Откуда берутся дети

Уэнсдей с раздражением смотрела на лучшую подругу, проклиная тот день, когда они встретились. И ещё больше, когда волчице пришла в голову сумасбродная идея помочь бывшей соседке. Почему она решила, что Аддамс и Торпу нужна помощь загадка, на которую нет ответа даже у нее самой. Но им однозначно нужна помощь, именно разнообразие в сексуальной жизни. У некроманта чуть глаза не полезли на лоб, когда она это услышала. Они с Энид редко обговаривали свою интимную жизнь. Писательница считала, что подобное не должно выходить за пределы спальни, тем более ей было противно представлять и слышать о том, чем занимаются волчица и горгона. Конечно, бывшая Синклер нередко делилась советами, которые она вычитала или узнала на многочисленных тренингах, хотя ее никто не спрашивал. Да, Ксавье часто шутил об их сексуальной жизни, однако, не был слишком откровенным. Для него это также было личное. Максимум, от него были небольшие намёки. И то в компании близких людей, а часто именно в разговоре с женой. Они никогда по-настоящему не жаловались, скорее наоборот, оба были более, чем довольны своей интимной жизнью. Их страсть все ещё была сильной, они знали предпочтения друг друга, умели угадывать настроение и желание партнёра. Хотя, каждый умел и удивить. Разнообразие у них тоже было. Казалось все и без советов Энид все прекрасно, но она решила — наоборот. Бывшая Синклер, думала, что им нужно попробовать нечто новое. И этот новый вариант она предложила подруге. У Аддамс глаза на лоб полезли, когда она увидела нижнее белье, которое ей предложила Энид. Хорошо, хоть чёрное, а не розовое. Кружевное, прозрачное и такое маленькое, что ничего не прикрывало. Однако, это ещё полбеды. Хуже было то, что к трусам был пришит кошачий черный хвост, а также к этому комплекту прилагались кошачьи ушки. Более того, Торпу тоже полагался подобный комплект из трусов, к которым был пришит коричневый хвост, и кошачьи ушки. Это был тихий ужас. Волчица, ничуть не смущаясь, предложила им сыграть в ролевую игру. Уэнсдей была настолько шокирована подобной наглостью, что не знала, как отреагировать. Ей одновременно хотелось выбросить этот ужас и высказать подруге множество нецензурных слов. Нет, против белья женщина ничего не имела против, у нее было нечто похожее, оно очень нравилось ее супругу, который, правда, быстро его снимал. Но вот ушки и хвост вызывали у нее нервный тик. Бывшая Синклер не замечая реакции некроманта щебетала и предлагала варианты, как можно поиграть с подобными костюмами. Она в лицах рассказывала, как писательница будет бегать от художника, мяукая и мурлыча (у Аддамс чуть не случился инфаркт), а тот будет, также мяукая, пытаться ее поймать. Закончить Энид не дало шипение от некроманта (Волдеморт бы позавидовал), которая высказала все, что думает об бывшей соседке и ее идеях. Часть слов миссис Петрополус не разобрала, однако, там было много нецензурного, причем на различных языках мира. Ругаться ее учил дядя Фестер, как и многому, а так как он объездил полмира, а то и больше, поэтому много знает. Пришлось ретироваться подальше, пока Уэнсдей не выполнила хоть часть угроз, поскольку весь ее вид намекал о жажде крови. И все же под скрежет зубов, перед тем, как убежать, волчица посоветовала подруге подумать и оставила то, что принесла. Женщина закатила глаза, но все же забрала этот ужас и спрятала в спальне. Конечно, подальше от детей, чтобы не травмировать их психику. Эва уже многое понимает и старается игнорировать все, что связано с интимной жизнью ее родителей. Однако, Аллен ещё маленький, ему лучше этого не видеть. Больше недели писательница не вспоминала о треклятом белье. Все это время Энид названивала ей и спрашивала о том, воспользовалась ли бывшая соседка ее советами и понравилось ли провидцу. На что некромант бросила трубку без объяснений. Иногда волчица была слишком уж надоедливой и не понимала ситуации. Почему она решила, что подруга нуждается в ее советах и вообще им с Ксавье нужна помощь, ещё одна загадка Вселенной. Но делиться с бывшей Синклер подробностями ей не хотелось. Энид ужаснулась бы, узнав, что Уэнсдей любит пытать своего мужа и они практикуют садо-мазо. Честно говоря, самой женщине было все равно, что и кто там думает. Главное, чтобы им нравилось. Торп прирожденный мазохист, он быстро научился получать удовольствие от боли. А ей нравится мучить других. Конечно, если бы провидец не сумел приспособится, она бы его не заставляла. Больше, чем пытать, некромант любила доставлять удовольствие себе и ему. Она также принимала от него и дарила мужу нежность, не меньше, чем боль. Разнообразие у них тоже было, иначе их секс быстро бы превратился в скучную рутину. Однако, не говорить же все это подруге, которая возомнила, что Аддамс и Торп остро нуждаются в ее советах. Конечно, частично виновна и сама Уэнсдей, ведь вместо того, чтобы резко отказать ей раньше, предпочитала игнорировать или поддаваться на уговоры. А сейчас пожинает плоды. Лучше бы следила за своей семьей, вон Аякс с Кентом подбивают Ксавье на всякий идиотизм, за что они постоянно получают нагоняй. Точнее сирена, а вот волчица своего горгону жалеет. Их дочь вообще неуправляемая и портит нервы окружающим. Но ведь она же не лезет с советами к подруге. Блэр бегала за мышкой на нитке, которую тянули дети, потом за Вещью, который убегал от нее, а после позволила себя гладить и обнимать. Причем, вместе с детьми с ней играл и их отец. Он вообще любил различных пушистиков и всю эту гадость. Как-то мужчина даже назвал возлюбленную кошечкой. За что получил подзатыльник. Хотя, частично был прав. Кошки гордые и независимые, как и сама Аддамс. Но некромант напоминала себе, в последнее время, кошку, которую приручили. С ней играют, ее гладят, точнее она позволяет им это делать за вознаграждение. Кошмар, во что женщина превратилась. Раньше она думала, что Ксавье похож на верного пса, который махал хвостом и ожидал от хозяина хоть каплю внимания. Однако, сейчас Аддамс понимала, что это не так. Он был похож на хитрого кошака, который умело разводил ее на секс и свои собственные потребности. Она и не заметила, как попала в его капкан. И уничтожить эту гадину не хотелось. Уэнсдей сама того не ожидая от себя захотела семью и детей, хотя не могла их терпеть. Чего женщина не ожидала, так это когда после ванной она зашла в спальню, одетая в одно полотенце, там был муж, одетый в те самые злосчастные трусы с хвостом и на голове у него были ушки. Больше на нем ничего не было. Вылитый кошатина. А наглая ухмылка на физиономии дополнила картину. В руках у этого паразита был комплект, который предназначался писательницей. Она скрипнула зубами от злости. И как только нашёл? Неужели Энид добралась и до него? Этот больше поддается чужому влиянию. — Почему на тебе эта гадость? — все же спросила женщина. — Нравится? Я нашёл это в нашем шкафу и решил примерить. Тут и для тебя комплект. — объяснил он. — Это от Энид? — А кто же ещё может притащить к нам подобные вещи? Только она. Но зачем ты нацепил на себя эту гадость? — некромант была раздражена. — Прикольно же. — не унимался мужчина. — Надень и ты, я хочу увидеть тебя с ушками. Знаешь, после кубка «По», я мечтал снять с тебя костюм кошечки. Ты была тогда такой сексуальной. — Прошло уже больше пятнадцати лет, можно было и поменять свои подростковые сексуальные фантазии. — ворчала она. — Так, давай, снимай трусы. — А ушки оставить? — Все снимай, пока я не разозлилась. — Только если ты оденешь этот комплект. Ну, Уэнс, пожалуйста, я так хочу увидеть тебя в нем. — просил художник. — Я сразу же сниму его с тебя. — Я не буду так позориться. — Это же лишь я увижу. — Мне достаточно, что я буду знать об этом. Тем более, ты же не будешь держать язык за зубами и расскажешь Энид об этом. — Не буду, я тебе обещаю. А почему ты не выбросила эти вещи, если они тебе не нравятся? — Убрала, чтобы не дети не увидели этого позора, а после не было времени выбросить. — пробурчала женщина. — Да, ну… А, может, ты все же хотела попробовать. — хитрая ухмылка провидца вызывала желание немедленно наказать наглеца, так как тот начал забывать свое место, сама виновата, она начала показывать ему свою слабость. — Кажется, ты давно не получал наказаний, Торп. — Аддамс старалась, чтобы ее голос звучал грозно, однако, там звучали страстные нотки. — Это было несколько дней назад. — напомнил ей Ксавье. — Ты тогда испробовала на мне новую плётку. У меня все ещё спина немного болит. — Я тебя ещё жалела. Но если ты хочешь, чтобы я не сдерживала себя… — Уэнс, прекрати, я же знаю, что ты ничего такого не сделаешь. — Наглец… — Уэнс, прошу тебя, сними свою маску холодной стервы и яви ту, которую я знаю, страстную и ненасытную… — Забыл, что это маска твоей госпожи. Я не покорная овечка. — Конечно, это я твой раб, моя повелительница. И как твой покорным сексуальный раб, я прошу тебя, попробовать кое-что новое. — его тон не соответствовал содержанию. — Ты слишком дерзок для раба. — ее злило упрямство супруга. — Я очень много позволяю тебе… А если без шуток, мне не хочется носить этот ужас. — Ну, Уэнс, пожалуйста, я так хочу поиграть и увидеть тебя в виде кошки. Меня это сильно заводит. — Хорошо. — сдалась некромант, понимая, что не может отказать ему. — Но это будет лишь раз и не смей рассказывать об этом эксперименте Энид. Иначе, пожалеешь. — Конечно, моя кошечка. Тяжело вздохнув, Уэнсдей забрала у него бельё и, сняв полотенце, переоделась под его пристальным взглядом. Как к стрингам смогли прицепить хвост и на чем он держался, было загадкой, которая ее не интересует. Нацепив уши на голову, она посмотрела в зеркало и чуть не закатила глаза. Было ещё хуже, чем ей казалось. Но, судя по возбуждению Торпа, ему нравилось. Наглый кошак подошёл к ней сзади, имитируя мурлыканье, зарылся носом в ее волосы. Одна его рука легла на талию женщины, а вторая, сжала ее ягодицу. Издав короткое мяуканье, он продолжил гладить руками тело жены. Она развернулась, поднялась на носки, обняла его за шею и страстно поцеловала. Они плавно переместились на кровать, причём разгоряченный художник предложил ей заняться сексом по собачьи, точнее, как коты. Возбуждённая Уэнсдей с лёгкостью согласилась. Он снял с нее только бюстгальтер, поглаживая ее груди, а вот трусики не стал, отодвинув и в сторону, чтобы освободить доступ ко входу во влагалище. В этот раз мужчина был очень страстным, кажется, его действительно очень возбуждает эта фигня. Писательница закусила губу и старалась удержаться под его напором. Ксавье сильно и немного грубовато двигался, время от времени шлёпая ее по ягодицам и лаская руками любимое тело. Женщина шипела, как кошка, а вот из горла провидца вырвалось рычание. Совсем не похоже на кошачье. Но сейчас ему было все равно. Оба сосредоточились на ощущениях, что не заметили странного треска. Темп все больше увеличивался, они уже не сдерживали стоны… Последний рывок, оба утонули в удовольствии… Как тут… Бах!.. И супруги потеряли равновесие, рухнув, как мешки с картошкой. Хорошо, что художник успел вынуть член из нее. Шипя и ругаясь, они поднялись, чтобы посмотреть, что же случилось, хотя оба и так договаривались. Вот уже третий раз за полгода у них ломалась кровать. И это частый случай. Супруги бывали во многих мебельных салонах, там их уже узнавали, некоторые даже не скрывали насмешек, несмотря на проклятья и грозный вид некроманта. Ни одна кровать долго не продержалась. Вот сейчас тоже самое. Какой бы крепкой не казалась кровать, как бы продавцы не клялись и не давали гарантии, все заканчивалось одинаково. Проклиная криворуких изготовителей, они наконец поднялись. Спать им пришлось в другой комнате. Аллен все никак не мог понять, почему родители запрещают ему прыгать на кровати, хотя сами, очевидно, тайно так делают. Эва деликатно намекнула брату, что он ошибается, однако, не стала рассказывать подробности. Рано ему ещё знать. Ксавье сдержал слово и не рассказал Энид об эксперименте. Правда, Уэнсдей не выбросила этот позорный комплект, спрятала его и даже позволила использовать ещё не один раз. Как и решила внести больше разнообразия в их интимную жизнь, делать нечто не в ее характере. Правда, без советов подруги, ей об этом лучше не знать.