Пурпурное сумасшествие

      Немезида тихо функционировала с сопровождением уже привычных для Лило мелодий работающих систем. Она смирно сидела на плечевом сегменте Мегатрона, придерживаясь за детали корпуса и шлема.       — Разве ваша кварта не в другой стороне? — Лило чувствует всеми фибрами души, что здесь что-то нечисто. Ощущение надвигающейся опасности медленно ползет по позвоночнику и сжимается вокруг шеи. Десептикон в ответ глубоко урчит двигателями, после чего гортанно тихо усмехается. — Куда мы идем?       — Ты скоро узнаешь. — улыбка медленно ползет по его фейсплейту и Лило сильнее сжимается. Ей совершенно не нравилось, как складывается ситуация, и догадок о его планах совершенно не было. Оставалось только ждать. — Не волнуйся, тебе понравится, я уверен.       Лило уже не нравится, с какой уверенностью он произносил данные слова, а Мегатрон, ощущая ее волнение, не мог контролировать безудержный поток темных мыслей — они преследовали его с того самого момента, когда Шоквейв удачно установил ему апгрейд. Лорд до последнего не верил, что Прайм согласится на такую авантюру, но вот они почти подошли к необходимому отсеку и Лорд отправляет альтернативному Оптимусу короткое сообщение.       «Мы почти подошли, надеюсь тебе хватило терпения дождаться».       «Жду, моя сладкая искорка».       Мегатрон закатывает оптику в явном раздражении, выплевывает воздух из вентиляции, отчего Лило озадаченно косится на него. Медленные уверенные шаги лидера прекращаются, когда он останавливается у кварты где-то в самой необитаемой глуши корабля, после чего вводит код доступа и дверцы открываются.       Лило удивленно моргает на двух гостей с иного измерения, после чего неловко ползет по корпусу назад и прикрывает рот рукой, смущенная. Она собирается что-то пискнуть или сказать, но слова застревают в горле от подступающего ужаса. Осознание медленно обжигает ее изнутри и Лило удается вырваться из мыслей только когда створки позади Мегатрона стыкуются обратно и блокируются.       Ева икнула, когда увидела вошедших. Попыталась приподняться с бедренных сочленений Прайма, но не вышло: тот удержал её на месте. Если раньше внизу чувствовался резкий контраст между тёплой человеческой кожей и холодным металлом, то теперь корпус Прайма обжигал органику.       Тогда Ева предприняла попытку прикрыться, правда, от кого: она не знала. То ли от потерянного взгляда Лило, то ли от насмешливого Мегатрона или от раздевающего дальше, до самой души, Прайма. Но, скорее, от всего вместе. Стыд мешался вместе с непониманием.       — Какого чёрта они здесь делают? — привычный для Евы гнев, скрывающий ужас, звучит жалко. Не то чтобы Ева хотела быть здесь наедине с этим Оптимусом — совсем нет — но не в присутствии же ещё двух личностей!       — Это корабль Мегатрона, моя Искра, — тёмный Прайм ведёт когтем по подбородку Евы, а после, крепко ухватив за подбородок, заставляет повернуть лицо в его сторону. — Я не могу запретить ему ходить там, где он хочет.       Еву и Лило бьёт дрожь: понимание, полное ужасающее понимание наполняет их головы, не оставляя ни шанса хоть на одну адекватную мысль. Бежать? Куда? Они заперты вместе с самыми страшными кошмарами галактики, а пути к отступлению отрезаны.       Мегатрон ухмыляется, а после медленно продвигается вглубь кварты, к платформе. Тёмный Прайм отодвигается вместе с Евой на манипуляторах, освобождая место для лорда десептиконов.       Он подхватывает Лило с ее секундным тихим протестом и опускает на платформу, сам упирается серво об его край и запускает массовое-смещение с характерными звуками трансформации. Девушка пятится назад, к Прайму, ровно до момента, когда сама это понимает и вовсе замирает на месте.       — Это сумасшествие, — она тяжело выдыхает, тянется оттягивать воротник одежды, чтобы облегчить дыхание. Густая паника подступает к горлу и перекрывает его, блокируя и без того хилый поток воздуха. — Я не соглашалась на это.       — Едва ли мне нужно твое согласие.       — Представь себе — да. — Лило делает еще одну попытку выпутаться из ситуации, отступая назад от подходящей фигуры Мегатрона. Она невольно кашляет, тянется к карману, но препарата там не находит. — У людей, в отношениях, принято спрашивать, удобны ли партнеру такие махинации или-       Договорить она не успевает — прерывает приступ болезненного кашля. Астма — главный враг как Лило, так и десептиконов в данный момент. При любом взаимодействии она просто валиться на пол в кашле и даже лекарство не сможет ей помочь.       — Это ищешь? Подойди. — он достает аэрозоль из подпространства и игриво встряхивает его. Лило оттягивала, она не хотела подходить к нему даже чтобы прекратить эту нарастающую в легких боль, медленно расползающуюся по телу. Тем не менее, спустя еще минуты три безудержного кашля она поддается и неуверенно шагает ближе к десептикону.       Препарат ей не отдают, наоборот, металл мягко касается челюсти и Лило, уже зная, чего он добивается, покорно открывает рот. Взгляд тупо упирается в пластины его корпуса, видеть его насмешливую оптику сейчас вовсе не хотелось. Он задирает ей голову и впрыскивает медикамент, после чего Лило сразу же закрывает рот и умеренно поддерживает дыхание. Первые пару секунд лекарство ужасно щиплет горящие раны и Лило невольно пропускает слезу от боли, переводя жалобный взгляд на долю секунды на Прайма, а затем к Еве. Необходима еще порция лекарства и только под угрожающим давлением металла на челюсть Лило снова открывает рот.       Ева инстинктивно дёргается, желая если не помочь Лило, то хотя бы освободиться от смущающего положения, но тёмный Прайм сильно сжимает руку, выворачивая. Этот жест быстро отвлекает органику от мыслей о помощи другой белковой.       — Тц, — тёмный Прайм оттягивает волосы Евы, задирая ей голову. Та шипит, но шею послушно открывает. — Не переусердствуй там, Мегатрон. Я не соглашался на интерфейс с дезактивом в кварте, — мех прячет ухмылку за человеческой шеей, тут же приникаю губами к судорожно бьющейся яремной вене. Запах Евы заставляет все рецепторы и сенсоры сводить с ума. Какого же ему будет, когда она станет его полноценным Бондмейтом?.. Наверное, он попадёт в Рай досрочно.       Ева жалобно шипит, но больше попыток высвободиться не предпринимает. Она понимает, что теперь любое сопротивление бесполезно. Но к чему в этом представлении Лило? Неужели Мегатрон и Прайм не ревнуют их друг к другу? Лило пересекается взглядом с Евой, и они видят в чужих глазах одни и те же вопросы. Один ужас на двоих.       — Ну же, Лило. — Мегатрон убирает аэрозоль обратно в подпространство, видя, как его органика дёргается в сторону лекарства. — Еве неудобно быть голой одной.       Слышится тихий рокочущий смех Прайма: тот игриво пробегает по внешней стороне бедра Евы, поворачивает её голову в сторону Лило с Мегатроном.       — Настоящие друзья должны поддерживать друг друга в любой ситуации, не так ли, Ева?       — Она и не одна голая. — Лило сухо усмехается, косится на Мегатрона и отшатывается от металлической ладони, намеривающей стянуть с нее одежду. — Вы оба — тоже без одежды. — Мегатрон шутку игнорирует, крепко хватает органику за плечо и болезненно сжимает, подтягивая к себе. Лило, естественно, сопротивляется.       — Успокойся, не создавай трудностей ни мне, ни себе.       — Вы действительно жалкие. — ситуация набирает градус неадекватности и Лило тошнит от представления, что произойдет дальше. Она тяжело выдыхает, буркает себе под нос и оттягивает замок кофты, расстегивает ее. Бороться не было смысла и Лило остерегалась, что ее могли напичкать сомнительными препаратами для более податливого состояния. С другой стороны, было бы лучше вовсе никогда это не вспоминать. Она бросается очередной шуткой, с надеждой вразумить их или надавить на принципы, но прекрасно понимает, что это уже не сработает. — Если вам нужен был повод посмотреть коннекторы и порты друг друга, могли бы и без нас обойтись.       Лило хватает смелости после колкой шутки небрежно швырнуть кофту в Мегатрона, отчего тот лишь раздражённо вентилирует и откладывает ткань в сторону, параллельно цепляет низ футболки и тянет его вверх. Лило поддается, все силы прикладывает к сохранению стоического равнодушного лица и глушению стыда. Все-таки это им должно быть стыдно, что они так низко пали перед органикой, а не наоборот — это помогает смотреть на ситуацию под другим, более спокойным углом, что глушит порывы астмы.       — Вообще, ты — первый. — она с долей вызова стучит пальцем ровно по паховой броне. Мегатрон вовсе не удивляет ее, когда активирует интерфейс протоколы и броня медленно расходится в пазы. Лило закатывает глаза, затылком ощущая его насмешливый взгляд, после чего снимает остатки одежды и остается в нижнем белье. Мнимое спокойствие ее напрягало, но лучше так, чем снова задыхаться.       Мегатрон испепеляюще смотрит на оставшиеся куски шлаковой ткани на его органике. Лило будто специально провоцирует его дальше, выкручивает нейроцепь.       — Помоги ей, — тёмный Прайм легко подхватывает Еву, поднимая на ноги одним движением, а в следующей момент всё тем же небрежным жестом кидает её в объятья Лило.       Девушка успевает среагировать, подхватывая Еву на руки. Они едва не падают на платформу плашмя, но в последний момент Ева переносит вес своего тела на ноги, рывком вставая в устойчивое положение. Так они и остались стоять, вцепившись друг другу в предплечья.       И стояли бы ещё очень долго, если бы тёмный Прайм не подошёл к Еве сзади, наклонился к уху, прошептал.       — Лучше это сделаешь ты, чем он, не так ли?       Мегатрон давит возмущенное перегрузку вент-систем, но тут же остужает их. Смотреть за тем, как эти своенравные органики сами подготавливают себя к ним, было бы… Занимательно.       Ева смотрит исподлобья на Лило, а после решается: Оптимус уже очень недвусмысленно водит манипулятором у неё между ног. Лучше отсрочить унижение — так считает Ева, и жестом просит Лило повернуться к ней спиной. Та закатывает глаза — уже читается нервозность — и Лило всё же выполняет просьбу.       Руки у Евы дрожат от страха, и застёжка лифчика поддаётся не сразу, но когда расстегнуть её всё же получается, Мегатрон нетерпеливо стаскивает надоевший ему элемент одежды через руки, едва не порвав лямки.       — Быстрее, — рык вырывается из его вокодера, и Ева не находит в себе силы на сопротивление. Впрочем, трусы Лило уже снимает с себя сама, видя, что ещё чуть-чуть и Ева упадёт в обморок.       — Мой Лорд, — Лило натягивает улыбку, невольно оборачиваясь к десептикону позади. Спокойствие её поражало, но она скорее просто смирилась со своей участью, сейчас нужно было подготовиться к неминуемому, и страх или паника тут вовсе не помогут. Она едва заметно похлопывает Мегатрона по броне бедра, взглядом возвращаясь к Еве, которую нужно было как-то приободрить. Вряд ли в такой ситуации это вообще возможно. — Наберитесь терпения.       Лило всегда могла поддерживать холодный ум, хоть это и требовало некоторой подготовки и времени, но ей успокоится было куда легче, чем Еве сейчас или Кассандре во время плена. Она большее предпочтение отдавала смирению с ситуацией и выработке тактики, нежели излишней панике и еще с самого детства им говорили, что Кас сильна телом, а Лило головой.       Недовольное нетерпеливое рычание позади её хоть и пугает, но она того не показывает, вместо этого кладёт ладони Еве на плечи и потирает успокаивающие круги большими пальцами, пока очередная затея согревается в её голове.       — Ева, — Лило удачно настраивает как можно более нежный тон голоса, игнорируя ползущую по талии ладонь. Она гладит ее по плечам, нежно пробегается пальцами по шее и не смеет разрывать зрительного контакта даже под острой алой оптикой Прайма и Мегатрона, после чего все так же спокойно продолжает, в надежде попытаться выцепить хоть маленький намек на ревность. Может они оба снова разозлятся друг на друга и эту затею прикроют. — Все в порядке.       Небольшое давление на коже заставляет Лило отвлечься от Евы запрокинуть голову назад и направить глаза к десептикону, который опасно медленно перехватывает ее внимание и целует, на момент окинув Еву оптикой.       Ева сглатывает вязкую слюну, наблюдая за Мегатроном с Лило. Легче не становилось, спокойнее — тоже, но вся эта деятельность Лило по отношению к Еве навевала вторую на определённые мысли. Она хочет заставить их ревновать?..       Эти мысли разбиваются на тысячи осколков, когда Прайм несколько раз стучит по честплейту Мегатрона, заставляя того нехотя оторваться от уже красных губ Лило.       — Неужели не хочешь поделиться? — тёмный Прайм подталкивает Еву ближе к Лило, и теперь две органики прижимаются друг к другу вплотную, зажатые между двумя лордами. Лило с Евой пытаются расположиться так, что не давить себе некуда, но в таком положении глупо думать о личном пространстве. — Мой человек сдружился с твоим, и Ева очень хочет поблагодарить Лило за гостеприимство.       Ева слышит в лукавом голосе намёк, но, господи, нет, она не будет обжиматься с Лило, когда рядом стоит Мегатрон! В порыве ревности он может прикончить её и изнасилование стремительно превратиться в убийство. Но и это предположение рассыпается. Сперва Лило с Евой думают, что лорд десептиконов откажется, но он, проследив за многозначительным взглядом Прайма, кивает.       Глупая органика думала, что сможет обыграть их?       Смирение пришло и к Еве. Прайма и Мегатрона не обмануть, не отвести фокус внимания в сторону, и если единственная возможность пережить этот вечер — это делать то, что хотят мехи, то у органики нет выбора.       Прикрыв глаза, Ева рывком приближает своё лицо к лицу Лило и быстро целует, не давая себе времени передумать. Лило не сопротивляется, мысленно истерично смеется с того, насколько быстро в ее глазах падает репутация двух лидеров и, если раньше она их действительно боялась, то сейчас скорее искала те точки, которые могли задеть их эго. Смешно, действительно настолько абсурдная ситуация, Лило никогда бы не подумала, что окажется вот здесь, в таком облике, в такой позе и в таком окружении. В жизни надо пробывать все, но Лило, если бы ей предоставили шанс, отказалась бы от такого отвратительного совместного времяпрепровождения. Надеется, что все это закончится быстро.       Мегатрон манипуляторов с Лило не убирает, наоборот, хватка становится жестче, словно он напоминает о своем присутствии, но девушка его спокойно игнорирует, даже когда его фейсплейт опускается к ее плечу и горячий воздух с вентиляции будоражит кожу.       — Возвращаясь к разговору о чувствительных местах, Лило, не хочешь поискать их на Еве? — громкость вокалайзера была значительно понижена, от его шепота атмосфера казалась еще более душной и густой.       — Я уважаю чужие границы. — выдыхает она в ответ и прикрывает глаза на глубокое рычание возле ее уха, но оно ее только подзадоривает. — В отличии от тебя, мой Лорд.       — Границы? — хмыкает Прайм, каким-то образом прижимая Еву ещё сильнее к Лило так, что первой приходится даже схватиться за Мегатрона, чтобы не давить всем весом на вторую органику. — Глупо в таком положении говорить о границах.       — Глупо устраивать групповое ксенофильское полугомосексуальное изнасилование, — буркает Ева, и тут же жалеет о поспешных словах, когда чувствует манипулятор Прайма снизу. Тот пока что ничего не делает, лишь едва касается лобка.       Ева прикусывает внутреннюю сторону щеки, желая просто исчезнуть отсюда. Куда угодно, лишь бы не быть здесь и вот так. И всё же, ей становится жарко. То ли близость чужого горячего человеческого тела так действует на неё, то ли ненавязчивые пока что ласки Прайма — она не могла сказать точно, от чего стали так предательски дрожать ноги. Если бы она не была зажата между чужих тел, то точно упала бы обессиленная.       — Давайте, — Ева тяжело дышит и невольно упирается лбом в ключицу Лило, пряча лицо. — Давайте уже просто покончим с этим.       — Если фемма так просит, — Мегатрон хмыкает спереди, и Ева чувствует дрожь Лило перед собой. Она крепче сжимает ее плечо одной рукой, другой упирается в броню Мегатрона, поддерживая свое не особо устойчивое положение. Холодный металл постепенно нагревался, но все равно будоражил кожу, особенно когда нагло проскользнул по внутренней стороне бедра ровно к чувствительному пучку нервов. Лило вздрогнула, скорее от непривычки и неожиданности, чем от страха, однако все равно было неприятно, морально тяжело.       — Для ненавистника органики ты слишком хорошо знаешь человеческое тело. — она делает попытку отшутится, чтобы разбавить напряженную удушливую атмосферу. Теснота положению не помогала — от этого становилось еще более неловко и тяжело. Лило закусила губу, стараясь отвлечь мысли от ощущения томных жадных кругов на ее клиторе, но стимуляция все равно брала свое и тело медленно обмякало, расслаблялось. Ее всегда поражала эта разрозненность между физической и душевной составляющей человека — если головой ты понимаешь, насколько абсурдна ситуация, то тело отзывается на нее совершенно наоборот. Она пропускает тяжелый выдох и прикрывает глаза, сильнее сжимая ладонь на броне.       — Не поленился изучить, все для тебя. — сухая усмешка остается где-то глубоко внутри десептикона, но Лило это чувствует и хмурится на его самоуверенность, чуть откидывая голову назад, открывая Лорду более интересный вид. К шее подлезть не получится — рана перевязана и скорее всего снова начнет кровоточить, и все из-за ее новой подружки. Мегатрон кидает взгляд на Еву, после чего касается ее макушки и силой давит голову к груди Лило с одним четким намеком. Лило сразу встрепыхнулась.       — М-мега-       — Помолчи. — болтливый рот органики благополучно закрывают, голову возвращают в прежнее закинутое состояние, отчего Лило толком происходящего не видит. Мегатрон возвращает взгляд к Еве, все еще удерживая ее голову. — Ты знаешь, что делать.       Ева слышит сзади тихий рокочущий смех — это Прайм, явно заинтригованный всем происходящим, выражает своё одобрение.       — Надо извиниться, моя Искра, — тёмный Прайм успокаивающе гладит замершую в неудобной позе Еву по спине, — Не только ведь благодарить, верно?       Ева мычит сквозь плотно сжатые губы, кидает взгляд на Лило. Точнее, на её подбородок. Лицо органики Мегатрона всё ещё запрокинуто, да и она сама как-то замерла: лишь быстро и глубоко вздымалась грудь.       В конечном итоге Ева сдаётся. Наклоняется ещё ниже, аккуратно касается губами ложбинки между грудью Лило. Девушка перед ней дрожит ещё сильнее, и Ева не знает, от чего именно: от её неумелой неловкой манипуляции, или от движения манипулятора Мегатрона у Лило между ног.       Ева пытается встать устойчивее, слегка отстраняясь. Мегатрон уже давно убрал ладонь с её макушки, а Прайм отступил чуть назад, давая больше пространства для действий и так действительно было проще: Ева одной рукой упирается в честплейт Мегатрона, а вторую переносит Лило на бок. Вновь наклоняется, и, наконец, прикасается языком к соску. Слегка прикусывает, но плотно зубы не сжимает: она не знает, как хочет Лило, поэтому пытается сохранить хоть какое-то подобие уважения к чужим личным границам и желаниям. Невольно Ева сильнее сжимает руку на талии напарницы, когда чувствует входящую в неё фалангу пальца тёмного Прайма, которая медленно растягивает её. Безусловно, мех был взбудоражен картиной, которая открылась перед ним, но и его терпение было на исходе.       В какой-то момент Прайм входит слишком глубоко и резко, Ева тихо воет в ответ что-то неразборчивое, но точно нецензурное. Ужас наполняет её мысли, когда она понимает, что это только один палец. И ведь один чёрт разберёт, что ей с Лило придумали Оптимус и Мегатрон…       — Аккуратнее, — смеётся лорд автоботов, видя, с каким трудом его Искра контролирует себя: навредить Лило она не хочет, но и держаться от желания инстинктивно сомкнуть зубы было трудно. — Следи за языком.       Лило что-то невнятно мычит в механическую ладонь, отцепляется от плеча Евы и тянется к шейным топливным магистралям десептикона, небрежно хватается и сжимает их, на что мех отвечает судорожным выбросом горячего воздуха с вент-систем. Лило с умом использовала недавно полученные знания о интересных местах кибертронцев, но нежной с ним вовсе не была — не заслужил, потому без угрызения совести сжимала кабели упираясь в них ногтями, до боли в костяшках. Гулкий смех отозвался табуном мурашек по позвоночнику — Мегатрону это нравилось, вот ведь.       Атмосфера накалялась и если до этого на Немезиде казалось неприятно холодно, то теперь в помещении было жарко, даже душно. Возможно, из-за нагретых корпусов двух мехов, а возможно потому что сама Лило нагревалась. Ситуация неприятная до невозможного, но рано или поздно мозг начинает смотреть по-другому на вещи. Впрочем, довести мысль Лило не дает постепенно нарастающий тугой узел внизу живота и Ева с её ловким языком в совокупности с стимуляцией Мегатрона только ближе двигают её к кульминации. Она дрожит, крепче сжимает ладони и невольно выгибается в попытке выловить волну освобождения, мычит в его ладонь, но перед самым пиком давление пропадает, вместо этого переходит в успокаивающее поглаживание по бедру.       — Еще рано. — Лорд откровенно смеется над её жалким положением, Лило разочарованно хлопает рукой по его корпусу и недовольно бормочет что-то неразборчивое. Можно было предположить по тону, что она его проклинает и посылает куда подальше, но ворчание сразу пропадает и заменяется приглушенным скулежом, когда Мегатрон, следуя примеру Прайма, давит пальцем в тугое кольцо мышц. Он, на самом деле, никогда бы не подумал, что обычное белковое может быть таким дурманящим и каждое сокращение ее мышц увеличивали нарастающее предвкушение в десептиконе, почти душило его. — Лучше помоги подруге, будь добра.       Слова доходят до нее не сразу через пелену дурмана от происходящего, она смотрит в алую оптику с едва просачивающимися слезами на глазах и только потом понимает, о чем он ее просит. Лило не видит, что происходит снизу, потому как Мегатрон не разрешает отводить взгляда — приходится ориентироваться на ощупь. Ладонь ложиться на живот Евы, тихо скользит по коже внизу и момент спустя Лило удается найти нужную точку для стимуляции, к которой она сразу же приступает.       Первый открытый стон срывается с уст Евы: тёплая ладонь между ног была неожиданной, что она сперва теряется в море приятных ощущений. Даже Прайм, продолжающий медленно разрабатывать её, переставал вызывать такой дикий дискомфорт, когда тонкие пальцы Лило аккуратно, круговыми движениями гладили клитор. Наконец, Ева тоже медленно начала получать удовольствие от процесса, и в благодарность за приятные действия девушка оставляет целомудренный поцелуй на ключице.       — Хватит, — тёмный Прайм перестаёт мучить Еву, а после делает шаг назад, утягивая ее за собой. От неожиданного контраста тепла и холода у обоих органик по телу бегут табуны мурашек.       Мех медленно опускается на платформу, принимая горизонтальное положение; грубо сажает Еву себе на бедренные сочленение спиной к фейсплейту. Взгляды алых оптик пересекаются, тёмный Прайм лениво тянет:       — Ты будешь стоять? — ЭМ-поле лорда автоботов открыто выражает жгучее желание. Он на исходе терпения. Они на исходе. Мегатрон, даже под давлением рева протоколов, держал самообладание, оттого с порывов Прайма только усмехнулся.       Десептикон хмыкает, отпускает Лило, но лишь для того, чтобы настойчивым давлением заставить ту лечь на Еву и вновь холод пропадает, оставляя лишь сжигающий всё жар. Ева слышит звук открывающейся интерфейс-брони, и невольно кидает взгляд себе между ног.       Всё это время Ева стоически старалась не смотреть на уже давно открытый коннектор Мегатрона, но теперь было бесполезно отводить глаза в сторону. И как, чёрт побери, это должно было в неё влезть?       Белёсая жидкость выступала на кончике того, что по человеческой анатомии было бы головкой полового члена, а у кибертронцев было… Не важно, потому что это был всего лишь апгрейд. Апгрейд, сделанный для того, чтобы трансформер был совместим с человеком.       Они же не додумались добавить в эту странную жидкость что-то наподобие человеческого семени, чтобы они могли понести от них?       Не додумались же?       Лило упирается руками в корпус Прайма в очередной крайне неудобной позе. Металлическая ладонь Мегатрона ложится на ее живот для поддержания органики, сам нависает сверху и прижимает её к своему разгоряченному корпусу. Девушка цепляется одной рукой за его броню, вторую все так же оставляет упертой об корпус автобота, после чего Мегатрон направляет ее в более удобное для него положение и так она понимает, к чему все подходит.       В момент Лорд, казалось бы, на что-то отвлекается. Лило озадаченно моргает в его сторону и вздрагивает от незнакомого прикосновения — кабели медленно обвивают сначала её бедра, затем затягиваются на талии и ползут к Прайму для подключения. Мегатрон с помощью ЭМ-поля показывает четкое намерение к нему подключится, без особого права выбора. Сама Лило рвано выдыхает и прослеживает за траекторией движения кабелей, после чего направляет озадаченный взгляд к Еве. Что происходит? Это очередной прикол кибертронцев? Если так, то в чем его суть Лило не знала, оттого напряглась.       Ева хмурится, в ответ на озадаченное лицо Лило. Девушка ожидала того, что в их игрищах могли были быть использованы штекеры, но почему Мегатрон тянет их к Оптимусу, а не к Лило?       Впрочем, вопрос совсем скоро становится неактуальным: тёмный Прайм обнажает пару разъёмов, беспрепятственно позволяя подключиться Мегатрону к нему. В процессоре на миг коротит, но лишь на короткий клик: в следующую минуту Прайм начинает посылать лорду десептиконов сильные энергетические откаты, параллельно откачивая энергон. Мегатрон рычит, но его ЭМ-поле выражает лишь бесконечное удовольствие.       Хотя, нет. Пока что не совсем бесконечное.       Ева с Лило вновь смотрят друг на друга, и почти одновременно чувствуют неловкость. Они будто стали лишними: до сих пор зажатыми в неуместной позе, голыми, готовыми ко всему, но лишними.       Лишними ровно до момента, когда кабели на Лило затягиваются крепче, как и манипулятор, направляющий ее таз к апгрейду. Ева считывает явную нервозность и настороженность на ее лице, даже если напарница старается ее прикрыть.       Апгрейд упирается в нее и медленно толкается внутрь. Тугие влажные стены душат десептикона с каждой секундой все больше, он практически теряет процессор в удовольствии, параллельно отправляет Прайму не менее внушительные откаты и мерцает оптикой. Лило шикает на жжение, жмурится и прокусывает губу, пока Лорд сильнее прижимает ее, упираясь фейсплейтом в горячую кожу плеча. Ее запах добавляет будоражащих ощущений к и без того одурманенному фонтану удовольствия.       — М-мой Лорд, медленнее… — она вытягивает тихие слова, после чего неловкий стон бесстыже вырывается наружу и Лило вздрагивает, следом звучит череда бормотания Мегатрона, на грани с рычанием. Он практически дребезжит корпусом от давления и сокращения мышц вокруг него и Лило вовсе не помогает держать ситуацию под контролем своим томным обращением к нему. Кто же знал, что органика внутри может быть настолько приятной, он почти теряет самообладание и поддаться желанию было слишком заманчивой идеей, однако, бывший гладиатор держится, слишком упертый, как обычно. Он переводит мерцающую оптику на Прайма с призывом так же перейти к более близкому контакту.       До красноты прикусывая губу, Ева молча считает про себя. Тёмный Прайм явно находится на грани: алые линзы стали на несколько тонов светлее, но он пока что ещё держится. Аккуратно, как позволяет положение, приподнимает Еву, медленно опуская на себя. Весь воздух из лёгких органики тут же улетучивается, а мысленный счёт сбивается. Сперва она хочет инстинктивно вцепиться в Лило, но сориентировавшись, хватается за плечевые сегменты Мегатрона. Сжимает крепко, человеку точно было бы больно, но тот на это только ухмыляется.       Чувство наполненности пугает Еву; оно растёт с каждым мигом, но острая боль так и не приходит. Девушка с благодарностью смотрит на другую органику: на красное лицо с опухшими губами, опускает взгляд ниже, на травмированную шею. Ещё ниже, туда, где они теперь соединены с лидерами.       — Красивая, — Ева сглатывает, когда хватка тёмного Прайма на её бедре усиливается. Скоро там проступят синяки, — Ты, Лило.       Раздавшийся сзади рык и неодобрительное хмыканье спереди говорило о том, что Ева попала в точку. Значит, спать вместе — они не ревнуют, а искренние комплименты — это другое?       Ева чувствует, как манипулятор тёмного Прайма сжимается на её шее, а после он заставляет повернуть голову в его сторону. Поцелуй выходит смазанным, но грубым, больше похожим на укус.       Вдоволь наигравшись с Евой, Прайм переводит насмешливый взгляд на Мегатрона, послав через разъёмы сильный разряд тока. Действовал он аккуратно: поджарить ни одну, ни другую органику не хотелось, а бывший гладиатор сможет вынести и не такой заряд.       — Можете не скрывать своего голоса, — лорд автоботов тихо смеётся, делая первый толчок. Ева выгибается, стонет что-то невразумительное в ответ. — Пусть знают все, кому вы принадлежите, маленькие беглянки.       — Иди к чёрту, Прайм. — Лило звучит жалко вместе с её дрожащим голосом и просачивающимися безудержными стонами. Она отвечает на комплимент Евы тёплым прикосновением ладони к щеке и мягким приободрительным поглаживанием большим пальцем. — Мы никому не принадле-       Договорить ей не дают, в ту же секунду тело сотрясает череда глубоких безудержных толчков и Лило теряется где-то между стонами, волнами удовольствия и боли растянутых мышц. Она крепче сжимается на нём, отчего десептикон рыкает и впивается в её плечо. Лило встрепыхнулась, но толку от этого не было — хватка на ней была что не на есть железной.       — У тебя очень длинный язык, Лило. — Мегатрон набирает небрежный мощный откат, который даже просачивается через изоляцию кабелей и щёлкает лёгким напряжением по коже. Электричество обжигает датчики Прайма, будоражащий волной растекается по цепям, чрезмерно стимулируя рецепторы. Тем временем манипулятор направляется к лицу его органики, крепко держит челюсть. — Язык.       Лило поначалу приказ не выполняет, но после очередного подлого толчка и давления на кости лица сдаётся, покорно его высовывает, сразу ощущая давление пальца Лорда, нагло проникшего в рот. Теперь стоны контролировать не удаётся, и они ручьём льются с открытого рта, но даже так Лило находит силы высказать своё недовольство другим, весьма оригинальным способом. Она направляет взгляд к Еве и, не желая выкрикивать ни имя Лорда, ни, тем более, Прайма, ни просить их скорее закончить это — ничего из этого. Имя напарницы по несчастью греховно тянется томными буквами.       — Ева-а…       Ева послушно тянется навстречу той, кто зовёт её. Отвечает на незамысловатую ласку мутным взглядом. Если не прислушиваться к ощущениям, если игнорировать громкую работу чужих механизмов, то можно представить, что ни Мегатрона, ни Прайма здесь нет. Только они вдвоём и не на платформе в кварте инопланетного корабля захватчиков, а дома. В постели. На Земле.       — Была бы другая, си… — Ева сдерживает крик, полный удовольствия, когда Прайм своими движениями дотягивается до нужной точки. Внутри растёт удовольствие, сплетаясь в крепкий узел. — Ситуация, то я бы на тебе женилась.       Механизмы обоих мехов теперь трещат ещё громче и ревностней: органика действительно не понимает, что такие разговоры не помогут им, а только раззадорят ещё больше? В любом случае, у них есть всё время мира, чтобы смять дерзкий нрав Лило и Евы.       Любые посторонние мысли развеваются, когда движения тёмного Прайма становятся размашистее и быстрее. Ева пищит от переполняющих её эмоций, не в состоянии сказать даже слова. Завтра белковые не то что планировать новый побег — они встать не будут в состоянии.       ЭМ-поле тёмного Прайма начинает выдавать в сеть лишь чистое удовольствие, а подача энергии идёт с перебоями. Мегатрон про себя смеётся: Прайм то Прайм, но такой невыносливый и несдержанный.       Манипулятор десептикона отпускает таз Лило, давая короткую мысленную команду штекерам держать её на месте, а после тянется к шейным магистралям автобота. Сколько тысяч ворнов он желал сжать в своей ладони шлем Оптимуса Прайма, выдавить окуляры, оставив лишь обгоревший процессор у всех на виду?..       Мегатрон сжимает главную топливную магистраль, прерывая поток топлива, глухо рычит:       — Так быстро, Оптимус?       Лорд автоботов сбивает ритм, с ненавистью смотря в чужие красные окуляры. На миг боевые протоколы берут вверх, ослабляя удовольствие: этого достаточно, чтобы перезагрузка отступила.       Лицо Лило насильно поворачивает к себе Лорд, возвращая ее внимание. Глаза почти закатываются от нарастающих ощущений и слезы предательски брызгают. Мегатрон целует ее, совершенно не торопится в движениях, только растягивая свое удовольствие, а Лило почти сдалась препираться. Он выделяет внимание на очередной обжигающий откат Прайму, отстраняется от Лило на долю сантиметра, и Ева несколько удивляется, что поцелуй был коротким, а потом осознает, что он и не заканчивался.       Глосса остается у Лило во рту, и она покорно ее сосет, выражая уже окончательное подчинение. Новый угол поворота ее головы и задранные назад волосы открывает линию скулы, уха и шеи. Ева, обворожённая, подается вперед и целует напарницу сначала в нетронутую кожу шеи, затем в мочку уха и отмечает судорожный выдох, а затем теплая рука Лило с благодарностью опускается с ее щеки к плечу, после — к груди и секунду позднее она нежным движением пальца обводит круги вокруг соска.       Алая оптика Мегатрона опасно блестит на Еву, он собирается буркнуть что-то автоботу, но Лило сильнее сжимает его магистрали и тянет обратно к своему лицу. Перекидывает все внимание на себя, впрочем, Прайм в тот же момент дергает Еву ближе, прижимает к своему корпусу под гулкое рычание.       — Мой Лорд, — Лило начинала бредить, будучи зажатой на грани кульминации, но никак не способная ее пересечь, росла острая потребность в давлении на клиторе, но ее никто не оказывал. Лорд словно знал, что таким образом оттягивал ее оргазм, потому не лез. Первые пару минут это было терпимо, но с каждой последующей секундой мысли и окружение размывалось чистым желанием отключится от мира вовсе. Лило не слышала довольное рокотание позади, все звуки давно смешались в ее голове. — Мой Лорд, пожалуйста…       Еву бросает в ещё больший жар, хотя, казалось бы, дальше некуда. Она на грани и почти готова молить о разрядке: лишь остатки гордости не дают ей бесстыдно умолять Прайма о большем.       — Ева, — низкий голос лорда автоботов заползает органике в самую душу, заставляя дрожать ещё сильнее. Девушка почти чувствует, как руки и ноги сами невольно выворачивают себя в приступе удовольствия, которое нельзя освободить. — назови моё имя.       Ева поджимает губы, смотрит слезящимися глазами куда-то сквозь Лило и зависнувшего над ней Мегатрона. Видит ухмылку десептикона: тот замедляется, а после и вовсе останавливается.       — Ну же, Ева, — тянет Мегатрон, удерживая пытавшуюся инстинктивно двигаться Лило на месте. Прайм следует его примеру, и на миг воцаряется молчание, перебиваемое лишь тяжелым дыханием и гудением систем.       — Оптимус, — звучит на выдохе. В голосе белковой не звучит мольбы, лишь усталость и смирение. Впрочем, лишь до следующего мига — тихого голоса Евы, её ответ стал спусковым крючком.       Ни Прайм, ни Мегатрон больше не сдерживают ни себя, ни друг друга, а их органика больше не молчит. Разве можно не издавать ни звука, когда острые волны удовольствия больше ничего не сдерживает?       Ева первая выходит за грань. В какой-то момент она не может и не хочет больше сопротивляться удовольствию и кончает с именем Прайма на губах. Отчасти она рада тому, что не видит его фейсплайта: тот даже на грани перезагрузки услышал подтверждение своей полной победы. Между ног становится совсем мокро, и органика с удивлением смотрит вниз: белёсая жидкость вытекает из неё, пачкая Лило, её саму и Прайма.       Лило выходит из игры следом с воплем и слезами удовольствия. Всё тело дрожит и каждое движение Мегатрона лишь усиливает остроту ощущений. Десептикон, даже после кульминации органики, темпа не сбавляет и ещё минуты две продолжает бить по сверхчувствительным точкам. Девушка трясется под рокотание десептикона, жмурит глаза и плачет от переизбытка стимуляции.       Мегатрон прекрасно ощущает на себе как острую оптику автобота, так и мутный взгляд Евы, но полностью их игнорирует, так как гонится за собственным удовольствием среди бредового нытья.       — Хва-ахтит… — Рыдания сотрясают воздух, пока кабели сильнее сжимают её нежную кожу под звуки успокаивающихся систем Прайма. Она торопливо выдыхает слова, смешанные в одну кашу. — Я не могу… Я не могу! Мегатрон!       В следующее мгновение помещение тонет уже в тяжёлых мелодиях перезагрузки нагревшихся систем. Пар с вентиляции клубится и обжигает кожу, пока Лило томно вздыхает и медленно возвращается к реальности, мысленно благодарит Бога, что всё близится к концу. Десептикон сильнее прижимает к себе органическое горячее тело, упирается фейсплейтом в шею и тушит оптику, медленно охлаждая корпус.       Тяжёлая тишина даёт момент окончательно восстановить сознание и прерывать её Лило не решается — не знает, что говорить и в тот же момент становится до боли тоскливо и вязко на душе, ровно до подозрительного поднимающегося жара внизу живота. Она озадаченно моргает сначала на себя, а затем на Еву.       Ева тоже чувствует неестественный жар и подозрительно быстро восстанавливающееся желание. Белковая знала свою сексуальность, знала, какое количество раундов может пройти подряд, но уж точно не после такого акта! И всё же, возбуждение действительно накатывало на неё, и, как видела Ева, на Лило.       — Что, — Ева тяжело дышит, душа подступающую истерику. — Что вы сделали?       Это ненормально. Человеческие тела не должны чувствовать такую острую нужду, почти физическую, в чужих касаниях.       — Мы? — Мегатрон лениво поднимается на сервоприводы, заставляя Лило подняться следом. — Ничего. Апгрейд — это идея Шоквейва и все его составляющие элементы — его задумка.       — Как это понимать? — Лило дышит тяжелее, между ног горит.       Ответом ей становится всё нарастающий гул систем мехов. Опять.       Тёмный Прайм, наконец, меняет положение. Приподнимает Еву, и та выдыхает, чувствуя, что буквально отлипает от корпуса меха. В обычной ситуации это было бы мерзко, если бы не мутная тяжёлая голова. В следующий миг, или через несколько минут — время размывалось, Ева уже находит себя стоящей на коленях перед Оптимусом и флегматически смотрит на коннектор перед своим лицом. Ни Лило, ни Мегатрона она уже не видит, но недвусмысленные звуки позади ясно дают понять, чем они занимаются.       — Моя Искра, — тянет Прайм на кибертронском, надавливает Еве на щёки. Та послушно открывает рот, опускает глаза. — Смотри на меня.       И Ева вновь не может противиться приказу. Поднимает глаза, пересекаясь взглядом с Оптимусом. Послушно обхватывает головку коннектора губами, проводя по ней кончиком языка, но лорд автоботов на этом не останавливается, толкается глубже и давление в горле заставляет Еву сдерживаться от безумного желания откашляться.       — Это слишком… — Лило истерично усмехается, упирается ладонями в броню Мегатрона и взгляда к его шлему не поднимает. Он уже успел развернуть её к себе лицом, с удовольствием наблюдая за неподдельным опасением в её глазах. — Мегатрон, пожалуйста, хватит.       Он не отвечает, только самодовольно улыбается и гладко скользит манипулятором по её спине, направляясь к автоботу. Лило слышала характерные звуки позади, но старалась не думать о них, потому как самой приходилось иметь дело с одной большой металлической проблемой. Прайм неохотно отвлекается от Евы в сторону шагов Мегатрона, после чего интригующе-довольно гудит.       — Моя Искра, — тон голоса звучит притворно и слащаво, посылает колючие мурашки по спине Евы. — Надо подвинуться. — К чему он проявляет такую вежливость Ева не знает, так как после слов ее сразу с лёгкостью перекладывают к себе на корпус, лицом вплотную к апгрейду. Внезапно туда же, на паховую броню Прайма сбоку, ложится и Лило, выражая крайне неловкие и жалкие протесты.       — Не надо, прекрати. — она скулит и сжимает бёдра вместе, пытается отползти и отодвинуть от себя шлем десептикона, но борьба не даёт никакого успеха. Ноги спокойно раздвигают, таз фиксируется в манипуляторах, словно в тисках, и воздух с вентиляции обжигает внутреннюю сторону бедра. — Подожди, там всё ещё слишком чув-       Она стискивает зубы и шипит, сдерживает крик где-то в горле и дёргается, когда глосса скользит решительным кругом по клитору с сопровождением острого болезненного удовольствия. Это слишком, она не выносит давления и рыпается. Прайм позади рычит и с силой давит на плечо Лило, подавляя всякую возможность сопротивления.       Если раньше Ева думала, что её уже ничем нельзя смутить, то сильно ошибалась. Неужели она так низко пала, что должна удовлетворять ублюдка, когда рядом…       Мысль Евы обрывается, когда она чувствует чужую глоссу между ног. Прайм, заметив ненужную сейчас задумчивость Евы, решил приободрить её к действию, показав пример. Внизу живота опять крутит клубок удовольствия, а когти на манипуляторах тёмного Прайма невольно образуют красные борозды порезов на бёдрах Евы, когда она неловко пытается то ли сесть к Оптимусу на фейсплейт больше, то ли встать.       Мегатрон на клик выглядывает из-под раскинутых ног Лило, встречается взглядом с Евой, притушивает одну оптику, имитируя подмигивание, а после тянет тяжёлый манипулятор к макушке Евы. Опять надавливает, и органике ничего не остаётся кроме того, как заглотить чужой апгрейд полностью.       Больше Мегатрон не помогает ей, слишком занятый своим делом, но и Прайм останавливается, кидая недвусмысленный намёк.       Аккуратно обхватив коннектор Оптимуса губами и помогая себе рукой, Ева невольно кидала взгляды на лицо Лило. Та, кажется, была почти на грани. Что же, возможно, если они сейчас закончат с этим, то на этом этот их бесконечный вечер и будет закончен?       Во рту теплеет: это апгрейд Прайма стал выделять больше смазки, облегчая скольжение в горло. Вкус Еве показался подозрительно знакомым, земным. Сладким.       Ева теряется в очередном оргазме, когда Прайм пускает слабый разряд тока по клитору девушки. Рядом слышится громкий вскрик. После него звучит захлебывающееся рыдание и смешанная в кашу мольба, как потом выясняется оттого, что оргазм Лило снова жестоко оборвали. Её тело сотрясается, руки крепко впиваются в броню Прайма, чтобы не потерять голову на плечах.       — В следующий раз ты не посмеешь даже пустить мысли о побеге. — Мегатрон был зол, что она одурачила каждого десептикона, которого встретила, зол, потому что посмела бросить его и сбежать — оттого так подло обходился с ней сейчас.       — Мне жаль! — она торопливо ноет, лишь бы вернуть давление к пучку нервов. Слова запинаются на каждой букве, она еле находит силы в себе, чтобы правильно выразить мысль. — Я не буду, больше не буду! — Мегатрона её лепет не особо убеждает, он щурит оптику на заплаканное лицо, терпеливо ожидает конкретной фразы. Лило снова хнычет, в бреду хватается рукой то ли за ладонь Евы, то ли за плечо — она не знала. — Я обещаю…       — Вот так, — мех удовлетворённо гудит, медленно возвращается в прежнее положение, параллельно почти мурлыкает двигателями. — Это было не так сложно, не так ли?       Лило не отвечает, да и не может, сильнее сжимает руку Евы и закусывает себе ладонь сначала от нарастающего предвкушения, а затем уже от сотрясающего всё тело оргазма. Ноги болят, мышцы ноют, и голова идёт кругом, грудь тяжело вздымается под чрезмерно нежным касанием металла.       Скорее на автомате, чем осознанно, Ева ещё несколько раз проводит языком по всей длине апгрейда Прайма, а после чувствует ещё большее тепло, почти обжигающее в самой глотке. Конечно, глотать подозрительную жижу дело последнее, но ей не оставляют выбора.       Через мгновение она сваливается с Прайма в ту сторону, где лежит Лило, едва её не придавив. Тяжёлое, судорожное и рваное дыхание двух девушек продолжает разогревать механизмы мехов. Кибертронцы очень выносливы, так разве есть причины останавливаться сейчас? Особенно, когда изобретённый Шоквейвом афродизиак начинал раскрываться в человеческом теле, путая разум.       Манипуляторы мехов тянутся к своим белковым, гладят аккуратно, почти целомудренно. Ева едва соображает, находясь в полудрёме. Чужие прикосновения кажутся фантомом, несбыточным кошмаром.       Ева чувствует, как её тянут, а после сажают на бедренные сочленения. Оптимус говорит ей что-то на кибертронском, тихо шепча в самое ухо. Сон уносит дальше от реальности, в спутанных мыслях нет места ничему.       — Ева, — зовут откуда-то сверху, и та находит в себе силы поднять голову и встретиться взглядом с тёмным Праймом. — Что ты хочешь сделать ещё? — лорд автоботов действительно теперь был готов уступить желаниям Евы. Другая её версия любила более нежный интерфейс, и когда у меха было настроение, то он был самым чутким любовником из всех. Если эта Ева тоже хочет также, то ей стоит лишь попросить.       Со стороны Прайма это предложение звучит милостиво, Ева же непонимающе моргает. Что она хочет?..       Лило давит из себя горькую усмешку, еле остаётся в сознании, так как усталость накатывает волной и контрастирует с жаром между ног. Она шикает на касания Мегатрона и ощущения его прижатого корпуса, неловко ерзает, совершенно вяло, словно ищет удобное положение, а не пытается сбежать.       — Вы бы ещё предложили смену партнёра…       Лило ждёт усмешку с их стороны, вздох или иную другую реакцию, но отвечает ей только тишина. Она открывает глаза и её желудок падает, когда Мегатрон довольно щурит оптику на Прайма, а тот одобрительно кивает. Еву шпарит будто кипятком: длинный язык Лило сейчас их очень подставил. Органика Прайма находит в себе силы начать вырываться, в ужасе смотря то в одни красные окуляры, то в другие.       — Нет, ты не посмеешь!.. — но тёмный Прайм прерывает её, перекладывая на платформу.       Оптимус смотрит на Мегатрона, и они выглядят на удивление серьёзными. Их ЭМ-поле на момент перестаёт выражать безумное возбуждение и остаётся только деловая прагматичность.       — Не смей ей ничего оторвать.       Мегатрон смеётся, обнажает острые денты. Смотрит на замершую у его сервоприводов Еву.       — Кто бы говорил, Оптимус. — передаёт дрожащую Лило в манипуляторы Прайма. Тот тут же сжимает белковую Мегатрона в объятьях, тянется металлическими ладонями ниже, туда, где всё ещё безумно горит. Лило не верит в то, что сможет выдержать ещё одну извращённую пытку, и Ева разделяет этот страх.       Мегатрон медленно скользит ладонью по плечу Евы, затем к задней стороне шеи и, обхватывая ее, слегка надавливает — напоминает о недавней ситуации с осколком и шеей Лило. Оптику с нее не сводит и впитывает каждую реакцию, пролетающую в ее глазах, только нытье второй заставляет его перевести взгляд — Лило скрутила и сжала ноги, параллельно вяло отбиваясь от автобота. Она уже смирилась, что зажата в плену у Мегатрона, но терпеть этого Прайма совершенно не собиралась.       — Лило, будь вежливее. — десептикон давит в себе усмешку, параллельно усаживается и тащит Еву к себе на паховую, но, к ее удивлению, на апгрейд не сажает.       — Со всем уважением, мой Лорд, — она саркастично шипит сквозь сомкнутые зубы, словно смеется над своими же словами, после чего пытается высвободиться от хватки. — Но я согласилась подчинятся вам, а не Прайму. — Лило специально выделяет последнее слово с большим презрением и брезгливостью, с надеждой, что гордость его будет задета и ее просто отшвырнут от себя.       — Ты же самостоятельная, Ева. Приступай. — Мегатрон только усмехается, но проблему с Лило оставляет Прайму, сам неоднозначно сверкает оптикой в сторону сидящей на нем органики.       Органика Прайма молчит, поджав губы. Возбуждение бьёт ключом внизу и будь проклят чёртов Шоквейв! Ева могла бы смириться с тем, что спит с Оптимусом Праймом, но Мегатрон?!       — Что, обиделся на мою политическую оценку тебя? — Ева тихо смеётся, впервые за всю долгую ночь чувствуя хоть что-то ещё. — Извини, Мегзи, я против монархии, поэтому не буду называть тебя «лордом».       Ева поудобнее устраивается на Мегатроне, кидает быстрый взгляд в сторону Прайма с Лило. Тут же судорожно вцепляется в честплейт к десептикону, когда его ладонь обжигающе шлепком оставляет покраснение на ягодице девушки.       — У тебя после Прайма ещё остались силы на дерзость? — невинным тоном уточняет Мегатрон. — Мне жаль тебя, как его будущую конджукс эндуру. Без хорошего интерфейса это будет недолгий союз. — он насмешливо кидает взгляд на Прайма.       Ева ничего не отвечает: лишь молча, помогая себе рукой, садится на апгрейд Мегатрона. Чувствует, как растягивается сильнее, чем раньше. Лорд десептиконов смеётся от удивления, промелькнувшего в глазах органики.       — Шоквейв тот ещё шутник, да?       Ева хмыкает, собирается вставить очередную колкую фразу самодовольному десептикону, но отвлекается на внезапное ощущение теплого прижатого к спине тела. Лило что-то невнятно буркает себе под нос, медленно теряя всякое желание бороться с Праймом дальше, которому благополучно проигрывает.       — Твоя органика не менее наглая, Мегатрон. — с победным насмехающимся тоном отмечает Прайм, сильнее прижимая Лило спиной к Еве. Она кряхтит, когда руки без особого усилия разводят в стороны обвивающимися кабелями. Прайм медлит с секунду, словно обдумывает только вспыхнувший в процессоре план и Лило тяжело сглатывает под блеском кровавых окуляров.       В следующее мгновение штекеры плавно ползут по телу, затягиваясь вокруг и жадно переползая на Еву. Кабель затягивается вокруг талии, обхватывает каждое из бедер, юрко прокладывает путь к туловищу и ненавязчиво оборачивается вокруг шеи. Лило шикает, прикладывает усилия, чтобы сомкнуть вновь разведенные в стороны ноги, чем в итоге пережимает Еве шею натяжением кабеля и позади слышится удушливый кашель. Лило сразу возвращается в прежнее положение, позволяя Еве дышать.       Прайм победно усмехается, пока Ева пытается догнать, что сейчас произошло, а Лило поднимает непонимающий взгляд к его фейсплейту.       — Давно пора вас усмирить. Это подавит ваш пыл сопротивляться. — рокотание вызывает у Лило лишь истерический выдох, она пытается дернуть связанными руками и снова убеждается, что хитросплетенная сеть кабелей Прайма работала отлично, когда одно из бедер Евы задралось выше. Она дернулась, когда Прайм играючи коснулся одним из коготков ее ребра, а другим — ребра Евы, после чего медленно повел ими вниз, вдоль по телам, царапая нежную кожу.       Мегатрон над планом Прайма только удовлетворенно посмеялся, затем двинул тазовым сегментом глубже в Еву. Она дернулась скорее от неожиданности, кабели натянулись, Лило задрала голову назад и выгнуло, словно раскрывая ее перед автоботом. Прайм это так и расценил, времени больше не терял и затягивал штекеры, опуская таз девушки на апгрейд, пока сама Лило прикусывала себе язык, чтобы блокировать любой вырывающийся звук. От внимания альтернативного Прайма данное действие не ушло.       — Вы не учитесь. — автобот болезненно щелкнул электричеством по чувствительной коже и Лило вскрикнула, после чего сразу ощутила нечто инородное во рту.       Машинально Лило дёргается, и позади неё опять слышатся сдавленные хрипы. Тёмный Прайм неодобрительно качает шлемом, ослабляет сжатие штекеров, но лишь для того, чтобы лучше зафиксировать органику.       Мегатрон с интересом наблюдает за покрасневшим лицом Евы, с капельками пота на лбу. Это, конечно, не Лило в момент экстаза, но тоже пойдёт. Лорд десептиконов сенсорами апгрейда чувствует, как судорожно сжимается тёплая плоть вокруг него, когда Лило по неосторожности сильно дёргает бёдрами, пытаясь то ли свести их, то ли, наоборот, открыться Прайму ещё больше.       — Двигайся, — Мегатрон ещё раз подбрасывает Еву на себе, привлекая её внимание. Та качает головой, находясь почти на грани обморока, но послушно приподнимает таз, а потом вновь опускает. Темп органики тёмного Прайма медленный, рваный, почти усталый.       Мегатрон сосредотачивается на том, что происходит позади Евы, он очеркивает взглядом профиль Лило, на котором читается сложная эмоция, ухмыляется своим мыслям. После даёт короткую команду апгрейду на трансформацию.       Ева сперва на миг замирает, останавливаясь совсем, непонимающими оленьими глазами смотрит в фейсплейт Мегатрона. Она чувствует, что каким-то непонятным образом коннектор лорда десептиконов увеличивается в ней ещё больше. Ева хочет свести ноги, будто это хоть как-то может помочь, но не решается. Теперь чувствуется заполненность на грани с болью, что даже действие афродизиака не перекрывает её. Из горла вырывается громкий, пошлый стон, который тут же глушится штекером Мегатрона — тот решил последовать примеру Прайма.       — Она всегда у тебя такая пассивная? — Мегатрон лениво скользит юрким кабелем глубже в глотку, видя мольбу в глазах Евы. Выступ на её горле кажется меху интересным и тот проводит по нему когтем, но не сжимает. — Когда говорила о том, что смертник, была более смелой.       Прайм смеётся, входит в Лило особенно глубоко, получая от неё невнятное хныканье.       — Я знаю один способ расшевелить её, — один из штекеров Прайм — наиболее маленький из всех, медленно скользит сперва по Лило, перекидывается на её плечо, а после пропадает между спинами девушек.       Лило может поклясться, что ее нутро холодеет от траектории движения штекера, но она блокирует желание дернуться, чтобы не пережать что-либо у Евы. Тяжелое мычание блокируется наглым кабелем в горле, давящего на небо с целью задрать голову к верху, отчего Лило сначала жмурится, затем слезящимися глазами еле находит фейсплейт Прайма и приглушенно вопит, когда чувствует подозрительное шевеление внутри.       Сейчас Лило рыпанье не сдерживает и откровенно пытается сбежать от постепенно расширяющегося апгрейда, натягивая кабели на Еве и выгибая ту дугой. Прайм рыкает, крепче сжимает ее бедра и возвращает на место, в то время как Мегатрон издает сухой смешок и уже своим штекером прижимает кончик к клитору Евы. Движений нет — это обычное изнурительное давление на пучок нервов, достаточное для удовольствия, но не для подхода к кульминации. Между тем зажатый между спинами кабель Прайма мягко ползет по копчику Лило, опускается ниже к еще нетронутому тугому кольцу мышц и органика пищит от подступающего страха. Это — простое запугивание и она не может этому нарадоваться, только вот если штекер ушел от ее тела, значит он направился к Еве…       Так и было — Лило поняла это по резкому натягиванию кабелей, заставивший ее выгнутся под другим, более уязвимым углом и первые движения Прайма отбились по нервам так, что она чуть не забыла, как дышать. Лило не выдерживала, голова болела, а слезы так и лились с глаз, не помогало и то, что по ее груди пополз очередной, уже знакомый, кабель. Это — Мегатрон, видимо, уже проголодался по телесному контакту с его органикой.       Шаловливый кабель сначала настойчиво обвел круг у анального отверстия, затем скользнул к апгрейду Мегатрона, видимо, чтобы добавить смазки. Это несколько удивляло, учитывая какое количество жидкости успело размазаться по их бедрам. Мгновением позже он вернулся к тугому кольцу и теперь медленно втискивался внутрь.       Мегатрон рывком вытаскивает свой штекер из глотки Евы, с интересом ожидая её реакции. Ему не столько нужно удовольствие от тела этой органики, сколько послушать её вопли — это хорошая компенсация.       — П-пожалуйста, Оптимус, не надо! — Ева чувствует, как кончик штекера входит в неё. Слишком туго внутри: Прайм ловит от одного этого факта несколько мелких сбоев. А ведь этого всего лишь штекер, там чувствительных внешних сенсоров намного меньше, чем на коннекторе.       Прайм ничего не отвечает; лишь ускоряет движение бёдер. Лило тихо хрипит, когда штекер невольно прижимается к ране. Ева этого не замечает, слишком занятая своей проблемой, зато замечает Мегатрон. Тот тихо рычит, посылает сильный электрический заряд в стыки брони на сервоприводе Прайма. Лорд автоботов реагирует быстро и ослабляет сжатие штекеров на Лило, но не скольжение одного единственного внутрь Евы.       — Не думаю, что я должен слушать органику, — голос Прайма наполнен статикой. Он почти готов к перезагрузке, но не раньше, чем за грань в очередной раз уйдёт Ева, хочет она того, или нет. — В качестве главных советчиков для Праймов могли выступать только их Бондмейты.       Мегатрон смеётся, слушая короткую историческую сводку с Кибертрона. Что же, намёк понятен всем в этой кварте и Ева судорожно кивает головой, пытаясь обернуться и посмотреть прямо на Прайма. Мегатрон не позволяет, тихо рыкнув.       — Чёрт, я согласна, согласна быть твоим Бондмейтом!       Оптимус Прайм ухмыляется, его ЭМ-поле выражает удовлетворение. Он действительно рад услышать эти слова. Всё же мех их так давно добивался и услышать их от органики, которая выглядит так развратно сейчас — это победа.       — Правда? — штекер двигается ещё дальше, и теперь Еву буквально распирает от ощущений заполненной двойственности. — Тогда я не должен останавливаться.       Мегатрон медленно терял терпение под хаотичными движениями Евы: она то ли пыталась удобнее сесть, то ли вовсе хотела сбежать от чувства переполненности. Лорд ни того, ни другого ей сделать не позволили, крепко вцепился манипулятором в бедро и с внушительным ударом вонзился внутрь, затем еще несколько раз, вслушиваясь в ее захлебывающиеся стоны. Ева пыталась глотать воздух, но и его с каждым разом из нее попросту выбивали.       Лило, к всеобщему удивлению, ловит кульминацию первая и трясется в попытке пережить эту острую волну. Она почти болезненная и девушка никак не может понять, почему такой долгий половой акт не отзывается ужасными болевыми последствиями, а потом вспоминает — Шоквейв. Видимо, что-то намешал в ту жидкость для более легкого восприятия и увеличения выносливости.       Пальцы на ногах поджимаются, и кабель из ее рта медленно выныривает, позволяя органике спокойно выкрикнуть все скопившееся ощущение и отдышаться. Кончик одного из штекеров Мегатрона, что давил на сверхчувствительный пучок нервов Евы, внезапно закружил в мучительном темпе и щелкал электричеством, приближая органику ближе к оргазму.       Очередной укол напряжением, хватка крепнет, толчки становятся более безудержными, что у Прайма, что Мегатрона. Ева больше не в состоянии замечать окружающий мир, она даже не слышит своего крика, когда эйфория болезненно бьет по всему телу, следом, секунду позднее, под тяжелые воздыхания Евы перезагружается и сам Прайм. Лорд выходит из игры в очередной раз последним и то благодаря скулежу Лило и тяжелому ЭМ-полю альтернативного Прайма.       Лило сразу обмякает, даже не замечает, как кабели Прайма сползают с нее и заменяются другими — Мегатрон бережно оттаскивает органику ближе к себе, укладывает на свой горячий корпус. Она невольно кашляет и дрожит.       Еву, тем временем, стягивают с Мегатрона, и она болезненно морщится, чувствуя, как инородные тела покидают её. Внутри снизу ноет, и холодный воздух, хлынувший внутрь, едва ли помогает успокоиться. Ева не знает, чего хочет больше: помыться, поспать или умереть. Возможно, всё и сразу.       Тёмный Прайм задумчиво гладит спутанные волосы своей органики, притушенной оптикой наблюдая за Лило с Мегатроном. Лорд автоботов солжет, если скажет, что ему не понравилось. В ЭМ-поле Мегатрона — уже успокаивающемся — читается то же самое. Прайм ловит слезящийся мутный взгляд Лило, зачем-то потянувшей руку к своей шее. Мегатрон так же замечает ее движение и сразу пресекает попытку изувечить себя.       Она чувствовала себя униженной и ужасающе грязной, как и Ева. Мыслей не было, в ушах стоял лишь гул, а в горле бурлила мерзкая густая грязь. Хотелось стащить с себя бинт, расцарапать ногтями рану и рассечь ими артерию, чтобы откинуться вовсе и никогда не просыпаться, но даже этого сделать ей не позволяют.       Лило пару секунд пропускает вялые рыдания, переводя взгляд на пустой взгляд засыпающей Евы, после чего следом закрывает глаза. В помещении звучит лишь умиротворенное гудение и тихое сопение Евы в совокупности с хриплым дыханием Лило. Ужасный, мучительный вечер. Даже при всём желании они не смогли бы продолжить и пусть из-за действия афродизиака всё ещё хотелось чужих прикосновений, человеческое тело уже не выдерживало.       Красная оптика Мегатрона пересеклась с алой Прайма, и они связались по внутренней связи, чтобы не мешать спящей органике.       — Останетесь ещё на цикл?       — Да.

***

      — Выключите это уже кто-нибудь! — вопль Старскрима глушит и без того спутанные мысли десептиконов в помещении бара, которые сбились из-за громких стонов и воплей из динамиков, кое-где прерывающиеся голосом Прайма или самого Лорда. Сикер рычит и все прекрасно понимают, что он имел в виду Мегатрона. — Этот идиот!.. — он переводит взгляд сначала на молчаливых замерших сотриадников, затем на Баррикейда, у которого в кулаке лопается куб с энергоном, а затем на бессознательного Саундвейва. — Этот вообще перегрелся!       Старскрим гневно пинает связиста в серво и стреляет в динамик. Тот хрустит, пищит на все пространство бара, оглушая каждого меха, а затем вовсе вырубается. Наступает тяжелая тишина, глушимая лишь разъярённым гудением.       — То есть мне пригрозили сплавить в утиль, а Прайму можно?.. — Кейд мрачно усмехается, с вырывающимся рычанием, сжимает манипулятор и разламывает осколки куба до мелкой крошки. Старскрим собирается ответить ему что-то, но створки в бар внезапно раскрываются перед подошедшей Слипстрим, не менее обескураженной стонами Лило и Евы в прямом эфире.       Звук с динамиков коридора мгновенно доходят до аудио и глушатся лишь ревнивым разгоном вентиляции.