***
Следующий раз произошел во время тренировки по квиддичу в пятницу днем. Гарри старался не обращать на это внимания, наблюдая за небом в поисках снитча. Формально он не был в команде, поскольку никто не знал, как переписать правила, чтобы включить в них учеников «восьмого курса», поэтому Гарри согласился помочь тренировать нового ловца, ученицу третьего курса по имени Бонни Шейл. У нее были короткие черные волосы, которые торчали дыбом, и она носила очки. Люди стали называть ее Поттер-младшей, что, похоже, ее нисколько не смущало. Джинни отказалась от должности ловца, чтобы стать Хранителем команды, а также капитаном. — Что случилось, Гарри? — спросила Бонни, подлетая ближе, когда он схватился за живот и боролся с волной головокружения. — Наверное, я что-то съел, — сказал он. Он ткнул большим пальцем в сторону замка. — Думаю, я пойду туда. Ты продолжай и не забывай двигаться. И обрати внимание на их ловца. — Бонни кивнула, а Гарри развернул свою метлу и полетел обратно на землю. Он спрыгнул на землю и перекинул метлу через плечо непринужденным движением, которое сработало только потому, что он практиковал его шесть тысяч раз за лето в Норе. Он очень гордился этим. — Это почти впечатляет, Поттер, — раздался сухой голос из тени трибуны Хаффлпаффа. Пульс Гарри подскочил, хотя он знал, что Малфой там. Натяжение становилось болезненным. Малфой приподнял край желтого гобелена и нырнул под него. Гарри последовал за ним, убедившись, что на него не смотрят любопытные глаза. Игроки в квиддич отошли к дальним воротам, бешено бегая, пока Рейвенкло пытался забить мяч. Гарри осмотрел темноту под деревянными балками. Лучи солнечного света пробивались сквозь щели, показывая танцующие мотыльки пыли. Среди присутствующих не было обжимающихся студентов, вероятно, потому что тренировочный матч проводился между Гриффиндором и Рейвенкло. Те немногие хаффлпаффцы, которые наблюдали за матчем, сгрудились на красно-синих трибунах вместе с остальными. Малфой забрел глубже в древесный лабиринт, а затем остановился и схватил футболку Гарри спереди. Он притянул Гарри к себе и впился жадным поцелуем, который заставил Гарри уронить метлу и обхватить Малфоя руками, чтобы притянуть его ближе. Это было безумием, правда: они находились практически в общественном месте, пожирая друг друга там, где любой мог увидеть их, просто подняв гобелен. Приглушенные возгласы вторили звукам, издаваемым либидо Гарри, когда Малфой придвинулся еще ближе, и что-то уперлось в промежность Гарри, что-то восхитительно твердое и полное потенциала. Гарри отпрянул назад, внезапно осознав последствия этой неверной мысли. — Малфой. — Он задыхался. — Это… — Поттер. — Руки Малфоя обхватили его плечи. Он выглядел серьезным. — Мне нужно, чтобы ты кое-что проверил для меня. Мысли Гарри, мчавшиеся по все более бешеному пути, остановились в замешательстве. — Что? Малфой встряхнул его. — Проснись. Слушай, я был в душе сегодня утром, и Блейз заметил, что я… — Ты был в душе с Забини? — Ярость Гарри была внезапной, шокирующей и огромной. Его кулаки сжались, и с сидений над головой посыпались струйки пыли. Деревянная конструкция, возможно, немного пошатнулась. — Мерлин, Поттер, это… Ты ревнуешь? Гарри закатил глаза и издал ехидный звук. — Конечно, нет. — Он был доволен, что его тон был мягким, хотя что-то внутри кричало: «Лжец! Лжец! Лжец! Он замолчал. — Ты говорил…? — Он говорил про душ и Забини, напомнил ему предательский разум, посылая вниз еще одну пылинку с балок наверху. — Я говорил, — продолжал Малфой, снова бросив настороженный взгляд вверх, — что Блейз заметил странную метку у меня на теле. Вот. — Малфой отодвинулся назад и коснулся места под левой подмышкой. — Тебе стоит осмотреть себя и проверить, нет ли у тебя чего-то похожего. Окончательно отвлекшись от мыслей о Забини и Малфое в душе, Гарри нахмурился. — Что за метка? — Сигил, я думаю. Он очень слабый. Телесного цвета, почти как шрам. — Он сморщил нос. Гарри мог его понять: у него тоже было достаточно шрамов, чтобы хватило на всю жизнь. — Его трудно заметить, правда. Трудно заметить, если только не пялиться, с горечью подумал Гарри. — Как ты думаешь, это как-то связано с проклятием? — Я не знаю, что еще это может быть. В последнее время со мной больше ничего странного не происходило. — Проверь прямо сейчас, — сказал Гарри и схватился за подол рубашки, чтобы стянуть ее с пояса. Руки Малфоя мгновенно оказались на его руках. — Прекрати это! Не здесь Гарри оглянулся через плечо. — Но мы просто… — Обжиматься — это одно. А раздеваться — совсем другое. Гарри подумал, что Малфой звучит довольно ханжески. Он обнаружил, что ему это нравится. — Тогда где? Вместо того чтобы предложить Гарри пойти и поискать самому, Малфой нахмурился. — Разве у тебя нет твоей замечательной мантии? — Я не ношу её с собой повсюду, — Гарри усмехнулся. — Ну, тебе следовало бы. Но ладно, если ты решил сделать это прямо сейчас… — Я думаю, это важно, не так ли? — Я полагаю. Тогда пойдем, — Малфой сделал паузу, чтобы заглянуть в гобелен, пока Гарри поднимал свою метлу. Малфой прошел вперед, и Гарри последовал за ним. Они покинули поле, причем Гарри следовал достаточно далеко позади, чтобы их нельзя было принять то, что они вместе. Прошло совсем немного времени, прежде чем Гарри понял, куда они попали. Старый сарай для метел был наполовину разрушен во время войны, настолько, что его ремонт занял бы больше времени, чем строительство нового, что они и сделали. Новое здание было построено ближе к полю и на стороне, ближайшей к трибунам Гриффиндора, далеко от того места, где они сейчас стояли. Старый сарай был огорожен забором и огражден от вторжения. В конце концов, они, скорее всего, снесут его. — Ты можешь провести нас внутрь? — спросил Малфой, и Гарри распознал в этих словах вызов. — Думаю, да. — Он вытащил свою палочку. Через несколько мгновений они проскользнули через пролом в ограде и подождали минуту, чтобы убедиться, что защита пропустит их без предупреждения. Гарри вздохнул с облегчением. Дверь исчезла, а дверная коробка сильно наклонилась вправо, искореженная и раздробленная. Гарри не был уверен, что входить внутрь было хорошей идеей, но Малфой без колебаний нырнул внутрь. Гарри последовал за ним и на мгновение погрузился в ностальгию. Место, где он снова и снова вешал метлы для тренировок, исчезло, покрывшись пылью и обломками. Солнечный свет освещал сломанные части метлы и клочок кожи с ржавой пряжкой, проникая сквозь большие дыры в том, что осталось от крыши. Малфой недовольно сморщил нос, и Гарри задумался, видит ли он воспоминания или только пыль. — Ну ладно. Ты так хотел снять одежду. Давай посмотрим на это. На какое-то потрясенное мгновение Гарри подумал, что «это» относится к чему-то другому, пока не вспомнил о возможной метке и причине, по которой они спрятались в более укромном месте. Он снова уронил метлу и натянул футболку на голову, прежде чем успел передумать. Глаза Малфоя, казалось, прожигали его насквозь. — Видишь что-нибудь? — спросил Гарри и медленно повернулся. — Подними руки. Чувствуя себя неловко, Гарри поднял руки над головой и чуть не вздрогнул, когда Малфой дотронулся до его кожи под левой подмышкой. — Вот. Смотри. Гарри повернул шею и уставился на едва заметный беловатый рисунок. Он прикоснулся к нему и не почувствовал ничего необычного. Просто кожа. Как она могла попасть туда незаметно для него? — У тебя то же самое? Малфой кивнул, и Гарри выжидающе посмотрел на него, надеясь, что он не выглядит слишком нетерпеливым. Малфой колебался, а затем начал расстегивать рубашку. Гарри старался не выглядеть слишком заинтересованным, но у него пересохло во рту, и он не мог не смотреть на каждую йоту бледной плоти, когда она открывалась. Малфой, возможно, никогда не видел солнечного света, настолько белой была его кожа, но это ему шло. Он выглядел как мраморная статуя. Малфой выпутался из рубашки и придержал ее одной рукой — как и Гарри. Они оба не хотели уронить их на грязный пол. Малфой слегка повернулся и поднял руку. Гарри подошел ближе и наклонился, чтобы рассмотреть метку. Она была похожа на какой-то кельтский узел. Гарри прижал к ней пальцы и встретился взглядом с Малфоем, когда услышал удивленный звук. Он тяжело сглотнул, а затем практически набросился на Малфоя и прижался к нему губами, забыв о метке. Поцелуи были намного лучше, когда по голой коже пробегали руки, а пальцы оставляли после себя мурашки и дрожь ощущений. Это было похоже на соревнование, когда каждый из них пытался поцеловать и дотронуться до другого. Гарри подумал, что Малфой, возможно, побеждает, особенно когда он отступил назад, просунул руки в пояс джинсов Гарри и притянул его к себе. Их пахи соприкоснулись, и Гарри сделал прерывистый вдох, преодолевая дрожь. Это было, возможно, лучше, чем что-либо и когда-либо. Гарри сделал экспериментальное толчкообразное движение бедрами, и его кровь закипела, когда Малфой издал хриплый крик и провел пальцами по спине Гарри. — Ещё, — сказал Малфой с придыханием. Гарри сделал это снова и потянулся вниз, чтобы ухватиться за бедра Малфоя для лучшего рычага. Его член уперся в член Малфоя, и ответная твердость была блаженством. Он толкался все быстрее и быстрее, зная, что долго не продержится, надеясь только на то, что Малфой кончит раньше, чем он потеряет его. Малфой кончит, он не сомневался в этом, судя по задыхающемуся дыханию, синхронным подергиваниям бедер и пальцам, больно впивающимся в кожу Гарри. Стена сотрясалась от силы их движений. Треск заставил Гарри замереть, а затем он выхватил палочку из заднего кармана и поспешно наложил защитные чары, как раз когда на них рухнула часть крыши. — Черт, — сказал Гарри, когда поднялось облако пыли. Он кашлянул. — Видимо, не здесь, — сухо сказал Малфой. Гарри закашлялся сильнее, ошеломленный последствиями слов Малфоя. Он широко раскрытыми глазами уставился в полуприкрытые глаза Малфоя. Ленивая улыбка искривила его губы. — Тогда где? — спросил Гарри, с трудом веря в то, что заставил себя задать этот вопрос. — У меня в спальне? Ты можешь взять свою мантию и встретиться со мной там. Мои соседи по общежитию привыкли к тому, что их запирают на определенное время. Вспышку ярости Гарри нельзя было принять ни за что другое, кроме как за ревность. — Правда? — спросил он сквозь зубы, стиснутые так сильно, что это можно было бы назвать скрежетом. Безразличное хмыканье Малфоя нисколько не смягчило всплеск чувства собственничества Гарри. Его пальцы крепче сжались на бедрах Малфоя. — На мне легко появляются синяки, Поттер. — Он разжал пальцы Гарри и отошел. Взгляд Гарри упал на брюки Малфоя и выпуклость, выставленную напоказ без видимого стыда. Он сделал шаг ближе, но Малфой предостерегающе поднял палец. — Я бы не хотел быть похороненным в развалинах, а здесь грязно. Встретимся в моей комнате, и я сделаю так, чтобы это стоило твоих усилий. — Подмигнув, Малфой поднял с пола рубашку, которая упала в процессе, пожал плечами и выскользнул через разбитую дверь. Уходя, он сказал: — Пароль — Асфодель. Гарри подождал несколько минут с колотящимся сердцем, а затем схватил свою рубашку и метлу и последовал за ним. Он не потрудился надеть рубашку, пока бежал в башню Гриффиндора за плащом. Он остановился только для того, чтобы вымыть руки и лицо и провести мокрыми пальцами по волосам. На полпути вниз по ступенькам он едва не остановился, его одолевали нервы. Неужели они действительно собираются это сделать? Его шаги замедлились, когда он подумал о том, что идет в логово змеи. Что, если Малфой планировал унизить его? Он мог предупредить своих товарищей Слизеринцев: они могли ждать, чтобы посмеяться над Гарри за неуместную влюбленность в одного из них. Несмотря на то, что Малфой явно наслаждался их коротким свиданием, он, несомненно, не испытывал к Гарри никаких чувств, кроме, будем надеяться, здоровой похоти. — Это все, что есть, — пробормотал Гарри про себя. — Просто случайное влечение. Это нормально для парней — хотеть… заниматься сексом. Просто безобидная забава. — Несмотря на то, что он пробормотал ободряющую речь, его нутро затрепетало при мысли о том, чтобы сделать что-то настолько интимное без каких-либо эмоций. Он был не из тех, кто заводит бессмысленные интрижки, как бы ему этого ни хотелось. А он, несомненно, хотел. Он ускорил шаг. «Отлично, он мне нравится. Больше, чем я когда-либо буду нравиться ему. И если я для него всего лишь зарубка на столбе, то так тому и быть». Это казалось странным временем для откровения, но Гарри решил, что лучше поздно, чем никогда. — Но, пожалуйста, — тихо взмолился он, — пусть это не будет шуткой. Собравшись с силами, он положил руку на вход и произнес пароль.***
Двое студентов, сидевших на зеленом диване, подняли головы, когда вошел Гарри. Он двигался как можно тише, а потом совсем перестал ходить, боясь, что они услышат его шаги. — Что это? — спросил один из них. — Не знаю. Может, они решили не заходить. Первая пожала плечами и вернулась к чтению своей книги. Второй еще мгновение смотрел на Гарри, а затем поднял палочку и произнес заклинание в часы на столе перед ним. Часы превратились в часы с кукушкой и опрокинулись. Девочка захихикала. Гарри плотнее натянул на себя мантию-невидимку и стал изучать два арочных прохода, которые вели из комнаты. Малфой не удосужился сказать Гарри, как найти его комнату, проклятый негодяй. Надеясь, что проектировщики Хогвартса верят в последовательность, он направился к левому дверному проему. Если бы он вел на сторону девочек, то, скорее всего, попал бы в беду. Коридор был темным, освещенным только тусклыми зелеными шарами, которые плавали над головой. К удивлению Гарри, первая дверь, с которой он столкнулся в мрачном коридоре, была украшена серебристой табличкой с выгравированными на ней тремя именами. БОНН — МАРЧФИЛД — НОТТ. Гарри задался вопросом, были ли на всех дверях таблички: это, безусловно, облегчило бы ему задачу. Очевидно, так оно и было. На следующих двух дверях также висели таблички, на каждой из которых были незнакомые Гарри имена. На четвертой двери было написано «МАЛФОЙ — УЭСТОН — ЗАБИНИ». Гарри повернул ручку и обнаружил, что дверь не заперта. В маленькой комнате с двумя высокими окнами между ними в ряд стояли три кровати. Косяк темных рыб лениво проплыл в поле зрения, а затем снова исчез. Гарри почувствовал приступ клаустрофобии, вспомнив, что они находятся глубоко под землей. Если окна треснут, озеро хлынет внутрь и затопит подземелья. Как спали слизеринцы по ночам? — Поттер? Ты здесь? — Голос донесся с самой правой кровати и отвлек внимание Гарри от окон. Малфой лежал на кровати, едва видимый между раздвинутыми занавесками. Занавески на центральной кровати были раздвинуты со всех сторон; никто не мог там прятаться, если у него не было такого плаща, как у Гарри, но последняя кровать… Гарри подошел и сильным рывком отдернул занавески. Он наполовину ожидал увидеть группу нетерпеливых слизеринцев, слоняющихся внутри, ожидающих возможности выскочить и высмеять Гарри в тот момент, когда он покажется. Вместо этого кровать была пуста. Гарри испустил вздох облегчения. — Итак, ты здесь. Может быть, ты сможешь снять плащ? Гарри вернулся к кровати Малфоя и откинул капюшон. Он сбросил плащ со своих плеч и посмотрел на Малфоя сверху вниз: только тогда до него дошла чудовищность происходящего. Он был в комнате Малфоя, а сам Малфой был в постели. Где могло бы произойти больше поцелуев и… других вещей. У Гарри пересохло во рту. — Привет, — сказал он. — Привет. — Улыбка Малфоя была мимолетной, а его поза выглядела несколько наигранной, как будто он устроился на своей кровати, чтобы выглядеть непринужденно и расслабленно, но что-то в линиях его тела выдавало это. Сама мысль о том, что Малфой может нервничать так же, как и он, немного сняла напряжение Гарри. С преувеличенной легкостью он бросил мантию-невидимку в изножье кровати и подошел, чтобы взять книгу из рук Малфоя. На кровати лежала причудливо выглядящая кожаная закладка, украшенная серебром, поэтому Гарри положил ее на место и закрыл книгу, прежде чем положить ее на прикроватный столик. Затем он заполз на кровать и положил руки по обе стороны от Малфоя, прежде чем посмотреть на него сверху вниз с ухмылкой, которая, как он надеялся, была хищной, а не глупой. — На чем мы остановились? Малфой издал рычащий звук и притянул Гарри к себе для поцелуя. Остатки беспокойства Гарри улетучились, как вспугнутые птицы, и он расслабился в поцелуе, пораженный тем, насколько лучше было на кровати и в более горизонтальном положении, как будто сама гравитация одобряла это. — Салазар, дверь, — пробормотал Малфой через несколько минут (в течение которых они только и делали, что целовались, возможно, оба боялись выйти за ее пределы, теперь, когда момент настал) Малфой схватил свою палочку и наложил на дверь запирающее заклинание. Гарри добавил один из своих, на случай, если Забини научился противостоять Малфою. Они оба отложили свои палочки в сторону, а затем Гарри почувствовал, как Малфой тянет его за рубашку. — От тебя пахнет мылом. Гарри надеялся, что это был приятный запах, когда помогал Малфою снять рубашку, натягивая ее через голову. Из-за этого пострадали его волосы, но он все равно знал, что это безнадежное дело. Руки Малфоя коснулись торса Гарри, скользнули по его ребрам, задели новую отметину, которую они оба разделяли, и двинулись дальше, чтобы коснуться его сосков. Малфой легонько ущипнул одного из них, заработав быстрый вдох, а затем провел пальцами одной руки по завиткам на груди Гарри. — Ты такой волосатый. — Ну, какой есть. Малфой хихикнул и дернул его за прядь волос. — Тогда давайте посмотрим на вас, мистер Безволосый, — хмыкнул Гарри. Рубашку Малфоя быстро сняли, и Гарри провел рукой по груди Малфоя — если там вообще были волосы, то они были невидимы, — а затем кончики его пальцев коснулись и задержались на остатках старого шрама, слабого, но заметного. — Забудь об этом, — грубо сказал Малфой. — Внутри нам обоим ещё хуже. Гарри грустно улыбнулся ему, а затем все равно наклонился, чтобы поцеловать шрам, в качестве немого извинения, которое Малфой мог принять. Он так и сделал, запустив руки в волосы Гарри. Проблема была в том, что, однажды начав, Гарри уже не мог остановиться. Он проложил поцелуями дорожку по торсу Малфоя до пупка, где заканчивался шрам, а затем обнаружил, что у Малфоя, в конце концов, были волосы, невидимые глазу, но ощутимые губами и языком. Он проследил за ней, проложив изящный след от пупка к поясу, а затем ниже, с помощью ловких пальцев и подстегиваемый прерывистыми вздохами. — Ебать, Поттер. — В этом и заключается идея, не так ли? — нахально спросил Гарри и дрожащими пальцами потянул Малфоя за брюки. Он был удивлен собственной способностью придумать легкомысленный ответ, учитывая, что он был готов взорваться от нервозности и потребности. Малфой застонал и приподнял бедра. Гарри стянул брюки с длинных ног Малфоя и отбросил их в сторону. Ему пришлось напомнить себе дышать, потому что Малфой теперь был почти голый: он растянулся на кровати, раскинув руки, и, судя по всему, чувствовал себя непринужденно под жадным взглядом Гарри. Неудивительно, что на нем были зеленые боксеры. Гарри задумался, надел ли он их для развлечения или действительно предпочитал всегда носить цвета своего факультета. Вопрос промелькнул у него в голове и исчез, затерявшись в потоке бессловесных эмоций, вызванных видом выпуклости, приподнимающей зеленый шелк. Гарри знал, что это произошло из-за него, и это знание было ошеломляющим. — Нравится то, что ты видишь, Поттер? — Слова были небрежными, как будто он произносил их тысячу раз, но Гарри почувствовал скрытую за ними тихую неуверенность, то, в чем Малфой, скорее всего, скорее умрет, чем признается. Он хотел одобрения Гарри так же сильно, как Гарри хотел его самого, и это была более сильная идея, чем даже осознание того, что Малфой хотел его. — Ты чертовски великолепен, и я совершенно уверен, что ты это знаешь. — Гарри наклонился, чтобы снова поцеловать его. Он отметил, что они очень хорошо целовались, и потратил несколько минут, чтобы освежить свое представление о том, что Малфою нравилось делать там своим языком. Малфой прервал поцелуй и оттолкнул его. — Я думаю, пришло время тебе ответить взаимностью. Снимай одежду. — Он потянул Гарри за складку на джинсах. Гарри кивнул, наполовину успокоенный поцелуями, и встал, чтобы стянуть джинсы. Он был рад, что предпочел, чтобы они были свободными, так как их можно было легко снять. Его боксеры были далеко не такими красивыми, как у Малфоя, сшитые скорее из хлопка, чем из шелка, но и не гриффиндорского красного цвета. Гарри выбрал синий с серебристым узором пейсли, который, по его мнению, выглядел стильно и, честно говоря, достойно Малфоя. Малфой ухмыльнулся, хотя, то ли в знак признания отсутствия красного, то ли по другой причине, Гарри не спросил, потому что Малфой поманил его, и Гарри запрыгнул обратно на кровать. Как только он оказался достаточно близко, рука Малфоя без колебаний коснулась его члена. Нервная система Гарри чуть не подверглась короткому замыканию — это был первый раз, когда кто-то прикасался к этому месту. Несмотря на их многочисленные жаркие и бурные поцелуи, Джинни никогда не была достаточно смелой для этого, и теперь Гарри был рад этому. Почему-то казалось правильным, что Малфой сделал это, хотя неделю назад он бы так не подумал, глупо посмеялся бы над этим несоответствием. Малфой сжал, и его большой палец прошелся по хлопку. Гарри прерывисто застонал. Это было потрясающее ощущение. Совершенно, ослепительно удивительно. Он хотел разделить это ощущение и положил ладонь на эрекцию Малфоя. Он пристально посмотрел на Малфоя, и его губы дрогнули в улыбке, когда ресницы слизеринца затрепетали и закрылись. Его губы приоткрылись, а бедра задвигались, безмолвно прося Гарри исследовать их. Гарри так и сделал, двигая пальцы вверх и вниз по всей длине члена Малфоя. Шелк был мягким, скользким… каким-то проклятым образом. Гарри отпустил его ровно настолько, чтобы скользнуть рукой вниз по бедру Малфоя, а затем внутрь штанины, задирая подол и беря в руку обнаженный член Малфоя. — Черт, — снова пробормотал Малфой, немного задыхаясь, и Гарри поразился ощущениям от этого. Бархатно-мягкий и такой непохожий на его собственный. Это было чудесно, правда. Ободренный, Гарри потянул другой рукой за шелк, стягивая штаны. Малфой оттолкнул их, а затем передвинул ноги, побуждая Гарри припарковаться между ними. Он уставился на Малфоя, наконец-то обнаженного, и это было самое удивительное зрелище за всю жизнь Гарри. — Твои, — сказал Малфой, и на мгновение Гарри подумал, что он умер и попал в рай подарков, пока Малфой не нахмурился и нетерпеливо не вздернул подбородок. — Твои тоже. «Он имеет в виду штаны, идиот». Гарри отругал себя и постарался не разочаровываться. Потерять штаны. Он толкнул их вниз и в сторону и тут же вернулся к поглаживанию члена Малфоя: те несколько секунд, что он был вынужден уйти, показались ему веками — что, если Малфой передумает за этот короткий промежуток времени? Это могло случиться. — Подойти ближе. — Тон Малфоя был властным, но на этот раз Гарри не возражал против того, чтобы этот придурок командовал им. Он двинулся вверх, пока его член не оказался рядом с членом Малфоя, а верхние части его бедер оказались под его. Чудовищность быть голым с другим мужчиной почти ошеломила его, пока Малфой снова не схватил его за член, и он полностью перестал думать. Некоторое время они гладили в унисон, повторяя движения рук, чтобы не задевать пальцы. Гарри беззастенчиво уставился на тело Малфоя и почувствовал лишь легкий румянец на своих щеках, когда увидел, что Малфой делает то же самое. Малфой поднял палочку в левой руке. — Акцио смазка! — Маленькая бутылочка выскользнула из ящика прикроватной тумбочки и поплыла ему в руку. Малфой улыбнулся и откупорил ее, прежде чем капнуть несколько капель на их члены. Гарри пришлось закрыть глаза от нового ощущения: скользкое блаженство. Он прикусил губу, чтобы не похвалить Малфоя за его талант. Они возобновили поглаживания, и Гарри знал, что ему повезет, если он продержится намного дольше. — Хочешь, чтобы я…? — Да. Черт возьми, да, но… Черт. Мы не можем. — Слова Малфоя зажгли новый огонь в крови Гарри, вплоть до последних двух слов. — Подожди… мы не можем? — Это не сразу пришло мне в голову, но теперь я понял. Мы понятия не имеем, кто наложил на нас проклятие этой связью и почему. Если мы… доведём это до конца, то мы просто можем сделать это постоянным. Гарри замер. — Постоянным? — Да, Поттер, ты болван. Я не могу сказать, что мне не нравился твой новообретенный энтузиазм, и очевидная готовность забыть о нашей прошлой истории, но ты не можешь сказать мне, что хочешь, чтобы это длилось вечно. Гарри нахмурился и взглянул вниз на их возбужденные члены, пытаясь заставить свой вялый разум найти обратную сторону. — Только не это! Это! — Малфой сделал широкий размашистый жест между ними двумя, очевидно, означавший нечто большее, чем порнографическая встреча, в разгаре которой они были. — Ой. — Да… Ты… ты ведь этого не сделаешь, не так ли? — Малфой впервые выглядел неуверенным, и Гарри осторожно скользнул рукой вверх по члену Малфоя, чтобы провести большим пальцем по головке. Он хотел стереть неуверенность и вернуть то сексуальное выражение, которое он привык ценить. — А что, если это уже навсегда? — Гарри спросил. Глаза Малфоя затрепетали и закрылись. — Мерлин, я не могу думать, когда ты это делаешь. — Ну… Тогда, возможно, ты слишком много думаешь. Это может быть вредным для тебя. — Гарри прикусил губу и принялся за дело с новой решимостью. Было бы прекрасно, если бы они не осмеливались заходить дальше, чем сейчас: Гарри был совершенно не против оттащить Малфоя руками и… У него перехватило дыхание. Глаза Малфоя открылись при вздохе Гарри, а затем он с проклятием приподнялся на локтях, когда Гарри наклонился и взял его член в рот. Гарри посмотрел вверх, наслаждаясь изумленным выражением лица Малфоя, прежде чем Тот снова рухнул на спину. — Мерлин, Салазар и Мерлин, — пробормотал Малфой, а затем его пальцы нежно запутались в волосах Гарри. — Поттер, ты меня удивляешь. — Гарри промычал в знак согласия, и, судя по реакции Малфоя, ему это, похоже, понравилось, поэтому Гарри повторил это снова. Затем он надул щеки и начал сосать. Он ожидал, что смазка окажется безвкусной, но, к его удивлению, она оказалась фруктовой. Возможно, что-то тропическое, хотя Гарри был слишком занят, чтобы утруждать себя классификацией этого. Рвотный рефлекс был ужасен, но Гарри обнаружил, что если он сосредоточится на пыхтящих и хныкающих звуках, издаваемых Малфоем, их будет легче игнорировать. Рука Малфоя в его волосах, попеременно сжимающаяся и расслабляющаяся, тоже помогла. — Черт. О черт, Гарри, я сейчас… Это было единственное предупреждение Гарри. Он собрался с духом и попытался взять Малфоя еще глубже. Он крепко держал Малфоя за бедра и испытывал огромное удовлетворение от вибрации, пробегавшей под кончиками его пальцев и во рту. Малфой, должно быть, испытал адский оргазм, судя по дрожи и его отрывистому, бессловесному крику. Гарри медленно отстранился и не потрудился скрыть довольную ухмылку. Рука Малфоя убрала его волосы, прихватив с собой всего пару прядей. — Где, черт возьми, ты этому научился? — Тон Малфоя был резким, обвиняющим. Гарри рассмеялся. — Уверяю тебя, это не из практики, но я признаю, что провел много долгих одиноких ночей, представляя, что бы я хотел, чтобы со мной сделали. Живое воображение и готовность попробовать свои силы приводят к… успеху? Малфой вздохнул, но, казалось, расслабился. — От природы чертовски одарен во всем, — пробормотал он. — Значит, тебе это действительно понравилось, — улыбка Гарри вернулась. — Ты был чертовски великолепен, ясно? Лучше, чем… ну, пока что, кто угодно. Ухмылка Гарри исчезла, и он едва сдержался, чтобы не потребовать знать лучше, чем кто именно и до сих пор? Сила его ревнивой ярости удивила его самого. Может быть, было уже слишком поздно: может быть, связь уже стала постоянной. — Кроме, возможно, меня, — сказал Малфой и быстрым движением перевернул Гарри на спину. У Гарри было всего мгновение, чтобы моргнуть, прежде чем горячий рот Малфоя накрыл его член. Гарри забыл думать после этого, или он просто не мог справиться с этим из-за ритма, который, казалось, постоянно повторялся, прерываемый только шипящими «да» и редкими бессловесными стонами. Это не заняло много времени. Язык Малфоя был настоящим чудом, а его сосательная способность могла посрамить маггловского пылесоса. Он попытался предупредить Малфоя, но успел только воскликнуть «О!», прежде чем кончил Малфою в рот, да так основательно, что тот засомневался, сможет ли он вообще двигаться после этого. Малфой приподнялся и плюхнулся рядом с ним. Они оба долго смотрели в потолок, тяжело дыша и ничего не говоря. Гарри пришлось прикусить губу, чтобы удержаться от бормотания бессмысленных вещей вроде «спасибо» и «пожалуйста, пожалуйста, можем мы сделать это снова?» — Я полагаю, нам следует приложить больше усилий, чтобы определить источник проклятия, — наконец сказал Малфой. — Больше усилий, — решительно сказал Гарри. А потом он хихикнул. Малфой хлопнул себя ладонью по груди. Это задело. — Мерлин, Поттер, тебе, блять, двенадцать? Гарри мог только улыбнуться, потому что Малфой приподнялся и посмотрел на него сверху вниз, и выражение его лица можно было считать только нежным, чего Гарри никак не ожидал увидеть от Малфоя. Никогда. — Идиот, — сказал Малфой и поцеловал его. Они целовались долгие-долгие минуты, пока Гарри снова не стал наполовину твердым, но затем Малфой выгнал его, настаивая на том, что Забини и таинственный Уэстон не обрадуются, если их запрут на весь день. Гарри снова оделся и обменялся с Малфоем еще одним сладким поцелуем, прежде чем спрятаться под мантией-невидимкой. Он проскользнул в открытую дверь и покинул гостиную Слизерина так, что никто ничего не заметил. Только когда он благополучно вернулся в свою гриффиндорскую спальню, он понял, что Малфой назвал его Гарри, всего один раз.