Семь

      Катя открыла глаза и улыбнулась: под потолком плавало несколько десятков воздушных шариков, и к каждому разноцветной ленточкой была привязана открытка: «Мамочка и папочка, поздравляю!», «Пушкарева, ныне Жданова, так держать!», «Семье Ждановых многие лета!» и много-много других. Значит, Андрей вместе с Настей рано утром запустили в их комнату эту красоту.       — Господи, сколько времени? — Катя резко села в постели, посмотрела на будильник. — Девять! Давно пора быть на работе.       — Проснулась? Доброе утро, любимая! — Андрей вошел в комнату, держа в руках поднос с двумя чашками кофе.       — Доброе, это ты выключил будильник? У меня в половине десятого встреча.       — Тихо-тихо, — Андрей поставил поднос на прикроватный столик, — никаких встреч, никаких авралов, никаких забот сегодня. Десять лет со дня свадьбы — весомый довод, как говорит Зорькин.       — Но Андрей...       Он поцеловал ее. Катя вздохнула и улыбнулась:       — Ты подговорил Амуру, и она перенесла все встречи? Это просто безобразие, — произнесла она нежно, — там такой контракт намечается!..       — Никуда он от тебя не денется.       — Тогда чем займемся сегодня?       — Вот, — и он протянул ей конверт.       — Андрюша! — в конверте оказалось два билета на самолет. — Париж?       — Париж! И если мы хотим успеть, то самое время начать собираться, но, — он удержал Катю, — только после поцелуя.       «Все равно по дороге в аэропорт нужно будет сделать пару звонков, — думала Катя, умываясь, — собираться особо не надо, что надеть — и так ясно, брючный костюм пепельного цвета, он и в пир и в мир, и не мнется... Настю мама заберет, так, что еще, еще...»       — Ты скоро?       Андрей постучал в дверь.       — Уже иду, — она внимательно посмотрела на себя в зеркало, чуть вздернула подбородок, улыбнулась. — Иду.              По дороге никаких звонков сделать не удалось — Андрей пригрозил отобрать телефон, и Катя послушно спрятала мобильный в сумку, включив — под строгим взглядом мужа — беззвучный режим.        — А какая у нас... культурная программа? — попыталась она выведать у Андрея.       — Это сюрприз, — он чмокнул ее в носик.       Париж встретил их дождем, и Катя приуныла, но пока они добирались из аэропорта Шарля Де Голля в центр, погода изменилась — тучи рассеялись, и солнце теперь то появлялось, то пряталось за перистые легкие облака. Париж сверкал — свежий, умытый, прекрасный.       — И все равно, лучше всего в Париже летом, — сказал Андрей.       — Мне он нравится в начале сентября... А куда мы едем?       — Увидишь...       Такси высадило их у сада Тюильри.       — Мы просто погуляем немного по городу. Никаких дел, никаких звонков, никаких забот. Только ты и я. Идет? — Андрей протянул ей руку.       — Идет, — Катя вложила в его ладонь свою.       Они бродили по Парижу без цели, проходя мимо музеев, не делая фотографий. Заходили в кафе и пили обжигающий горький эспрессо, рассматривали витрины, листали журналы...       Им так редко удавалось побыть наедине в Москве, им так редко удавалось отдохнуть вот так — не отвлекаясь на важные неотложные дела.       — Я устала, — Катя присела на скамейку. — И я хочу есть!       — Еще немного... — Андрей поднял Катю на руки, — ... и мы у цели.       На соседней улочке их уже ждало такси.       — Значит, мы не просто так гуляли? И куда ты теперь меня повезешь, похититель? — спросила мужа Катя, нарочито активно высвобождаясь из его объятий.       — Тебе сказать адрес? — усмехнулся Андрей. — Хорошо, Рю... — он сверился с записью в телефоне, — Рю Дюплекс.       — Дюплеи, — поправила его Катя. — И что там такого интересного?       — Там недалеко Эйфелева башня, — со смехом ответил Андрей.       Катя для вида надулась и уставилась в окно — так было проще спрятать улыбку.       Он привез ее к простому жилому дому, взял небольшой бумажный пакет у таксиста и поблагодарил его на ужасающем французском — Катя не выдержала и рассмеялась.       — Дом? Просто дом?       — Просто дом, просто квартира, а в квартире просто спальня, где нас никто не побеспокоит. — Он вытащил из пакета ключи. — Ни звонков... — Андрей распахнул дверь квартиры.       — Ни детей, никаких дел...— продолжила Катя, останавливаясь на пороге.       — Только ты и я.       — Только ты и я.       Она помедлила, а потом смело шагнула вперед.       Когда они уже приняли душ — сперва она, потом он, — и, расслабленные, сидели на балконе и пили шампанское, Андрей услышал трель своего мобильного. Он извинился, поцеловал Катю, прошептал: «Я на секунду», и ушел в комнату, закрыв за собой дверь.       Катя смотрела на оживленное движение по улице, на Эйфелеву башню, на облака, которые становились все темнее и гуще.       — Прости, все-таки достали, — Андрей вернулся. — Это по поводу того контракта с китайцами, помнишь? Хотя, нет, не будем об этом, — он снова поцеловал ее. — Лучше повторим? — он кивнул в сторону комнаты.       — Я проголодалась, — ответила Катя, — очень, но... давай повторим, но потом...       — Потом мы пойдем в ресторан, столик уже заказан.       — Ты балуешь меня, — Катя погладила мужа по щеке.       — Я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю...