Сгоряча

Он... вообще не понимал, что происходит. Посреди ночи в теле появилась слабость. Жар чередовался с ознобом. Ацуши трясло. Из-за запахов вокруг кружится голова, и Ацуши падает на колени с тяжестью в груди. Он умирал. Лучшего объяснения тому, что за чёрт с ним происходил, подобрать было нельзя. Трясущимися руками он берёт телефон, даже не представляя, кому звонить. Ацуши только вернулся из офиса, как неожиданно с невероятной силой его накрыло ощущение тошноты. Поначалу он не придал этому значения, списывая всё на запредельное количество чазуке, которое он съел за обедом, но потом начался жар. Ни с того ни с сего в голове помутнело, движения стали случайными и неловкими, конечности отказывались слушаться, колени подкашивались, а сердце выпрыгивало из груди. Единственное, что он мог сделать, это с затуманенным взглядом ослабевать от боли, цепляясь за себя и перила лестницы, ведущей в общежитие. Он умирал. Кому, мать твою, вообще звонить в таких обстоятельствах? Номера Йосано у него нет, Кёка слишком маленькая, чтобы выслушивать его паническое нытьё по телефону, Куникида вместе с Ранпо был за городом на миссии, а о Фукудзаве вообще речи идти не может. Остался только сводящий с ума наставник, угроза для общества, которого не заботит даже его собственная жизнь, не говоря уже о жизни Ацуши. Но... чёрт, это был единственный вариант. К тому же Ацуши было слишком плохо, чтобы пытаться выбраться из этой ситуации самостоятельно. Окончательно приняв решение, замёрзший и одиноко сидящий на тротуаре Ацуши трясущимися руками быстро набирает номер Дазая и подносит телефон к уху. В голове помутнело. Запахи вокруг вызывали тошноту, и Ацуши чувствовал, что его может стошнить в любую секунду. — Надеюсь, это что-то интересное. Я только собирался повеситься, — угрюмо ответил Дазай в телефон, из-за чего Ацуши закатил глаза и рыкнул. Даже в таком состоянии его смогли разозлить. — Дазай-сан, извините за беспокойство, но я почти уверен, что умираю. — сказал он и почувствовал очередную волну терзающей его адской боли в своём бедном и несчастном теле. Прерывисто дыша, Ацуши молча сидел целую секунду в ожидании ответа. В ожидании хоть чего-нибудь. — Что ж, это нехорошо. Блять. Хотелось кричать, плакать, молить, чтобы мужчина просто... просто хоть раз помог ему, но всё, что он мог, – это рыдать в агонии. Казалось, что после звонка тело начало лихорадить ещё больше. — Что происходит? Не отключайся, хорошо? Выстрел? Колотая рана? — наконец спросил наставник, что заставило его, как идиота, мотать головой. — Нет, ничего из этого. Я... меня тошнит, в груди больно, и мне очень жарко. Больно, мне очень больно, Дазай-сан. — всхлипнул Ацуши, чувствуя, как немеют ноги. Паника всё больше охватывала его, слёзы скатывались по щекам. Свежий вечерний воздух никак не помогал. — Тошнота, боль в груди и жар? — уточняет мужчина, заставив Ацуши сфокусироваться на резкости его тона, а не на самом вопросе. Разум помутнел сильнее, чем раньше. — А есть ли в животе... какие-то странные чувства? — Да! — Ацуши хотелось кричать и метать. Далее последовало лишь слабое согласие от наставника. Пришлось скрестить ноги, чтоб хоть чуть-чуть облегчить боль. — ...никуда не уходи. Я приду за тобой. И он сбросил. Как, чёрт возьми, Дазай-сан узнает, где он сейчас? Как он узнает, куда ему вообще идти? Он ведь знал, что происходит с Ацуши? И если так, есть ли лекарство? Хоть что-то, что может избавить его от этой адской боли. К этому моменту Ацуши уже не мог двигаться. Уронив свой телефон, он чувствовал, что жар усиливается. Лицо покраснело, и Ацуши больше был похож на помидор, нежели на тигра. Прошло пять минут, и это Ацуши знал наверняка, ведь в уме считал каждую грёбаную секунду. Прежде чем увидеть силуэт поднимающегося по лестнице наставника, Ацуши почувствовал запах... сосны? Он пытался окликнуть его, но ничего не вышло: говорить было тяжело. На инстинкте его тело чуть пододвинулось, чтобы приблизится к мужчине. — Ацуши-кун, соберись. — надув губы, сказал Дазай. От этого Ацуши нахмурился и почувствовал странный укол боли в животе. Огорчение на лице мужчины удручало. Почему он начал чувствовать себя ещё хуже? Почему боль в груди стала сильнее? Почему после появления наставника тело начало гореть ещё сильнее? — Дазай-сан, — переваливаясь на бок, прохрипел он. Что-то стекало по его бёдру. Взгляд размыт настолько, что впереди себя ничего не было видно. — Я... я умираю? — со слабостью в голосе спросил Ацуши, смотря заплаканными глазами в расчётливый взгляд Дазая. — Нет. Он... не умирал? Тогда что за чёрт с ним происходил? — Ацуши-кун, какой твой вторичный гендер? — встав на колено, Дазай потер своим запястьем шею Ацуши. Из горла вырывается странный звук. Это смущает и заставляет отстраниться от ласки. Он изо всех сил старался побороть переполняющее желание раствориться в ней. — Вторичный... что? — должен был спросить он, но сосновый запах опьянял. Хоть Ацуши ни разу не принимал наркотики и не пил алкоголь, точно понимал, что именно так и ощущаются интоксикация и опьянение. От этого слабость в теле усилилась. — Гендер. Неужели ты не знаешь, что это? — Ацуши не хотел, чтобы Дазай злился на него или разочаровывался в нём. Голос наставника показался грубым, но тем не менее Дазай был спокоен. Из-за этого он нахмуренно смотрел вниз, думая, как решить проблему на корню и сделать мужчину снова счастливым. — Эй, посмотри на меня. Не успел Ацуши что-либо понять, как тело начало двигаться само по себе. И вот глаза в мгновение ока смотрят в чужие. — Вот это да. Вторичный гендер – это наше, я полагаю... второе естество. — Ацуши продолжал слушать, несмотря на то, что тело слабело. Он почувствовал, как мужчина поднимает его. — Всего их три: альфа, бета и, наконец, омега. Ацуши почувствовал, как, полностью ослабев, падает в руки Дазая, голова идёт кругом, а зрачки расширяются от пронизывающего до глубины души соснового аромата. — У каждого есть свои признаки, и обычно они пробуждаются, ну или появляются, если позволишь, где-то в пятнадцать лет или раньше. — Тогда почему у него это появилось только сейчас? И почему ощущения такие... ужасные? Он о многом хотел спросить, но энергии хватало только на то, чтобы подталкивать своё тело ближе к чужому. Прикосновение на бедре от руки Дазая ощущалось как ожог. — Существуют такие, как ты. Вы созреваете позднее. Но обычно это беты, так что их тела переносят это легче. — Что вообще значит бета? И как ему, чёрт возьми, избавиться от этой ужасной, адской пытки? — Однако ты омега. — Ацуши едва мог сосредоточиться на том, что ему говорят. Вдруг тело, одержимое инстинктами, лужицей начало растекаться в руках детектива. Каждое слово задерживаюсь на разгорячённой коже Ацуши. — Омеги проходят через так называемую течку, во время которой им требуется партнёр для... спаривания. Спаривания?! Лицо покраснело, и Ацуши с разинутым от удивления ртом посмотрел на мужчину, надеясь, что тот просто неудачно пошутил. — Да, именно спаривание. — Но к его огорчению, Дазай ещё никогда не выглядел настолько серьёзным, и от этого становилось ещё тревожней. То есть он чувствовал себя так только из-за желания... заняться сексом? Это просто абсурд! Сердце билось как будто вот-вот выскочит из груди, перед глазами почти пустота, дышать – вообще не выполнимая задача, тело отказывается слушаться и о. О. Так.. и что же за фигня стекала по его бёдрам с того момента, как пришёл Дазай? — Это базовый инстинкт, который ты не в силах подавить. — Дазай пытался успокоить его, но всё, что чувствовал Ацуши, это отвращение к себе. Он чувствовал себя как запертое в клетке животное, но тот факт, что помимо оборотня, он ещё является этим... Что ж, от этого он лучше к себе относиться не стал. — Тебя начнёт лихорадить, будешь чувствовать тошноту, головокружение и сильное недомогание, так как твоё тело готовится к потенциальному партнёру. — готовится? То есть его тело всего лишь хочет удостовериться, что Ацуши будет готов к размножению или что-то в этом роде? — Это... ошеломляет, я полагаю. — Дазай полагает. Значит, он не омега? Если так, то кто он? Его гендер тоже пробуждался так проблематично, или же как всегда только с Ацуши жизнь обошлась несправедливо? — Время течки большинство омег предпочитают проводить с партнёром, но раз до этого момента ты и про вторичный гендер не знал, то полагаю, у тебя ни одного нет. — он помотал головой, пока детектив шарил по его карманам в поиске чего-то, но от этого Ацуши начал тихо мурчать, и на коже чувствовалось покалывание. — Тем не менее, некоторые омеги проводят течку в одиночестве в своих гнёздах, — заключил мужчина, наконец достав ключи из кармана. Открыв дверь в комнату Ацуши, Дазай странно посмотрел на него. Он подталкивает Ацуши, и тот вваливается внутрь. — Думаю, ты вообще не понимаешь, о чём я, так что давай объясню... — объяснит? Ну, зато он не останется один. Спасибо, Господи. — Во-первых, давай зайдём внутрь. — заботливо сказал его наставник и, вновь хватая Ацуши за плечо, оглядел маленькую комнатку, которую мальчик называл домом. — Где тут спальня? От вопроса Ацуши покраснел, и, как ни странно, казалось, что Дазай опять прочитал его мысли, и закатил глаза, когда на него посмотрели многозначительным взглядом. — Ацуши-кун, прошу, не пойми неправильно. Я просто хочу помочь тебе успокоиться и больше ничего, хорошо? — выдохнул он на то, как Ацуши отвёл взгляд и закусил губу. То, что он понял всё неправильно, тоже вина течки? — Как твой наставник, я обязан всё досконально объяснить. Это так нелепо, но раз директор приюта не соизволил рассказать ему ни черта ни о жизни, ни о его способности, то это единственная разумная опция. Как только к Ацуши вернулась часть его сознания, он указал на дверь в спальню. Мужчина кивает и тащит туда мальчика. Сразу толкает Ацуши на кровать, после чего снимает кремовый плащ и кидает рядом. Как ни странно, тело мгновенно реагирует и тянется за пальто. Прижав его к себе, Ацуши лицом зарылся в сосновый запах, почти мурча от удовольствия. Было... странно. Он чувствовал себя странно. — Тебе нужно больше одежды и простыней для гнезда. Без этого тебе удобней точно не станет. — мужчина вздохнул, быстро подойдя к шкафу Ацуши, достал три простыни, рубашки и бросил их на Ацуши. После он тоже подошёл к кровати, и по какой-то грёбаной причине Ацуши зашипел как животное. От этого нового открытия Ацуши чувствовал себя ужасно. Но от понимания, что он не умирает, и что сейчас он лежит на середине кровати в позе эмбриона с Дазаем, который помогает ему приготовить постель, Ацуши чувствовал себя спокойней. — Как... как Вы нашли меня? — не смог удержаться от вопроса Ацуши, повернувшись в сторону мужчины, который сидел на углу гнезда, его гнезда, но полностью не залезал в него, давая Ацуши достаточно места. — Одинокий омега во время течки в ночи. Любому альфе не составит труда унюхать подобное. — унюхать? Во время течки омеги плохо пахнут или что? Он понял, что замешательство отразилось на его лице, по глубокому взгляду мужчины, который облокотился на руку, а другой позволил проникнуть в гнездо и зарыться в мокрые от пота волосы Ацуши. — Ацуши-кун, вспомни, во время течки омеги ищут пару. Это значит, что они ищут партнёра, — напомнил мужчина, из-за чего Ацуши снова в растерянности моргнул. — Во время цикла спаривания омеги выделяют сильный и эффективный привлекающий альф запах. — так просто объяснил Дазай. В этот раз лицо Ацуши горело уже от смущения. — Твоё тело неосознанно зазывает к себе, чтобы кто-нибудь оплодотворил его. О. — То есть я сейчас странно пахну? — не удержался и спросил Ацуши, полностью повернувшись к Дазаю, прижимая его плащ ещё ближе к себе. — Нет, у тебя приятный запах. Ты пахнешь сиренью, — напел мужчина себе под нос, наклонился вперёд и сделал очень глубокий вдох. Приятно. Он приятно пах. От этого утверждения всё больше странной жидкости начало стекать по его бёдрам. Кстати, а что это вообще? Ему казалось, что об этом стоит спросить, но спрашивать на этот счёт было слишком стыдно. — Когда это закончится? — вместо этого спросил Ацуши и вновь почувствовал, как рукой провели по его волосам. Он надеялся, что ответом будет "максимум через час", ведь эту пытку уже невозможно терпеть. — Ну, это только начало. Течка длится где-то около трёх дней, иногда больше. Что? — Вы шутите, да? Дазай-сан, признайтесь, вы же шутите. — не в силах сдержаться, Ацуши пускает нервный смешок и получает в ответ серьёзный взгляд. — Дазай-сан... — в панике хнычет Ацуши, прижав плащ ещё ближе, моля о том, чтобы это была чёртова шутка. — Послушай, Ацуши-кун. Паника при первом разе – это нормально, но попытайся взять себя в руки. — мягко успокаивал его Дазай, продолжая гладить. Запах сосны чуть меняется, чего, на удивление, было достаточно, чтобы успокоить Ацуши, когда он явно пялился на альфу, чувствуя, что мысли прояснились. — Всё не так плохо, плюс я буду здесь, чтобы позаботиться о тебе. Я оповещу главу, что мы возьмём небольшой отпуск на время твоей течки, и если всё станет ещё хуже, то я помогу тебе найти партнёра. — партнёра для течки. Что это значит? — Это тот, кто... помогает тебе во время течки. Тот, кто будет твоим партнёром на это время. О. — Я... я не хочу себе случайного партнёра. — выкрутился он, смотря на мужчину жалостливым взглядом. — Даже если будет больно настолько, что начнёшь вырывать волосы на голове? — изогнул бровь детектив, чем заставил Ацуши мотать головой. — Нет, быть с кем-то, кого я не знаю... Я не хочу. — пытался объяснить он. То, что альфа буквально передаёт его другому, ощущалось в животе как укол разочарования. — Во время течки запах феромонов неразрывно связан с тем, как ты себя чувствуешь. — говорил мужчина, больше пытаясь отвлечь Ацуши, продолжая гладить по голове в импровизированном гнезде. — Так, когда омеги расстроены или разочарованы, они начинают пахнуть, как дождь. Дождь? Это хорошо или плохо? От Дазая исходил сосновый запах. Иногда слышались нотки хворост, но было это только в те моменты, когда Ацуши смотрел ему прямо в глаза или подставлялся под его касания. Было интересно, что же это всё значило. — Дазай-сан, можете снова сделать так своим запястьем? — попросил он, вспомнив, какие приятные ощущения вызвало касание чужого запястья на шее. В ответ слышится только лёгкий смешок. — Не хочешь для начала узнать, что это? — напел мужчина, пододвигаясь чуть ближе так, что ложится рядом с ним, всё ещё не в гнездо, но теперь касаясь его угла. — Это называется метка. По факту, это когда я тру своими железами о твои. Железы? — он моргнул удивлёнными глазами и подвинулся ближе к Дазаю, чувствуя, как тело инстинктивно тянется всё ближе, когда сосновый аромат стал сильнее. — Железы – это место, откуда исходят феромоны. — далее объяснял мужчина, ведя руку сначала к щеке, а потом опуская ниже. — Обычно партнёр делает это, чтобы расслабить и успокоить омегу. — при упоминании партнёра Ацуши снова краснеет и позволяет себе ещё ближе льнуть к касаниям, пока Дазай ведёт запястье ниже к шее и трется о неё, издавая урчание. — Так как наши запахи смешиваются, ты чувствуешь, что альфа принял тебя, и следовательно боль чуть притупляется. — Ацуши кивнул, будто что-то понял, тем временем пытаясь осознать большую часть того, что с ним происходит. — То есть это может помочь мне во время всей... кхэм, течки? — не мог не надеяться Ацуши, и тут Дазай прижался ближе и толкнул его обратно в гнездо, также вместе залезая в него. — Не-а. — и именно так были разрушены его надежды. — Это только облегчает боль. Вскоре ты сойдёшь от течки с ума и будешь умолять, чтобы кто-нибудь оплодотворил тебя. Полностью подавленный этим высказыванием Ацуши, быстро моргая, уставился на Дазая и почувствовал, что паника снова переполняет его. — Не беспокойся, Ацуши-кун, я не воспользуюсь ситуацией, пока ты в таком состоянии. — мужчина закатил глаза и оставил щелбан на лбу, заставив закрыть глаза, прежде чем Ацуши отвел взгляд и почувствовал, как боль снова начинает ломать его тело изнутри. — Я... я думаю, это снова начинается, — еле промямлил Ацуши, чувствуя, как внутренности дрожат, и сердце бешено колотится. — Всё хорошо, не волнуйся. Давай, иди сюда. — тихо промямлил Дазай, когда он грубо притянул Ацуши ближе и уткнул его в забинтованную шею, ослабляя бинт, чтобы Ацуши мог как следует прижаться к ней. Чем ближе прижимался Ацуши, тем сильнее реагировало тело на сводящий с ума запах. Ноги обхватили талию мужчины, а руки сжались ещё крепче, когда он сделал глубокий вдох, позволяя выплеснуть все свои чувства с выдохом. — Мне очень жаль, — взъерошив себе волосы, извинился Ацуши, так как понял, что снова ведёт себя странно. — Ты не можешь контролировать это. Более того, уж лучше это буду я, чем любой другой альфа, который бы просто прижал тебя к земле и принуждал тебя, — вздохнул детектив. От таких подробностей Ацуши крепче вцепился в высокое и уютное тело. — Кто-то действительно так бы поступил? — не удержался от вопроса Ацуши, через свои ресницы уставившись на изнемождённое, почти озлобленное выражение лица. — О, ты даже представить себе не можешь. Некоторые альфы, учуяв течную омегу, даже на убийство пойдут, — невесело усмехнулся Дазай, ближе притягивая к себе Ацуши и снова обнажая чужую шею. Боль в животе стала терпимей, но всё же полностью не прошла. — Существуют даже наркотики, вызывающие у омег течку. Как правильно, они продаются в любой аптеке или магазине. — только от одной мысли об этом Ацуши сжался в отвращении, по телу пробежал мимолётный страх. — Из-за того, что даже сейчас омеги – редкое явление, альфам абсолютно плевать на их согласие. Всё, чего они хотят, это побаловать свои члены. Грубо говоря, альфы беспокоятся об омегах, только когда их можно трахнуть. Они бы не стали пренебрегать возможностью завалить ослабленного омегу во время течки. — К тому же запах, который исходит от тебя во время течки... он сводит альф с ума, — снова вздохнул мужчина, позволяя забинтованной руке обхватить Ацуши и прижать к себе. — Каким образом он не сводит с ума Вас? — спросил Ацуши, закусив губу. Ещё больше липкой субстанции начало стекать по бёдрам, и от этого Ацуши задрожал. — Ещё как сводит, вот только в отличие от тех неандертальцев я могу контролировать себя, — пожав плечами, Дазай посмотрел на Ацуши, и тут мальчик заметил, что в комнате стало ещё больше сладкого соснового запаха. — Если... если Вам некомфортно, то Вы можете уйти, — сказал он, несмотря на то, что легче было умереть, чем проходить через это в одиночку. — Я бы ушёл, вот только боюсь, что ты не будешь в безопасности, пока так пахнешь, и твой запах не смешан с запахом другого. — объяснял Дазай, снова прижав Ацуши к себе, ещё теснее сплетая их тела и проводя запястьем Ацуши по забинтованной шее. — А, то есть эти метки избавляют от нежеланного внимания? — промямлил Ацуши, стараясь быть как можно ближе к альфе. Тело горело ещё сильнее, чем раньше. — Ага. Бинго. Схватываешь на лету, Ацуши-кун, — улыбнулся Дазай. Он улыбнулся из-за него. Хорошо, он был очень оченьоченьочень хорошим для своего альфы– Нет. Ацуши пытался вытряхнуть эту мысль из своей головы, ведь перед ним всего лишь беспокоящийся о нём наставник, и сейчас нельзя вести себя подобным образом. — В Агентстве есть ещё омеги? — Ацуши пытался отвлечь себя от растущего и сильного чувства в животе. Медленно, но верно он терял контроль над своим собственным телом, пытаясь соединиться Дазаем. — Да, Ранпо-кун. — ответил Дазай, на что Ацуши с облегчением выдохнул. По крайней мере он не единственный, кто должен был так страдать. — Он рассказал нам об этом с самого начала, и по сравнению со многими омегами во время течки он наиболее собран и любит красть у Куникиды вещи, из которых в итоге делает гнездо, — с нужным смешком объяснил Дазай. На проявление внимания его альфы к другой омеге в груди Ацуши что-то дрогнуло, — Ранпо нравится запах феромонов, но он не любит обниматься, поэтому сколько бы раз Куникида не предлагал ему помощь, он отказывался. — Тем не менее, говорить о других омегах во время течки – не самое мудрое решение. — Ацуши в замешательстве уставился на Дазая. Он просунул плащ между ними, пытаясь вдохнуть как можно больше запаха наставника, — Так как ты – омега, то будешь чувствовать угрозу от присутствия других омег рядом с твоим альфой. — Его альфой. Сейчас Дазай принадлежал ему? Наслаждаясь таким заключением, Ацуши начал собственнически мурчать. — Ацуши-кун... не кусайся, — строго сказал мужчина. Ацуши осознал, что покусывает чужую шею и, вздрогнув, как ошпаренный отпрянул от мужчины. — Спокойно! Успокойся, я не отвергаю тебя, — тон альфы успокоил Ацуши, но в груди нарастало ощущение тяжести. — Омега, успокойся. Его альфа приказал ему, нет, не его, твердил он себе, Дазай, ради Бога, это же Дазай. — Не паникуй. От паники течка начнётся намного быстрее, — мягко пытался объяснить Дазай, когда он схватил Ацуши и прижал ближе к себе, испуская, как и до этого, больше успокаивающих феромонов, позволяя мальчику в полной мере насладиться ими. — Ну вот. Хороший омега. Ты такой хороший мальчик. От этой похвалы Ацуши застонал, уже в тысячный раз за эту ночь сгорая от смущения, но он продолжал всё теснее прижиматься к шее носом. Вдруг Ацуши почувствовал, как альфа положил подбородок ему на голову. — Это так неловко, — признался мальчик, сдерживая слёзы унижения и пряча лицо в забинтованной шее. Забинтованная рука поднимается по спине и выводит успокаивающие маленькие круги. — Тут нечего стыдится. Более того, это твоя природа. С этим ты ничего поделать не сможешь, — нежно обнимая, объяснил мужчина, позволяя понять, что для омеги это нормально, и Ацуши не ведёт себя странно или проблемно. — И ты всё ещё очень собранный, несмотря на то, сколько смазки я могу почувствовать. Смазки? Что? Что. — Что за смазка? — ничего не понимая, спросил Ацуши, как вдруг боль снова пронзила его живот. — Так... ты чувствуешь, как что-то стекает по твоим бёдрам? — спросил мужчина, на что Ацуши, всё ещё ничего не понимая, тупо кивнул. — Это смазка. О. — Скажем так, она нужна для того, чтобы альфе было легче двигаться внутри тебя, — а. Ацуши чувствовал, как лицо горело больше, чем тело, даже кончики ушей покраснели. — Большинство омег уже бы сошли с ума. Умоляли и рыдали об этом. Об этом. О... о чём-то, что бы вошло внутрь. Он покраснел ещё больше, когда шмыгал носом в шею Дазая, пытаясь успокоиться. — Оно... пахнет? — не сдержался Ацуши и спросил, зная, что любопытство кошку сгубило, но ему всё равно хотелось знать больше. — Ага. Ну, у каждого омеги свой запах, но он очень нравится каждому альфе. Нравится. От смущения и стыда он прикрыл лицо пальто. — Всё нормально, Ацуши-кун. Все омеги вырабатывают это, — пробормотал мужчина и, не сопротивляясь, позволил Ацуши прижаться ближе, но чуть подвинулся, тем самым узнав, что у мальчика явно стоит. — Если тебе больно, то лучше высвободить его. Я не против, — пожал мужчина плечами, тем временем Ацуши был готов сгореть от смущения. —Дазай-сан! Это уже слишком, и вообще, Вам будет некомфортно, — хныкал Ацуши. Он скрестили ноги и отвернулся, с нежеланием разъединяя тела. Но тут его скрутило от боли. Внезапно без чужого тепла ему до дрожи в зубах стало очень, очень холодно. — Не стоит так просто отрываться от меня. Ацуши-кун, как я и сказал, я тут только за тем, чтобы помочь тебе, — сказал наставник, приобняв Ацуши сзади, и опустил голову в изгиб шеи, ещё раз высвобождая успокаивающие феромоны. Ацуши почувствовал, как неохотно смягчились черты его лица, и тело начало расслабляться. То, что Дазай мог так контролировать его в таком состоянии, почти пугало. — Просто... делай всё, от чего тебе станет легче. Я буду успокаивать тебя на протяжении всей течки, раз ты не хочешь себе партнёра, — пробормотал Дазай, продолжая обнимать Ацуши сзади. К нынешнему моменту боль уже была невыносимой. Он прикусил губу, когда потянулся рукой к месту, которое ныло сильнее всего, чтобы просто потрогать. Ацуши издаёт смущающий звук, когда рука скользнула вниз. — Дазай-сан, — по какой-то причине почти отчаянно позвал Ацуши. Он закрыл глаза и сфокусировался на феромонах вокруг. — Вот так, омега. Какой сладкий запах, твоему альфе очень приятно, — успокаивал Дазай сзади, и тело задрожало от желания. Незнакомая ещё Ацуши часть вообще хотела, чтобы обнимающая его рука спустилась ниже. — Так больно, это очень больно, — признал он, пока возился со своими штанами. Тихие выдохи вырвались из открытого рта. — Так высвободи его. Вперёд, — подбадривал Дазай, продолжая тереться лицом о железы Ацуши. — Я не против. Точно ли всё будет нормально? Ацуши прикусил губу и снова потрогал себя через штаны, зажмуриваясь сильнее, настолько сильно, что звёздочки пошли перед глазами. Наконец рука спускает штаны, и тело дрожит от холодного воздуха. Жажда прикосновений сейчас была непреодолимой. Подавив болезненный всхлип, он снова прижался к Дазаю. Рука легла прямо на его ноющий член. — Простите, — извинился Ацуши, продолжая трогать себя с всё ещё закрытыми глазами. Переполненные запахом сосны феромоны Дазая сводили его с ума. — Всё хорошо, Ацуши-кун, — был ли запах хвороста вызван отвращением? Но если так, почему Ацуши так сильно тянулся к нему? Всё новое так сбивало с толку, и всё же он едва мог сдерживать свои мысли, погрузившись в наслаждение, которое доставляла ему рука. — Если тебе вдруг станут неприятны мои действия, то останови меня, — строго сказал Дазай позади него, продолжая улыбаться носом в его шею, а теперь уже и целуя, отчего лицо Ацуши горело. — Обещай мне, что ты остановишь меня, Ацуши, — снова пробормотал Дазай, в этот раз с усилием, пока он продолжал целовать чужую шею, едва отрываясь от покрасневшей кожи, чтобы выговорить слова. — Я, я обещаю, — какого чёрта его разум буквально умолял о том, чтобы его укусили. — Хорошо. Какой хороший омега, — похвала так сильно повлияла на него, что, проведя ладонью, Ацуши почувствовал, что смазки стало ещё больше, и она стекает по внутренней стороне бедра и капает из его дырочки. От этого он хныкал, и новая волна боли и удовольствия пробежала по телу. Этого было недостаточно. Почти достаточно. — Что же мне делать, Дазай-сан? Что мне сделать, чтобы боль прекратилась? — молил Ацуши об ответе сквозь стиснутые зубы. Он свернулся калачиком и лихорадочно надрачивал. Влажные звуки, смущающие его раньше, стали белым шумом. — Потрогай себя. Сзади, — скомандовал Дазай, когда положил руку на спину мальчика, заставив его глаза резко распахнуться. Только сейчас Ацуши осознал, какой именно контекст стоял за этой командой. Сзади. Он должен потрогать... свою... мокрую дырочку. О, теперь это ещё более унизительно. И всё же боль была невыносимой. Он провёл пальцами дальше вниз, застонав от боли, когда оторвал свою руку от ноющего члена и немного приспустил нижнее бельё, чтобы коснуться своей задницы трясущимися пальцами. Он колебался, ведь влажные ощущения были ему отвратительны. Мужчина сзади глубоко вздохнул. Сейчас запах хвороста стал сильнее, вызывая у Ацуши головокружение и слабость. Когда он расслабился, глаза едва фокусировались на чём-либо. Как только два пальца проникли внутрь, Ацуши застонал, а боль частично утихла. Когда он просунул пальцы глубже, собственное тело предавало его, прижимаясь спиной к Дазаю настолько близко, насколько это вообще было возможно. Мужчина с силой обхватил мальчика за талию. — Ацуши-кун, ты всё ещё тут? — пробормотал мужчина, покусывая чужую шею, этим заставив рассеянно кивнуть. Детектив на такой невербальный ответ нахмурился. О нетнетнетнет, Ацуши не хотел его разочаровать. — Я тут. Всё хорошо, — выдавил из себя парень сквозь стиснутые зубы, всеми силами пытаясь вытянуть себя из этого бессознательного состояния, массируя мокрые стенки своими пальцами и чувствуя всё больше скользкого слоя на них. — Хорошо, хорошо. — мужчина вздохнул и запустил пальцы под рубашку мальчика. Зубы были в опасной близости от того, чтобы прокусить кожу, но Дазай всё же смог отцепиться от чувствительной шеи. — И ещё кое-что. Ни при каких условиях не позволяй мне укусить тебя, — укусить? Ацуши повернулся в сторону Дазая только для того, чтобы увидеть, в каком состоянии он находится. Красное лицо, расширенные зрачки, губы искусаны до крови, и тёмный глаза смотрят прямо на него. По спине пробежала дрожь. Ацуши отвернулся так же быстро, как оглянулся. — Хорошо. Я... да, хорошо, — просто кивнул парень, продолжая двигать пальцами, и чувствовал, что всё ближе и ближе к чему-то. С одной стороны, пока он разрабатывал себя, боли становилась меньше, но достаточно скоро двух пальцев... уже было не достаточно. Поэтому он добавил третий и простонал, закусывая губу в попытке заглушить постыдный стон. Бёдра без его ведома сами прижалась к Дазаю. Тело не случалось его, и когда он подошёл к самому краю, голову затуманило, сам он превратился в желе, а другая рука отпустила руку Дазая и потянулась к члену. Стимуляции с двух сторон он не выдержал. Что-то подсказывало ему, что кончает он точно не единственный раз за эту ночь. Оргазм был настолько сильным, что в последствии Ацуши трясло, и он всхлипывал. На несколько секунд он даже потерял сознание, перестал дышать и двигаться. Когда Ацуши наконец пришёл в себя, чувства и часть рационального возвращались к нему. Смущённый Ацуши резко вытащил из себя пальцы, простонав от сверхчувствительности. Он снова натянул на себя штаны и вытер липкую руку об уже грязный к этому моменту плащ Дазая. — Чувствуешь себя лучше? — тяжёло дыша, спросил Дазай, когда Ацуши повернулся в его объятьях, чтобы попробовать встать и переодеться. Увидев состояние своего наставника, он испытывал ещё большее отвращение. Точно. — Дазай-сан, если из-за моего состояния Вы плохо себя чувствуете, то Вам стоит уйти, — садясь, промямлил себе под нос мальчик, но тут волна головокружения охватила его, заставив упасть обратно в гнездо. Грудь потяжелела. — Если вдруг не заметил, сейчас тебе стало хуже, чем раньше, — вздохнул Дазай, помогая Ацуши получше устроиться рядом с ним. Дазай отбросил свой испачканный плащ куда-то в сторону, и с его губ сорвалось шипение, которое он так и не смог сдержать. — И это будет только усугубляться, — объяснил он, заставляя Ацуши волноваться ещё сильнее. — Пальцев уже будет недостаточно, ты можешь впасть в шок или даже безумие, если по крайней мере рядом с тобой не будет альфы. — Но... Вы ведь тоже пахнете по-другому. Разве запах хвороста не означает, что Вам это не приятно? — Ацуши мог только мямлить. Стеклянными глазами он посмотрел на мужчину, ресницы всё ещё были мокрыми от слёз. — Ацуши-кун. Наши феромоны... скажем так, они реагируют друг на друга, — Дазай провёл рукой по своим волосам, вытащив язык, чтобы слизнуть с губ несколько капель крови, оставшихся из-за укусов. — Каким образом это относится... оу. Глаза цвета заката скользнули вниз по гибкому телу, и только сейчас заметили чужое напряжение. Значит, его запах был достаточно сильным, чтобы вызвать физическую реакцию от его альфы. Дазая, поправил Ацуши, пытаясь оставаться настолько нормальным, насколько это вообще было возможно даже у себя в голове. — Ага. Настоящая проблема появится, когда пальцев будет уже не достаточно. — слегка приподнимаясь, выдохнул Дазай, смотря на Ацуши чуть более спокойным взглядом, так как изо всех сил пытался объяснить ближайшее положение вещей. — Причина, по которой большая часть омег предпочитает проводить течку с партнёром, в том, что тебе нужно что-то внутри, что поможет тебе вынести волны боли. — щёки Ацуши на этих словах покраснели, и глаза опустились, пока он пытался продолжать слушать. — По факту, волны боли выражают желание твоего тела размножаться. Они нужны, чтобы удостовериться, что к концу течки ты будешь оплодотворён. — оплодотворён. От этих слов Ацуши поднял взгляд и моргнул. — Даже то, что рядом с тобой находится альфа, особо не поможет, — продолжал Дазай, избавив Ацуши от смущающих подробностей, перейдя прямо к сути. — Ты начнёшь чувствовать пустоту, никчёмность, подавленность от того, что рядом с тобой находится альфа, который... не вставит. — теперь Ацуши понял, почему его так удручала негативная реакция Дазая на всё, что он говорил. — Вот почему большинство омег заводят себе партнёров или же просят своих друзей-альф прикрыть их комнату своим запахом, покупают... игрушки для подобных вещей и борются со своей течкой одни в своих гнёздах, — то есть всего есть два способа справится с этим. — Но раз это твоя первая течка, и ты ничего не знаешь о потребностях вторичного гендера, то нужен тот, кто сопроводит тебя до её окончания, — продолжал объяснять брюнет, когда снова прижал запястье к железам мальчика и нежно потёр их. — Сейчас, пока ты удовлетворён и собран, давай возьмём немного воды и еды из холодильника, — продолжил наставник, медленно усаживая Ацуши и прижимая ближе к себе. От последнего парень в удивлении поднял взгляд. — Отдаляться друг от друга сейчас не самая лучшая идея, омега внутри тебя может подумать, что я навсегда покинул тебя или что-то в этом роде, — мягко объяснил Дазай и помог обоим подняться и выбраться из уютного гнезда. Ноги всё ещё были как желе, поэтому пока они шли на кухню за стаканом воды и закусками, Ацуши прижался к Дазаю настолько близко, насколько это было возможно. И... он был очень благодарен мужчине за то, что он налил ему стакан воды. Выпив его залпом, пересохшему горлу стало легче, и Ацуши отставил стакан в сторону. И тут живот снова сжался, что заставило его прислониться к стойке. Чужие руки тут же обхватили Ацуши за талию, прижимая ближе к себе. — Вот так, хороший мальчик. Ну а теперь давай вернёмся в постель, хорошо? — успокаивающе улыбнулся Дазай, потирая мальчика по спине. — Да, — выдавил Ацуши, всем весом наваливаясь на альфу. — Не волнуйся, с этим легче справляться после первой течки, — Ацуши слабо улыбнулся на то, как Дазай изо всех сил пытался успокаивать его, и кивнул на вложенные в спокойный тон и слова усилия. Это определённо самый лучший сценарий, какой у него мог быть. Он был рад, что Дазай – единственный, кто мог ему сейчас помочь. Ведь Дазай ничего не приукрашивал. Он объяснял ему, что происходит, помогал пройти через это и успокаивал. Плюс, Ацуши не знал, какие побочные эффекты могут быть от тигра, так что шанс сойти с ума или впасть в ярость не был таким уж призрачным. Так что мысль о том, что рядом находится человек, чьи прикосновения контролируют его, успокаивала. — Это начинается снова, Ацуши-кун? — принюхиваясь из-за изменения феромонов, тихо спросил Дазай, когда они подошли к изножью кровати. — Я... нет. Я просто... счастлив. Счастлив, ведь Вы пришли помочь мне, — Ацуши улыбнулся и забрался в гнездо, освобождая место для Дазая. Боль была терпимой. — Ну конечно. Кто вообще оставит своего подчинённого страдать вот так, в замешательстве и одиночестве, — хмыкнул брюнет, забираясь в гнездо, и тотчас начиная тереться о чужие железы, что заставило Ацуши снова замурчать. — Спасибо Вам. Спасибо Вам большое, — он не мог не поддаться под касание мужчины, чувствуя, как расслабляется его тело, наслаждаясь несколькими минутами трезвости за всю течку. — Ну всё, хватит. Не так уж и много я делаю, — но для Ацуши даже простое присутствие кого-то в настолько ужасающий момент в жизни значит многое. Видимо, его феромоны полностью скрыты, так как брюнет крепче обнял его и прижался ещё ближе, позволяя нюхать свои феромоны. Сейчас они пахнут весной. Это был... самый приятный аромат. Они провели так всего несколько секунд, обнимаясь и прижимаясь друг к другу, неосознанно смешивая запахи, пока Ацуши не потрясла ещё одна, более сильная волна боли. В этот раз он чувствовал, что боль, скорее всего, убьёт его. — Спокойно, — пробормотал Дазай в чужую кожу, ближе прислоняясь к чужим гландам, и оставил чуть больше поцелуев на них, что на самом деле никак не помогало облегчить внезапно начавшуюся невыносимую боль в животе. — Я... мне очень больно, — выдавил Ацуши, пытаясь дышать, но осознал, что вообще не способен на это. Он задыхался, как рыба на суше. Хватка вокруг наставника стала крепче, когда Ацуши снова свернулся в клубок, чувствуя, как снова начали скатывается слёзы. — Эй, попытайся досчитать до 10. Отвлечь себя как-нибудь, ладно? — пробормотал альфа. Но Ацуши не мог. Этого будет недостаточно, это не поможет, и ему станет только хуже, чувствуя неудовлетворённость, и что он не стоит чужих касаний. — Дазай-сан, мне... страшно, — признался он и, обняв мужчину, старался больше не издавать ни одного всхлипа. Ацуши был на взводе от непонимания, что с ним происходило. Брюнет начал источать более успокаивающие феромоны и продолжал шептать сладкие пустяки, делая всё возможное, чтобы успокоить его, но всё же не мог в полной мере удовлетворить его. — Я здесь, Ацуши-кун, — прошептал мужчина мальчику в шею, продолжая покрывать её поцелуями. Прижимается носом к пульсирующим местам, вдыхает, наблюдая, что вызывает лучшую реакцию у первого, дрожащего мальчика. — Чего здесь бояться? Ты прекрасно справляешься со своей течкой, — Ацуши пытался кивнуть. Ему хотелось выглядеть так, будто он может это сделать и достаточно силён, чтобы выдержать жгучую боль. — Ты посмотри на себя, такой сильный даже во время первой течки, — улыбнулся Дазай, прижимая Ацуши ближе, поглаживая по спине, но не касаясь обнажённой кожи. — Ну-ну, я с тобой, — Ацуши очень хотелось коснуться чужой кожи, пусть даже ненадолго. Он ощущал непонятное огорчения от того, как он был одет, от количества слоёв между забинтованной рукой и спиной. До такой степени ему было досадно, что он не смог сдержаться и всхлипнул, прижимаясь ближе к Дазаю так, что их тела буквально соприкасались. — Дазай-сан, не думаю, что у меня получится, — вскрикнул Ацуши, когда более сильная волна адской пытки заставила скрученное тело содрогаться. — Хочешь, чтобы я кого-то позвал? — вопрос мужчины заставил мальчика всхлипнуть и затрясти головой. Он ближе прислонил её к мужчине, цепляясь за него. — Нет. Никого, кроме Вас. Прошу, — умолял, нет, молился мальчик, безуспешно пытаясь успокоиться. — Тогда что же мне сделать, Ацуши-кун? — мальчик услышал вопрос наставника, пока тот продолжал выводить круги на одетой спине. — Просто... просто потрогайте меня. Пожалуйста. Просто... потрите спину или обнимите меня, или ещё что-то. Я просто хочу, чтоб это прошло. — всхлипнул Ацуши, когда он достаточно отстранился от Дазая, чтобы посмотреть ему в глаза своими, понимая, что скорее всего выглядит отвратительно с мокрыми от слёз щеками, красными глазами и разнузданным выражением лица, но не найдя в себе никаких сил беспокоиться об этом, не смог остановиться, умоляя о любой помощи. — Это не поможет. Только сделав это с альфой, можно облегчить боль, — разрушив надежду, напомнил мужчина, с жалостью смотря на Ацуши. — Я не хочу делать это с незнакомцем. Пожалуйста, я просто хочу, чтобы Вы помогли мне, — снова умолял он, зарывшись с головой в чужую грудь, и почувствовал, как мужчина прижал его ближе. — Возможно... я смогу чуть-чуть помочь тебе. Но мне придётся потрогать тебя, Ацуши-кун. Ацуши обработал эту информацию, и тотчас нашел свет в конце туннеля, ведь его альфа, Дазай, сказал, что может потрогать его. — Пожалуйста, — изрёк мальчик, ещё ближе прижимаясь к Дазаю, молящие глаза прямо смотрели в расчетливые карие. — Не уверен, что смогу сдерживать себя, как только начну. Ты должен будешь держать меня в узде во время этого, — выдохнул Дазай, пока его рука блуждала под рубашкой Ацуши и трогала его спину. Лихорадка усилилась, но боль слегка ослабла. — Дазай-сан, спасибо Вам, спасибо Вам большое, — плакал Ацуши от облегчения, желая, чтобы мужчина разорвал и сорвал с него раздражающий кусок ткани. — Хочешь снять её? — спросил Дазай так, будто читал мысли омеги, заставляя Ацуши сразу же кивнуть. В нос ударила новая волна аромата хвороста. Рубашку медленно стянули с тела, отчего Ацуши нетерпеливо захныкал. Каждое прикосновение ткани ощущалось, как ожог или покалывание. Тело начало расслабляться, когда Дазай положил руки прямо на него и притянул Ацуши ближе. Это прикосновение было настоящим раем. Тупая боль в животе прошла, и все болезненные ощущения в мышцах немедленно исчезли, как будто их никогда и не было. — Ацуши-кун? Всё ещё со мной? — спохватился Дазай, пока он снова кусал свою же губу, окрашивая её в красный. Ацуши хотел, чтоб мужчина укусил его, вместо того, чтобы вредить себе. — Тут. Я тут, — Ацуши тяжело дышал от чрезмерной яркости чувств, которые переполняли его. С каждым вдохом чужих феромонов голову всё больше и больше затуманивало до тех пор, пока не осталась всего частичка ясного разума. — Всё хорошо? — спросил мужчина, проводя кончиками пальцев по позвоночнику, заставляя прогнуться и кивнуть. Ацуши не доверял своему голосу: вдруг он снова прозвучит странно? Ацуши снова чувствовал липкость, стекающую вниз. Это было унизительно, но от касаний он становился таким мокрым и чувствовал, что умрёт, если в ближайшее время не даст себе волю. — Боже, ты так хорошо пахнешь, — пробормотал Дазай, зарывая лицо в лопатку вместо шеи, что по какой-то причине огорчило Ацуши. — Да. Определённо очень хорошо, — согласился Дазай сам с собой, продолжая облизывать и целовать плечо Ацуши, оставляя на коже капельки крови от ранок на губе. От этого запах лилий и весны изумительно смешивался с запахом осени и хвороста. — Ты всё ещё можешь говорить? — мягко спросил Дазай. Рука опустилась ниже к штанам, заставляя Ацуши скулить. — Да. Я... да. Правда, мои мысли слегка размыты, — признал Ацуши. Он сблизил их тела, нерешительно протягивая руку к спине наставника, ощупывая плечо мужчины, и затем, по какой-то неизвестной для него самого причине, оголил свою шею. Дазай легко выругался, и его губы снова потянулись к железам, прикусывая кожу. Покусывания, в свою очередь, превратились в лёгкие укусы, и что-то внутри буквально хотело петь от восторга, когда клыки мужчины пронзали его плоть. Не позволяй мне укусить тебя. Строгий голос Дазая отозвался на задворках его сознания, заставив запустить руку в каштановые пряди и аккуратно потянуть за них, успешно вытягивая Осаму из транса, заставляя освободить кожу от острых зубов, вместо этого извиняясь и целуя её. — Спасибо, — выдохнул Дазай на кожу, ещё ниже опуская руку, заставив Ацуши низко скулить и выгибаться дугой от прикосновений. — Дазай-сан, я... я... Вы... — умолял он, не зная, как сформулировать вопрос так, чтобы он не создал пропасть между ними, чтобы мужчина не стал смотреть на него по-другому. Ацуши снова стало дурно, и боль в груди вернулась. — Что такое, Ацуши-кун? — спросил наставник, отстранившись от шеи, чтобы проверить, всё ли в порядке, и встретился с пристыженным и робким выражением на чужом лице. — Вы можете быть моим партнёром? Реакция на вопрос последовала незамедлительно. Запах хвороста ударил его, как тонна кирпичей, и наполнил Ацуши настолько, что он даже не мог моргать, не говоря уже о том, чтобы дышать. Хватка рук стала крепче, сближая тела ближе, губы приоткрылись в беззвучном, удивлённом возгласе. — Ацуши-кун, ты знаешь, что такое партнёры? Ну, для начала, это не было чётким "нет", думал про себя мальчик, покусывая губу и, пристыженно опустив глаза, пытаясь собрать достаточно силы воли, чтобы ответить. — Я имею ввиду... Я понимаю идею, но не до конца, — настолько честно ответил он, насколько это было возможно, уткнувшись лицом в забинтованные железы Дазая, глубоко вдыхая, чтобы успокоить себя и боль, которая вновь начала возвращаться. — Партнёры во время течки или гона нужны для того, чтобы заниматься сексом. — гона? Это как течка, только у альф? Значит ли это, что Дазай тоже проходит через подобное? — Если я стану твоим партнёром для течки, значит, ты станешь моим партнёром для гона. Ацуши был бы не против помочь альфе, если бы он испытывал бы такую же сильную боль. — И не только касания, объятия и поцелуи – мне придётся заниматься с тобой этим. Этим. Омега пристыженно отвёл взгляд, но тут Дазай прижался ближе, заставив просмотреть ему в глаза, пока пальцы были на подбородке Ацуши. — Ты даже не можешь подрочить передо мной. Думаешь, ты сможешь заняться со мной сексом? И снова, это не означало нет, но Ацуши всё равно чувствовал себя удручённым. Он не был достаточно хорошим омегой, его отвергали, и он действовал Дазаю на нервы. — И ещё... ты не можешь просить о подобном кого угодно. Хотелось помотать головой, сказать, что никогда до этого он не просил кого-то о подобном, но всё, что Ацуши мог, это нахмуриться и надуться, как ребёнок, ведь ни одно слово так и не сорвалось с его сомкнутых губ. — А что, если какой-нибудь ужасный альфа будет охотиться на тебя? — Вы не какой-нибудь альфа, Дазай-сан... но если вы не хотите, то всё хорошо. — Побеждёно промямлил Ацуши, снова отвёл взгляд, ослабляя хватку вокруг желёз Дазая, но альфа прижал его ближе, и тела слились друг с другом. — Неужели тебе кажется, что я не хочу этого? — спросил мужчина, позволяя полностью почувствовать свою... штуку, прижался к Ацуши, и тот в шоке разинул рот. Дазай был... он был... — Да. Вот именно. — Осаму дышал Ацуши в ухо, пока они лежали в гнезде, тесно прижавшись телами, но не настолько тесно, как им того хотелось. — Лучше скажи мне, хочешь ли ты этого? Ацуши хотел. Очень хотел. Потому что боль была невыносимой, и ничто не могло удовлетворить его, ничего не наполняло его, и он чувствовал себя невероятно пустым. Боль в груди не прекращалась, и всё это было, чёрт возьми, невыносимо. Но всё, что он делал, – дрожал и усиливал хватку. — Ведь я могу устоять, касаясь тебя или находясь рядом, но я не смогу остановить себя на полпути. Ацуши глубоко вздохнул, отстраняясь от Дазая, чтобы посмотреть тому в глаза. — Я хочу. Боль слишком ужасная. И... станет только хуже, так? — спросил Ацуши, уже зная, какой ответ он получит. — Я верю, что Вы сможете помочь мне. — промямлил Ацуши себе под нос, и со всей силы, которая осталась, его тело бессознательно тянулось к теплу альфы, даже когда сам Ацуши старался не шевелиться. — Я хочу, чтобы Вы могли мне. — и он правда хотел. Хотел, чтобы боль прошла как можно раньше. — Боже, ты сводишь меня с ума. — вздохнул альфа, прижимаясь к коже, и вместо шеи в этот раз поцеловал подбородок, затем щёки, заставляя Ацуши краснеть. — Дазай-сан. — выдохнул Ацуши, тая под прикосновениями наставника. Тело расслаблялось и устраивалось поудобнее в гнезде. Вокруг шуршит куча одежды, пропитанная их витающем в воздухе запахом. Мужчина не обращал внимания ни на тихие вздохи, ни на то, как извивалось тело под ним, – он просто продолжал осыпать поцелуями всё лицо, не забывая про уголки губ. Ацуши двигался вместе с мужчиной, пока тот не лёг сверху, зажав Ацуши между сильными руками, и протискивая свои ноги между чужими. Ацуши только осознал, как эта поза выглядит со стороны. Он закусил губу и снова отвёл взгляд. То, что их тела инстинктивно приняли такую позу, смущало ещё больше. Но мужчина, видимо, был не против. Наоборот, Дазай позволял инстинктам взять вверх. Он наклонился, в этот раз соединяя их губы. Их тела будто пронзило электричеством, обжигая кожу о кожу. Ацуши приоткрывает губы для своего альфы и протягивает руку за чужую голову. Через мгновение Дазай берёт её в свою, сплетая их пальцы. Ацуши в удовольствии замурлыкал. Хоть их поцелуи и были короткими, они были сродни волшебству или даже чистому экстазу. Когда они наконец отстранились друг от друга, Ацуши не мог не наслаждаться почти удушающими феромонами, от которых плыл разум. Наконец-то, наконец-то он в руках своего альфы, который может делать с ним всё, что захочет. — Ацуши-кун, пожалуйста, прими эту таблетку ради меня, — выдохнул Дазай, пока сам возился с чем-то в кармане. Ацуши моргал в замешательстве. — Это противозачаточные для омег. Я понимал, что всё может пойти не по плану, поэтому купил их на всякий случай перед тем, как прийти. — признался мужчина, отчего Ацуши прикусил губу. Он знал, что всё могло обернуться именно так, и всё равно пришёл помочь. Мысль, что Осаму так сильно волновался о нём, делала его до боли счастливым. Ацуши взял таблетку и проглотил её, а Дазай подал ему бутылку воды, которую они, слава богу, взяли с собой во время их похода на кухню. Нерешительно притянув Дазая к себе, Ацуши задержал взгляд на окровавленных губах, которые он так хотел поцеловать. — Всё хорошо, ты можешь поцеловать меня, омега. — проурчал его наставник, нагнувшись ближе, сокращая дистанцию между ними. Ацуши почувствовал, как Дазай улыбнулся в поцелуе. Мужчина протиснул ногу между колен, отчего из мокрой дырочки снова вытекла смазка. От внезапного поощрения тело задрожало. Этот поцелуй был длиннее предыдущих. И намного глубже. Раньше Ацуши никогда не целовался. Он понятия не имел, что должен был делать, поэтому позволил инстинктам взять верх, поддавшись животной части себя, которая всё ещё была новой и непонятной для него. Но теперь она пугала не так сильно, и Ацуши позволил рукам опуститься Дазаю на талию. Мужчина соединил их тела, освобождая мальчика от штанов, наконец позволяя Ацуши быть обнажённым под его альфой. "Из меня льётся, как из фонтана." — подумал одновременно смущённый и возбуждённый Ацуши, чувствуя, как голодный взгляд Дазая прошёлся по его телу. Мужчина наклонился и поцеловал каждый миллиметр, начиная с шеи и заканчивая пупком. Мужчина оставил засос, а потом опустился всё ниже и ниже, пока его лицо не оказалось напротив покрытого смазкой бедра Ацуши. Дазай приподнял его и заставил выгнать спину, чуть отрываясь от кровати. Он слизывал всю скопившуюся там смазку. Он стонал от запаха Ацуши и ласкал его так, будто оголодал. — Ты не представляешь, как вкусно ты пах с того момента, как я нашёл тебя. — выдохнул Дазай прямо на бедро. После он приблизился к истекающей смазкой дырочке и облизнул её. От этого Ацуши подавился стоном, а тело задрожало от желания. — Восхитительно, — простонал Дазай, ныряя за добавкой. Ацуши подавил всхлип и закрыл лицо руками, пытаясь не думать о том, как это неловко. Вместо этого Ацуши пытался быть благодарным за то, что боль в животе прекратилась. — Ты такой вкусный, омега. Мой омега. — его. Он был его омегой. Ацуши сдержал ещё один всхлип, покорно двигая своим телом. Или правильнее будет сказать, что тело двигалось само по себе, пытаясь насадиться на мышцу, глубоко погрузившуюся внутрь. Он чувствует чужую ухмылку, когда насаживается ниже, пытаясь остановиться. Но всё, что он мог, это стонать от удовольствия, сходя с ума, ведь альфа только что назвал его своим омегой. — Тише, тише. Ты такой мокрый, Ацуши-кун. Хочешь его внутри? — отстранившись, тихо спрашивает Дазай, по-видимому наевшись. Он снова наваливается сверху, чтобы потереться о лежащее под ним тело, этим заставив Ацуши кивнуть, пока по щекам продолжали скатывается слёзы. Сейчас в отчаяние его вгоняла не боль, а неожиданное, полностью подчиняющее чувство пустоты. — Окей, окей. Я дам тебе всё, что хочешь, омега. Я тут. — наклонившись, напомнил альфа и поцеловал Ацуши, позволяя распробовать себя на вкус. От такого грязного поступка мальчик застонал, чувствуя, как ещё больше смазки стекает по внутренней стороне бедра только от мыслей, но тут чужие пальцы вошли в него. Они были другими: длинными, тонкими и идеальными. Как только они разорвали поцелуй, Ацуши громко простонал и сразу же закусил губу, не желая издавать ещё больше странных звуков. Он дрожал от предвкушения того, что должно было последовать дальше. — Ты так хорошо растянут для меня, мой омега. — хвалит Дазай, пробегая свободной рукой по серебристым волосам. Ацуши подставлялся под ласку, пытаясь добиться того, чтобы Дазай снова потёрся о его железы. Он так хотел получить больше похвалы в свой адрес, хотел, чтобы его снова поцеловали, чтобы вставили и сделали что-то с течкой, заживо съедающей его. — Альфа, пожалуйста. — задыхался Ацуши, чувствуя, как полностью отдаётся инстинктам, и раздвинул ноги, неосознанно распространяя ещё больше феромонов. Он почувствовал, как мужчина над ним затрепетал. — Ацуши-кун. — выдохнул мужчина, наклонился ниже и снова поцеловал, пробегая пальцами по щекам мальчика, пока вторая рука вышла из податливого тела, заставив чувствовать пустоту. Но тут раздался ясный как день звук молнии. Спасибо, Господи. Разорвав поцелуй, Ацуши в страхе и волнении вцепился в плечи Дазая и зажмурился, но успокоился, когда мужчина выпустил больше успокаивающих феромонов. Несколько напряжённое тело расслабилось. — Ты уверен, что хочешь этого? — тихим голосом спросил Дазай, пока они смотрели друг другу в глаза. Он давал Ацуши последний шанс сделать вид, что ничего этого никогда не происходило. Но всё, что омега мог, это хныкнуть и кивнуть, ведь следующая волна боли ощущалась, как переезжающий его автобус. И это всё, что требовалось. Прежде чем Ацуши успел опуститься, Дазай вошёл внутрь, и к его крайнему удивлению, было ни капельки не больно, и он даже не испытывал дискомфорт. Благодаря смазке Дазай без проблем вошёл, и Ацуши без проблем принял длинный член. Глаза слезились, но в этот раз от чистого блаженства, ведь наконец-то внутренним стенкам есть что обхватить. Бёдра двигались друг к другу, пока не прижались впритык. Оба тяжело дышали. — Дазай-сан, Дазай-сан, о, ох, я, спасибо Вам, спасибо Вам большое. — с облегчением пролепетал Ацуши, шире раздвинув ноги и обнажив шею, чувствуя, как мужчина уткнулся в неё носом. Он снова лизал чувствительные точки, заставив чужое тело задрожать. — Как хорошо. Такой мокрый для меня. — в свою очередь застонал Дазай, пока его бёдра двигались назад и вперёд, хоть он и пытался не двигаться. Он так же погружен в удовольствие, как и Ацуши. От этого омега был невероятно горд собой. — Какой же идеальный омега. — продолжая целовать чужую кожу, снова похвалил Дазай, выходя и медленно входя. Ацуши сразу же кончил от таких движений, но всё ещё жаждал большего. Смазки, как и влажных звуков, внизу становилось всё больше. Спина выгибалась, пока Дазай ускорялся и трахал его. Рука мужчины вцепилась в кучу одежды над головой мальчика. – Альфа, альфа, я, Дазай-сан. — Ацуши не знал, что сказать. Он разрывался между своими инстинктами и тем, что хотел сказать, но он продолжал крепче цепляться за Дазая, прижимая его ближе, пока их влажные тела идеально скользили друг к другу. Испытывая блаженство, Ацуши почти полностью погрузился в какое-то странное пространство, пока его трахали на простынях. Единственное, что крутилась у него в голове, это желание удовлетворить альфу, быть хорошим и принять всё, что дают. — Высвободи это, Ацуши-кун. Просто высвободи. Я всё понял. — выдохнул Дазай на кожу. Он отстранился и посмотрел на Ацуши сверху вниз. Он крепче сжал чужие руки, когда тела прижалась друг к другу в быстром, абсурдном темпе, что было идеально для их разгоряченных тел. И Ацуши сделал это. Он наконец закрыл глаза и позволил своим инстинктам взять вверх. Бёдра двигались в такт каждому толчку, ноги раздвигались ещё шире, а губы скользили по чужим, пока они целовали друг друга, взаимно желая перейти грань, слиться воедино и стать одним целым: рука к руке, живот к животу и грудь к груди. Запахи феромонов и секса смешались в прекрасные духи, которыми Ацуши с удовольствием бы пользовался. — Ацуши-кун, я собираюсь сцепить тебя узлом. — простонал Дазай, оторвавшись от отчаянного поцелуя. Темп стал грубым и быстрым, приближая их к концу, пока они продолжали сходится, как две части головоломки. — Сцепить? — в замешательстве спросил Ацуши, чувствуя, как смазки от этих слов стало больше, и член Дазая неожиданно начал пульсировать, когда он входил и выскальзывал из скользкой дырочки мальчика. — Ага. Наполнить тебя спермой до отказа. — а. Возможно, после Ацуши будет смущён тем, как простонал от этих слов, но сейчас они только возбудили его, и он сильнее сжался вокруг члена мужчины. — И, и просто доверься мне. Просто держись крепче, хорошо? — Ацуши кивнул, держась за Дазая и впиваясь ногтями в его спину. Глаза закатились назад, когда Дазай обхватил член Ацуши. Он кончил уже третий раз за ночь, но чего-то всё ещё не хватало. Ацуши и представить себе не мог, что это вообще могло быть, пока не почувствовал, как что-то набухает глубоко внутри. С каждым толчком припухлость становилась всё больше и больше. К какому-то моменту всё, что Ацуши мог, это, закрыв глаза и зарывая себя в гнезде, стонать и принимать Дазая внутри, царапая его спину. И вдруг что-то внутри него дрогнуло. В буквальном смысле. Это... и был тот самый узел? — Он... Всё ещё формируется. — сквозь зубы объяснил Дазай, изо всех сил стараясь не переходить на рычание, пока продолжал вдалбливаться внутрь, кажется, ещё более отчаянно, чем раньше. Он пялился на шею Ацуши, и по какой-то причине мальчик хотел умолять мужчину укусить его. Но вспомнив приказ Дазая, он накрыл горло рукой, и затем притянул мужчину ближе, из-за чего с губ наставника сорвался лёгкий стон удивления. — Укусите мою руку. — его трахали почти беспощадно, но и удивлённый альфа замедлился на секунду. — Вы ведь не можете укусить мою шею? — спросил Ацуши и, получив утвердительный звук от альфы, с облегчением выдохнул, ведь он не выставил себя дураком. — Тогда укусите мою руку. — снова промямлил Ацуши. Зарывшись одной рукой в каштановые волосы, он притягивал голову Дазая ближе, а другой защищал свои железы. — Раз уж она напротив моей шеи, этого должно быть достаточно, так? — слабо посмеялся Ацуши. Он всего лишь пытался быть полезным в ответ на полученную сегодня помощь. — Боже, Ацуши-кун. Ты идеален. — окончательно сдавшись, простонал Дазай. Он наклонился ближе и укусил руку достаточно сильно, чтобы разорвать плоть. Последний толчок, и внутри Ацуши что-то сломалось, глаза закатились, тело напряглось, а рука вцепилась в Дазая так сильно, как это было возможно. Когда Ацуши кончил, он всё ещё чувствовал что-то внутри, и это что-то заполняло его спермой до отказа. Бёдра Дазая то и дело подрагивали, продолжая проталкивать сперму дальше настолько глубоко, что Ацуши мог поклясться, что чувствовал её у себя в животе. — Осторожно, не двигайся. — осипший голос удивил Ацуши. — Ты можешь навредить себе. Узел внутри тебя всё ещё надут. — объяснил мужчина, продолжая двигаться. Возможно из-за течки чрезмерная стимуляция не вызывала у Ацуши дискомфорта. — Всё придёт в норму где-то через пол часа. А пока просто смирись с этим, Ацуши-кун. — лениво улыбнулся Дазай, поцеловав окровавленную руку и дочиста облизав её. Всё это время он продолжал медленно входить внутрь, должным образом оплодотворяя обессиленное тело. В голове Ацуши раздавалось бессмысленное щебетание. — Дазай-сан, почему Вам нельзя кусать меня за шею? — Ацуши осознал, что задал вопрос, проводя рукой по влажным от пота каштановым локонам. После всего произошедшего он устал, а адреналин почти испарился. — Потому что мы бы стали истинными партнёрами. Ацуши непонимающе моргнул. Возможно, это ещё одна из вещей, которые ему надо выучить о вторичном гендере. Дазай хихикнул, продолжая, извиняясь, целовать чужую плоть. — Истинные партнёры – это партнёры на всю жизнь, — Дазай приблизился ближе и взглянул на Ацуши. Он положил руку на бедро мальчика и начал нежно его поглаживать. — Ты сможешь проводить течки только со мной, а я смогу проводить гон только с тобой. Ни у тебя, ни у меня не может быть других партнёров. Вау, звучит достаточно серьёзно. — То есть это как брак? — тупо спросил Ацуши, получив в ответ смешок. — Да, только тут всё серьёзней. В браке ты всё ещё можешь изменять. — Ацуши нахмурился, но продолжал слушать и играть с волосами наставника. — Но найдя истинного партнёра, вы вместе навсегда. Нельзя найти ещё одного, — то есть любые инстинкты не будут реагировать ни на кого, кроме истинного партнёра? — Ты будешь испытывать отвращение к любым прикосновениям и не сможешь испытывать удовольствие от них. Звучит достаточно... неплохо. Он был бы не против этого... когда-нибудь. Пока они лежали после всех разъяснений, Ацуши думал о своём будущем, о том, регулярны ли течки, или они начинаются в абсолютно разное время. Он хотел знать больше, но сил спросить что-либо не было. Прежде чем Ацуши успел глубоко уйти в свои мысли, Дазай передал ему стакан воды. Сонно моргнув, Ацуши, благодарный за любезное предложение, сделал глоток. — Попробуй немного поспать, пока есть возможность. Течка скоро опять начнётся, — эта фраза заставила Ацуши проснуться. То есть... это ещё не конец? — Не удивляйся так. Я говорил, что течка длится три дня. Тем не менее, проводить течку с партнёром намного приятней, не переживай. Дазай ухмыльнулся и прижал Ацуши ближе, уткнувшись головой в шею мальчика, натягивая одну из простыней в гнезде на их мокрые от пота тела. И возможно ему стоит поспать, прежде чем ужасы течки настигнут его снова. В конце концов, сейчас ему не нужно было беспокоиться о том, что её придётся проживать в одиночку. У него был Дазай-сан. Этой мысли было более чем достаточно, чтобы помочь ему расслабиться. Глаза начали закрываться, даже когда его медленно трахали, даже когда всё больше и больше спермы и смазки стекало по внутренней части бедра. С полуоткрытых губ сорвался зевок.