Откуда берутся дети

Уэнсдей всегда гордилась своим самоконтролем и почти полным отсутствием эмоций. Как же было хорошо раньше, когда ее не волновали мысли и чувства других. Она была свободна и независима. Почему некромант ввязалась в подобную авантюру и стала встречаться с наглецом Торпом? Наверное, это просто были гормоны. Ей понравился их первый раз и она хотела повторить. Так сильная и независимая девушка подсела на страшную иглу под названием страсть. Однако, это ещё ничего. Хуже то, что она позволила себе увлечься им настолько, что создала с ним семью. Некоторым может показаться, что все кончено и их семья, которую они создавали вот вот рухнет. В первые секунды, когда эта наглая особа рассказывала о своем сыне и их с художником связи, Аддамс действительно размышляла о разводе. Но недолго. Несмотря на все отвращение к семейным ценностям родителей она многое от них переняла. Они с Ксавье любили друг друга, как бы отвратительно это не звучало, были близки. Им хорошо вместе, у них дети. Они дали клятву быть вместе в жизни и после смерти. Нет, их больше ничего не разлучит. Убить его женщина всегда успеет, даже несколько раз. Но представить себе, что его тепло навсегда потухнет, дыхание оборвется, больше не будет слышно смеха и его дурацких шуток. Она раньше и не осознавала, что будет по скучать по последнему, хоть ее это и раздражало. Убивать чужих было намного легче. Однако, оборвать жизнь близкому не так просто. Супруг ещё свое получит, отказаться от любимого наркотика не хотелось. В крайнем случае Уэнсдей привяжет его к кровати, замурует в подвале, но никому не отдаст. Эта Тарли ничего не получит. Если будет нужно, они с сыном исчезнут. И нет, ей не жаль невинного ребенка, ее дети ей важнее. Она жестокая эгоистка. Ненависть и боль не прошла, хотя разум немного остудил их. Убивать мужа гот с косичками передумала, соперница с сыном пока оставались живы. Но отомстить Торпу все ещё хотелось. Пусть почувствует то, что чувствует сейчас она. Аддамс посмотрела на себя в зеркало перед выходом. Там отображалась привлекательная и сексуальная женщина. Платье было настолько открытое и короткое, что так и зазывало себя снять. Одно неверное движение и можно увидеть нижнее белье. Муж бы уже сошёл с ума и потащил ее в спальню или взял прямо здесь… Нет не нужно о нем думать. Сегодня у нее будет другой мужчина. Некромант надела высокие каблуки, взяла сумочку и собиралась уйти. За детьми присмотрит Вещь, они спят, она идёт ненадолго, вернётся через несколько часов. Завтра все будет, как прежде, а когда вернётся художник, то получит свое. Уэнсдей открыла дверь, как неподалеку раздались почти незаметные шаги. Обернувшись она увидела дочь в фиолетовой пижаме со звёздочками, которая сжимала в руках паучка. Вид у нее был печальный, казалось, она вот-вот заплачет. Такой ее мать никогда не видела. Писательница почувствовала стыд. Эва умная девочка, она наверняка если не поняла, то догадалась. Вместо того, чтобы заботиться о детях и подумать о них, женщина погрузилась в собственные переживания и жажду мести. Бедный Паучок, она наверное решила, что ее родители разводятся или что-то похуже, учитывая характер матери. Некромант потонула в ненависти и жалости к себе, забыв о детях, их переживаниях. Аллен мало что понял и быстро забыл, для Эвы это будет тяжело. А Аддамс хотела их бросить, пусть и на несколько часов, погулять. За это время могло многое случиться. Что она за мать? Возможно, ей действительно не нужно было заводить детей. — Мама, ты уходишь? — спросила девочка. — Да, я хотела пройтись. — Уэнсдей не знала, как ей объяснить всю ситуацию. — В таком виде? — в голосе Паучка слышался скептицизм. — Одела первое, что попалось под руку. — невозмутимо ответила женщина, понимая, что в подобный бред не поверит даже Ал. — А я подумала, что ты хочешь поиздеваться с отца, а потом его наказать. Мама, ты же в подобном виде только его встречаешь… Или ты решила нас оставить? — Что за бредовые мысли у тебя Эва? — Ты ведь не хотела выходить замуж и рожать детей. — Да, не хотела. Но это не значит, что я настолько бессердечная и жестокая, чтобы бросить вас. — Значит ты не идёшь искать себе мужчину? У нас ведь не появится новый папа? — Нет, нового папы у вас не будет. Как и новой мамы. А если эта… пожелает забрать нашего текущего, то сад у нас не маленький. — Это хорошо, а то мне нравится наш папа, пусть он и оказался гадом. Не понимаю, как он мог? — Это сложно объяснить… — Я думала, что папа любит тебя… И нас… — Конечно, он нас любит. И вас с Алленом очень хотел. Без него не было бы и вас. — Тогда почему у него появился ещё один ребёнок? — Я же говорю, это сложно объяснить. — Так вы не будете разводиться? — Даже смерть нас не разлучит, Эва. Мы поклялись друг другу в день нашей свадьбы. Думаешь, твоя мать позволит ему уйти? — Нет, если сама того не пожелаешь. — Никогда не пожелаю. — А что скажет на это отец? — Он ещё поплатиться за свою ошибку, не волнуйся. — Не сомневаюсь… Только не сильно его наказывай. А то ему ещё с нами играть и рассказывать сказки. — Значит мои сказки вам не нравятся? — Нравятся. Но они у тебя страшные, а у отца смешные и забавные. — Да, отец у нас такой. — Не бросай нас, мама. — вдруг серьезно сказала Эва. — Мы не сможем без тебя. Как и без папы. — Не брошу. — на губах некроманта появилась грустная улыбка. Она опустилась на колени и обняла дочь, которая обняла ее в ответ. Нет, бросать детей ей не хотелось. Это же ее семья, ее ответственность. Писательница сама загнала себя в эти сети. Она отвела малышку в ее комнату. По дороге их встретил Аллен, который тоже не мог уснуть. Дети так не хотели ее отпускать, что напросились спать с ней. Раньше это было не часто, родители приучали их к самостоятельности, тем более, что спальня была чуть не единственным местом, где женщина с мужем могли уединиться. Сегодня женщина решила ослабить хватку и побаловать малышей. Вещь не стал им мешать, он сидел за ноутбуком. В эту ночь Уэнсдей рассказывала им истории из своего детства, например то, как они с Ксавье встретились впервые. Ал захотел себе отдельный гроб на что его мать лишь закатила глаза. Да, у них с провидцем был двухместный гроб, где они немного экспериментировали. Дети туда залезали и играли в похороны. Однако, им пока рано иметь свои гробы, как ответила мальчику мать. Они ведь растут. Может, на совершеннолетие. Глаза у Ала заблестели и он сильнее прижался к подобревшей матери. В такие моменты мальчик был так похож на своего отца, который тоже любил ласку. Почувствовал внезапный прилив нежности, она погладила сына по светлым волосам. Девочка лежала по другую сторону от матери и внимательно следила за родными. Ей хотелось позвонить отцу и спросить у него всю правду. Но понимала, что ей никто не расскажет правду, так как она ещё маленькая. Похоже, все не так однозначно, как Паучок думала. Мама хоть и злится на отца не собирается от него избавляться. Папа не так сильно виноват. Значит их семья устоит. И это главное. Пусть орут друг на друга, спустят пар, выместят гнев. Лишь бы остались вместе и с детьми. Папе будет не сладко, в ближайшее время, мама не простит так просто. Но они помирятся. Заснула девочка уже успокоившись. Аддамс не привыкла спать в подобной позе. Она буквально лежала на муже, наслаждаясь его теплом. А сейчас возле нее по обе стороны сладко сопели два маленьких тела, обнимая мать. Женщина давила странное чувство, похожее на умиление. Это характерно для Энид, но не для нее. Ещё одно ненужное чувство, от которого не избавиться. Этим дети так похожи на своего отца, проникают в саму суть. От них не избавиться, об этом Эва зря переживает. Женщина не заметила, как заснула и даже ее чуткий слух не уловил, как вернулся муж и застал эту прекрасную картину. Вещь явно гневался на него, однако, отказывался что-то объяснять. Торпа привело домой то, что любимая на его звонки не отвечала, дети сдержанно отвечали, что все нормально, а также странный сон, в котором он видел свою жену с другим мужчиной. Этот гад раздевал ее и ласкал так, как позволено лишь Ксавье. Всю дорогу художник изнывал от ревности и желание придушить соперника. А также переубедить жену не оставлять их. Да, видения и сны показывают возможное будущее, но ему было страшно. Вдруг Уэнсдей разлюбит его или ей надоест семейная жизнь и она решит их бросить. Хотя, мужчина думал, что гот с косичками бросит его не ради других отношений, а ради свободы. Он сфотографировал их и сел рядом, наслаждаясь прекрасным видом. Первым проснулся Аллен и с радостным визгом бросился к отцу. За ним проснулись и Эва с матерью. Девочка тоже обрадовалась, а вот некромант нахмурилась, в ее взгляде читалась ненависть. Что же случилось за этот период, пока художник отсутствовал? Она ему не изменила, это он понимал. Проблема на данный момент была в ее ненависти. Да, супруга злилась на него, но чтобы ненавидеть… Такого давно не было. Нужно все выяснить и помириться с любимой. Самый лучший метод нужно оставить на потом, сейчас он будет не к месту. Дети побежали переодеваться, чистить зубы и умываться. Мужчина помогал сыну и гнал от себя мысли о жене. Как ему хотелось увидеть ее обнаженной, прикоснуться к ней и заняться сексом. Пока не время для этого. Торп задумался и чуть не пропустил слова мальчика о брате, который внезапно объявился. Малыш не совсем понимал опасения сестры, особенно сейчас, когда видел, что все нормально. Мартин ему понравился, правда, тот был немного напуган. Особенно старалась в этом сестра. Услышав подобную информацию, провидец удивился. Какой ещё брат? Что за бред? Возможно, Аллен что-то перепутал. Или его разыграли. Похоже нужно серьезно поговорить с женой и все выяснить. Неужели из-за этого она ненавидит его? Но у него нет других детей, кроме как от Аддамс. У него не было других женщин, кроме нее за весь период их отношений. Да, те несколько месяцев, когда они расстались он спал с другими девушками, однако, это был секс на одну ночь и Ксавье тогда предохранялся. Они спокойно пообедали, все делали вид, что ничего не случилось, но было очевидно противоположное. Эва была задумчива и время от времени по очереди смотрела на родителей, а вот некромант старалась избегать взгляда супруга и держать себя в руках. Обстановка накалялась. Вещь занялся детьми, когда они поели, писательница вдруг заявила, что Эва пропустит сегодня школу, а им с мужем нужно серьезно поговорить. Предупредив, что тому, кто будет подслушивать она лично оборвет уши или переломает пальцы, женщина отвела художник в свой личный кабинет. Там все было как прежде: полумрак, строгая обстановка, печатная машинка на столе, где они предавались грехопадению не раз. Даже в этот момент гот с косичками выглядит соблазнительно… Так, нужно сосредоточиться и не думать об этом… — Уэнс, что-то случилось, пока меня не было? — прямо спросил Торп. — Ты даже себе не представляешь. — огрызнулась Аддамс. — Приходила твоя бывшая любовница вместе с вашим сыном. — Что за бред? — удивился мужчина. — Я тоже вначале так подумала. Но она рассказала кое-что интересное. Например, о твоей спине, шрамах на ней и клейме. Ее зовут Лора Тарли, мальчика Мартин, ему семь лет и он очень похож на вас с Алленом. Какие ещё доказательства? — Я ничего об этом не знаю. — Да, Лора тебе ничего не рассказала, она и сама узнала, кто ты лишь недавно. — Уэнс, это какая-то аферистка. — Почему же? Восемь лет назад мы с тобой расстались и у тебя были женщины. Могла среди них быть и эта Лора. — Я всегда предохранялся. — Ты уверен? Я тоже предохранялась, но забеременела. Шанс всегда есть. — Я в это не верю. Нужно сделать тест ДНК. — А если результат окажется положительный? — Что ты от меня хочешь?! — почти выплюнул Ксавье. — Я ничего не знаю об этой женщине и ее сыне, у меня есть только одна семья! Даже если Мартин мой сын я буду платить ему алименты, изредка видеться с ним и все… Или ты решила подать на развод. Я думал, что ты все поняла и простила меня, Уэнс… Я был идиотом, не заметил твоего состояния… Но я пытался все исправить… — Ребенок — это доказательство того, что было. Я не могу закрыть на это глаза. — злилась некромант. — Мне противно от одной мысли, что ты прикасался к другой женщине. Что это может повторяться не единожды. — Так ты ревнуешь? — вдруг рассмеялся он. — Уэнс, поверь, я не изменял тебе и даже не собирался. Я пробовал быть с другими, но это совсем не то. Ни одна женщина не сравнится с тобой… А вот ты, похоже, планировала развлечься с другим. — Не понимаю о чем ты. — она подозрительно отвела взгляд. — Ты меня не обманешь, дорогая… — Не называй меня так!.. — прошипела Уэнсдей. — Мне приснилось, что ты была с другим мужчиной. — Это всего лишь сон. — Я могу отличить обычный сон от вещего. А ещё ты не убрала свое платье и нижнее белье в корзину. Очень сексуально, подобное ты одевала, когда мы отправлялись на свидание. А я должен был приехать позже. Значит это не для меня. Для кого? — навис художник над ней. — Хорошо. — писательница подняла голову и гордо посмотрела ему в глаза. — Я была зла на тебя и хотела отомстить. Поэтому и собралась искать себе любовника. Пусть на одну ночь. Тебе можно, а мне нельзя? Мне не с кем сравнивать, я никогда не занималась сексом ни с кем, кроме тебя. — Что за идиотизм? Ты так просто об этом говоришь. Я не изменял тебе и если бы тогда не думал, что между нами все кончено, то никогда даже не посмотрел бы на других. А ты собралась предать меня. — Это всего лишь небольшая интрижка. Месть, чтобы тебе было также больно, как и мне. А ещё я хотела, как и ты тогда, попробовать, каково это быть с другим мужчиной. Но не получилось. Меня нашла Эва и напомнила, что я ещё и мать. — Разве я не удовлетворяю тебя, раз ты хочешь попробовать другого? — Это скорее любопытство. — Тогда я сделаю так, чтобы ты даже думать не будешь о других. С этими словами он переместил пишущую машинку на стул, зная, как любимая бесится, когда на ее раритете появится хоть царапина, схватил женщину и уложил ее на стол. Гот с косичками не мешала ему, понимая, что сейчас будет. Она уже соскучилась по его телу и была в предвкушении. Ксавье буквально разорвал домашний халатик на ней и начал властно целовать, терзая губы. Вместе с тем, он сжимал в своих руках ее маленькое тело. Писательница отвечала ему тем же, пытаясь его раздеть. Рубашка была отброшена и она безжалостно провела ногтями по его торсу, оставляя кровавые дорожки. Пусть чувствует боль от нее, Ксавье принадлежит только ей. На нем будут лишь ее отметины. Пожар горел в их телах, даже обычно холодное тело некроманта потеплело. Они целовали и кусали друг друга, оставляли следы на их телах. Завтра будут синяки, которые придется прикрывать или замазывать. Сейчас все равно, есть только они. Первый раз был быстрым и грубым, провидец резко развел ее ноги и вошёл без подготовки. Стол жалобно скрипел, казалось, он скоро повторит судьбу несчастной кровати. Им было мало того, что происходило, они хотели проникновение глубже, хотя, казалось, куда уж дальше. Член Торпа буквально буравил ее, а Аддамс крепко сжимала его. От близости они сходили с ума и кончили чуть не с криками. Немного отдышавшись и передохнув, мужчина ринулся в новую атаку. Уже немного нежнее он целовал и обнимал жену, которая вяло отвечала ему, но понемногу желание возвращалось к ней. Каждому хотелось доказать свое превосходство перед другими. Укусы и царапины немного побаливали, однако это ерунда. Они целовали родное лицо, Ксавье шептал ей на ухо глупости, что не отдаст ее никому. Его руки ласкали любимое тело, уже нежно, а не с яростью сжимали. Губы привычно скользили по атласной коже, язык отмечал чувствительные места. Аппетитная грудь сама ложилась в слегка грубоватые ладони, а она привычно зарывалась носом в его волосы. Почему даже через много лет это все также волнующе? Почему тело горело и реагировало на каждое прикосновение? Они смотрели друг другу в глаза во время соития и пытались растворится друг в друге… Нежность сменялась страстью и наоборот. Как и позы. Бедный стол уцелел лишь чудом, наверное, если бы он мог мыслить, то уже давно молился бы, чтобы его оставили в покое. Это длилось больше, чем полдня, Ал успел поспать и бурчал, что мама с папой забыли о них. Паучок лишь устало закрывала глаза. Занимаются всякими непотребствами, вместо того, чтобы присматривать за детьми. Кошмар. Лучше бы они ссорились… Или нет? Выпустить пар им нужно. Вернулись родители уставшие и довольные. Отец раздавал объятия и поцелуи, мать не смотрела волком. Казалось, все успокоились. Да, над ним нависала угроза у виде Лоры и ее сына. Но это не казалось таким страшным. Художник не собирался покидать семью, чтобы там кто не думал. Они любят друг друга и не желают разлучаться. Уэнсдей призналась, что хотела привязать мужа и запереть его в подвале. Он решил сделать это их следующей ролевой игрой. Любопытство не удовлетворилось, зато другое желание вполне. Лора мило улыбалась при встрече и напомнила, как они встретились в баре. Сам провидец ее плохо помнил, оказалось, это была первая девушка с которой он переспал после разрыва с любимой. Тогда художник был пьян и плохо себя контролировал, однако точно помнил, что предохранялся. Тарли пыталась убедить мужчину, что презерватив порвался. Кажется, она пыталась строить ему глазки при жене и детях, подсовывала испуганного Мартина. Мальчик жался к ней, ему не нравился новый папа, который смотрел на него с недоверием и некоторой неприязнью. Да, Ксавье понимал, что ребенок не виноват, но ничего не мог с собой поделать. Нет, отцовских чувств к Мартину он не испытывал. Это был чужой для него мальчик. Лора заметила его поведение и была недовольна, кажется она думала, что мягкий и покладистый Торп сразу же признает ребенка и полюбит. Да, Мартин действительно был на него похож. Как минимум внешне. Эва сторонилась нежелательного брата и не позволяла приближаться к нему Аллену. Правда, Мартин и сам не горел желанием общаться с этими странными детьми. Мальчик рассказал матери все, что произошло в их предыдущий визит. Он боялся, ведь его могут убьют или покалечат, если мальчик заберёт у них отца. Лора обозвала его идиотом и трусом, даже дала несколько пощёчин. Но ситуацию это не улучшило. Вся семья была настроена скептически, более того художник не верил в их родство, несмотря на схожесть. Сразу же потребовал провести ДНК-экспертизу. Тарли только этого и ждала. Позже выяснилось, что у нее была знакомая в ближайший клинике и она заплатила за положительный результат. Лора встречалась с парнем, очень похожим на Ксавье. Они не хранили верность друг другу, в один из таких моментов она и встретила провидца, запомнила необычные отметины на спине. Ребенка родила от своего парня, только тот не хотел на ней жениться и сына не признавал. Недавно нашла в Интернете информацию о Торпе и когда они с парнем в очередной раз поссорились решила если не увести его из семьи, то хорошо потрясти, благо Мартин так на него похож. Однако, не учитывала специфику семьи Аддамс-Торп. Вещь, Фестер и сама Уэнсдей провели слежку, расследование и вывели аферистку на чистую воду. В тот день писательница знатно повеселилась. Заперла соперницу в подвале и там пытала. Не убила лишь потому что пожалела мальчика, у него почти никого не было, кроме матери. Поэтому ее немного получили и отпустили. Даже следов почти не оставили. Зато больше эта аферистка не пожелает обманывать. Ксавье немного пострадал, его наказали, но немного. Впервые за долгое время Аддамс достала свою виолончель и сыграла, сидя перед домом. Дети и муж внимательно ее слушали, затаив дыхание. Мужчина вспомнил тот момент, когда понял, что влюбился. Тогда гот с косичками уничтожила статую Крэкстоуна и играла на фоне пожара. Какая же она тогда была прекрасна. Как и сейчас. В тот момент он даже представить себе не мог, что однажды девушка станет его женой и матерью их детей. Эва хотела попробовать поиграть и женщина показала ей несколько движений. Девочка была маленькая для виолончели, но упрямая. Ал хлопал в ладоши. Как же хотелось сказать словами классика: «Остановись мгновение, ты прекрасно.».