Откуда берутся дети

Ксавье пытался сидеть не двигаясь. Что было тяжело, учитывая то, что ему постоянно хотелось либо чихнуть, либо у него слезились глаза. Но ради своей милой дочери он был готов на все. Красота, как говорится, требует жертв, на этот раз пожертвовать пришлось самому мужчине. Он молча терпел. Его маленькой Эве захотелось поиграть, и эта хитрюга придумала новую игру, она хотела попрактиковаться в нанесении макияжа. И подопытным кроликом решила выбрать никого иного как своего отца. Услышав такое предложение, он сначала впал в ступор, впоследствии пытался мягко отказать, аргументировав это тем, что макияж ему не подойдет, а после, что мама убьет их за использование ее косметики. Девочка же на все его аргументы ответила только одним, но очень действенным — грустными милыми глазками. Против такого он не смог устоять, хотя Уэнсдей и называла его слабаком. Сама она держалась немного дольше, но когда этот аргумент сменился на милую улыбку с ямочками на щеках (женщина говорила, что в такие моменты Эва очень напоминает самого Торпа), то немного поворчав, сдавалась. Художник не сомневался, что и в этот раз им влетит не так сильно. К тому же он ей обязательно купит новую еще лучшую. Но, как полагается, притворно обидится и проведет воспитательный час с ними обоими. Жаль, что здесь нет Вещи, обрубок бы с радостью дал им несколько советов по макияжу. Хотя, это и к лучшему, а то он мог бы напомнить паучку покрасить отцу ногти лаком. Нет, лучше об этом не думать… Пусть она об этом и не вспомнит… В ход пошла белая пудра для лица, и так бледный Ксавье не сомневался, что теперь он похож на зомби, Уэнс точно оценит. Девочка тщательно наносила ее, обводя все контуры лица, тогда мужчина впервые чуть не чихнул. Что ему там маскировать, он и так бледен. Вот только его не слушали и наносили дальше густым слоем, как на гейшу. Потом черный карандаш для бровей, она долго что-то рисовала, потом стирала, потом снова рисовала. Бедные женщины. А он думал, что его жена от природы такова. Ну, и от недосыпа, если вспомнить темные круги под глазами. Интересно, она их тоже рисует? Потом Эва взяла тени для глаз, конечно, черные и снова долго рисовала. Даже добавляла какие-то другие оттенки, кажется серый. Все, из него будет готовый зомби. Возможно, лучше не вытирать макияж, а попытаться испугать им жену. Хотя, скорее назовет его идиотом и отправят смывать это безобразие. После теней ему накрасили ресницы, при чем дочь явно завидовала, что они у него такие длинные и пушистые. Художник уже боялся смотреть в зеркало, не зная, что его там ожидая и побоявшись, что увиденное будет преследовать его до конца жизни. Вот где пытки, а не знаменитый электрический стул Аддамс. Но настоящий шок был у него, когда девочка взяла помаду темно-сливового цвета и начала красить, обводя все контуры его губ. Хоть бы этого никто не увидел. Даже он сам. Надо будет умываться с закрытыми глазами. И когда идти в ванную не наткнуться на какое-нибудь зеркало. Художник понимал, что просто этого не выдержит. Он считал, что это все, но оказалось, что нет. Эва решила сделать ему прическу. Она сначала долго его расчесывала, чуть не выдергивая скальп, а потом что-то долго колдовала на его голове, подбирая свои заколки и резинки для волос. Торп буквально молился, чтобы никто не увидел его с этим ужасом. Хотя бы Уэнс пришла домой позже и не видела его пыток. Ее реакцию он даже не хотел представлять. О лаке эта маленькая зараза все же вспомнила, но сказала, что это будет в следующий раз. При этом у нее так хитро сверкали глаза, что ее отец начал догадываться, что его дочь просто издевается над ним. Может быть, к этому причастна и сама Уэнсдей. Ничего, когда она придет и ей достанется. Вот сегодня вечером, когда их дочь ляжет спать. Пылая желанием праведной мести, он чуть не упустил момент, когда открылась входная дверь и в квартиру кто-то вошел. Ксавье поднялся в ожидании жены, которая должна была вернуться позже, но могла прийти и раньше. Шаги, которые он услышал, были тяжелее, чем обычно у Аддамс. Еще несколько минут и в гостиную вошел Аякс, с которым они договорились встретиться сегодня, о чем художник благополучно забыл. Петрополус замер посреди комнаты, увидев друга. Сначала он моргнул, пытаясь разглядеть то, что увидел перед собой. Потом еще раз, считая, что это ему померещилось. Поняв, что это не его больная фантазия и не призрак, он вытаращил глаза и у него отвисла челюсть. А потом до горгоны дошла вся абсурдность этой ситуации, и он громко рассмеялся на всю квартиру. — Боже, Ксавье!.. Ха!.. Ха!.. Видел бы ты себя!.. — Аякс буквально задыхался от смеха. — Наша Аддамс изменила ориентацию, и ты так пытаешься ее соблазнить?! Ха!.. Ха!.. Или я чего-то не знаю? Мне стоит тебя бояться?! Я вообще-то женат и ты тоже. — Заткнись, Аякс!.. — прошипел художник, чувствуя, что краснеет, несмотря на макияж. — Не при ребенке. — Так это была твоя идея, Эва, так украсить отца? — горгона все еще смеялся, а вот девочка надула губки от обиды. — Я хотела поэкспериментировать. — Идея супер! — Петрополус показал большой палец. — И исполнение тоже. Думаю, когда-нибудь ты будешь известным стилистом. — Правда? — засияла она. — Да. Только возьми у Энид несколько уроков по макияжу. А так просто бомба! — Спасибо. — расцвела девочка. — Не провоцируй ее на всякую ерунду. — скрежетал зубами Ксавье. — Привыкай, теперь у тебя наступили сложные времена… — хихикал Аякс. — А я тем временем сделаю фотографию. А то Энид мне ни за что не поверит. — он достал телефон. — Только через твой труп. — Торп, я должен сохранить этот момент для потомков. Первый макияж известного визажиста Эвы Аддамс-Торп. Когда это фото будет продаваться за миллионы. Хотя, нет, я уже смогу его продать, представь себе, известный художник и миллионер Ксавье Торп красится. — В нашем мире этим никого не удивишь. — художник изменил тактику, понимая, что фотосессии ему не избежать, пусть этот позор лучше увидят родные и друзья, чем папарацци, которые навыдумывают что-нибудь. — Хорошо, я покажу только нашим. Пусть посмеются. Улыбаемся… Эва была довольна реакцией Аякса и уже мечтала о карьере визажиста. Измученный Ксавье все же начал улыбаться и позировать другу в разных ракурсах и при разном освещении, с различными гримасами. К концу его настроение поднялось, и он все же решил посмотреть на себя в зеркало. Все было не так уж плохо, как мужчина думал. Да, он был белый як мертвец, с темными тенями над и под глазами (просто панда какая-то), широкими бровями, которые были гораздо больше его собственных и придавали ему грозный вид. Ресницы действительно были длиннее, чем он привык. А еще губы, которые стали выразительнее, им позавидовала бы любая модель или блоггер. Хуже всего было на голове. Там вверх торчали два хвостика с обеих сторон, завязанные на две резинки с паучками. Хорошо, что все-таки без лака на ногтях. А еще, прекрасно, что вещи Уэнсдей на него никак не налезут, а то паучок могла бы заставить его переодеться в женское. Почему-то он вообразил себя в коротком черном платье, колготках в сеточку и черных каблуках на шпильках. Ужас! Но к такому макияжу это подошло бы. Нет, лучше об этом не думать. Снова открылась дверь и в гостиную вошла уже сама Аддамс. На ее лице отразился шок. Увидеть своего мужа в компании смеявшегося и фотографирующего его друга… Бедный Аякс, она же подумает, что это его идиотская идея. За это может и прибить. Кажется, ей уже пришло это в голову, судя по взглядам, которые она бросала на друга. Еще чуть-чуть и женщина не удержится… Итак, об идее дочери сделать макияж отцу она не знала. — Мама, как тебе моя работа? — с невинным выражением лица поинтересовалась Эва. — Ты это о чем? — от шока у провидицы медленно работал мозг. — Про папин вид. Это я ему сделала макияж. — Это была твоя работа? А идею тебе подсказал не Аякс? — Уэнсдей снова бросила на горгону угрожающий взгляд, от чего поэтому хотелось поскорее убежать отсюда. — Нет, он пришел позже… Да, как тебе? — Прекрасно. — женщина изобразила подобие улыбки. — Тебе подходит, Торп. — Аякс сказал, что когда-то я стану известным визажистом и он сможет продать папину фото за большие деньги. — Не сомневаюсь. — Я… лучше пойду… — Петрополус решил убегать, пока есть возможность, а то Аддамс могла и передумать. — Обязательно покажи фото Энид, пусть оценит искусство макияжа нашей Эвы. — Непременно! — крикнул он уже в дверях. Зря горгона так убегал, кажется, Уэнсдей уже смягчилась. Она села на диван рядом с дочерью и принялась рассказывать ей обо всех тонкостях макияжа, о которых знала. Ксавье снял резинки для волос и пошел смывать это безобразие. Позже оказалось, что косметика водостойкая и пришлось просить у жены средство его смывания. Писательница издевалась, убеждая, что можно оставить все и так, ведь он так хорош и ему так подходит… Сдалась она только тогда, когда он пригрозил заняться с ней сексом в таком виде. А еще пообещал купить ей новую косметику и первую косметику для Эвы, чтобы девочка тренировалась. И что-то ему подсказывало, что тренироваться маленькая зараза будет совсем не на куклах, себе или матери.