***
Гарри откинул эту странность на задворки сознания и постарался забыть о ней, что неплохо получалось около трех дней. Но однажды утром, когда он выходил из душа, ощущение трепета вернулось. К тому времени, как он накинул одежду и бросился через общую комнату, бросив Рону: «Пойдем, я умираю с голоду!», бабочки превратились в рой ос. Он поднимался по лестнице, перешагивая через ступеньки, и не обращая внимания на крик Гермионы: — Гарри! Подожди нас! Он не мог решить, надеялся он или боялся найти Малфоя. Как там говорилось в старой поговорке? Лучше дьявол, которого ты знаешь? Он встретил Малфоя на лестнице третьего этажа. Его волосы были взъерошены, он тяжело дышал, как будто бежал, возможно, всю дорогу из подземелий. Прежде чем Малфой успел заговорить, Гарри схватил его за руку. Ничего не изменилось, и Гарри нахмурился, потому что-то, что это было, определенно указывало на Малфоя как на цель. Малфой зарычал и накрыл голую руку Гарри своей. Все прекратилось. Мир стал казаться тише, и Гарри понял, что вместе со звоном в ушах у него был звон. Отсутствие обоих было заметно, и звук их совместного дыхания был громким в тишине, пока позади них не раздалось хихиканье и шепот голосов. Гарри отпрянул от Малфоя, лицо его пылало, и он молча стоял, глядя на группу девочек из Рейвенкло, проходивших мимо. Гарри не узнал ни одну из них. Может быть, третьекурсницы или четверокурсницы. Когда он оглянулся, Малфоя уже не было.***
Той ночью Гарри резко вскочил в постели с криком на устах. Он подавил его. Кончики пальцев его левой руки горели. Боль утихла, когда он уставился в темноту, сердце бешено колотилось. Он подумал, что это остатки сна, но все казалось слишком реальным. Знакомый трепет поднял его с постели. Он натянул халат, а затем плащ-невидимку. Его пальцы пульсировали, когда он спускался по лестнице в подземелья. Он был уже почти у входа в общую комнату Слизерина, когда столкнулся с Малфоем. Гарри протянул руку и устоял на ногах, чтобы не упасть. — Поттер? — шипел Малфой. — Что случилось? Почему мои пальцы горят? — Гарри откинул капюшон так, чтобы Малфой мог видеть его лицо, если не все остальное. — Правда? — Малфой звучал удивленно. — Да. — Гарри поднял их, а затем протянул руку, чтобы коснуться лица Малфоя, просто чтобы заглушить раздражающий шум в животе. Малфой отстранился. — Прекрати это. Блейз уговорил меня капнуть горячим воском на мои пальцы. Гарри вытаращился на него. — И ты подумал, что это будет хорошей идеей? — Как будто ты никогда не делал этого. — Малфой насмешливо хмыкнул. — А может, и не делал. — Конечно, делал. Что ты вообще здесь забыл? Малфой оглянулся в сторону общей комнаты. — Я… я почувствовал, что ты паникуешь, как девчонка, и решил, что ты прибежишь сюда. Как видишь, я был прав. Гарри не знал, что беспокоило его больше: тот факт, что он мог чувствовать то, что чувствовал Малфой, или обратное. — Ладно, это уже переходит все границы. Нам нужно выяснить, что это такое, поскольку, похоже, становится все хуже. — Согласен. Встретимся завтра в библиотеке после завтрака. — В библиотеке? — Да, Поттер. Место, где хранятся книги. — Я знаю, что это такое! — Гарри вспомнил, что стоял в подземельях и разговаривал с полным придурком. — Отлично. Библиотека. Завтра. Спокойной ночи. Он натянул капюшон на голову и пошел обратно наверх.***
Они могли быть вместе в библиотеке, но они точно не были вместе. Малфой бросил на Гарри уничтожающий взгляд, как только тот вошел, и, бросив взгляд, направил Гарри к столу в дальнем углу комнаты. Малфой сидел в центре библиотеки вместе с Паркинсон и еще одной девочкой из Слизерина. Несколько книг были разбросаны по столу, за которым сидел Гарри. Он сел и придвинул одну из них поближе. Он не знал, что делать, если Малфой планирует игнорировать его все это время. Было достаточно трудно уйти от Рона и Гермионы, хотя они отчаянно хотели побыть «наедине». Малфой встал и прошел мимо Гарри, бросив ему вслед ухмылку. По столу пронесся клочок сложенной бумаги, и Гарри быстро накрыл его рукой, скрыв от глаз. — Интересный материал для чтения, Поттер. — После сардонического замечания Малфой исчез среди полок. Гарри закрыл книгу, которую он не читал, и посмотрел на обложку. «Магия во время менструации: Влияет ли ваш цикл на ваши заклинания?». Гарри отпихнул книгу с гримасой ужаса. Он засунул руки под стол и развернул записку Малфоя. Магические биографии — раздел М — вот и все, что там было написано. Гарри нахмурился и попытался вспомнить, где хранятся книги по биографиям. Может быть, на верхнем уровне прошлого курса иностранных языков и всемирной истории? Он пошел другим путем, нежели Малфой, чувствуя себя скрытным и почти злым, как будто он встречался с тайным парнем. Девушкой, быстро поправил он себя. Мерлин, откуда взялась эта мысль? Он нашел Малфоя. Слизеринец прислонился к углу богато украшенной полки, нетерпеливо постукивая палочкой по руке. — Ты невероятно медлителен. Гарри пожал плечами. — В любом случае, раз уж ты здесь, нам нужно найти как можно больше книг о магических связующих проклятиях. Я составил список. Вот, это убережет нас от дублирования усилий. — Малфой разорвал пергамент пополам и протянул половину Гарри. — Ты уверен, что это проклятие? — Тебе это нравится? — тон Малфоя был язвительным. — Ну, нет, но… — Именно. Это проклятие. Нам нужно выяснить, что это такое, затем определить, кто его наложил, а потом удалить их внутренние органы. Гарри подумал, что ему следует сказать что-нибудь о том, что это неуместно и может привести к их исключению из школы, но вместо этого он протянул руку и коснулся тыльной стороны ладони Малфоя. Мстительное выражение лица Малфоя исчезло, сменившись изумленным расширением глаз. — Что ты делаешь? — Я не знаю. Может быть, если мы… ну, знаешь… будем чаще прикасаться друг к другу, это предотвратит все эти… притяжения. Малфой ухмыльнулся. — Я думаю, ты просто хочешь меня полапать. Гарри покраснел и отдернул руку. — Прикосновение к твоей руке — это не лапанье. — Интересно, если лапать меня, это увеличит время между эпизодами? — Что? — Гарри действительно не хотел думать о том, чтобы лапать Малфоя, особенно находясь в такой близости от этого придурка. — Не надо срываться, Поттер, я просто теоретизировал вслух. Боже, какое у тебя красное лицо. Неужели разговоры о лапании так сильно оскорбляют твою ханжескую гриффиндорскую чувствительность или тебе втайне любопытно? — Малфой сделал шаг ближе. Гарри отступил назад так быстро, что его плечи ударились о полки напротив. Малфой последовал за ним, выглядя явно хищно. Пульс Гарри подскочил, когда Малфой придвинулся еще ближе. — Ты ведь думал об этом, не так ли, Поттер? Трудно не думать об этом в общежитии, полном здоровых мальчиков. Хотя в Гриффиндоре их не так уж много, я вам скажу, но ты наверняка задумывался об этом пару раз. Ты фантазировала о том, чтобы прикоснуться к горячему парню? Взять в руки намного члена? Хотел ли ты когда-нибудь трахнуть парня? Думаешь ли ты о том, чтобы тебе пососали член? Ты когда-нибудь целовался с мальчиком, Поттер? — Малфой был так близок, что Гарри стоял задыхаясь. Он едва мог дышать, едва мог думать из-за дикого стука своего сердца. Взгляд Малфоя был дразнящим и напряженным. Гарри опустил глаза к его губам, а затем снова перевел взгляд на глаза, боясь, что такой взгляд может быть истолкован как приглашение. Очевидно, так оно и было. Ресницы Малфоя сомкнулись над его слишком напряженным взглядом, а его дыхание было теплым. Гарри хотел убежать, но не мог и сдвинуться с места. Всё, даже само время, казалось, остановилось, зависнув над губами Малфоя, пока он сокращал расстояние. Губы Малфоя коснулись его губ, едва-едва, легким движением, точно дразня. Это все еще было шоком, поскольку все, что Гарри верил о себе, рухнуло, рассыпалось на тысячу кусочков и перестроилось между одним ударом сердца и следующим. Малфой отступил, но лишь на волосок, словно ожидая, что сделает Гарри. Гарри сделал прерывистый вдох, собрал все свое мужество (если не ум) и бросил осторожность на ветер. На этот раз поцелуй был более крепким, и инициатором его определенно был Гарри. Это было страшно, как будто он шагнул с края в пропасть. Он наполовину ожидал, что Малфой оттолкнет его с насмешкой и поспешит обратно в общежитие Слизерина со сказкой о Поттере-гнуснике. Но толчка не последовало. Поцелуй был сухим, теплым и мягким, непохожим на все предыдущие поцелуи Гарри и в то же время в корне таким же. Губы, как оказалось, были губами, а поцелуи были поцелуями, различаясь лишь по эмоциональной интенсивности в зависимости от того, кто целовался, и довольно глубокий анализ Гарри разрушился, когда он почувствовал, как язык Малфоя коснулся его губ, и яростный, всепоглощающий прилив чего-то поднялся из центра его существа. Он открыл рот, и кончик его языка коснулся языка Малфоя. Гарри задрожал, его нервные окончания зазвенели и затрепетали. Это была неизведанная территория. Он плыл в темноте. Горловой звук заставил Гарри подскочить с такой силой, что его затылок ударился о полку. Он дико озирался в поисках источника и заметил Малфоя, отступившего назад, как тень. Черт, черт, черт, черт, кто-то только что застал меня целующимся с Драко Малфоем. Эта истерическая мысль пронеслась в его мозгу, и паника усилилась в пять раз, когда он определил, что зритель никто иной, как Пэнси Паркинсон. Она выглядела недовольной. Гарри бросился бежать. Он не потрудился посмотреть на Малфоя, не желая добавлять насмешки к нелепостям. Он миновал Паркинсон в мгновение ока и почти полностью покинул библиотеку, но причина его пребывания там все еще была актуальна, возможно, даже более актуальна в свете этой последней тревожной тенденции, поэтому он бросился в кресло и сел, упершись пятками ладоней в бедра. Ха, подумал он, когда сердце перестало угрожать ему удушьем и вернулось обратно в грудь из горла. Это было интересно. Эта смутная мысль была, возможно, преуменьшением года. Он пристально посмотрел на клочок списка в своей руке: он был частично смят и влажен от пота. Он бросил взгляд на Малфоя и Паркинсон, когда они вернулись на свои места. Паркинсон повернулась и бросила на Гарри взгляд. Малфой выглядел спокойным, как никогда, и даже не взглянул на Гарри. Гарри снова посмотрел на список и попытался сосредоточиться. Компендиум распространенных проклятий и их контрдействий Проклятия и контрпроклятия Сглазы для сглазивших Борясь с желанием снова посмотреть на Слизеринцев, Гарри покинул своё место и пошел за книгами. Он нашел первые две книги из списка и решил поискать остальные, чтобы не возвращаться к столу, но вероятность того, что он не успеет прочитать и одной до того, как ему придется уйти, была велика. Когда он подошел к столу, то увидел, что Малфой и остальные ушли. Гарри отодвинул книгу по менструальной магии подальше, положил другие книги и предпринял мужественную попытку найти потенциально жизнеспособные Связывающие чары. Было трудно сосредоточиться, когда его мысли постоянно возвращались к Малфою и поцелую. Рассказывал ли Малфой эту историю сейчас кому-то? Неужели он отправил с совой в «Пророк» историю о том, что Гарри Поттеру нравятся парни? Гарри застонал и опустил голову на книгу, пару раз стукнув по ней для убедительности. Что он будет делать, если такая статья появится в газетах? Это был бы не первый раз, когда его подвергают насмешкам. Конечно, однополые отношения не были большой проблемой в мире волшебников, поэтому то, что его назвали пуфиком, не несло в себе такой яд, как в маггловском мире. Однако это повредит ожиданиям, что он женится на Джинни и заведет детей в духе Уизли. Наибольший удар, скорее всего, будет нанесен Уизли. Гарри успокоительно вздохнул и поднялся на ноги. Помощи ждать было неоткуда. Он должен был рассказать Рону и Гермионе.***
— Ты сделал что? — повторил Рон. — Я поцеловал Драко Малфоя. Но это не самое главное, Рон. Сосредоточься! — Я… сосредоточился на том, что мой лучший друг поцеловал самого большого гада, который когда-либо ходил по коридорам Хогвартса! Ну, кроме Сами-Знаете-Кого. И, возможно, Снейпа. И Малфоя-старшего. И Барти Крауча… Но дело не в этом! Дело в Малфое! Почему Малфой? — Он сказал тебе, Рон. Это заклинание. Он был проклят. Вот, серьезно, — Гермиона вздохнула. — Почему ты не сказал нам раньше, Гарри? — Я не знал, что это такое. Я думал, что это пройдет. — История с геями? — спросил Рон. — Нет, не про геев! Заклинание. — Гарри бросил раздраженный взгляд на Рона. — Точно, заклинание. Конечно. Приятно знать, что это проклятье заставило тебя поцеловать Малфоя. А откуда ты знаешь, что Малфой его не накладывал? Гарри покачал головой. — Он этого не делал. — По правде говоря, Гарри чувствовал себя немного виноватым за то, что сказал, будто заклинание было единственной причиной, по которой он поцеловал Малфоя. Было соблазнительно поверить в это самому, но если это и было так, что это не объясняло, почему он продолжал думать об этом. Желание прикоснуться языком к языку Драко было полностью его собственным, и он не хотел лгать себе ни об этом, ни о том, что хотел бы сделать это снова. — Как ты можешь быть уверен? — Я просто уверен. — Гарри уже сомневался, стоит ли поднимать эту тему. — Ладно, Малфоя мы пока исключим. У кого еще могла быть мотивация для такого поступка? — Гермиона, к счастью, хотя бы хотела сосредоточиться на проблеме. Гарри благодарно улыбнулся ей. — Понятия не имею. Как и ожидалось, она тяжело вздохнула и достала перо и пергамент.***
Посреди ночи Гарри резко проснулся и сел в темноте, сжимая в руках свою палочку. Он боролся с цепкими остатками кошмара. Странно, но в нем был Невилл, держащий меч Гриффиндора. Глаза Невилла были красными, а в его грудной полости виднелась Нагайна, шипящая сквозь усеянные ядом клыки, когда руки Невилла вонзали меч в грудь Гарри. Боль была настоящей, нарастающей даже тогда, когда ужас кошмара исчезал. Гарри поднес руку к животу, думая, что ему может быть физически плохо. Проглотив это ощущение, он спустил ноги с кровати и всунул босые ступни в кроссовки. Он не стал их зашнуровывать, схватил мантию-невидимку и поспешил на улицу. На лестничной площадке четвертого этажа он встретил Малфоя. Он был одет в черный халат и по-девичьи красивые зеленые шелковые тапочки. Его светлые волосы были нехарактерно растрепаны, а в одной руке он сжимал свою палочку. Прежде чем Гарри успел заговорить, Малфой схватил его свободной рукой и толкнул к стене. Казалось, он точно знал, где находится Гарри, несмотря на плащ-невидимку. На мгновение Гарри задумался, действительно ли Малфой был виновником. — Сними его, — огрызнулся Малфой. Гарри обеими руками откинул капюшон, и тут же губы Малфоя оказались на его губах. Гарри успел лишь на мгновение насладиться прекращением раздражающего, болезненного ощущения в животе, прежде чем оно сменилось чем-то другим, теплым, скользящим теплом, которое казалось совершенно естественным. Рот Малфоя был требовательным. Его язык протиснулся за губы Гарри, и он позволил ему войти. Он понятия не имел, почему Малфой счел необходимым поцеловать его, но не собирался портить момент, спрашивая об этом. Вместо этого он обхватил руками бедра Малфоя и притянул его ближе. Слизеринец прижался к нему и пристроился так, словно всегда был здесь своим. Это ощущение, смутно осознаваемое сквозь бурю эмоций, нахлынувших на чувства Гарри, было, вероятно, результатом действия заклинания, проклятия или чего бы то ни было, и все же Гарри не мог полностью отбросить его. Руки Малфоя запутались в его волосах, попеременно то грубо натягивая их, то смягчая в нежных ласках. Они целовались, казалось, часами: каждый раз, когда Малфой отстранялся, Гарри снова притягивал его к себе, просто издавая нуждающийся звук. Наконец, Гарри пришлось остановиться. Его губы распухли и покрылись синяками, стало трудно дышать. Словно получив какой-то безмолвный сигнал, они оба остановились. Вместо того чтобы отстраниться, Малфой прижался щекой к щеке Гарри, и его дыхание, подражая резким вздохам Гарри, донеслось до его уха. Он прислонился к Гарри, как будто был слишком слаб, чтобы стоять самостоятельно. — Это полный пиздец. — Голос Малфоя был теплым. Гарри хрюкнул в ответ, не соглашаясь и не отрицая, и крепко обхватил Малфоя за талию. Его пульс учащенно бился, а мысли были слишком беспорядочны, чтобы разобраться в них. Все, что он знал, это то, что Малфой потрясающе целуется. Целоваться с ним было самым великолепным занятием на свете, и Гарри не хотел его отпускать. Но ему пришлось. Они находились на общественной лестнице. Удивительно, что их не обнаружил Филч или бродячий студент, или непослушный ученик, призрак или. что хуже всего, Пивз. Мысль о том, что полтергейст гогочет и придумывает ужасные, мелочные песенки про них двоих, привела Гарри в чувство. — Мы должны вернуться в постель. — Вместе? — Голос Малфоя был хриплым, забавным и, что самое удивительное, дразнящим. Кроме того, он был до смешного эротичным, и член Гарри, который и без того был твердым во время поцелуев, дернулся с новым интересом. Гарри не был готов признать, что это значит. Поцелуи — это одно, а постель — совсем другое. Гарри ущипнул его за шею, не желая вступать в это, намекая на согласие, но и не желая обидеть Малфоя отказом. Слизеринец издал тихий звук протеста, и Гарри импульсивно провел пальцами по спине Малфоя. Получившаяся в результате дрожь была очень интересной, и Гарри припрятал ее на будущее, хотя сама идея «потом» была откровенно пугающей. — Нам нужно поспать, — сказал он рационально. — Увидимся завтра. Сегодня. Когда угодно. Малфой ответил Гарри утвердительным ворчанием и сделал шаг назад. Впервые их глаза встретились. Выражение лица Малфоя было неразборчиво в темноте, а затем его губы изогнулись так, что Гарри захотелось притянуть его к себе для новых поцелуев. — До завтра, сегодня, когда угодно, тогда, Поттер.***
Гарри должен был устать, но на следующее утро он почувствовал странную бодрость, когда оделся и спустился по ступенькам в общую комнату еще до того, как проснулись его соседи по общежитию. Он мог бы счесть встречу с Малфоем сном, если бы не то, что его губы все еще были нежными, а челюсть болела всякий раз, когда он открывал рот. Джинни и Невилл уже проснулись и сидели перед камином с большой книгой и несколькими свитками. — Доброе утро, Гарри. Ты рано встал. — Невилл зевнул. — Привет, Гарри. Ты спешишь куда-то? Я не видела тебя уже несколько дней. — Гарри не думал, что ему показалось, как будто в голосе Джинни прозвучало осуждение. Он с чувством вины осознал, что после войны они так и не смогли наладить отношения. Она не давила на него и не преследовала, но от неё всегда исходило какое-то ожидание, как будто в конце концов они вернутся к тому, на чем остановились, и станут той парой, которой, по мнению всех, они должны быть. Гарри не задавался этим вопросом, хотя и не спешил возвращаться к отношениям. Он рассуждал, что ему просто нужно время и пространство, чтобы развеяться после травмы войны. Он не задумывался об этом. По крайней мере, до Малфоя. И тут его осенило, что он ни разу не подумал о Джинни во время поцелуя с Малфоем. Теперь, когда у него появилась основа для сравнения, он задался вопросом, почему он никогда не чувствовал такой грубой, всепоглощающей потребности, когда целовал Джинни, как при поцелуе с Малфоем. Может быть, дело в заклинании? — Эм… привет, — неуверенно произнес он и провел рукой по волосам. Этот жест заставил его вспомнить шелковисто-мягкие волосы Малфоя, и он решительно отогнал это воспоминание в сторону, присев рядом с Джинни. — Что вы, ребята, делаете? — Невилл помогает мне с домашним заданием по Травологии. Выглядишь блендым. Ты хорошо себя чувствуешь? Гарри рефлекторно положил руку на живот. Тяга была на месте, просто трепетала, но время между эпизодами, казалось, становилось всё короче. Ему уже не терпелось добраться до Малфоя. Он кивнул. — Я в порядке. Немного голоден. Думаю, я спущусь и посмотрю, готов ли завтрак у домовых эльфов. — Отличная идея, — сказала Джинни. — Я тоже пойду. В груди Гарри что-то затрепетало от беспокойства. Невилл нахмурился. — Но что насчет…? — Думаю, теперь я знаю семнадцать основных способов применения крапивы, Невилл, спасибо. — Джинни быстро свернула свиток, постучала по нему своей палочкой и положила его в сумку, которую носила на бедре. Гарри не мог придумать логической причины, чтобы оставить её, поэтому он собрал всю свою стойкость, кивнул на прощание Невиллу и вышел из общей комнаты. — Итак, чем ты занимался, Гарри? Я тебя почти не видела. — Ну… знаешь. Просто школьная работа и все такое. Пытаюсь наверстать упущенное за год. — Гарри быстро спустился по ступенькам, стараясь выглядеть так, будто он не торопится. Трепет в животе нарастал, давая ему понять, что скоро это будет полноценное чувство потребности. Скоро он должен будет прикоснуться к Малфою. Мысль о прикосновении к Малфою после вчерашней ночи, проведенной в обжиманиях, вызвала у него легкое головокружение. Он пропустил шаг и мог бы упасть вниз головой, если бы Джинни не схватила его за руку и не оттащила назад. — Мерлин! Будь осторожен! Куда ты спешишь? Гарри выпрямился, а затем вырвался из ее хватки. Она нахмурилась, и он заставил себя улыбнуться. — Извини, просто… бекон. Джинни бросила на него странный взгляд, и они продолжили путь в более медленном темпе. Они уже почти дошли до первого этажа, когда Джинни остановила его, схватив за рукав. — Гарри. Он остановился, с тоской глядя на вход в подземелья Слизерина, видневшийся сразу за перилами лестницы. — Гарри, я надеялась, что мы снова будем вместе. Знаешь, официально, как было до твоего отъезда. Я понимаю, почему тебе пришлось уехать, и, возможно, даже понимаю, почему ты оставил меня. После всего, знаешь, после войны, Фреда и всего этого, я думала, что тебе нужно пространство, поэтому я оставила тебя в покое. Но теперь… — Она запнулась. Гарри лишь на мгновение встретил её серьезный взгляд и отвернулся, почувствовав угрызения совести. Если бы она заговорила об этом неделю назад или даже несколько дней назад, всё могло бы быть совсем иначе. Гарри собирался снова быть с ней, действительно собирался, но сначала было горе, и гнев, и долгие периоды полного изнеможения, от которого не помогал никакой сон. Постепенно он восстановил силы только для того, чтобы вернуться в Хогвартс и строить планы на будущее. А теперь еще и Малфой. — Честно говоря, я сейчас очень… растерян. — Запутался? Гарри кивнул, не зная, что сказать дальше, когда он не понимал своих чувств настолько, чтобы сформулировать их. Извини, может, мне нравятся парни, а может, просто Малфой казался смешным даже в мыслях. В этот момент Драко Малфой и Пэнси Паркинсон вышли из подземелья и направились через вестибюль. Множество эмоций охватило Гарри. Его сердце подпрыгнуло при виде Малфоя, в то время как монстр в груди угрожал пробить себе путь через горло (почему Малфой всегда был с Паркинсон). Щекотание в животе превратилось в почти физическую тягу, побуждая его броситься вниз по лестнице и наброситься на Малфоя. Гарри ухватился за перила лестницы, чтобы предотвратить такую глупость. Малфой сделал два шага в сторону Гарри, прежде чем Паркинсон остановила его, положив руку на его руку. Их глаза встретились, и Гарри чуть не задохнулся. Малфой выглядел разъяренным. — Гарри, что случилось? — Джинни вскинула голову и посмотрела на Слизеринцев. — Малфой что-то сделал? Гарри чуть не рассмеялся в истерике. Да, он хотел кричать, наверняка хотел, и Гарри хотел, чтобы он сделал еще больше. Он хотел броситься на Малфоя, повалить его на пол, целовать и трогать его… — Нет, — прохрипел Гарри, когда Малфой бросил на него последний, ледяной взгляд и отвернулся. — Ничего. Ничего, кроме того, что его сердце едва не вырывалось из груди, и холодного пота, выступившего по всему телу. Ничего, кроме крика о необходимости, необходимости, необходимости, необходимости, пытающегося столкнуть его вниз по ступенькам. — Малфой! — в отчаянии позвал Гарри. Малфой остановился перед дверями, ведущими в Большой зал. Гарри спустился по ступенькам и остановился рядом с Малфоем, возможно, слишком близко, судя по взгляду Паркинсон и поднятой брови, но Гарри это не волновало. Он потянулся к руке Малфоя, поймал ее, а затем неловко замер, когда мир выпрямился. Он смотрел на Малфоя, не находя слов, но с удовольствием отметил, что лед с бледных глаз Малфоя исчез. — Поттер, — тихо сказал он через мгновение, — тебе просто захотелось взять меня за руку? — Паркинсон хмыкнула, Гарри сбросил руку Малфоя и отступил назад. — О, у него всё плохо, — сказала Паркинсон. — Ты уверен, что это были не Любовные чары? — Я поговорю с тобой позже, Поттер. — Взгляд Малфоя опустился на губы Гарри, затем вернулся к его глазам, и он улыбнулся. Гарри надеялся, что ему не показалось, что там мелькнуло обещание. Малфой и Паркинсон прошли в Большой зал, и Джинни резко ударила Гарри локтем по ребрам. — Что, черт возьми, это было? Гарри вздрогнул, а затем сделал глубокий, успокаивающий вдох. — Я думаю, может быть, нам стоит поговорить.