Музыкант

Всю оставшуюся неделю Чон парил. Его переполняло чувство восторга и трепета. Он смог подружиться с соседом, что теперь ласково величал его «Хён». Каждое утро они просыпались вместе. Чон открывал глаза и подолгу смотрел на спящего Кима, что тянул блаженную улыбку во сне, символизируя, что ему снится, что-то поистине хорошее, потом хранитель вставал, шёл включать чайник и возвращался к спящему, тормоша его за плечи. Каждое утро наступало одинаково. Ким с трудом открывал глаза, прогоняя дымку прекрасного сновидения. Его аккуратно отрывали от постели и сажали, спуская ноги на пол. Дальше он скреб тапками по полу в сторону ванной и умываясь, прислушивался, как на кухне отключился чайник, как зашипел кофе. Слушал, как гремит гранулами корм Шуги и тот тихо мурлычет. Как странно на душе. Ким смотрит по сторонам и никого не видит, но знает, что он не один. Ему приготовили завтрак, выполнили его обязанности, как хозяина животного, убрали за ним постель и вымыли посуду. Парню и делать-то ничего не нужно, за ним полный уход и присмотр и всё это волшебство происходит потому, что он просто подарил незримому существу имя и своё внимание. Уходя, Ким кричит «до вечера», а вернувшись, радостно восклицает «я дома!» Чонгук усмотрев машину сожителя в окно, уже встречает его горячим ужином, что смог разогреть. Готовить Чон не начал, это уже перебор, а вот поставить в микроволновку то, что Ким приготовил для себя накануне, это он может. Тёплые беззаботные отношения продлились три дня. Ким всё это время вёл себя задумчиво и отклонял все попытки Пака заговорить о предстоящем знакомстве с загадочным Хуан Цзытао. Чимин злился и бесновался, из-за эфирного настроя друга и его полёта в облаках. Даже предстоящий концерт почему-то не навевал на парня привычной нервозности. Пак привык утешать взволнованного друга, говорить, что он справится, всё получится, но в этот раз Ким молчит, что есть нечто иное, что внушает в него большую уверенность, чем просто поддержка. 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 - Что значит, идешь к Тэхёну на концерт? – заикаясь мяукал Мин. – Ты не можешь. Тебе нельзя! Чон взволнованно кусал губу и смотрел на кота умоляющим взглядом. - Мини, почему я не могу пойти? – плаксивился Чон. – Тэ сам меня позвал. А если меня позвал человек, то я могу пойти с ним. – нервничает. - Ты можешь пойти за человеком, если он переезжает. Тогда его зов работает разрешением, а так просто, прогуляться, тебе нельзя. – настаивал Мин. Нет, коту не жалко, если Чон покинет жилище и сопроводит хозяина на концерт, но есть определённые правила. А поскольку правила созданы для того, чтобы их нарушать, Чон вскинув на кота взгляд бургунди, твёрдо заявляет: - Я пойду. Я обещал. Он почувствует, что я рядом и ему будет спокойно. - Это не первый концерт, не первый конкурс. Пойми, ты обязан быть здесь и не можешь надолго отлучаться. Тэхён и раньше справлялся без тебя. Он занимается музыкой с пяти лет. – настаивает Мин. – Скажи, что не сможешь пойти. - Как? Он не слышит меня. Я дал согласие. – отчаивается Чон. Хранитель так расстроен сейчас, что не может ровно дышать, сидеть на месте не может. Его распирает от несправедливости. Первый раз за всё своё существование, Чон жалеет, что он не человек. Что есть определённые границы поведения, которые нельзя нарушать. - Я послежу за порядком, но только недолго. Ты можешь сопроводить и посмотреть начало, но не весь концерт. Я даю тебе два часа, на большее моих сил не хватит. – Шуга расплылся в кошачьем оскале, показывая маленькие зубки и острые белые клычки. Чон благодарен. Конечно, нести ответственность за сохранность жилища – это большая нагрузка и животному такое не под силу. Хранитель всё понимает, потому сгребает в охапку пушистого и целует в голову между ушек. - Эй! Полегче, раздавишь! – возмущается Мин, выпуская коготки. – Со мной надо обращаться бережно. - Да, брось. Ты посмотри какие бока наел. – прощупывает рёбра, доводя Мина до шипения. 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 Ким так и не признался, что позвал на конкурс «нечто», громко именуемое Хёном. Он так хочет, что бы сущность сопровождала его, что не решается рассказать другу, Пак явно будет против. Конкурс был назначен на пятницу, вечер. Пак щебетал от восторга и сокрушался, что не может прийти в гости к другу, чтобы помочь собраться. После первой и последней неудавшейся попытки проникнуть в недра квартиры, больше не стал и пробовать. Отказался даже тогда, когда сам Ким позвал, сказав, что попросит Хёна пропустить. - Мне дурно от одной мысли, что ты живёшь с этим… Хёном. С чего ты вообще, решил, что это он, а не она, или оно? – фыркал Пак, выходя на крыльцо здания. - Я спросил, можно ли его отнести к какому-то биологическому виду и есть ли у него пол. – спокойно пожал плечами Ким. Говорить о существе стало привычно. Чувствовать его, видеть, как перемещаются вещи, всё это стало привычно, обыденно. - И что? – вытаращил глаза Пак. - Я уже говорил, что он не может объясниться. Он может только дать согласие или не дать его. - То есть он дал понять, что он мужчина. – уточнил Чимин. - Я не могу утверждать, что он человек – это странно, но то, что он разумен – это абсолютный факт. Чимин завороженно слушал друга и не заметил, как столкнулся с Хосоком плечами. Чон фыркнул что-то обидное и отошёл, а вот Пак смолчать не смог. Он подогретый жутким разговором с Кимом, бросился наступать на обидчика, хотя в столкновении был виноват не меньше. Стал разгораться спор. Подобное поведение в стенах духовной чистоты и величественного искусства, нонсенс. Все, кто выходил на улицу, прикрывали рты ладонями, а кто-то и глаза с ушами от срамных действий и слов спорящих. Пак, образец подражания, мальчик паинька, махал ногами, как настоящий тхэквондист и громко крыл Хосока неприличными словами, что нахватался от своего парня и его дружков. Тэхён открыл рот от такого изобилия ругательств и поспешил на помощь, когда Чон схватил Пака за грудки и как следует встряхнул. - Что ты делаешь? Немедленно отпусти! – вопил Ким, вырывая друга из цепких рук скрипача. Одно неловкое движение и пронзительный вскрик заставляет всех замереть, как стоп кадр. Ким дует на покрасневшую кожу кисти и пускает слезы по щекам. Ему не совестно плакать, не стыдно показаться слабаком. Он в первую очередь музыкант, а уже только потом мужчина. Музыканты, как медики – не имеют половой принадлежности. Хосок разом отпускает Пака, тот забывает о всех претензиях и бросается к другу, что нежно придерживает правую руку и смотрит жалобно. - Какая жалость. Восходящая звезда повредила кисть. Как ты будешь сегодня играть, Ким Тэхён? – ехидный голос и кривая улыбка Джина смахнули пелену с глаз. - Ах, ты, мерзавец! – гневно восклицал Пак, сверкая бешеным взглядом. Он сжимал кулаки и готовился дикой кошкой наброситься на мерзкого Ким Сокджина, что не гнушался никакой подлости, понимая, что честно ему Тэхёна не обыграть. - Умерь пыл, малявка! – Ким смотрел на Пака сверху вниз. – Никто не виноват, что у тебя не хватает мозгов не влезать в драки, а у твоего приятеля, беречь руки. Сами виноваты. – разразился заливистым смехом. Всё становится понятно, как белый день. Зная вспыльчивый характер Чимина не сложно спровоцировать потасовку, а учитывая, что Ким не сможет стоять в стороне, рассчитать его действия проще простого. Хосоку не пришлось делать ровным счётом ничего, кроме, как столкнуться с Паком и сжать руку Киму. Учитывая, что тонкая кисть, словно молодая веточка, нежна и хрупка, то особых усилий и не потребовалось, чтобы вывести Тэ из строя. - Я буду жаловаться ректору! – завопил Пак. Парень напоминал маленькую злющую собачонку, что сводила с ума звонким лаем, а по сути не могла ничего, кроме как вертеться под ногами. Топни Сокджин ногой и Чимина снесёт звуковой волной со ступенек. - Вперёд! А я посмотрю, как Тэ дисквалифицируют ещё до начала конкурса. Так-то есть хоть шанс поучаствовать. – хмыкнул Джин и засунув руки в карманы брюк, ленивой походкой направился в фойе, искать своих. - Вот влипли. – шипел Чимин сквозь зубы. – Что теперь делать? Ким не знал, что делать. Он смотрит на припухшую руку и оплакивает своё выступление. Месяц безудержного труда. Многочасовые оттачивания звучания. Всё напрасно. - Я хочу домой. Поехали. – сердце разрывается от обиды. Чимин поджимает губы и понимает, что скорее всего это банальный ушиб, но играть с такой рукой Тэ не сможет. Всю вину парень берёт на себя и смотрит в глаза со слезами вины и мольбы о прощении. - Поехали, Чимин. Мне нужно домой. Кима потянуло за душу. Он кожей чувствовал, что утешение ждёт его в квартире. Оно незримое и не ясное, но у него крепкие объятия, что мнут тело, но не приносят дискомфорта. 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 Машину вёл одной рукой. Сердце стучало, в душе ныло. Полная разруха в голове. Тэхён открыл дверь и сразу позвал «нечто»: - Хён! Ты мне нужен! Пак проскочил в квартиру бегом. Он не скрывал, что намеренно так торопится, чтобы приведение не выставило его за дверь. Прыгнув в гостиной на диван, схватил Шугу. Кот пискнул от неожиданности и восторга, расплываясь мягкой пушистой лужей в руках Чимина. Чон на непрошенного гостя даже не посмотрел. Он соскочил с подоконника и помчался на встречу Киму, попутно врезаясь в полочку и роняя рамку. Тэ даже не рассердился. Он мысленно сделал заметку убрать фото и протянул руку. - Хён, только посмотри, что со мной случилось. – со слезами в голосе. Чон взял нежную кисть с потрясающими длинными пальцами в свои ладони и погладил, едва касаясь. Тэ чувствовал лишь болезненность от прикосновения и то, что расслабив руку, она держалась в воздухе, словно он стал твёрдым. Хранитель понял, что это крах его надеждам посмотреть на выступление, но ещё больший крах для Тэ, а ведь он так готовился. Этот проклятый Дебюсси вымотал из них двоих все нервы и душу своей сюитой. - Чем я могу помочь тебе? – шептал Чон, понимая, что его всё равно не услышат. - Обними меня. – тихо прошептал Ким, ища заботы и понимания. В чем смысл объятий, если ты совершенно не чувствуешь прикосновения? В том, что понимаешь, что заслужил эти объятия от самой неведанной силы, что нежит тебя. Ким не чувствует рук, но тело-то мнётся. Делая шаг вперёд, чувствует преграду, что понимая намерения, сдвигается. Ким толкает «нечто» в комнату. Пак, распахнув глаза, пялится на то, как дверь в комнату открылась до того, как Ким к ней прикоснулся. Потом, тут же захлопнулась. Из оцепенения вывел шершавый язычок, что лизнул подбородок. Парень расплылся в улыбке, беря кота за шерстку на мордочке и теребя её, целовал в мокрый нос. Ким тянул «нечто» на себя и завалился с ним на кровать. О том, что близость максимальная, говорило чутьё. Телесного соприкосновения нет, но только для Кима. Чон же всё чувствует. Он упал на парня сверху и поглаживая его щеку, нерешительно прикоснулся губами к другой. Во второй раз хранитель пожалел о том, что он не принадлежит к роду человеческому. Ему так хочется быть осязаемым. Хочется подарить Тэхёну своё тепло. - Я так расстроен, Хён. Мне так жаль, что я не смогу поучаствовать. – Ким даже не подозревает, что в эту минуту к его щекам нежно прикасаются, целуют его бархатную бледную кожу и мечтают окутать ощущениями. – Но, ты не переживай. Мы всё равно туда сходим. Я же обещал сводить тебя на концерт. Чон больше не переживает. Растворяясь в сожительствующем человеке, он ранит себя больнее. Острая преграда, выпуская свои шипы, впивается в душу хранителя. Чонгук не сможет стать человеком для Кима, даже если примет этот образ. Его мир параллелен с Тэхёном и то, что они смогли пересечься, уже большое чудо. Чонгук слезает с тела и садится рядом. Ким расстроенно кидается вперёд, пытаясь поймать. - Не уходи. Прошу не отдаляйся. – ловит чужое невидимое тело, и … находит его. Оба парня каменеют от произошедшего. Ким не верит своим рукам, что гладят сейчас не просто стену из плотного воздуха, а прикасаются именно к телу. Он чувствует длинные крепкие руки, плечи, шею. - Хён, - дрожащим голосом. – хён, ты позволил мне почувствовать тебя. Спасибо. – прижимается плотнее. Со стороны выглядит жутко, как парень ластится и обнимает воздух, а на деле под его пальцами и закрытыми веками, ощущается настоящее мужское тело, облаченное в невесомую ткань. - Хён, не покидай меня. – расчувствованный Ким пустил по щеке благодарную слезу, но она исчезла едва успев начать разбег. - Я рядом, Тэхёни. Я теперь всегда буду рядом, пока ты сам этого хочешь. Чонгук сам в лёгком шоке от происходящего. Он ничего не предпринимал, чтобы Ким почувствовал его. Оно само как-то. Что произошло, Чон не знает, но очень счастлив сейчас. 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 Робкий стук в дверь вывел безмятежную парочку из забвения. Чон вспомнил, что пора бы выставить непрошенного гостя вон. Пак заглянул в комнату и его голова просунулась в вместе с кошачьей в приоткрытую дверь. Шуге тоже было интересно посмотреть. Он чувствовал изменения в Чоне на расстоянии. - Что с тобой происходит? – громко мурлыкал кот, смотря на приятеля. - Я не знаю, но Тэ чувствует меня. Я стал осязаем. Представляешь?! – счастливо улыбался, не желая выпускать Кима из объятий. Ким тыкался носом в невидимую шею и улыбался, словно покинув мир, разум покинул его голову. - Тэхён. На тебя страшно смотреть. Ты пугаешь меня. – заикаясь бубнил Чимин, наблюдая, как друг обхватил пустоту руками. - Я чувствую его. Он как мы с тобой. – провёл вдоль руки и добравшись до ладони, переплëл с Чоном пальцы. Хранитель засиял, источая свечение всем телом. Кот не выдержал такого напора и с шипением-ругательствами спрыгнул с рук Пака и скрылся за диваном в гостиной. - Что происходит? Тэхён, я не могу больше здесь находиться. Вокруг творится какая-то чертовщина, а ты словно ума лишился. Пошли отсюда, прошу. – Чимин готов расплакаться. Парню страшно. Липкое холодное чувство расползается по нутру и обволакивает беспокойством. В животе скручивает и поднывает. Ким хотел отстраниться, но Чон крепче прижимал его к себе, вплетая свои пальцы в чужие волосы. Тэхён снова блаженно тянет улыбку и расслабляется. - Я больше не могу на это смотреть. – Пак психует и бросается к входной двери. Тэхёна словно холодной водой окатило. Он захлопал глазами и с силой отстранился от «нечто», что так тянуло обратно. Догнав друга у входа, просит остаться. - Чимин, постой, я сейчас оденусь и мы пойдём. Поставь пока чайник. – тараторит Ким. 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 Чон после произошедшего, пугается самого себя. Что случилось? Он выходит из комнаты, пока Тэ переодевается и находит ощетинившегося кота за спинкой дивана. - Шуга, ты чего? – приглаживает вздыбленную шерстку. - Это ты чего? От тебя свет идёт, мне глаза слепит. – отворачивается. – Ты, что удумал, человеком стать? - Не понял? – опешил Чон. – Я не хочу быть человеком. Мне нравится моё состояние. – гладит себя по груди, в которой трепещется взволнованное сердце. - Зачем тогда светишься? – настаивал Мин. - Я не специально, оно само. – осматривает себя.  – Я лично ничего не вижу. - Зато вижу я. – настаивает. Пак успокоился. Ким принял обычный спокойный вид и перестал пугать безумной улыбкой. Он снова сник и осторожно прикасаясь к своей руке, жалобно бормочет: - Как мир может быть так не справедлив? Я так готовился к выступлению. - Не переживай! Ты прекрасный музыкант. Одним выигранным конкурсом больше, одним меньше, не велика потеря. К тому же ты травмировался, а не просто испугался участвовать. – утешал Пак, чувствуя вину за случившееся. Выходя из квартиры, Ким не хотел говорить Чимину, что Хён идёт с ними. Потому, выйдя в коридор, громко произнёс: - Нам пора выходить! Шуга вышел из укрытия и направился проводить двух людей и одного недочеловека на выход. - Запомни! Всего два часа! -мяукал кот, просясь на руки к Паку. - Я понял. – закивал Чон и взяв Кима за руку, направился на выход. У Тэхёна ноги подкашивались от прикосновения к хранителю. Вести машину в таком состоянии он не мог, потому попросил друга вызвать такси, ссылаясь на больную руку. Пак без разговоров согласился не замечая, как улыбается Ким, чувствуя чужое присутствие и прикосновение. 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 В зал консерватории прибыли с небольшим опозданием. За кулисами кипела жизнь. Девушки в концертных платьях, юноши в смокингах. Зал взволнованно гудит в предвкушении предстоящего соревнования. Ким не успел предупредить организаторов вовремя, что он не сможет выступить из-за травмы и теперь намеренно шёл к цели, чтобы сообщить об этом. - Ким Тэхён, где тебя носит?- профессор Ким остановил парня на полпути. – Ты выступаешь после Ли Доука. Готовься. - не стал ждать отговорок и захлопнув папку, отошёл в сторону. Тэ хотел возразить, что не сможет, но его рот прикрыла чужая рука. Испуганно хлопая глазами, парень повернулся в сторону «нечто», но молчал, понимая, что разговоры с пустотой в людном месте быстро принесут ему славу первого чудака. - Как ты будешь играть? – возмутился Пак, понимая, что это грандиозный провал. Друг сопровождал Кима наравне с Чоном, но не догадывался о нём. Хранитель начинал нервничать. Он очень хотел помочь человеку, но не знал, когда выходить на сцену, хватит ли ему отведённого времени. Времени хватило. Ли Доук отыгрывал свою десятую сонату Гайдна. Его радостное и беззаботное вступление плавно перешло в минор и приобрело тревожное и взволнованное звучание. Оно передалось Киму и того начало подташнивать. Он всегда брал с собой таблетки, чтобы купировать это слабое чувство на корню, но не сегодня. Парень не собирался выступать, потому был абсолютно спокоен. Но не теперь. Чон гладил его плечи и массировал шею, осматриваясь, чтобы никто не заметил странного шевеления одежды. - Ну, вперёд. – подтолкнул Пак, сузив глаза, когда зал разразился овациями. Ким сделал неуверенный шаг и почувствовал, как его щеки нежно коснулись, потянули за рукав и вывели на сцену. Тэхён был оглушен биением собственного сердца. - Хён, если ты меня слышишь, сделай так, чтобы меня не стошнило прямо сейчас. Я не могу так опозориться на глазах у всех. – жалобно шептал Ким. - Что мне сделать для тебя? - заглянул в глаза и рискнул. Обхватив лицо Кима, кротко прижался к губам Тэхёна. Сердце остановилось. Зал замер. Софиты погасли. Рамповые лампы слили свои световые лучи в одну лужу, в которой стоял поблекший Ким, с широко раскрытыми глазами. Его мир замер. В нём остался только невидимый Хён и невинный поцелуй. - Вот это да. – шептал зачаровано, медленно возвращаясь в реальность. На самом деле мир не замер. Зал продолжал шуметь и был ярко освещён. Сцена пустовала и одинокий рояль ждал своего маэстро. Чон потянул Кима за полу пиджака, пианист не надел смокинг, и усадил его на банкетку. - Что ты делаешь? Я не могу играть. – шептал Ким, но не испытывал волнения. Все переживания, как и подступающая тошнота, улетучились. Тэхëн, как в вакууме. Он всё слышит и видит, но его это больше не беспокоит. Руки, что гладили напряжённые плечи, спустились до кистей. Здоровая поднесена к клавиатуре, а повреждения уложена на колено. Чон подтолкнул пианиста в спину, пытаясь дать понять, что застывший зал ждёт игры. Ким не ведал, что творит. Полностью пав под управлением Чона, он готов был провалиться с треском на конкурсе, но только чтобы этот момент не заканчивался. Заиграли первые ноты. Тэ ошеломленно смотрел, как вдавливаются клавиши, заставляя инструмент петь. Чон выбрал «Лунный свет». Это одна из четырёх частей Бергамасской сиюты. Ким репетировал их все, а Чон все заучил. Теперь он, заменив руку музыканта, наигрывал нежный и хрупкий романтизм. Ким подключился и не осмысливая происходящее, утонул в струящихся формах, неторопливо развертывающихся и замыкающихся. Естественность и мягкость музыкального ряда уводили обоих далеко за пределы консерватории. Ким откидывал голову, касаясь затылком плеча, склоненного над ним Хёна. Чон медленно втягивал в себя аромат чужих волос, надеясь, что время замедлит бег. Внутренние часы хранителя отсчитывали минуты. Ещё совсем немного и его время выйдет. Он обязан покинуть Тэхёна, но будет ждать его дома. Зал взорвался аплодисментами. Профессор Ким вскочил с места в первом ряду и хлопал в ладоши, переполненный гордостью. Это он научил мальчишку, он его руководитель. Ким сейчас благодарен лишь Хёну. Это он помог, направил, передал своё чарующее волшебство Киму и всему залу. Обволок пеленой загадочного дыма и увёл за собой в несуществующую даль. - Хён, это было так чудесно. Ты сыграешь мне дома? – тяжело хлопая ресницами, Ким искал глазами «нечто», но оно нашло его само. Чон снова прижался к Киму губами, нежно прикасаясь ко лбу. Тэ тяжело выдохнул, поднимая руки для объятий, но его остановили. Чон не позволит попасть Тэ в неловкое положение, потому перехватывает его руки и опускает их, понимая, что парень просто забылся. - Я очень буду ждать тебя дома.  – шепчет Чон и отдаляется. Ким словно чувствует, что Хён покидает его и бежит догонять за кулисы, но не догнать. Чону не нужен транспорт, чтобы оказаться дома, ему нужно лишь захотеть. 🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾🐾 - Ну, наконец-то! – воскликнул Шуга, спрыгивая с окна. – Как всё прошло? Посмотрел концерт? - Поучаствовал. – усмехнулся Чон, как таращит глаз кот. - Это каким же образом тебя угораздило? – медленно топает на кухню, помахивая хвостом. – Мне пришлось съесть двойную порцию, чтобы осилить присмотр за квартирой, так что, меня пора покормить. Чон так вдохновлён сейчас, что готов не только покормить, но и лоток почистить. Хотя… нет, лоток это перебор. Насыпая корм привычно просыпал мимо, Мин привычно (уже) собрал гранулы в кучку, подталкивая их лапками. Вечер длится бесконечно долго. На улице всё темнее, фонари всё ярче, а Кима всё нет. Чон начинает нервничать. Боится, что напугал парня напором, хотя от напора там было только втягивание за пиджак. В чëм же дело? Куда пропал Ким?