Мятежник и колдун

      Следующие два дня так же прошли для Просперо в волнении, однако оно стало несколько приятнее, чем все ещё не минувшие до конца три года.       Благодаря тому, что он смог снова выполнять хоть какую-то работу на родной фабрике и наконец увиделся с Тибулом.       Его слова подействовали на него лучше любого чая и снотворного, прописанного доктором Арнери, при всëм к доктору уважении и при всей благодарности.       Последний день перед выходными и началом программы цирка в городе выдался у Просперо, как ему показалось, самым сложным.       Товарищи по гильдии с какого-то хрена наряду с уборкой оставшегося от работы мусора и подачи инструментов считали лëгким делом присмотр и инструктирование молодых мастеров...       Но эти люди, несмотря на то, что уже начинали работать, а не учились, вели себя не лучше студентов или вовсе подростков.       Кто-то боялся задать вопрос, когда это было нужно, кто-то отмахивался от каждого обращëнного к нему слова, третьи - наоборот забрасывали нужными и ненужными вопросами его одного, несмотря на то, что приставили к ним не только его, четвёртые переодически могли начать паниковать...       Раньше Просперо не приходилось сталкиваться с молодняком на работе часто, так что на крик он, наверное, ни разу не сорвался.       Однако, почему его товарищи, да и он сам раньше считали подачу инструкций молодым лëгким делом, так и не понял.       ...И на всякий случай зарëкся всерьёз думать о детях. По крайней мере, ближайшие лет пять...       И зауважал Тибула ещё больше.       Сколько лет сейчас Суок и Тутти? Четырнадцать или уже пятнадцать?       Мысли о Тутти вызывали как-то меньше тревоги, несмотря на то, где мальчик рос двенадцать лет из пятнадцати.       А вот его сестра сейчас вполне могла начать ощущать на себе прелести устройства женского тела...       Только бы рядом была хоть какая-то подруга или, лучше, взрослая женщина!       Просперо против женского пола и его особенностей, как и против всех людей, кто не натравливает собак на окружающих просто , но он прекрасно помнил, как его мать собирала от прохожих косые взгляды, едва на её юбке появлялось красное пятно, по их мнению, не в том месте.       Добраться до важных документов и переписать их было легче лëгкого по сравнению с борьбой с законами, писавшимися многие годы в людских умах.       М-да...       ...Но кстати о женском поле...       Уже возвращаясь домой, Просперо увидел среди своих товарищей по гильдии ту, по кому успел соскучиться за те несколько дней, в которые с ней не виделся.       "Тина!" - закричал он и замахал рукой, чтобы поздороваться и потому что не мог подойти быстро.       И тут-же Тина, точнее - почтальон Беттина повернула голову как-будто в его сторону и посмотрела как-будто на него.       "Тина, привет!" - крикнул мужчина ещё радостнее.       Беттина подошла на пару шагов, взглянула попристальнее и наконец помахала и поздоровалась в ответ.       "Как ты себя чувствуешь?" - спросила она.       "Намного лучше! - ответил Просперо, неуклюже подходя ближе. - ...А... А как у тебя дела?"       "Хорошо. - дружелюбно, но тихо и быстро сказала молодая женщина. - Больше сказать не могу, срочные дела."       "Но ты сможешь встретиться со мной завтра у фабрики?" - бросил Просперо вопрос уже вдогонку.       "Да, давай утром же!" - так же бросила Беттина и убежала, махнув густым хвостом каштаново-чëрных волос.       Этого оказалось достаточно, чтобы Просперо почувствовал себя настолько лучше, что чуть не забыл в предпоследний перед очередным визитом доктора раз выпить снотворное.       Неужели жизнь самого неудачливого человека в Гринландии направилась-таки в мирное русло?!       Понадобилось перевернуть порядок вещей во всей стране, чтобы хотя-бы знать, что большая часть, если не ни один ребёнок не останется один и не будет покусан собаками из-за чьих-то капризов по мелочам!       Понадобилось перевернуть порядок вещей во всей стране, чтобы просто начать жить!..       ...Нет... Вот именно, для того, чтобы начать жить! Надо было начать жить, чтобы было, чему налаживаться!       Наверное, самых ужасных правителей в истории больше нет в стране, и столько друзей и близких осталось! Он сам остался жив и...       Просперо почувствовал, что покраснел, но на сей раз это было приятно.       К ещё большей его радости, его настроение к утру ни капли не испортилось, так ещё и наконец разбудило пораньше двенадцати часов.       Просперо, словно трëхлетний, едва не упал и не разбил себе нос, забыв надеть на ноги корсеты, чуть не грохнулся с лестницы, однако, добравшись до места встречи, обнаружил, что всё равно опоздал.       Что, впрочем, неважно, наверное...       Беттина смерила его почти таким-же серьëзным взглядом, как и вчера.       И снова Просперо не придал этому значения.       Беттина всегда была не особенно весёлой, и у неё, как и у подавляющего большинства граждан Гринландии были на то причины.       Прошло слишком мало времени, чтобы хоть кто-то полностью оправился и забыл о них.       Но и причин, да и времени молчать, как чувствовал Просперо, тоже уже не было.        - Тина, я так долго не говорил этого, но... Но ты мне нравишься. Не как товарищ или друг. Хоть и товарищ ты несомненно хороший!       Глаза женщины расширились толи от удивления, толи как от испуга.        - Я... Я об этом даже не догадывалась! - заговорила она только спустя минуту, - Мне это приятно, но... Я не могу врать, Вы... ты никогда особо не нравился мне.        - Я бесконечно благодарна и уважаю тебя за то, что вы с другом сделали, ты прекрасный друг и товарищ, но я никогда не думала о тебе как женихе.        - Я понимаю... - тихо выдавил Просперо.        - И я... - продолжила Беттина, - всё ещё не могу забыть Сильвио.       Просперо словно два раза окатили холодной водой.       Сильвио... Казалось бы, ещё вчера он был его соседом по улице... Если Эрнандо и Джакомо были ему как братья, которых у него, как впрочем, и сестёр никогда не было, то Сильвио был постоянным членом их компании, что каждое утро ждала их на улице и вместе с ними шла из школы.       Один из первых, кто поддержал идею о всенародном восстании, а не просто вендетте.       И один из первых...       ...А теперь он оказался наравне с героями каких-нибудь тысячелетних войн из школьных учебников по истории, и чьи имена высечены и выкованы на памятниках страны...        - Ой! Прости! Извини! - сами выскочили из Просперо слова, - Ты никогда не говорила, я не знал!       Ничего. - поспокойнее сказала Беттина. - Всё мы кого-то потеряли.        - Да!.. - попытался улыбнуться Просперо, - Я всё понимаю! Не бойся, я не буду бегать за тобой! Я ведь не больной на голову и не какой-нибудь молодой дворянин, который бы умер из-за отказа!        - Хорошо... - всё так же спокойно, но без тени веселья ответила Беттина, - Но главное - не стать на них похожим.        - Конечно же не стану! Что за глупости! Да если бы я этого хотел, просто отравил бы кого-нибудь из министров и давно бы уже был на его месте!        - Меня... - не унялась женщина, - Беспокоит, как ты заговорил, и каким ты стал.       Неужели слухи, которые о тебе ходят - правда?!       Просперо почувствовал, как вздрогнул:        - Нет! Нет... Это только слухи! Я очень долго не выходил из дома, но только потому что не мог ходить!!       Я так ждал, когда снова смогу хоть что-то делать!! Я как-будто отсидел в тюрьме!!       "Глядите, чтобы не разучиться ходить из-за своего брюха!" - отвлëк на себя внимание обоих чей-то окрик.       Не понятно, почему, но расстройства, печали, сентиментальных воспоминаний и желания оправдаться и след простыл.       Голова в поисках источника голоса резко повернулась, пряди волос подлетели вверх языками пламени, да и в груди, горле и голове стало неожиданно горячо, руки одна за другой сжали кулаки...       "А ну повтори... те!" - И так же быстро нахлынул страх того, что сказал, и как изменился собственный голос.       Беттине это тоже явно не понравилось:        - Стой! Успокойся! - Она даже схватила уж точно не миниатюрного и уж точно не довольного, пусть и хромого оружейника. - Не связывайся! Если ты так хотел на свободу, то не ищи приключений, тем более - с идиотами!       Просперо и без того понял, что только что могло произойти, и он тоже был ни капли не рад, поэтому глубоко вздохнул, извинился и пошёл в противоположную от злополучного места встречи сторону.       Куда, не подумал, лишь бы подальше.       И тут боль в ногах напомнила, что уходить, а тем более - убегать далеко от дома пока что не стоит.       Он остановился, и, чтобы наверняка полностью остыть, несильно, но костяшками ударил в стену ближайшего дома.       И только после этого осмотрелся и понял, что дошёл до знакомой таверны.       "Ну и прекрасно!.." - в секунду возникла в голове детская, но уже не удержимая ничем мысль.       Набычившись, Просперо вошёл, заказал себе большую порцию мороженого и красного вина и уселся за настолько дальний столик, что он даже несмотря на солнечный день был окутан полумраком.       Непонятно, чего сейчас хотелось больше: поесть чего-то неприемлимого при всём честном народе, забыть добрую половину всех, кого знал, напиться, заснуть, побыть одному или на пьяную голову натворить каких-нибудь гадостей.       Впрочем, одни варианты другим не мешали...       Может быть даже перепадёт, коли он теперь, с какой стороны не посмотри, свободен!       А то даже как-то стыдно перед сверстниками!       Отцу с матерью было слишком легко следить за ним одним.       Спасибо графу и его гвардейцам, что попали только по коленям и ниже!       Но выбрать, что сделать мужчина не успел, так как ощутил дикую боль, пронзившую его зубы и челюсти и то, как из глаз брызнули и полились слëзы.       На этот раз уже не от кошмарных снов о прошлом, не от озабоченного шëпота за спиной, не от того, что они смогли заставить даже его любимую подумать о нём самое худшее.       От всего этого он просто устал, всё это так надоело!       Сейчас просто было больно. Просто болели рука, ноги и зубы.       Однако Просперо всё равно не смог удержаться от того, чтобы от греха подальше не опустить голову на стол лицом к стене.       Не почувствовав головокружения или слабости, Просперо улёгся на своей руке поудобнее и прикрыл глаза.       Подождав так минуты, может быть, две и поняв, что усилия воли как-то слабо помогают в затуманивании сознания, продолжил есть мороженое, не особо, стараясь понять, с каким оно вкусом, не обращая внимания на бьющий по зубам и горлу холод и отхлëбывая вино.       Вскоре и боль начала надоедать, и Просперо снова лёг на стол.       Выпивка толи от недостаточного её количества, толи от недостатка выдержки так и не справилась со своей задачей, но взять её обязанности на себя явно пытались слëзы, судя по тому, что они не прекратили течь, и как они застилали глаза.       Он прекрасно знал, что люди за соседними столиками, да и не только обратили на него внимание, прекрасно услышал, как они заговорили, кто-то даже пытался и пытается обратиться напрямую к нему, но на это лишь поëрзал на скамье и снова закрыл глаза.       И всё-же, невзирая на показываемое им безразличие, несколько голосов рядом не захотели утихать совсем, а когда к ним присоединился новый, помоложе и погромче, забубнили с новой силой.       Просперо уже оказался полностью уверен, что сейчас встанет и скажет на всю таверну что-то очень хорошее, как из стаи голосов вырвалось вперёд нелепое название и совершенно заглушило её: "...Приëмный дядя!..."       Грусть и, как бы Просперо её не подавлял, злость с него как рукой сняло.       Он выпрямился и, несмотря на то, что позвавший звучал непривычно низко, позвал в ответ, потому что знал лишь одного человека, который называл его так чаще всех:        - Тутти? - мужчина неожиданно легко встал на ноги и завертел головой, ища знакомое узкое, немного женственное лицо, которое, правда, не видел уже третий год, - Тутти! Это ты?        - Да! - из компании, сгрудившейся неподалёку наконец выскочил в поле зрения уже довольно высокий, но всё такой же хрупкий на вид и всё с теми же чисто-пшеничными кудряшками парнишка как раз лет пятнадцати, - Просперо! Приëмный дядя Просперо, что ты тут делаешь?! Забыл, что мы сегодня приедем?!       Люди вокруг подростка застыли не то помня, кем он не так давно был, не то от его ещё не совсем сопоставимого с его габаритами напора.       Но Просперо точно всю жизнь ждал этих недовольных и одновременно радостных криков.        - Здорово, приëмный племянник! - громко, слегка паясничая, ответил он. - Как ты так быстро меня нашёл?        - Тебя найти так же легко, как ведьму в эпоху Великой Охоты на ведьм!        - А если серьёзно? А?        - Папа нас погулять отпустил, а я как раз собрался к тебе зайти. Только в сторону "Железного льва" пошёл, как ко мне навстречу полквартала выбежало и рассказало, что ты задумал спиться и убить соседа!        - Что?! - Просперо так зыркнул в сторону остальных посетителей, что мог бы снести им всём головы, - Вс-с-сë рас-с-болтали!..       Оружейник фыркнул как пантера после рыка.        - Тише-тише! Это не королевская Стража! - усмехнулся Тутти и, тем не менее, тут-же не очень дружелюбно улыбнулся во все зубы смотрящим людям на них с любопытством и каплей суеверного страха.       Всего за утро радость сменилась в голове Просперо отчаянием и печалью и наоборот.       Все кроме его малолетнего друга словно исчезли.        - А кто ещё пошёл на поиски меня? - вспомнил мужчина про остальных членов "Приëмного семейства".        - Суок, возможно, уже здесь, а Ленора дома, спит. - юнец говорил о пантере, которая за всё прошедшее после Восстания время, уж точно выросла раза в два, как о щенке или котëнке.       Хотя... Ленора действительно была котёнком...        - Ну что, заглянешь к нам сейчас или только на представления? - вернулся к своему Тутти. <А я >Просперо, не долго думая, последовал за мальчиком, радуясь, что тот вряд-ли знает и вряд-ли понял бы, как ему хотелось уйти от почти всех своих соседей подальше.       Отец "Приëмного семейства", а также вся труппа, почему-то не ставшая сильно больше оказалась дома.        - Ну вот! - Тибул обнял старого друга и похлопал его по спине, - А ты боялся, что больше не сможешь ходить, что превратился в какое-то чудовище, собирался сгнить дома! Нет! Ты, как и я, для этого слишком много раз сбежал от смерти!       Слова Тибула снова словно оживили Просперо.        - А я-то этому как рад! - улыбнулся он и обнял в ответ.        - Если получится, пригласи на представление доктора, тогда вся команда снова соберётся!        - Конечно! - улыбнулся Просперо, наконец-то за последние дни почувствовав, что рядом с ним есть кто-то кроме друзей детства и доктора. - Как ваши дела? Как дела в Северной бухте?        - Как ни странно, у них всё по-прежнему. - пожал плечами Тибул. - В смысле, что им словно не стало ни горячо, ни холодно даже от смены власти в их-же стране! Хотя... Это на них очень даже похоже. Когда одной местной девушке сделал предложение не много, не мало, иностранный лорд, все, кто её знал, как ни в чëм не бывало, продолжили просто так называть её сумасшедшей, а потом и вовсе словно забыли о том, что произошло.        - Ну, это лучше, чем если бы они позвали этого лорда на помощь нашим бывшим!        - Я думал ещё сплавать на корабле на соседние острова, - продолжил Тибул, - но животных перевезти было бы трудновато, да и тамошние жители, говорят, до сих пор не слишком-то дружелюбные и воспитанные. Стоит им увидеть человека с волосами хоть немного темнее каштанового, самое мягкое - будут называть цыганом. А тебя бы они вообще сожгли как ведьму!        - Да кто бы из аристократии или духовенства на меня посмотрел! Особенно сейчас! - протянул Просперо и помял нижние края своей рубашки как-бы как юбку.        - Не раскисай, красавица! - пропищал как можно выше Тибул. - У меня на личном фронте тоже не слава Богу! Одни говорят, что раньше я, представь себе, был стройнее, что издали я во всём казался лучше, другие брезгуют, так сказать, чужими детьми!        - Неужели женщины? Неужели тебе?!        - Представь себе! - вздыхая, повторил Тибул. - До сих пор думают, что проблемы общества решают божества, не иначе, и что мужчина от перенесëнных лишений и с детьми лишь цветëт и молодеет!        - У меня, - недолго подумал, но наконец ответил Просперо, - Тоже с любовью пока не получилось... Извиняюсь за не радостные новости.        - Что? Но вы с Беттиной же встречались ещё до Восстания! Или нет? Но она же всегда помогала тебе, всегда прикрывала, когда бегал обсудить планы или вместе с разведчиками!        - Ну... На разведчиках-то я так и не женился! - Просперо тут-же изобразил улыбку и пару смешков, - Оказалось, что она любит меня только как... друга и товарища...       "Так может быть, это ещё один знак, что вам двоим стоит быть вместе?" - хихикнули откуда-то сверху.        - Фу, блять! - вскрикнул и задрал голову, ища кого-то, - Ты, похоже, совсем ох... охренела, дорогая моя!        - Не выражайся, папаша! - не заставил себя ждать ответ.       Просперо тоже посмотрел вверх и успел увидеть, как кто-то, чей голос он, впрочем, узнал, быстро скрылся среди уже установленных и натянутых приспособлений для "воздушных" номеров.       Тутти, только что занимавшийся какими-то своими делами, этот голос узнал ещё быстрее: "Суок! Это сейчас было совсем не смешно! Дядя чуть не напился из-за этого!.."       Смех сверху прекратился.       Новый предмет обсуждения застыл как вкопанный, хотя захотел уйти из шатра как можно скорее.        - Погодите-ка - явно выросшая, но, как и брат, узнаваемо изящная и вытянутая, Суок со всё той-же скоростью спустилась вниз и оказалась рядом с, как она их в детстве называла, старшими товарищами. - Это правда?! Просперо, это правда?! Почему?!       Просперо, было, дëрнулся, но корсеты тут-же напомнили, что убежать он не сможет, и он, пытаясь спрятать лицо в волосах, всё-таки сказал "Да...".        - Ты, что захотел спиться из-за неудачной первой любви?! - страх, удивление и возмущение появились на лице девушки одновременно и чуть ли не дрались за место на нём. - Ты же не пил даже после смерти родителей и поражения в первом восстании! Что случилось, пока нас не было?!        - Суок, сперва успокойся, а потом спрашивай! - снова одëрнул её ТТибул.        - Он же остался без ног на три года! - вернулся на шум Тутти. - А соседи обзывали его толстяком, упырëм, вампиром и сыном ведьмы! Они, как-будто, были не рады тому, что дядя выжил!       Юнец подскочил к Просперо и обнял, уткнувшись головой где-то между его грудью и животом.       "Приëмный дядя" осторожно погладил "племянника" по светлым кудрям и принялся извиняться за своё поведение в таверне, а затем начал объяснять:        - Ты, наверное, имеешь в виду, слово "стригой"? Так вот, не волнуйся, это - просто моë детское прозвище! Меня так называли ещё когда мне не было и четырёх! А мëртвым меня посчитали, когда я впал в кому из-за ран. Когда доктор всё-таки заставил меня очнуться, по моей улице уже распустили слух, что я погиб, поэтому некоторые подумали, что доктор Арнери воскресил меня.       Мракобесие старого мира, сам, наверное, понимаешь.       Жаль, что телефоны не настолько мощные, чтобы дозвониться к тебе из соседней бухты! - вклинилась в разговор уже не так возбуждëнно Соук. - Слушал бы нас, а не недобитых охотников на ведьм!        - Вас и доктора Гаспара! - в который раз за один день приободрившись, с тëплой улыбкой сказал Просперо и посмотрел на Тибула, а тот улыбнулся в ответ и подмигнул. - Это он и его коллеги снова поставили меня на ноги и вернули возможность на них ходить.       "Тибул! - врезался во всех четверых крик откуда-то из-за кулис, - Кто опять не закрыл пантеру?!"       Тутти ойкнул и бросился в сторону крика.       Тибул сорвался с места за ним, но мальчик бросил ему на прощание "Я сам!".       Приëмный отец остановился на полпути, потоптался, но вернулся.        - М-м-да-а, - вздохнул он и осторожно опëрся о плечо более высокого друга, - Хоть за что-то, как оказалось, можно сказать "Спасибо." трëм главным министрам! Не зря он, похоже, рос в зверинце!        - Спасибо им и за то, что меня у него на виду посадили! - усмехнулся Просперо.       Да уж! Спасибо им!