Мятежник и колдун

Какой бы полезной вещью не был летающий ковёр и сколько бы воспоминаний о былой славе за собой не хранил, он был ещё и совсем не маленькой вещью, поэтому Арахна решила отправиться в следующее своё путешествие налегке. Благо, она ещё не успела забыть, где находится маленькая ничем не примечательная страна. В Гринландии стояла глубокая ночь, когда между домами бывшего рабочего квартала заметался крупный тёмный мотылёк. Свободного времени было не то, чтобы мало, но царственный кузен всё равно рано или поздно начал бы её искать. А допускать такое, по крайней мере, часто, было совсем не в её нынешнем положении. "Вот ведь озадачили! - в который раз за сегодня разозлилась Арахна, - Такой шум из-за мальчишки подняли, не узнав даже, как он выглядит! Наверняка задумали опозорить повелителя Золотого царства и, вполне возможно, её заодно новостью о бастарде или, того хуже, непутёвом наследнике!" Помогла ей парочка местных полуночников, особо сильно захотевших поболтать в этот поздний час. "Слышал? - просочился через закрытое окно чей-то полушёпот, - Вчера гражданина Фабро из жёлтого дома выпустили!" "Ну и хорошо. - ответил ему другой, - Чего ты испугался-то? Радоваться надо, что он после заключения во дворце не сошёл с ума навсегда!" "Зря! Зря его выпустили! Он же научился одним пальцем целых людей от себя на семь локтей отбрасывать! И дикие звери его вдруг стали бояться! Да и ноги его зажили как-то слишком быстро... Они же у него были почти в мясо порублены! Так ещё и пузо ему тогда прострелили!" "А ты не рад что-ли?! Повезло ему! А вместе с ним повезло и нам всем!" "Повезло, как-же! - первый голос замолчал на целых две или минуты, что показались фее вечностью, - Люди после такого не выживают, а если кто выбирается, на всю жизнь остаются калеками! А этот Фабро... Ох, не даром его прозвали Стригоем! Он же один в один, как тётка моя про них рассказывала, совершенно такой, а на родителей своих не похож, ну ничем! Да и... Да и не их он сын! На "Железном Льве" говорят, что его им до Последнего Восстания привёз гвардеец, а я думаю, бес или ведьма к кузнецам в дом пролезла и подложила своего детёныша!" Теперь Арахна знала, где живёт этот оружейник. Правда жил он при этой фабрике не один. Далеко не один. Фее пришлось облететь, наверное, окон пятьдесят, вспоминая немногочисленные портреты Просперо в тех газетах из Гринландии или с новостями про неё, что она читала. Она уже собиралась снова про себя проклясть Баронессу Лапландскую с её безумными слугами-бездельниками, когда едва не пропустила, похоже, нужное ей окно. Лунный свет в нетёмной ночи легко высветил на белёсой шершавой подушке почти красные от полумрака брызги волос и явно крупное по сравнению с обыкновенными людьми из-за Гор тело, несмотря на немаленькую кровать, подгибавшее во сне ноги. "Это только для простых людей! - Всё ещё отчаянно успокаивала себя Арахна, влетая в небольшую комнату, державшуюся на грубых брёвнах, - Мне и брату-то он, дай Бог, по колено!" Но новые нерадостные знаки не желали кончаться, сегодня - так уж точно. Двоюродную племянницу герцогине доводилось видеть, наверное, только на портретах, но, только взглянув на лицо предполагаемого мятежного оружейника, Арахна, к своему шоку, нашла сходства, которые от её глаз не смогли скрыть густые растрёпанные вихры разной длины и не менее растрёпанная борода. Та-же белая кожа без единой веснушки, те-же огненно-рыжие волосы, даром, что не причёсанные, те-же небольшие, но заметные скулы, ещё и словно подведённые рыжей щетиной, тот-же острый, даже слегка похожий на вороний клюв, нос, те-же тонкие и длинные пальцы, непонятно, что забывшие на руках ремесленника! Всего его не было толком видно из-за одеяла и мешковатой, точно из старого паруса, рубашки, но Арахна уже была уверена, что если бы этого Просперо побрили и нарядили в платье, кузен бы и не заметил разницы со своей дочкой. Колдунья очень пожалела, что сейчас при ней нет художника, а создать хоть какое-то подобие портрета не хватает времени. "Хорошо, что со мной до сих пор осталось несколько верных гномов!" - Решила наконец она и поспешила назад, во дворец своего двоюродного брата, в котором жила последние месяцы. Наступивший новый день прошёл для Просперо уже привычно, даже скучно, пусть и настолько-же неприятно. Его товарищи, конечно, приняли во внимание его опасения по поводу начинавшегося по первому его зову дождя или ветра и искр из рук, но так приняли, что отправили его на рынок вместе с Эрнандо, Фернандо и Джакомо. И они, увы, какими бы верными друзьями и товарищами ни были, не могли заставить сотни окружающих людей промолчать или хотя-бы потише переговариваться. И, увы, все, кто видели хромающего рыжего человека, начинали переговариваться именно о нём и, как это уже стало обычно, совсем неодобрительно. Мало того, кое-кто, кажется, начал припоминать его покойных родителей, точь в точь, как в его детстве. "Уважаемые! - неожиданно не вытерпел Джакомо и подошёл к какой-то компании из четырёх или пяти человек у прилавка с чесноком, - Я прошу вас! Прекратите перемывать кости бедным Жозе и Ирме! Они и так ушли от нас не с миром и, скорее всего, не получили человеческих похорон!" А когда они дошли до места, не вытерпел и подошёл к шептавшимся продавщицам Фернандо. Просперо тоже было нисколько не приятно, но по-настоящему обижаться на это уже двадцать лет, как не получалось. Он только удивился, что все почему-то решили начать поминать это старое. Дома он хотел поскорее забыть этот злосчастный поход на рынок, однако на пути к своей квартире столкнулся с бабушкой и дедушкой братьев Дюбуа и их ровесником Ипполитом. Они были одними из ближайших его соседей, всегда хорошо относились к его родителям и частенько сидели с маленьким Просперо, когда они были слишком заняты. Кроме того, именно эти старики первыми встали на защиту Ирмы от суеверных соседей, когда она и Жозе согласились усыновить его, и могли ещё помнить тот день, когда в рабочий квартал неожиданно прискакал почти в гордом одиночестве полковник из Первого сословия... "...Мало ли пожаров случается по всей стране, по всему миру! Мало ли детей остаётся сиротами, и мало ли сирот берут к себе родственники или просто добрые люди!" - Просперо недоумённо усмехнулся. "Понимаешь, - нехотя ответили старики Дюбуа, - ты ведь родился во время Последней охоты на ведьм. И твоей родной маме... не повезло. Хорошо, что ты был маленьким и ничего не запомнил..." "А сейчас он давно не маленький! - хмыкнул Ипполит. - Не умрёт от слёз! Я почти ни разу не видел его мать, но она точно была богата, потому что королевские палачи прозвали её Королевой ведьм и чудовищ и, когда арестовали её, вынесли из её дома немало ценного. Уж кем эта горемычная на самом деле была, точно уже не узнать. Но как народ её прозвище услышал, то, сам понимаешь..." - Ну и? - не понял Просперо, - И почему же никто мне раньше это не рассказывал? Что тут такого, кроме того, что я - сын какой-то там графини? - Братья-министры, как заняли трон, почему-то этот случай больше других замяли и запретили о нём шибко говорить. Охотников на Нечисть - кого в ссылку отправили, кого на плаху, а всё, что, может быть, кто-то записал, отправили в архивы. - ответила бабушка братьев Дюбуа. - Мы и сами побаивались говорить, и Жозе с Ирмой предупредили. Просперо не только не испугался и, конечно же, не заплакал, но и оказался слегка разочарован этой историей. Вот же любили эти министры делать из пустяков страшные и сложные тайны!