｡ﾟ❁ °ₒ 𓂂 ˚ 𓂂 ₒ ° ₒ 𓂂 ˚˖⋆
Джисон просыпается весь в поту, но ему хорошо, он чувствует блаженство. Он медленно открывает глаза и понимает, что жжение в животе значительно уменьшилось, жар утих, а тело перестало кричать о том, что его кто-то должен пометить. Минхо также рядом с ним, и он выглядит так, будто только что проснулся — немного дезориентированный, пока осматривается. — Привет, — приветствует его Джисон, и на его лице появилась смущенная улыбка, когда он видит метку на плече Минхо. Его охватывает теплое чувство, когда он вспоминает, как Минхо в пылу азарта притянул его к себе, а он ответил взаимностью. Минхо чем-то отвлечен и не отвечает, вместо этого он разминает мышцы и, похоже, ищет свою одежду?.. Щеки Джисона соскальзывают с груди Минхо, когда тот приподнимается. Джисон вздыхает, когда его лицо ударяется о его уютное гнездышко. Он трет глаза тыльной стороной пальцев и смотрит, как Минхо проводит рукой по волосам, его глаза блуждают по телу альфы и восхищаются его фигурой. Его широкие голые плечи, широкая спина, мягкий живот, острый нос, красивые глаза, родинки по всему телу и, блять, эти бедра… Прекрати думать, Джисон. Не вызывай еще одну волну течки, пожалуйста. — Минхо-рин? Ты ищешь свою одежду? — мягко спрашивает он, потому что хочет еще пообниматься, но Минхо не ложится рядом с ним. Может быть, он хочет принять ванну или душ, и, очевидно, Джисон тоже должен немного помыться, но он все еще находится в послевкусии своей течки, поэтому чувствует себя прилипчивым. — Э-э… Да. Да, я чувствую себя противненько, — рассеянно отвечает он, так и не смотря на Джисона. Улыбка омеги сразу омрачается, но потом Минхо наконец-то поворачивается к нему и вздыхает: — Потный. То есть я вспотел, мне нужно в душ. — Я понимаю, — отвечает он, даря альфе небольшую улыбку. Он знает, что Минхо не хотел назвать его отвратительным или сказать, что секс с ним заставил его чувствовать себя мерзко, но Минхо будто не в своей тарелке, из-за чего уже Джисон чувствует себя паршиво. — Я наполню для тебя ванну, когда помоюсь, хорошо? Потом я приготовлю… Эм… Сколько время?.. Я приготовлю тебе что-нибудь, если Чанни-хен не сделал еще че-нить, — отвечает Минхо с крошечной улыбкой и похлопыванием по Джисоновой макушке. От этого тот чувствует некоторое облегчение, но ему все еще не хочется, чтобы Минхо уходил. — Окей, — все равно говорит он. Он смотрит, как Минхо собирает свою одежду с пола и кровати, его дарящий комфорт мятный запах уже исчезает. Джисон открывает рот, чтобы сказать: «Ты вернешься?», но Минхо уже выходит из комнаты, и Джисон разочарованно вздыхает. Может быть, Минхо нужно время. То, что они сделали прошлой ночью, — нечто. Джисон всегда чувствовал, что они двое находятся на грани того, чтобы стать чем-то большим, чем просто друзьями, но у них обоих был не очень приятный опыт общения с другими, что заставляло Джисона быть осторожнее в ухаживаниях. Но когда Минхо предложил ему помощь с течкой, Джисон не мог не порадоваться тому, насколько уверенным в себе казался Минхо. Особенно когда тот пометил его, Джисон почувствовал, что готов взорваться от блаженного чувства близости со своим лучшим другом, своей второй половинкой, человеком, которого он любит больше всего на свете. Он надеется, что Минхо чувствует то же самое, но когда тот не смотрит ему в глаза, говоря, что ванна готова, сердце Джисона сжимается от досады, его омега плачет от желания быть рядом со своим товарищем — своим лучшим другом. Джисон моется в ванне, смывая с себя пот и грязь, оставшиеся после относительно непродолжительной течки. Он все еще чувствует трепет в животе, но не уверен, что это: остатки течки или просто желание быть с человеком, с которым ему наиболее комфортно находиться. Вода медленно остывает, пока Джисон греется и гадает, чем вызвано такое непонятное поведение Минхо, а его пальцы чешут его брачную метку. Кожа все еще чувствительна — его сердце тоже. От размышлений его отвлекает стук в дверь, и он резко поднимается, принюхиваясь, не Минхо ли это. — Входите? — зовет он, его сердце бьется о ребра. Чан заглядывает внутрь, и Джисон немного сдувается, хотя и рад видеть своего любимого хена. Чан ворчит, когда подходит к ванне: — И кого ты ожидал увидеть кроме меня? — спрашивает он с усмешкой, кладя руку на плечо омеги. — Минхо сказал мне, что ты принимаешь ванну… Джисон вздрагивает, когда пальцы Чана приближаются к свежему укусу. Чан тут же убирает руку с тихим извинением, а его глаза расширяются, когда он смотрит на метку. — Погоди. Ты… Ты и Минхо?.. Вы что, пометили друг друга? Джисон сглатывает сердце, подступившее к горлу, и кивает. — Он… Он помог мне пережить течку и… Ну, эм… К тому моменту, когда мы были далеко не на этой планете, Минхо-хени укусил меня, и… Как я мог не укусить его в ответ? Я… Ты знаешь, что я к нему чувствую, — тихо признается он, почесывая руку от сладких воспоминаний о поцелуях с Минхо и о том, как его тепло и запах окутывали его. — Знаю. И я рад, что вы пометили друг друга, но… Почему тогда он не здесь, с тобой? — Чан нежно проводит рукой по мокрым волосам омеги, его присутствие немного успокаивает беспокойное сознание Джисона. Бета всегда знает, как хорошо заботиться о стае, и Джисон всегда находил в его лице надежное плечо, на которое можно опереться в тревожные моменты, особенно когда Минхо еще не был частью их стаи. — Я не знаю, — просто отвечает Джисон, потому что это правда. Они не сказали друг другу ничего значимого с тех пор, как занимались сексом. — Может, ему нужно все обдумать какое-то время… Все произошло в один момент. Может, он проголодался и захотел приготовить что-то. — Да, я видел его на кухне и спросил, как у тебя дела, и он сказал, что ты принимаешь ванну. Ты хорошо себя чувствуешь? — Чан проводит пальцами по воде в ванной, вероятно, замечая, что она стала прохладной. Джисон кивает и ободряюще улыбается. — Да. Лучше, чем вчера, это точно. Хотя я все еще пытаюсь осознать случившееся, — отвечает он. Чан улыбается и похлопывает его по руке. — Думаю, немного еды не помешает, давай позавтракаем, — желудок Джисона урчит, как бы подтверждая слова Чана, и они оба хихикают, а затем омега вылезает из ванны. Чан оставляет его, чтобы тот самостоятельно оделся, и Джисон гадает: действительно ли Минхо проголодался, или он сожалеет о том, что они сделали. За завтраком Джисон с облегчением наблюдает за Минхо, непринужденно болтающим с Чаном, Чонином и Сынмином. Тот останавливается, смотрит на него с легкой улыбкой и жестом показывает на кухню. — Там на столе твоя порция, — говорит он Джисону. — Да, для него есть, а для нас? Ага, как же. Приходится обходиться вчерашними объедками, — со вздохом жалуется Чонин. Сердце Джисона весело стучит, и он прикусывает губу, чтобы сдержать улыбку. Это тот самый добрый и внимательный Минхо, которого он знает. — У тебя течка, Чонин, дорогой? Ага, как же, — поддразнивает Минхо в ответ, и Сынмин смеется. Джисон с радостью садится рядом с Минхо и целует его в щеку. — Спасибо, Минхо-о, — говорит он своему партнеру, испытывая облегчение, раз Минхо не избегает его и не отмахивается от него. — Ты не в кровати, Джисон-а, тебе уже лучше? — спросил Сынмин, едва заметно наклонив голову. Джисон кивает, думая, стоит ли ему рассказать им о том, что произошло прошлой ночью, но, возможно, ему стоит сначала поговорить с Минхо, чтобы убедиться, что тот не против — даже если Джисон склоняется к тому, что не против, — он хочет быть стопроцентно уверенным. — Да, я… Вчера вечером все было очень плохо, но теперь все в порядке. Чан-хени и особенно Минхо-хени хорошо обо мне позаботились, — объясняет он, мягко сталкиваясь плечами с Минхо. Сынмин приподнимает бровь, смотря на Минхо, который только хмыкает и избегает его подозрительного взгляда. — Приятно слышать. В любом случае, не парься, Джисон… Но если моя одежда освободилась, я хочу, чтобы она вернулась выстиранной и выглаженной, — говорит Сынмин и смотрит на Джисона серьезным и немного угрожающим взглядом. Джисон закатывает глаза и улыбается. Он не может поверить, что Сынмин знал, что он украл и его одежду, потому что хотел скрыть факт, что он использовал много одежды Минхо, чтобы чувствовать себя лучше во время течки. — Хорошо, будет сделано. Я все постираю и верну ее в ближайшее время, — говорит он со смешком и неосознанно тянется к своей растянутой футболке, чтобы почесать чувствительную кожу там, где находится его метка. — Пиздец какой… — неожиданно ругается Чонин, но захлопывает рот рукой, когда все поворачивают головы, чтобы посмотреть на него. Его уши покраснели, и он извиняется, дергая себя за мочку уха. — Простите, я просто… Это… Эм… Это метка? На твоем плече? Джисони-хен? Джисон вздрагивает, его лицо краснеет, и он быстро убирает руку. Он смотрит на Минхо и шипит. Он не знает, чего хочет Минхо, но не хочет лгать Чонину. — Эм… Д-да… Эм, да, это… Это метка, — запинается он, на его лице между горячими щеками появляется застенчивая улыбка. — Ах, значит, Минхо-хен все-таки пометил омежку? Ожидаемо от вас двоих, — говорит Чонин с наглой улыбкой. Джисон пытается изобразить непринужденность, пожимая плечами, но не может сдержать ухмылку. Однако Минхо горько усмехается и резко поднимается из-за стола, прежде чем спросить Чонина: — Че ты имеешь в виду? Его голос холоден и вызывает дрожь по позвоночнику Джисона. Глаза Чонина расширяются, и он поднимает бровь. — Воу, хен… Я просто хотел сказать, что вы двое — хорошая пара и что я рад за вас и все такое, — младший вскидывает руки в защиту от старшего альфы, посылая Минхо обиженный взгляд. Минхо сдувается и сжимает губы в тонкую линию. — Точно. Прости, — извиняется альфа себе под нос. Джисон хочет протянуть к нему руку, но Минхо уже отходит в сторону, чтобы убрать тарелку. — Так. Пойду-ка я на пробежку. Увидимся позже, — объявляет он, и у Джисона от переживаний сводит живот. Он не хочет, чтобы Минхо снова уходил, не тогда, когда их брачные укусы еще так свежи и чувствительны. — Подожди, хен-а. Минхо, — зовет Джисон, вставая со стула и морщась от скрежета ножек по полу, и делает шаг к своему другу и хватает его за запястье, чтобы остановить. Минхо оглядывается через плечо и поднимает бровь. — Чего? Разве я не… — начинает он, но осекается, когда Джисон слегка вздрагивает от его тона. Он смягчается и переплетает их пальцы. — Прости. Прости. Что такое, Джисон? — Все окей? Может, поговорим? — тихо спрашивает Джисон, сжимая руку Минхо, так как беспокойство наполняет его грудь. Минхо пожимает плечами. — Я в порядке, не волнуйся. Просто нужна минутка, — отвечает он, словно в тумане, и эти слова бессмысленны для Джисонова сердца, но, возможно, Минхо просто на самом деле нужно побыть в одиночестве. Если это так, Джисон должен принять это и проигнорировать свою потребность в ласке и внимании. — Окей. Если я могу чем-то помочь… — шепчет Джисон, одаривая Минхо, как он надеется, ободряющей улыбкой. Минхо вздыхает и отпускает руку Джисона. — Я знаю. Спасиб, — говорит он с нечитаемым выражением лица. Джисон надеется, что Минхо не отгораживается от него. Теперь они вместе, и что бы ни было у него на уме, Джисон хочет помочь ему, хочет успокоить его и убедиться, что любое из их решений будет обговорено. Не важно, что Джисон будет убит горем, если Минхо захочет разорвать их связь — это не важно, если Минхо плохо себя чувствует из-за этого. — О-оке-ей… Че это было? Я думал, что вы будете больше… Лезть друг к другу, пятое-десятое? Разве не так обычно ведут себя меченые? — спросил Чонин, жестом указывая на дверь, через которую только что ушел Минхо. В этот момент Феликс, Чанбин и Хенджин выходят из своих комнат. Джисон не хочет устраивать концерт, но ему придется немного все прояснить. — Эм… Это было что-то типа метки в самый пик течки… Думаю, хену нужно время, чтобы все обдумать, — говорит Джисон Чонину, прежде чем объяснить остальным, что произошло. Он чувствует себя все более и более неуверенно, рассказывая о событиях после секса с Минхо, и не может не чувствовать себя опустошенным, его глаза жжет безо всякой причины, кроме одной — Минхо сейчас не рядом. — Ох, Джисон-и, иди сюда, — Феликс тут же заключает Джисона в крепкие объятия, и Джисон вскакивает, даже не заметив, что уплыл в свои мысли. Он тает в объятиях Феликса, наслаждаясь лаской альфы. К объятиям присоединяются Хенджин и Чанбин, и они постепенно превращаются в нечто вроде групповых обнимашек, но это только заставляет Джисона осознать, что Минхо здесь нет. Он прикусывает губу, чтобы не расплакаться, особенно когда Хенджин гладит его по голове. — Все окей, Джисон? — Д-да. Просто… Я уже скучаю по нему. Это… Это странно? — отвечает он с дрожащим смешком. В его сердце пусто, а в груди образовалась дыра в форме Минхо, хотя его друг ушел всего минуту назад. — Это не странно. Типа, никто из нас не знает, каково это — быть помеченным, но я могу представить, что это похоже на признание в чувствах, — мягко объясняет Хенджин. — У вас двоих такая особая связь. Уверен, все будет хорошо. — Спасибо, я надеюсь на это, — отвечает Джисон, когда объятия группы медленно ослабевают и распадаются. Он вытирает щеки и благодарно всем улыбается. — Я пойду постираю вашу одежду и верну ее. Остальные члены группы все еще беспокоятся за него, но Джисон уверяет их, что с ним все будет в порядке и что отвлечься не помешает. Он в обязательном порядке надевает на себя одно из худи Минхо — то, которое больше всего пахнет им, потому что это приносит Джисону утешение, даже если напоминает о событиях прошлой ночи. Весь день Джисон проводит за стиркой, потому он даже не замечает, что Минхо отлучается надолго: либо совершая долгую пробежку, либо просто держась подальше от Джисона, потому что ему нужно пространство. К вечеру Джисон так устает, что даже не задумывается, прежде чем прижаться к Минхо, пока тот готовит еду на кухне. Он опирается подбородком о плечо Минхо, чтобы наблюдать за его действиями. — Привет, Минхо-рин. Классно побегал? — Да. Уже давно, но да. Кстати, я слышал, ты весь день стирал, — со смехом отвечает Минхо. — Ты боялся гнева Сынмин-и? Джисон смеется и пожимает плечами, но его сердце трепещет от счастья, что Минхо уже в порядке. Он не должен волноваться, они были связаны друг с другом годами, но его неуверенность в себе после течки и метки трудно игнорировать. — Как будто этот ребенок может меня запугать! — говорит он с насмешкой, обхватывая Минхо руками. — Но да, мне захотелось начать и закончить все в один день. Иначе все начнут жаловаться, а ты знаешь, как я это не люблю. Минхо хихикает и продолжает готовить, как будто Джисона нет рядом, как будто они органично слились воедино. Джисон любит это, любит быть полностью окутанным запахом Минхо и его телом, и теперь, когда они стали партнерами, он чувствует еще большее облегчение от того, что наконец-то снова оказался рядом с ним. Поэтому он потакает ему и прижимается щекой к спине Минхо. — Ужин почти готов, не хочешь достать тарелки, а не спать у меня на плече? Или у тебя руки болят от стирки, принцесса? — спрашивает Минхо с мягкой усмешкой. Джисон преувеличенно вздыхает, но его щеки теплеют, когда Минхо называет его принцессой. Он неохотно разжимает руки и помогает Минхо накрыть на стол, чтобы все могли поесть вместе. — Не спал я. Просто… Был рад тебя видеть, — признается он, вставая на носочки, чтобы взять тарелки. Минхо мычит и смотрит на Джисона, прислонившись к столешнице, скрестив руки на груди. — Это… Это мое худи? — спрашивает он, шевеля пальцами перед Джисоном. Тот стопорится — он забыл, что на нем все еще худи Минхо. Он пожимает плечами и кивает. — Да. Э… Пахнет вкусно, — честно отвечает он. Минхо продолжает пристально смотреть, его брови дергаются, но Джисон не может понять, о чем тот сейчас думает. Он как будто не дает Джисону проникнуть в его череп и заглянуть в его мысли, что не может не расстраивать. Может, Джисон просто слишком эмоционален, чтобы думать как следует. — Хен… Ты… Ты жалеешь о той ночи? — сделав глубокий вдох, он задает этот вопрос, просто потому что ему нужно знать правду. Глаза Минхо расширяются, губы шевелятся, но Джисон опережает его: — Я имею в виду: ты рад этому? Потому что я — да. Ты мне очень нравишься, — уточняет он, его сердце колотится в ушах. — Джисон-а, я… Ты же знаешь, что ты мой самый любимый человек на свете, — отвечает Минхо со вздохом, но не дает четкого ответа на вопрос. Джисон знает, что Минхо иногда трудно выразить себя и свои чувства, поэтому он надеется, что это означает, что он счастлив и пытается Джисона успокоить. — Я просто… Я тогда плохо соображал, и… Слова Минхо прервали звуки шипения, и альфа вспомнил об ужине. Но это не значит, что сердце Джисона не разорвалось пополам от намека на то, что их секс был ошибкой. Что их метки — ошибка. — Вот же блядство… Эм, Джисон-а, достань еще тарелки. Ужин готов. — Хен… Ты реально думаешь, что это была ошибка? — начинает он, не в силах проигнорировать предыдущие слова Минхо, несмотря на то, как Минхо пытается сменить тему. Минхо вздыхает, опираясь о столешницу, и поворачивается к нему лицом. — Это не ошибка. Просто… Как ты сказал: это произошло в самый разгар течки. Случайность. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, — объясняет он, говоря медленно, словно пытаясь сдержать себя от нервозности. Джисон поджимает губы, изо всех сил стараясь оставаться терпеливым с Минхо, потому что тот все еще добр к нему и тот вправе иметь личное пространство, — но Джисоново беспокойство разъедает способность оставаться холодным, спокойным и собранным. — Окей. Окей, да, прости. Просто знай, что… — начал он, но Минхо прервал его. — Ты рядом, знаю. Знаю, Сон-а, не волнуйся. Ты милый, ласковый, нежный омега. Просто позови остальных и давай прекратим этот разговор, — Минхо снова поворачивается лицом к плите, а Джисон смотрит ему в спину, чувствуя холод и разочарование. Слова «я твой друг, твой соулмейт, помнишь?» вертятся на языке, но… Минхо ведь больше не хочет разговаривать. Джисон тяжело сглатывает комок в горле и просто уходит на кухню, чтобы собрать остатки еды на ужин, напоминая себе, что нужно потерпеть и понять Минхо. У того был не самый лучший опыт общения с омегами, поэтому ему нужно время, чтобы разобраться в своих мыслях и чувствах. Джисон надеется, что его не отвергнет и не оставит один из немногих альф, которому он доверяет и которого так любит. Но Минхо продолжает подавать ему смешанные сигналы. В один момент он ведет себя так, будто ничего не произошло, будто они снова лучшие друзья, а в другой он уже не смотрит ему в глаза, отвечает отстраненно, как будто он на другой планете. Нет никакой надежды заставить Минхо спать в своей постели рядом с Джисоном, поэтому тот решает оставить худи Минхо у себя еще на пару дней, пока его запах не исчезнет и Джисон не украдет или не попросит что-то другое из одежды. Он держится молодцом, но с каждым днем Минхо все больше и больше отталкивает его от себя. Они по-прежнему занимаются обыденными делами: вместе смотрят фильмы, вместе едят, даже когда остальных нет дома, — но Минхо все чаще выходит из дома один, и он определенно держится от Джисона на некотором расстоянии, когда как раньше они часто обнимались, трогали друг друга и все в этом духе. — Минхо-я? Куда ты? — Джисон лежит на диване после сытного обеда и видит, как Минхо надевает куртку. Он поворачивается к Джисону и поднимает брови, на мгновение Джисон задумывается, не возражает ли Минхо, что он опустил вежливое «хен» — обычно он использует вежливые обращения, только когда хочет быть милым или когда хочет показать Минхо, что он серьезен. Но Минхо выглядит удивленно-любопытным. — Хочу прогуляться, может, схожу в кино, — отвечает он, пожимая плечами. Джисон оживляется и бросает на Минхо заинтересованный взгляд. Они не гуляли вместе с тех пор, как у Джисона началась течка, и он надеется, что у Минхо было достаточно времени порефлексировать, поэтому решил рискнуть. — Можно я пойду с тобой? Хочу размять ноги, — предлагает он, но Минхо в задумчивости поджимает губы. У Джисона колет в животе, и он опирается подбородком о руки, глядя на спинку дивана. — Я типа хотел пойти один, — пожимает плечами Минхо. Джисон раздумывает, стоит ли ему еще немного надавить, потому что, хоть он хочет быть внимательным и дать Минхо пространство, он чувствует, что между ними неумолимо растет стена; и если он будет продолжать бездействовать, он боится, что они отдалятся друг от друга и их связь ослабнет. — Мы уже давно не гуляли вместе, — мягко протестует он, надеясь, что ему удастся переубедить Минхо, потому что Минхо любит иногда разыгрывать и дразнить его. Однако в этот раз он не смеется и не выглядит так, будто шутит, и грудь Джисона защемило от разочарования. — Знаю. В другой раз, — говорит Минхо, надевая и шнуруя ботинки. Он не удостаивает Джисона хотя бы мимолетным взглядом, и это больно. Больно видеть, как Минхо, обычно такой теплый, ведет себя так равнодушно. Это слишком сильно напоминает ему его семью — семью, которая выгнала его и сторонилась его из-за того, что он омега, из-за того, что он был самим собой. — Ну хе-ен, — Джисон не может не выплеснуть свое раздражение на друга. Он изо всех сил старался быть осторожным и не давить на Минхо, но ему не хватает его партнера — нет, не так — ему не хватает его лучшего друга. — Чего? — Минхо поднимает бровь и выпрямляется, скрестив руки. Джисон сглатывает и делает глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. — Прошло больше недели с тех пор, как мы пометили друг друга. Раньше ты предлагал гулять вместе, — возражает он, но Минхо только усмехается. — Я говорил тебе, что мне нужно время, Джисон-а. Что в этом непонятного? Мы вместе смотрим фильмы, как обычно. Что еще тебе нужно? — Минхо явно раздражается, не замечая, что его слова — кинжалы в сердце Джисона. — Мне нужен ты, Минхо! Мы… Мы соулмейты, помнишь? Я знаю, что тебе нужно пространство, но я чувствую, что это уже слишком. Я могу помочь тебе, понимаешь? Но тебе нужно поговорить со мной. Мне нужно, чтобы ты был моим другом… Чтобы ты позволил мне быть твоим другом, — он выпрямляется и бросает на Минхо отчаянный взгляд. — Боже… Я пытаюсь, окей? И ты достаточно взрослый человек, чтобы выдержать день без меня, нет? Мы сходим куда-нибудь в другой раз, — Минхо огрызается в ответ, а Джисон давится воздухом. У него щиплет глаза, но он не хочет сегодня плакать перед Минхо, поэтому он отталкивается от дивана и отворачивается. — Ладно. Хорошо тебе посмотреть кино, Минхо, — говорит он ему с горькой усмешкой, перед тем как вернуться в свою комнату, его сердце ревет из-за резких слов Минхо. Он слышит, как альфа вздыхает позади него. — Джисон-а… — пытается он привлечь его внимание, но Джисон не оборачивается, и через мгновение альфа слышит, как захлопывается дверь. Джисон ныряет в свою кровать и делает пару глубоких вдохов, но его грудь сдавливает, и он не может дышать правильно. Он проводит рукой по волосам и захватывает горсть прядей, пытаясь совладать с собой. Но слова Минхо действуют на него сильнее, чем ему бы хотелось. Он чувствует себя потерянным. Он отчаянно хочет выбраться из этой ситуации, но не знает, как это сделать, не потеряв человека, которого любит больше всего. Ему кажется, что он находится в темной комнате, ищет Минхо, который постоянно дразнит его, заглядывая сквозь занавески и снова исчезая, ускользая прямо сквозь пальцы. Он ничего не может с этим поделать — только ждать. На его постели все еще лежит одно из худи Минхо. Он берет его и зарывается лицом в ткань, вдыхая успокаивающий запах Минхо и используя его как способ заполнить растущую пустоту в своем сердце. Ему нравится считать себя независимым, но он не понимает, что плохого в желании быть рядом с другом, когда они оба проходят через что-то серьезное или плохое. Он делает глубокий вдох и решает обратиться к вожаку стаи за поддержкой, потому что знает, что бета поймет его. Он единственный человек, который знает о проблемах в его семье, так как стая состояла только из них двоих в то время, когда он был представлен омегой и был практически выгнан из своего дома. — Эй, хен-а, — говорит Джисон, стуча в дверь спальни Чана. Тот снимает наушники и бросает любопытный взгляд на Джисона, его глаза опускаются вниз, где Джисон сжимает худи Минхо. — Привет, Сон-а. Что случилось? Ты нос повесил, — замечает он, и Джисон вздыхает. Чан разжимает руки и приглашает его к себе на колени, обнимая и нежно поглаживая по спине. — Минхо? — Да. Я просто… Чувствую, что он отталкивает меня. Я боюсь потерять его, и… Не знаю. Не знаю, может быть, я слишком навязчивый и… Слабый, — с горькой усмешкой говорит он Чану, положив голову на плечо беты. Чан слегка напрягается и цокает. — Не надо, Джисон-а. Не думай так. Ты не приставучий, не слабый, не чересчур ласковый и так далее. Минхо тоже так не думает. Я в этом уверен, — мягко отчитывает он его. — Он не похож на альф в твоей семье, а ты не похож на омег, которые обижали Минхо в прошлом. — Знаю… Просто я надеюсь, что он снова позволит мне быть к нему ближе. Я не хочу его терять, — шепчет Джисон. Чан обнимает его крепче и целует в макушку. — Не потеряешь. Вы оба пройдете через это. Поверь мне, — заверяет он его, и Джисон надеется, что он прав. Он доверяет Чану и Минхо свою жизнь, поэтому он будет верить, что Минхо по возвращении вновь заговорит с ним. И Чан по большей части прав. Когда Минхо возвращается с прогулки и кино, он выглядит каким-то не таким: не отстраненным и холодным, а скорее погруженным в свои мысли. Джисон не хочет пугать его или быть назойливым, но он хочет помириться. — Минхо-хен? Как погулял? Ты… Посмотрел что-нибудь? — мягко спрашивает он, привлекая внимание Минхо. Тот извиняюще улыбается. — Все… Нормально. Я не ходил в кино, там не было ничего интересного, — отвечает он, усаживаясь на диван и постукивая пальцами по подушке рядом с собой, приглашая Джисона присоединиться к нему. Плечи Джисона с облегчением опускаются, и он с радостью садится рядом. — Блин, жалко, — отвечает он. — Ты покормил котят на обратном пути? Как поживают Нэко и Нян-и? Минхо хихикает, на его лице появляется улыбка, по которой Джисон так скучал. Приятно снова заставить Минхо улыбаться. — Я их покормил. Они были голодными. И… Думаю, они немного соскучились по тебе, — говорит Минхо, глядя на свои колени с горьким выражением лица. Джисон прикусывает нижнюю губу и сглатывает, сдерживая комментарии, что Минхо должен был взять его с собой, — они слишком кусачие. — А ты? — нерешительно спрашивает он, приближая свои пальцы к пальцам Минхо. Минхо глубоко вздыхает и поворачивается лицом к Джисону. — Прости меня за то, как я вел себя сегодня утром, Джисон-и. Я… Я реально не хотел срываться на тебе, — говорит он вместо ответа, и Джисон только предполагает, что он о том, что действительно скучал по нему сегодня. — Все хорошо, хен. Спасибо, что извинился, но я тоже был ужасно невнимательным, — заверяет он, потому что просто не может не простить Минхо. Он хочет, чтобы между ними снова все было хорошо. — Я… Я взрослый, я могу быть отдельно от тебя, даже если скучаю по тебе. — Знаю, — просто отвечает Минхо, и это не совсем тот ответ, который надеялся услышать Джисон, но Минхо хотя бы сейчас рядом, его запах успокаивает Джисона, а его теплое присутствие дает ему надежду на то, что будет дальше. — Ты… Хочешь поговорить? — мягко предлагает Джисон, но Минхо качает головой. — Все окей. Я… Думаю, нам просто не нужно торопиться, — отвечает он, и эти слова успокаивают сердце Джисона. Его глаза расширяются от намека на то, что Минхо не против стать его партнером. Он рад не торопить события, если это означает, что они смогут оставаться друзьями, и если это означает, что Минхо будет счастлив. — Конечно, — говорит он, не в силах сдержать широкую улыбку. Минхо встречает его взгляд и хмыкает, а затем обнимает Джисона за плечи. Джисон тает от его прикосновений и облегченно вздыхает. Он все еще надеется, что Минхо когда-нибудь поговорит с ним о своих чувствах, но сейчас он примет любой прогресс в их отношениях, особенно если он сможет прижиматься к своему горячо любимому другу.｡ﾟ❁ °ₒ 𓂂 ˚ 𓂂 ₒ ° ₒ 𓂂 ˚˖⋆
Не поймите Минхо неправильно: Джисон по-прежнему его самый любимый человек во всем мире, и Минхо любит его больше всего на свете, они лучшие друзья, соулмейты, а теперь еще и партнеры. Но с тех пор, как они провели течку Джисона вместе и пометили друг друга, он каждый день на грани паники. Он не знает почему, но он не может нормально спать, его мысли слишком заняты беспокойством о себе и Джисоне, и самое худшее, что он обнаружил, — он раздражается на своего друга за поведение, которое раньше ему нравилось. Он испытывает раздражение, когда Джисон приходит ласкаться, даже если в глубине души Минхо знает, что сам виноват в том, что избегает Джисона. Он просто не может избавиться от мыслей о всех этих других омегах, умоляющих его обниматься, прижиматься или удовлетворять их потребности двадцать четыре на семь. Иногда его разум даже не узнает Джисона. Он не хотел метить Джисона, потому что, очевидно, он еще не готов, это был несчастный случай, и он просто не может переварить все: слова Чонина о том, что он все равно окажется с омегой; всю стаю, которая смотрит на них, как будто ожидает, что они сойдутся, просто потому что они альфа и омега. А Джисон, который постоянно таскает одежду Минхо, заставляет Минхо чувствовать, что ему придется либо отдать ему все, либо ничего. И обе эти мысли пугают его до смерти. Он не знает, как правильно себя вести, как быть достойным партнером для Джисона, потому что он думал, что они с Джисоном всегда отличались от всех остальных, но он не может избавиться от мерзкого чувства, что они будут такими же, как обычные партнеры. Иногда он может отогнать эти мысли и притвориться, что они просто друзья, но иногда, когда он особо уставший, он становится настолько взвинченным, что может даже сорваться на своего драгоценного друга. Почти все члены стаи пытались указывать Минхо, что делать и как себя вести, кроме их вожака, который, к счастью, умеет читать настроение Минхо и знает, что нужно оставить его в покое. Минхо знает, что когда-нибудь ему придется поговорить обо всем, что его беспокоит, потому что с каждым днем он чувствует себя все более несчастным, но просто не знает, как это сделать. Ему нужно собраться с мыслями. В одиночестве. А значит, не рядом с Джисоном, который сводит его с ума и лишь наполняет его непонятным сочетанием желания и страха. И вот снова появляется Джисон, молча сидящий на диване рядом с Минхо, что читает книгу. Сердце Минхо невольно замирает — глупый побочный эффект их брачных меток. А может быть, это просто чувства, которые он всегда испытывал к Джисону. В последнее время все его чувства, кажется, смешались в не поддающийся определению суп. — Привет, — произносит Джисон с легкой улыбкой, и Минхо смотрит на него мельком, прежде чем снова сосредоточиться на своей книге, пытаясь успокоить свое сердце, прежде чем оно выпрыгнет навстречу Джисону. Однако он уже чувствует, как его уши становятся горячими, а пальцы начинают дрожать от напряжения. На днях он сказал Джисону, что им не стоит торопиться, но он видит, что Джисон недоволен тем, что Минхо все еще пытается его избегать. В такие моменты Минхо кажется, что Джисон знает его слишком хорошо. — Привет, — Минхо не отрывает взгляда от своей книги. Джисон тихо вздыхает, но не сдается: прислоняется к плечу Минхо и прижимается к нему щекой. Шея Минхо нагревается, несмотря на то, что он борется с румянцем, но ощущение мягкой кожи Джисона на его груди и Джисонова носа, касающегося ключицы рядом с его меткой, заставляет его игнорировать электрические импульсы, проходящие по позвоночнику. — Можем мы… Можем, пожалуйста, пообниматься, хен? — шепотом спрашивает омега, и что-то в его голосе заставляет сердце Минхо сжиматься, а грудь напрягаться, но напоминание об их связи заставляет его хотеть закрыться и уйти. — Я читаю. Просто возьми мою одежду, окей? Я не могу постоянно обниматься с тобой, Джисон-а, — со вздохом говорит он, и слова выходят резче, чем он хотел. Джисон сдувается и отстает от Минхо, оставляя того лежать на диване. Миновы пальцы покалывает противоречивое желание притянуть Джисона обратно к себе на колени, крепко обнять и никогда не отпускать. Усмири свой тупой мозг, Минхо. Он ждет, что Джисон что-то скажет, вступится за себя или хотя бы упрекнет Минхо за грубость, но тот лишь грустно смотрит на него. От его выражения у Минхо сводит живот, и он перебирает в уме свои усталые мысли, пытаясь найти, что сказать — хоть что-нибудь! Как будто маленький человечек бегает в его голове, перебирая стопки бумаг в поисках нужных слов, но он постоянно спотыкается о беспорядок вокруг себя, рассыпая бумагу повсюду и делая только хуже. Как раз в этот момент в комнату входит Чан. Сначала он не обращает на них внимания, но когда они оба замирают, чтобы посмотреть на лидера, Чан тоже останавливается, чтобы посмотреть на развернувшуюся перед ним сцену. Он никак не может пропустить взгляд Джисона, но, прежде чем кто-то успевает что-то сказать по этому поводу, Джисон спешно покидает комнату. Минхо проводит рукой по волосам и мысленно бьется головой о стену, думая, когда же он перестанет быть дураком и возьмет себя в руки. Обеспокоенный взгляд Чана никак не помогает ему справиться со своим и без того ужасным настроением, но бета смотрит на него, сведя брови. — Что происходит, Минхо? Ты снова отверг его? — старший делает шаг вперед и садится напротив. Минхо вздыхает и пожимает плечами. Он не хочет признавать, что отверг Джисона. — Омеги слишком прилипчивые, — ворчит он вместо этого, но его сердце сжимается, и он почему-то чувствует легкую тошноту. Ему нужно поспать, но больше всего ему нужно найти способ навсегда избавиться от своих чувств. Чан цокает. — Ты ведь не сказал ему это, Минхо? Вы двое — партнеры, но ты ведешь себя так, будто Джисон для тебя чужой, — говорит он, серьезно нахмурившись. — Ты же знаешь, что это все случайно вышло. Я плохо соображал, — протестует он, потому что Чан должен это знать. Джисон сказал ему, что это была случайность, а Минхо сказал ему, что у них ничего серьезного. Как их лидер, он также должен знать, что не должен давить на них. — Знаю. И знаю, что раньше омеги пользовались тобой, но ты должен знать, что Джисон не такой, как они. Слушай, я не хотел читать тебе лекции и надеялся, что вы двое сами все обсудите, но мне неприятно видеть, как вы двое ругаетесь, поэтому я должен кое-что сказать. Во-первых, Джисон-и знает, с каким дерьмом ты сталкивался раньше, — спокойно отвечает Чан. — Но также ты решил помочь ему с течкой. На этот раз это был твой выбор. Он ведь тебя ни к чему не принуждал, верно? Сердце Минхо сжимается, и он медленно кивает, потому что Чан прав. Джисон никогда не просил его ничего делать, когда у него была течка, это все Минхо. На самом деле Джисон старался убедиться, что Минхо уверен в том, что он собирается сделать, и в то время Минхо был уверен в себе, был уверен, что хочет помочь Джисону, и он наслаждался каждой секундой, окутанный его теплом. Но как только он понял, во что ввязался, он не смог просто так отдаться Джисону. Он не может избавиться от мысли, что один из них все испортит или что все изменится, и их отношения каким-то образом неизбежно станут стереотипными, поэтому он отдаляется, пока этого не произошло. — Послушай, Минхо, ты нужен Джисон-и. Знаю, что он говорил тебе об этом, но мне нужно, чтобы ты реально осознал это. Потому что ему было нелегко так же, как и тебе. Тебя не было рядом, когда он присоединился к стае — ну, технически, он присоединился ко мне, но… В общем, альфы в его семье не были добры к нему, и он пришел сюда, думая, что никому не нужен. Я видел, как это с ним произошло. Я был там, когда он предстал омегой, — объясняет Чан, его брови сошлись в серьезный хмурый взгляд. У Минхо крутит желудок, а горло вдруг начинает сильно сжиматься. — Ты его опора, потому что ты был очень добр к нему, когда присоединился к нам. Он хочет любить тебя, и единственное, что тебе нужно сделать, — это позволить ему. Не делай ему больно, Минхо. Блять. Минхо думает, что узнал об этом всем слишком поздно. — Ох… Вот блядство. Я… Я не знал, — он встает, его сердце подскочило к горлу. Он пытается осмыслить слова Чана: Джисон пришел сюда, считая себя никчемным? Его выгнали? Его сторонились просто за то, что он омега? Минхо тоже заставлял его чувствовать себя ненужным? — Почему он не говорил нам? Почему я этого не знал? — Эй, ты не виноват. Насколько я знаю, я единственный, кто знает, потому что, ну, думаю, он был рад новой семье. Своих он не видел годами, поэтому ему не пришлось иметь с ними дело, пока был с нами, — разъясняет Чан, кладя руку на плечо Минхо и пытаясь немного успокоить его бешено бьющееся сердце. — Просто сходи к нему, хорошо? Поговори. Открой свой рот и выпусти все наружу, окей? Джисон никогда не осудит тебя, и он знает, что ты тоже этого не сделаешь, но ты должен снова открыться ему. — Я… Знаю. Блядство. Я знаю, — Минхо качает головой и хлопает себя ладонями по щекам, давая себе заряд бодрости после столь необходимого разговора-звоночка с Чаном. Он был слеп и причинял Джисону боль, и он был упрямым придурком, но теперь ему нужно все исправить. — Я должен идти к нему. Спасибо за поджопник. Минхо хочет пройти мимо Чана, чтобы увидеться с Джисоном, но бета останавливает его и бросает на него еще один серьезный взгляд. — Эй. Удачи. Я знаю, что тебе было трудно и что открыться страшно, но ты справишься. Не кори себя и позволь себе довериться ему. Слова Чана искренни, и бета тепло обнимает Минхо. Тот вздыхает и льнет к нему ближе. — Спасибо, — пробормотал он, благодарный за их всегда такого доброго и успокаивающего лидера. — Давай, бери кота за яйца, — говорит Чан, ласково похлопывая Минхо по спине. Альфа изумленно посмеивается и в ответ шлепает Чана по заднице. — Заткнись, хен. Мне за тебя стыдно, — отвечает он, но в его голосе нет язвительности. Он благодарен своему другу, потому что, хоть он чертовски нервничает из-за встречи с Джисоном и разговора с ним, Чан придал ему достаточно энергии и показал, что ситуация не терпит отлагательств. Теперь, когда он знает, через что пришлось пройти Джисону, он должен что-то предпринять. Он врывается в комнату Джисона и видит, что омега сжимает одну из толстовок Минхо на своей кровати. От этого зрелища у Минхо сжался живот, сердце гулко ударилось о ребра, и он на мгновение застыл в дверном проеме. Джисон смотрит на Минхо слезящимися глазами, и Минхо подходит к нему и нерешительно обхватывает друга руками, а затем прячет лицо в ложбинке на шее Джисона. Джисон задыхается и отпускает толстовку Минхо, чтобы обнять его в ответ. Минхо делает глубокий вдох, вдыхая аромат Джисона. Он позволяет ему очистить свой разум, сосредоточившись только на тепле Джисона и его утешительном весе в своих объятиях. — Минхо?.. — голос Джисон звучит слабо и низко, но то, как его пальцы впиваются в плечи Минхо, заземляет его, и это дает Минхо силы заговорить. — Прости меня. Мне жаль, очень-очень жаль, что я повел себя так, Джисон-а, — тихо начинает он, бездумно тыкаясь носом в ухо Джисона, а затем немного отстраняется, чтобы посмотреть в его остекленевшие глаза. — Чан… Чан-хен рассказал мне о твоей семье. Я не знал… Я просто… Я не хотел делать тебе больно, но я был таким эгоистом. Эгоистичным и слепым, потому что позволил своему прошлому встать на нашем пути. — Прости, что был таким несносным, я должен был дать тебе больше времени, хен, — шепчет Джисон в ответ, но Минхо качает головой и протягивает руки к щекам Джисона. Тот и так был невероятно терпеливым с ним, ему не нужно винить себя. — Все хорошо. Я ценю твою заботу, но мне не нужно было быть таким похуистом. Я знаю, что ты не такой, как другие омежки, как люди, которые делали мне больно, и все же я причинил боль тебе, — говорит он, наконец-то выпустив все наружу. Его глаза щиплет, и он быстро моргает в надежде скрыть свои эмоции, но сладкий запах Джисона успокаивает его. Он медленно двигает головой, пока не доходит до метки на плече Джисона. Он принюхивается к укусу, и его сердце колотится в ушах, а его собственная метка пульсирует на ключице. Он не знает, что вдруг заставило его поцеловать это место, но он делает это, и ему становится удивительно приятно поддаться своим инстинктам и побаловать связь между ним и человеком, которого он так обожает. Джисон шумно вдыхает и крепче прижимается к Минхо, прижимаясь щекой к его голове. — Х-хен… Ты не обязан это делать, — говорит он, когда Минхо впивается в укус, укрепляя их связь. — Я хочу. Может, метить тебя было не запланировано, но это было моим собственным выбором — помочь тебе справиться с течкой тогда, — а сейчас… Знаю, это глупо, что я так сильно сомневался в себе, но я понимаю, что реально хочу сделать все лучше. Я забочусь о тебе больше, чем показываю, — тихо признается Минхо, нежно целуя плечо и шею Джисона, чтобы отвлечься от удушающего жара, поднимающегося к его лицу из-за того, что он открылся Джисону и обнажил свои чувства перед ним. Джисон отталкивает его, а затем обхватывает лицо Минхо и притягивает его к себе в обжигающем поцелуе. Сердце Минхо трепещет, холод в груди исчезает, как тогда, когда он повязал Джисона узлом, перед тем как пометить. Его лицо становится теплым, и он наклоняет голову, чтобы поцеловать Джисона в ответ, нежно покусывая нижнюю губу омеги. Наконец-то они могут выплеснуть все чувства, накопившиеся за последние несколько недель, когда они были друзьями, и Минхо сожалеет, что не дал Джисону ту ласку, в которой тот так нуждался. Он должен знать, что Джисон будет относиться к нему нежно, что Джисон увидит и примет его чувства с чуткостью и добротой. Они отрываются от губ друг друга, и Джисон поглаживает большими пальцами челюсть Минхо, когда они прижимаются лбами друг к другу. — Ты не глупый, окей, хен? Конечно, я хочу, чтобы ты был уверенным в себе и не замыкался, но я вижу, как ты стараешься, и я уже так благодарен тебе за то, что ты пришел ко мне поговорить, — шепчет Джисон, и Минхо сдерживает слезы. — Спасибо. Ты… Как ты терпишь меня? — спрашивает Минхо с дрожащей улыбкой, не ожидая ответа. Он все еще поражен тем, как Джисон легко прощает его. Ему так повезло, что у него есть Джисон. — У меня к тебе такой же вопрос, Минхо-рин! Прости, что напомнил тебе о мудаках, которые встречались тебе раньше, — отвечает Джисон, смотря на Минхо оленьими глазками. Минхо оставляет на его щеке долгий поцелуй. — Ты был самим собой. Я же не напоминал тебе о твоей семье, так? — спрашивает он в ответ, его сердце колотится в ушах. Он надеется, что не слишком сильно обидел Джисона и что тот не слепо доверяет Минхо, раз прощает. — Не напоминал, но… — начинает Джисон, но Минхо его перебивает. — Хочешь поговорить об этом? — интересуется он, желая сначала услышать о пережитом прошлом Джисона, прежде чем решить, должен ли Джисон простить его. (Он не надеется, что сможет убедить Джисона простить его, но хочет убедиться, что не повторит ошибок). — Окей, — Джисон делает паузу и дарит Минхо горькую улыбку. — Так… Не знаю, что тебе сказал Чани-хен, но до того, как я предстал омегой, моя семья давила на меня, чтобы я стал… ну, кем-то другим. Они постоянно говорили мне, чтобы я перестал вести себя как омега, хотя я еще ею не был. Они… — Джисон прервал себя и сделал глубокий вдох. У Минхо вскипели внутренности, и он взял руки Джисона в свои, надеясь успокоить его или попросить продолжать, хотя и не знает, что сказать. Джисон продолжает: — Прости. Я до сих пор бешусь, что не выбрался оттуда раньше, но… Они все время говорили мне, что я не выживу, если буду вести себя так; что я никому не нужен. Когда я предстал омегой, все стало еще хуже. Особенно мой брат-альфа и кузены смеялись надо мной, типа я такой чувствительный и ласковый. Минхо мысленно ругает себя, что был таким же. — Я пытался измениться, пытался вести себя как альфа, но это только заставляло меня чувствовать себя несчастным. Я стал злым, начал обижать дорогих мне людей. Я ненавидел себя еще больше, так как пытался быть напористым и смелым, но в итоге стал агрессивным дебилом, — хмуро говорит Джисон. Минхо вздыхает и сжимает руки своего партнера. Есть только одна вещь, которую он ненавидит больше, чем омег, которые навязывают себя альфам, — и это альфы, которые ведут себя так, будто они лучше остальных, и плюют на всех, кто не является воплощением мужественности. — Я чувствовал… Чувствовал себя ничтожеством, как будто меня не будут любить, как бы я себя ни вел. Я сбежал от них, и Чан-хен помог мне в самый нужный момент. Он видел, как я изменился, и позволил мне снова стать самим собой, он убедил меня, что я нормальный. Когда стая увеличилась, я понял, что обрел лучшую семью. Я пообещал себе никогда не подводить вас, ребят, особенно когда встретил тебя, Минхо… Я был так благодарен, что нашел таких прекрасных людей, которые принимают меня таким, какой я есть, — заканчивает он, глядя на Минхо искренними глазами. Минхо делает паузу, чтобы дать всей информации уложиться в голове, бездумно поглаживая большими пальцами тыльную сторону рук Джисона. — Мне… Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это, Джисон. И прости, что своим поведением я вызвал эти воспоминания, — мягко говорит он, надеясь, что его слов будет достаточно и что он сможет доказать Джисону, что любит его несмотря ни на что. — Не извиняйся, не надо. Спасибо, что выслушал, — говорит ему омега с небольшой улыбкой и целует Минхо в щеку. Миново сердце замирает, а уши становятся теплее, но он отмахивается от этих ощущений. — Ага. Это самое меньшее, что я могу сделать после того, как вел себя по-уебански, — он неосознанно прикасается к месту, где Джисон оставил поцелуй, отпуская одну из рук Джисона. Тот тихонько хихикает, но затем драматично вздыхает. — Думаю, еще одни теплые обнимашки помогут мне растаять, ведь я был заморожен твоим холодным поведением, альфа… Мой альфа, — Джисон прижимается к Минхо и делает преувеличенно щенячье лицо. Минхо начинает смеяться и отталкивает Джисона. Тот хихикает, и от этого все переживания Минхо, оставшиеся внутри, просачиваются из щелей его сознания. — Да обниму я тебя, не переживай. Нам нужно укреплять нашу связь, — заверяет он Джисона с дразнящей ухмылкой, но затем строго показывает на него пальцем, поднимая бровь. Джисон замирает, а Минхо подставляет палец под подбородок Джисона, немного сближая их лица. — Но только с условием: ты теперь мой. Минхо хотел изобразить из себя альфа-самца, и, возможно, его издевка граничит с обидной наглостью, но глаза Джисона расширяются, а щеки краснеют. На секунду Минхо думает, что зашел слишком далеко, но потом привычный сладкий запах Джисона становится более насыщенным, и Минхо понимает, что тот в восторге от этих слов. Минхо прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать смешок, а Джисон отступает, надувшись. — Минхо! Ты не можешь просто… Агх-х! — возмущается он и скрещивает руки. — Ты не можешь быть таким крутым и милым, а потом еще говорить, что я твой! — Почему нет? — Минхо ухмыляется, но его шея покрывается румянцем от намека на то, что Джисону нравится, когда Минхо называет его своим (даже когда у него нет течки). — Потому что мы только что восстановили нашу брачную связь, и у меня уже прошла течка, и я обещал тебе, что мы не будем торопиться, но если ты так себя ведешь, мне… Мне хочется тебя поцеловать и, возможно, сделать с тобой что-то еще, и я хочу, чтобы ты… Блять, прости, я заткнусь, — Джисон захлопнул рот и спрятал лицо за ладонями, но Минхо заметил, как его щеки покраснели. — Нет-нет, пожалуйста, продолжай дальше, — отвечает он со смехом, его собственные уши и шея нагреваются от румянца, но он старается сохранить спокойствие. Он надеется, что позже у него будет достаточно времени, чтобы как следует набраться сил и выпустить все чувства наружу — когда они будут уверены, что готовы. — Ты такой… Такой… Агх! — Джисон смеется и бьет Минхо по груди. Минхо хихикает и хватает Джисона за руки, чтобы заставить его остановиться. Джисон сопротивляется, но Минхо сильнее и настойчивее, хотя Джисон явно сдерживается, поэтому после минуты смеха и попыток схватить друг друга за конечности, чтобы удержать их на расстоянии, Минхо одолевает его и толкает на кровать. — Попался-я! — поддразнивает он, слегка задыхаясь от напряжения, но Джисон выглядит слишком довольным результатом. Его щеки все еще красные, а на лбу блестит крошечная капелька пота, и сердце Минхо учащенно забилось. — Хм-м… Но ты ведь тоже попался, Минхо-рин. В мои сети-и, — Джисон шепчет с небольшой хвастливой улыбкой, поворачивая шею, чтобы потереться с Минхо носами. Тот почти теряет самообладание и наклоняется вниз, чтобы поцеловать Джисона, но он хочет еще немного поиграть, посмотреть, как долго они оба смогут продержаться. — Правда? — Минхо приподнимает бровь и наклоняется ближе, пока его губы не касаются челюсти Джисона. Дыхание сбивается, а на лице Минхо появляется румянец, кожа словно горит. — Д-да, — вздыхает Джисон, сжимая руки Минхо, которые все еще прижаты к кровати. Омега обхватывает ногами торс Минхо, чтобы удержать его на месте, и его сладкий аромат окутывает Минхо. — Поцелуй меня уже, хен-а. Пожалуйста, — умоляет он, всегда такой вежливый, только когда действительно чего-то хочет или когда возбужден. От этой мысли Минхо немного звереет, и он прикусывает мочку уха Джисона, но когда Джисон поворачивает голову, чтобы встретиться с ним глазами, Минхо теряет дар речи. Большие темные глаза Джисона навсегда лишают Минхо рассудка, все мысли, которые у него были до этого, становятся бесполезными в пользу того, чтобы дать Джисону все, что он захочет. И так приятно отдавать, не думая ни о чем, отдавать просто потому, что хочется, потому что сердце жаждет отдавать, и еще приятнее, когда Джисон рядом дает в ответ. Он проводит губами по губам Джисона, наслаждаясь мягкостью и теплом от близости к своему партнеру. Он почти удивляется, как он вообще мог сомневаться в том, подойдет ли ему Джисон. Это похоже на возвращение домой после столетней разлуки. Он проводит языком между губами Джисона, наслаждаясь тихим хныканьем, и его бросает в дрожь. Он наклоняет голову, чтобы углубить поцелуй, и Джисон задирает подбородок вверх, чтобы быть ближе, не имея возможности использовать руки. Ему хочется целовать Джисона вечность, и он оправдывает себя тем, что они таким образом укрепляют их связь. Джисон не обращает внимания на то, что они делают, поэтому Минхо отвлекается от своих мыслей и продолжает исследовать рот Джисона. Они не могут насытиться друг другом, их поцелуй становится все более жарким по мере того, как пространство между ними сокращается, они плавятся друг от друга, высвобождая все свои накопившиеся эмоции и вкладывая их в свою связь. Только когда кто-то стучит в дверь, они вынуждены отстраниться с влажным хлюпом, сопровождаемым испуганным вздохом того, кто только что вошел. Минхо оглядывается через плечо и видит Феликса, стоящего с глазами-блюдцами. — О боже, простите. Не знал, что вы… Заняты, — говорит он с неловкой улыбкой, почесывая шею. — Я просто хотел спросить Минхо-хена, не хочет ли он испечь со мной брауни, но его не было в комнате, и я подумал, что он может быть у тебя, Джисон, но не подумал… Об этом… В общем, оставлю вас двоих. Веселитесь и предохраняйтесь, раз уж вы теперь партнеры! — Нет, погоди! — восклицает Джисон, натыкаясь грудью на грудь Минхо, который садится, сцепив руки. Минхо бросает на него любопытный взгляд, его брови сведены вместе в замешательстве. — Ты сказал «брауни»? Минхо звонко смеется, когда Феликс угукает. Конечно, Джисон любит сладкое, и Минхо не уверен, должен ли быть польщен или обижен, когда Джисон поднимает на него брови: — Ты… Ты можешь пойти к нему, если хочешь. Я не против. — Реально? — Минхо хмыкнул, прежде чем ткнуть Джисона в щеку. — Кажется мне, что ты хочешь брауни, сладкоежка. — Может, да. Просто я не хочу держать тебя в заложниках, — говорит ему омега с лукавой улыбкой. — Я имею в виду, как ты сказал: я достаточно взрослый, чтобы выжить хотя бы один день без тебя. Минхо застонал и толкнул Джисона в плечо. — Бля, закройся! Я жалею об этих словах, не напоминай, — его уши покраснели, а живот скрутило от стыда. Он бы хотел никогда не произносить таких резких слов Джисону, но, к сожалению, он не может вернуться назад во времени и все изменить. — Прости, хен, обсудим это в другой раз? — спрашивает Джисон, его выражение лица внезапно становится застенчивым, когда он подмигивает Минхо. Миново сердце учащенно забилось, и он смягчился, потому что Джисон прав. Возможно, будет лучше, если они сделают перерыв и дадут всему перевариться отдельно друг от друга. — Конечно-конечно. Я только за, — говорит Минхо, нежно касаясь щеки Джисона. Тот улыбается, когда Минхо встает с кровати, и Минхо чувствует спокойствие и облегчение, когда видит, что Феликс тоже улыбается им. — Повеселитесь! — Джисон кричит им с широкой улыбкой, надувая щеки, а Минхо лишь задорно закатывает глаза, не в силах сдержать улыбку, которая наверняка выдаст его настоящие чувства к омеге. Два альфы вместе идут на кухню, и Феликс радостно хлопает Минхо по плечам, а затем шевелит бровями. — Вы с Джисон-и наконец-то помирились? Или вы только что собирались мириться? — спрашивает он с громким смехом. Минхо кидает на него раздраженный взгляд, но его уши краснеют от намека на то, что они собирались заняться сексом, чтобы помириться, — он не позволит этому случиться, не убедившись, что Джисон будет знать, что Минхо не сделает ему больно. — Мы помирились за разговором, пиздюк-сперматоксикозник, — огрызается он, но Феликс лишь хихикает. Минхо обращает внимание на ингредиенты на столешнице, которые Феликс достал заранее. — Я не осуждаю. Я только рад, что вы помирились. Вы двое всегда были отличными друзьями, поэтому я не сомневался, что и пара из вас выйдет отличная, — любезно объясняет младший, протягивая Минхо посуду, в которой нужно будет растопить шоколад. — Но вы оба, кажется, долгое время ссорились, поэтому я рад, что все закончилось. Мы все рады, что все хорошо. Минхо вздохнул, включив плиту. — Простите за это. Это была моя вина. Я сам решил, не подумав, пометить Джисона, и я… Я был глуп и напуган, — тихо ворчит он, но на душе становится легче, когда он осознает, что с Джисоном все хорошо. — Я уверен, что это все субъективно, хен. Я уверен, что ты не полностью в этом виноват и что Джисон все понимает, — Феликс похлопывает его по спине. Минхо в задумчивости поджимает губы, не сразу соглашаясь с тем, что Джисон простил его, но он ценит доброту Феликса. — Может быть. Главное, что мы все обсудили, и теперь я готов принять его как своего партнера, — отвечает он, пожимая плечами, и Феликс снова смеется. — Говоришь так, будто тебе похуй на него, хен. К счастью, я знаю тебя как облупленного, — говорит он с наглой улыбкой, и Минхо закатывает глаза, но его сердце трепещет. — Конечно, мне не похуй на него, — шепчет он себе под нос, и улыбка бессознательно растет на его лице. Его сердце теплеет, когда он готовит брауни с Феликсом, время от времени отгоняя голодных членов стаи ложкой, чтобы они не украли слишком много теста. Ему больно отвергать умоляющие взгляды младших членов стаи, но втайне он счастлив, что все снова могут свободно резвиться. Он также думает, что ему нравится дразнить своих товарищей, кормя Джисона шоколадом и смущая его, вытирая большим пальцем крошки брауни с его губ. Он еще больше доволен, когда остальные жалуются на их публичное проявление любви, а Джисон застенчиво прячется за руками. — Да ладно, Минхо-хен, я думал, что ты такой же крутой ровный альфач, как я, — жалуется Чонин с чересчур драматичным вздохом, отчего Феликс и Сынмин просто захлебываются смехом. — Когда же я найду свою вторую половинку? — добавляет Хенджин с таким же вздохом, опираясь головой на руки и бросая тоскливый взгляд на Минхо и Джисона. — У тебя есть мы! — восклицает Чан, обнимая своего друга-бету, крепко сжимая его, что потом перерастает в групповые объятия. Они все вместе едят и разговаривают обо всем и ни о чем, наконец-то снова готовясь к сладким снам. Всем интересно, как обстоят дела с узами помеченных, и Минхо с радостью заверяет их, что с Джисоном все хорошо и прекрасно. Он чувствует себя так же, потому что Джисон рядом с ним, а разговор с остальными его друзьями еще больше убеждает его в том, что он правильно сделал, пометив Джисона. На самом деле ничего не должно измениться, ведь они уже были достаточно близки — Джисон даже называл их соулмейтами, а Минхо соглашался. Минхо и до этого втайне предавался мыслям о том, что они могут стать родными друг для друга, но теперь, когда это стало реальностью, ему не терпится узнать, что еще ждет их в будущем и какие еще стороны их отношений они смогут открыть и исследовать.｡ﾟ❁ °ₒ 𓂂 ˚ 𓂂 ₒ ° ₒ 𓂂 ˚˖⋆
Джисон наконец-то может провести целую ночь в обнимку с Минхо. Они уже давно признали свою связь и начали потихоньку завязывать отношения, вместе ужинать, гулять и обмениваться поцелуями в течение дня. Любовь Джисона к Минхо стала сильнее, чем до того, как они пометили друг друга, и при поддержке остальных из стаи они оба рассказали всем всю историю этой «случайности», включая историю Джисона и его семьи. Приятно осознавать, что все на их стороне — это привело Джисона в блаженство: он лежит с Минхо в постели, наслаждаясь теплом широкого тела под его руками; утреннее солнце проникает сквозь занавески. Минхо уже проснулся, а Джисон только-только медленно открывает глаза и вдыхает запах Минхо. Джисон чувствует себя маленьким, когда обнимает Минхо сзади, обхватывает его грудную клетку руками и утыкается носом в его шею. Минхо крепко сжимает руки и кисти Джисона и гладит его пальцы. — М-м… Все-таки проснулся, чаги-я? — шепчет он, поворачиваясь в объятиях Джисона к нему лицом и потираясь носом о Джисонов нос. Тот сонно кивает и закидывает ногу на бедро Минхо, когда тот просовывает свое бедро дальше, прижимая его к промежности Джисона. — Я не слишком долго держал тебя в плену, м? — тихо спрашивает он, и Минхо качает головой, его глаза прикрываются, когда он смотрит на Джисона, щеки которого краснеют от того, что его парень, кажется, пожирает его глазами. Джисон слишком сонный, чтобы правильно воспринимать происходящее вокруг, но он физически чувствует жар, исходящий от одного только взгляда Минхо. Он сглатывает, когда бедро между его ног напрягается, а глаза Минхо неотрывно прожигают его. От этого пристального взгляда у Джисона сжимается живот, а пах нагревается от желания. В последний раз, когда он был в постели с Минхо, тот прижал его запястья к простыням и поцеловал так, словно собирался трахнуть его, как в ту самую течку. Джисон вздыхает от этого воспоминания, и все его лицо становится теплее, когда Минхо целует его в щеку — целомудренный жест по сравнению с тем, куда устремляются мысли Джисона. Он хаотично водит рукой по спине Минхо, стараясь сосредоточиться и не думать о том, как полное и сильное бедро Минхо удерживает его на месте. — М-м? Что случилось, Джисон-и? О чем думаешь? — мягко спрашивает Минхо, осыпая, казалось бы, невинными поцелуями лицо Джисона, его челюсть, лоб, нос и веки, но Джисон чувствует, как под ним напрягаются ноги Минхо, и по тому, как понижается Минов голос, понимает, что тот тоже возбужден. — Ни о чем, — лжет Джисон, сопротивляясь желанию полностью прижаться к своему парню, бессознательно сжимая бедра вместе, но это только заставляет его лучше понимать, что находится между его ног. Он сжимает в кулак рубашку Минхо и нежно целует его губы, как будто это может отвлечь их от растущего возбуждения. Руки Минхо скользят по бокам Джисона и пробираются к его спине, чтобы одной рукой держать того за поясницу, а другой обхватить его попку. Джисон задыхается, прижимаясь к коже Минхо, по позвоночнику пробегает электричество, а бедра подаются вперед. — Ни о чем? А это что такое? — шепчет Минхо прямо ему в ухо, прижимаясь бедром прямо к паху Джисона, к его уже полностью твердому члену. Его член подергивается, а щеки разгораются от слов Минхо. — Я… Я обещал тебе продолжить то, на чем мы остановились тогда, когда ты… Ты пек брауни с Феликсом, да? — говорит Джисон, немного запыхавшись, но он все еще сонный. — Да, и боже… — Минхо прерывает себя, сжимая ягодицу Джисона, его глаза приоткрываются, когда он смотрит прямо на Джисона. Он притягивает Джисона к себе, и тот тает в его объятиях, дрожа, когда чувствует твердый член Минхо, утыкающийся в его бедро. — Должен признать, что я очень сильно хотел тебя. — Я вижу, — говорит он с усмешкой. — Я тоже, хен-а, — глаза Джисона закрываются, когда он бездумно сжимает бедро Минхо. Запах Минхо становится сильнее с каждой секундой, смешиваясь с его собственным и заставляя Джисона чувствовать странное сочетание расслабленности и безумного возбуждения. — Как ты хочешь меня, Джисон-и? — мягко спрашивает его парень, внезапно переходя от дразнящего к ласковому тону, и от этого у Джисона кружится голова, а во рту скапливается слюна. Он судорожно сжимает рубашку Минхо в кулак и стискивает челюсти. — Я не… Можешь выбрать сам. Скажи мне, что делать, — отвечает он, потому что хочет, чтобы Минхо взял его, чтобы он делал с ним все, что захочет… Он хочет полностью отдаться Минхо, потому что доверяет ему. — Ты уверен? — Минхо нежно проводит пальцами по волосам Джисона, а другой рукой продолжает играть с его попкой. Джисон хмыкает, лениво продолжая тереться о ноги Минхо, чтобы унять свой твердый и уже намокший член. — Да. Уверен. Я доверяю тебе, — убеждает он альфу, но стесняется признаться, что в своих фантазиях он позволяет Минхо делать с ним все что угодно. Он надеется, что то, как расширяются зрачки Минхо, и то, как тот с тихим стоном стискивает их бедра вместе, означает, что ему тоже нравится эта идея. — Я так много хочу сделать, чаги-я-ях… Я… Я бы хотел оседлать тебя, растянуться самому с твоей смазкой и все такое, — начинает он и делает паузу, как бы давая им обоим представить себе его слова — Минхо, растягивающий их обоих, собирающий смазку Джисона, чтобы смазать самого себя… — Но сейчас еще раннее утро, ты еще сонный, поэтому я могу съесть тебя вместо завтрака, — предлагает Минхо, наклоняя голову Джисона, чтобы встретиться взглядами. Лицо Минхо раскраснелось, и Джисон почти теряется в его темных глазах, забывая ответить. — Д-да. Пожалуйста, — отвечает он в конце концов, стискивая их носы, а затем, улучив момент, целует Минхо в губы. Поначалу поцелуй был мягким, но вскоре превратился в медленный, грязный, влажный; языки переплетаются, зубы клацают, когда они прижимаются друг к другу. Медленно оторвавшись от губ, Минхо целует его шею, просовывает руки под пижамную рубашку Джисона и ласкает его бока. Джисон запускает пальцы в волосы Минхо, неосознанно царапая его кожу головы. Минхо одобрительно хмыкает, медленно освобождая их обоих от одежды, пока они оба не остаются голыми, после чего Минхо осторожно переворачивает его на спину, раздвигая его ноги, чтобы сесть между ними. — Минхо… Могу ли… Я тоже могу помочь тебе. Отсосать или… Или еще что-нибудь, — Джисон с трудом выговаривает слова, завороженный видом Минхо между его ног, смотрящего на него сквозь длинные ресницы. Живот Джисона сжимается от желания, и его твердый член подергивается на животе. — Ты не должен, потому чт… Блядство, я реально хочу тебя вылизать, прям дочиста, Сон-и, — совершенно серьезно заявляет Минхо, касаясь носом промежности Джисона. Тот сонно хихикает, но смешок превращается в стон, когда Минхо ухмыляется и на секунду облизывает его анус. — Ты такой… Ох-х-н… Такой грязный, — хнычет он, когда Минхо начинает посасывать его дырочку, смазка вытекает наружу, когда Джисон сжимает пальцы на ногах. Его рука крепче сжимает волосы Минхо, и тот мычит. — Может, мне замедлиться? — спрашивает он, делая паузу, чтобы проверить Джисона, и распутывая одну из своих рук, чтобы соединить их пальцы. Сердце Джисона трепещет от искренности, а его член подрагивает при виде языка Минхо — высунутого, чтобы смочить губы, которые блестят от его смазки. — Нет, глупыш. Продолжай, пожалуйста, — отвечает он с тихим вздохом, сжимает их руки вместе и улыбается, когда Минхо одаривает его улыбкой, прежде чем нырнуть внутрь, вылизывая жирную полоску на его промежности. Бедра Джисона пытаются сомкнуться, но голова Минхо мешает. — Блядство… Блядство, ты такой вкусный — гораздо вкуснее чизкейка, — со стоном похвалил его Минхо, свободной рукой раздвигая ягодицы Джисона, выставляя его на всеобщее обозрение. — Ну нет, не ври, чтобы возбудить меня, хен-а, — Джисон полустонет-полусмеется, а Минхо продолжает слизывать каждую капельку смазки, вытекающей из его дырочки, заставляя живот Джисона скручиваться в тугой узел, а капли предэякулята скапливаться на животе. — Я никогда не солгу своему малышу, — почти рычит Минхо на него, прежде чем начать проникать языком внутрь. Джисон откидывает голову назад в удовольствии и стонет, слова, которые он обычно считал пошлыми, теперь служат для розжига огня в его животе. Когда Минхо проводит пальцем рядом с языком, растягивая его и подготавливая к узлу попозже, Джисон уже чувствует себя опьяненным и теплым, его мозг медленно плавится, пока Минхо трахает его и языком, и пальцами. Альфа стонет ему навстречу, очевидно, наслаждаясь этим, по крайней мере, наполовину так же, как и Джисон — может быть, он действительно не лгал о том, что он вкуснее, чем чизкейк. Джисон едва заметно двигает бедрами навстречу толчкам Минхо, а тот высасывает его досуха, принимая каждую каплю смазки, и вводит в него палец за пальцем, чтобы двигать ими одновременно с языком. Разум Джисона полностью затуманен, и он чувствует, что узел затягивается все туже и туже, готовый разорваться в любую секунду. — Ох, хен… О боже… Минхо- хен. Так хорошо. Я… Я скоро… — бормочет он, его бедра инстинктивно смыкаются, придавливая голову Минхо. Тот отдаляется от него со вздохом, все его лицо стало огненно-красным, как будто он настолько погрузился в анилингус и фингеринг, что забыл дышать. Зрелище развратное, и от него мозг Джисона становится желеобразным, как застывшая овсянка. Джисон хнычет, когда Минхо вытаскивает пальцы, но тот поглаживает его по щеке и нежно целует. — Хочешь мой узел, маленький? — шепчет он ему в щеку, наклоняя голову, когда Джисон проводит рукой по его волосам, будто он гладит кота. — Да, чаги… К-как тебе там? Весело? — отвечает он с тихим хихиканьем, задыхаясь, так как все еще приходит в себя после того, как чуть не кончил. Вместо ответа Минхо целует его, углубляя поцелуй и позволяя Джисону почувствовать вкус его собственной сладкой смазки. Они оба стонут друг другу в рот, вкус смазки ударяет в голову Джисону, а Минхо упирается своим твердым членом в бедро Джисона. — Хм-м… Я прекрасно провел время, спасибо за вкусный завтрак. Теперь пришло время набить тебя щенками, а? Или взять презик? — Нет, хен, у меня не течка, не надо, — уверяет он его с тихим хныканьем. Минхо согласно мычит и целует Джисона в лоб. Джисон издает сладострастный вздох, когда Минхо ложится рядом с ним, просовывает руку под бедро Джисона и насильно заставляет его повернуться к себе лицом, закидывая ногу Джисона себе на плечо. Джисон держит Минхо за плечи и задыхается от смены позы. Минхо встречается с ним взглядом и берется рукой за ягодицу Джисона, отодвигая ее в сторону, а другой рукой берется за свой твердый и влажный член, чтобы ввести его внутрь. Джисон смотрит на соединение их тел и видит, как член Минхо исчезает в нем, растягивая его, давя на стеночки, и они тают вместе. — Х-х-н… — Джисон прислоняется лбом ко лбу Минхо, его тело немного напрягается, не готовое вместить большой член Минхо. Тот постанывает и приникает ртом к брачному укусу Джисона, понемногу проталкиваясь внутрь. — Так, блядство, туго, Джисон-и… Ты такой маленький, такой горячий. Ты хоть представляешь, как сильно сводишь меня с ума? — Минхо раскрывает Джисонову задницу, когда входит до упора, и от этой похвалы Джисон ловит воздух ртом, его глаза слезятся от головокружительного возбуждения. Он обхватывает плечи Минхо и целует его — своего партнера, — и, пока старается привыкнуть к вторжению, его сердце колотится в груди. Сочетание сладких и сексуальных слов Минхо, его собственное тело, удерживаемое в таком положении, чтобы его дырочка приняла член Минхо полностью, а также Минхо, проникающий и стимулирующий их метки, — все это заставляет Джисона чувствовать, что он вот-вот лопнет, переполненный эмоциями и удовольствием. — Хен-а… Минхо-я… Чаги-я… — бездумно повторяет он, покачивая бедрами, чтобы отвлечься от переполняющих его чувств, изо всех пытаясь заставить Минхо разжечь огонь в его жилах и уже трахнуть его, но Минхо продолжает нежно целовать его кожу. — Посмотри на меня на минутку, хорошо? Все окей, Джисон-а? — шепчет Минхо, пытаясь поймать взгляд Джисона. От близости глаза Джисона немного косят, но он кивает. — Да, просто… Просто немного… Охуел, но в хорошем смысле, — заверяет он своего партнера, прежде чем поцеловать его в щеку, а затем в плечо, возле ключицы и брачного укуса. Минхо хмыкает с усмешкой. — Я тоже, — признается он, тяжело дыша, и Джисон берет челюсть Минхо и поглаживает ее большим пальцем, надеясь немного успокоить своего парня и показать ему, что он все еще достаточно осознает происходящее. — Мне с тобой очень хорошо. Я люблю тебя, Минхо, — заверяет он, заправляя прядь волос за ухо альфы. Глаза Минхо расширяются, рот приоткрывается, он тихо пыхтит и бросается вперед, чтобы притянуть Джисона в отчаянный поцелуй. Джисон вцепился пальцами в волосы Минхо, чтобы оставаться на Земле и выдержать то, как Минхо проводит губами по губам Джисона. Он просовывает язык внутрь и начинает проникать в дырочку Джисона, посылая всплеск наслаждения по всему телу. Джисон посасывает язык Минхо, а его тело раскачивается от ударов бедер Минхо о его ягодицы, тот вгоняет член внутрь смачными и хлюпающими движениями. Вскоре их поцелуй превращается в месиво из слюны и зубов, они больше стонут друг другу в рот, чем целуются. — Я… Я… Бляд-дство, — начинает Минхо, его брови сведены вместе в сосредоточенности, когда он вколачивается в Джисона, ударяя по его простате, но не заканчивает предложение. У Джисона не хватает ума спросить его об этом, он слишком сосредоточен на том, чтобы держаться за плечи и волосы Минхо в своей эйфории. В какой-то момент Минхо кладет руку на живот Джисона, потирая кожу в том месте, где она стала выпуклой вокруг члена Минхо, и Джисон чувствует, как тело Минхо буквально оставляет свой отпечаток. — Чувствуешь это, Джисон-и? Блять… Джисон хрипит и кивает, но уже не в состоянии сказать ничего связного, потому что головка члена Минхо прижимается к его простате, заставляя омегу чувствовать себя как в огне, заполненным до отказа. Он так близок, так пиздецки близок, каждая мелочь, связанная с Минхо, посылает волны возбуждения и удовольствия по его телу, которое с каждой секундой становится все более чувствительным. Когда Минхо особенно резко ударяет по той самой заветной точке, альфа издает громкий стон, и его нос сморщивается от удовольствия. Это головокружительно красивое и притягательное зрелище заставляет Джисона внезапно напрячься — оргазм застает его врасплох, — и он изливается между их телами, никем не тронутый. — Ох… О боже, прости, чаги… — Джисон, как слепой котенок, прижимается к Минхо, выгибая спину, пока Минхо доводит его до оргазма, и волны сильного удовольствия омывают его. — Все окей, я тоже близко, — уверяет его Минхо, пыхтя, как паровоз, его волосы вспотели, а лицо раскраснелось от напряжения. — Я… Блядство. Я могу дальше?.. Ты хочешь меня внутри? Хочешь, чтобы я набил тебя щенками? — Да, да, пожалуйста, — Джисон толкается навстречу своему парню, дрожа от перевозбуждения, а Минхо продолжает, его дыхание становится все более неровным, а движения бедер все более некоординированными, пока он трахает Джисона до звездочек перед глазами. Он стонет и целует Джисона, когда кончает внутрь, наполняя его, пока их языки переплетаются, а тела раскачиваются вместе, их запахи смешиваются в блаженном мгновении. — Блять… Я… Я тоже люблю тебя, Джисон-и. Я так сильно люблю тебя. Через несколько секунд — или минут, кто знает? — Джисон чувствует себя как во сне: он и Минхо стали единым целым только благодаря счастью, которое принесло признание Минхо. Они вместе переводят дух, крепко прижимаясь друг к другу, медленно спускаясь с небес. Он все еще не может осознать, что Минхо любит его. Он никогда не думал, что альфа может любить его, и он никогда не думал, что Минхо может любить его — во всем виноват его прошлый опыт с омегами, черт их подери, — но он так благодарен Минхо за его любовь, искреннюю и окрыляющую. — Эй, эй, Джисон-а… — внезапно шепчет Минхо, мягко отрывая Джисона от мыслей, и касается рукой его щеки. Только тогда Джисон понимает, что плачет. Брови Минхо сошлись в легком беспокойстве, и Джисон обнимает его. — Прости. Все хорошо… Просто я очень счастлив, — быстро заверяет он, нежно чмокая Минхо в щеку. Он фыркает и успокаивается, когда Минхо вытирает слезы. — Ты… Ты действительно мой самый любимый человек, Минхо-я. Спасибо, что любишь меня таким, какой я есть, несмотря ни на что. — Конечно люблю, суперплакса-двухтысячного-года-выпуска. Ты совсем не похож на тех, кто относился ко мне как к дерьму. Ты даришь ласку и показываешь свои эмоции, чтобы приободрить других, а не для того, чтобы манипулировать ими. Ты мой самый любимый человек в мире, и ты… Ты был им так долго, — отвечает Минхо, тихо хихикая, его уши покраснели от этого откровенного признания, и Джисон замечает, что его глаза тоже немного слезятся. — Ничего не говори, я очень тронут и точно не плачу, — говорит он, фыркая, но в его голосе не слышно укора, как и в ласковых глазах и улыбке. Джисон чувствует себя счастливым обладателем такого прекрасного творения искусства. — Но… Ты тоже, чаги-я. Ты самый лучший альфа… Самый лучший человек, которого я когда-либо встречал, — Джисон снова целует Минхо. Тот притягивает его ближе к себе, но от этого движения Джисон понимает, что в его заднице все еще есть сперма, и ощущение того, что она вытекает из него, заставляет его ерзать. — А? А, о… — Минхо немного отстраняется и смеется, когда замечает, в чем дело. Он незаметно опускает руку вниз, чтобы сжать попу Джисона. — Окей, давай уберемся и пойдем в душ. И хм-м… Как насчет второго раунда? Джисон стонет, но его живот сжимается от вновь наливающегося возбуждения. Минхо будет для него смертью, но он с радостью сдастся ему в руки, если это произойдет из-за невероятной выносливости и впечатляющих бедер Минхо. — Посмотрим. Я еще не совсем проснулся, так что тебе придется сделать большую часть работы. — Или я помою тебя под ледяной водой, чтобы ты проснулся, — с ухмылкой отвечает Минхо, смеясь, когда Джисон начинает ныть. Джисон сдерживает улыбку, наблюдая за своим парнем — заставить Минхо смеяться — это действительно лучшее, что когда-либо могло случаться в его жизни, и он думает, что ему никогда не надоест мягкий, но все еще неподдельно свирепый характер альфы. Они подходят друг другу, как кусочки пазла, практически с момента их знакомства, а теперь, когда они стали партнерами на всю жизнь, этот факт подтверждается еще больше. Джисон не может дождаться, когда они выяснят свои отношения дальше и когда у них будет второй раунд в душе, потому что Джисон подозревает, что у Минхо скоро начнется гон. И если они с Минхо смогут пройти через трудные времена вместе, Джисон уверен, что их ждет много прекрасных моментов. И когда Минхо несет Джисона в ванную и они вдвоем хихикают, когда он случайно натыкается на прикроватную тумбочку, дверь в ванную и раковину, Джисон думает, что иначе и быть не может.