Откуда берутся дети

Похороны всегда были важным торжеством в семьи Аддамс. Кто бы не был виновником торжества член семьи, близкий или просто знакомый. Они никогда не отказывались приходить, разделяя с родственниками усопшего этот прекрасно-скорбный момент. Гомес всегда подчёркивал, как великолепно выглядит его супруга среди подобного антуражу, как ей к лицу скорбь. Все заканчивалось страстными поцелуями возле могил. Их дочь, пусть и привыкла к подобному поведению родителей, но это не значит, что ее все устраивает. Девочка находила лобзание Гомеса и Мортиши отвратительным, они, по ее мнению, портили всю атмосферу, мешая насладиться торжеством. Ещё и выставляли семью Аддамс в дурном свете. Кошмар. Странно, почему эту пару продолжают приглашать. Если бы на ее похоронах было подобное, она бы второй раз умерла со стыда. Или встала и пошла вон. Поэтому она боялась умереть раньше, чем они, чтобы родители не превратили такой ответственный праздник в фарс. Казалось бы, какое ей дело до этого, ведь в тот момент Уэнсдей будет уже давно мертва. Проблема в том, что она является некромантом, пусть мало кто знает об этом факте. И прекрасно знала, что после своей смерти ни за что не пропустит главное событие в своей жизни. А если похороны превратят в балаган или бордель, то гот с косичками доберется до того, кто испоганил такой момент и после смерти. Она отравит жизнь любому, даже своему родственнику. В этот день семья отправилась на похорон к бабушкиной подруги, поэтому всю дорогу Юдора бойким голосом рассказывала о их приключениях в молодости. Как они колесили по всей Европе обманчивая и грабя богачей и знаменитостей. Понятно, от кого Фестер унаследовал авантюрную жилку. Так было до того, как Юдора встретила своего будущего мужа, которого вначале тоже хотела облапошить, а потом влюбилась и они поженились. Ее же подруга семьёй так и не обзавелась, хотя некоторое время помогала воспитывать племянницу, к которой сильно привязалась. Эта племянница выросла, вышла замуж за какого-то известного экстрасенса, родила ему ребенка. Причем сделала любимую тетю крестной мальчика. Недавно эта племянница умерла. Бабушкина подруга не выдержала подобного горя и тоже скончалась. Такая вот печальная история. Мортиша высказала демонстративную скорбь, хотя некромант знала, что ее матери плевать на горе других. Наоборот, женщине нравится трагические истории и чем трагичнее, тем лучше. Но строить из себя печальную фигуру, чтобы возбудить мужа, она любила ещё больше. Девочка прекрасно знала о тонкостях отношений родителей, не раз их ловила за подобным пороком. Гомес и Мортиша не очень то и скрывали свою страсть, поэтому их дети давно были проинформированы в вопросах откуда берутся дети и чем занимаются мама с папой в спальне. Пагсли стеснялся, он краснел и убегал, а вот Уэнсдей уже не раз читала нравоучения родителям, о том, что так не нужно себя вести, а если невтерпёж, то пусть хоть бы подумают о детях. Однако, кажется, они вообще не думают. Им бы поскорее снять друг с друга трусы. Смешно, что ребенок отчитывает родителей, а не наоборот. А, по мнению некроманта — это позор. Она и сегодня приготовилась к очередному шоу от родителей, которые обязательно что-нибудь устроят. Пусть бы не секс на могиле, а если и сделали это, то когда будет ночь и их никто не заметит. Уэнсдей поклялась себе, что когда вырастет, то ее не будет интересовать подобная ерунда. Она никогда не влюбиться и не заведёт семью, тем более, что некромант все равно может убить своего партнёра и беременность часто заканчивается плачевно. Да, бывают исключения и методы этого избежать, но как именно, она не знала. Но даже если бы гот с косичками и не была некромантом, все равно, насмотревшись на отношения в их семье, она твердо решила, что подобное не для нее. Быть женой и матерью, угождать кому-то, тереть сопливые носы и ограничивать себя ради других не для нее. Ради чего ей это делать? Ради сомнительного удовольствия и эфемерного «материнского счастья»? Маленькие дети не вызывали у нее ничего, кроме отвращения, а ни одно удовольствие не стояло того, чтобы отдавать себя в добровольное рабство. Девочка не понимала из-за чего вообще этот весь сыр бор возле интимных отношений. Вряд-ли это намного приятнее, чем пытки. Когда машина подъехала к крематорию, она первая вышла наружу. Ещё секунду наблюдать за страстным поцелуем родителей (лучше бы номер сняли) и бормотание бабки (что та творила в молодости, сыну с невесткой и не снилось) было невыносимо. Как только Уэнсдей станет достаточно взрослой, то сразу же сбежит из этого дурдома. Хотя, нет, даже в дурдоме ведут себя приличнее. А это просто ужас. Пагсли выскочил следом, после чего бурча, выбралась бабуля. Гомес и Мортиша долго не хотели отрываться друг от друга, пришлось им напомнить о цели их приезда. Несмотря на то, что здесь все были в черном, семейство Аддамс все же выделялось на фоне остальных. Главным на этом торжестве был Винсент Торп, известный экстрасенс, при виде которого Пагсли чуть не лишился чувств. Его сестра закатила глаза, ожидая, что ее брат сделает что-нибудь эдакое. Однако, тот был ошеломлен, поэтому молчал, лишь кивая. Винсент со скорбным лицом принимал соболезнования, а увидев детей, представил своего сына Ксавье, который стоял позади него и был напуган. Мальчик приблизительно возраста дочери Аддамс, со слегка длинными светлыми волосами, ниже ее и пухлый, как Пагсли. Он смотрел на них своими зелёными глазами не зная что сказать. Девочка сразу же отметила его трусость. У них с ее братом много общего. А когда их втроем вместе отправили подальше от взрослых, она была раздражена. Мало того, что родители вновь начали проявлять страсть при людях (младший Торп смотрел на них с широко открытыми глазами), так ещё и ей нужно играть роль няньки для двух трусливых мальчишек. Ее праздник окончательно испортился. — Можно я тебя нарисую? — робко спросил ее Ксавье. — Зачем? — удивилась гот с косичками. — У тебя очень интересные черты лица. — осмелел мальчик. — Никак не пойму, ты красивая или нет. — Парень, лучше ее не злить. — прошептал ему Пагсли. — Зато искренне. — почему-то слова Торпа не обидели ее, может, потому что она и не хотела быть красивой. — Мне больше нравится, когда меня называют жуткой. — Да, есть немного. — согласился художник. — Но, думаю, что когда ты подрастешь, то станешь очень красивой, как и миссис Аддамс. — Кошмар. Лучше бы я выглядела страшной. Тогда могла бы пугать больше людей. — Если ты захочешь, то можешь напугать и будучи красивой. — Пожалуй, ты прав. У моей сестры есть потенциал именно, чтобы пугать независимо от внешности. Сейчас она ещё добрая. — Так ты согласна, чтобы я нарисовал тебя? — Нет, меня это не интересует. — Почему? — удивился Ксавье. — Просто не хочу сидеть и смотреть в пустоту, пока ты будешь рисовать свои каракули. — отрезала девочка. — Я неплохо рисую. — обиделся Торп. — Хочешь, покажу тебе свои рисунки? — Не нужно. Я не хочу и все. Это скучно, меня не интересует. — Может, поиграть в прятки? — спросил их Пагсли. — Игры для маленьких детей. — пробурчала Уэнсдей. — Так мы же и есть дети. — напомнил художник. — Это вы дети, а мой интеллект выше этой ерунды. Я вас быстро найду. — Спорим, что не найдешь. — в глазах у Ксавье загорелся азарт. — А на что спорим? — На желание. Проигравший выполняет желание победителя. Ты согласна. Хорошо. Но, боюсь, тебе мое желание не понравится. — Для этого тебе нужно победить. Она тяжело вздохнула, закрыла глаза и начала считать. Конечно, девочка могла бы посмотреть, однако, не стала. Ей хотелось доказать свое превосходство над этим мальчишкой без обмана. Парни разбежались, а она досчитала и пошла искать. Пагсли некромант быстро нашла, тот пытался спрятаться у какой-то пышной дамы под ещё более пышной юбкой. Дама, конечно, не пустила мальчика, больше того, со скандалом прогнала. А вот Торпа, как на зло Аддамс не могла найти. Она посмотрела в зале, где находились гости и там где стоял гроб. Мало кто обращал внимание на играющих детей, некоторые только ухмылялись. Девочка пожалела, что решила играть по правилам. Она начала спрашивать гостей не видели ли они пухлого светловолосого мальчика, на что ей указывали ей в другую залу, где находился гроб. Где тот мог спрятать, гот с косичками же все проверила, а запасного выхода там нет? Может гроб? Да, нет, не мог же он додуматься… Ее мысли прервали объявлениям о начале церемонии. Аддамсы с удовольствием присутствовали в первом ряду. Бабуля пустила слезу. На самом деле мало кто плакал. Ксавье нигде не было видно. Его отец стоял с равнодушным выражением лица. Гроб понемногу отправлялся в печь, когда оттуда Уэнсдей услышала странный скрежет. Возможно, женщина решила обмануть смерть. Здесь было много эмансипаций смерти, поэтому некроманту было трудно рассмотреть действительно ли там труп. Что-то мертвое там действительно было. Не долго думая, она побежала к печи, нажала кнопку и остановила кремацию. Вот только, когда крышу открыли, там возле трупа находился перепуганный мальчик. Все таки он додумался до этого, возможно, этот Торп не настолько безнадёжен. Винсент забрал перепуганного сына, который был очень бледен и дрожал. Даже не вспомнил о выигрыше, к счастью Аддамс. Ей не хотелось исполнять прихоти этого мальчишки. В этот раз ему повезло, если бы у нее было больше времени, то она бы быстро нашла его. Почти два десятка лет спустя она лежала обнаженной в его мастерской, а он старательно выводил контуры ее тела на холсте. Художник таки забрал свой выигрыш и осуществил свою мечту. У него было множество ее портретов, в том числе и обнаженных. Но позировать ему жена соглашалась не часто. Сегодня мужчина напомнил возлюбленной о ее долге. Странно, она думала, что он уже давно забыл об этом. Мог придумать что-нибудь интереснее за те проценты, которые набежали за этот период. Писательница бы точно этим воспользовалась. Она представляла, что могла бы потребовать… Перед ее взором появилось его обнажённое и связанное тело, в ее власти… Хотя, Торп и так любит ей угождать… Она мысленно усмехнулась и направилась к нему, чтобы взять свое. Провидец содрогнулся, когда ее прохладные ладони забрались к нему под футболку. Он не сопротивлялся, ему незачем. Наверно, ещё тогда, во время первой их встрече, Ксавье влюбился и хранил ее первый нарисованный им портрет по памяти. Немного не похожий, на оригинал, приукрашенный. Но она выросла намного прекраснее.