь мне сообщения и сидишь под моей дверью, будто хочешь всего этого. — Макс, если бы я не хотел, я бы не поцеловал тебя. - вздохнул Шарль, откидывая голову на дверь. - ты мне действительно симпатичен. Не побоюсь даже сказать, что я люблю тебя. Я просто… не знаю. У меня есть ощущение, что это все неправильно, но разве правила созданы не для того, чтобы их нарушать? Макс тихо усмехнулся и судорожно вдохнул. Они молчали уже минут пять или шесть, и Макс слышал, как от холода у Шарля зуб на зуб не попадает. — Иди домой. - сказал Макс, приподнимая голову. - иди домой, иначе ты замёрзнешь. — Не хочу. - шепнул Шарль, начиная растирать свои плечи. — Прекрати! - воскликнул Макс, стукнув кулаком по двери. - прекрати строить из себя героя, иди домой и согрейся! — Я борюсь сам с собой, Макс. - Шарль сдерживал слезы в себе. - я люблю тебя. Но боюсь, что это плохо закончится для нас обоих. Я не хочу причинять тебе вред, Макс. — Иди домой, Шарль! - зашипел Макс, поднимаясь на ноги и игнорируя его слова. - не вынуждай меня тебя силой тащить! — Ты впервые назвал меня по имени. - улыбнулся Шарль. - я не хочу уходить, Макс… Его речь прервал его же громкий кашель. — Придурок! - рявкнул Макс, распахивая дверь и втаскивая Шарля в дом, и прижал его к стене. Он продолжал держать его за грудки и тяжело дышать. — Только попробуй заболеть, и я тебя прикончу. - прошипел нидерландец и отпустил Шарля. - иди домой. Чай, горячий душ и в плед. Понял? — Почему ж ты так волнуешься? - хмыкнул Леклер, насмешливо глядя в его глаза. — Не с кем за титул будет бороться, а без этого скучно. - не менее язвительно ответил Ферстаппен. — Мне так не кажется… - Шарль коснулся его руки и снова ухмыльнулся, заметив, как рвано вдохнул Макс. Вдруг Макс замахнулся и отвесил Шарлю увесистую пощёчину. Монегаск удивленно отшатнулся, положив ладонь на щеку. — Не смей. - прорычал Макс. - не смей играться с моими чувствами. Иначе я убью тебя. Уходи к себе. Немедленно. Шарль поджал губы и быстрым шагом вышел из чужого дома. Макс с грохотом захлопнул дверь и упал на пол, больно стукаясь коленями. Но грудь опять болела сильнее. Макс дотянулся до выключателя и погасил свет в коридоре. Уже через секунду щеки покрылись солеными дорожками, которые стекали вниз по шее. Слёзы душили по-настоящему, Макс даже попытался сжать шею и разжать, чтобы пустить больше воздуха, но это не сработало. Единственный выход, который он видел - осуществить то, что он так давно хотел. Нидерландец через силу поднялся на ноги, слегка пошатнувшись, и зашёл в гостиную. Несколько секунд он молча стоял, абсолютно не двигаясь, а затем закинул голову к потолку и закричал так громко, что, возможно, даже Шарль услышал. Он кричал и плакал, выплескивая всю боль на Шарля, который поиздевался над ним, а потом бросил, сказав, что ничего не получится. Макс схватил стакан и со всей силы швырнул в стену так, что тот разлетелся на тысячи осколков. У него была одна цель: избавиться от боли, чего бы это ни стоило. Со столика на пол полетели ваза и куча каких-то бумажек. Макс схватил подушку, кидая ее на пол, снова поднял ее и разорвал пополам. Оказывается, транслировать психологическую боль в физическую - не такой уж и плохой вариант. Макс открыл шкаф на кухне, сметая из него тарелки, чашки, стаканы прямо на пол, с некоторым наслаждением слушая, как разбивается посуда вместе с его болью. Окровавленную руку (от ножа того идиота) очень сильно саднило, и зачем-то Макс схватил эти осколки, сжимая их в руках и чувствуя, как по рукам начинает стекать густая кровь. Он снова закричал и ударил стену кулаками. Осколки с новой силой впились в кожу, разрывая мягкие ткани и проникая глубоко в тело. Неосознанно Макс провел ладонями по шее, раздирая тонкую кожу на ней, причиняя себе ещё больше боли. Макс схватил какой-то длинный предмет интерьера, замахнулся и снес ближайший светильник на ножке. Тот накренился и с грохотом упал на пол, разлетаясь на куски. Тяжело дыша и все ещё держа в руках то ли кочергу, то ли еще что-то, Макс дошёл до дивана и свалился на него, на осколки от стакана и того же светильника. Те неприятно впились в кожу ног и под задравшуюся толстовку, но у нидерландца больше не осталось сил даже подняться в спальню: он все истратил на крушение дома. Макс прикрыл глаза и постепенно погрузился в сон, наконец-то ничего не чувствуя ни к Шарлю, ни к отцу, ни ко всей ситуации в целом и уже тем более к самому себе. Не было абсолютно ничего, даже физической боли от разодранного лица и рук, просто абсолютно темная пустота. Сквозь сон Макс слышал, как пиликает телефон, но успешно проигнорировал его, лишь бы не начать снова что-то чувствовать.