Пурпурное сумасшествие

      Немезида, в силу своих тёмных оттенков, пустующих коридоров и затяжных скрипов где-то в отдалении, всегда оставляла мрачный тревожный осадок. Благо, к нему тоже можно привыкнуть — для Лило Немезида давно перестал быть мрачным, теперь он скорее… грустный.       Триптикон на связь не выходил. Либо снова делал вид, что отключен, либо действительно пребывал без сознания. Девушка не делала поспешных выводов, ее мысли занимали другие индивиды, а если быть точнее — два умалишенных лидера, что устроили какой-то клоунский «Дом-2» и вовсе позабыли о том, что у них, между прочим, война на пол галактики; что у каждого из них за спиной огромная армия, которой нужно управлять; что у них несколько колонизированных планет, за которыми нужно следить…       Лило прижала коленки ближе, сидя на уже привычном плече Мегатрона и медленно додумывая свои мысли. Лорд был на капитанском мостике — ждал Прайма, который вот-вот уже должен был объявиться. Лило не хотела размышлять над тем, чем тот был так занят в своем отсеке — сводило легкие. Зачем ему Прайм для встречи новых на Немезиде гостей? Видимо, нашел повод снова посмеяться над ним — иной причины она не видела.       Тёмный Прайм долго ждать себя не заставил: вальяжно вошёл в отсек, придирчивым взглядом осматривая сперва помещение, потом Мегатрона и даже Лило. В то время, когда взгляд красных линз встретился друг с другом, в оптике Прайма мелькнула нечитаемая эмоция. Мелькнула — и тут же исчезла, как и не было. Лорд Автоботов шёл неспеша, явно растягивая короткий путь до стоящих Мегатрона с Лило и играя на и без того напряжённых нейроцепях главы десептиконов.       На плечевом сегменте Прайма сидела Ева, смотря беспрерывно в одну точку. Бездушный взгляд не выражал ни эмоций, ни чувств. Ева выглядела, как пустая оболочка, натянутая на измученный разум. Она обнимала себя руками, будто в попытке защититься от кого-то. Из-под одежды выглядывали синяки и засосы. Сама девушка не понимала, зачем им вдвоём надо было идти к Мегатрону и молила о том, чтобы не ради повторения того… Случая. В любом случае, Ева была рада прервать то, что было десятками минут раннее.       — И где же новоприбывшие? Я надеялся опоздать, — Прайм с усмешкой смотрит на Мегатрона.       — В пунктуальности тебе не занимать, Оптимус, — тот в ответ издевательски усмехнулся, неспеша поднимаясь с трона и направляясь в его сторону. Лило пошатнулась, вцепившись ладонями в броню для большей устойчивости, параллельно направляя взгляд на молчаливую Еву. Лило со своей участью смирилась, успокоилась, адаптировалась, а вот Еве данный процесс, видимо, давался тяжелее. — Гостей принято встречать на взлетной полосе. На первый раз тебе простительно — о десептиконском взаимоуважении тебе мало что известно.       — Десептиконское взаимоуважение, — Лило прыснула воздухом, сдерживая легкий смех. — Ты серьезно? Кто будет уважать лидера, что в последнюю неделю только и делает, что ползает перед органикой на коленях? К Прайму это тоже относится.       — Лило, — Мегатрон неторопливо обернулся к органике, но та и плечом не повела, встретившись взглядом с алыми линзами. — Будь добра, придержи свой острый язык.       Лило ему не ответила: нахмурила брови и показала язык в ребяческой манере, после чего вовсе отвернулась, прерывая диалог.       — Гостей нет — значит, я не опоздал. Ты, видимо, не знаком с автоботской логикой, Мегатрон, — Прайм улыбается ещё шире. Ева в такие моменты думает, что если ещё чуть-чуть, то мягкий металл просто треснет, — но твоя подруга права. Кто бы мог подумать, что могучий Мегатрон любил работать глоссой во всех смыслах? — мех делает шаг навстречу Мегатрону, оказываясь фейсплейт к фейсплейту.       — Кто бы говорил, — подала слабый голос Ева. Близость Лило придала ей немного уверенности, — мы именно поэтому и опоздали.       У Евы начинала болеть голова от происходящего бреда, а плохие мысли лишь усиливали это. Кто мог прилететь на эту версию Немезиды? Ева не могла даже предположить, но что-то ей подсказывало, что ничего хорошего от этого ждать не стоит.       — Это ты нас задержала, — невзначай отвечает Прайм, будто хвастаясь перед Мегатроном и Лило. Девушка на плече десептикона что-то буркнула, а потом вздрогнула, сдерживая очередной смех.       — Я не понимаю, — она глубоко вздохнула и вернула спокойное выражение лица, оборачиваясь к Мегатрону. — Я не понимаю, зачем тебе Прайм для встречи и я тем более не понимаю, зачем здесь мы.       — Зачем здесь Ева — вопрос к Прайму, а вот причина твоего присутствия тебе уже известна, — Мегатрон часть вопроса о присутствии Оптимуса проигнорировал. Лило нахмурилась, закатила глаза и подперла голову кулаком, устало вздыхая: ясно дело, говорил он именно о вирусе, хотел иметь дополнительный козырь на своих солдат. Она покрутила пальцем у виска, посмотрев на подругу по несчастью. Мегатрон в это время обошел Прайма, направляясь к дверям.       — Не боишься, что я подговорю одного из них и сбегу от вас всех к чертовой матери? — Лило продолжила свой насмехательский лепет, растягивая на лице притворную улыбку. В ответ ей прозвучало приглушенное гудение — видимо, тот устал от шуток органики. Впрочем, это была и не шутка — Лило была на это способна, но вряд ли она, в силу своей отзывчивости, бросит подругу одну.       Именно по этой причине их держали в разных точках корабля, в отдалении друг от друга.       — Поверь мне, ты скорее предпочтешь сидеть на Немезиде, чем улетать с кем-либо из них, — шутка Лорда уверенность девушки не пошатнула, наоборот, раззадорила легкий азарт: а почему нет? Лило хотела вставить ему колкое словечко, но Мегатрон ее перебил. — Ни с первым, ни со вторым тебе не захочется иметь дело.       Он, в любом случае, не мог этого знать.       — Если Лило не захочет сбегать с ними, то сбегу я, — Ева, кажется, окончательно взбодрилась. Поудобнее устроилась на Прайме, расправила плечи, — никто во всех вселенных не может быть хуже вас. Даже сам Юникрон будет милее, чем вы, ёбаные ублюдки, — гнев Ева разжигала в себе умело. Он подпитывался страхом перед мехами.       — За эти слова ты ответишь, — Прайм направился за Мегатроном, но как бы невзначай разговаривал с Евой, — я найду твоему языку ещё очень много применений.       — Я знаю. Так было бы в любом случае, — Ева безынтересно наблюдала за плывущими мимо фиолетовыми стенами Немезиды. Иногда она смотрела в спину Лило, будто пыталась понять, есть ли у неё какой-то план, потому что планы Евы всегда были не самыми лучшими.       Прайм совсем скоро нагнал Мегатрона, чтобы идти с ним ровно в шаг, а не отставать за спиной меха.       — Признаюсь честно, ты меня заинтриговал, Мегатрон.       — О, они тебе понравятся, — десептикон пропустил смешок, в преддверии очередного веселья: так и ждал, как Тарн с Оверлордом будут смотреть удивленными фейсплейтами на их нового союзника. Лило же улыбалась почти по той же причине: шуток о связи между этими двумя мехами станет больше вдвойне. И без того десептиконы вечно и шептались, что Лорд чрезмерно озабочен лидером автоботов, а тут, получайте — прямое доказательство.       — Я найду твоему языку применение, — Лило, спустя время, не сдержалась от передразнивания, осматривая коридоры Немезиды. Шаг был неторопливым, позволял обдумать пугающие мысли. На очередной план побега было решиться тяжело, но девушка теперь действовала скорее из чистого веселья. Истерического веселья. — Нашел бы лучше кибертронского психиатра, он вам двоим пригодится. Впрочем, думаю, Оверлорд сойдет. Как тебе психиатр-шестифазник, Мегатрон?       — Ты сегодня на удивление болтлива, — на вопрос Мегатрон предпочел не отвечать. Не то чтобы он волновался о возможности очередного побега — нет, просто устал продолжать давать пищу колким фразам своей органики. Лило не разочаровалась его молчанию, вместо этого готовилась к встрече. Двери на взлетную полосу уже показались в конце коридора.       — С умными людьми всегда хочется разговаривать, Мегатрон. Я здесь — и Лило разговорилась, — Ева часто за собой замечала, что во время стресса начинает нести откровенную пургу. Это её немного успокаивало, но порой она не видела рубежей, которые не стоило переходить. Например, один из таких — это дерзить лорду Мегатрону. С другой стороны, сидя на Прайме бояться нужно было только его, и никого больше. Ева откинула голову назад, теперь следя за потолком Немезиды.       — Когда ты молчишь, моя Искра, ты выглядишь умнее, — Прайм улыбнулся браваде Евы. Но улыбка быстро скрылась за закрывшей её боевой маской. Оптимус Прайм не любил представать перед новыми лицами без этого. — Твоя органика сказала… Оверлорд? Огромный мех, покрашенный в розовый, любящий органическую живность и спасающий всех вокруг? Если в этом мире он не безумный психопат, то я буду разочарован.       — Безумнее вас обоих уже никого не будет, смирись, — Ева хмыкнула, а внутри неприятно потянуло. Если новоприбывший — этот тот персонаж, о котором она думает, то этой планете осталось недолго. Другое дело, что и Прайму с Мегатроном — тоже.       — Розовый? — Мегатрон переспросил услышанное, переглянувшись с Лило, — любитель органической живности? — послышался сдавленный смех. Девушка же молчала, настойчиво потирая пальцами круги на висках. — Нет, он, конечно, та еще заноза в корме, но не настолько.       — Да, стать целью безумного психопата — еще одного — не было моим планом на сегодня, — Лило отвернулась в сторону, тяжело вздыхая. Может, произнесенные ранее слова и не были хорошей затеей? Пожалеть она успеет потом, а сейчас следовало быть максимально незаметной, дабы не привлечь лишнего внимания. У нее это, конечно же, не получится.       Механические двери, ведущие на взлетную полосу Немезиды, послушно раскрылись перед двумя горе-лидерами. Лило зажмурилась, когда яркий свет ударил в глаза. Шаг не прекращался, Мегатрон даже не замедлился, сразу направляясь к уже стоявшему шаттлу. Все же, опоздали. Впрочем, ни первого, ни второго это не волновало.       Двое вышеупомянутых десептикона уже стояли там и, в очередной раз, о чем-то дискуссировали. Вид их не внушал ничего хорошего и обнадеживающего: оба высокие, оба с тоннами тяжелой брони и гудящей гидравликой. У Оверлорда она гудела сильнее, оно и не удивительно — он, пока что, был самым высоким на этом корабле и весил, скорее всего, не меньше. Лило поджала ноги ближе, обнимая колени и пряча в них половину лица. Второй, судя по всему — Тарн, был в уже привычной знакомой маске и каждый раз от взгляда на него хотелось усмехнуться, но желание сразу пропадало от брезгливого взгляда в свою сторону.       Отличный план, Мегатрон, надежный, как швейцарские часы. Почему бы и не активировать спящий вирус в двух наиболее убийственных машинах? Лило просто хлопала ему стоя.       — Мегатрон, я официально заявляю: ты идиот. Как можно называть тупой меня, если всю херню творите здесь вы?! — Ева закрывает лицо руками, не желая смотреть на новых мехов. — Я окружена идиотами, — потом всё же отрывает ладони от лица и встречается взглядом с оптикой Оверлорда. Тот открыто ухмыляется. — Вот он-то меня и понимает.       Ева истерически рассмеялась, готовая спрыгнуть с Прайма и расшибиться насмерть. Но тот предусмотрительно выпустил штекер, который грубо зафиксировал девушку на месте.       — Хватит истерить, — Прайм звучал зло.       — Да пошёл ты нахуй. Пошёл нахуй Мегатрон и вся Немезида в придачу. Чтоб вас черти в Аду ебали, — Ева выдохлась и замолкла. Она понимала, что больше ни в чём не было смысла. Огромные страшные десептиконы словили Вирус на несчастную Лило, а под раздачу рискует попасть и Ева. Даже больше, чем раньше.       Минуту царило мертвое молчание. Ровно через минуту силуэт Тарна напрягся, гудение следом усилилось. Лило сжалась, ненароком поглядывая на подругу: хотелось сказать что-нибудь утешающее, но она предпочла промолчать.       А потом разразился хохот. Оверлорд смеялся. Смеялся так, что согнулся дугой и оперся манипуляторами о серво, чтобы утихомирить взвинченную вентиляцию. Тарн сразу пихнул его локтем, но тот, в ответ, рассмеялся еще сильнее.       — Оверлорд, заткнись. Ты позоришь всю нашу фракцию, — лидер ДПП прошипел сквозь стиснутые денты, чувствуя лично на себе весь позор от одного лишь взгляда Мегатрона. Сам лидер казался спокойным — молча ждал, когда волна хохота шестифазника прекратиться.       — Я позорю?! — он довольно прохохотал, — это я позорю нашу фракцию? А, то есть, Мегатрон с его питомцем и очередным клоном Прайма не позорят? — он тяжело провентилировал системы, еле успокаивая свое веселье. — Уверен, что это я позорю десептиконов, Тарн?       — Если ты не заткнешься, Праймусом клянусь, я…       — Всё в порядке, Тарн, — Мегатрон, наконец, подал свой равнодушный голос, сложив манипуляторы у честплейта. — Оверлорду надо привести процессор в порядок, ничего нового.       — Зато вы, как обычно, поражаете мое воображение, — шестифазник продолжал бесстыдно улыбаться, так и не утруждая себя рассмотреть органику. Его сейчас больше волновал лидер десептиконов и его хмурый фейстплейт. — Это что, очередной план победы над автоботами?       Лило не сдержалась и прыснула от смеха, но сразу прочистила горло и умолкла.       — Хорошо, я не разочарован. Это действительно безумный психопат, — Прайм игнорирует, что Оверлорд назвал его «очередным» клоном. Тёмный Прайм знает, что он лучшая версия из всех миров, а не очередной мех с Матрицей в честплейте, — но розовый ему шёл больше. Может, перекрасим?       Прайм подходит ближе к Тарну и Оверлорду, смотря снизу вверх на шестифазника. Ева сжимается, понимая, насколько огромна эта… Махина. Девушка даже немного жалеет Лило: если однажды Оверлорд захочет её взять, то Лило понадобится помощь хирурга для зашивания разрывов. Еву одолевает легкое наваждение дежавю, которое она сразу смахивает.       — Это план, но не для победы, — Ева подаёт голос, но штекер тут же выворачивает ей руку. Девушка шикает, — блять, да молчу я, молчу!       Тёмный Прайм же спокойно выдерживает на себе взгляд Оверлорда и его давящее ЭМ-поле. Внимательно изучает эту новую и интригующую версию старого знакомого. Переводит взгляд на Тарна.       — О, тебя я тоже помню, — мех безынтересно всматривается в прорези маски, — тебе изменение к фейсплейту не пошли. Буквально.       — Тск, — Тарн цокает, борясь с желанием шагнуть назад дальше от чрезмерно любопытного автобота, но удерживает себя, переводя взгляд на своего лидера и излишне презрительно озадачиваясь резонным вопросом. — Кто это?       — Так видно же, кто, — Оверлорд, приставив ладонь к подбородку в задумчивой манере, насмешливо склоняется в бок, осматривая Оптимуса. — Оптимус Прайм, точнее, его клон. Клон для более интересной интерфейсной игры Мегатрона, да? Еще и с вопящей органикой, — шестифазник склонился ниже, почти вплотную к Прайму, дабы рассмотреть Еву — уж больно интересный феномен разворачивался перед ним. — Это здесь традиция такая, животных заводить?       — Это настоящий Оптимус Прайм, просто, — Мегатрон пропускает очередной вздох, но все же держит задорную улыбку: картина была до боли смешная. — Просто из альтернативной вселенной. Это долгая история.       — Здесь заводят не животных, а кое-что другое, — Прайм не отстраняется. Его совершенно не пугает странный Оверлорд, — хочешь присоединиться? Места всем хватит. Я проверял.       Ева беспомощно смотрит на Лило, одними глазами умоляя прекратить это представление. Всё, что происходит, пугает девушку. Тёмный Прайм, может, давно не отдавал себе отчёт, что и кому говорил, но Ева-то прекрасно понимала.       Прайм тем временем продолжал.       — … было время, когда мы штурмовали Гаррус-9. Было весело разгромить твой бункер со спасёнными из захваченных колоний; ещё веселее было развлекаться с тобой. Клянусь Праймусом, я тогда впервые увидел, как Проул улыбнулся.       — Гаррус-9, говоришь? — Интригует. Шестифазник выпрямляться не спешил, сохранял прежнее положение, а вот Тарн поспешил обойти двух ненормальных по широкой дуге и подойти к Мегатрону. Даже он наблюдал за ними с излишним весельем. В процессоре все еще висел вопрос: что здесь происходит? — Раз уж мы вспоминаем наши победы, смею отметить, что помню хорошую битву с автоботами. Ты был, как и всегда, незабываем: единственный выжил, единственный, кого успели эвакуировать до того, как я засунул…       — Оверлорд! — Лило, прочитав взбудораженный взгляд Евы, все же вытянула шею и переняла все внимание на себя. Примерная картина, описывающая шестифазника и его характер, уже была представлена. Видимо, теперь ее очередь продолжать это дерьмовое шоу. — Не вежливо игнорировать доверенное лицо Мегатрона, — она уперла руки в бока, неустойчиво пошатнувшись: Мегатрон то и дело пропускал смешки, отчего броня лишний раз дрожала.       — Доверенное лицо? — Тарн оживился, оборачиваясь к органике.       — Самопровозглашённая, прошу заметить, — Лорд поправил свою Лило, но та совершенно не внимала его словам.       — Лило, — она протянула руку, но, осознав свою нелепость, сразу ее убрала. Шестифазник все же выпрямился, фокусируя оптику на органике. Вот тут-то девушка и пожалела, поджав ноги обратно к себе, но молчать не стала, а разбавила напряжение очередной шуткой. — Будь добр, не пугай Прайма, он и так на взводе из-за конкурентов.       — О, он на взводе всегда. Что-то не так сказала — на взводе; что-то не так сделала — на взводе; живу — на взводе; мертва — тоже на взводе… — Ева тяжело вздохнула. — Меня зовут Ева. По мнению Прайма я его Бондмейт. Будущий. По мнению всех адекватных существ — я заложница. По мнению Мегатрона, — Ева кинула быстрый взгляд на лорда Десептиконов, — Я думаю, что он меня недолюбливает. Так что ты там говорил по поводу того, кому кто и куда что-то засунул?..       Прайму надоедает слушать этот лепет: он убирает штекер и берёт Еву в манипулятор, едва сжимая. Этого достаточно, чтобы выбить из её тела весь дух.       — Ева, помолчи. Иначе я в своих воспоминаниях уйду так далеко, что тебе это точно не понравится, — и ставит обратно к себе на плечевой сегмент. Девушка не в силах удержатся на ногах и падает, больно ударяясь лицом о металлический выступ брони.       Во рту Ева сразу же чувствует неприятный металлический привкус. Собирая во рту кровавую слюну, сплёвывает на пол.       Лило пихает Мегатрона в шлем, хмурясь ему в оптику. Лорд намека девушки не понимает, отчего ее недовольство только растет. На самом деле, Лило понятия не имела, на кого злилась: на Прайма, что обходился с Евой… жестоко; на Еву, что не следила за своим языком; или на Мегатрона, что позволял всему этому произойти?       — Да все уже поняли, что ты страшный и опасный. Или ты стараешься впечатлить Оверлорда? Признайся, тебе нравятся большие коннекторы. Именно поэтому мы остались на этой Немезиде, рядом с Мегатроном, — Ева подмигивает Лило. Мрачное веселье начинает заполнять её мысли.       — О, как мило, я и не думал, что кто-то так сильно старается впечатлить меня, — Оверлорд неохотно переводит взгляд с Лило на Еву, а затем Оптимуса. Шлак его знает, что за психоделика здесь происходит — но ему она определенно нравилась. — Не волнуйся ты так, Прайм, я уже впечатлен всем шоу, что вы тут устроили.       Шестифазник в насмешливо-дружелюбной форме похлопал Прайма по плечевому сегменту, а затем двинулся к Мегатрону.       — И так, доверенное лицо Мегатрона, говоришь?       — Да, — Лило кивает, — он прямо шагу сделать без меня не может, клянусь. И не только шагу, поверь, на этом корабле всякое происходило. Расскажу как-нибудь… — Лило замолкает, цепляясь ладонями за броню, когда Мегатрон повел плечом с намеком органике замолчать.       — Да трахают они нас! Трахают! — Ева повторяет по слогам. Крутанувшись вокруг своей оси, она поворачивается к уходящему Оверлорду. — Мегатрон трахает её, Оптимус — меня. Да и мы все тоже трахаемся. Об этом знает каждый десептикон на Немезиде. У каждого здесь есть огромная видеозапись, где…       Ева договорить не успевает: кашляет, понимая, что почти сорвала голос. Она совсем не хотела кричать всё это на оптике нескольких мехов, но нервы были ни к чёрту.       — … я имела в виду, что у нас же всех нет друг от друга секретов, верно? — Ева отчасти преследовала вполне рациональную цель. Если Оверлорд уже заражён Вирусом — а он заражён — то такие речи точно заставят его что-нибудь придумать. Ева не надеялась на спасение, но попытка была не пыткой.       Оверлорд обернулся к вопящей органике, дослушав ее речь до конца, а затем к Лило, уже озадаченно осматривая ее уставший вид.       Лило боролась с желанием шлепнуть себя по лицу на громкие слова подруги по несчастью. Об аккуратности Ева не знала, видимо. К делу стоило подходить тонко и тихо, а она, как обычно, на манеру Мегатрона, шла на таран. По прямой. Ладно, дала Оверлорду почву для размышлений, только дальше с этой почвой придется иметь дело именно Лило.       — Не обращай внимания, — Мегатрон развернулся, возвращаясь внутрь корабля, — обсудим все в переговорном зале.       — И надолго Прайм с его органикой здесь? — Тарн сразу поспешил следом, а шестифазник наоборот, ждал, пока за ними последует Оптимус и он пойдет последним. — И в чем причина их затяжного пребывания?       Тёмный Прайм несколько затяжных секунд смотрит на Оверлорда, а потом, пожимая плечами, идёт за Мегатроном, открывая для шестифазника спину. Мех не боялся Оверлорда. Прайм знал, что по характеристикам тот действительно превосходит его в боевой мощи, но сила оружия — это ещё не всё. Было кое-что, что намного важнее больших пушек.       Ева же глаз с Оверлорда не сводила. Её не заинтересовал Тарн: тот был слишком предан Мегатрону. А вот Оверлорд — это совсем иное дело. Тёмного Прайма, конечно, эта заинтересованность Евы во враге ни капельки не нравилась. Но это была проблема, которую можно было легко решить: стоит лишь припугнуть Еву, как та опять обретёт взгляд избитого животного.       — Скука, — Оверлорд насмешливо ответил на вопрос, перебивая своего лидера. — Я же уже отвечал на твой вопрос, Тарн.       — Будь добр, помолчи, — Тарн недовольно прогудел ему в ответ.       — Всю правду говорит, — Лило невзначай буркнула, потирая ладонью затекшую шею и оборачиваясь назад. — Скучно, вот и веселятся, как могут. Не каждый день встретишь своего главного врага в образе… союзника. Понимаешь?       — Я думаю, что здесь замешаны куда более глубокие чувства, чем веселье, — Ева свешивает ноги и болтает ими в воздухе, — знаете, я думаю, что Мегатрон и Оптимус Прайм в каждой вселенной должны стать Бондмейтами. Тогда война закончится, Кибертрон расцветёт, а эти двое обретут то, что так долго искали. Очевидно, что между ними давно была скрытая любовь, — Ева вспоминает фанатские теории из прошлой жизни и ухмыляется. Кто же знал, что они окажутся правы, но куда в более извращённой форме?       — Да нет тут никакой любви, — Лило подпирает голову кулаком, собирается продолжить, но замолкает под натиском оптики Мегатрона. Лорд, убедившись, что та прекратила глупый лепет, вернул внимание к Оптимусу.       — Успокой свою органику, будь добр, — Мегатрон опускает раздражённый вздох. Ева начинала докучать, не только тем, что несла какой-то бред, но и тем, что всё внимание Лило переключалось на неё. Это давило, разжигало ревность под корпусом, что сразу нагревался.       — Что, на больное давит, а? — Оверлорд давит одну из своих мерзких улыбок, вызывая у двух десептиконов лишь удрученный вздох. Мегатрон мысленно спрашивает себя: всегда ли шестифазник был таким надоедливым? — Зачем же так грубо с органикой, она может быть довольно забавной и без применения силы.       — «Успокой свою органику», — Ева, на манер Лило, стала передразнивать меха, — меня успокоит только контрольный выстрел голову. Послушайте меня и этого большого умного парня, — Ева вновь кидает быстрый взгляд на Оверлорда. Тот действительном смог заинтриговать девушку, — и вообще, что, правда глаза колет? Я готова сделать предположение: каждый из вас двоих ищет в нас с Лило замену друг другу, а Вирус и Дефект — это отговорка. Но к чему эти полумеры?..       Ева не успевает договорить. Опять возвращается штекер, но в этот раз не связывает девушку, а устремляется ей в рот. Прайм удовлетворённо тушит оптику: приятные ощущения на штекере и никакого бредового лепета близ аудиосенсоров. Мех готов был слушать только стоны Евы, а не пустую болтовню.       Девушка старается сжать зубы, но чувствует лишь боль. Конечно, нанести реальный вред даже столь малой части меха она не в силах. Остаётся только позорно мычать и пускать слюни.       — Ева просто любит поговорить, Мегатрон. Она в этом так похожа на тебя, — ЭМ-поле Прайма едва касается поля Мегатрона. Не столько в попытке счесть чужие эмоции, а с желанием подразнить. Тот в ответ оставляет своё ЭМП закрытым, чтобы не доставлять излишнее удовольствие окружающим его мехам, особенно Оптимусу — это уже стало своеобразной игрой. Лило обернулась к его шлему, а затем вовсе припала к металлу, о чём-то шепча прям в аудиосенсор.       Затем Мегатрон смеётся, а Лило оборачивается к Еве и машет ей ладонью, хитро улыбаясь. Что от неё хотели ни Ева, ни другие не поняли, но на душе повисло неприятное ожидание чего-то страшного и неизбежного. Или Лило махала вовсе не ей, а Оверлорду?       — Чью голову? — позади почти грохочет голос шестифазника.       Говорить со штекером во рту и улыбаться невозможно, но Ева отвечает на жест Лило активным маханием рукой и подмигиванием. Это выглядит больше, как приступ, нежели какой-то осмысленный жест. Прайм тяжело вентилирует, наблюдая за этим. Ни Ева, ни Мегатрон сговорчивости не проявляли. И действительно были друг на друга очень похожи, как бы каждый из них не хотел признавать это.       — Какую голову? — Тёмный Прайм едва поворачивает шлем назад, чтобы внимательно осмотреть Оверлорда. — Если ты хочешь оторвать чью-то голову, то такая возможность обязательно представиться тебе в скором времени.       — Я не тебе, Прайм, а твоей органике. Успокоит её контрольный выстрел в голову, а в чью? — Оверлорд в миг направил внимание к Еве, с некоторым раздражением наблюдая за штекером в ее рту.       Прозвучал свист, механические двери раскрылись, впуская в переговорную. Лило сидела молча, но выглядела излишне спокойной и довольной. Возможно, у неё началась стадия истерии… А возможно, она придумала план… План Лило не придумывала, наоборот, размышляла, как остаться на Немезиде, а не быть похищенной одним очень большим десептиконом, что шел позади. Слишком много мыслей мучали голову.       Тёмный Прайм хмыкает, а после, с громким и пошлым звуком, штекер выходит изо рта Евы. Та сперва задыхается, потом кашляет — и вдруг неожиданно чётко произносит.       — В его, — костяшками кулака едва-едва стучит по шлему Прайма. — Если в этой большой, чёрной, безумной голове появится одно лишнее отверстия, а в груди — дыра с один хороший плазменный выстрел, то все мои проблемы, как по мгновению волшебной палочки, исчезнут.       Прайм удовлетворённо урчит механизмами. Ненависть Евы, её эмоции и чувства, направленные в его сторону — всё это подкармливало огромное эго меха. Ева думает, что от него зависит только её жизнь, но это не так. От него зависит и её ненависть.       Оверлорд находил беспомощность органики почти очаровательной: что, в особенности, Лило; что Евы. Эта бессмысленная борьба даже напоминала ему о чем-то, но о чем конкретно десептикон решил не думать, мотнул шлемом и вошел в переговорную последним. Двери с шипением закрылись.       — Присаживайтесь. Обсудим общее расположение дел, — Мегатрон небрежно махнул манипулятором, призывая остальных занять места. Лило, вытянувшись, осмотрела ранее невиданное помещение, после чего обернулась к Еве проверить, в порядке ли та и не нагнули ли ее уже при всех.       Ни Старскрима, ни Саундвейва, на удивление, видно не было, благо, на общем столе сидел Лазербик — это несколько успокаивало. Мегатрон решил переговорить лично? Тогда зачем здесь Прайм? Хвастается перед ним? Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Лидер десептиконов, прежде чем сесть во главе стола, опустил Лило на поверхность. Та почти сразу устремилась к птице.       — Он… Он будет присутствовать? С чего бы такое доверие? — Тарн задался вполне резонным вопросом, сверив Оптимуса неодобрительным взглядом. На его органику смотреть тем более не было желания. И как он только разрешил ей сидеть на своем корпусе? Впрочем, касательно Мегатрона у него таких вопросов не возникало: хочет — его право.       — Тарн, успокой свои платы, он — союзник, — Мегатрон сел в привычной вальяжной позе, от которой Лило вечно хотелось закатить глаза, но ее внимание сосредоточилось на Лазербике, которого она вежливо гладила по шлему.       — Сою-юзник, — шестифазник медленно протянул, придавая слову двоякое значение.       — Партнер по бедам с башкой, — Лило тихо усмехнулась, снова прочистив горло от направленного на нее взгляда.       Прайм сел прямиком напротив Мегатрона, принимая позу куда более раскрепощенную. Лорд Автоботов выглядел так, словно пришёл не на переговоры, а к проститутке, которая сейчас станет ему отсасывать. Мех даже убрал боевую маску, открывая всем присутствующим ухмылку на фейсплейте.       Еву Прайм милостиво поставил на стол близ Лило. Мех понимал, что человеку, так или иначе, нужна социализация. Договориться о чём-то с Лило в таком положении Ева не сможет, а постоять рядом и насладиться человеческим обществом — вполне.       Ева времени не теряла: она подошла к Лило ещё ближе, с настороженностью смотря на Лазербика. Ей не нравились кассетники Саундвейва, как и любые другие животные в целом.       — Скорее, партнёр по скоростному изнасилованию органики, — Ева с вызовом посмотрела на Прайма. Тот в ответ лишь улыбнулся ещё шире, обнажив белоснежные денты.       Десептиконы на развязное поведение Оптимуса решили никак не реагировать: по взгляду Мегатрона, что был устремлен на Прайма, читалось лишь соперничество. Лило эту перестрелку оптикой видела, мысленно гадала, перед кем они так выделываются, впрочем, лучше было и не знать.       — Так, это очередная планетка под киберформирование? — Оверлорд обернулся к своему лидеру. Лило в тот же момент пошатнулась, направив взгляд в ту же сторону, нахмурила брови и прекратила гладить птицу. Лазербик приветливо потерся шлемом о руку, придвинувшись к ней ближе, но сейчас органике было не до него. Внутри начинал вскипать гнев, смешанный с страхом.       — Что?! Какое еще киберформирование? — внутреннему возмущению не было предела. Договоренность была: Лило сидит на корабле — Землю не трогают, а тут, прям перед ее лицом, договоренность нарушали. К слову, Мегатрон был вынужден согласиться по другой причине: Лило грозила наглотаться мыла и покинуть этот мир уже навечно. — Ты обещал мне.       — Прошу, Лило, помолчи. Органическая жизнь не стоит того, чтобы за нее так бороться, — Тарн ответил за лидера, пока тот продолжал молча наблюдать за возмущением органики. Лило ненавидела столь довольное выражение его фейсплейта, чувствовала себя цирковой мышью.       — Да знаешь ли ты, Тарн, что две органики, которые находятся перед тобой, стоят многим больше, чем все ваши поганые жизни вместе взятые, — Ева стряхнула со своих плеч невидимую пыль, — и это не мои мысли, а этих двух Лордов. Так что я бы на твоём месте такими утверждениями не разбрасывалась.       Прайм удовлетворённо загудел внутренними механизмами. Непозволительная фривольность в кибертронском обществе, но ему было всё равно.       — Ты права, Ева. Твоя жизнь стоит многим больше других. Поэтому мы и хотим киберформировать Землю, не так ли?       Ева хмыкнула, а после повернулась к Мегатрону, весело улыбаясь. На эту версию Земли ей было откровенно наплевать.       — Это что, из-за меня что ли? Обиделся, когда я в очередной раз уничтожила твою псевдокоммунистическую позицию, м?       Лило нападок Евы не оценила, а поддакивания Прайма — тем более.       — Ева, пожалуйста, — она шикнула на подругу, неуверенно шагнув в ее сторону и перегородив путь к Мегатрону. Лило продолжила, уже шепотом, — я пытаюсь исправить положение. Ты можешь усложнить мне задачу.       — А что, я его бояться должна? Его? — Ева с насмешкой посмотрела на Лило. — Посмотри, какой у меня защитник. Стоит целой армии. К тому же мы все так близки, что уже почти одна семья! — девушка обошла Лило, остановившись аккурат напротив Мегатрона. Упёрла руки в бока. — Давай, колись, что ты там на этот раз придумал. Обещаю пожалеть твои потуги в захват мира.       Ева знала, как это всё выглядит со стороны, но её провокация не была лишена смысла. Девушка просто выбрала иную тактику. Еве очень нужно было привлечь внимание определённого меха. Прайм к тому времени опёр шлем на кулак, с интересом наблюдая за представлением одного актёра. Возможно, он перестарался, и теперь Ева немного тронулась умом.       — Нет, почему же, — а вот Мегатрона реакция, наоборот, забавляла. Фокусировать оптику на Еве он не спешил — одаривал вниманием только Лило и ее недоверчивое выражение. Впрочем, все такое же очаровательное. И пока Тарн думал, чего они вообще советуются с органикой, а Оверлорд наслаждался картиной, их лидер продолжил словесную перепалку, уже обращаясь к Еве. — Твоей версией Земли займусь не я, меня волнует только эта.       — Мы же договаривались, — Лило вернула взгляд к десептикону. Тело начинало потряхивать. — Вот только не надо затирать мне ваше «вы были обмануты» и прочее, я свое условие выполняю. Выполни и ты свое.       — Мегатрон уже что-то пообещал нашему человечку? — Оверлорд упер шлем в ладонь, с излишней наигранной нежностью наблюдая за Лило. Лило, у которой медленно сдавало терпение. Местоимение «нашему» было услышано и Мегатроном, и органикой, отчего первый загудел несколько громче, а вторая предпочла промолчать.       Никто не озвучил ответа на его вопрос. Пока что.       — Так какой у нас план? — лорд автоботов повторил вопрос Евы, но несмотря на несерьёзный вид звучал крайне сосредоточенно.       — План, в первую очередь, заключается в истреблении автоботов, — Мегатрон сложил манипуляторы на столе, чуть подаваясь вперед к органике, словно объясняя ребенку примитивные истины этого мира. Лило вовсе притихла, в очередной раз прокусывая свой язык, — договоренность была о сохранении планеты в целостности, но не уточнялась, в каком состоянии она сохраниться.       — Уточняла, не води меня за нос! — Лило всплеснула руками и укоризненно направила указательный палец в сторону лорда, желая проткнуть ему искру. — Я, ожидая вот именно эту фразу, сразу тебе сказала, что планета обязана остаться нетронутой, что человечество не подвергнется истреблению, ровно как флора и фауна.       — И ты ему поверила? — Оверлорд усмехнулся, наконец обнаружив ответ на свой вопрос. Веселья не сдерживал: откинулся на спинку кресла и скрестил манипуляторы у честплейта. Лило держала строгий взгляд на оптике Мегатрона, хоть и некоторая обида от слов шестифазника ее задела. — Серьезно? Да, даже мне вас — людей — жаль.       — Ты реально ему поверила? — Ева через плечо обернулась к Лило. — Кому ты поверила? Существу, которое собственный дом не пощадило? Тому, кто обманул, возможны, миллиарды идиотов, которым нужна идеология? Ему поверила? А ещё меня называют лгуньей, — Ева повернулась полубоком, встретилась взглядом с Праймом…       … и тут же опустила взгляд в пол.       — А ты чего молчишь? Мегатрон, между прочим, говорит об автоботах.       — Об автоботах из этого мира, моя Искра. Ты не можешь этого не понимать, — Прайм полностью скопировал тон Мегатрона.       — А что мне оставалось?! — Лило сжала ладони в кулаки, полностью окунаясь в чувство беспомощности. Обвели вокруг пальца и, что более обидно, планов по спасению родного дома у нее теперь не было. — Сбегать вечно от них и рисковать не только своей жизнью, но и всей планетой? Или попытаться убить их? А, или, может, мне надо было просто взять пистолет и выстрелить себе в башку?!       Слова лились чистым ручьем, Лило и сама не понимала, какие фразы из нее вырывались. Лишь когда вулкан эмоций немного спал, она выдохнула и, разжав ладони, отвела пристыженный взгляд в сторону.       По помещению раздались хлопки — Оверлорд аплодировал. Хотел было даже встать, но решил, что и без этого атмосфера будет накалена пуще прежнего.       — Чего ты хлопаешь?! — Лило обернулась к шестифазнику. — Вам всем так чертовски весело, но мне — ни хрена. Я буквально продала себя в обмен на безопасность миллиардов, мать его, жизней, а мне еще и смеются в лицо!       — А что? — Ева ничуть не была удивлена вспышкой гнева со стороны Лило. Наоборот, это позабавило лишь сильнее. — Убить себя — это не просто хороший вариант. Это единственно верный. Смирись, Лило. Ни у нас лично, ни у тех, кто с нами связан, никогда не будет «долго и счастливо». Смерть — это единственный способ избежать, — Ева обвела рукой помещение, — наших дорогих друзей. Хотя, зная их упорство, они даже до другого света доберутся. Туда им и дорога. Прямиком в пекло Ада.       Тёмный Прайм неожиданно громко хлопнул ладонью по столу. Ева подпрыгнула, и вся кровь схлынула с её лица. Страх забился где-то в районе глотки. Или туда поднялось испуганное сердце?       — Довольно этого фарса. У всего должна быть мера, — от былого веселья лорда автоботов не осталось и следа. Теперь его ЭМ-поле выражало неподдельную ярость, — замолчи, или я вырву твой язык с корнем.       Ева не знала, что именно так взбесило Прайма. Вероятно, её рассуждения о собственной смерти. Эта тема была особенно болезненна для меха. Но ничего не оставалось: Ева медленно кивнула, признавая поражение, и умолка.       — Да пошел ты к черту! — а вот Лило переключила свою ярость на Оптимуса, — Никто не давал тебе права ее затыкать! Угробил свою Еву, ну так подумай своими отсталыми микросхемами, может ты что-то сделал не так? Хотя бы чуть-чуть? Нет? Так сложно просто покрутить свои шестеренки?!       — Лило, прекрати кричать, — с другого конца стола послышался голос Мегатрона, он, видимо, сам устал от громких дискуссий. Лило его даже не услышала — настолько у нее кипела злость в голове. Так и хотелось просто организовать массовое истребление всех, кто был на этом корабле, да только Триптикон такой участи не заслужил. А, может, и оценил бы. — Твой лепет ничего тебе не даст.       — Я не с тобой разговариваю, замолчи, — она рвано отрезала, слабо прокашлявшись. Оверлорд сдержал смешок, но легкий свист вентиляции все же проскользнул. Никогда не думал, что ярость органики может казаться такой привлекательной… Обычно, они вызывали чистое отторжение или смех, но сейчас… Сейчас хотелось вытягивать из Лило все больше эмоций, до ее полного опустошения.       — Спасибо, Лило, — Ева отвечает значительно тише, чем говорила раньше, — но не надо с ним спорить. Поверь, он никого, кроме себя и иногда Мегатрона, не слушает и слушать не станет, — страха, навеянного Праймом, хватило ненадолго. Ну не оторвёт же он ей язык прямо здесь, во время совещания?       — Мегатрон, успокой теперь свою органику. Иначе я решу, что и в ней некоторые части тела лишние, — Прайм даже не посмотрел в сторону наглой белковой, — я хочу вернуться к разговору о действительно важных вещах. Что там насчёт киберформирования этой версии Земли? Тебе нужны мои советы? — ЭМ-поле меха немного успокоилось. Его поза вновь стала расслабленной.       — За живое задела? — Оверлорд усмехнулся, но своего явного недовольства на фразы Прайма не скрывал — выражал густым полем. Отчего-то угрозы в сторону органики воспринимались серьезным отторжением. Злорадничать он тоже не прекращал, шел ва-банк. — Нет-нет, раз уж такая пляска, что там за история с еще одной мертвой Евой?       — Ты-то хотя бы… — договорить Лило не осилила — кашель, который она до этого терпела, наконец вырвался наружу, крепко сдавив грудную клетку от боли. Девушка загнулась дугой, в попытке проглотить как можно больше воздуха — не получалось.       — Что, реально решила умереть? — шестифазник выпрямился, следом и Тарн. Мегатрон только и пропустил тяжелый вздох, параллельно связываясь с Шоквейвом, но звонок никак не проходил. Даже после нескольких попыток.       Ева подбежала к Лило, аккуратно приобнимая ту за плечо. Ингалятора у Евы, конечно, не было, поэтому она могла помочь только присутствием рядом. Но это было, очевидно, бесполезно.       — Держись, — тихо шепнула Ева, — не смей помереть здесь по-настоящему.       Лило вцепилась одной ладонью в одежду подруги, параллельно доставая ингалятор и впрыскивая лекарство в рот. Дышать легче сразу не станет, но, спустя время, оно подействует. Нужно лишь впрыснуть в себя достаточное количество медикамента.       — Да-       Лило снова прокашлялась, медленно успокаиваясь.       — Хрена-с-два я тут помру, — она вяло прохрипела, в попытке выпрямится и войти в курс происходящего дела. Все со стульев резко поднялись, направляясь к дверям для выяснения причины отсутствия связи. Лило следом не спешила, да и их обеих, видимо, не собирались куда-либо брать.       Лазербик подошел ближе, оставаясь вместе с органикой на случай, если что-то пойдет не так. Что-то действительно пошло не так: раздался громкий завывающий свист, а затем весь корабль пошел боком, склоняясь носом в левую сторону.       Прайм, наблюдающий за этой картиной, ревностно провентилировал. Ева, стоящая так близко с Лило без прямого приказа Прайма — это почти измена. И всё же мех на клик отвлёкся: тоже попытался выйти на связь, но нечто будто глушило волны.       Связи не было. Вообще. В комлинке стояла мертвая тишина, что контрастировала с затяжным кашлем.       — Что-то не так… — лидер десептиконов поднялся, — Связи нет.       — Это целенаправленная атака, — Прайму не нужно было быть специалистом по связи, чтобы прийти к очевидному выводу, — автоботы из этого мира решили прийти к нам в гости?       Ева посильнее вцепилась в Лило: Немезиду тряхнуло так, что девушки чуть не свалились со стола. Благо, рядом был Лазербик.       — Да что за ебанина здесь творится? — Ева в гневе осматривала помещение, будто могла увидеть сквозь стены корабля нападающих.       Прайм тем временем шёл аккурат близ Мегатрона. Боевые протоколы говорили ему, что совсем скоро их всех ждёт славная битва. Лорд автоботов давно не разминался: манипуляторы хотели рвать живой металл и выдирать Искры из честплейтов.       — Автоботы не могли, — Мегатрон оперся о дверной косяк, когда тряска вернулась, — Вряд ли они восстановились после прошлых атак, а если даже так — не рискнули бы сунуться. Возможно, технические неполадки, а возможно, и Шоквейв к этому причастен.       — Думаете, что это могут быть последствия его экспериментов? — Тарн, вслед за Праймом, держался рядом со своим лидером, в первую очередь ожидая его указаний.       — Нам обязательно выяснять, кто напал? — Оверлорд с задорством поспешил в коридор первым, сразу скрываясь из виду. — Можно просто сразу приступить к основному.       — Не нравится мне это, Ева, — Лило крепче вцепилась ладонью в броню металлической птицы, а затем обернулась к нему. — Лазербик, ты в курсе, что там происходит?       Птица, естественно, молчала. Либо девушки ее речь попросту не понимали, что вероятнее.       — Технические неполадки не глушат связь и не устраивают обстрел, — Прайм чувствовал, что что-то здесь не так. Тактика нападающих была слишком знакома, будто сюжет, проигранный сотни раз, — это исходит не изнутри корабля, а снаружи.       Ева согласна кивнула.       — Мне тоже не нравится. Если не Автоботы напали на Немезиду, то кто осмелился? Люди? — Ева качнула головой. — Бред. Но у всех на этом корабле много врагов. Гадать бесполезно.       — Тот, у кого на это есть ресурсы, — Лило все же выпрямилась, посмотрев на Мегатрона. Тот, в свою очередь, затяжным взглядом вцепился в органику, докручивая спираль мыслей. — И тот, у кого есть весьма сильная мотивация, — она перевела взгляд на Еву. — На самом деле, я этого боялась.       — Кого вы привели?! — Мегатрон резво шагнул в их сторону. Тут, кажется, и сам Прайм довел мысль до конца.       — Я? Я никого не приводила. Я могу лишь предположить, что моя армия все же пришла, — Лило выглядела напугано, и вовсе не из-за того, что ее предположения могут оправдаться, а потому что бойня может перейти на Землю.       — Твоя армия?.. — Ева на миг хмурится, обдумывая услышанное. А после к ней приходит понимание, — а, эта армия! Чёрт побери, а раньше прилететь было нельзя?! — Ева злится вполне искренне. — Я даже не знаю, хорошо это, или плохо.       — Они говорят про десептиконов из моего мира, Мегатрон, — боевая маска с характерным щелчком закрывает фейсплейт Прайма, — они наверняка хотят остановить меня и спасти их, — лёгкий кивок в сторону органики, — не ожидал, что их будет так тянуть ко мне.       — Остановить? Тебя? — Лило смеется, — Я тебя умоляю, ты им к черту не сдался, — ее от очередного злорадства прервал хриплый кашель, благо, не сильный. Она прикрыла рот ладонью, хмурясь от боли. — Смею предположить, что пришли они далеко не за тобой или по бескорыстному желанию «спасти несчастную органику из лап злодея», — согнула два пальца, имитируя кавычки. Мегатрон, медленно оборачиваясь к Прайму, молчал. Молчал, потому что вслух данные догадки озвучивать не было желания. Вернул внимание к Лило, когда та болезненно усмехнулась.       — Только не говори мне, что…       — Да, мой Лорд. Вселенная Прайма полна одержимости, — девушка очертила в воздухе круг ладонью. — Понятия не имею, что стало причиной их влюбленности, но факт остается фактом. Они меня встретили — они не захотели расставаться.       Тогда не высказанные догадки подтверждает сам Прайм. Делает это с привычным ему бахвальством.       — Да, вероятно, я, как и версия меня из этого мира, создал Вирус. И он тоже мутировал, — Прайм поджимает плечевыми сегментами, — не вижу здесь проблемы. Болезнь запечатлела моих врагов на крайне невыгодной недолговечной цели. Я считаю, что это успех эксперимента.       — Погодите-ка, — теперь голос подаёт Ева, — Вирусом могут заражаться и Автоботы. Твоё поведение по отношению ко мне… Хорошо, Дефекта у тебя нет. Но если ты создал Вирус; если он действует также, как и в этом мире, то, вероятно, ты безумен не просто потому что безумен, а потому что заразил сам себя?..       Паззл в голове Евы складывается. Удивительно чётко. А вот Лило такому выводу сомневалась: разве вирус не имел кодировку на нее? Впрочем, она могла измениться под действием Матрицы… А может Прайму зачали Вирус отдельной командой? От этой мысли стало и смешно, и жутко: неужели кто-то в его рядах настолько ненавидел своего лидера? Впрочем, любить в нем было нечего.       Уже и не важно, как он мог его подцепить. Интересовало лишь то — как это вылечить.       — Сукин ты сын.       — Следи за словами, моя Искра, — Прайм смеряет Еву уничтожающим взглядом, — я не болен. Праймы не болеют.       Корабль снова тряхнуло, прерывая очередную дискуссию.       — Шлак с этой причиной, нужно разобраться с проблемой, — Мегатрон резвым шагом вышел в коридор, перед уходом не забыв обернуться, — Лазербик, пригляни за органикой, — и скрылся из виду, в том же темпе, что и Оверлорд. Тарн поспешил следом, выслушивая очередные указания.       — Ну, хотя бы дышать стало легче, — Лило усмехнулась, наконец опустив кофту и вдыхая воздух полной грудью. Она обернулась к птице, похлопав того по металлу. — Тебе же лучше, Лазербик, никто не навредит во время боя.       — На этом корабле дышать никогда не легко, — Ева с подозрением смотрела на Лазербика. Тот был предан Саундвейву и, что намного хуже, десептиконам: говорить откровенно было чревато тем, что об этом узнает Мегатрон, — не могу поверить, что за нами пришли… Они. Я, честно говоря, не надеялась на чудесное спасение.       Ева уже давно не надеялась ни на какое чудо. В её послесмертии ему просто не было места. Она даже не могла вспомнить, когда ей в последний раз здесь везло. Наверное, никогда. Девушка поёжилась от этой грустной мысли.       — Зато я часто думала: если уж мы нарушили границы вселенной, значит и им такое под силу, — Лило села на поверхность, скрестив ноги. Лазербик аккуратно ткнул в ее плечо клювом, отчего та машинально подняла ладонь и погладила птицу, спокойно продолжая размышления. — Но я, конечно, надеялась, что такое не произойдёт. Нам нужно придумать, как действовать: если сюда вернуться Прайм или Мегатрон — все понятно; а если Оверлорд? Другой Мегатрон? Нам сбегать с ними или постараться сбежать от них?       Ева ещё раз посмотрела на Лазербика.       — Господи, неужели ты правда доверяешь этой птице? — тяжело вздохнула. — Не понимаю, почему кассетники не пытаются тебя трахнуть, раз хотят все остальные. Но ладно, опустим, — Ева зашагала вперёд-назад, — если возвращаются наши любовнички, то продолжаем делать то, что и делали раньше, а если нет… — Ева задумалась, — Мегатрон из вселенной Прайма не так прост, как хотелось бы, но куда благоразумнее, чем твой. А Оверлорд кажется душкой больше, чем кто-либо. Но он безумно опасен, да?       — Я понятия не имею, насколько он опасен. Я его впервые вижу, — Лило приставила ладонь к челюсти, — но, если брать в рассмотрение отчеты Мегатрона, Оверлорд та еще опухоль мозга для автоботов. Я думаю о другом: последствия нашей попытки побега, если она будет. Можем ли мы рисковать?..       Девушка замолчала, обернувшись к Лазербику, а затем, будто вспомнив мысль, вернула взгляд к подруге.       — Лазербику можно доверять, поверь мне на слово.       — Он раб Саундвейва, — Ева тыкнула пальцем в Лазербика, — и нет, абсолютно все из них хотят тебя. Потому что это… Это логично! Они заражены, они хотят быть близкими к тебе, а секс и есть самая настоящая близость, — потом указала ладонью на саму Лило, — не пожалей о своей доверчивости во второй раз.       Ева опустила руки по швам, хмуро смотря на кассетника и человека.       — Если мы не рискнём, то нас выебут. Если рискнём, то нас выебут. Проще говоря, если мы рискнём и убежим, то нас не выебут. Выбор очевиден.       Лило предпочла промолчать, когда речь зашла о связисте. Спорить с Евой на эту тему не хотелось — Саундвейв много старался делать для Лило, потому очередные колкости она не горела желанием слушать. Подняла голову, равнодушным взглядом сверив союзницу.       — Как у тебя все просто-то, — девушка буркнула, тяжело вздыхая. — Если не сбежим, то — да, придется гнить в рабстве, а если попытаемся, но поймают? Думаешь, с нас не спросят? Видит Бог, какое очередное безумное наказание нас ждет, и это — пол беды, — Лило все-таки поднялась на ноги, машинально пробежавшись ладонями по одежде, поправляя ее. — Другая половина — планета. Да, тебе, возможно, на нее все равно, и я могу это понять, но мне — нет. Я не хочу рисковать миллиардами жизней ради своей прихоти.       Она замолчала, опустив взгляд в пол и сложив руки у груди. Весь силуэт Лило в миг сжался в напуганную дугообразную субстанцию. Судьба планеты уже была предрешена, но бросать попытки спасти ее было выше ее сил.       — Две жизни не стоят миллиарды таких же.       — Ах так, — Ева вспылила. Сжала ладони в кулаки, смотря на Лило взглядом, полным гнева, — всех спасти хочешь, да? Саундвейва защищаешь от моих нападок? А вспомни, сколько раз он тебя по-настоящему спас? В его силах было бы защитить тебя, но он, как и все твои дружки, молчал, пока нас несколько часов насиловали! — желваки выступили на лице Евы. Она была на грани: стресс вырывался нечто, похожим на истерику, — ни Прайм, ни Мегатрон уже не придумают ничего хуже того, что было, и, главное, что будет в любом случае. Мне наплевать на пытки. Мне наплевать на сопутствующие жертвы. Мне на всё насрать: я просто не хочу в один прекрасный миг слиться Искрами с Праймом и навсегда — и во время жизни, и после смерти — быть с ним. Тебе такое не грозит, ага? Скажи спасибо Мегатрону за это. Хотя, под дурным влиянием он может передумать, — кулаки разжались; Ева сделала глубокий вдох, — наши жизни стоят миллиардов незнакомцев и даже тех, кого мы знаем. Моя жизнь стоит. Запомни: всех спасти нельзя.       Ева на миг запнулась. Ей показалось, что её риторика стала слишком знакомой. Неприятно знакомой. Девушка от этой мысли отмахнулась.       Лазербик зашипел на гневный монолог Евы, но Лило сразу опустила ему ладонь на клюв с призывом помолчать. В помещение воцарилось неловкая тишина, пронизанная тревогой и нервозностью. Лило молчала долго, подбирала правильные слова, чтобы успокоить подругу, а не раззадорить ее окончательно.       — Я знаю, Ева. Твое право так думать, — она невнятно пробормотала, вовсе поникнув от услышанных слов и собственных мыслей, — и все же я ему верю. Я не думаю, что ты поймешь меня, потому что ты никогда не встречала того, кому могла бы довериться, — Лило подняла осторожный взгляд к глазам Евы. — Мне ты можешь доверять, Ева. Я не кину тебя ради собственной выгоды, не отправлю, ради опыта, менять свое тело на более функциональное и точно не буду помогать Прайму добиться твоего сердца.       Ева хотела было возмущённо что-то высказать, выплюнуть в примиряющее лицо Лило весь свой гнев, свою ярость; но в какой-то момент задохнулась ей же. И вдруг весь негатив покинул тело: осталась лишь грустная, молчаливая пустота. Будто выжатый лимон, кинутый в мусорку.       — Не одна ты мне такие слова говорила. Где я теперь? Поверь, Лило, — Ева говорила спокойно, утирая слёзы, — все предают. Нужны просто обстоятельства. Может, ты это сделаешь не по злу, а… Не знаю. Выберешь не меня, а свою подружку. Кассандру. Может ли такое быть? Может. Предательство ли это? Да. Я не виню тебя, но не надо говорить те слова, которые ты никогда не сдержишь.       Ева посмотрела в ту сторону, куда ушли мехи. Со стороны Лило послышалась булькающая усмешка, грустная и, в какой-то степени, отравленная последними событиями. Она поднялась на ноги и подошла к Еве, погладив ту по спине.       — Я и не говорила таких слов, Ева. Я в них уверена, — она слегка встряхнула ее, смахивая тяжелые мысли прочь из головы. — Нам просто нужно выстроить четкую траекторию действий и всех неудобных обстоятельств мы сможем избежать, — Лило ткнула указательным пальцем себе в висок, — Мы проигрываем в силе, в опыте и даже в умственных способностях, но у нас есть козыри в рукавах. Ну, скорее у меня, но опять же, я тебя не брошу.       Она замолкла на мгновение, неловко прочищая горло. Решиться на очередной побег было тяжело, даже слишком — все тело дрожало от вливающегося в кровь адреналина. Однако… Теперь, когда обман Мегатрона вскрылся, Лило почти ничего не теряет, скорее, наоборот — демонстрирует.       — Значит, ждем чудесного появления спасателей и бежим отсюда?       — Дай Праймус нам всем сил пережить это, — Ева приложила ладонь ко лбу, смахивая пот, — да, ждём. Пусть сожрут собственное эго, когда увидят, что нас нет. Жаль, что я не смогу наблюдать, как его рожу исказит понимание неизбежного. Знаешь, я ведь даже люблю это… Побег. Каждый раз будто показываю ему, что чтобы он не делал, как бы не изгалялся, скольких бы не убил — я всё равно буду бежать от него подальше…       Ева не успела договорить. На входе что-то громко взорвалось, а после автоматическую дверь просто выгнуло в противоположную сторону. Там появился большой силуэт.       — О, а вот и спасение подоспело.       Лило проглотила язык, почти буквально, когда осознала, кто перед ними стоял. Тело вовсе замерло, отказываясь даже вдохнуть воздуха. К чему такая реакция девушка и сама не могла понять, но факт оставался фактом — ее парализовало от страха. Страха очередной беготни, очередной драки, очередных криков и пыток.       Лазербик сразу двинулся вперед, преграждая путь к органике и издавая странно-недовольные звуки. Альтернативный Мегатрон, непривычный для восприятия, выглядел запыхавшимся. Лило вовсе не могла поверить, что он забрался так глубоко внутрь корабля, минуя всех остальных десептиконов, благо, остался жив. Надолго ли?       — Зря вы сюда сунулись, — Лило шагнула назад, не в силах бороться с желанием спрятаться куда-нибудь в глубь вентиляционных шахт. Корабль снова шатнуло, и девушка вскинула голову к верху, волнуясь о Немезиде.       — Ну не скажи, — Мегатрон распрямился во весь свой исполинский рост. Всё тот же Мегатрон, но такой другой, — мои расчёты никогда не подводили и были предельно верны, — мех посмотрел на Еву лишь менее клика; после всё его внимание привлекла Лило. Такая слабая и столь нуждающаяся в защите кого-то сильнее.       — И сколько же процентов было на наше удачное спасение? — Ева припоминала, что Мегатрон из мира Прайма раньше был обычным учёным-математиком, предсказавшим восстание Автоботов и войну.       — Менее одного процента по кибертронской системе исчисления, — Мегатрон на клик задумался, — и по земной тоже.       — Чёртовы самоубийцы, — Ева вглядывалась в зёв прохода за спиной Мегатрона, ожидая подставы. Всё не могло было быть так легко и просто. Войти на Немезиду они смогли, а смогут ли выбраться, прихватив с собой двух людей, так нужным их более злым версиям?       — Просто… — Лило шагнула в сторону прибывшего десептикона, — просто скажи мне, что вы не сильно ранили корабль — мне будет достаточно, — она почти подошла к краю стола, как Лазербик преградил ей путь. Лило подняла ладонь в воздух, успокаивая волнение птицы. — Тише ты, все в порядке. От него вреда не будет, поверь.       Птица сомневалась долго, но в итоге уступила. Лило невзначай обернулась к Еве, а затем вернула взгляд к Мегатрону.       — Видишь, он не так уж и плох, — она указала ладонью на кассетника, а затем разочарованно выдохнула, проанализировав озвученные Мегатроном цифры. — Вот как знала, надо было взять у Проула пару уроков стратегического мастерства. Мы же сможем выйти отсюда максимально обходным путем, чтобы не наткнуться на бойню?       — Проула?.. — Мегатрон задумчиво повторил за Лило, — Это ненормального психованного, заведующего автоботскими концлагерями? Вряд ли он может помочь в стратегии, — Мегатрон хмыкнул, предостерегающе посмотрел на Лазербика. — Бойня уже идёт. Я сюда привёл свыше пятидесяти бойцов, а здешние силы Десептиконов мобилизовали свои в ответ. Выйти без боя не выйдет.       — Главное, чтобы мы отсюда вышли, — Ева всё ещё ожидала подставы, не обратив внимание ни на Лазербика, ни на слова Лило, — главное, чтобы трупы, по которым мы пойдём, не ожили и не затащили нас обратно.       — Трупы… могут ожить? — Лило мотнула головой, смахивая наваждение паники. Ответить Мегатрону на краткую характеристику Проула тоже хотелось, но, проанализировав действия автобота этого мира, Лило весомой причины его добродушности назвать не смогла — тот поступил, как та еще скотина. Девушка просто вытянула трясущуюся руку к десептикону, второй ладонью вцепившись в руку Евы. Легкий страх все еще пузырился под кожей, лишь моментами сменяясь истерическим весельем. — Давайте поспешим.       — О, поверь, ожившие трупы — это меньшее. Хотя, представь, что Прайм и Мегатрон померли, а потом воскресли и опять стали нас домогаться? — Ева истерично хихикнула. — С них сваливается ржавчина, пузырится мутноватый энергон сквозь трубки проводов…       — Довольно! — Мегатрон повысил голос, подхватывая Еву и Лило к себе на манипулятор. — Хватит рассказывать это сейчас, — Мегатрон кинул на Лазербика предупреждающий взгляд и ринулся в сторону выхода, — мы совсем скоро уберёмся из этого мира. Дальше будет проще. Они не рискнут сунуться за нами сразу.       — Не рискнут? — Лило переспросила, прижавшись к металлу из-за сильной тряски. Она обернулась к Лазербику — хотела удостовериться, в порядке ли тот. Птица молча сидела на месте, излишне подозрительно-спокойно себя вела. — Поверь, у них беды с процессором, сунуться ведь! И вам нормально, что вы разозлите сейчас две сумасшедшие армии? Это буквально, как Ева и сказала — самоубийство. Боже, мне даже стыдно, что весь этот хаос из-за нас.       — А мне вот ни капли не стыдно! — Ева поудобнее ухватилась за Мегатрона, чтобы не слететь на поворотах. — Пусть стыд испытывают те, кто всё это затеял.       Мегатрон держал ионную пушку на изготовке: в любой момент из каждого поворота могли появиться десептиконы этого мира или даже сам Прайм. Что было бы хуже, Мегатрон не знал и узнавать не хотел.       — Сразу они не рискнут. Они, может, сумасшедшие, но не самоубийцы. Когда они всё же решатся на атаку, мы будем готовы её отразить, — Мегатрон ловко уклонился от выстрела. С каждым кликом они всё ближе и ближе подходили к битве.       — Интересная у тебя философия, Мегатрон, — Лило саркастично буркнула, как замолчала, спрятав голову от летящей пыли. В горле запершило, легкий кашель в очередной раз вырвался наружу, благо, не усилился до удушья. Она прикрыла рот с носом ладонью в попытке избежать вонючей комбинации сожженных механизмов, энергона и масла. — Боже… Я к тому, что сначала ты был категорически против жертвовать товарищами ради спасения двух несчастных, а теперь вдруг изменил свое мнение, — Лило позволила себе окончить предложение легким задорством, правда, прозвучало это, как проблески истерии.       Позади послышался несильный свист, но сразу померк на фоне грохота и взрывов.       — Планы на войне имеют свойство меняться с удивительной скоростью, — Мегатрон произвёл несколько выстрелов, поражая цели. Он не смотрел на фейсплейты погибающих от его манипуляторов: это было ни к чему, — к тому же, кое-что очень сильно изменилось. Не так ли, Ева?       — Я? — глаза у девушки тоже начинали слезиться из-за разгорающегося где-то поблизости пожарища. — Я вообще не понимаю, о чём идёт речь.       — Ну как же, — Мегатрон ухмыльнулся и стал как-то слишком похож на другую свою версию, — я…       Договорить мех не успел. Ева будто в замедленной съёмке увидела, как огромный кулак попадает Мегатрону прямиком по шлему, сминая под собой металл, как бумагу. Из открытых ран заискрила проводка и полился энергон. Девушек подбросило вверх.       Лило вскрикнула, даже свой вопль она услышала лишь спустя некоторое время — звуки вокруг оглушали гораздо сильнее. Во время мимолетного падения лицом в пол голова вовсе была пуста, ни одна мысль не рискнула показаться, уже смирившись со смертью, благо, ее успели поймать, как и Еву.       Голова пошла кругом, изображение перед глазами долго плыло, а лишь затем слилось воедино — в довольную гримасу уже знакомого шестифазника. Ева стукнулась сильнее: схватилась за голову, желая успокоить ноющую боль где-то прямиком в мозге.       — Ну, вот и оставшийся один процент... — девушка несвязно промямлила.       — Честно признать, — Оверлорд поднял обеих на уровень своей оптики. Его веселье все еще продолжало играть на нервах. — Я уж думал, что вы померли давно, упав со стола в попытке сбежать своими маленькими ножками. Кости целы? Хотя, впрочем, все равно.       Лило повела плечами и неуверенно кивнула.       — Сука, а аккуратнее спасать нельзя было? — заскулила Ева. Попытка открыть глаза ничего не принесла: всё вокруг было на удивление размытым, а в ушах стоял звон, перебиваемый какофонией боя. — Даже не знаю, радоваться мне, что это ты, или нет.       Мегатрон, валяющийся рядом, предпринял попытку встать, но совсем скоро прямиком на раздробленный фейсплейт опустилась тяжёлая нога. Нажала, вырывая сноп искр.       — Не убивай! — Лило подалась вперёд, почти выпадая из механической ладони. Гул в ушах усилился от скакнувшего давления. — Не надо… — стихла, стоило вернуть взгляд к фейсплейту шестифазника. Лило прикусила щеку, продолжая уже с меньшей уверенностью. — Брось его. Просто давай свалим отсюда, пожалуйста…       — Хотите сбежать, оставив Мегатрона… двух и Прайма ни с чем? — Оверлорд выпрямился, с издёвкой хохотнул. Да, второй особой угрозы не представлял. По сравнению с родной версией — альтернативный казался до смешного беспомощным. — С чего бы мне? На Немезиде, наконец-то, стало интереснее, с чего бы мне её покидать? Да и, как я мог заметить, двум лидерам вы обе очень важны, — он наигранно пролепетал последние слова — издевался над ними. Покачал ладонью. — Мне, по-хорошему, стоит вернуть вас в апартаменты Лорда и вернуться к бою…       Мегатрон, чувствуя послабление, старается вскочить; но стоило Оверлорду лишь немного усилить нажатие сервопривода, как процессор меха выдал критическую ошибку. Самостоятельно встать Мегатрон был уже не в состоянии.       — Кого ты пытаешься обмануть? — Ева, наконец, смогла совладать с собой и принять вертикальное положение. — Тебе не нравится здесь быть. Особенно когда есть возможность свалить отсюда с Лило, — Ева ухмыльнулась, — и со мной. Только подумай о том, что сможешь сделать с ней, если рядом не будет мешать Мегатрон.       — Пора уже смириться с ролью разменной монеты… — Лило нахмурилась в сторону Евы, но её раздражение сразу прервал тихий рокот где-то из-под брони. Оверлорд и так собирался сбежать, но совсем по другим причинам. Ева скорее забавляла его своими идеями, чем предлагала что-то действительно стоящее. Шестифазник отошёл в сторону, сверив альтернативного Мегатрона оптикой. Интригует, но было нечто, интригующее гораздо сильнее него…       — Да, почему бы и не устроить веселую погоню, — он почти промурлыкал, — но меня больше интересует другое, — он развернулся в пол оборота, завывающее гудение под корпусом усилилось, — это насколько нужно их ненавидеть, чтобы сбегать со мной? Вы понятия не имеете, кто я, не так ли?       — Не попробуешь — не узнаешь, — Лило буркнула, потирая ладонью больной затылок. Голова жутко ныла, не меньшей болью отдавала и шея — Лило надеялась, что ничего не повредила себе во время забега. Сил не оставалось даже на разговоры, и девушка не сразу поняла, что ляпнула. — Это прозвучало не так, как я планировала…       — Я тебе с огромным удовольствием расскажу миллион причин ненавидеть Оптимуса Прайма и Мегатрона, — Ева выдохнула, приходя в себя окончательно, — но только в тот момент, когда мы свалим отсюда куда-нибудь так далеко, что ни одна металлическая мразь, извини, не отыщет нас.       — Ева! — рык пробрал девушку вплоть до самых костей. Вспомнишь лучик — вот и солнце. Где-то в отдалении стоял Тёмный Прайм, поправляя отколотую боевую маску. Кажется, некто очень удачно врезал ему по фейсплейту. — Опять убегаешь? — голос его был полон насмешки и чего-то такого, что предвещало большие страдания.       Но Ева лишь ухмыльнулась. Стоя на ладони Оверлорда, страх стремительно уступал.       — Сделай мне римминг и завались, — Ева показала неприличный жест в сторону Прайма. Лило цыкнула на нее: вот вечно ей так и нужно открыть свой рот и разозлить без того разъярённых кибертронцев. Откуда у неё столько смелости? Лило мысленно себя поправила: это была далеко не смелость.       — О-о, вот и Оптимус, — Оверлорд склонил шлем в одну сторону, затем в другую — разминал шею. — Не сбегают, не переживай. Их пытались вывести с корабля, но-о… — мех кивнул в сторону бессознательного Мегатрона. — Не вышло.       Лило подняла голову к шестифазнику, по спине пробежал могильный холод. Опустился вниз по позвоночнику и свернул все кишки в узел. Блефует? Блефует же, по нему было видно…       — Хорошо, розовенький, — Прайм складывает руки на честплейте. Через пробитую маску можно увидеть часть фейсплейта и ухмылку, — верю-верю. Только верни их мне. Обоих. Тебя Мегатрон звал на передовую. Ему нужна помощь, — Тёмный Прайм бесстрашно подходит до смешного близко к Оверлорду, но смотрит исключительно на Еву. Его внимание больше не привлекает ни шестифазник, ни версия Мегатрона из его мира, — что ты там говорила, Ева? С радостью воплощу твою маленькую фантазию.       Ева же, вместе с Лило, теперь тоже смотрит на Оверлорда.       — Шутки у тебя какие-то дерьмовые. У вас всех, — Ева стоически игнорирует столь близкое присутствие Оптимуса Прайма. Это выходит с трудом: коленки вновь начинают трусить, — ало, большегруз, выруби его.       — Поправка, — Оверлорд гордо дёрнул шлемом. На броне показались стыковочные швы, что расширялись с каждым моментом. — Они не сбегали, верно. Это — чистое похищение.       Системы в тот же момент взвыли, Оверлорд резко подался назад, увеличивая свободную площадь для трансформации. Прайму это не шибко помогло — чуть не огрело по шлему выдвигающейся деталью.       — О, черт…       Лило бесстрастно буркнула, и в тот же момент, вместе с Евой, оказалась в свободном падении. Из груди сразу вырвался крик, смешанный с руганью и паническими вздохами. Детали вокруг перемещались с дикой скоростью — спустя мгновение их грубо шлепнуло о кресла, уже внутри кабины.       Усиливающееся гудение, что звучало уже минут пять до этого, оказалось обыкновенным прогревом турбин. Трансформация закончилась аккуратной стыковкой швов вдоль крыла, что прозвучала, словно стартовый свисток: турбины взвыли и органику вжало в кресла от скоростного скачка.       Ева тоже вскрикнула. Сперва от испуга, а после — от чистого детского восторга. Чёрт их всех бы побрал, она только что видела, как огромные металлические гусеницы танка въебали Прайма по шлему, а после они взлетели! По-настоящему, так, что аж в кресла вжало!       — Надеюсь, он подохнет от травм, — надеяться на это было глупо: Искру Прайму никто не повредил, но была вероятность, что он долго пролежит на больничной платформе. По крайней мере, Еве хотелось в это верить. — Куда теперь?..       Вопрос этот стал неожиданно волновать Еву. Подальше от Немезиды — уже хорошо, но с Оверлордом?..       — Ты там в порядке? — Лило выглянула из-за спинки переднего кресла, параллельно разбираясь с ремнями безопасности. Летать в шестифазнике — страшно. Непристегнутыми — тем более. — Будь добр, застегни ремни!       — Как пожелаешь, — с панели управления ответил рокот, а зачем ремни накинулись, в очередной насмехательской манере: грудную клетку сжало от давления. — Туговато? А Еве, вон, нравится.       Ева, даже если бы ей всё это не нравилось, всё равно бы не смогла высказать возражение: ремни безопасности к чёртовой матери выбили весь дух. Говорить было просто невозможно.       — Немного… Ослабь, — Ева закашлялась, когда ремень всё же расслабился настолько, чтобы дышать стало возможно, — какая смертоносная безопасность. Прямо как те два додика, — девушка оглянулась, будто Прайм мог её услышать. Благо, не мог. Так и остался валяться металлическим мусором близ своего заклятого врага, — я в порядке. Ты?       — Вроде да, — она опустила взгляд к панели, затем спешно обернулась и припала к стеклу кабины. — Выход на взлётную полосу был ближе. Куда ты летишь?       Вопрос был проигнорирован ранее и сейчас Оверлорд тоже не придал ему особого значения, только посмеялся, а вот ни Еве, ни Лило смешно не было. Вторая хотела продолжить допытывать шестифазника, да голос сел, стоило встретить в отдалении знакомый серый корпус.       — С Оптимусом попрощались, не вежливо будет оставить Мегатрона без внимания, верно? — гул позади усилился. Альтформа ускорялась под отчётливый стук сердца.       — Ты же не врежешься в него? — она сильнее вжалась в сиденье, но задорный смех десептикона стал громче. Уже явно отвечая на поставленный вопрос. — Овер, не надо!       — Врежься в него! Врежься! — адреналин ударил в голову, но Ева даже приподнялась в нетерпении. Вот оно. Месть. Мегатрон тоже насиловал Еву, и он не должен отделаться меньше, чем Прайм. Они все сгорят в Аду — Ева положит на это жизнь, но угрозу выполнит. — Пусть сдохнет!       Оверлорд был намного больше Мегатрона и наверняка смог одним лишь весом раздавить Лорда десептиконов. Так думала Ева. Сейчас ей всё казалось крайне простым: видишь врага — убей.       Лило съёжилась, зажмурив глаза и крепко вцепившись в обшивку сиденья, благо, удара не дождалась — альтформа наклонилась, а затем вовсе завилась спиралью вокруг своей оси, пролетая над горе-лидером. Мегатрон лишь на долю секунды успел глянуть в кабину, где сидели девушки, и если лицо Лило выражало чистый испуг, то Ева была веселее, в своеобразном кураже.       Долго этот момент не продлился, сознание в миг помутнело под оглушающий писк в аудиосенсорах, когда по шлему ударил край крыла.       — Боже! — Лило сжала кулак на груди. — Я думала, что умру…       — Умрешь? Не смеши меня, — десептикон закачался, словно не летел, а плыл по волнам. Траектория движения не изменилась и теперь уже, без шуток, шестифазник пробил механическую дверь, не предоставив ей должного времени для открытия. Пластины створок надломились и в миг отлетели, хаотично кружась в воздухе.       Алые лучи солнца ударили в глаза, Лило успела прикрыть лицо от света, благо, не яркого. День, оказывается, подходил к концу. Она давно запуталась в часах, потому данное открытие помогло разложить мысли по полочкам. Людям всегда было важно следить за временем, у них его немного.       — Его надо было давить, а не пугать, — веселье Евы быстро меняется скукой. Она складывает руки на груди, чем-то этой позой напоминая Прайма, — он же теперь поймёт, что что-то не так и к своей женушке дорогой полетит на крыльях счастья. Пардон, гусеницах любви. И спасёт, конечно же. Он тварь живучая.       Ева была рада видеть знакомое небо и окружение, но всю эту радость продолжали глушить мрачные мысли. Веселье ушло так же быстро, как ушёл страх.       — Куда теперь-то? — Ева вновь повторила терзающий её вопрос. — Хотя, конечно, главное, что подальше отсюда.       — Ева-Ева, — со всех стороны кабины звучит протяжный рокот, — ты ничего не понимаешь в развлечениях. Разве весело будет просто убить их? Не-ет, есть идеи куда интереснее.       — И мы, конечно же, тоже фигурируем в этих идеях, да? — Лило скрестила руки у груди, несколько потерянным взглядом всматриваясь в окружение. Альтмод круто сменил угол, задрал нос и полетел вверх, облетая Немезиду вдоль корпуса.       — Ничего не понимаю?! — Ева искренне оскорбилась. — Да я столько планов реализовала, которые не включали их убийство, что теперь сижу опозоренная и изнасилованная. В отличие от тебя, я знаю, что их остановит только смерть. Желательно медленная и мучительная, но быстрая и безболезненная тоже подойдёт.       Ева больше не смотрела на улицу. Она пилила взглядом приборную панель будто фейсплейт Оверлорда скрывался именно там.       Оверлорд смеялся, но недолго.       — Орга-аника, — он вяло протянул, — медленная и мучительная смерть не достигается путем смачного удара гусеницами по искре. Далеко нет, здесь нужно кое-что более извращенное и интересное.       — Прекратите, — Лило мотнула головой, — хватит мыслей о смерти, серьезно, я уже второй… или третий? Неважно. Я уже чуть не померла сегодня и больше испытывать судьбу не хочу. Ты, — она шлепнула ладонью по штурвалу, — Хватит прыгать с темы на тему. Куда мы летим?       — На мой шаттл, — он выждал паузу, потому как на лице Лило буквально было написано, что данная затея ей не нравится. — Или вы хотели остаться на Немезиде?       — Кибертро-о-онец, — Ева пародирует Оверлорда, — я же сказала: мне наплевать. Быстро и безболезненно — это тоже хорошо. Только представьте тот чудный мир без Мегатрона и Прайма. Я так и вижу, как вся Вселенная выдыхает и расцветает, — Ева почти была готова расплакаться от представления такого сюжета, но тут же осеклась, внимая словам Лило, — ладно, проехали. Ну, пролетели. И всё ещё желательно подальше от Немезиды. Хоть на твой шаттл, хоть на твой ху… Я имею в виду, нет, мы не хотим оставаться с ними.       Ева немного покраснела. Какая-то странная неуместная мысль билась в её голове. Неужели Прайм смог превратить её в это?..       Лило громко шлепнула себя по щекам, затем посмотрела на Еву, да таким взглядом, словно подозревала ее в сумасшествии. Скорее всего, это очередной быстрый язык Евы, не уследила — и пошло-поехало, благо, шестифазник, казалось, никак не отреагировал. Либо он еще не разобрался в Земном диалекте, либо испытал стыд… А, может, и задумался?       — Уточню сразу — улетать с планеты для нас с тобой — глупо, — Лило опустила ладони, переводя взгляд к панели и начиная считать на пальцах. — Ни кислородных баллонов, ни скафандров, ни еды, ни воды…       — Тебе точно не стоит переживать об этих мелочах, Лило, — биолайты на панели засияли в такт к голосу, — Вам обоим.       — Ты… — девушка громко шлепнула себя по лбу, заправила волосы за уши и металась по сторонам. Кажется, она нашла для себя очевиднейший ответ, до которого не могла додуматься раньше. — Ты уже все подготовил? Да когда ты успел? Мы встретились буквально пару часов назад!       — Слухи и информация распространяются быстро. Поверь, среди десептиконов есть такие, которым стоит лишь предложить хорошую сумму — и все твои запросы выполнят, — альтмод сбавлял скорость, к общей тревожности органики, — однако, я не рассчитывал на двух гостей. Придется сбросить одну, как балласт.       Лило снова шлепнула по штурвалу, серьезный голос десептикона сразу сменился на смех. Ну и шутники же у фиолетовой фракции, просто обхохочешься и задохнешься.       — Сбросить? — Еве встрепенулась. — А я умру? Если не умру, то не сбрасывай. Мне надоело каждый раз выживать в тех обстоятельствах, когда любой адекватный человек помер бы. А если умру, — Ева подалась вперёд, прямиком к динамику, откуда исходил голос. Ремни свободно позволили Еве это сделать, — то можешь прямо сейчас скинуть.       Тон Евы продолжал быть шутливым, а голос немного дрожал. Расширенные зрачки и чуть подрагивающие пальцы рук выдавали, что Ева находится не в самом стабильном состоянии.       — Вспышка слева!       Некто юркий и быстрый влетел в Оверлорда, заставив того вильнуть в сторону, чтобы удар пришёл по касательной.       — Это, кажется, Старскрим. Тот, который из другого мира, — Ева в напряжении смотрела на заходящего на второй круг атаки сикера. Вот надо же было им продолжать этот фарс? Ева не хотела быть мячиком, который пинают от одного к другому.       Лило напряженно цокнула — волновалась. Не то за сикера, не то за себя и Еву, потому что… Оверлорд выровнял траекторию, уворачиваясь от выстрелов и петляя в небе. Да, именно поэтому. Пируэты в небе плохо сочетались с пережитым волнением и завтраком, Лило боялась, что ее сейчас вырвет прямо на приборную панель.       — Старскрим, значит, — шестифазник резко дает вверх, огибая дугу по вертикали и садясь сикеру на хвост. Звучит щелчок, выдвигается пара рычагов, после чего следует залп выстрелов в сопровождении дюжины трюков. Даже опытный летчик, вероятно, такие маневры не осилит, а вот кибертронцам очеркивать в небе незамысловатые спирали и силуэты было до очевидного просто. Считай, Лило с Евой попали на шоу высшего пилотажа.       В скорости Оверлорд сикеру уступал и дело было не в недостаточной мощности двигателей, а в лишнем весе танка, что был прицеплен. Скинуть его, в данный момент, не лучшая идея — лететь вниз долго, а подбирать потом с земли — значит тратить время. Шестифазник никуда не спешил, отнюдь, но прекрасно знал, что для концентрированной ярости нужно некоторое время, потому попадаться к двум лидерам в данный момент не входило в его планы.       Старскрим, кажется, разгадал план Оверлорда и дал резко вниз: открывать спину врагу — это не лучшая идея. Сикер хотел занять ту же позицию, что и Оверлорд, но не успел: намного более тяжёлый мех, увидев возможность, тоже спикировал вниз, буквально приземляясь на Старскрима.       Сикер пытался выбраться: дал полный газ, чтобы полететь вперёд, но обороты двигателя падали быстро. Понимая, что падает, Старскриму только и осталось, что сбросить скорость до нуля.       Оверлорд пролетел по верху сикера, оставляя огромные борозды на металле. Совсем скоро Старскрим остался далеко позади.       — Это было круто, — не могла не признать Ева.       — Хватит хвалить его, — теперь уже Лило шлепнула Еву по плечу в шуточной форме, — перехвалишь ведь.       — Не знал, что ты такая ревнивая, — Оверлорд следом вставляет колкость, вынуждая Лило вернуть взгляд на приборную панель. На мимолетный момент рука дернулась в попытке снова шлепнуть того по штурвалу, но девушка сдержалась — знала, что он именно этого и хотел. Шестифазник же, без капли стыда и совести, продолжил. — Не волнуйся, меня на вас двоих хватит.       — Боже, избавь меня от этого, — она фыркнула, откидываясь на спинку сиденья.       В отдалении, среди деревьев, показался небольшой летающий объект — шаттл медленно вылетал из укрытия, приветливо открывая дверца и приглашая шестифазника внутрь. В сравнении с человеком корабль выглядел приличного размера, по сравнению с Оверлордом — отнюдь. Благо, хватало места на мостике и помещений для складирования хлама, а также удержания пленного.       — Звучит, либо как вызов, либо ебать какое горячее предложение, — Ева размяла шею, широко улыбаясь. Вдруг стало спокойнее. Глубоко внутри пробудилось давно забытое любопытство. Девушка с интересом рассматривала место, в которое они прилетели. — Неплохая коморка, — Ева в ответку боднула Лило по плечу рукой, — жить можно.       Лило выдохнула. Устало, прерывисто и тяжело. Рука машинально опустилась к карману и достала ингалятор, девушка приподняла голову, впрыскивая медикамент. Шестифазник залетел в открытые двери, которые после сразу стыковались обратно.       — Погоди! Стой-стой, давай мы сначала выйдем, а потом…       Договорить она не успела, звуки трансформации ее перебили, в следующий момент они обе, в очередной раз прикрывая голову от движущихся деталей, оказались на механической ладони. Лило лежала звездочкой и что-то невнятно бурчала, лицом ткнувшись в металл. Сил не было: спорить не хотелось, выяснять отношения — тем более, даже поддержать примитивный диалог уже казалось испытанием. Она приподняла голову осмотрев интерьер шаттла, когда мех двинулся к командному центру.       — Не хотите записать прощальное видео? — Оверлорд прыснул воздухом, входя в центр управления.       Еву чуть мутило. Оптимус Прайм (ни один из) никогда себе не позволял трансформироваться с ней внутри. Даже если очень хотел. Оверлорду же было, очевидно, наплевать и на удобства, и на опасность, и на слабый вестибулярный аппарат органики.       — Я сейчас тебя облюю, — Ева икнула, зажимая рот рукой, — это записывать на видео не стоит. Или… Ладно, видео больше, видео меньше — это неважно. Лило, как с дыхалкой? — Ева искренне переживала за подругу. С астмой Ева раньше не сталкивалась и как помочь без ингалятора не знала.       — Живая, просто профилактические впрыски, — девушка пошатнулась, когда десептикон опустил их на панель управления. Она прочистила горло, обращаясь уже к Оверлорду. — Я предпочту отказаться от послания…       Два лидера, скорее всего, сейчас пребывали в такой ярости, что сжигали самих себя. В очередной раз вертеть куском мяса перед голодным волком не было смелости — Лило махнула рукой и села, скрестив ноги.       — А тебе, я смотрю, очень нравится дразнить их, — она кивает в сторону, намекая на весь сброд Немезиды и двух механоидов в особенности.       — А тебе нет? Не нравится, когда Мегатрон встречает сопротивление прямо в фейсплейт?       Лило предпочла промолчать. Она сама не знала ответа. Оверлорд сел в кресло, немного крутанувшись вокруг своей оси. Механические пальцы ловко клацнули по кнопкам и шаттл, примерно выполняя команды, направился к небу, прочь от планеты.       Ева прошлась по панели, оценивая окружающую обстановку. Действительно, вокруг было очень негусто. Даже аскетично. Наверное, этим славились все кибертронцы.       — А давай запишем, как трахаемся, и отправим им? — Ева улыбнулась Лило. — Не смотри на меня так. Они же поделились той самой записью со всей Немезидой в прямом эфире. Я тоже хочу над ними посмеяться.       Почувствовав, что шаттл оторвался от поверхности планеты, Ева посмотрела в иллюминатор. Земля неуклонно удалялась всё дальше и дальше, превращаясь в точку на горизонте. Из-за этого где-то глубоко внутри неприятно защемило странное чувство.       — Ева-а, — Лило недовольно протянула. Честное слово, порой Ева её удивляла: Лило даже не узнавала в ней свою подругу, а потом стряхивала бредовые наваждения и тяжело вздыхала, закатывая глаза — точно, в этом вся она: ляпнуть шутку, а потом понять, что шутка далеко зашла… Вернее, не зашла. Она так спасала свою психику от полного разрушения, Лило не могла её судить.       — Хорошая идея, — Оверлорд приставил манипулятор к челюсти в наигранной задумчивости, а после улыбнулся шире прежнего, когда недовольный взгляд Лило перешёл на него.       — Ты всё равно не сможешь принять участие, — девушка улыбнулась, пытаясь скрыть бурю скопившихся эмоций. — Апгрейда у тебя нет, да и файлов с его установкой — тоже. — Она развела руки в стороны, вот только Оверлорд чрезмерно довольно улыбался на её слова. Он вынул небольшое устройство из подпространства, помахивая им в воздухе.       — О, ты про эти файлы?       — Эти файлы… — Ева задумчиво смотрела на то, что держал в манипулятора Оверлорд, — новый план! Если кибертронца можно уменьшить до человеческого размера, то наверняка можно уменьшить и до размера песчинки. Или чуть больше… А потом взять, да раздавить! — Ева показательно сжала ладонь в кулак. — Как, знаете, маленькую букашку, которым дети любят отрывать крылышки, или взрослые давить обувью.       Ева на полном серьёзе рассматривала и этот вариант. Если враг не по размеру, то нужно с этим что-то сделать. Девушка повернулась к Лило, которая молча смотрела на неё.       — Да что не так-то? — Ева склонила голову. — Всё, молча-молчу.       — Нет, план, конечно, имеет смысл, но ровно до момента: а как это всё им установить — это первое, — Лило выгнула один палец, считая свои вопросы, — второе, как нам это всё настроить? Мы не учёные, Оверлорд может понять файлы, но доработать их — сомневаюсь.       — Их разработал Шоквейв, так? — Оверлорд прищурился на флешку, — значит он и может доработать. Можем вернуться на Немезиду и…       — Нет! Не вернёмся мы на Немезиду, — Лило хлопнула ладонями по металлу. — Разве у тебя самого нет плана? Ты Мегатрона знаешь лучше, чем я, или чем Ева Прайма. Подкинь идей.       — Мы уже воплощаем один из моих планов, — он спрятал флешку обратно в подпространство. — Вы обе — отличная приманка и пока они ищут вас у нас есть время подготовится к чему-то очень интересному, — последнее слово десептикон протянул с довольным гудением, ловко настраивая координаты на панели. Лило не нравились его идеи, особенно когда они не были озвучены. Она посмотрела на Еву с надеждой, что та поняла его намёки.       — Я молчу, — Ева встала в позу, — мои планы здесь не уважают…       … но тут же улыбнулась, показывая, что шутит.       — Честно говоря, я не понимаю, в чём заключается твой замысел, Оверлорд. Если бы ты хотел с ними разобраться, то мог бы это сделать уже сегодня, или, — Ева всмотрелась в чётко выверенные действия меха, — ты хочешь устроить им ловушку? Западню только для них двоих, или даже лишь для Мегатрона?       Быть приманкой Ева не любила. Быть приманкой — это значит не контролировать ситуацию. Это опасно. Это глупо. Это рискованно.       Внушал ли Оверлорд доверие Еве? Девушка вновь осмотрела шестифазника и решила, что, нет. Определённо нет. Оверлорд был слишком улыбчив для того, кому стоило доверять.       — Погоди-ка. Стойте. Если тебе не нужны эти коды для доработки, то на кой чёрт тебе надо применять массовое смещение? Это тоже часть гениального плана?       — А зачем, по-твоему, десептикону установка массового смещения, Ева? Особенно когда я рядом? — Лило всплеснула руками, — Радуйся, твои шутки скоро станут явью.       — Кстати, о десептиконах… — Оверлорд перебил речь Лило, моментально сбив с фейсплейта улыбку. Общее напряжение в воздухе, коего до этого момента вовсе не было, внезапно нагрелось, что дышать стало труднее. Мех склонился к органике, упирая шлем на манипулятор. — Я услышал от Оптимуса Прайма одно интересное предложение, — слова лились чистым густым маслом. Лило повела плечами от тревожного наваждения, — Что за вирус у десептиконов и как он проявляется?       Вот тут Лило и забыла, как дышать. Увела расфокусированный взгляд в сторону и впрыснула лекарство. Тишина оглушала, девушка не знала, как правильно ответить и мысленно собрала сборник ругательств на Прайма. Вот ляпнул, а ей теперь расхлебывай.       Ева чувствует, как по её телу бегут мурашки. Неужели… Опять? Неужели их опять изнасилуют? Или же, стоп. Оверлорду нужна только Лило, не так ли? Ему совершенно не нужно брать вместе с Лило её подружку. Ева ещё раз осматривает махину перед ней. Нет, даже в массовом смещении он будет слишком огромен. Он убьёт их, или, как минимум, сильно порвёт.       — Это оружие, которое его гениальный процессор придумал, — Ева стала говорить за Лило, видя, что она не в состоянии ответить. Врать Оверлорду не было смысла, — я не знаю, что у него был за изначальный план. Но итог один: все Десептиконы сходят с ума по Лило, а Оптимус… А Оптимус по мне. И никто от этого не защищён. Смекаешь?       Ева очень надеялась, что Оверлорд смекает. Иначе всё складывалось даже хуже, чем было.       — М-м, — он отводит взгляд, устремляя его куда-то в даль космоса. На экранах медленно ползет ползунок загрузки, в такт увеличивающемуся гулу двигателей. Лило неловко потирает шею, а затем обнимает колени в попытке казаться меньше. — Теперь все ясно. И как он работает?       Лило сжимается сильнее под натиском алых линз. Отвечать было опасно, молчать — тоже. Никто не мог знать, как Оверлорд отреагирует на тот факт, что его растущая одержимость — нечто иное, как обычный вражеский вирус. Оставалось надеется лишь на алгоритмы недуга, что не позволят прикончить органику прямо на месте, правда… В прошлые разы они сильно подводили.       — Он в десептиконском коде, — Лило отвечает неохотно, силой вытягивает из себя слова. — Большего я не знаю.       Громкий хлопок ладонями побуждает Лило подпрыгнуть на месте от в миг остывшей крови в жилах. Оверлорд сразу после этого без стыда засмеялся.       — Не стройте такие гримасы, словно я вас раздавить пытаюсь, — он выпрямился, поворачиваясь на кресле к панели. — Лучше крепче ухватитесь за что-нибудь, не уверен, что вы устоите на ногах после квантового скачка, маленькая органика.       Ева схватилась за первое, что попало под руки: а именно за Лило. Если падать, то вместе — так рассудила девушка. То, что железная хватка Евы мешала Лило ухватиться хоть за что-то, девушку мало беспокоило. Еве никогда не приходилось находиться внутри корабля во время квантового скачка, поэтому она готовилась ко всему. Будет ли это также, как и перенос через портал?       — Никакой системы безопасности, — Ева тихо выматерилась, — надеюсь, мы отправляемся на инопланетные Мальдивы. Иначе я не понимаю, зачем всё это.       — Да, что-то типа того, — Оверлорд усмехнулся, опуская манипулятор на рычаг. — Мы летим на Гаррус-9, Прайм подал мне кое-какую идею... Но по пути заскачем на аванпост, вы же не против? — вопрос был риторическим, даже если они и против, шестифазника это не волновало.       Рычаг оттянули назад, прозвучал затяжной гудок, а затем в миг все стихло. Лило, не в силах найти опору, вцепилась в Еву. Тишина длилась секунд десять, а затем корабль скакнул. Ни Лило, ни Ева толком не смогли осознать, что оказались уже далеко от Земли, в совершенно неизвестной точке космоса.       Все ощущения нахлынули после, когда шаттл жёстко тряхнуло и Лило пришлось улавливать Еву, параллельно пытаясь не улететь куда-то на пол вместе с ней. С такой высоты и разбиться не сложно, не то чтобы Ева этого не хотела — скорее Лило сдерживала ее самоубийственные мысли и действия. Спустя минуты две скрутило живот, Лило машинально прикрыла рот ладонью. Тряска утихла, теперь уже шаттл стабильно летел к витавшей в пространстве постройке, похожую на дугу близ неизвестной планеты.       — Отвратительное… — Лило замолчала, сдерживая очередной прилив рвоты, — чувство…       — Если ты думаешь, что нам что-то говорит это название, то ты сильно ошибаешься, — Ева тоже сгибается близ Лило, всё ещё отказываясь её отпускать. Близость тёплого женского человеческого тела будто поддерживало моральный дух, который был близок к минусовому значению, — Господь всемогущий, я больше не хочу быть космонавтом.       Отчего-то смотреть в иллюминаторы было страшно. Еве не хотелось знать, какой ужас таили глубины космоса. Еве хотелось домой. Домой по-настоящему, в настоящий дом. Прийти туда, бегло поздороваться с родственниками, закрываться в комнате и уснуть долгим, глубоким сном. Чтобы жизнь шла своим чередом, а Ева спала, пока её не разбудит яркое дневное солнце.       Но мечты бились о жестокую реальность, разрезая запястья и глотку. Не насмерть, но так, что становилось нестерпимо больно.       — Ничего супер-интересного, просто автоботская тюрьма, — озорство, коим были пропитаны его слова, напрягало. Лило обернулась к иллюминаторам, всматриваясь в немое окружение шаттла. Снаружи было тихо и… так спокойно. — Посидите на корабле, пока я сбегаю по делам?       — Да, — Лило бодро кивнула, — и даже не думай брать меня с собой прямо на огромный десептиконский аванпост, — она вытянула указательный палец в его сторону. Улыбка шестифазника подозрительно растянулась. — Я серьезно.       — Хорошо, — он развел манипуляторы в стороны, а затем повел плечами, — как скажешь, Лило. Но неужели ты боишься, что тебя снова стащат?       — Я боюсь, что аванпост слишком быстро превратиться в сжатую консервную банку, — она цокнула, отворачиваясь от чопорного взгляда.       — О, дорогая, спасибо за комплимент, но мне слишком лень разрушать его, — он прикрыл оптику, сменив хитрое выражение лица на абсолютно-добродушное. Прямо фотографируй и подписывай «божий одуванчик». Лило прозвище проигнорировала, прикрыв половину лица ладонью и уперевшись локтем в коленку. — Ева, милая, приглядывай за ней. Не хватало, чтобы Лило отключилась в приступе удушья.       — Как скажешь, большой мальчик. Если сама не помру, то пригляжу, — Ева, наконец, отцепилась от Лило, вздохнув полной грудью. — Стоп, автоботская тюрьма? Как приятно, что в мире существуют такие заведения. Знаю я одного преступника… Двух.       Ева хмыкнула на выражение фейсплейта Оверлорда. Этот странный мех казался ей наиболее весёлым, чем все остальные. Да, может, он и был невероятно опасен и имел за спиной кучу грехов, но, в конечном итоге, имело ли это смысл, если сейчас они находятся в относительной безопасности? Ева надеялась, что, нет, не имело. Иначе было совсем непонятно, как воевать против такой махины. Прайма и Мегатрона можно было одурачить и выбить поблажку. Сработает ли это с Оверлордом? Ева кинула быстрый взгляд из-под ресниц на Лило. Подруга для Евы была и оружием для самозащиты, и бомбой, повязанной в пояс смертника.       — Не задерживайся, Оверлорд. Ситуация имеет тенденцию к быстрому изменению, когда нас оставляют наедине друг с другом.       Он остановился, вернув взгляд к органике.       — Звучит… Весьма двусмысленно.       — Не слушай ее, — Лило махнула ладонью в сторону подруги, — просто мы боимся, что Немезида внезапно скакнет прямо вслед за нами и шаттл захватят, а ты даже не успеешь прилететь, — девушка покрутила ладонью в воздухе, возвращая взгляд к шестифазнику. — Почему ты снова так довольно улыбаешься?..       — Потому что первое правило побега — позаботиться, чтобы у преследователя не было возможностей кинуться следом в ближайшее время, — он поднял указательный палец к потолку, — запомните это, хотя, вряд ли вам что-то поможет, — он хохотнул, направляясь к дверям.       — Грубо, — Лило прыснула воздухом.       — Спасибо за комплимент, — он усмехнулся в ответ.       — Благодарим за урок тактики, — Ева сдержанно улыбнулась, — когда мы, как в сказке, от тебя уйдём, то с радостью им воспользуемся. Не помри, а то нам жрать нечего! — Ева кричала вслед Оверлорду уже тогда, когда тот скрылся из виду.       Ева хоть и уверенно говорила о неком побеге, но ни капли не была уверена в том, что он состоится. Слишком много было препятствий перед желаемой свободой. И всё же, зачем и в каком состоянии они нужны Оверлорду? Эти вопросы продолжали терзать Еву и, как она была уверена, Лило тоже.       — Что делать будем? — опасливо осмотрев окружение, Ева признала, что тут, скорее всего, была прослушка. Оверлорд же не мог их оставить без всех устройств слежения?       — Ничего, — подруга ответила равнодушно, устремив туманный взгляд куда-то в пустоту. — Кораблем управлять мы не умеем. Где наша планета — не знаем. Где мы? Тоже… — Лило внезапно щелкнула пальцами, оборачиваясь к Еве. — Может попробовать поискать информацию о этой тюрьме? Хотя, нет, тыкнем какую-нибудь кнопку на панели и снова скакнем в какую-нибудь глушь.       Лило замолчала, опустив голову и теребя пальцами одежду.       — Я просто надеюсь, что у него есть ингаляторы. Мой еще полный, но не вечный…       — Ничего не делать — это разумно, но… — Ева хитро улыбнулась, подходя к панели управления. То тут, то там виднелись кнопки со странными кибертронскими иероглифами, да рычаги непонятного назначения, — но ты права. Если что-то нажмём, то, вдруг, как в тупом мультике: запустим решим самоуничтожения и всё, пиши пропало? — Ева тщетно пыталась найти хоть один мало-мальски знакомый символ, но не находила. Знала же, что нужно было учить кибертронский, пока Оптимус предлагал, — я думаю, что Оверлорд продумал этот момент. Он не выглядит тупым.       — Он не тупой, просто… Возможно он просто не знал, что я страдаю астмой, — Лило поднялась на ноги, направляясь к Еве. — Ну что там, есть что-нибудь знакомое?       Ее лицо в миг сменилась с равнодушного на обреченное. Ничего знакомого на кнопках не было, либо Лило не могла вспомнить — панели управления она видела редко, когда сидела с Саундвейвом, но и это было давно.       — Да… Ну и тлен.       — Оверлорд упоминал, что купил информацию о нас от неких… Лиц, — Ева задумчиво почесала подбородок, — может, в огромном космосе есть те, кто знают об органических причудах? Продают еду, одежду, медикаменты. Это будто логично. Не беспокойся, — Ева положила руку на плечо Лило, едва сжала, — если что, то заставим здоровяка раскошелиться на наши хотелки. Люди — это дорогие животные в содержании.       — Вот так они и стали содержанками, — Лило усмехнулась, подаваясь назад и озаряясь по сторонам для более детального изучения интерьера шаттла. — Вот ты можешь представить, что мы единственные и первые люди, кто улетел от Земли так далеко? Нас надо в историю вписать…       Воцарилась недолгая пауза, Лило думала, стоит ли произносить шутку на больную тему.       — Хотя, нас в историю вписать можно было еще на моменте встречи с кибертронцами.       — О, Лило, поверь: мы будем вписаны в историю, — Ева села прямо на приборную панель, — ты даже представить не можешь, сколько раз мне Оптимус Прайм обещал, что… Что я буду первым и единственным Бондмейтом Прайма, которого почитают больше, чем его самого, — последовал тяжёлый вздох, — только какой толк от этого почитания, если сам виновник торжества меня ни во что не ставит? — вопрос был риторическим. — Хочу простой жизни. Хватит с меня известности.       Ева с интересом наблюдала за передвижениями Лило. Больше, конечно, за её лицом. То, как она то хмурилась, то в задумчивости прикусывала губу.       — Круто, — Лило саркастично буркнула, вытягивая вперед кулак в жесте «класс». — Не завидую тебе… и себе тоже, потому что войти в историю под званием «жена-инопланетного-долбаеба» — такое себе достижение.       Она шлепнула ладонями по бедрам, бегая взглядом по полу и шагая из стороны в сторону.       — Гаррус-9… Автоботская тюрьма значит… — она приложила кулак к лицу в задумчивой манере. — Может попробовать связаться с моими автоботами? Потому что мне кажется, что Оверлорд вскроет тюрягу, как консервную банку, а затем устроит пир на весь мир.       — Жена… Скорее, постоянная шлюха, — Ева выплюнула эти слова, — звони, кому хочешь. Хоть своему Оптимусу, хоть Юникрону. В любом случае, ты уверена, что знаешь, как именно с ними можно связаться? Если сюда вместо Автоботов заявятся наши дорогие мужья, то я вскрою себе вены голыми зубами. И это не шутка.       Ева представила это. Представила, как сюда, в этот шаттл, заместо Оверлорда заходят Мегатрон с Праймом. Как на фейсплейте каждого появляется та самая ухмылка, а взгляд становится голодным. Животным. Ева передёрнула плечами.       — Я не знаю и ни в чем не уверена, — Лило мотнула головой, затем приподняла две ладони, вытянув их параллельно друг другу. — Но если логически подумать: в автоботской тюрьме точно есть центр связи, и он точно должен быть зашифрован от десептиконов. Мы могли бы, теоретически, отправить запрос, — Лило протянула последнее слово, а затем замолчала, доводя мысль, — и не уточнять, от кого именно он пришел.       План в голове казался более успешным, чем тот, что в итоге был озвучен. Уверенность в своих словах Лило сразу потеряла, мотнув ладонью куда-то в сторону.       — План звучит складно, но есть одно «но», — Ева стала загибать пальцы, — точнее, несколько. Мы не знаем, как работать с этим шаттлом или любым другим инопланетным устройством вне шаттла. Мы не знаем, поймут ли наш запрос, написанный на английском языке. Мы не можем быть уверенны, что хоть кто-то поведётся на анонимный запрос во время войны и не примет его за самую примитивную ловушку, — чем больше Ева перечисляла, тем больше злилась, — чёрт, мы в пизде.       — Честно, я уже устала думать каждый раз о безопасности своей задницы просто потому что какой-то очень умный автобот решил, что запустить вирус — это крутая тактика его гениального ума, — она зашагала агрессивнее, постепенно поднимая тон голоса, — а затем из-за не менее умного автобота все пошло по одному месту!       Голова Евы упала на её же колени.       — Давай просто признаем: у нас нет плана. У нас ничего нет.       — У нас нет плана, — Лило встряхнула руками. — Нет гарантий, нет надежд, нет даже спокойствия. Зато, — она подняла вверх указательный палец, продолжая уже с долей сарказма, — зато есть огромный маньяк-убийца. Правда, его могут взорвать в любой момент, но-о…       Она шагнула в сторону Евы и опустилась на пол, снова подпирая голову рукой.       — Ладно… Сейчас рано судить, куда мы попали и как следует действовать дальше, — она обернулась к иллюминатору. Оверлорда все еще не было, а точное время его отсутствия он не называл…       Чувство тревоги уже было привычном, но легче от этого не становилось.       — Взорвать… — Ева крепко задумалась, — а могут ли? Взорвать — это взорвать и разнести всё вокруг. Взорвать Оверлорда, пока мы рядом, это гарантировано убить нас. Они на такое не пойдут, — Ева не знала, успокаивала ли её эта мысль или наоборот пугала до ужаса. — Чёрт, как же сложно жить блядскую жизнь! — девушка вскочила на ноги. — Что б они все сдохли, вместе со своим Кибертроном!       — Ладно… — Лило выдохнула, неторопливо перемещаясь в горизонтальное положение. Размышлять на счет своей судьбы желания не было, зато был соблазн хорошенько поспать. Правда, на панели этого не выйдет, но все же лучше, чем ничего. — Давай отдохнем. Оверлорд вернется — разбудит, — положила голову на сложенные руки, невольно поерзав на твердой поверхности. Ева вскоре к ней присоединилась, жадно прижалась ближе к телу, обхватив руками туловище — так лучше сохранялось ценное тепло.

***

      Стены медотсека плохо глушили протяжный вой потрепанного корабля. Нападавшие задели двигатели — так что пришлось выполнить экстренную посадку и чинить неполадки, благо, серьезного ущерба нанести они не успели. Впрочем, что-то подсказывало, что и Оверлорд внес свой вклад в эту атаку.       Мегатрон стоял у стены с выражением затаившегося гнева и ненависти, словно являлся тикающей бомбой. Сейчас, внешне, он спокоен, но скоро, вероятнее всего, все негативные чувства выбросятся наружу и, не дай Праймус, попасться ему на пути в этот момент.       — Левее, — равнодушный голос ученого лишь изредка нарушал тишину. Шоквейв всегда был немногословным, вот и сейчас предпочитал молчать в окружении двух лидеров, которых обвели вокруг пальца. Десептикон едва наклонил шлем, разглядывая помятые разъёмы — для установки маски требовалось сначала привести в порядок работу механизмов сочленений, а затем подбирать новые пластины на фейсплейт.       Шоквейв не хотел находиться в данное время в данном месте, особенно, в такой компании, но его никто не собирался спрашивать. Впрочем, чем быстрее он закончит починку Прайма, тем быстрее эти оба покинут медблок.       Прайм послушно повернул шлем влево, чтобы Шоквейву было легче разбираться с повреждениями. Внутри систем Лорда автоботов кипела самая настоящая ненависть. На в очередной раз сбежавшую Еву. На её подружку. На шестифазника, посмевшего — только подумать! — навредить самому Оптимусу Прайму. И даже на себя. В какой-то момент Прайм искренне стал верить, что бесконечная беготня закончилась. Что всё — хоть в чём-то — станет стабильным.       — Какие интересные у тебя доверенные, Мегатрон, — Прайм почти шипит. Голос его тих, но полон той страшной эмоции, которая заставляла Еву всегда поддаваться ему, — сперва воруют то, что тебе принадлежит; потом по фейсплейту проезжаются. Это и есть твоя всеобъемлющая власть в этом мире?       Желание кого-нибудь дезактивировать разгоняет работу систем ещё сильнее. Прайм с радостью бы разобрал на винтики Оверлорда, даром, что шестифазник. ЭМ-поле Прайма ядовито и заполняет весь отсек. Мех не видит смысла закрывать его от других мехов: пусть все знают, что Оптимус Прайм зол. В его мире это было предвестником чужих мук и страданий.       Мегатрон бесстыдно цокнул, прищуривая оптику на Оптимуса. Шоквейв улавливал в воздухе намек на скоропостижную бойню. В очередной раз за день…       — Последствия мы видим, а причины? — десептикон не сдерживал дурного тона. Слова Прайма только раззадоривали его боевые протоколы. Впрочем, с чего бы ему удивляться? Прайм всегда был такой: что его Оптимус, что Оптимус другого мира. — Я вижу целый список: кое-кто, — он особенно выделил эту часть предложения, — запустил вирусную машину и, видимо, не учел, что в будущем она может подпортить все. Не было бы атаки — органика услужливо сидела бы на Немезиде, — он отпрял от стены, тяжело шагая вдоль помещения. — Следующее: кое-чья органика раззадорила шестифазника. Ева никогда не умела следить за языком, но тут она просто поразила наше воображение.       Мегатрон подошел почти впритык к автоботу. Шоквейв обернулся к нему лишь с целью немного успокоить эмоции лидера.       — Лорд Мегатрон, я почти закончил, — фраза для Мегатрона звучала иначе: «лорд Мегатрон, не смейте устраивать бой сразу после того, как я чинил вас в течение нескольких часов». Сразу после своих слов ученый все же отступил назад, не желая попасть под раздачу.       Прайм резко приподнялся. Сразу же пришло несколько предупреждений о прерванных процессах восстановления, но мех их проигнорировал. Взгляд алой оптики встретился с чужим.       — О, так ты решил поговорить про причины, Мегатрон? — теперь в голосе Прайма звучала насмешка. — Если бы ты миллионы лет назад подчинился моей власти, то ничего бы этого не было. Ни Вируса, ни органики, ни побега. Это только твоя вина, что ты не умеешь подчиняться сильным. Теперь тобой крутит, как хочет, органическое отребье, — Прайм махнул Шоквейву, чтобы тот продолжил работу. Вернулся в горизонтальное положение. — Вирус был хорошим планом. Одним из тех, который должен был ввергнуть вас в смуту. В моём мире это было логично. Десептиконы-органиколюбы ни за что бы не поставили победу в войне выше жизни одного маленького существа, — фейсплейт Оптимуса исказила ухмылка, — кто же знал, что и я попаду под действие этого. И что той самой будет некто вроде Евы.       Образ Евы возник перед оптикой Прайма, как наяву. Все системы навострились, пребывая в экстазе от одной лишь мысли о ней. Конечно, Прайм вернёт её. Вернёт, а после отрубит все конечности и выдерет язык, как и обещал. Если Ева не захотела по-хорошему, то будет так, как привык Прайм. Так, как он приручил остальных.       Мегатрон усмехнулся, а затем вовсе рассмеялся, гремя поврежденной вентиляцией — та еще не восстановилась после боя.       — Я виноват? Ох, прости, Оптимус, что тебе не хватило сил одолеть несчастного… кто он там? Математик? — смех возобновился уже с более унизительным подтекстом. Мегатрон продолжил, лишь когда утихомирил свое мрачное веселье, тон ужесточился, от смеха не осталось и намека. — Мне так жаль, Оптимус, что вас, автоботов, все миллионы лет старался держать в узде математик, — он затих, словно ему пришла гениальная мысль. Улыбка самопроизвольно вернулась на фейсплейт, омрачая и без того тухлую атмосферу. — А, или, подожди. Ты, наверно, не в духе с того, что Оверлорд оказался не вашим очаровательным любителем органики, а солдатом с реальным мотивами, который может дать в фейсплейт? Не переживай, ты должен быть рад, что выбрался живым, — он наклонился к Прайму, понижая тон голоса, — ведь Оверлорд не математик — бой с ним куда хуже, чем ты можешь себе представить.       Прайм мрачного веселья не разделял. Мех смотрел на Мегатрона с неприкрытой злобой.       — Не математик, Мегатрон. В самом начале войны на его сторону встали все, кому не лень. Вос, Тарн, Каон. Все рабочие города, вся промышленность и авиация. Я сражался не с математиком — я бился с половиной Кибертрона, шлак его дери! — с каждым кликом мех распалялся всё больше и больше. — И несмотря на то, что каждый из твоих сторонников любитель белковых — они тоже были бойцами. С не менее реальной мотивацией, чем у здешних Автоботов. Или что, Мегатрон, твой идеализм не позволяет тебе видеть жестокую реальность? Хотя, может, дело в безумии? Дать Оверлорду — тому, кто не предан тебе — огромную мощь. И ради чего?       — Ради того, что и ты, — Мегатрон прикрыл оптику и повернулся полубоком, скрестив манипуляторы у честплейта, — хотя ты, вероятно, не поймешь мой стратегический склад ума. Ты — Оптимус, а я прекрасно знаю его. Даже если ты зеркальная копия, даже если ты его безумная версия, вы оба — одинаковые и совершенно не можете себе представить, как я действую и привык действовать, — он снова хохотнул, возвращая взгляд к Прайму, — о, кстати, о бойне с половиной Кибертрона. Представь себе, не один ты собирал по крупицам последователей и формировал их в единую машину для войны ради справедливости и свободы. Хотя, погоди-ка, ты же борешься не за это, а за собственное безумное лидерство!       Тон сбавился, как и шум от вентиляции. Мегатрон несколько успокоился, по крайней мере, так можно было сказать по его внешнему виду. Поле же оставалось в напряженном состоянии, оттого Шоквейв продолжал молчать и мирно стоять, мысленно рассчитывая убытки, если эти оба сцепятся уже физически и разнесут лабораторию.       Лидер десептиконов шагнул к Прайму ближе, сильнее обволакивая густым полем. Казалось, в нем можно было задохнуться. Манипулятор в насмешливой манере лег автоботу на плечо, а затем сжался с намеком заткнуться.       — Ты не в том положении, чтобы спорить со мной Прайм, — он почти прошипел, стиснув денты и не сводя взгляда с оптики собеседника. — Даже не в том, чтобы хвастаться своими достижениями или выдвигать мне требования.       — Ты знаешь меня? Ты? — Прайм рассмеялся, стоически игнорируя и близость Мегатрона, и его ладонь. — Не зазнавайся. Я знаю твою свободу, Мегатрон. Твоя свобода только для тебя, твоих приспешников и органики. Весь Кибертрон для тебя — это просто математическое уравнение, которое ты хотел решить. А я — это просто неудобная, с твоего позволения, переменная, — Оптимус подался вперёд и замер за считанные сантиметры от фейсплейта Мегатрона. ЭМ-поле меха прикоснулось к чужому, будто пробуя на вкус, — я всегда был в том положении, чтобы командовать тобой, приказывать тебе, брать тебя. В любой вселенной и любом виде. Мой… Военный трофей. Лидер сопротивления, математик, герой.       Оптимус улыбается, протягивая манипулятор вперёд. Повторяет жест Мегатрона, кладёт ладонь на чужой плечевой сегмент. Едва сжимает. Мех игнорирует присутствие Шоквейва, да и всего мира за пределами Немезиды. Даже образ Евы чуть меркнет, заменяясь другим, более насущным.       — Ты Мегатрон. Значит, тоже мой, — подводит итог речи Прайм, а после подаётся ещё ближе, почти касаясь своими дермами дерм Мегатрона, — не так ли?       — Я? — поле в миг успокоилось, Мегатрон прищурил оптику. Уголки губ медленно приподнялись, — Я твой?.. — послышался тихий смех где-то под его корпусом, словно легкий рокот. — Оптимус, кажется, ты немного путаешься, — от прежнего спокойного ЭМ-поля в миг не осталось и намека. Десептикон рвано тряхнул автобота за плечо, сразу схватив другой ладонью за шею, болезненно задев челюсть. — Я не твой раб, Прайм. Не трофей, не игрушка, которой ты можешь помыкать, — давление на шее выросло, лидер десептиконов еле сдерживал желание просто вырвать собеседнику шлем. — Может твой Мегатрон и таков, но не забывай, с кем именно сейчас ты имеешь дело.       Системы взвыли от напряжения, пока Мегатрон нависал над Оптимусом мрачной тенью.       — Теперь я понимаю причину всех твоих неудач: твоей неуспешной борьбы, твоей неудачной, — он сдержал смех, ограничившись легким прыском воздуха, — любовной линии, что закончилась скоропостижной смертью твоего ненаглядного питомца. Ты жалок, Оптимус, потому что живешь в своем выдуманном мире и пиршествуешь, даже не пытаясь сообразить, что все проблемы исходят от твоих же манипуляторов, — он цокнул, прикрыл оптику, но давление на шею не ослабил. — О чем я говорю, ха! Ты даже за Евой не уследил, что она сбежала в параллельный мир, Прайм!       В процессор Прайма пришло предупреждение о сильном давлении на основные провода, несущие энергон к процессору. Давление было сильным, но не болезненным. И главное, не затрагивало воколайзер. Оптимус выгнулся, прижался к Мегатрону сильнее. На клик притушил оптику, когда почувствовал не только ЭМ-поле, но и чужой корпус. Такой же горячий.       — Я живу в реальном мире, Мегатрон. И всегда получаю то, что хочу. Хочу Кибертрон — и вот, он лежит у моих сервоприводов. Хочу Еву — и беру её из любой Вселенной. Хочу тебя, и… — Оптимус перенёс ладонь с плечевого сегмента Мегатрона ему на манипулятор, который сжимал шею Прайма, — и вот, ты говоришь со мной, душишь меня, желаешь меня. Отрицай, сколько хочешь, Мегатрон. Я всегда был прав. Таким же и останусь впредь.       Прайм пустил слабый разряд тока через ладонь и почувствовал, как хватка стала ещё сильнее. Давление стало почти критическим.       — Я жалок — может так, но совсем скоро ты будешь стонать моё имя. Возможно, мне стоит преподать урок Лило, как ставить тебя на колени?..       — Не смей приплетать Лило к своим безумным идеям, Оптимус, — рычание вырывалось из корпуса, грозясь раздавить автобота не то его же страхом, не то гневным полем, не то собственной яростью. Благо, страха у Прайма не было — оттого он раздражал лидера десептиконов сильнее. Раздражал и веселил одновременно. — Впрочем, раз ты так того желаешь, я бы мог показать, что у тебя получится гораздо лучше, чем у нее.       Мегатрону хватило клика, чтобы сбить собеседника с серво и прижать уже к стоявшей позади платформе.       — Стонать твое имя? Оптимус, не культурно так бесстыдно высказывать свои влажные сны, — выловить манипулятор автобота и прижать его выше шлема не составило трудности. Впрочем, Прайм и сам не сопротивлялся. Давление на шее не уменьшилось, зато часть корпуса на бедре удалось помять — Мегатрон грубо ударил по нему коленом, прижимая конечность к платформе. — Скорее наоборот, Прайм, ты будешь вопить почти так же, как Лило в тот день. Помнишь, да? Или как Ева, которой, я уверен, сидеть на мне понравилось гораздо больше, чем на тебе.       Прайм устраивается под Мегатроном поудобнее; так, чтобы мех чувствовал своим корпусом выступающие паховые пластины. Коннектор почти болезненно давил на щиток, и Оптимус не выпускал его только из-за того, что это было бы слишком скучно. А вот что было весело — пока что — так это продолжать разговор с Мегатроном.       — Мои сны? Пока что только ты делишься своими фантазиями. Признайся, если бы не Вирус, то твоей идеей-фикс стал бы я. Только я, — Прайму ничего не стоит вывернуться из-под большего корпуса и швырнуть Мегатрона прямиком в молчавшего до сих пор Шоквейва. Он может сделать это, но не будет, — и не забывай, что Ева и Лило были под веществами, — лёгким кивок в сторону учёного, — давай, Мегатрон. Покажи, на что ты способен с более выносливым партнёром без всякой дряни, чем несчастная органика.       Оптимус подался вперёд, а после лизнул Мегатрона. Прошёлся прямиком по щеке, игнорируя дермы, задел красный окуляр. Мегатрона, на секунду, одолело желание просто швырнуть ненормального шлемом о платформу и уйти, заняться более важными вещами, но…       Но накопленный за день стресс ждал своей разрядки, а тут, прямо перед ним, лежал уже готовый к этому индивид. Лежал, словно интерфемка. Он отпустил Прайма, медленно поднялся и навис над платформой тенью, равнодушно оценивая взглядом валявшийся фиолетовый силуэт.       — Перевернись, — командный тон отразился от стен грохотом.       Шоквейв уже давно делал вид, что не замечает двух ненормальных — вернулся к терминалу. На самом деле, он писал Саундвейву краткое сообщение с одним лишь смыслом: «Помоги, они сейчас отконнектятся у меня на медицинской койке». Саундвейв сообщение увидел сразу, но присутствовать на данном мероприятии молча отказался. Шоквейв и сам справится, если того захочет. Связист сообщение проигнорировал, возвращаясь к делам.       Между тем Мегатрон неподвижно ждал, пока приказ дойдет до тугопроцессорного Прайма.       — Вот и очередное отличие, — Прайм не спешил выполнять очевидный приказ, — Мегатрон из моего мира сказал бы «пожалуйста». Это так просто, Мегатрон. Давай, повтори за мной: «пожалуйста». «Перевернись, пожалуйста», — тон меха стал тише, мягче. Так Оптимус разговаривал только с Евой и то не так часто, — скажешь, и получишь награду даже без дополнительной просьбы.       В районе паховой брони безумно тянуло, по корпусу кое-где пробегали электрические разряды. Прайм не скрывал от Евы того, что часто сливал остатки энергии в Элиту-1. Ева воспринимала это как измену, но её органический мозг не мог понять, что слабое человеческое тело не могло удовлетворить Прайма полностью. Даже Элита порой не могла. А вот Мегатрон… Мегатрон мог. Большой и выносливый, возможно, даже больше, чем его другая версия.       — Это просто, Мегатрон. Одна твоя вежливая просьба.       — Очередное отличие, Оптимус, заключается в том, что я озвучил не просьбу, а приказ, — десептикон потянулся к его сервоприводам и крепко сжал одну конечность, вздернул вверх, отчего следом поддалась и половина корпуса. — Но ты, конечно же, этого не понял.       С первого рывка удалось переложить лишь серво, но и на этом Мегатрон уже был доволен — прижал конечности к платформе коленными шарнирами, вынуждая автобота лечь полубоком. Десептикон знал, в какую игру с ним играл Прайм и жаль, что у него это почти получалось, но это было не важно — вокалайзер его скоро перестанет нести бессвязный бред.       Мегатрон вцепился в бок, дернул в необходимую сторону.       — Благо, я имел дело и с личностями похуже тебя, — манипуляторы уперлись в поверхность платформы по обе стороны от шлема автобота. Мегатрон сверлил взглядом помятый после недавней бойни корпус. — Гораздо хуже.       Прайм не оказывал сопротивления. ЭМ-поле выражало смех: маленькая игра, в любом исходе которой Оптимус выходит победителем. Прайм знает, что это понимает и Мегатрон. И это смешит лишь сильнее. В процессор приходит странная мысль: может, тогда, тысячи лет назад, стоило написать Вирус исключительно для Мегатрона? Чтобы тот был запечатлён всегда на Оптимуса Прайма, чтобы приказал своим войскам сложить оружие. О, как бы великолепно смотрелся Мегатрон в ошейнике, привязанный к трону своего Прайма, как турболиса. Оптимусу не пришлось бы даже приказывать: мех, подвергнутый Вирусу, сам был прислуживал своему хозяину.       — Обязательно расскажешь, кто был хуже меня, Мегатрон, — Прайм выгибается, трётся бампером о паховый щиток Мегатрона. Так энергично и сильно, что краска слезает с обеих, — но твоих бывших мы обсудим после коннекта. Хотя, как знать, может, ты не захочешь даже вспоминать те недоразумения, — Оптимус отлично знает, как вывести Мегатрона из равновесия. Знает, чем поддеть, чтобы тот вёл себя так, как ведёт сейчас, — давай, Мегатрон. Посмотрим, на что ты способен в этом мире.       — Ты ведешь себя как турболиса во время гона, Прайм. Интерботкам до тебя далеко. Я даже завидую, что при этом ты не испытываешь ни капли унижения, — Мегатрон сильнее надавил на шлем, прижимая фейсплейт автобота к платформе. — Прекрати болтать, недоразумение вселенной, — удостоверившись, что оказанного давления хватает для понимания, лорд опустил манипулятор ниже. Через мгновение в паховую броню автобота вцепились пальцы и резко дернули на себя. Послышался треск, а следом отошли пластины корпуса, скользкая субстанция попала на ладонь, но Мегатрона она не смутила. — Меньшего я и не ожидал. Стоило лишь сжать тебе шею, а ты уже готов выполнять дальнейшие приказы. Рабство тебе по нраву, не так ли?       Поток холодного воздуха хлынул в разгорячённые системы и Прайм смог только крепко сжать денты. Нет, сейчас ещё слишком рано для стонов. Нужно ещё поиграть, потянуть время и потешить собственное самолюбие. В конце концов, он и Мегатрон знают друг друга миллионы лет. Стесняться было нечего и некого.       — Рабство? Мегатрон, ты меня разочаровываешь. Я всегда думал, что ты против такого рода строя, — в процессор приходя уведомления о незначительных повреждениях. Мегатрон действительно не церемонился и вырвал щиток, повредив держащие его шарниры. Это была незначительная травма: Оптимус Прайм за ворны войны испытывал куда большую боль. И всё же, Шоквейву не придётся по духу то, что ему и это надо будет починить, — к тому же, тебе определённо это нравится. Или как Ева скажешь, что я тебя принуждаю?       Мегатрону оставалось лишь тяжело вздохнуть. На момент показалось, что он имел дело не с Оптимусом Праймом, а с кибертронцем, у которого не прошел период пубертата. Процесс отстыковки паховых пластин прошел легко, легкий треск не отвлек ни их двоих, ни Шоквейва в работе.       — Сколько же в тебе бессвязной болтовни, — легкое касание коннектора к порту прозвучало пошлым чавканьем. Десептикон не торопился — остановился, лишь коснувшись разгоряченного металла. — Как же мне плевать, Прайм. Это не я сейчас лежу, выгнувшись дугой, в ожидании скорейшей перезагрузки. — Мегатрон позволил себе усмехнуться, опустившись вплотную к аудиосенсору Оптимуса. — Уверен в своих силах? Насколько тебя хватит, Оптимус? — имя автобота растянулось по слогам, Мегатрон неторопливо протянул, уже касаясь губами чужого металла.       — Признайся, тебе нравится это также, как и мне, Мегатрон. Иначе тебя бы тут не было, шлаков любитель свободы, — Прайм подаётся назад, чтобы сильнее ощутить чужой коннектор. Чтобы быстрее почувствовать его внутри, — поверь, я продержусь столько, сколько понадобится мне до получения полного удовлетворения, — мех подставляется под губы Мегатрона. Почти послушно. Почти.       Короткая мысленная команда, и штекеры медленно выходят из разъёмов.       — Я не буду коннектиться без полного подключения к тебе, — мех поворачивает шлем так, чтобы Мегатрону была видна ухмылка. А после закрывает фейсплейт боевой маской, которую Шоквейв починил не так давно, — и не позволю целовать себя и запускать эти чудные коготки в свой энергоприёмник, пока не посчитаю, что ты достаточно постарался, Мегатрон.       Звучит очередной тяжелый вздох, но в этот раз с примесью веселья.       — Мне не нужно твое разрешение, — десептикон цокнул, уводя коннектор дальше от порта, на зло Прайму. Поле автобота давно горело желанием перейти к основному, но Мегатрон желал продлить игру в неповиновение подольше. Оптимус, он уверен, тоже этого хотел. Штекеры Прайма он так же не принял, да и свои выводить не собирался, не сейчас. Потакать прихотям автобота Мегатрон желал в последнюю очередь. — Будь терпеливее, неужели так сносит проц от желания?       Маска портила общее впечатление: не потому что так к резвой глоссе Оптимуса было сложнее подобраться, а потому что она будет глушить стоны, да и мех надел ее специально, лишь чтобы раззадорить десептикона снова. Да, Оптимус действительно был единственным, кто нуждался в хозяине в данный момент.       — Тебе она не пригодится, — он кивает в сторону маски. — Сними, пока я ее не выломал. Снова.       — Выломаешь? Снова? — Прайм давит в себе вздох разочарования, когда перестаёт ощущать чужой коннектор своим портом. Штекеры обратно не убирает. — Ах, ты просто отождествляешь себя с Оверлордом. Насколько я понял, вы здесь своеобразные соперники. Ревнуешь? Можешь остудить пыл: шестифазники мне не нравятся. А вот одна органическая фемка и ты… Другой разговор, — штекер резво подбирается к Мегатрону, посылая мощный заряд тока в стыки где-то в спинных сегментах, — веди себя послушнее и запоминай, что я говорю. Не «сними маску, пока я её не выломал», а «сними маску, пожалуйста». Можешь ещё добавить «мой Прайм». Да, так определённо будет лучше.       — А ты все никак не успокоишься…       Мегатрон резко подался вперед. Коннектор уперся в порт, а затем беспрепятственно скользнул внутрь, игриво пощипывая разрядом. Даже на них Мегатрон скупился, видимо, оставлял на десерт, кто знает? Воспользовавшись мимолетным замешательством болтливого автобота, десептикону хватило секунды, чтобы вырвать маску и прижать шлем к платформе.       — Откуда в тебе столько энергии болтать, Оптимус? — он усмехнулся, стукнувшись бедренными сочленениями о чужой корпус, после чего замер, позволяя автоботу опомниться и привыкнуть. — Я возьму на заметку — позже займу твой рот кое-чем более полезным, чем твои пустые речи.       Оптимус не знал, на что реагировать первым делом. На возмутительную наглость Мегатрона или на лёгкую боль от выдранной маски (Прайм был уверен, что она отошла так легко из-за того, что шлаков Шоквейв не успел её нормально приделать обратно) или на чувство приятной заполненности. Прайм пользовался портом не так часто, хотя, конечно, Еве готов был подставить даже его, и теперь испытывал дискомфорт. Незначительный.       — Не забывай, Мегатрон, я поднял восстание. Много и убедительно говорить — это моя работа, — Прайм отстранился, но всё лишь для того, чтобы вновь прижаться обратно к Мегатрону. Ещё сильнее. Так, чтобы невозможно было отличить своё ЭМ-поле от чужого.       — Не двигайся, — Мегатрон рвано отрезал, вдавив корпус в платформу. Прозвучал очередной влажный звук — мех вывел коннектор из порта, к разочарованию Оптимуса. Мегатрон мог поклясться, что почти слышал, как отчаянно сжимался его порт от потери. Хотелось выругаться на автобота за его спешку, но десептикон сдержал порыв, вместо этого цокнул, обхватив челюсть напарника по… Лорд не хотел доводить мысль до конца. Он надавил двумя пальцами на нижнюю губу, призывая открыть рот, подкрепив намек словесно. — Ну же.       С глоссы Прайма почти сорвалось сравнение его и Лило. Кажется, у Мегатрона был пункт на пальцы в чужом рту. Что же, если Мегатрону нравится это, то…       — Заставь меня, Мегатрон, — не размыкая дерм, отрезал Прайм. Эта игра может стать веселее, если Мегатрон не будет получать всё и сразу. Хотя, конечно, вернуть коннектор в порт хотелось сильнее. Многим сильнее, — поступишь со мной также, как и с Лило? — не сдержался мех.       Лепета автобота Мегатрон не дослушал — отвлёкся на собственные мысли — затем надавил на челюсть и, когда показалась маленькая щель между дентами, все же просунул оба пальца. Было гораздо соблазнительнее просто вставить коннектор обратно в порт, но в таком случае, Оптимус снова получит свое.       — Нет, Прайм. Ты достоин иного, — довольным тоном протянул, а затем слегка отпрял — с чем-то завозился. — Знаешь, Оптимус, я понял, как поумерить твой пыл, — Ладонь со спины пропала, предварительно щелкнув легким разрядом по броне — своеобразное поддразнивание. Затем ненавязчивый удар током попал в бедренные сочленения, следом — ниже, ближе к порту, на внутренней стороне бедра. Затем все пропало, сменившись на довольный шум вентиляции.       Прайм хмыкнул. Юникронов десептикон раз за разом получал своё: что ж, с этим тоже можно было работать. Мех послушно открыл энергоприёмник шире, обвёл юркой глоссой сочленения чужих пальцев. Чуть прикусил их дентами.       … и воспрянул, слушая слова Мегатрона. Прайм так и замер: чуть приподняв корпус, с чужими пальцами в энергоприёмнике. Ток приятно дразнил корпус, разогревая до критических температур. И всё же, Оптимус не понимал, чего хочет добиться Мегатрон.       — Не. Двигайся. — ровно отчеканил мех, вытащив пальцы с чужого рта и вдавив автобота в исходное положение. — Повредили аудиосенсоры? Не беда, Шоквейв починит их позже, — он выдержал легкий смех, вспоминая, что ученый все еще был в помещении. Ему данный факт не мешал, скорее наоборот, веселил.       Разряд напряг датчики теперь уже на другом бедре. Мегатрон откровенно издевался, просто дразнился, хотел узнать, дойдет ли Прайм до того, что будет извиваться перед ним от желания, или же гордость его останется выше желания перезагрузки.       В следующую минуту он обвел пальцами кольцо порта, даже не удосужившись выделить Прайму хотя бы толику разряда.       Оптимус кинул быстрый взгляд на Шоквейва. Мех успел почти забыть о нём — шлаков учёный так закрыл своё ЭМ-поле, что напоминал безыскровый дрон. Это было проблемой. Частично. Скорей всего, прямо сейчас Мегатрон собирал компромат на Прайма. Нет ничего хуже для военачальника, чем вражеский военачальник, который коннектит его, верно? Но мысли эти быстро полетели в Плавильню, когда Прайм почувствовал чужие прикосновения у порта. Не коннектора, что разочаровывало.       Это было слишком… слишком мало. Корпус хотел большего: Прайм желал, чтобы Мегатрон наконец приступил к более существенным действиям. Отконнектил его, как грозился последний джоор.       — Какой же ты… Шлак, Мегатрон. Самый настоящий. Хуже любой органики, — Прайм цедит. Вентиляция сбоит, процессор принимает всё новые и новые уведомления о перегреве и большом количестве энергии, которая тщетно искала выход. Даже честплейт немного приоткрылся: даром, что платформа, к которой Прайма прижимал Мегатрон, мешала. Нет, Оптимус, конечно, не сольётся Искрами с мехом. Он оставит это для Евы. — Хочешь, чтобы я тебя умолял, да? Так проявляется комплекс неполноценности из-за отсутствия победы над здешним Оптимусом? Или ты представляешь на моём месте Лило?       Последняя мысль казалась Прайму оскорбительной. Мегатрон мог восхищаться органикой из-за Вируса, но объективно — ни за что. Оптимус Прайм был лучшим, и Мегатрон был бы идиотом, если б не понимал этого.       Мысли Оптимуса медленно перетекли к Еве. Невольное сравнение его Искры и Мегатрона вызывало диссонанс. Прайм понимал, что его Искра — объективно — никогда не была и не будет лучше Мегатрона. Да, она чем-то напоминала его. Любила пустые разговоры о политике, говорила много и не по делу. Постоянно бросала Оптимусу вызов, испытывала терпение; вплоть до желания убить. Поэтому Прайм понимал: напоминать — это не являться.       Вирус, проникший в код, говорил об ином. Что-то внутри неприятно ворочалось, будто обвиняло. Оптимус на клик представил Еву, увидь она эту сцену. Что подумала бы его Искра? Она была бы довольна, что мех переключился на другого? Вставила бы ироничный комментарий? Ревновала бы где-то внутри органического мозга? Оптимус очень хотел верить, что, да.       Если Мегатрон снимает это, то Прайм с радостью поделиться записью с Евой. Пусть человек смотрит, ревнует, учится и запоминает.       Пусть Ева думает о том, что упускает из-за собственной органической ограниченности. А её Прайм пока будет развлекаться, как привык.       Среди великих (Мегатрон не считал их великими) раздумий Оптимуса, десептикон решил двинуться дальше, погружая пальцы уже внутрь порта.       — Ты совершенно не прав, Оптимус, — ладонь уперлась в порт, глубже пальцы не войдут, но этого хватало, чтобы раздразнить интерфейс системы, но не позволить автоботу поймать перезагрузку. Мегатрон сухо усмехнулся, — Я проверяю тебя на прочность. Такой же ты выносливый, как наглость твоего вокалайзера? Пока что я слышу обратное. — Системы Прайма правда выдавали его с головой, хотя, намеренья меха можно было прочитать еще задолго раньше.       Ток к пальцам все еще не подавался, да и Мегатрон не посылал откаты через единственное подключенное интерфейс соединение. Вся картина сейчас представляла собой полное игнорирование желаний Оптимуса и потакание интересам Мегатрона.       — Ну же, Оптимус, — он медленно протянул, пародируя слова Прайма, озвученные ранее, — если ты что-то хочешь — можешь просто попросить. Вежливо.       Прайм вынырнул из раздумий в тот самый момент, когда почувствовал в своём порту хоть что-то. Шлаков Мегатрон продолжал считать, что побеждает; но Оптимус то знал, что полноценный коннект и перезагрузка сегодня наступит. А это так — мелочи. Оттягивание приятного момента.       Хотя, конечно, к основному блюду — как сказали бы ненавистные органики — уже пора было переходить.       — Вежливая просьба? — задумчиво повторил Прайм, насаживаясь на чужие пальцы ещё глубже, сильнее, даже если это и было физические невозможно. — Я понял, — и тут из вокодера Оптимуса Прайма раздался совсем не его голос. А голос Лило. Из той самой записи, сделанный в день, когда… — «Пожалуйста, мой Лорд!», — запись оборвалась также резко, как и началась.       Требовалась минута, чтобы сообразить, что именно сейчас произошло, а затем, на утеху Прайму, Мегатрон все же подал ток к манипулятору. Причем, в этот раз он не жадничал — ошпарил датчики электричеством, поощряя работу интерфейс систем. Те, в свою очередь, послушно взвыли.       — Именно так, Прайм, — стимуляция порта разрядом в миг пропала, Мегатрон развел пальцы ножницами, проверяя кольца на пластичность и задевая особо отзывчивые датчики. Он не торопился, предельно медленно наблюдал как за реакцией систем Прайма, так и за ним самим. — Видимо, Лило придется учить тебя подчинению и уважению, Оптимус, а не наоборот.       Прозвучал электрический треск и порт снова обожгло.       — Ты и Ева похожи, стоите друг друга, — Мегатрон, наконец, позволил себе выпустить штекеры и направить их к разъёмам напарника с недвусмысленным намеком, параллельно задавая темп манипулятору. — В плохом смысле.       — Вся покорность Лило и Евы, всех Десептиконов на этом корабле и даже моя — это сплошная показушность, Мегатрон, — Прайм шумно сцедил воздух через вентсистемы, выгибаясь так, чтобы угол проникновения стал более глубоким, — ты не можешь этого не понимать. Но тебе это нравится, поэтому шоу продолжается, верно?       Ток разогрел Оптимуса так сильно, что лежать без движения становилось почти невыносимо. Действительно, хотелось превратиться в турболису и сделать всё так, как делали животные. Грубо и резко, чтобы потом порт ещё несколько долгих циклов ныл от приятной боли, которую едва регистрировал процессор.       Разъёмы открылись, позволяя Мегатрону подключиться. Всё повторялось также, как и в тот раз, но сегодня между Праймом и Мегатроном больше не было нежных органических тел, за которыми следовало внимательно следить. Можно было, наконец, не сдерживаться.       — Есть ли разница между подлинностью и показушностью, если и то, и другое заставляет их выполнять приказы? — Мегатрон бесстрастно задал встречный вопрос, снова ошпарив цепи током и довольно улыбаясь на легкую дрожь автоботского корпуса. Да, много было сказано Праймом громких слов о его выдержке, вот только действительность не соответствует словам. Да и, на самом деле, это уже не имело никакого веса. — Для меня — нет.       Темпа десептикон не сбавлял, скорее наоборот, расщедрился и на заряды, и на скорость погружения пальцев в чужой порт. Под корпусом неприятно тянуло, благо, Мегатрон успешнее Оптимуса контролировал собственные протоколы. Было ли дело в его выдержке, воле или выносливости — возможно. А, может, всему виной была непоколебимая грань гордости, которую десептикон просто не мог пересечь. Мегатрон сразу откинул эту мысль, когда осознал свое положение.       Пальцы с чавканьем вынули из порта, холодный воздух снова взбудоражил ноющие датчики, но не на долго. Очередной развратный шлепок прозвучал, когда десептикон шлепнул Прайма прям по порту, не забыв одарить сенсоры желанным разрядом.       — Ты так не избирателен, Мегатрон. Так много добился, но так и не понял, что формальное выполнение обязанностей своего формального Лорда — это не то же самое, что настоящее обожание, — Прайм захлебнулся собственным стоном; через разъёмы дал большой силы откат электричества в ответ, не боясь подпалить системы меха, — но тебе, конечно, трудно меня понять. Ты же не Прайм. Наверное, ни в одном из миров им не смог стать. Какая жалость.       Когда пустоту в порту заменила лёгкая боль от удара, Оптимус уже не сдерживался. Застонал — Праймус, как он хотел, чтобы Ева это видела! — а после с задержкой в пару кликов выпустил с шумом коннектор. Повалил пар, на платформу в большем количестве полилась смазка.       — Что ты там говорил, про незанятый рот? Смотри, что я для тебя приготовил, Мегатрон.       — Я уже думал, что не дождусь, — коннектор в момент оказался грубо зажат в кулаке. Лорд силы контролировал, потому намеренно сжал — Прайму, вероятно, понравится. — Говоришь так, словно твоя армия тебя бескорыстно уважает, ха! Не смеши меня, — Мегатрон вернулся в исходное положение, нависнув над автоботом. — Все были бы только рады твоей смерти, Оптимус.       Десептикону, должно быть, игра тоже доставляла удовольствие, иначе его медленные действия нельзя объяснить. Кончик коннектора вернулся к кольцу порта, затем неторопливо двинулся внутрь. Наконец, спустя долгие минуты, он таки решил одарить Оптимуса своим откатом, словно играя в «кто-кого сильнее».       Чувствительные сенсоры, проходящие через весь коннектор, дали Прайму такой откат, когда Мегатрон сжал его, что перезагрузка почти настала. Почти, потому что в последний момент Оптимус собрал волю в кулак и не дал себе потонуть в удовольствии. Нет, он не перезагрузится только от одного сжатия коннектора и первого толчка Мегатрона.       — «Все» были бы рады? Как минимум, если бы я сейчас дезактивировался, то ты был бы определённо не рад. Или что, нравятся дезактивы на платформе? — Прайм выгнулся до хруста железа по всему корпусу, наконец, полноценно наслаждаясь Мегатроном. Вот оно. То, чего Оптимус Прайм не получал очень долго — качественного коннекта. — Давай, Мегатрон. Не сдерживай себя больше. А то я приду к мнению, что на поле боя ты был более темпераментным. Я всё ещё не против разнести тебе фейсплейт, как в старые добрые времена.       — Что? Прости, не расслышал тебя, — десептикон откровенно смеялся, сильнее надавив на кончик чужого коннектора и повторяя разряд. — Прежде чем говорить, будь добр, сначала приведи вокалайзер и вентиляцию в порядок, — он прижался к чужому корпусу, шепча уже на другой аудиосенсор. Бедра отстранились, почти полостью выводя коннектор и обрывая стабилизировавшиеся связи. Благо, долго ждать не пришлось — очередной толчок заставил сильнее вжаться в платформу. — Кроме твоих стонов я ничего не разобрал.       — Я говорю: отконнекти меня, а не болтай своей глоссой, будто находишься на внеочередном съезде партии, — Оптимус не скрывал вибраций в голосе, да и не нужно это было. Гордость Лорда автоботов ни капли не страдала от всего происходящего. Это Ева любила закатывать истерики по поводу и без, но не Прайм, — можешь даже в момент перезагрузки кричать имя Лило. Я не обижусь, — теперь Прайм стал сам насаживаться на чужой коннектор, задавая быстрый, размашистый темп. С краской на бёдрах давно можно было попрощаться; на стыках, где соединялись разъёмы и штекеры, тоже.       И всё равно, даже в таком положении, хотелось большего. Даже когда искры между двумя корпусами стали сиять ещё ярче и энергичнее — хотелось большего. Возможно, перегореть к Юникрону; может, всё же слиться Искрами.       — Шоквейв, — Мегатрон отрезал, практически рявкнул, задавая контраст бывшему шепоту. Шоквейв в момент обернулся, хотя не хотел. Лицезреть данное мероприятие приносило ему мало удовольствия, к тому же, у него была куча работы… — Дай мне фиксаторы, Прайм не учится на ошибках.       Ученый послушно кивнул, удалился в складское помещение на минуту, а затем вышел с одним лишь металлическим диском, толщиной с сегмент пальца. Мегатрон выпрямился, протягивая манипулятор к ученому, взял диск и вернул взгляд на Прайма.       — Я же велел тебе не двигаться, Оптимус, — параллельно его раздражению прекратились и все стимуляции, разом. Кон сжал бок, приподнимая автобота над платформой, закинул диск под честплейт и небрежно опустил корпус обратно. Угнетающая атмосфера прерванного удовольствия царила не долго: стоило фиксатору включиться, как Мегатрон вернулся к заданному темпу. Двинуться боле не получится, конечно, конечности все еще были свободны, но вот основная составляющая туловища была примагничена к одной точке.       Прайм не старается сопротивляться. Наоборот, ухмыляется от комичности ситуации и безмолвия Шоквейва.       — Боишься, что сбегу? — Оптимус вертится, но понимает, что фиксаторы не из тех, которые можно так легко вывести из строя. — Я не наша органика, Мегатрон, чтобы бежать от удовольствия, — Прайм раздвигает сервоприводы — старается — чтобы проникновение стало хоть на процент сильнее. Нейроцепы плавятся от сообщений о поступающих ошибках. Что ж, если Оптимус Прайм перегорит от напряжения под Мегатроном, то это будет самым интересным моментом в кибертронской истории, — признайся, ты хочешь что-то получить взамен на подчинение моим приказам. Я, как твой Прайм, готов выслушать своего… Подданного.       Конфигурация порта изменяется, принимая форму коннектора Мегатрона. Прайм даёт короткий мысленный приказ и сохраняет её в блоках памяти. В будущем обязательно пригодится. И если уж не с Мегатроном, то ничего не стоит установить подобный апгрейд на Еву, не так ли?       — Странные у тебя понятия о удовольствии, — Мегатрон позволяет Оптимусу получить желаемое: опирается манипуляторами о платформу и ужесточает темп до искрящего безумия. Пусть подавится своим желанием. Мех помогает Прайму принять более удобное положение, надавив на позвоночник у бедренных сочленений и выгибая автобота дугой сильнее, чем гнулся сам Прайм ранее. Слышен треск — незначительные повреждения, на них не обращают внимания. — Вырвать органике язык? Конечности? Так хочешь, чтобы Ева истекла кровью на твоем коннекторе и там же померла?       Лидер десептиконов насмехался, добираясь ударами до более глубоких соединений порта. Откаты накапливались — Мегатрон специально не торопился с ними, набирал обороты заведомо мощные. Главное, чтобы кабели интерфейс соединений не перегорели от такого потока.       — Ты Прайм своей вселенной, Оптимус, — послышалось шипение сквозь сжатые дентопластины. — Здесь у тебя нет никакой власти, повторюсь. Как жаль, что ты слишком беспечен, чтобы понять это. — Последнее предложение вышло обрывками, весь контроль уходил на просчет более глубоких и выгодных толчков.       Прайм стонет открыто и пошло, потому что больше не видит смысла скрывать от Мегатрона удовольствие, если тот решил дать Оптимусу его в полном объёме. Мысли путаются, но очень быстро отзываются на имя Евы. Вирус даже в такой ситуации не давал послаблений.       — Конечно, хочу, Мегатрон. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я этого желаю, — Прайм понимает, что задумал Мегатрон, и готовится получать сильнейшие откаты. Сомнений нет: что-то обязательно перегорит, но это будут проблемы медиков, — также, как моя власть распространяется на Еву в любом мире, так и власть Прайма на каждого кибертронца. В любой вселенной, Мегатрон. Ты — не исключение.       Резюмировать с каждым кликом становится всё сложнее и сложнее. Перед оптикой бушуют белым шумом помехи; такие сильные, что платформа под Праймом размывается. И всё же, кое-чего Оптимус ещё хочет добиться от Мегатрона. Повернув шлем в сторону на столько, на сколько позволили крепления шейных сегментов, Прайм старается приблизиться к чужому фейсплейту.       — Человеческие замашки, Оптимус? — десептикон в ответ посмеялся, когда понял намек Прайма. Для Мегатрона подобные действия были непривычны — в этой вселенной кибертронцы не целовались. Только встретив одну органику он, наконец, понял, в чем состояла особенность такой интимной детали. Возможно, у Прайма было иначе. Мегатрон не мог обойтись без колкости, наконец позволяя системам отправить откат. — Это Ева тебя научила? Или она приберегла свои умения для Лило?       Вентиляторы взревели на полную, темп моментами сбивался, затем сразу возобновлялся. Коннект с органикой — дело одно, хоть и приятное, но полную отдачу кибертронец может получить только с себе подобным и в данный момент им оказался Прайм. Кто бы мог подумать.       — Бьюсь об заклад, — он проворчал, немного изменяя угол и направляя на зажатый коннектор электрический ток, — сейчас они обе лежат в абсолютно таких же позах, что и мы, как считаешь? Хотел бы на это посмотреть?       — Как говорят на Земле… — Прайм сцепил денты, подстраиваясь под новый темп Мегатрона, — с кем поведёшься — от того и наберёшься. Я старался до определённого момента потакать маленьким желаниям моей Искры… До того момента, пока она не решила сбежать, — мех вновь стонет. Даже жалеет, что им не в состоянии увидеть себя чужой оптикой, — твои догадки имеют смысл. Я думаю, что ни Ева, ни Лило не упустили бы смехотворной возможности отомстить нам. Но я не люблю смотреть. Я хотел бы присоединиться. Как в прошлый раз и, может, даже ещё больше.       Оптимус продолжает держать шлем повёрнутым в сторону Мегатрона, недвусмысленно тычется остриём шлема куда-то в его шейные сегменты.       — Поцелуй меня. Ну же. Ты ведь хочешь.       ЭМ-поле Прайма тянется к Мегатрону, открывается ещё больше: показывает, что это искреннее желание. Не насмешка.       — Как легко ты переводишь свои желания на меня, Оптимус, — и все же его просьбу Мегатрон выполнил: наклонился ниже, обвел глоссой дермы. Прайм в очередной раз был нетерпеливым, впрочем, он и сам признавался, что терпения у него не много. Автобот действительно привык получать все, что пожелает сразу, а отказов не принимал. Даже если отказывало ему время.       Поцелуй выходил смазанным, как Мегатрон не старался растягивать этот момент — не получалось, потому что заданный темп требовал движения всего корпуса. Началось формирование нового отката, но и его кон отправил почти сразу же, не удосужившись толком разогнаться. Ждал откат уже от Прайма. Оптимус наслаждается пусть и коротким, но настоящим поцелуем. Деликатные губы Евы, конечно, не идут ни в какое сравнение с жёсткими дермами Мегатрона, который, к тому же, откровенно не умел целоваться. Но с этим можно работать. Можно научить. О, у Прайма будет очень много времени, чтобы этим заняться. Возможно, его Искра будет даже не против того, чтобы помочь Мегатрону. Или она покажет практику на Лило, чтобы Мегатрону было нагляднее?..       Электричество Прайм собирает сразу в нескольких местах: во всех разъёмах, коннекторе и порту. Менее сильного партнёра, чем Мегатрон, это обязательно бы вырубило. Но не Лорда десептиконов. Его корпус, заточенный на огромную выносливость, мог выдержать и не такое. Прайму было приятно не сдерживаться.       — О, кстати, Оптимус, — он сухо усмехнулся, — я давно хотел проверить кое-что, — шлем незначительно отдалился от чужого фейсплейта, переключая внимания на нечто более интересное — антенны. Мех не церемонился: сначала провел линию вдоль нее, а затем прикусил у основания.       Весь собранный заряд был пущен в ход тогда, когда Прайм почувствовал чужие денты на своей антенне. Очень чувствительное место — и во время боя, и во время коннекта. Прайм сам не замечает за собой, как громко и протяжно воет обозначение Мегатрона. И всё ещё не стыдиться этого. У Оптимуса Прайма вообще отсутствовало понятие стыда. Может, пойми Ева это чуточку раньше, то и её жизнь была бы намного проще.       Было душно. Вент-системы нагревали воздух в считанные секунды, а скользкое трение коннектора о порт словно вовсе сжигало нейроцепи. Охлаждаться корпус, после их нестандартного диалога, будет долго — металл хорошо прогрелся.       От Мегатрона прозвучал лишь небольшой смешок, и он продолжил досаждать антеннам, стараясь выведать наиболее сладкое местечко. Кто бы мог подумать, что одна из эрогенных зон Прайма находилась на всеобщем обозрении. Возникло желание сдавить антенну в манипуляторе, задать шлему подходящий ракурс и заглушить болтовню автобота другим способом, наблюдая лишь за бесстыдными чавкающими звуками и попытками заглотить коннектор глубже. Да, это однозначно сбило бы работу вент-систем, но так будет веселее. Впрочем, всему свое время.       Ответный откат собрался так же быстро, как и поток сочащейся с порта смазки. Он был сразу направлен к кабелям, в очередной раз неряшливо обжег чужие штекеры, а затем горячей волной растекся по датчикам. Металл брони терся и о платформу, и об собственный металл, а виной всему был тремор от нагрузок, перегрева и вспыхивающего удовольствия. Еще немного и над ними заклубится пар.       В ощущениях было легко затеряться. Процессор Оптимуса уже полноценно не справлялся с обработкой данных: предупреждения о перегреве, критических температурах; оповещения о высоком заряде где-то прямиком в камере Искры; уведомления о сбоях оптики и аудиосенсоров. Играясь с антенной, Мегатрон невольно глушил даже сигнал, который Прайм мог бы передавать. Но не желал. Сейчас больше хотелось говорить — говорить энергоприёмником. Шевелить дермами, как какой-нибудь человек. Как Ева.       В какой-то момент давление со всех сторон становится совсем невыносимым. Больше нет желания себя притормаживать, отдаляясь от перезагрузки. Она будет первой за этот цикл, но станет очень яркой.       — Шлак, Мегатрон!       Когда Мегатрон всё же задевает особое место на антенне Оптимуса, вместе с тем удачно вбиваясь в самую глубину порта, Прайма настигает перезагрузка. Такая сильная, что команда вывода в принудительный оффлайн приходит даже раньше, чем команда обнажить Искру. Поэтому второго и не случается: оптика меха тухнет и тот совсем расслабляется, уже не чувствуя ни чужих движений, ни веса над собой.       — Даже не думай!.. — Мегатрон не успел договорить до чужой перезагрузки. Напряжение в ноющих цепях почти пропало, корпус под ним запустил экстренное охлаждение. Ответная стимуляция медленно пропадала, так что было мало времени на доведение дела до конца. — Шлаков… Прайм!       Автобот, к сожалению, не очнулся. Мегатрон крепче вцепился в чужие бедра, возобновляя толчки под собственное кряхтение и бормотание. Вскоре и лидер десептиконов, с некоторым трудом, добился перезагрузки, благо, удержался в сознании, хоть волна предупреждений и ошибок накрыла вплоть до процессора. Конечности приятно свело, электрический ток все никак не мог прийти в норму после пережитой разрядки. Гул вентиляции Прайма теперь поддержали и вентиляторы Мегатрона, воздуха для охлаждения не хватало, пришлось обеспечивать дополнительный поток через энергоприемник.       Взгляд опустился ниже, к бессознательному автоботу. Ему, вероятно, не потребуется много времени, чтобы вернуться в строй. Слишком быстро Прайм вылетел в оффлайн, Мегатрон же предполагал, что продержится до второго раунда. Да, это не шестифазник… Шестифазники спокойно держались и до трех, десептикон лично проверял.       Он отпрял от корпуса, отправив фиксатору мысленную команду отключения. Прозвучал тихий писк и теперь, когда Прайма ничего не держало, кон без особых усилий перевернул его на спину, заглядываясь на фейсплейт. И все же, Оптимус был все еще похож на себя. У этой версия Прайма, когда тот не болтает и не скалиться в предвкушении очередного безумного плана, все еще сохранялась вся привлекательность: как фейсплейта, так и каждого сегмента брони…       Серво было перекинуто по обе стороны от его туловища. Корпус все еще охлаждался, причем, неохотно, но это не особо волновало. В некоторые моменты тяжелых битв Мегатрон перегревался куда сильнее.       Сразу прийти в онлайн не получается. Сперва возвращается чувствительность в порту — очевидно, немного повреждённом. Мегатрон не слишком сдерживал себя. Потом приходит информация от аудиосенсоров и оптики. Белый шум и тут, и там всё ещё мешает анализировать окружение. Мешает, но не до конца: с каждым кликом становится всё проще ориентироваться в пространстве. Прайм больше не чувствует зажимов под собой; зато видит над собой потолок Немезиды, лампу и фейсплейт Мегатрона. Красивый, в общем-то, фейсплейт.       Прайм ухмыляется, всматриваясь в такие знакомые, но совсем чужие черты. Невольно манипулятор тянется вперёд, проводя дорожку от шейных сегментов и выше, выше… Иногда мех пускал разряды тока: слабые, на грани существования. Системы продолжали охлаждать себя, но энергия в Искре не хотела остывать. Хотела освобождения. И, наконец, видела перед собой того, с кем можно было его достичь.       — Ты, признаюсь честно, не так плох, Мегатрон, как я привык говорить. Лучше любого математика, — второй манипулятор тянется вниз, игриво задевает навершие чужого коннектора. Сжимает, ощущая большую температуру прямиков в ладони, будто маленькая сверхновая звезда, сжатая в кулаке, тянется ниже, к порту… — давай продолжим? Я хочу ещё, — капризность возвращается в тон Оптимуса. О нет, мех не устал. Он может продержаться ещё как минимум раунд, если тот будет схожий по интенсивности.       Коннектор ответил на касание более интенсивным сиянием биолайтов. Мегатрон перехватил чужой манипулятор, стоило ему понять траекторию его движения. Подпускать к порту не позволяла не только гордость, но и инстинкты самосохранения, особенно после того, как тот признался, что хотел бы коннектить полумертвую Еву.       — С чего ты решил, что я соглашусь на продолжение? — он позволил себе ядовито улыбнуться, сжимая в кулаке чужой манипулятор. — Я сбросил напряжение — это главное.       Увы, Мегатрона и его лживые слова выдавал всё ещё активная система интерфейса. Он не увёл его в пазы, значит точно рассчитывал на дальнейшие действия.       — И не лезь к порту, ты не заслужил, — он направил ладонь к аудиосенсору, проведя пальцем вдоль обласканной ранее антенны.       — Хватит этих игр, Мегатрон. Твоё ЭМ-поле выдаёт твоё желание, вопреки словам. И не только ЭМ-поле, — Прайм всё же умудрился дотронуться кончиком когтя по нежному металлу, — и я могу убедить тебя. Кажется, не так давно ты проявлял большой интерес к моему энергоприёмнику.       Прайм показательно обнажил белые денты, щёлкнул по ним глоссой. Широко улыбнулся. Приластился к чужой ладони, которая продолжала исследовать шлем Оптимуса. Неожиданно стало спокойно, будто так и должно было быть всегда.       — Если ты так горишь желанием — не буду задерживать. Можешь очистить беспорядок, что ты навёл, своей болтливой глоссой, — бёдра чуть поддались вперёд, подводя коннектор ближе к его фейсплейту, параллельно продвигая шлем навстречу себе ненавязчивым касанием. Мегатрон продолжал уже насмешливым тоном, — да и кто я такой, чтобы сопротивляться желанием Прайма?       Соединения всё ещё ныли, даже когда легкие откаты вернулись. Они были скорее автоматическими, для поддержания атмосферы. ЭМ-поле всё ещё выражало желание, слегка приправленное азартом.       На заявление Мегатрона Прайм лишь ухмыльнулся. Устроил шлем поудобнее на платформе, на клик кинул взгляд в сторону Шоквейва… Вот ведь: тот продолжал работать, как ни в чём не бывало. Выдержке бывшего сенатора и правда можно было позавидовать. Впрочем, едва ли Шоквейв знал хоть что-нибудь о настоящем удовольствии.       Прайм потянулся дермами к навершию коннектора Мегатрона, притушил оптику от ощущения слабого разряда тока, прямиком на своей глоссе. Решил подразнить в ответ: собрал немного тока на кончике мягкого металла, а после спустил ток в прорезь маленьких сегментов. Корпус Мегатрона над ним на клик дрогнул. Приподняв шлем, Оптимус прошёлся по всей длине меха напротив, сенсорами улавливая вкус обоих. Это был… Интересный опыт. Оптимус много тысяч ворнов был знаком со вкусом энергона Мегатрона, но с его смазкой — отнюдь.       Манипуляторы, вопреки возражениям Мегатрона, всё же дотянулись до порта. Порта, до сих пор закрытого щитком. Прайм скучающе постучал несколько раз по стыку брони.       — Открой, Мегатрон. Я могу не только с твоим коннектором поработать глоссой.       Кон собирался вновь повертеть носом и отказаться от затеи, ровно до момента, когда Оптимус играючи щелкнул электричеством по щитку. Сомнение так и мерцало в оптике десептиконского лидера, но интерес брал вверх, и он не мог ему противится: сам Оптимус Прайм, почти на коленях, упрется фейсплейтом в порт и под влажные звуки постарается довести Мегатрона до грани. Игра стоила свеч.       Даже щелчок прозвучал неуверенно: детали медленно расстыковались и подались в пазы. Холодный воздух взбудоражил датчики, Мегатрон даже нахмурился, притупив собственные интерфейс протоколы от более требовательных просьб скорее установить связь.       — Аккуратнее, — манипулятор сжали в предупреждении, а затем, слегка поколебавшись, отпустили, предоставляя Оптимусу свободу действий.       Оптимус удовлетворённо замурчал двигателем. А сколько было гонора десятками бриймов ранее: то не буду, это не хочу… А вот, теперь Мегатрон послушно разведёт перед ним серво. Это стоило любых препирательств. Прайм чувствовал, как возбуждение вновь стало накапливаться в не отошедших от прошлой перезагрузки системах. Где-то в камере Искры ныло и тянуло. Оптимус не был уверен, что слияние в этом мире возможно, но… Он ведь мог попробовать?       — Если ты думаешь, что я собираюсь тебе сейчас вредить, то, — Прайм завороженно смотрел на сокращение механизмов внутри порта Мегатрона. Тот, кажется, ломался не для виду: порт Лорд десептиконов действительно использовал редко, — то ты слишком плохого мнения обо мне, Мегатрон. Да и ты не Ева, чтобы мне было приятно что-нибудь тебе ломать.       … и Прайм подался вперёд. Оставил поцелуй на внешней стороне порта, приник к месту, куда подключался коннектор. О нём он тоже не забыл: манипулятор сжал коннектор Мегатрона у основания, пустил разряд тока. Глосса тем временем проникла внутрь, ощущая вибрацию внутренних систем и то, как десептикон безуспешно пытался сжать механизмы в порту. Ну надо же, Прайм даже представить не мог, что тот так умел!       Мегатрон подался навстречу, прижимаясь сильнее к автоботскому шлему под шум собственной вентиляции, что предательски выдавал его с потрохами периодическими паузами и замыканиями. Именно поэтому Мегатрон колебался: щиток порта не уходил в пазы долгие годы, лидер десептиконов не мог довериться кому либо, опустить свою гордость и подпустить к себе настолько близко, чтобы раскрыть свой порт. Иронично, что первым, кто его раскрыл спустя много лет, был Оптимус Прайм.       Сверху слышалось невнятное бормотание, иногда резко переходящее в тяжёлое дыхание. Даже манипулятор, ненавязчиво сживающий антенны, едва заметно потягивал, стоило Прайму коснуться глоссой особо чувствительных датчиков.       Поле сбоило, словно в нём смешивались противоречивые эмоции, но это вовсе не мешало сжимать дентопластины в особенно подлые моменты, для блокировки лишних звуков.       Прайм не мог наблюдать фейсплейт Мегатрона — о чём в последствии жалел. Но красочно представлял это: как гордый десептикон застывает на клик с совершенно глупым выражением фейсплейта. Наверняка, в этот момент мех ещё сильнее напоминал Еву: та тоже во время оргазма совершенно теряла лицо. Мысли о Еве Оптимуса ещё сильнее раззадорили. Или всё же мех над ним, который продолжал удобнее устраивался на фейсплейте самого Прайма? Выбрать было тяжело.       Оптимус улыбнулся и точно знал, что Мегатрон эту улыбку почувствовал. Манипулятор медленно скользнул ниже, дальше от коннектора, к порту. И в тот же клик, вместе с глоссой, внутри Мегатрона оказался один палец. Прайм вводил медленно и аккуратно; почти нежно. Порт Мегатрона поддавался будто нехотя, но процесс был уже запущен.       Весь силуэт кона в момент замер, привыкая к новым ощущениям. Не то чтобы новым, скорее забытым, и всё же, оно было приятным, даже слишком. Удовольствие скапливалось слишком быстро, Мегатрон даже мысленно поблагодарил Праймуса, что не позволил Оптимусу добраться до порта раньше, иначе бесстыдно стонать на платформе пришлось бы ему.       Тяжёлое дыхание и всплески энергии сбивали работу систем, Мегатрон склонился, с каждой секундой позволяя себе отдаться удовольствию чуть больше. Шлем опустился к манипулятору, что опирался на фиолетовые сегменты брони. Ткнулся лобной частью в локтевое сочленение в качестве подпорки.       Привыкал к ощущениям Мегатрон быстро, оттого хотелось большего, теперь уже прижиматься к чужому фесплейту было инстинктивным действием.       — Прайм, — Мегатрон и сам не понял, почему имя вышло таким смазанным и томным. Жгучее желание чего-то большего почти вынуждало взвыть — одного пальца явно было недостаточно. Смущение удалось оттолкнуть на задний план, собравшись с силами и настроив тон вокалайзера по привычнее. — Этого недостаточно.       Оптимус искренне удивлялся, как Мегатрон удерживался в столь неоднозначной позе. Мегатрон — это не лёгкая гоночная модель и не тонкий сикер. Мегатрон — это огромный танк. В его распоряжении большая мощь, а не гибкость. И всё же ему удалось почти обернуться вокруг Прайма. Тот и не был против. Как и не был против того, чтобы услужить Мегатрону в его просьбе.       — Я мог бы напомнить про вежливость, но, если честно, мне достаточно слышать то, как ты стонешь мой титул.       Мех добавляет к глоссе и пальцу ещё два: на этот раз без излишней осторожности. Ток Прайм тоже пускает, пусть и не сильный. Подпалить нежную проводку внутри почти девственного порта Мегатрона не хотелось. Про другие свои разъёмы Прайм не забывает тоже: там собралось достаточно остаточного электричества, чтобы пустить прямиком в штекеры десептикона, который даже не пытался их отсоединить.       Выброс горячего воздуха не помогает ни охладить механизмы, ни облегчить тяжесть от ревевшей интерфейс системы. Фраза Оптимуса остаётся проигнорированной, вместо этого Мегатрон качает бедренными сочленениями, насаживаясь на пальцы глубже и в более энергичном темпе. Хотелось скорее добраться до кульминации и окончить это неподобающее зрелище, к чему кон и стремился.       Мегатрон точно не мог представить, что при первой встрече с этой версией Оптимуса, совсем скоро они станут ближе, чем кто-либо другой. Близость напрягала, от неё хотелось отвернуться, но точно не сейчас. В данный момент хотелось лишь прижаться к чужому корпусу и раствориться в волнах экстаза.       Откат сформировался быстро и слишком резко, словно Мегатрон скорее хотел отправить его и вернуться процессором к более занятным вещам. Перезагрузка была близко, он чувствовал её гидравликой сервоприводов. Позволить ли Прайму довести его до кульминации, или же оборвать скрученную спираль и вернуться коннектором к его порту?..       Но выбор делают за Мегатрона. Сперва Оптимус останавливает движение манипулятора, вытаскивая из разгоряченного порта пальцы, на прощание щёлкнув разрядом электричества; а после и вовсе отстраняет фейсплейт прочь. Тянет Мегатрона вниз, чтобы тот перестал пародировать колесо, а нормально устроился над ним. Фейс к фейсу, а не как-то иначе.       Когда переместить Мегатрона всё же удаётся (порой Оптимус забывает, какой тот тяжёлый!), то смотрит с ухмылкой на чуть побелевшую оптику меха напротив. Улыбается, и в отблесках ламп чётко видно, как блестит чужая смазка. На платформе. На фейсплейте. На корпусе.       — Извини, Мегатрон, но так не пойдёт. Если перезагрузка, то только вместе, — Оптимус разводит серво в стороны, сам себе напоминая интерфемку из какого-нибудь Каона. Но это всё неважно. Главное — это удовольствие, которое Прайм получает в компании старого… Друга. Пластина честплейта раздвигаются ещё больше: их больше не сдерживает платформа. Но для слияния ещё слишком рано, — предлагаю продолжить так.       Десептикону понадобилось некоторое время, чтобы прийти в чувство от потерянного контакта, благо, секундами позднее он возобновляет концентрацию, излишне ласково опуская ладони на чужие бёдра.       — Уже соскучился по коннектору, — противиться просьбе он не стал, принял удобное положение на платформе, обернув серво автобота вокруг талии. Насмешливый тон слишком быстро вернулся к тому, кто минуту назад сдерживал порыв перезагрузиться до отключения. — Как пожелаешь, Оптимус.       Кончик коннектора скользнул вдоль входа в порт. Мегатрон ещё пару раз повторил действие, слишком довольствуясь вытекающей жидкости, что давно смешалась с его. Зрелище было грязным, оттого возбуждало ещё сильнее. Насладившись картиной сполна, кон всё же поддался вперёд, в уже подготовленный порт. От прошлой перезагрузки ни датчики, ни сенсоры ещё не отошли, оттого чувствительность их повысилась: в один момент стреляя болью, в другой момент — удовольствием, да так, что хотелось свернуться.       Коннектиться фейс к фейсу — это совсем другое. Помимо того, что Прайм находит удобную позицию для своих серво, он находит её и для манипуляторов: кладёт прямиком на плечевые сегменты Мегатрона в подобии объятий. Прикусывает дерму, когда первый же толчок побуждает всевозможные сенсоры послать волну чистого экстаза прямиков в процессор.       — Ты, Мегатрон, такой… Невозможный, — Прайм вентилирует Мегатрону прямиком в дермы, произнося последнее слово на древнекибертронском — языке, который знали только Праймы. — Мне даже жаль, что Вирус не связал нас друг с другом, — вот это уже говорится на языке, понятном Мегатрону.       Прайм вновь целует его, но в этот раз не даёт ни отстраниться, ни глупо скользнуть дермами по чужим дермам. Меху плевать, что это сбивает темп толчков Мегатрона; Оптимус Прайм хочет целоваться и он будет целоваться. Даже если это принесёт некоторые неудобства.       Десептикон не сопротивляется, лишь наклоняется ближе к Прайму, чтобы тому не пришлось тянуться, в итоге оба оказываются в лежачем положении. Без того измятый корпус на бёдрах Оптимуса мнется теперь уже под натиском манипуляторов десептикона, и, что главное, не с намерением навредить, а с целью держать себя в руках.       Коннектор входил в порт до невозможного легко, благодаря большому количеству смазки. Датчики бесцеремонно тёрлись друг о друга, разгоняя общее удовольствие и не позволяя замедлить темп даже на секунду. Поле Прайма, синхронно с Мегатроном, излучало лишь ноющую потребность в жёстком коннекте. Приняв более удобную позу, кон пропускает череду ударов в глубину порта. Оптимус не выражал неодобрения, скорее наоборот, принял более развратную позу для удобного доступа. Резвые удары возобновились, где-то под корпусом Мегатрона звучало нетерпеливое рычание, но совсем скоро оно стихло.       Десептикон отстранился от чужого фейсплейта на доли сантиметра, выражая оптикой лёгкую озадаченность. Поле Оптимуса отдавало странными волнами — Мегатрон не был с ними знаком, потому решил поинтересоваться.       — Что происходит? — он прерывисто прошептал, выпуская с вентиляции воздух прямо в фейсплейт напарника. Возможно, странным волнам было оправдание. Возможно, это просто индивидуальная деталь или особенность их вселенной… Но что-то Мегатрона настораживало, вынуждало найти ответ.       Оптимус отвечает не сразу: удовольствие от толчков Мегатрона столь всеобъемлющее, что голос оного едва ли регистрируется аудиосенсорами. Едва ли, потому что Искра — Искра Прайма — слышит Мегатрона намного лучше, чем корпус. Слышит, поэтому не спешит отвечать. В чужом ЭМ-поле плещется причудливым коктейлем недоумение. Прайму хорошо, Прайму весело. И, в первые за очень долгое время, по-настоящему спокойно. С Евой было не так. Да, Оптимус был готов слиться с ней в любой момент, когда подвернётся возможность, но отнюдь не из-за доверия. Не из-за того, что сейчас испытывал Прайм.       — Не знаю, как у вас в этой вселенной происходит конец коннекта, но у нас сливаются Искрами, — вокодер Оптимуса сбоит: громкость самопроизвольно то прибавляется, то уменьшается, то голос и вовсе обрастает помехами, — не с каждым, конечно. Но это одна из высших степеней доверия — поделиться воспоминаниями, эмоциями, частью личности. Разделить всё это с кем-то другим. Моя Искра жаждет этого здесь и сейчас с тобой, Мегатрон.       Первичные коды запускают процесс самостоятельно: честплейт раздвигается, открывая взору Мегатрона Искру Оптимуса Прайма.       Самому Прайму наплевать на то, насколько это безрассудно: открыться перед врагом. Да не просто перед врагом, а перед заклятым врагом. Спустя столько битв и обоюдной ненависти, здесь, в другой вселенной, и всё равно хотеть и мочь слиться. Воля Праймуса неисповедима — так думает Прайм.       — И ты решил оголить мне искру? Слиться ею с моей? — в поле витала нотка мрачного веселья, которое вскоре сменилось на тихое удивление. Мегатрон даже сбавил темп, но движения не прекратил. — Я даже не уверен, возможно ли это в нашей вселенной.       — Возможно, — Шоквейв сбил весь настрой своим наглым вмешательством, даже не удосужившись обернуться. — Теоретически.       — И всё же, это не самый разумный шаг, — он возобновил толчки, возвращаясь к прежней периодичности ударов. — Разделить с тобой свою душу? Воспоминания?       Раскрытие Оптимуса удивляло: неужели тот на столько сильно доверился ему, что готов даже на такой шаг. Мегатрона это не радовало, наоборот, настораживало.       — Да, именно так, Мегатрон. Обоюдно разделить Искры друг с другом. Подумай, — Оптимус на миг сбился: стон невольно вырвался из вокодера, — подумай о том, что это то, к чему мы шли миллионы лет. Каждый в своей вселенной, каждый своим собственным путём. И всё это неважно, все эти ограничения — вот, мы здесь. На одной платформе, в одном мире и даже с одинаковыми проблемами. Я не признаюсь тебе в любви, но я хочу напомнить, брат мой, кем мы когда-то были друг для друга. Каждый по-своему.       Оптимус тянется к честплейту Мегатрона. Не лезет в стыки: трогает то место, где под слоем твёрдой многослойной брони кроется чужая Искра. Ладонь чувствует жар, который рвётся навстречу прикосновениям.       — Для меня лучше любых слов говорит то, что ты видишь мою Искру. Можешь сжать её, раздавить, уничтожить. А можешь познать настоящее удовольствие, став со мной единым целым. Общие цели, общий взгляд на мир, прошлое и будущее. Это не то же самое, что с Евой или Лило. Это другое. Настоящее.       Стыковочные швы на броне неохотно отошли, с них сразу подался пар, вырываясь наружу. Мегатрон думал долго, но мысли сбивались и всё сводились лишь к протоколам интерфейса. Чужое поле уже проникало в родные системы, дразнили фантомным прикосновением. Лорд десептиконов наклонился к Прайму, возобновляя поцелуй.       Быть может, оно того стоит? Может, оно стоило того, чтобы разделить все свои секреты с ним, а взамен получить его. К тому же, это была крепкая гарантия, что Прайм не ударит ему в спину, не предаст и не отвернется как… Как Оптимус этой вселенной. Оно того стоило… Стоило ли? Последующие мысли прервались, броня честплейта с шипением раскрывалась, затем следовали внутренние пластины — искра была спрятана под несколькими слоями металла и, стоило ей показаться наружу, можно было заметить небольшой недостающий элемент, вырезанный с искровой камеры.       Температура накалялась, разъёмы жгло не меньше истертых и замученных датчиков. Атмосфера вокруг сгущалась, вентиляции не хватало оборотов для охлаждения. Теперь уже десептикон бездумно выполнял базовые потребности протоколов, движимый лишь гонением за очередной кульминацией. Она была близко, буквально стояла за спиной и дышала в затылок.       Прайм больше не видит смысла в разговоре. Слова действительно не имеют значения, когда души обнажены. Когда само естество тянется к тому, кто избран Искрой. И не имеет значение ничего: ни прошлое, ни настоящее, ни будущее. Всё смывается; тонут под чужой личностью любые опасения и сомнения. Даже мир вокруг пропадает: сжимается до пределов одной точки ровно напротив взгляда.       Оптимус стонет — стонет, и пропадает. Подаётся вперёд и, наконец, чувствует чужую Искру на своей. ЭМ-поля перемешиваются вместе со всем прочим; перезагрузка наступает мгновенно. Но физическое удовольствие и рядом не стоит с удовольствием ментальным.       В процессор Прайма обрушивается гигабайты данных. Воспоминания, эмоции, чувства — Оптимус следит за активом Мегатрона от его оптики. Смотрит миллионы лет в ускоренном режиме, но не упускает и детали. Всё выглядит так, будто Прайм вспоминает свою жизнь.       И между тем, помимо очевидного, происходит нечто иное. Образ Евы не меркнет; наоборот, к нему прибавляется ещё один. Такой же хрупкий и человеческий, такой…       Нужный. Ни больше и ни меньше, чем другой.       Слияние отдаёт тремором конечностей, возможно это — побочный эффект, а возможно реакция на перегруз процессора кучей данных. Мегатрон точного ответа не знал, да и не думал о нем.       Сомнения стёрлись сразу же, стоило слиянию начаться.       Прошло мгновение, а перед оптикой уже пролетела вся жизнь, причем, не его, а Оптимуса Прайма. Не того, что предал его когда-то, что отвернулся от общей идеи, предавшись старым законам. Не того, кого Мегатрон возненавидел всем своим нутром. Это было приятно.       Спокойствие было нарушено, стоило услышать знакомое звучание. Лило что-то невнятно бормотала, расслабленно и наивно, беспечно, а затем послышался второй голос, сначала в отдалении, а затем ближе. Это была Ева, её-то гонор Мегатрон точно запомнил, но что он делал здесь? Проецировался от Прайма?.. Нет, здесь нечто другое.       Мегатрон осознал это слишком поздно, чтобы прервать слияние и обратить процесс вспять.