Откуда берутся дети

Винни Пух не желал жениться, но мысль о медовом месяце сводила его… Ой, не то… На следующий день после свадьбы молодожены отправились в свой медовый месяц. Со слезами на глазах семья Аддамс провожала свою летучую мышку, которая уже стала такой взрослой, вышла замуж и выпорхнула из семейного гнезда (От автора: «Хотя я думаю, тут нужно было плясать от радости»). Уэнсдей закатывала глаза на их слова, ведь она уже давно жила с Ксавье еще после окончания школы, переехала к нему, и они время от времени приезжали к ним в гости. Зачем эти сопли? Торп широко улыбался и обещал беречь свою теперь уже жену, статус которой он громко озвучивал при любом удобном случае. Аддамс пыталась держать себя в руках, чтобы не отреагировать на подобные патриархальные замашки. Знала, что художник делал это не потому, что хотел навесить на нее какое-то клеймо или что-то подобное. Он был счастлив стать частью ее семьи. Но менять фамилию она не стала. Девушке нравилось ее собственная, а о том, какую фамилию будет носить их ребенок, она не хотела думать. Потом они будут обсуждать это. Ксавье не настаивал, ему это не было принципиально. Главное, что они теперь официально вместе. Поэтому провидица и не стала раздражаться, понимая, как это для него важно. Отправились новоявленные супруги в Румынию. По мнению самой писательницы несколько банально, но лучше, чем тот же жаркий Египет или Мальдивы, куда мечтала попасть Энид. Хотя художник намекал, что хочет увидеть ее на пляже в купальнике. На что она промолчала, но бикини, которые ей помогала выбирать Синклер (такие открытые, что даже вспоминать стыдно, не то, что носить, девушка надеялась, что ее муж оценит муки своей жены), упаковала в свой чемодан. Первая их остановка была в отеле у замка Бран, знаменитого замка на границе между Трансильванией и Валахией. Его называют замком легендарного графа Дракулы из-за сходства с крепостью, описанной в своем романе Бремом Стокером. Аддамс подчеркнула, что замок никогда не принадлежал Владу, разве что есть некоторые упоминания, что он там останавливался на ночь. Даже существуют легенды о тайных подвалах, где мучили турок. Она жалела, что это неправда, ей хотелось бы увидеть настоящие пыточные. Отель был переполненный, при чем своей экстравагантной внешностью Уэнсдей не выделялась, здесь были не менее странноватые персонажи. Например, парочка одета в викторианском стиле, которая явно пыталась выглядеть как вампиры, а на самом деле походила на дешёвую подделку. Или одетая в настолько пёструю одежду дамочка, что Энид позавидовала бы. Или длинноволосый парень, выпустивший в их сторону клубы дым изо рта и так нагло рассматривавший провидицу, что ее муж чуть не избил этого камикадзе. Персонал отеля пытался быть вежливым, особенно когда видел мрачный взгляд девушки. Они только прилетели, а ей уже здесь надоело. Как минимум потому, что каждый пытался выразить свое поздравление молодожёнам. Она с трудом отлучила их это делать. Зато Ксавье демонстративно обнимал ее за талию, за что потом получил взбучку, конечно, в отличие от персонала гостиницы, на него это не слишком подействовало. Парень считал, что раз у них медовый месяц, они и должны вести себя соответственно. За что чуть не получил первый семейный скандал, который он ловко заткнул поцелуем. Вообще, первые дни молодожены почти не выходили из комнаты. Что там говорить, они практически не одевались, а на их телах появилось сколько «меток любви», что сводить их было бесполезно, все равно быстро появлялись другие. Однажды Торп даже не сумел удержать под контролем свою силу, и парочка занималась сексом на летающей кровати, правда, они это заметили только после приземления. Бедная кровать сильно пострадала, юноша даже с помощью магии долго ее ремонтировал. О еде вообще можно было не вспоминать, заказывала пара ее в номер. Ксавье попытался кормить свою жену собственноручно из ложки, конечно, она не поняла его романтического порыва, а когда он начал нагло воровать ее порцию, то назвала ненормальным и стукнула мужа той же ложкой по голове. Художник демонстративно поморщился и сделал жалобное выражение лица, протянув к ней пострадавшую голову, чтобы Уэнсдей его пожалела, чего она, конечно, делать не стала. Позже они все же вышли, хотя парень громко протестовал, желая понежиться в теплой постели и заниматься сексом с новоявленной женой до конца медового месяца. Но понимал, что острота ощущения уже притупилась, к тому же хотелось разнообразить досуг. У них все еще впереди, как они надеялись, долгая семейная жизнь, так что можно было все со временем попробовать и наверстать. Загадочная природа Карпат понравилась им обоим. Уэнсдей отметила, что в таких лесах хорошо прятать трупы, совершать убийства и пытки, а в горах так вообще можно выставить все как несчастный случай. Добавив, что если новоявленный муж будет ее раздражать, то очень скоро станет или пропавшим без вести, или она вернется на родину безутешной вдовой, с его мертвым телом. На что Торп ехидно заметил, что она его любит и вообще им тесть с тещей подарили гроб на двоих. Сначала молодожены отправились на экскурсию в замке Бран. Замок производил величайшее впечатление на неподготовленного. Аддамс же не заметила ничего особенного. Не такой уж большой, есть и побольше, так же ничего мрачного и жуткого она там не увидела. Внутри было совсем не страшно, наоборот, довольно уютно, как на крепость, хотя оформление и нельзя было назвать слишком роскошным. Мягкие диваны и кресла, ковры, шкура медведя (у нее большое чучело в имении Аддамс, она хотела взять его с собой и поставить в спальню, конечно Ксавье был категорически против, заявив, что не может заниматься сексом когда на него смотрит медведь, пусть и мертвый), стулья, столики, кровати, витрины с драгоценностями, предметы антиквариата (можно было бы что-то стянуть, но не хотелось портить медовый месяц бессмысленным допросом, да девушка знала, что ничего не найдут, но тогда художник до конца поездки будет недоволен и испортит весь медовый месяц). К замку уже давно было подведено электричество, которое помогало освещать его, оформлен же он был вовсе не в стиле Дракулы, которого все же вспомнили, а в стиле австрийских герцогов, потомки которых им владели. О них также было сказано немало. Пошляк Торп заприметил одну из кроватей и шепотом предложил ее осквернить, когда экскурсия отойдет подальше. На что провидица отмахнулась. Осквернили они позже один из потаённых уголков замка, прикрывшись магией. Впоследствии оба вернулись в группу, которая уже покидала замок, немного растрепанные, но довольные. Когда девушка предложила художнику совершить экскурсию в горы, он категорически отказывался. Не потому, что действительно боялся, что его возлюбленная выполнит свои угрозы, просто не видел в этом никакой нужды. Да ему нравилась местная природа, он даже нарисовал пейзаж, но идти в горы, где куча диких животных, ядовитых насекомых, неизвестных растений и т.п. Когда парень остановил свой монолог, то заметил, что его жена еще больше загорелась желанием посетить близлежащую местность. В конце концов, он согласился, при условии, что это всего на несколько дней и что о подобных сюрпризах в будущем Ксавье не сомневался, что они будут, она будет предупреждать. В основном там было много зелени. Деревья, травы, кустарники. Дикие звери обходили Аддамс издалека, инстинктивно побоявшись к ней даже приближаться. Насекомые кусали бедного юношу под хищную улыбку писательницы, позже он прогонял их магией, но не всегда успевал обновлять заклинания. Под испуганный взгляд их проводника он осторожно собрал букет из цветов аконита и вручил ей. Сексом в лесу супруги все же занялись, при чем не раз. Делали они это опираясь на дерево, в траве на расстеленном одеяле, на поваленном стволе, не говоря уже о палатке… Было немного неудобно, ветви и неровности впивались в тело, но страсть заставила их забыть обо всех неудобствах. В лесу можно было не сдерживаться и громко выражать свои чувства. Даже проводник потом смотрел на них с завистью и уважением. До вершины они, конечно, не дошли, им это было не нужно. Зато почувствовали походную романтику, художник еще долго жаловался на боли в ногах и по всему телу, хотя никогда не отказывался от секса, как отмечала его любимая. Грелись у костра, жарили зефир, варили в котелке еду. Ксавье даже взял гитару у проводника и попытался что-то спеть, хорошо, что не громко, потому что у него на высоких нотах он выдает ужасные звуки. Однажды он еще в школе решил спеть ей серенаду под балконом. Синклер с ее чувствительным слухом морщилась от его пения, но пищала от восторга, толкуя подруге, что это романтично. Долго же мучить других ему не пришлось, взбешенная Уэнс, которая его романтический порыв не оценила, вылила на него ведро холодной воды. Хорошо, что хоть не заболел, но он сам виноват. Вскоре после экскурсии по лесу молодожены наконец отправились к морю, к радости художника. Здесь был новый непуганый персонал, который провидица собиралась приструнить. Так что практически сразу оборвала поздравления и стерла фальшивые улыбки. Их комната в этот раз была светлая, по ее мнению, очень светлая. Жаль, прошлый отель предоставил им полутемную комнату с тяжелыми шторами. Зато здесь была большая кровать, которую они впоследствии протестовали. Первая попытка сходить на пляж обернулась крахом. Когда Уэнсдей надела бикини, которые мало что прикрывали он буквально сошел с ума, повалил ее на кровать, сорвал купальник, который чудом не пострадал и начал агрессивно целовать, словно заявляя на нее свои права. При чем на этот раз девушка как ни старалась не могла проявить инициативу. В следующий раз она заблаговременно завернулась в полотенце, которое сняла на пляже. Загорать гот не хотела, намазалась специальным кремом и лежала под зонтиком, закрывавшим ее от солнца. Все это время Ксавье разрывался между желанием снова затянуть любимую в номер или сделать что-то этакое на пляже, в чем ему конечно ему было отказано, так что пришлось унимать собственную эрекцию, ожидая вечера, и сдерживая желание прибить каждую личность, бросившую на его жену неосторожный взгляд. Причем он игнорировал заинтересованные взоры в свою сторону. За это время юноша немного набрал вес и мышцы, больше не напоминая заморенный скелет. Он все же решил немного загореть, а крем от загара втирал своей любимой, помогая добраться до тех мест, до которых не смогла достать она. Конечно, это чуть не закончилось эротическим массажем буквально на пляже, о чем ему буквально прошипела девушка. Позже купались в море, правда, разгоряченный художник попытался снова приставать к жене уже в море, за что снова получил. Коктейли на пляже они пили, а вот посещать вечеринки и концерты Аддамс отказалась. Зато мужчина завел ее в аквапарк, где затащил к водяной горке, с которой они спустились, а затем посетили аквариум, где Ксавье фотографировал все подряд и выступление дельфинов, где он радовался как маленький ребенок. Сама же писательница прокомментировала, что они не такие уж умные существа, раз за еду и жилье сидят в рабстве людей выполняя трюки. Все же секс на пляже был и не только как коктейль. Поздно ночью, когда никого не было пара проникла на закрытую территорию и устроила незабываемую ночь, при чем не только на пляже, но и в море, купаясь уже голышом. Родственники и друзья часто пытались с ними связываться, раздражали, особенно их непристойные намеки, которые все же соответствовали действительности несмотря на то, что сама девушка не хотела этого признавать. Был уже вечер, Ксавье лежал на кровати, ожидая жену, которая сказала ему ложиться, а сама не спешила присоединяться. Сегодня последний день медового месяца, завтра они вернутся и снова погрузятся в будничные заботы. Даже жаль возвращаться. Ему так хотелось отгородиться с ней от всего мира и без устали любить… В комнате было тихо, полумрак, она освещалась только лампой и луной за окном. Он отложил телефон и потянулся. Неожиданно в комнате раздалась восточная мелодия. Практически бесшумно в комнату вошла фигура, в которой угадывалась Уэнсдей. Ее косы были заплетены, как обычно, а вот костюм был совсем необычен для нее, хоть и черный. Лицо девушки было прикрыто вуалью, на ногах были слегка просвечивающиеся шаровары, а на поясе едва звенели золотые монеты. На ногах не было обуви, а грудь прикрывал топ из такой же ткани как штаны, оставляя живот открытый. Не успел художник хоть как-то отреагировать, как она начала танец, сначала широко развела руки с обеих сторон и плавно волной поочередно то поднимая их к голове, то опуская. Затем в ход пошли бедра, возвращаясь к нему полуоборотом Аддамс повела то одним бедром, то другим. Причем она не отводила от него свой пылающий взгляд. Под музыку девушка слегка извивалась всем телом, двигала животом, руками, бедрами и грудью. Ее движения были не столь порывистыми, скорее неспешными, плавными. Она медленно вращалась, показывая изгибы не только передних частей тела, но и спины, ягодиц. Когда танцовщица, обольщая его трясла грудью и бедрами, он едва не облизывался и ели сдерживался, чтобы не спрыгнуть, прервать танец, затянув ее в постель. Понемногу она принялась приближаться к нему не прекращая танец. Он уже весь горел, не мог просто сидеть на месте. Еще не закончилась музыка, как Уэнсдей забралась на кровать и медленно как кошечка, поползла к мужу. Когда их лица оказались на одном уровне, он сорвал с нее вуаль и вонзился в ее губы поцелуем. В этот раз, в отличие от бикини, Торп все же порвал одежду в порыве страсти. Он так мечтал добраться до вожделенного тела, увидев любимую в необычном для нее амплуа. Кто бы мог подумать, что Уэнсдей вообще захочет танцевать подобное, ведь для нее этот танец должен символизировать повиновение патриархальному устройству. Очевидно, желание попробовать что-то новое перевесило. А танцевала она прекрасно и это подтверждал не только ее чудаковатый танец на Рейвене, они впоследствии танцевали вместе на других мероприятиях, в частности, на своей свадьбе. Позже уставшие и обессиленные они лежали в объятиях друг друга. Разорванная одежда девушки уже валялась на полу. Ничего не изменилось в их жизни, они резко не повзрослели, их обязанности не изменились. Это просто еще один этап в их отношениях. Все было не так плохо, как ей казалось поначалу. — Я тебя люблю. — прошептала Уэнсдей. — Удивительно, ведь ты никогда первой не признавалась мне в любви. — парень прижал ее к себе покрепче. — Все когда-то бывает впервые. — невозмутимо ответила она. — Я никогда не думала, что влюблюсь и выйду замуж. Осталось только завести ребенка. — А откуда такая идея танца живота, хотя там участвовал не только живот? — он мазнул взглядом по соблазнительным изгибам ее тела. — Меня Энид заманила на очередные курсы. Я поначалу не хотела, но потом согласилась. Восточные танцы — это профилактика женских заболеваний, помогающая с осанкой и гибкостью. — Я не против повторений. Скажи, а курсов стриптиза там не было? — Будем тебя туда записывать. Наконец будешь снимать трусы сексуально, а не порывисто, раскручивая потом у себя над головой. А когда ты с разбега прыгаешь в кровать с криком «Ура, секас!» … Я до сих пор не знаю, как реагировать на это. Как будто у нас это не так часто происходит. — Это такая шутка и было это только один или два раза. — хихикнул художник. — Тем более что настроения тебе это не сбивает. — Потому что я быстро пыталась забыть этот кошмар, перебив чем-нибудь приятным. — Более чем приятным.